Текст книги "Белая ночь (СИ)"
Автор книги: Наталья Галкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Оба в точности повторили одни и те же угрозы, как будто договорились заранее. Но я не сердилась на них за это, наоборот, была рада вновь услышать такие родные голоса.
Потом мы прошли предполетный контроль и сели в самолет.
– Мы летим домой! – восторженно прошептал мне на ухо Алекс. – Через несколько часов уже будем в Питере. Маму завтра выписывают из больницы.
– Когда ты поправишься, ей точно станет лучше, – ответила я.
Самолет взлетел, и сзади остались огни аэродрома, оказывается, пока мы ждали рейса, совсем стемнело. Я откинулась в кресле и поняла, что очень устала. Вновь заныло плечо, оно еще долго не даст мне покоя. Как мне это объяснить маме? Придется снова что-нибудь соврать. Алекс тут же заметил, что я поморщилась от боли.
– Тебе плохо? Я же говорил... Надо было сходить в медпункт.
– Нет, все нормально, просто неудобно села.
Мы замолчали, я попыталась уснуть, но мысли не давали мне покоя, несмотря на усталость. Они роились в моей голове, не оставляя никакой надежды на сон.
– Алекс, что все-таки он искал в твоей памяти? – не выдержала я.
Он тоже не спал, потому что сразу ответил.
– Не знаю.
– Может, у тебя есть какие-то тайны в прошлом, которые могли бы кого-то интересовать?
– Тайны? – Алекс был удивлен. – Я что, по-твоему, шпион или подпольный ученый, который изобрел вечный двигатель?
Он засмеялся, а я сказала:
– Расскажи мне о себе.
– Ты думаешь, я чего-то не договариваю?
– Нет, конечно, Алекс! – мне совсем не хотелось его обидеть. – Но, может, разгадка кроется глубже, чем мы думаем. Где-то в детстве или вообще не в тебе, а в твоих друзьях?
Он внимательно посмотрел на меня.
– Мне почему-то кажется, что ты знаешь больше, чем рассказала, – он наклонился ближе и испытующе заглянул мне в глаза.
– Алекс, просто ты не слышал, что говорил мне Дэвид, – ответила я сердито, мне показалось, что он заставляет меня оправдываться. – Понимаешь, над тобой трудился не какой-нибудь второсортный гипнотизер, его возможности просто не укладываются в моем воображения. Вряд ли ему было нужно знать, как именно ты замазал плохую отметку в дневнике в первом классе.
– У нас не было дневников, Саша, – он усмехнулся и миролюбиво проговорил. – Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Ты не обидел, Алекс, просто все, действительно, серьезно. Это еще не конец, и тебе по-прежнему может грозить опасность. Мы просто обязаны понять, в чем здесь дело.
– Ты, правда, думаешь, что это может повториться? – он побледнел.
– Да, не исключено.
Неужели он и впрямь думал, что все уже позади? Какая непозволительная наивность! Между нами повисла напряженная пустота, и наши мечты о доме теперь не казались такими уж безоблачными. Дэвид говорил той ночью, что мы принесли с собой страх, и вот сейчас мы везли его в Питер. А за иллюминаторами была ночь, и от этого наша судьба представлялась еще более мрачной.
Мой взгляд упал на соседнее кресло, где сидела пара уже немолодых супругов. Он читал газету, а она мирно спала, сложив руки на коленях. Обычные люди, они летят абсолютно спокойно, не боясь за свой завтрашний день. Почему именно нам с Алексом выпала такая судьба? Мне всегда нравились фильмы мистического жанра, но я никогда не собиралась стать одной из его героинь. Перед глазами снова всплыл образ Дэвида, напомнив о недавних событиях. Оказывается, в мире есть столько всего необъяснимого, о чем рядовой человек даже не догадывается. Теперь я знала это наверняка, и пока не представляла, как буду с этим дальше жить.
– Мы не должны сдаваться, – я взяла Александра за руку, – мы что-нибудь придумаем.
