Текст книги "Белая ночь (СИ)"
Автор книги: Наталья Галкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Кто-то пострадал? – спросила я, пораженная услышанным.
– Нет, слава богу, никто. Но все равно жаль. Там было много вещей, которые имели для нас большую ценность: дедушкины дневники, книги, его находки, привезенные из экспедиций. А главное, все наши семейные фотографии теперь потеряны. Мама просто убита.
– Но как это могло произойти? Загорелась проводка?
– В том-то и дело, что нет. Пожар не был просто случайностью. Сосед снизу уверяет, что ночью в нашей квартире кто-то ходил. Он ясно слышал, как скрипели половицы, но не придал этому значения, подумал, что вернулся кто-то из родственников.
– Воры?!
– Похоже, но я не могу понять, зачем ворам нужно было устраивать пожар. Ну, взяли бы все, что хотели, да ушли. А теперь у нас не осталось никакой памяти о нашей семье.
Алекс был расстроен. 'Последнее время их преследуют неприятности' – подумала я, но вслух говорить не стала.
– Саша, прости, сегодня мы с тобой не сможем увидеться. Нужно решить много формальностей, – он виновато оправдывался.
– Да, конечно, но позвони мне вечером. Я буду ждать. И передай привет Элен,– это все, что я могла от него требовать. Было понятно, что им сейчас не до меня.
Я отдала трубку Светлане, извинившись, что разговаривала слишком долго.
– Ерунда, – отмахнулась та. – Что у него случилось? Это как-то связано с вашей историей?
Я остановилась. Мне эта мысль не пришла в голову. А что если Светлана права, и пожар как-то связан с тем, что произошло раньше? Мне вдруг стало не по себе.
– Не знаю, – только и смогла ответить я.
Весь обратный путь я проехала, обдумывая эту новость. Теперь будет еще трудней сосредоточиться на учебе. Выходя из маршрутки, я оступилась, едва не растянувшись на асфальте. Ну вот, не хватало еще сломать ногу перед экзаменами, тогда вообще прощай сессия!
– Смотри под ноги, – в полголоса отругала я себя за рассеянность, и, подняв глаза, чуть не подскочила. На остановке стоял мальчик, мой недавний попутчик, который так поразил меня, когда я ехала в университет. Теперь мне удалось ближе рассмотреть его: на нем были свободные штаны и рубашка навыпуск. Язык не поворачивался назвать его ребенком, хотя без сомнений, ему было не более одиннадцати лет. Взрослый мужчина в теле маленького мальчика – и это вызывало неприятные ощущения. Почему я опять вижу его, дважды за один день? Совпадение или нет? Я и так была слишком напугана рассказом Алекса, а эта простая встреча только добавила масла в огонь. Мне захотелось быстрей оказаться дома, и я ускорила шаг, краем глаза наблюдая, как он проводил меня взглядом, но, к счастью, даже не шелохнулся. 'У меня началась мания преследования' – подумала я, с облегчением свернув за угол.
Только захлопнув за собой дверь квартиры, я смогла отдышаться. Что со мной происходит? Ударяюсь в панику от вида маленького мальчика. Ну и что, что он выглядит необычно, есть же дети-вундеркинды или, может, это лилипут с лицом вечного ребенка. Скорей всего я испугалась собственной тени, поэтому надо взять себя в руки, иначе эту сессию мне не сдать. Немного побродив по пустой квартире, я все-таки заставила себя сесть за конспекты и подняла голову, когда строчки совсем стали расплываться перед глазами. Уже наступил вечер, скоро придет мама, и надо было что-то придумать с ужином.
Через час мы уже сидели с ней вдвоем на кухне и обсуждали прошедший день. Я рассказала ей о пожаре, она с сочувствием отнеслась к этой новости, повторив мои слова, что в последнее время их семью преследуют неприятности. Мы помолчали, каждый задумался о своем.
– Знаешь, – я вдруг вспомнила о том, что случилось со мной днем, – сегодня я встретила странного мальчика. Маленький, а выглядит совсем как взрослый. И у него очень страшные глаза.
