Текст книги "Требуется репетитор для горе-ведьмы (СИ)"

Автор книги: Наталья Фирст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Требуется репетитор для горе-ведьмы

Побег

Вы когда-нибудь пробовали вылезать из окна первого этажа в узкой юбке и туфлях на каблуках? Нет? И не пытайтесь! Неблагодарное занятие.

Одна туфля уже лежала внизу. Сумочка валялась рядом. Юбку пришлось задрать по самое… Хм, довольно неприлично задрать. И все бы ничего, но уже сидя на подоконнике с одной ногой в плену, а другой на воле, Ника вдруг четко осознала, что представляет собой весьма пикантное зрелище, и стриженные верхушки кустов все это безобразие ничуть не прикрывают. А на бульваре полным-полно зевак, и, ясное дело, бесплатное шоу никто из них пропускать не намерен.

Девушка тихонько чертыхнулась себе под нос, стиснула зубы и перекинула через подоконник вторую ногу, потеряв попутно последнюю туфлю. Юбка задралась почти до пояса, явив на суд благодарных зрителей чулки на ажурном поясе и ярко-розовые кружевные трусы.

С бульвара поощрительно присвистнули. Кто-то, особо впечатленный показом нижнего белья, принялся аплодировать.

Ника отчаянно покраснела, закусила губу, возблагодарила Бога, что утром не надела новомодные кружева, повисла на руках, обреченно вздохнула, разжала пальцы и приземлилась в траву.

За кустами сола Ренуар пробиралась босяком, пригнувшись, чтобы не сверкать макушкой над стриженным кустарником. В одной руке у нее была зажата сумочка, в другой – туфли. На таких каблуках по рыхлой земле идти не получалось вовсе. Ни бегом, ни крадучись, никак. Без обуви, впрочем, было не сильно быстрее и лучше.

Не привыкшая к хождению по траве девчонка кляла себя на чем свет стоит за идиотское желание досадить отцу. За этот дурацкий наряд, за план побега вообще. В голове крутилась досадная мыслишка – вернуться назад, к учителю, подзубрить материал, сдать этот чертов экзамен, честно получить от папы серьги и послать академию к чертям собачьим раз и навсегда.

Но кроме робкого голоса разума в Нике жило ослиное упрямство, которое было категорически против такого решения. И, как не прискорбно, в этой битве верх одерживало именно оно.

Под пятки то и дело попадались то камешки, то обломки ветвей, то какой-то мусор. И изнеженные ножки благородной девицы взрывались от боли. Она старалась ступать медленно, ставя ногу на самые пальчики, а потом осторожно опуская ступню целиком. До конца кустов оставалось совсем чуть-чуть – буквально десяток метров. И победа была близка…

– Ника, душка! – раздалось из-за спины.

Девушка вздрогнула и обернулась. Из окна нее смотрел сол Моризо. В руках у него была изящная синяя кружка. На носу блестели дурацкие очки.

– Вы же так хотели воды!

«Вот же гадство!» – мысленно выругалась Ника.

– Потом, – прокричала она учителю, – в следующий раз!

И прибавила ходу.

– Так нельзя, – голос у мужчины стал невероятно довольным, – я не могу позволить столь прелестной соле умереть от жажды.

Впрочем, лезть из окна и бросаться вдогонку он даже и не пытался. В другое время это могло бы показаться Нике странным, но сейчас ей было не до раздумий.

– Я передумала! – весело крикнула она и припустила изо-всех сил, уже не обращая внимания ни на камешки, ни на сучки.

До свободы оставалось не больше пары метров. Если бы она не была так занята побегом, то услышала бы, как учитель проговорил:

– Ай-яй-яй, как нехорошо, а я так старался!

Сол Моризо отошел от окна, небрежно прищелкнул пальцами… А потом неведомая сила приподняла Нику, как котенка, за шиворот, обвила вокруг талии, оторвала от земли и затащила обратно в окно.

Глава 1. Ника благополучно проваливает экзамен

Днем ранее…

Ника опять заглянула в билет и чертыхнулась сквозь зубы. Что толку? Смотри, не смотри, лучше не будет. И что ее дернуло применить магию? Как учили подруги? Твой билет тот, что светится зеленым? Испытанный метод! Зеленый – цвет надежды? Фигушки!