Пока продолжался полет, Алекс рассказывал мне о своей жизни, о детстве, о школьных друзьях, о том, что лето любил проводить в городке под названием Лидинге, где жили родители его отца. Вся его шведская родня была очень гостеприимна по отношению к нему, но его мать они так и не смогли до конца принять в свою семью. Вообще, у Элен была непростая судьба. Дело в том, что родственники с ее стороны в свое время не одобрили этот брак, а шведские считали ее человеком не своего круга. Она осталась практически одна, Алекс и его отец были единственными близкими ей людьми. Конечно, со временем, когда в нашей стране взгляды на заграницу круто изменились, русская семья готова была принять ее, но гордость и обида на родителей не позволила ей вернуться. Зато Алексу разрешалось все. Он оказался единственным внуком, и потому всегда был желанным гостем у обоих бабушек и дедушек. Так он и жил на две страны, заводя друзей и впитывая в себя обе культуры.
И та и другая его семья были очень активны и легки на подъем. В свое время Алекс исколесил всю Европу, но так же повидал и Россию. Он посетил сотни городов, больших и малых, повидал множество людей, и я просто не представляла, где именно нужно было искать разгадку, которую мы стремились найти. Его шведский дедушка всю жизнь посвятил охране природы в своей стране. Биолог по образованию, он боролся за сохранение популяций перелетных птиц и потому много времени проводил в разъездах по всем европейским государствам. Отец Элен был историком, он исследовал культуру Востока, поэтому часто уезжал в экспедиции, в перерывах между которыми писал научные работы и помогал музеям расширять экспозиции. Более точно Алекс не мог рассказать об их работе, он, как и все мальчишки его возраста, был занят больше собой, чем старался вникнуть в суть их увлечений. На долю обеих бабушек выпало постоянное ожидание своих мужей из очередной длительной командировки.
Русские родственники жили с самого начала в Ленинграде и очень гордились своим происхождением. Его дед всегда говорил, что однажды сядет за составление генеалогического древа своей семьи, но так и не успел. В прошлом году он внезапно умер от сердечного приступа прямо в музее, который был его детищем и смыслом жизни в последние пятнадцать лет. Этот музей был небольшим и располагался на территории одной из питерских библиотек. Дед посвящал ему все свое свободное время– там были выставлены его находки, собранные во время экспедиций за всю жизнь. Эта экспозиция, по рассказам Алекса, имела огромное значение в научном мире. К нему приезжали искусствоведы и ученые из разных стран, многие музеи с мировым именем делали ему предложения купить экспонаты, но дед относился к ним как к священным реликвиям и никому не разрешал вывозить их из страны.
– Мне не раз приходилось бывать в этом музее, – сказал Алекс, – дед хотел, чтобы я тоже заболел его страстью к Востоку. С каждой вещицей у деда была связана какая-то удивительная история или тайна. Конечно, меня приводили в восторг рассказы о неизведанных странах, в которых он побывал. Когда мне было лет 10-12, я был уверен, что тоже обязательно стану исследователем и буду участвовать в экспедициях. Но моему отцу совсем не нравилось, что я слишком увлекся безумными, по его словам, идеями деда, и я стал больше времени проводить в Швеции. Он объяснял это тем, что мне пора серьезно заняться своим образованием. Конечно, мне разрешали иногда гостить в Питере, но в то время дед часто бывал в разъездах. Я уже закончил Университет, когда он однажды сказал мне, что стоит на пороге какого-то открытия, которое перевернет наше представление о мире. Это было сказано почти шепотом, его глаза горели, и я даже подумал, не свихнулся ли он от своих постоянных экспедиций. Моя бабушка разделяла мои опасения – дед стал просто одержим своим музеем, почти не бывал дома и даже иногда оставался там ночевать. Это продолжалось до прошлой весны, пока однажды утром уборщица не нашла его лежащим на полу комнаты рядом с разбросанными экспонатами. Врачи выдали вердикт – сердечный приступ. Как оказалось, его давно предупреждали, что сердце заслуживает большего внимания, чем он тому уделял. Но дед не реагировал на все уговоры жены и медиков, он был слишком занят своими исследованиями, чтобы обращать внимание на здоровье.