– Не знаю, – ответила мама. – Наверно, тебе показалось. Сейчас дети выглядят взрослей своих лет. Что в этом особенного?
– Да, наверно...
Зря я завела этот разговор. Мне не хотелось дальше это обсуждать, и я отправилась в свою комнату, снова засев за тетради. Так пролетел вечер: звонил Алекс, мы долго болтали с ним, вспоминая сегодняшний день. Я сказала, что завтра очень хочу увидеться с ним, нам нужно было серьезно поговорить обо всех этих событиях.
Ближе к полуночи мои глаза начали слипаться, давая понять, что на сегодня хватит учебы. Даже засыпая, я продолжала думать об этом странном мальчишке, он никак не выходил у меня из головы. Какая-то неясная тревога не давала мне покоя, и я вспомнила Дэвида. Рядом с ним мне стало бы намного спокойнее, потому что он точно смог бы во всем этом разобраться, ведь необъяснимые явления были как раз по его части. Жаль, что мы никогда больше не увидимся!
На следующий день мы встретились с Алексом в кафе у фонтана недалеко от моего дома. Здесь было многолюдно, но сегодня меня это вполне устраивало. Почему-то я стала избегать уединенных мест. Алекс был не в духе, но я его прекрасно понимала, потому что сама чувствовала себя не лучшим образом. Вернуться к нормальной жизни нам не удавалось.
– Ну, как твоя учеба? – спросил Алекс.
– Все идет не слишком гладко, но как-нибудь выкручусь, – ответила я.
– Это все из-за меня! – с досадой процедил он сквозь зубы. – Если бы не я, у тебя вообще не было бы никаких проблем!
– Алекс, не надо себя винить. Я не жалею о том, что мы с тобой встретились.
Его глаза потеплели.
– Спасибо, но я не могу себе простить, что ввязал тебя в это. Послушай, вся моя жизнь пошла как-то наперекосяк, вот теперь еще и пожар. Специалисты точно установили, что это был поджог. На простую кражу совсем не похоже. Они что-то искали, но я понятия не имею, что. Если это как-то связано с работой деда, то все экспонаты находятся в его музее, а дома лишь записи, которые он посчитал не существенными, чтобы их туда выставлять. Других ценностей в квартире не было. Бабушка не любила ни золото, ни драгоценности, а для деда единственным богатством была его работа.
– Ты говорил, что исследования вызывали большой интерес. Может, это какой-нибудь богатый коллекционер решил получить его сокровища? Такие люди не перед чем не останавливаются.
– Похоже на то, – согласился Алекс. – Мы тоже с родителями об этом подумали. Скорей всего они наняли какого-то специалиста, владеющего гипнозом. Он-то и обрабатывал меня. Я узнавал, оказывается, вполне возможно заглянуть в воспоминания человека, и многие психологи пользуются этим. Мозг хранит всю информацию, которую мы получили в жизни. Даже если я сам о ней уже давно забыл, она все равно остается у меня в памяти. Просто нужно вытащить ее наружу.
– Да, Дэвид говорил мне примерно то же самое, – ответила я.
Мои слова не понравились Алексу.
– Этот Дэвид – шарлатан. Он наплел тебе про какие-то таинственные силы, которым невозможно противостоять. Все это чушь!
Я попыталась возразить ему, но он не дал мне даже открыть рот.
– Я знаю, что ты скажешь. Мол, он спас меня, помог тебе справиться с волками. Ну и что? Разогнать волков не такое уж великое дело. Конечно, он немного владеет гипнозом и смог меня вернуть в норму, но говорить о каком-то сверхъестественном даре я бы не стал. Это сумел бы сделать любой специалист в Швеции или даже здесь в Питере. Так что пусть сидит себе в лесу и вешает лапшу на уши местным старикам.
Я была поражена его словами. Алекс настолько негативно был настроен по отношению к Дэвиду. Мне было обидно за него, но больше всего за себя. Значит, Алекс считает, что наша поездка на Алтай был напрасна! То, что я там пережила, было никому не нужно, и все это он мог получить здесь! Алекс хотел побольней уколоть Дэвида, а задел в первую очередь меня. Но Александр настолько распалился, что даже не заметил, что я переменилась в лице.