– Ненавижу зеленый! – Неожиданно для самой себя девушка произнесла эту фразу вслух.

Профессор Атталь сдвинул очки на кончик носа, скептически воззрился на студентку поверх стекол и вопросил:

– Сола Ренуар, неужели вы готовы?

Трое преподавателей, сидевших рядом, дружно захмыкали. Стало понятно, что шутку профессора оценили все. Никто из них ни на миг не подумал, что Вероника Ренуар могла быть готова хоть к чему-нибудь, если дело касалось учебы.

Ника от обиды пошла красными пятнами. Хотя, чего обижаться на правду?

– Так что, сола Ренуар? – Напомнил о себе профессор.

– Нет, мне нужно еще чуточку времени, – проговорила Ника, стараясь не поднимать глаз.

– Мы так и думали. – Маг даже повеселел. – Только хочу вам напомнить, что вы остались последней из первого курса, а экзамен завершится через тридцать минут.

Он встал, оперся руками о столешницу прямо поверх разложенных бумаг и слегка подался вперед.

– И еще, если вы, сола Ренуар, вдруг забыли, – на лице у профессора появилась довольная улыбка, – за каждое правильно выполненное задание вы получите один балл. Четыре задания – четыре балла. Выполните все – еще один балл за отличный результат. Правда, думаю, что вам это не грозит. – Слово «Вам» он выделил особо. – Частично выполненное задание – половина балла. Это ясно?

Он замолк, и Ника вынужденно ответила:

– Да.

– Чудесно, сола Ренуар. Если наберете меньше полутора баллов – будете отчислены. Вот так-то. И, должен вам признаться, я просто-таки надеюсь, что вижу вас в этих стенах последний раз. Думаю, что остальные члены комиссии со мной солидарны. Постарайтесь нас не разочаровать.

Профессор уселся на место, а Ника опять уставилась в билет.

«Черт бы побрал эту стихийную магию! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» – с жаром мысленно произнесла она. И была совершенно права. Именно этот раздел давался юной ведьме хуже всего.

Она глубоко вздохнула и перечитала билет:

Магия земли. Нужно превратить соль в уголь.

Магия огня. Зажечь одновременно шесть свечей.

Магия воздуха. Силой мысли направить воздушный поток на пламя и потушить его.

Магия воды. Наполнить водой вазу, стоящую на столе. (примечание, источник воды использовать любой).

Ника покосилась на окно, которое было распахнуто в сад. Там почти у самой стены мелодично журчал фонтанчик. «С этим, пожалуй, проблем не будет. – Подумала она. – Вода меня слушается лучше всего. Соль в уголь…»

Девушка наморщила лоб, прикинула так и эдак и решила, что с таким заданием она, быть может, и справится… А вот огонь и воздух… Черт! Кто вообще придумал эту учебу. Зачем ей, наследнице столь знатного рода учиться? Как только папа этого не понимает?

Ника окончательно взгрустнула.

– Сола Ренуа, осталось пятнадцать минут. – Раздался голос профессора Атталь. – Не желаете ли порадовать нас своими гениальными способностями?

Ника неожиданно разозлилась. Она сгребла со стола билет, резко встала и произнесла с вызовом:

– Желаю!

* * *

– Так идите сюда, чего же вы медлите? Мы уже заждались!

Профессор Аталь откинулся на спинку стула и сложил на груди руки. Он дождался, пока Ника подойдет к столу, взял протянутый билет, прочел, передал остальным членам комиссии, издевательски приподнял бровь и елейным голосом проговорил:

– Ну-ссс, с чего изволите начать, сола Ренуар? Будете выполнять задания по порядку или выборочно?

– Пусть начинает с воды, – подключилась к разговору сола Кодэ, классная дама Ники, – остальное она все равно не умеет. Можно даже и не пробовать.

Два оставшихся мага дружно захихикали.

– Ну-ну, коллеги, – совсем неискренне осадил их профессор, – дайте студентке шанс. Вдруг она сейчас нас поразит? Ведь поразите, сола Ренуар?

«Сейчас я вас как поражу!» Ника сжала зубы. Выслушивать это все ей было крайне обидно. Безумно хотелось сказать этим уважаемым господам, что она о них думает. И слово, которое девушке пришло на ум, было жутко «поразительным», и столь же неприличным. Но сказать его ей все равно хотелось. Прямо сейчас. Прямо в лицо! Ух!!! Как же сложно держать себя в руках. «Терпи, Ника, терпи, – мысленно прошептала девчонка, – ты обещала папе». А потому она, как можно спокойнее ответила:

– Я постараюсь.

