Текст книги "Гиперборея"

Автор книги: Наталья Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Свет не виден?

Я обернулась, потому что сидела спиной к направлению движенья, и посмотрела в абсолютную темноту.

– Нет. Думаешь, мы заблудились?

– Не знаю. Мне не приходилось здесь плавать.

– Это я уже поняла. Знаешь, у меня довольно-таки широкий опыт путешествий по всякого рода подземельям и лабиринтам…

– А это что там светиться? – перебила она меня.

Я опять обернулась. Видимо выход на другую сторону скалы был очень узкий и время от времени скрывался волнами. Поэтому я его и не заметила сразу.

– Ну, вот. Я же говорила: у меня большой опыт. Мы опять увидели свет в конце тоннеля.

Мы не скоро доплыли до узкой полосы света между водой и потолком грота. Она то скрывалась, то снова появлялась, когда волны от нашей лодки прокатывались на другую сторону скалы. Прошел, наверное, час, прежде чем нам медленно, в совершенной темноте, задевая за стены и потолок, волоча за собой какие-то водоросли и тину, удалось добраться до выхода из грота. Но он был совсем низким.

– Сейчас надо будет поднырнуть, – предупредила Неясыть. – По моей команде резко отталкивайся от потолка вниз и назад. И не забудь наклонить голову пониже. Давай!!!

Я толкнула изо всех сил и вжала голову в плечи, предвосхищая холодную ванну. Нас тут же щедро окатило водой, и в ушах зашумело и забурлило, но через мгновенье лодка пробкой выскочила на свет и проплыла по инерции несколько метров. Глаза, привыкшие к темноте, не сразу прояснились. Я только заметила густую зелень по берегам очень небольшого водоема, в котором мы оказались, почти пруда, и стоявших там же каких-то людей.

– Приплыли, – услышала я тревожный голос Неясыти и начала продирать глаза. – Воины Прона.

Их было шестеро, вооруженных мечами, в доспехах и черных плащах. Они очень внимательно нас рассматривали.

ГЛАВА 15

Мы оказались в плену.

Из-за проклятой неустойчивой лодки я не смогла ничего предпринять. Я успела лишь вскочить на ноги, чтоб достать оружие, но наше хилое судно тут же перевернулось на бок, опрокинув вместе с собой всех нас. Один из воинов впрыгнул в воду и, схватив меня за волосы, стал тянуть к берегу. Я не могла сопротивляться, потому что очень плохо держалась на воде, а в своих тяжелых намокших шкурах и вовсе могла бы камнем пойти ко дну. К счастью меч свой я не успела вынуть из ножен, и поэтому он не утонул. Хотя что толку? Краем глаза я увидела, как трое солдат едва смогли совладать с прыткой Неясытью, а еще один выносил на берег бесчувственного Беса, таща его, словно куклу за длинный хохолок на голове.

На весь этот шум из ближайших зарослей подоспели еще с десяток солдат. Нас с Неясытью резко выволокли на берег и усадили спиной друг к другу, направив копья в лица, чтоб нам не вздумалось вдруг сопротивляться. У меня отобрали меч и связали руки за спиной. Можно подумать, мы собирались лезть в драку со всеми ими! Это было бы бессмысленной тратой времени и сил. Воины шумели, делясь впечатлениями друг с другом, а мы со стороны, скорее всего, походили на затравленных бешеных куниц.

Я долго не могла отдышаться и откашляться, наглотавшись воды. Все эти воины не знали, кто такой их обожаемый принципал и, скорее всего, боготворили его и ненавидели меня. Потому что я наместница, и я угрожаю их свободе. Глупцы! Если бы они знали, что их пресловутой свободе уже давно наступил конец. Нет, я не собиралась сейчас никого разоблачать. Кто бы поверил мне? Разозлились бы еще больше – это скорее всего.

– Что делать будем? – тихо спросила я, повернув голову к уху Неясыти.

– Подождем.