– Саша, теперь я уверен, что эти события не случайны. Мне известно что-то такое, что очень им нужно. В детстве я часто проводил время с дедом, он многое рассказывал мне о своих поездках и находках. Вообще, его жизнь была полна событиями. Если бы он решил однажды написать повесть о своих приключениях, получилось бы многотомное издание, – тут он удивленно посмотрел на меня. – Саша, что случилось? У тебя глаза на мокром месте.
– Нет, все в порядке, – мне совсем не хотелось сейчас вдаваться в подробности. – Просто в последнее время я слегка не в себе.
– Да, – он улыбнулся, – мы оба не в себе.
– Ты совершенно прав насчет дедушки, – я перевела разговор на другую тему. – Думаю, разгадка кроется где-то в нем. И мы должны подробней узнать, чем он занимался.
– Это будет нелегко. Моя мама ничего не знает о его работах, ведь они почти не общались последние двадцать семь лет, бабушка умерла, а я мало что помню.
– Нужно сходить в его музей, – предложила я. – Может, сумеем найти кого-то, кто был с ним хорошо знаком.
– Здравая мысль, Саша! Как у тебя сейчас со временем? – отозвался Алекс.
– Конечно, мне давно пора за учебу, но думаю, один час ничего не решит.
– Отлично. Едем в музей, а потом я отвезу тебя домой. Если хочешь, могу даже помочь тебе с учебой.
Я смутно себе представляла, в чем может заключаться его помощь, разве что в переписывании конспектов. Все остальное было для него недоступно, ведь он отучился в гуманитарном вузе, а значит, физика и черчение не принадлежали к числу его любимых предметов.
– Нет, спасибо, Алекс, сейчас мне нужно вызубрить пару тем перед зачетом. Боюсь, тут ты мне не поможешь.
Мне показалось, что он облегченно вздохнул. Наверно, мысль снова сесть за книги не приводила его в восторг.
Мы вышли из кафе, и Алекс поймал такси. Конечно, с ним было намного проще и быстрей перемещаться по городу, ведь он мог позволить себе намного больше, чем я. Даже теперь, когда ему пришлось из-за болезни оставить работу, родители не ограничивали его в средствах. Хотя, надо отдать ему должное, Алекс очень высоко ценил независимость и собирался, как можно быстрей, восстановиться в своей должности. Но для этого ему нужно было вернуться на некоторое время в Швецию, где в настоящий момент находился его босс, а у него были причины пока оставаться здесь. Так он сказал мне вчера по телефону. Естественно, мне очень хотелось узнать, была ли я одной из этих причин, но спросить его об этом напрямую мне не хватило смелости.
Путь до музея занял не более пятнадцати минут. Библиотека, в которой он располагался, находилась рядом с институтом, где преподавала моя мама. Мы зашли внутрь, и нас тут же оглушила тишина. Городской шум остался за массивными дверями, а здесь были только книги. На меня нахлынули воспоминания, и вдруг показалось, что я уже видела и эту широкую лестницу, ведущую на второй этаж в читальный зал, и огромные до пола зеркала в вестибюле, и тяжелую люстру, висящую под самым потолком.
Ну конечно! Мне сразу вспомнился тот день, когда я смотрела широко раскрытыми глазами на это великолепие много лет назад. Тогда мне казалось, что на ступеньках именно этой лестницы золушка потеряла свою хрустальную туфельку. Да, мы с мамой бывали здесь в детстве очень часто. Она писала свою диссертацию и проводила почти все дни в этой библиотеке, а мне разрешалось приносить с собой кукол для того, чтобы играть с ними в принцев и принцесс. Тогда мне было пять лет, и со временем это место почти стерлось из моей памяти, ведь я с тех пор так никогда и не была здесь. Но сейчас мне стало ясно, что с этой библиотекой у меня связано много приятных воспоминаний.