– Вот видите, господа, – обрадовался профессор, – она постарается!

И тут же обратился к студентке:

– Так с чего начнете?

Нике очень хотелось сказать: «С воды!» Но она покосилась на солу Кодэ, представила довольное лицо классной дамы, сама себя остановила и произнесла:

– С земли.

– Будьте так любезны!

Профессор Атталь подвинул к ней миску с солью

– На угле мы не настаиваем. Если сможете превратить хоть во что-нибудь, обещаю, поставим полбалла.

Ника уставилась на миску, как на гремучую змею. Легко сказать, превратить! Она понятия не имела, как это делается. В голове смутно маячило воспоминание, что надо взять миску в ладони, закрыть глаза и четко представить себе, во что должен трансформироваться исходный материал. А потом… Вот что потом, как раз и вылетело напрочь. «Ну, хоть попробую», – решила девушка.

Она мило улыбнулась, ухватилась за миску, как хватаются за спасательный круг, и прижала ее к себе обеими руками. Потом закрыла глаза и попыталась представить себе уголь…

* * *

Так. Уголь, уголь, уголь… Такие черные кусочки. Когда сгорают дрова получается чертова уйма этих самых углей. Слуги их потом выгребают из камина. Неужели ты, Вероника Ренуар, не сможешь сотворить хотя бы парочку? Это же такая ерунда!

Ника приоткрыла один глаз. Содержимое миски сияло девственной белизной. Ни капельки угля. Ни единой черной крупиночки! Знала бы, принесла бы с собой… Эх!

Попробуем еще раз. И Ника зажмурилась. Итак, уголь черный. Очень черный. Очень-очень черный. Почти как бриллианты на том колье, что папа подарил ей на восемнадцать лет. Красивое колье. Ника горько вздохнула. Не то что этот чертов уголь! «А если сегодня тебя не выгонят, дорогуша, – сказала она сама себе, – то к колье добавится еще и браслет! Папа обещал. А он врать не будет. А там такие камни!»

Девушка даже не заметила, как начала улыбаться. Мыслями ее завладели прекрасные черные бриллианты. Их было много. Они были крупными, шикарными. И все как один сверкали…

– Сола Ренуар, – раздалось откуда-то издалека, – достаточно!

Кто-то дернул миску из ее рук. Ника открыла глаза, увидела изумленные лица магов. Потом заметила на столе миску. В ней горкой лежало черное сверкающее нечто.

– Уголь? – Неверяще выпалила девчонка.

Профессор пораженно крякнул.

– Не совсем. Но половину балла вы честно заработали…

* * *

– Занимательная способность…

Сола Кодэ придвинула к себе миску и осторожно поворошила черную массу. И до Ники вдруг дошло, что там ни разу не уголь. Алмазы, настоящие черные алмазы! Она довольно заулыбалась. Вот это способность! Да теперь она наделает этих камешков… Как грязи! А если постараться, то не только алмазов.

От открывшейся перспективы перехватило дух. И девушка даже не попыталась оспорить полбалла и выпросить себе целый. Как ни крути, а камешки куда лучше обычного угля! Но профессор Атталь быстро вернул ее с небес на землю.

– Не стоит радоваться, сола Ренуар. – Произнес он с усмешкой. – Вы, как всегда, все пропустили.

– Что? – Не поняла Ника. – Что я пропустила?

– Лекции солы Кодэ. – Он кивнул в сторону классной дамы, и та недовольно поджала губы. – Дар у вас бесспорно уникальный. Создавать благородные кристаллы, так же, как и благородные металлы, выходит крайне редко…

Вероника моментально задрала нос.

– Но радоваться не стоит, – повторил профессор. – Ваше творение недолговечно. К вечеру здесь будет полная миска соли, если, конечно, не случится чудо. Правильно я говорю, коллеги?

Коллеги послушно закивали. А классная дама добавила:

– Я бы вам, сола Ренуар, и половину балла за это не дала. Ваш дар бесполезен, что еще раз подтверждает вашу бездарность, вашу лень, ваше разгильдяйство…

Девушка решила уже, что перечисление никогда не закончится, как женщина неожиданно закруглилась:

– Но раз профессор обещал…

Она пожала плечами и замолкла.