Алекс помолчал немного и добавил.
– Так он и закончил свою жизнь рядом с вещами, которые значили для него больше, чем все остальное. Я даже не знаю до сих пор, сделал он свое открытие или нет. Да и было ли оно вообще в реальности? Может, оно существовало только в воображении самого деда? И знаешь, бабушка не смогла пережить такой потери и через четыре месяца тоже умерла.
– Какая грустная история, – мне не хотелось говорить банальные слова, но ничего другого не пришло в голову.
Я находилась под впечатлением от всего рассказанного. Жизнь Алекса была, оказывается, так насыщена событиями, что я просто не могла поверить, что все это, действительно, произошло с одним человеком.
Мое детство было настолько неинтересным по сравнению с его, что даже не хотелось вспоминать. В нем не было ничего, что вообще можно было кому-то рассказать. Родители отца умерли рано, а бабушка и дедушка с маминой стороны жили в далеком Иркутске, поэтому виделись мы с ними очень редко. Когда-то мама приехала в город на Неве, чтобы получить образование. Она отучилась на факультете истории в Питерском Государственном Университете, затем осталась там при кафедре, защитила диссертацию и до сих пор преподает в нем, обучая студентов истории и естествознанию. Когда-то она подавала большие надежды, ее даже приглашали на стажировку в Музей естествознания в Париже. Но она осталась, как потом призналась, из-за мужа, который не хотел отпускать жену и дочь одних. Мне тогда было совсем мало лет, пять или шесть, мама в то время как раз писала диссертацию. Помню, что она постоянно сидела в библиотеках и всегда брала меня с собой, так как оставить ребенка ей было не с кем. Поэтому мир книг был для меня знаком с детства.
Все каникулы я проводила дома. Москва была единственным интересным городом, который мне удалось увидеть, кроме, конечно, Питера. И то это случилось лишь в прошлом году, когда я стала победителем в тематической олимпиаде между питерскими вузами. Меня включили в команду, которая представляла наш город на общероссийском слете студентов. Так мне и удалось посмотреть столицу.
Вот и все, именно поэтому наша поездка на Алтай для меня была серьезным испытанием. Хорошо еще, что самолет не вызвал у меня приступа паники, все-таки детский опыт полетов в Иркутск к родственникам оказался как нельзя кстати. Я лишь дважды была на родине мамы, один раз мне было 7, а второй раз-14 лет. Скорей всего видеться раз в семь лет было для нас вполне достаточно. Мне пришло в голову, что согласно этой теории, через два года мы снова должны будем с ними встретиться. Все-таки моя семья была не самая дружная, мы умели прекрасно обходиться друг без друга. Мне снова стало стыдно перед мамой, она была единственным преданным человеком, а я так бесцеремонно разбрасывалась ее любовью. Иногда через полуоткрытую дверь моей комнаты было слышно, как она потихоньку жалуется подругам, что ее жизнь не удалась: с мужем не сложилось, карьера, о которой мечтала, не получилась, а дочь скоро совсем вырастет и уйдет. 'Мамочка, я больше никогда не буду такой эгоисткой', – пообещала я.
Разговоры отвлекли нас с Алексом от полета, но стрелки часов все равно ползли очень медленно. Кажется, мне удалось на какое-то время забыться, но сны были тревожными. Наконец, стюардесса попросила всех пристегнуть ремни, и вскоре я почувствовала, что самолет начинает снижаться. Вот уже показались огни города, значит, под нами Питер, и от этого мое сердце радостно забилось. Наверно, Алекс чувствовал нетерпение, так же как и я, потому что сильней сжал мою руку.
– Я отвезу тебя домой. Мне нужно сказать твоим 'Спасибо' – его глаза смотрели на меня с благодарностью. – Им, наверно, тоже пришлось не сладко.
Я была счастлива от того, что он беспокоился о моей маме. Появление Алекса решит многие проблемы, а главное, докажет, что все было не зря!