– Ты что остановилась? – услышала я голос Алекса.
Он стоял на середине лестнице и смотрел на меня сверху. Я легко преодолела разделявшие нас ступеньки и оказалась рядом с ним.
– Представляешь, я знаю эту библиотеку. В детстве мы с мамой почти каждый день бывали здесь.
– Может, ты даже помнишь музей? Ведь дед основал его лет семнадцать назад. Я часто приходил к нему сюда, – он многозначительно округлил глаза. – Может, мы даже встречались с тобой?
Я рассмеялась. Это было, действительно, забавно.
– Тогда ты должен вспомнить маленькую девочку с целым ворохом кукол, которых она повсюду таскала за собой.
Мы поднялись на второй этаж. Я точно знала, что направо располагался вход в читальный зал, а налево была дверь в 'волшебную страну'. Конечно, это и был музей. Помню, что пропадала там помногу часов, даже вахтеры привыкли ко мне и почти не обращали внимания. Мне позволялась играть везде, и, конечно, излюбленным местом для меня был этот музей. Там было столько удивительных вещей: золотые и серебряные чаши, доспехи, потускневшие от времени, черепки от посуды, одежда, расшитая разноцветными нитями. Экспонатов было много, и все они поражали воображение пятилетней девочки. Я была уверена, что это и есть волшебная страна, где живут сказки. И там меня встречал добрый волшебник, угощал конфетами и часто рассказывал удивительные истории. Боже мой, конечно это был ни кто иной, как дедушка Александра! Вот уж, действительно, совпадение.
Алекс толкнул тяжелую дверь в музей, и она нехотя поддалась. Там царил полумрак, лишь стеклянные витрины были подсвечены яркими лампами. Мы осторожно вошли внутрь. Да, здесь мало, что изменилось с тех пор, разве что экспонатов стало больше. В самом конце зала появился стеллаж с рукописями, которого раньше я не видела. Окна были занавешены все теми же тяжелыми темно зелеными портьерами. На миг мне показалось, что мне снова пять лет, и я сейчас увижу пожилого волшебника, который угостит меня конфетой 'Кара-кум' и расскажет новую сказку. Мы переглянулись с Алексом, похоже, им овладели те же чувства, и он тоже на секунду перенесся в свое детство.
– Я помню твоего деда, – сказала я, – он был очень добр ко мне.
– Да, дедушка был хорошим человеком, – ответил Алекс.
– Извините, сегодня музей не работает. Санитарный день, – раздался старческий голос откуда-то из темноты.
Приглядевшись, я увидела маленькую старушку, сидящую на стуле у окна. Она натирала тряпкой какую-то медную вещицу.
– Меня зовут Александр, – представился Алекс, – я внук Свиридова Алексея Федоровича. С кем я могу поговорить о нем?
Старушка оживилась, она отложила свою тряпку и встала со стула.
– Александр, как же ты вырос! – она подошла ближе к нам, тяжело шаркая ногами. Видно было, что каждый шаг дается ей с трудом. – Помнишь бабу Любу? Когда-то ты с удовольствием уплетал мои пирожки с вишней.
– Баба Люба! – Алекс просиял. – Я не узнал Вас. Здесь так темно.
– Да нет, тут дело не в освещении, просто годы уже берут свое. Видишь, еле хожу. А было время, когда мы с экспедицией проходили десятки километров без привала.
Я поняла, что им двоим сейчас не до меня и, улучив момент, улизнула от них. Вдруг хотелось снова пройтись по залу, чтобы воскресить в памяти удивительные моменты далекого детства. Каждый стеллаж был мне знаком, даже их расположение осталось прежним, лишь в середине не хватало низкого столика. Как сейчас помню, он стоял в самом центре зала, освещенный сверху двумя лампами, от чего отбрасывал две таинственные тени в обе стороны. Четыре резные каменные ножки в виде слонов хоботами поддерживали массивную столешницу из того же камня. Тогда на нем были разложены в строгом порядке фигурки из золотистого полупрозрачного камня. Как я теперь понимала, это был, скорей всего, янтарь. Мне очень нравился тот столик с его потрясающими каменными игрушками.