«Жадина!» – мысленно окрестила ведьму Ника. И тут же мило улыбнулась, словно никогда в жизни не слышала в свой адрес лучшей похвалы.

– С этим разобрались. – Маг отодвинул сосуд в сторону. Теперь приступим ко второму заданию. Что у нас по плану?

– Огонь, подсказал один из младших учителей. – Она должна зажечь свечи. Все шесть сразу.

– Да-да, – профессор выдвинул подсвечник в центр стола, – прошу вас, сола Ренуар, приступайте.

И Ника моментально сдулась. Огонь ее не слушался совсем. За год учебы ей не удалось ни разу вызвать к жизни даже самую маленькую искру. И учителя это знали. А потому ничуть не опасались, что горе-ведьма сможет натворить с огнем бед.

– Так что? – На лице классной дамы появилась ухмылка. – Может, сразу перейдем к третьему пункту? Хотя, – она мельком бросила взгляд в билет, – там воздух. А с воздухом у вас тоже не очень. Пожалуй, приступим к четвертому? У вас появится шанс получить еще один балл и уйти на пересдачу… Если постараетесь, конечно…

Прозвучало это так обидно, что Ника неожиданно уперлась.

– Нет, – сказала она, – сейчас огонь. Я буду зажигать свечи.

– Что ж… – Сола Кодэ демонстративно зевнула, прикрыв рот холеной лапкой. – Только не слишком затягивайте. До конца экзамена десять минут.

«Да чтоб тебе хвост подпалили, старая курица!» – мысленно пожелала ей Ника и с ненавистью оглядела подсвечник. Шесть свечей! Мама дорогая… Как это зажечь?

* * *

Она сжала руки в кулаки и зажмурилась.

«Огонь, я призываю тебя, – прошептали губы формулу вызова, – явись и повинуйся!»

Текст Ника помнила слабо. Да и зачем ей все эти заморочки, когда у папы трудится целый штат ведьм. Ей, любимой дочке, ни разу в жизни не доводилось разводить огонь. Да и сейчас она считала все это совершенно лишним, ненужным. К чему, скажите на милость, ей эти знания? Когда у отца так много денег. Когда гораздо проще заплатить тому, кто это умеет.

«Ну, папочка, – подумала она обиженно, – ну удружил. Полезно! Модно! Престижно! Чихать я хотела на твой престиж! Ты-то дома, а я теперь страдай тут, унижайся, выгляди дурой в глазах этих…»

Девчонка и сама не заметила, как начала громко пыхтеть. Огонь никак не хотел приходить. Перед глазами не возникло даже легкого дымка…

– Сола Ренуар, – откровенно усмехнулась классная дама, – не стоит так тужиться. Может случиться конфуз. Будьте благоразумны хоть раз в жизни, послушайте мудрого человека. Давайте, перейдем к воде и расстанемся… Зачем выставлять себя полной бестолочью?

Это высказывание стало последней каплей. Нику затопила жгучая всепоглощающая обида. В ушах отчего-то звучала вполне безобидная фраза: «Может случиться конфуз… Может случиться конфуз…»

Конфуз? Будет вам конфуз! Обида сменилась злостью. Внутри все полыхало от гнева… Девчонке вдруг стало невыносимо жарко. По щеке скользнула капелька пота и убежала за шиворот. «Гадина! Гадина! Гадина!» – Твердила мысленно Ника. Едва ощутимо запахло дымком…

Дымком? Откуда? Сола Ренуар распахнула глаза, узрела изумленные застывшие лица и с шумом выдохнула.

Изо рта ее вырвался пламенный вихрь… И тут же на Нику снизошла блаженная прохлада.

* * *

Пламя вырывалось из ноздрей при каждом выдохе. Ника пыталась прикрыть его ладонью, зашмыгнуть обратно, но оно все лезло и лезло, никак не хотело кончаться. Свою хозяйку волшебный огонь не обжигал. Чего нельзя было сказать об остальном. Девушка с ужасом и затаенной гордостью озиралась вокруг.