Самолет, слегка вздрогнув, коснулся земли, под нами замелькала посадочная полоса. Снова дома! Мне казалось, что я не была здесь тысячу лет, хотя прошло всего несколько дней. Слезы навернулись у меня на глазах, когда мы входили в двери аэровокзала, на крыше которого ярко светились огромные буквы 'Санкт-Петербург'.
– Отец, мне нужно отвести Сашу домой. Прости, но я обязан это сделать. Потом сразу же приеду к маме в больницу.
– Хорошо, – ответил Эрик, он с пониманием отнесся к словам сына и спорить не стал. – Я отвезу вас.
– Нет, мы возьмем такси. Ты езжай к маме, а то она будет беспокоиться. Я скоро приеду.
Мы тепло попрощались с Эриком. Он еще раз поблагодарил меня за Алекса, и мы вышли на улицу, где стояла в ожидании целая вереница такси. Путь до моего дома занял не так уж много времени, в этот поздний час движения на дорогах почти не было. Город спал, укутавшись в сумерки белой ночи, и я тоже почувствовала неимоверную усталость, мои глаза просто закрывались. Но вот уже знакомый поворот, двор и подъезд.
Все, я приехала домой! Мама, мне так хочется тебя скорей увидеть! Алекс помог мне выйти, и пока он договаривался с таксистом, чтобы тот его подождал, я успела взлететь по ступенькам до своего четвертого этажа. Дверь уже была распахнута настежь – мама всю ночь караулила меня у окна. Я упала в ее теплые объятия и вдохнула такой знакомый с детства запах ее духов.
– Прости меня, я больше никогда-никогда не буду так тебя волновать, – слезы закапали у меня из глаз. Только теперь я могла, наконец, стать самой собой, не стараться выглядеть сильной и не пытаться кого-то спасти.
– Девочка моя, ты так нас напугала, – ее голос звучал очень мягко, как будто она вовсе не упрекала меня в моем безрассудстве. От этого мне стало еще тяжелей.
– Я знаю, мама.
Так мы стояли с ней, обнявшись на пороге, пока не подошел Алекс. Мама нахмурилась, именно в нем она видела причину всех наших проблем.
– Хочу сказать Вам спасибо. Без Саши я бы, наверно, не выздоровел. Знаю, что доставил Вам много неприятностей, но я надеюсь, что смогу загладить свою вину. Если, конечно, Вы мне позволите, – его смиренный вид был настолько трогательным, что даже мое сердце сжалось.
Я умоляюще глядела на маму. Она продолжала хмуро смотреть на него еще несколько секунд, но потом взгляд ее смягчился, и она сильней прижала меня к себе. Невозможно было устоять перед обаянием Алекса и моими безмолвными просьбами.
– Хорошо, мы попробуем. А пока я хочу вернуть, наконец, Сашу в родной дом.
– Обещаю завтра целый день даже близко к ней не подходить, – улыбаясь, проговорил Алекс.
– Это не честно! Протестую! – возмутилась я.
Все рассмеялись, и напряжение окончательно спало. Мама скрылась в квартире, а я немного задержалась на пороге, потому что мне хотелось попрощаться с Алексом наедине. Он взял мои руки, положил их себе на грудь, потом притянул меня ближе и тихо произнес:
– Саша... Я многим обязан тебе. Теперь ты самый близкий мне человек, – он повернул мои руки и поцеловал ладони, после чего сделал шаг назад, – я позвоню завтра, или нет, наверно, уже сегодня. Тебе надо хорошенько отдохнуть.
На этом мы попрощались, и я закрыла за ним дверь. На миг мне показалось, будто что-то прошло не правильно, но усталость не дала мне развить эту мысль. Конечно, Алекс тоже сейчас не в лучшей форме.
Все вокруг было, как и раньше, но меня не покидало ощущение, что я вернулась домой после долгой разлуки. Сон просто валил с ног, и мама, хоть и хотела подольше поговорить со мной, все же сдалась и отпустила меня. Я еле доползла до кровати и, едва коснувшись подушки, тут же уснула.