Однажды мне разрешили потрогать их. Помню, с каким восторгом я держала в руках эти вещицы. Они были теплыми и очень гладкими на ощупь, а если сквозь них пропустить солнечный свет, он преломлялся, рассыпаясь на полу удивительным узором. Пускать зайчиков научил меня дедушка Алекса, именно он показал мне это чудо. Все фигурки были разными, ни одна не повторялась. Они напоминали какие-то символы, сейчас я назвала бы это иероглифами. Их было не много, думаю, меньше десятка, но они всегда привлекали взгляды посетителей своей необычной красотой. Теперь этого столика нигде не было видно, а жаль, мне бы очень хотелось посмотреть на камни еще раз.
До меня донесся голос Алекса.
– Мы пришли сюда по важному делу.
– А кто твоя спутница? – старушка рукой указала в мою сторону.
– Это моя девушка, ее зовут Саша.
'Моя девушка' – восторженно повторила я про себя. Эти слова заставили меня тут же позабыть все недавние обиды. Он сказал не 'подруга', не 'знакомая', а именно 'моя девушка'. Я улыбнулась – ради этих двух слов стоило забросить сегодня учебу.
– Очень милая, – отозвалась пожилая женщина, – но такая худенькая.
Она жалостливо покачала головой, а Алекс рассмеялся.
'Ну и что! – подумала я, – Конечно, кое-где мне можно было бы добавить объема, но в целом моя фигура меня всегда устраивала!'
Поговорив еще немного о всякой ерунде, Алекс перешел к главному. Я прислушалась.
– Нам нужно встретиться с человеком, который был бы близко знаком с моим дедом и его работой. Может, Вы подскажете мне?
Он замолчал, и мы оба обратились в слух.
– Да, есть такой человек, – не задумываясь, ответила старушка. – Это профессор Симаков. Он долгие годы дружил с твоим дедом, а теперь возглавляет фонд, которому принадлежит этот музей. Он многое знает об исследованиях Свиридова. Сходите к нему, он заведует кафедрой в Педагогическом университете им. Герцена.
– Да, мы сейчас же к нему поедем, – ответил Алекс и, повернувшись ко мне, спросил, – ты готова еще на час пожертвовать своей учебой?
– Думаю, да, – уверенно проговорила я.
Сегодня я готова была идти с ним куда угодно! Прощаясь со старушкой, я все-таки не выдержала и задала свой вопрос.
– Скажите, а где сейчас тот стол с янтарными фигурками. Он был тут лет пятнадцать назад?
Баба Люба удивленно на меня посмотрела.
– Ты о нем знаешь?
– Да, так уж получилось, что я бывала здесь в детстве. Он находился вот тут, – и я указала на то место, где раньше располагался столик.
– Точно, здесь он и стоял, – ответила старушка.
Видно было, что мой интерес к музейным ценностям сильно ее порадовал.
– Но, к сожалению, этот экспонат для нас потерян навсегда, – ее и без того морщинистый лоб нахмурился, – года полтора назад, еще при жизни Свиридова, фигурки были украдены из музея. Удивительное дело, ничего больше не взяли, а их унесли. В последнее время стол был накрыт стеклянным колпаком и закрыт на замок. У меня в тот день был выходной, сам Алексей Федорович был здесь. День прошел как обычно, приходили какие-то посетители, осматривали музей, а потом уже перед закрытием он вдруг заметил, что не хватает его основного экспоната. И что самое непонятное, стекло и замок остались на своих местах, а янтарь просто исчез. Конечно, был скандал! Алексей Федорович очень расстроился, ведь он считал фигурки основой всей экспозиции. Мне кажется, что этот случай сильно надорвал его сердце. Он казнил себя, что не смог уберечь свое сокровище и частенько после этого говорил: 'Нужно было хранить их в сейфе. Кто теперь знает, кому в руки они попали!'
– Почему он так говорил? – с интересом спросила я.