На столе полыхали бумаги. По стене, по резным панелям, сделанным из драгоценного красного дерева бежали огоньки. Шторы пожирал огненный демон. Медленно, методично, снизу. Он дошел уже до середины портьер и грозил перебраться на карниз. Вниз с потолка точно дождь падали огненные капли…

На профессоре дымилась мантия. То тут, то там в черной ткани сами по себе появлялись пикантные круглые бреши. Словно по телу сола Атталя сновали крохотная огненные мыши и прогрызали норки. На уровне бедер проглядывали ярко-желтые трусы, слава вечности, пока целые…

Сола Кодэ пострадала куда сильнее. На нее излилась львиная доля злости юной волшебницы. С громким визгом классная дама пыталась сбить с себя рыжие кусачие язычки. Они затухали на миг и тут же вспыхивали вновь. Левая сторона ее модной пышной прически основательно прогорела. Там образовалась внушительная плешь. И стало похоже, что классная дама зачем-то надела на голову воронье гнездо.

То, что творилось возле учительского стола, напоминало огненный апокалипсис. Профессора метались в панике. Одна Вероника Ренуар стояла в стороне от катаклизма, судорожно пытаясь понять – положен ей за это балл или нет? Горело все, кроме свечей…

– Что встала, идиотка! – Истерически заорала сола Кодэ. – Убери это!

И Ника вдруг вспомнила, что потушить магический огонь может лишь тот, кто его зажег.

– Сейчас, – прокричала она, выплюнув очередной сгусток огня, и позвала воду. Ту единственную стихию, которая всегда была ей послушна.

Впопыхах она зачерпнула воды везде, куда смогла дотянуться. В фонтанчике, журчавшем под окнами учебного класса, в соседнем пруду, в колодце, в купальне и даже в большой бадье, стоящей под водостоком. Там каждое лето вылуплялись из икринок головастики. И милый добродушный мэтр Роже водил туда на занятия учеников.

А потом всю эту воду Ника вылила в класс…

Кто бы сомневался, что головастики достались холеной соле Кодэ. Все. Целиком…

* * *

Вода стояла в комнате по щиколотку. Ника переступала с ноги на ногу. О пожарище горе-волшебница уже почти успела забыть. Ей было безумно жаль дорогущие туфли, которые она выпрашивала у отца почти неделю. Наконец девчонка не выдержала, сняла драгоценную обувь и осталась босиком.

Вода была холодной. Мимо прошмыгнула пара перепуганных мальков. Где-то совсем рядом истерически орала лягушка. С другого конца класса ей подпевала вторая. На столе, в самом центре, между подсвечником и вазой лежал огромный зеркальный карп. Он недоуменно пучил глаза и судорожно открывал рот.

«Карпы вкусные! Надо попросить у кухарки на ужин». – Невпопад подумалось волшебнице.

К босым ногам завихрением принесло черную блестящую пиявку. Ника взвизгнула и поддала ее ступней, отбрасывая как можно дальше от себя. Этот звук словно пробудил всех остальных.

– Вон! – Закричала сола Кодэ. – Вон отсюда! Ты отчислена!

– Почему? – На пушистых ресницах девчонки моментально повисли слезы. – У меня еще ветер остался! И потом – огонь, вода…

– Огонь? Вода? – Классная дама пошла багровыми пятнами и снова проревела: – Вон!

Для верности она указала пальцем на целехонькую входную дверь.

Профессор угнездился на стуле, задвинув под стол, как можно глубже подкопченный зад. Он пока молчал.

– Это не честно!

Ника уже не пыталась скрыть слез.

– Позвольте! – Внезапно вступился за нее профессор ботаники мэтр Треньян. – Ей положен еще один балл. Будем справедливы – вазу-то она наполнила!

Он поднял со стола означенный и сосуд и потряс им перед собой, доказывая, что там действительно есть вода.

Сола Кодэ аж задохнулась от злости.

– Что? Какой балл? – Прорычала она. Выхватила вазу из рук ни в чем не повинного коллеги и вылила все содержимое ему на голову. – Получи свою воду, идиот!

Вазу она грохнула об пол. Та булькнула и утонула, оставшись целехонькой.

– Ну, Элла… – Испуганно пролепетал мужчина.

Сола Кодэ молча нахлобучила на него миску с кристаллами.

Мэтр Треньян испуганно замолк. Миска сидела на нем слегка набекрень, плотно, как шляпа. Ника невольно хихикнула.