Когда мне удалось, наконец, открыть глаза, в комнате было светло. Не удивительно, ведь в Питере сейчас белые ночи, а в это время года вообще нельзя понять, какое время суток за окном. Мой взгляд упал на часы рядом с кроватью, там горели цифры 07:15 РМ. Еще рано. Мозги ворочались медленно, но, наконец, до меня дошло, что уже вечер. Ничего себе, я проспала весь день!
На кухне кто-то звенел посудой, и глухо слышались чьи-то голоса. Я встала и оглядела себя в зеркало, висевшее на стене. Немного помятый вид, но самое ужасное зрелище представлял собой бинт на плече – он почти сполз и развязался. Вчера, перед тем как выйти из такси я сняла свою ветровку и спрятала в рюкзак, чтобы потом незаметно выбросить. Надеюсь, мама не хватиться ее.
С бинтом надо было что-то делать, не хватало еще пугать родителей своими ранами. На полке валялась моя дамская сумочка, уже давно я не носила ее, ходить по больницам мне было удобней с рюкзачком. Именно он сопровождал меня в поездке, но теперь сумка представляла собой огромную ценность: в ней должен был находиться широкий лейкопластырь. Я всегда носила его на тот случай, если туфли начнут натирать ноги. О счастье, он оказался на месте. Сняв бинт, я внимательно осмотрела рану, которая уже начала затягиваться.
Мне вспомнилось, как шаман одним движением ладони заставил боль утихнуть. Неожиданные мысли о Дэвиде выбили меня из равновесия. Воспоминания о нем не стали на расстоянии более тусклыми, я как сейчас видела необычное жилище в пещере и картины на стенах. Теперь мне было понятно, почему некоторые из них выглядели совсем старыми, наверно он собирал их, чтобы оставить память о тех местах, где родился когда-то. Человек вне времени... Находясь здесь, в Питере вся его история казалась нереальной, но от этого она не стала для меня менее правдивой. Даже сейчас я ни минуты не сомневалась, что все это действительно было с ним, и мне почему-то снова захотелось его увидеть.
Чтобы отогнать от себя грустные мысли, я занялась своим плечом: отрезала кусок лейкопластыря и налепила его на свою рану, скрыв от посторонних глаз жуткую картину. Конечно, мама будет в шоке, надо поскорей придумать правдоподобное объяснение по этому поводу. Я набросила на плечи плюшевую накидку и приоткрыла дверь. В нос ударил сладкий запах пекущегося пирога, наверно, там готовился праздничный ужин по поводу моего возвращения. Ну вот, а мне уже рисовались картины, что меня и в правду закроют на амбарный замок в комнате, как обещали. Я улыбнулась и пошла на кухню. Там кулинарничала моя мама и ее лучшая подруга Тоня, она первая увидела меня и бросилась ко мне с поцелуями. Мне всегда нравилась эта женщина, ее веселый нрав часто помогал нам с мамой справиться с нашими житейскими неприятностями. Казалось, в ней был заключен неистощимый запас энергии и оптимизма, которыми она с радостью делилась с окружающими.
– Блудная дочь вернулась! – воскликнула Тоня. – Ну, и горазда же ты поспать, мы с мамой сначала приготовили обед, но ты даже не соизволила проснуться.
Они обе рассмеялись, и их смех наполнил нашу квартиру весельем, отчего она показалась уютной и по-настоящему домашней.
В этот вечер было много улыбок и слез. Я рассказала им свою историю, повторив ее с самого начала, ведь за эти полгода мне с мамой не удавалось поговорить откровенно, то не было времени, то желания. Теперь я могла все ей рассказать, конечно, опустив эпизод с волками.
Пришел отец. Оказалось, что он уже два раза приезжал, чтобы увидеть меня, но я все еще продолжала спать. Пришлось еще раз повторить свой рассказ. Одним словом, только через два часа мне, наконец, удалось добраться до ванной и залезть под душ. Теплая вода окончательно вернула мне силы, и я вспомнила про Алекса. Он же обещал позвонить.