– Не знаю, мне кажется, он считал их не просто безделушками, он как-то обмолвился, что они являются ключом к важному открытию, над которым он так давно трудился. Хотя по мне, так это были обычные древнеиндийские игрушки для отпрысков богатых родителей.
– Но ведь они имели ценность? – спросил Алекс.
– Да, имели, – с гордостью ответила баба Люба, – как и все здесь. За многие экспонаты Свиридову предлагали большие деньги.
– А кто предлагал? – спросила я.
– Да много кто. Сам Британский Музей хотел приобрести некоторые рукописи. Частные коллекционеры постоянно одолевали его своими предложениями, наши и иностранные. Но он ни в какую не хотел продавать ничего из своей коллекции.
– Так может, кто-то из частников украл фигурки?
– Возможно, теперь уж не узнаем никогда. После того случая охрана музея была усилена, поставили камеры во всех углах, заменили стекла на непробиваемые и заказали новые замки. Свиридов выбил все это из средств фонда перед самой своей смертью. Но думаю, давно надо было передать все экспонаты в Эрмитаж. Там они были бы в безопасности. А здесь никто не застрахован от новой кражи, ведь ценности-то немалые! Что я одна смогу сделать с грабителями? Охранник внизу, пока добежит – будет поздно. Надо передавать!
Она с укором покачала головой, а мы с Алексом переглянулись. Нужно было идти. Мы тепло попрощались со старушкой, пообещав еще навестить ее, и покинули музей.
На улице после полутемных залов библиотеки солнечный свет ослепил нас. Мы снова окунулись в кипучую жизнь города, вокруг торопились куда-то люди, и мы с радостью последовали их примеру. Я знала, где находится тот университет, о котором нам говорила баба Люба, и мы двинулись прямо к нему.
– Глава 6. Мальчик -
Мы быстро нашли кафедру, которой заведовал Симаков. Нам пришлось его ждать, потому что как раз в тот момент, когда мы пришли, у него были посетители. Лишь через полчаса он освободился и смог с нами поговорить. Симаков оказался высоким, слегка полноватым мужчиной лет пятидесяти. Меня поразили его массивные брови, они нависали над глазами, и это придавало его взгляду излишнюю суровость. Не хотела бы я стоять перед ним на экзамене. Профессор был не очень доволен нашим визитом, видно было, что у него и без нас дел по горло. Но когда Алекс сказал ему, что он внук Свиридова, и мы пришли поговорить о нем, Симаков тут же просиял. Он с радостью пожал его руку и вежливо предложил мне стул.
– Как приятно увидеть тебя, Александр. Я помню тебя еще совсем мальчиком, а теперь передо мной взрослый мужчина. Ты, конечно, тоже занимаешься историей, – он сказал это так, как будто нисколько в этом не сомневался.
– Нет, я работаю переводчиком.
– Как жаль! – Симаков был явно огорчен. – Он должен был передать свое великое дело в надежные руки. Как жаль!
– А что это было за дело. Мы как раз хотим это узнать.
– А почему ты об этом спрашиваешь? – недоверчиво спросил он.
Алекс вкратце рассказал о пожаре и о том, что возможно это было делом рук грабителей. Он, правда, ничего не стал говорить о себе самом и о своей недавней болезни – Симакову это было не обязательно знать.
Профессор огорчился, услышав о случившемся.
– Мы часто с женой приходили в его квартиру. Они всегда были очень гостеприимными хозяевами. Сколько тем мы обсудили за столиком в их гостиной! Там было много фотографий: на стенах, на комоде, на тумбочках. Твой дед очень любил окружать себя лицами близких людей. Видно, он очень скучал по ним в своих бесконечных экспедициях. Очень жаль! Как много он еще не успел сделать, а ведь он был близок к научному открытию.
– Что это было за открытие? – спросил Алекс.
Наконец-то мы нашли человека, кто знал о нем.