– Не разговаривать!!! – свирепо гаркнул один их солдат и резко ткнул меня острием копья в плечо.

Я не вскрикнула и боль почувствовала не сразу. Серый орнамент на моей куртке стал окрашиваться в красный цвет. Намерения их были серьезны. Я замерла. Не хватало только, чтоб меня проткнули.

Воины Хамсина, по все видимости, не знали, как поступить с нами. Я предполагала, что к принципалу отправили донесение о нашем появлении и теперь ждали его решения. Ждали и мы, сидя на земле, почти не шевелясь и прислушиваясь к разговорам солдат. Неясыть была совершенно спокойна. Я старалась казаться такой же, хотя это было очень нелегко. Я чувствовала боль в руке и наблюдала за тем, как рукав куртки намокает и становится бурым. Но я не могла двигаться, следя глазами за наконечником копья, маячившего перед моим носом. Здорово же ты меня боишься, солдат, раз не спускаешь глаз и ловишь малейшее движенье, ожидая какой-то каверзы. Что ж бойся и думай, что несмотря на все твои меры сдерживания, я обладаю силой, которая может уничтожить тебя.

Скоро холод земли стал передаваться мне. Я закоченела, сидя на ней в сырой одежде и без движенья. Я не могла шевелиться, не могла говорить, не смела даже поднять глаза на того беднягу, что сторожил меня. А то как бы он не решил, что я пытаюсь его заколдовать. Но вот из зарослей раздался лязг и топот, и воины все как один повернулись в ту сторону и замерли, вытянувшись. Не сложно было догадаться, что Хамсин сам решил явиться на берег.

Он появился вскоре в сопровождении нескольких разодетых в пышные доспехи вояк, скорее всего тех, кого он успел наградить за преданность какими-нибудь чинами вроде генерала или полковника. Так называемый брат и правая рука также следовал за ним. Я заметила, что левое предплечье его было перебинтовано. Где-то на заднем плане мелькнули светлые волосы: Василиса. Какой-то солдат бросился к принципалу, видимо, с докладом, но он не стал слушать его, даже внимания не обратил, а сразу направился к нам.

Охранники наши расступились перед своим полководцем. Хамсин остановился передо мной:

– Напрасно ты вернулась сюда, – сказал он, даже с каким-то сожаленьем. – У тебя был шанс избежать всего этого, но ты им не воспользовалась. Глупо.

– Согласна, – кивнула я. – Я глупо попалась.

Из-за спины Хамсина показалась Василиса. Она торжествовала. Было видно, что ей очень хотелось сказать мне что-то, но она не смела. Диктатор наводил на всех страх. Ильсар же в это время с некоторым недоумением рассматривал Неясыть, словно не мог поверить, что это она к тому же еще и живая.

– Зачем ты вернулась? – спросил принципал.

– Затем, что знаю, кто ты на самом деле!

– И кто же я?

– Хочешь, чтоб я заявила во всеуслышание?

– Никто не поверит тебе, наместница, что бы ты ни сказала.

– Я и не собираюсь никому ничего доказывать! Мне достаточно, что я сама знаю!

Очень неловко было изрекать обличающие речи, сидя на холодной земле со связанными руками смотря на него снизу вверх. Поэтому я сделала попытку подняться на ноги. Спина Неясыти помогла мне и вскоре я поднялась на колени, а потом на ноги. Никто и не попытался остановить меня, все лишь наблюдали. Я посмотрела в лицо Хамсина, совсем другое лицо, но лишь анатомически другое. Выражение его я узнала – надменное и равнодушное, словно у истукана. Неужели тогда в лабиринте и во время ареста он лишь притворялся? Неужели ничего так и не изменилось в его душе и тогда он разыгрывал передо мной комедию? Но ради чего?

– Может быть, велишь развязать мне и Неясыти руки? Или и ты боишься нас, как твои глупые солдаты.

Он не сводя с меня глаз махнул рукой кому-то позади себя. Подскочил воин и освободил мои закоченевшие запястья.