Старая ведьма обожгла ученицу ненавидящим взглядом, отвернулась и вышла из класса.

– Какой кошмар! – Простонал профессор Аталь, растерянно озираясь вокруг… – Это недопустимо… Сола Ренуар, я вас прошу, покиньте помещение. Я не хочу вас сейчас видеть. Тем более время экзамена вышло…

Ника пожала плечами. Покинуть, так покинуть. Не больно-то и надо здесь оставаться! Она направилась было к дверям, но на полпути спохватилась, вернулась к столу и плюхнула зачетку рядом с карпом.

– Прошу прощения, – сказала она, – но с вас полтора балла! Полбалла за огонь я так и быть не буду просить. Надо быть честной – свечи я не зажгла.

И, заметив нерешительность в глазах учителя, добавила для верности:

– Или мне попробовать вызвать ветер?

Глава 2. Ника попадает под домашний арест

Портал послушно распахнулся, пропустил Веронику Реунар внутрь, но вывел, не как было задумано, в личных покоях, а в холле второго этажа, аккурат напротив отцовского кабинета. Кто и зачем решил перенастроить выход, Ника догадалась сразу.

Папенька встречал ее лично. И был он мрачнее тучи.

– Пойдемте, благородная сола. – Подчеркнуто холодно произнес сол Ренуар. – Нам есть, о чем поговорить.

Дожидаться реакции дочери он не стал, просто отвернулся и двинулся вперед. Ника направилась следом. Двери кабинета она, на всякий случай, притворила. Да поплотнее. Кто знает, чем закончится эта беседа? Дома она отчего-то почувствовала себя виноватой. Интересно, отчего бы? Экзамен-то она не завалила! Подумаешь, пересдача…

Отец тяжело опустился в дорогое кресло, обитое кожей, положил на столешницу руки, бросил на дочь не обещающий ничего хорошего взгляд и принялся барабанить пальцами по полированному дереву. За все это время он не проронил ни слова.

Девчонке сразу стало тоскливо и боязно. Хотя, чего бояться? Наказывать ее еще никогда не наказывали, так, слегка журили. Она шмыгнула на мягкий стул и постаралась притвориться совсем маленькой, почти незаметной. Вдруг пронесет?

Не пронесло…

– Профессор Атталь прислал мне депешу.

Начал отец. В голосе его были лед и сталь. И Ника невольно поежилась.

– Он врет! – Моментально выкрикнула она. – Воду я налила, соль превратила! Правда, не в уголь, но превратила же! Папочка, я даже огонь зажгла! Только им не понравилось. Никак не могу понять почему. И ветер они мне не разрешили вызвать!

Она уставилась на отца честными-пречестными глазами и пустила слезу.

Сол Ренуар тяжко вздохнул.

– Вот об огне мы сейчас и поговорим, – сказал он и протянул дочери конверт с эмблемой академии. – Прочти.

* * *

– Пятнадцать тысяч злотых? – Ника от возмущения сама не заметила, как вскочила и принялась дефилировать вдоль стола туда-сюда, всплескивая руками и закатывая глаза. – Папа, да они обнаглели!

Сол Ренуар слегка наклонил голову и вопросительно уставился на дочь.

– Ты считаешь, что я должен с ними спорить?

Это прозвучало так вкрадчиво, что девушка не заметила в голосе отца опасных ноток.

– Конечно! – Убежденно заявила она. – Пааадумаешь, – шторы и пара деревянных панелей.

Она громко фыркнула и плюхнулась обратно на стул.

– Подумаешь? – Слово это в устах отца прозвучало как-то совсем иначе. – Мне кажется, доченька, ты плохо читала. Попробуй еще раз. Читать-то ты, надеюсь, не разучилась?

– Не разучилась, – буркнула девчонка и снова придвинула к себе счет.

Что она там не видела? Стол, стулья, паркет… Она горько вздохнула. Что ему этому паркету будет? Просохнет…

Ника покосилась на отца, увидела грозно сдвинутые брови и последнюю мысль оставила при себе.

Что там еще? Панели, потолочная лепнина, шелковые обои, портьеры, карниз… Когда это она успела столько всего перепортить? Преподавательские мантии четыре штуки. Девчонка не сдержалась и прыснула, вспомнив цыплячье исподнее профессора. Вот умора, кому сказать – не поверят! Грозный профессор и желтые труселя.