– Признаюсь честно, я всегда несколько скептически относился к его работе. Он был уверен, что нашел основу всех религий мира – высшую расу, которая правит на земле с начала времен. Я не буду вдаваться в подробности, пока нет доказательств – это только лишь теория. Он был уверен, что скоро сможет убедить в этом весь научный мир, но не успел. А дело вот в чем: путешествуя по Востоку, Свиридов наткнулся на некоторые письменные свидетельства существования людей, обладающих сверхчеловеческими способностями. Их описания у разных народов различны, но суть остается единой: всесильны, способны творить чудо, обладают безграничной властью над простыми людьми. С древних времен, как только человек получил возможность пользоваться бумагой и чернилами, он на протяжении всей своей истории неуклонно подтверждал эту теорию, оставляя все новые и новые факты их существования. Свиридов собирал информацию и анализировал. Он был уверен, что представителей высшей расы, кем бы они ни были, следует искать на Востоке, в Тибете. Именно туда вели все нити его исследований. Он как-то сказал: 'Я не знаю, боги это или люди, но я точно уверен, что они знают все о нашем мире'.
Этот рассказ не был для меня новостью. Я вспомнила, что Дэвид говорил мне нечто похожее. Миф это или реальность? Кажется, сейчас я больше склонялась ко второму. Да, за последнюю неделю я услышала больше загадок, чем за всю свою жизнь.
– Извините, ребята, у меня сейчас туго со временем, – Симаков нетерпеливо взглянул на часы. – Об этом можно говорить часами, но что толку, Свиридова нет, и теперь некому продолжать его работу. Научное сообщество не собирается вести исследования, считая эту идею бредом. Остается надеяться, что все же найдется какой-нибудь энтузиаст, который посвятит этому делу всю свою жизнь так же, как Свиридов.
Профессор с укоризной посмотрел на Алекса, как бы обвиняя его в том, что тот не встал на путь своего деда. Мы поблагодарили Симакова за то, что тот уделил нам часть своего драгоценного времени, и вышли из кабинета.
– Ну что ты обо всем этом думаешь? – спросил Алекс, когда мы оказались на улице.
– Мне кажется, что все это не лишено смысла, – ответила я и увидела, как на его лице появилось удивленное выражение.
– Я не думал, что ты так серьезно к этому отнесешься. По-моему все это чушь: боги, высшая раса... Как-то отдает фантастикой.
– Все, что с нами случилось, отдает фантастикой, – напомнила я ему и пожала плечами, просто он не слышал рассказов Дэвида.
Алекс задумался, но через минуту произнес:
– Пойдем, я провожу тебя домой. Мы и так долго сегодня задержались, а твоя учеба не будет ждать.
– А что будешь делать ты? – спросила я.
– Мне надо подумать. Попробую найти какие-то записи в его дневниках в музее. Там еще кое-что сохранилось.
– Обещай, что если найдешь что-то интересное, обязательно позвонишь.
– Конечно, – и он погрузился в свои мысли.
Одной рукой Алекс обнял меня за плечи, и шли, молча чеканя шаг по асфальтовой мостовой. Мне казалось, что прохожие девушки с завистью смотрят на нас. Александр всегда притягивал женские взгляды, потому что он умел хорошо выглядеть: одевался со вкусом, никогда не позволял себе мятой одежды или грязных ботинок, и его волосы всегда лежали безукоризненно. Мне иногда даже становилось неловко рядом с ним – я частенько грешила простенькими джинсами и обычной футболкой. Конечно, не буду прибедняться, что не могла себе позволить купить что-то более экстравагантное. Нет, мой отец неплохо зарабатывал и никогда ни в чем мне не отказывал, поэтому в моем гардеробе водились хорошие вещи. Но иногда мне не хотелось наряжаться, я любила простоту в одежде, хотя всегда себя ругала, что пора бы уже вырасти из своих детских вкусов. Сейчас я именно об этом и подумала, когда, сравнивая себя с Алексом, поняла, что нужно что-то в себе изменить.