– Не стоит развязывать шаманку! – грозно приказал ему Ильсар.

Солдат повиновался и отошел от нее. По встревоженному взгляду ворона, который он пытался замаскировать под нарочитой свирепостью, было видно: он ее боится. И поделом! Неясыть продолжала неподвижно сидеть и смотреть в одну точку перед собой. Я могла поклясться, что она уже наметила план мести.

Я снова перевела взгляд на диктатора Гипербореи:

– Что ты затеял на сей раз?

– Что я затеял, тебе, наверное, уже стало понятно. Или нет?

– Видимо, ты хочешь довершить то дело, что начал десять лет назад. Я права?

– Права. Или нет. Здесь много лишних ушей. Хочешь поговорить – идем в Храм.

Совершенно напрасно предполагал Бес, что гипербореи не станут штурмовать Храм, ведь он все же был захвачен. Хотя, судя по тому, что никаких особенных разрушений и следов побоища я не заметила по дороге в него, и штурмовать-то его не пришлось. Может быть, все ушли еще до появления здесь Хамсина? Все постройки гипербореев были на месте, нигде не было видно ни мертвых тел, ни даже следов крови. Я решила, что повстанцы, скорее всего, оставили свое укрепленье без боя и ушли. И вернее всего – по подземелью. Интересно, а Хамсин знает о его существовании?

Беса я не видела с тех пор, как нас вытащили из воды, Неясыть увели куда-то, а я отправилась вслед за Хамсином в Храм. Разгневанная и раздосадованная Василиса также была отправлена с глаз принципала. Мне предстоял, по все видимости, разговор с ним наедине. Возможно, мне удастся узнать больше о его намерениях. Впрочем, с какой стати он станет откровенничать. Разве что в том случае, если соберется покончить со мной, натравив на меня злую местную старушку Энгу. А ведь это вполне возможно, учитывая то, что он точно захочет вернуть себе Медные Горы.

Мы оказались в одной из комнат наверху, где, по всей видимости, раньше хранились дары, преподнесенные богу, но теперь от них остались лишь незначительные безделушки и истлевшие тряпки, валяющиеся по углам. Видимо здесь Хамсин соорудил себе что-то вроде штаба.

Мне было вежливо предложено присесть на каменный табурет, диктатор встал напротив спиной к окну, а его преданный Ильсар у двери, видимо, предотвращая мой побег.

– Как ты догадалась? – сразу же спросил Хамсин, как только ворон прикрыл дверь.

– Неужели ты думал, что сумеешь это скрыть? Не одна я знаю.

– А кто еще?

– Ареопаг и все кто с ними. И Гавр.

– Ах, Гавр! Тем хуже для всех их и для него!

И куда девалась его деловитая невозмутимость? Услышав имя наместника Дремучего Мира, он вдруг разгневался.

– Ничего у тебя не выйдет, Хамсин! Неужели ты не понимаешь этого? Тысячелетний порядок нерушим! Саргон не допустит…

– Нет! Ты ошибаешься! На этой земле – я хозяин, а не он. Он ничего не сможет предпринять.

– А ты сможешь? Ареопаг тебе, насколько я знаю, не удалось захватить.

– Это небольшая оплошность: шаманка завела нас в леса, а сама в это время послала весть бунтовщикам, и они успели ускользнуть. Но их уже ищут, и поверь мне: найдут, непременно найдут. Не так велика зона теплых источников, а за горы они вряд ли отважатся пойти. Зная этих боровов из ареопага…

Картина происшедшего начала для меня потихоньку проясняться: заваленный вход в тоннель, раненая Неясыть… И принципал похоже не знает о подземном ходе.

– Этот старик не заговорил еще? – обратился Хамсин к Ильсару.

– Какой старик? – насторожилась я и тоже обернулась к ворону.

– Он заговорит, – убежденно воскликнул тот, не обратив внимания на мой вопрос.