– Мама, где мой телефон? – я с удивлением обнаружила, что его нет на моей тумбочке.
– Он начал звонить, я и забрала его на кухню, – мама начала переставлять бесконечные кухонные баночки и коробочки.
– Вот он, – после минуты поисков она победно подняла над головой мой сотовый, который я буквально вырвала у нее из рук.
– Алекс звонил два раза!
– Что плохого в том, что ему немного пришлось подождать, ведь ты ждала его намного дольше, – парировала мама, но я все равно с упреком погрозила ей пальцем.
Отвечать мне ей не пришлось, так как телефон снова зазвонил. Это был Алекс, и я закрылась в своей комнате, чтобы с ним поговорить.
– Привет, – сказала я.
– Саша, с тобой все в порядке, я звоню тебе уже полдня!
– Я проспала до вечера.
– Ну, ты даешь! Как можно валяться в постели, когда за окном такая погода? Весна! Все цветет! Я уже объехал весь Питер.
Конечно, его можно понять: проторчать на больничной койке полгода для любого человека было бы убийственно. Теперь Алекс снова начал жить, и он не хотел попусту тратить ни одной минуты.
– Маму выписали из больницы, – продолжал Алекс, – она сейчас в гостинице и мечтает тебя увидеть. Хочешь, я прямо сейчас приеду за тобой?
Меня охватили сомнения, с одной стороны хотелось поехать, но я пообещала родителям, что этот вечер проведу с ними.
– Извини Алекс, я хочу сегодня побыть дома. У нас гости, все они собрались ради меня. Нельзя их бросить.
Алекс правильно понял меня.
– Знаю, я сам пообещал сегодня утром держаться от тебя на расстоянии.
Мы проболтали с ним еще почти полчаса. Он рассказывал мне о том, как встретила его мама, и что они с отцом еле удержали ее от того, чтобы она не ушла из больницы до официального разрешения лечащего врача. О том, что он смог поспать лишь два часа, а потом поехал в город смотреть на людей. По его словам, полгода видеть вокруг себя одни белые халаты – это просто пытка. Наконец, мы попрощались и договорились встретиться завтра. Алекс сказал, что заедет за мной ближе к полудню.
Я вернулась в кухню, оказывается, пока меня не было, к нам присоединилась наша соседка, и веселье продолжилось. Даже отец не чувствовал себя чужим в этот шумной женской компании, и мы еще долго пили чай и ели мамины пироги.
– Глава 5. Тайна -
Следующее утро выдалось очень напряженным. За последнее время я прогуляла много занятий в университете, и с этим надо было что-то делать. Как выяснилось, моя подруга-однокурсница Света уже несколько раз звонила мне домой и предупреждала маму о грозящих неприятностях. Меня она, разумеется, найти не смогла и очень волновалась. Поэтому, как только я проснулась, мама вручила мне телефонную трубку и заставила набрать номер подруги.
Все было, действительно, хуже некуда. Преподаватель по физике пообещал, что не допустит меня к экзаменам, если я до среды не сдам ему все пропущенные лабораторные работы. Их было пять, а среда-послезавтра! Физкультура, математика и информатика тоже требовали от меня невозможного. Вот влипла! Теперь, когда проблемы с Алексом отошли на второй план, передо мной нарисовалось другое непреодолимое препятствие. После разговора со Светой мне захотелось застрелиться, и минут пять я просидела, глядя в пол прямо перед собой. Что ж, деваться некуда – придется искать поддержки у мамы.
Все утро мы обдумывали с ней, как быть. Она, со своей стороны, пообещала посодействовать. Дело в том, что в нашем университете преподавала ее хорошая знакомая, и мама надеялась, что с ее помощью мы сможем, по крайней мере, отодвинуть сроки сдачи моих лабораторных работ. А мне обязательно нужно было встретиться со своими однокурсниками, так как они могли поделиться конспектами. Я чувствовала себя последней двоечницей, но за свои поступки приходилось отвечать.