Некоторое время мы шли пешком, потом Алекс поймал такси, и оно довезло нас до набережной. Мне совсем не хотелось садиться за книги, и я уговорила Александра пройтись пару кварталов пешком, чтобы потянуть время. Мы шли вдоль реки, изредка останавливаясь, чтобы посмотреть на проплывающие мимо катера. Вот впереди показалась дворцовая пристань, и мне вспомнилось, как мы с Алексом гуляли здесь прошлой зимой под кружившим в те дни снегопадом. Как это было романтично! Сейчас мы шли мимо пристани, по обеим сторонам которой стояли массивные бронзовые львы, охраняя покой города. Здесь всегда было много людей, туристы собирались в шумные стайки, питерцы деловито прогуливались парочками вдоль набережной. Под присмотром строгих мам бегали дети, восторженно встречая проходящие мимо прогулочные теплоходы. Один, видно самый непослушный сорванец, забрался на тумбу, где стоял лев и сидел там, облокотившись о его бронзовую ногу. И куда только смотрят родители!
Сейчас мне хотелось, чтобы мой дом был как можно дальше. Солнце уже потихоньку скатывалось к горизонту и висело над городом огромным пылающим шаром. Откуда-то с противоположного берега ветер принес аромат цветущих деревьев, и у меня от этого весеннего запаха закружилась голова. Алекс стоял рядом, и его рука обвивала мою талию. Я почувствовала, как он прикоснулся губами к волосам, и от этого мои щеки запылали.
– Ты такая удивительная, – прошептал он мне на ухо, – мягкая и пахнешь весной.
Я повернула голову, чтобы взглянуть на него, и натолкнулась щекой на его теплые губы. Наверно, мой румянец стал пунцовым, потому что Алекс улыбнулся, еще крепче сомкнув руки у меня за спиной. Я не видела вокруг себя ничего кроме него, ведь он собирался сейчас поцеловать меня в первый раз. За столько месяцев у нас ни разу не было повода сделать это, и потому я ждала его поцелуя больше всего на свете.
Вдруг откуда-то издалека до нас донесся крик женщины, в котором сквозил такой ужас, что мы с Александром тут же вернулись в реальность. Я обернулась посмотреть, что случилось, и обомлела – вокруг нас творилось что-то невообразимое. Люди метались в панике, сталкиваясь и падая прямо на асфальт. И во всем этом хаосе я увидела то, от чего просто остолбенела: бронзовые львы, еще недавно спокойно возвышавшиеся над своими постаментами, сейчас, словно монстры из ночного кошмара, носились по набережной, разгоняя толпу! Когда-то в детстве я ужасно боялась, что они оживут, и вот сейчас мои страхи оправдались. Это было безумие! От каждого удара их титанических ног дрожала земля, а асфальт разлетался мелкой крошкой в разные стороны, осыпая людей острыми осколками.
– Что происходит?! – завопила я, вцепившись в куртку Алекса. – Это же бронзовые львы! Они не могут ожить!!!
– Бежим! – скомандовал он, не дав мне впасть в истерику.
Я постаралась взять себя в руки, но ноги мои просто отказывались служить. Я сделала шаг и оступилась.
– Алекс! – я беспомощно повисла на его руке.
– Надо уходить! – он настойчиво тянул меня за собой прочь от набережной.
Я последовала за ним. Мой рассудок был в полном смятении, и страх просто переполнял меня. Кажется, я успела подумать, что даже в лесу наедине с волками мне не было так страшно. А вокруг метались люди, и где-то рядом плакал ребенок. Он звал свою мать, но та лежала на земле рядом с ним, не двигаясь.
– Нужно ему помочь! – закричала я.
Но Алекс не услышал меня в общем шуме, продолжая двигаться дальше. Я вырвала свою руку и побежала к ребенку, собираясь увести его с собой подальше от толпы. Но тут мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Да, я физически почувствовала на себе этот тяжелый взгляд, который прожигал дыру в моем сознании.
Подняв глаза, я увидела там, на постаменте, где еще недавно возвышались львы, того мальчика-мужчину, который преследовал меня вчера в городе. Он стоял, опустив одно калено на камень в позе бегуна, готовящегося к решающему рывку. Подавшись всем телом в мою сторону, он смотрел мне прямо в глаза, а я не в силах была оторвать он него взгляд.