Отца этот смешок окончательно вывел из себя. На Нику обрушился грозный рев.

– И что ты нашла там смешного, доченька? Что? Давай, расскажи, посмеемся вместе!

От такого напора голова сама собой втянулась в плечи. И Нике вдруг захотелось стать маленькой, совсем крохотной. А лучше вообще исчезнуть или залезть под стол… Жаль, не выйдет.

– Ничего, – пискнула она.

– Вот и я думаю, что смеяться тут не над чем. Мне слишком дорого обходится твое обучение.

Сол Ренуар громыхнул по столу кулаком. От удара подпрыгнули карандаши и с мерным стуком скатились на пол. Ника проводила их взглядом, убедилась, что падать больше нечему и внезапно расхрабрилась.

– Так давай его на этом и закончим? Мое обучение! А? И тебе экономия, и мне не нужно мучиться.

– Чтоооо? – Мужчина поднялся во весь свой немалый рост. – Закончим? Нееет, моя дорогая, будь уверена, для тебя все только начинается. Я подумаю над тем, как лучше тебя подготовить к переэкзаменовке. А пока ты посидишь взаперти.

У девчонки вырвался облегченный вздох. Взаперти? Пф! Нашел чем пугать. Она еще в детстве научилась сбегать из дома минуя двери. И в этот раз удерет без труда. Считай, отделалась легким испугом.

– В зачарованной комнате. – Не без удовольствия добавил отец.

– Где? – Голос Ники сорвался от обиды.

На лице сола Ренуара появилась довольная улыбка.

– В зачарованной комнате, моя дорогая, ты не ослышалась.

– Но папа, за что?

По щекам Ники сами собой полились слезы.

– Все! – Припечатал отец. – Возражения не принимаются.

Он встал из-за стола, схватил рыдающую дочь за запястье и, как упрямую козу, подтащил к дверям.

И Ника сдалась. А что ей еще оставалось?

* * *

Что такое зачарованная комната? Да, собственно говоря, ничего особенного! Вполне себе уютная комнатенка. Чистая, светлая, благоустроенная. В ней можно было найти все, что нужно человеку для беспроблемного существования. Все, кроме одного – свободы и связи с внешним миром.

Комнату эту создали еще лет двести назад. Не из прихоти и злокозненности. Вовсе нет. В ней поселяли тех, кто попал в беду, в опалу, кого надо было спрятать от посторонних глаз. Надежное укрытие, комфортная тюрьма, золотая клетка. Назови, как хочешь – смысл не изменится.

Ника знала об этом лучше других. В детстве ее частенько здесь запирали в наказание за мелкие и не очень мелкие провинности. И маленькую солу Ренуар это безумно бесило. С тех пор почти ничего не изменилось. Разве что маленькая сола стала большой, а в этой комнате ей не доводилось бывать последние три года.

Дверь гулко бухнула. Напоследок отец не смог сдержать эмоций. Ника даже не обернулась. Фыркнула, потерла запястье и вошла внутрь.

В комнате ничего не изменилось – на полу пушистый ковер, на стене по правую руку фальшивое окно, где ночь сменялась днем строго по расписанию. Там сейчас шел дождь, в небе сверкали молнии, раздавались раскаты грома. Папа изволил гневаться и не собирался этого скрывать.

Под окном стоял стол. Рядом с ним одинокий стул. В углу притулились низкое мягкое кресло и изящная этажерка с вечным фикусом. Над креслом висело зеркало. Вдоль левой стены стояла широкая кровать, застеленная лазурным покрывалом.

По обе стороны от входной двери располагались высокие, до потолка, стеллажи, полные книг. Там, Ника это помнила совершенно отчетливо, скучнейшие научные трактаты были затейливо перемешаны с бульварными романами.

Напротив стеллажей виднелась заветная дверца, где благородная сола при желании могла отыскать все положенные ей удобства.

Ника вынула из кармана зачетку, плюхнула ее на стол, улыбнулась, вспомнив экзамен, пробежалась пальцами по книжным корешкам, выбрала один из любимых романов, скинула прямо на ковер основательно подпорченную одежду и отправилась с инспекцией в ванную.