К несчастью, основная часть занятий уже закончились, и теперь будет сложно увидеться со своим потоком. Сегодня в час препод по математике устраивал консультацию по будущему экзамену, который, кстати, тоже был уже не за горами. Мне позарез нужно было там появиться, и ради этого придется отложить встречу с Алексом. Как все неудачно складывалось! Но Алекс теперь мог вполне обойтись без меня, а университет – нет. Выбор был более чем очевиден. Часы показывали уже половину двенадцатого, а значит, пора собираться. Позвонила Света, сообщила, что консультацию перенесли на половину первого. Ужас! Я схватила свою сумку с тетрадями, быстро оделась и выбежала из дома. Мама что-то кричала мне вдогонку с балкона, кажется, что мой телефон остался на столе. Но возвращаться было некогда, и я только помахала ей в ответ рукой.
Как назло, все маршрутки были переполнены. Я с досадой топнула ногой, глядя, как очередная машина пролетела мимо, даже не затормозив. Закон подлости! Я побежала на автобусную остановку, надеясь, что хотя бы тут повезет. Наконец, мне удалось втиснуться в душный салон. Стоять было очень неудобно: чтобы разгрузить больное плечо, мне приходилось одной рукой держаться и за сумку, и за поручни. А стрелки часов неумолимо ползли вперед. Чтобы не думать о времени, я огляделась на окружавших меня пассажиров. В основном это были люди среднего и пожилого возраста, а значит шанс, что мне удастся занять освободившееся сиденье, просто нулевой.
Один пассажир почему-то сразу привлек мое внимание. Это был мальчик лет десяти-одиннадцати, светлые волосы, немного курносый нос, на щеках веснушки. На первый взгляд, обычный ребенок, но что-то в нем заставило меня внимательней к нему присмотреться. Его волосы были как-то не по-детски собраны сзади в пучок, а манера держаться просто сбивала с толку. Прямая свободная осанка, уверенные, раскованные движения – все это придавало ему неестественно взрослый вид. Он стоял на задней площадке, прислонившись спиной к поручню у самой двери. Внезапно, словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, и наши глаза встретились. Мне показалось, будто меня ударило током, настолько пронзительным и колючим был его взгляд. Странный ребенок! Я поспешила отвернуться. Вскоре вошли еще люди, и толпа, к счастью, заслонила нас друг от друга.
Вот и моя остановка. Там меня уже ждала Светлана, ведь мы сегодня договорились встретиться именно здесь. Как же я рада ее видеть! Два года в университете мы были 'не разлей вода', делились с ней всеми своими девчачьими секретами, вместе гуляли после занятий. Светлана была неутомима в амурных делах, она меняла парней, как перчатки, правда, ни с кем сильно не сближаясь. 'Настоящую любовь найти трудно' – всегда говорила она в ответ на мои упреки в непостоянстве. Света была очень симпатичной девушкой. Белокурая красавица с ярко голубыми глазами, в меру высокая и в меру фигуристая. Понятно, почему она никогда не страдала от недостатка внимания со стороны кавалеров.
На ее фоне я чувствовала себя худым, нескладным подростком, но она всегда говорила мне: 'Ты, дурочка, не понимаешь, как тебе повезло. У тебя просто потрясающие волосы. Такой кофейный оттенок не часто встретишь в природе. А глаза... да, все блондинки в сравнении с тобой – просто бесцветные мумии'.
Мне казалось, что она сильно преувеличивает, но мне все равно было приятно.
– Как ты меня напугала! – с упреками набросилась на меня Светлана, как только я оказалась рядом с ней. – Взяла и пропала! Ты что, вышла замуж и ничего мне не сообщила?!
– Нет, что ты, – засмеялась я, – мне просто пришлось уехать ненадолго. Я все тебе расскажу. Но только после занятий.
– Нет, – запротестовала Светлана, – хочу знать все сейчас же. У нас еще есть десять минут, пока мы дойдем до аудитории, ты успеешь рассказать.