* * *

– Сол Арим склонился к ее губам, но отведать их на вкус так и не рискнул! – С придыханием процитировала вслух девчонка.

Она невольно провела пальцами по своим губам, оставив на лице изрядный шматок пены, тут же его смыла водой из ванны и притворно поморщилась:

– Какая, право, глупость. Этот сол Арим изрядный болван. Кто ж так ухаживает за солой?

Ника высунула из пены ступню, задумчиво повертела ею вправо-влево и вернула обратно под белоснежную шапку. Вода успел изрядно остыть. А значит, с начала купания прошло не меньше часа.

Узница захлопнула книгу отложила ее в сторону, легко поднялась и включила душ. Теплые струи коснулись кожи и устремились вниз. Там, где они попадали в воду, пена быстро оседала, таяла. Скоро стало видно блестящее медное дно.

– Слив! – приказала Ника.

Магия послушно открыла трубу. В ванне закрутился водоворот.

Ника протянула руку, сняла с вешалки огромное полотенце и накинула себе на плечи. Наскоро обсушившись, она вышла в спальню. Там произошли перемены.

С пола пропал утренний наряд, зато на кровати были разложены чистое белье и домашний брючный костюм. Со стола исчезла зачетка. Вместо нее появился обед. Рядом с тарелками лежали листок бумаги и две коробочки, обитые золотым бархатом. Одна большая квадратная, друга длинная и узкая.

От неожиданности девчонка разжала пальцы, полотенце скользнуло вниз. Прямо голышом она подскочила к столу, чуть поколебалась и, для приличия, сначала взяла записку.

Писал отец, кратко, как и всегда, когда сердился, всего шесть слов:

– Я обещал и обещание свое держу.

– Папочка! – От распиравших ее эмоций Ника чмокнула письмо. – Я тебя обожаю!

Квадратную коробочку она оставила без внимания. Это чудо ей уже доводилось примерять. Схватила узенькую, открыла, извлекла на свет божий изумительной красоты браслет и застегнула на своем запястье.

Черные бриллианты сияли, подобно звездам. Ника не знала, бывают ли звезды черными, но другого сравнения найти не смогла. Она покрутила рукой, рассыпая по стенам ярких зайчиков, подошла к зеркалу. Потом приложила запястье к скуле, так что браслет оказался под мочкой уха, и задумчиво произнесла:

– Может, все-таки пересдать этот чертов экзамен? Говорят, там в наборе есть бесподобные серьги!

* * *

К вечеру Ника основательно осатанела от вынужденного заточения. Время текло неспешно. Развлечений раз-два и обчелся. Она успела прочитать два романа, рассказать фикусу о своей нелегкой доле, вдоволь налюбоваться на нескончаемую грозу за «окном», спеть неприличные куплеты, полистать между делом книженцию о стихийной магии и даже создать небольшой водяной пузырь, который потом долго летал за ней по комнате, как привязанный, пока волшебство в нем не иссякло, и вода не вылилась Нике на спину.

Ужин ей так и не принесли – отец по-прежнему изволил гневаться. Доедать пришлось то, что осталось от обеда. В итоге, едва за фальшивым окном наступил не менее фальшивый вечер, девчонка отправилась спать и с чистой совестью уснула.

Разбудил ее голос служанки за час до полудня.

– Сола Вероника, просыпайтесь, вас хочет видеть отец.

– А я его нет, – пробурчала Ника, переворачиваясь на другой бок.

– Хорошо, я так ему и передам.

Служанка сделала вид, что уходит, и девушка встрепенулась:

– Лиззи, подождите! Я пошутила.

Она поспешно вскочила.

– Передайте, что я скоро буду. Только умоюсь и переоденусь.

– Хорошо, – согласилась женщина, – я не буду запирать.

И чтобы у хозяйской дочки не возникло соблазна удрать, добавила:

– В коридоре вас подождет Люк.

Дверь за служанкой закрылась, а раздосадованная последним замечанием Ника направилась в ванную комнату. Похоже, ее заточение подошло к концу. Знать бы еще почему?

* * *

Отец ждал Нику не в столовой, что было бы логично, а в кабинете. И, значит, все еще сердился. Девушка примерила по пути кучу самых разнообразных выражений лица от слезливо-просительного, до дерзко-нахального. В итоге остановилась на серьезно-вдумчивом. С ним и предстала пред папины очи.