– Что ты! Я не уложусь даже в полчаса!
– Ты меня интригуешь! – ее глаза стали еще шире. – Я просто не смогу теперь думать о занятиях.
Как выяснилось, в университете ничего не изменилось, и я была очень этому рада. На те два часа, пока длилось наше занятие, мне удалось полностью забыться и снова почувствовать себя обычной студенткой. Я набрала кучу тетрадей с лекциями и практическими занятиями в надежде, что они помогут мне подготовиться к сдаче 'хвостов'.
Время пролетело незаметно. Было уже больше трех часов дня, когда мы вышли на улицу. Попрощавшись с однокурсниками, я и Света побрели вдоль дороги. Она заявила, что ни за что не отпустит меня домой, пока я не расскажу ей все в подробностях. Отпираться было бесполезно, тем более что мне самой очень хотелось поделиться с ней своими приключениями. Я рассказала ей все с начала до конца и про волков, и про Дэвида тоже. Мне пришлось предъявить вещественное доказательство, слегка приспустив куртку на плече, чтобы был виден лейкопластырь. Таким образом, в историю встречи со зверем она поверила, но рассказ о Дэвиде и странное объяснение болезни Алекса выслушала весьма скептически.
– По-моему, он просто хотел произвести на тебя впечатление, – с сомнением резюмировала она. Впрочем, я уже была готова к такой реакции.
– Так и думала, что не стоит тебе рассказывать, – я попробовала схитрить и не ошиблась. Она тут же вспыхнула и ответила.
– Нет, я не говорю, что не верю тебе, просто твой рассказ больше похож на сюжет триллера, чем на реальную историю.
– В том-то и вся загвоздка. Но боюсь, что это не конец, возможно, ты еще услышишь продолжение.
У меня ушло больше часа, чтобы все рассказать Светлане, и, взглянув на часы, я ахнула. У нас на носу экзамены, а мы тратим драгоценное время на бесполезные разговоры. Хотя нет, мне действительно было нужно с кем-то поговорить. Теперь я как будто разделила пополам свою тяжелую ношу, и мне стало намного легче и спокойней на душе. Конечно, моя подруга была поражена тем, что со мной произошло, но, в конце концов, она сама на это напросилась.
Вдруг я вспомнила про забытый дома телефон и о том, что обещала Алексу встретиться с ним сегодня. Он, скорей всего, давно меня ищет.
– Светлан, можно я позвоню с твоего мобильного. Алекс, наверно, совсем меня потерял.
– Да, конечно. А ты не боишься, что теперь я буду знать его номер? – она состроила мне рожицу.
Я рассмеялась.
– Не думаю, что его заинтересует блондинка-мумия, – ответила я ей в тон, припомнив наш давнишний разговор.
– Тебе ничего нельзя говорить, ты обязательно однажды поймаешь на слове, – она с шутливым недовольством протянула телефон.
Я набрала номер, который помнила наизусть. Пришлось долго слушать гудки, от чего мне сразу стало грустно – наверно он сердится. Наконец, раздался голос Алекса, он был тусклым и неприветливым. Я вовремя вспомнила, что звоню с чужого номера.
– Алекс, это Саша. Извини, мне пришлось сегодня уйти в университет. Я не смогла тебя дождаться, а телефон, как назло, забыла дома.
– Саша, это ты? – переспросил он. Его голос немного потеплел. – Нет, это ты извини, что не позвонил тебе. У нас тут кое-что случилось.
Теперь я поняла, что причиной его отрешенности была вовсе не обида. Что-то и вправду произошло.
– Алекс, что случилось? Надеюсь, не с родителями? – я беспокоилась об Элен. Может, ей стало хуже?
– Нет, с ними все в порядке.
Я облегченно вздохнула. Значит, дело не в ней.
– Сегодня утром сгорела квартира деда... Нам позвонили соседи... Пожарные, конечно, приехали, но спасти уже ничего не удалось. Огонь заметили слишком поздно – было раннее утро, и все вокруг спали.