Но я, кажется, и так догадалась: Абарис, скорее всего он решил остаться здесь из-за преданности Аполлону. Несчастный старик! Неужели его пытают?! Зная прошлое Хамсина, рассказы Ю-Ю и Иверлин… Он снова взялся за старое, кровопийца!

– Как ты можешь пытать старика?!! – возмутилась я. – Ты не понимаешь, что все равно он ничего не скажет?

– А, так ты знакома с этим проходимцем жрецом? – обрадовавшись чему-то уточнил диктатор. – Тебе жаль его? Этого старикашку, который столько веков морочил головы гипербореев, заставляя поклоняться мертвому богу? Он не достоин жалости!

– Любой достоин жалости! Даже ты…

– Что ты сказала? – спросил он и приблизился.

Я взглянула на него:

– Тогда в лабиринте, мне показалось, что ты другой, совсем не такой, каким хочешь казаться для всех, и что твоя свирепость скрывает твою настоящую душу, а твоя злость – напоказ. Но видимо я ошибалась…

– Ты ошибалась, – повторил он словно эхо, только сразу куда-то подевалась его надменная ожесточенность. – Зачем ты тогда сбежала из дворца? Я не хотел, чтоб ты во все это вмешивалась!

– Ты хотел меня запереть в спальне, чтоб я сидела там вся в кружевах, наблюдая из окна цветы и фонтаны, в то время как ты уничтожаешь все вокруг? – изумилась я. – Плохо же ты меня знаешь!

– Что у тебя с рукой? – вдруг неожиданно спросил он, заметив кровь.

Я не ответила. Мне не хотелось, чтоб он уходил от темы, хотя моя рука уже стала доставлять мне некоторое беспокойство: она начала неметь.

– Пошли за доктором, Скра!

– Не стоит так явно проявлять заботливость, Хамсин, а то я и на самом деле поверю, что тебе не безразлична моя судьба.

Ворон выскочил за дверь лишь на мгновенье и тут же вернулся, словно боялся оставить своего хозяина со мной наедине.

– Пусть он посмотрит. Все же ты человек…

– Это ты так думаешь.

– О чем ты?

– Ты не знал Яра Отшельника?

– Твоего деда?

– Он был титаном. Так что я выносливее, чем ты думаешь. Эта царапина – для меня ничто. Напрасно ты беспокоишься.

– Я так и думал, – усмехнулся Хамсин, но не тому, что я сказала, а каким-то своим мыслям. – Ну, конечно…

Может быть, и не стоило говорить ему, но… Я помнила, как Хамсин ненавидел людей и знала, за что. Тогда я его почти понимала. И почему-то не смотря ни на что мне не хотелось именно сейчас причислять себя к человеческому роду.

Доктором, конечно, оказался Ю-Ю. Он заставил меня снять куртку, оторвал рукав ненецкой рубашки. Я косилась на него подозрительно. Что он до сих пор делал в стане врага? Неужели все-таки из-за Василисы? Он не обращал внимания на мои недвусмысленные взгляды и делал свое дело. Перевязал мне плечо и констатировал:

– Рана пустяковая. На тебе быстро заживет.

– Спасибо.

Теперь я выглядела как настоящая оборванка: с оторванным рукавом и растрепанными волосами. Но окровавленную куртку снова надевать мне не хотелось: она была сырой и тяжелой.

– Вы что делаете вид, что не знакомы? – спросил принципал, молча наблюдавший за нами.

– Мы знакомы, Прон, – брякнул черт.

Если бы он знал, кто на самом деле тот, кого он называет Проном! Стал бы он тогда служить ему?

– Медицина не знает своих и чужих. Для нас все равны, – снова изрек он и потрогал мой лоб:-Вид у тебя лихорадочный.

– Ты что издеваешься?! – не выдержала я, резко отстранив его лапу.

Он пожал плечами. К чему эта клоунада? Делает наивные глаза, тоже мне красный крест!

– Твой друг тоже знает о том, кто я? – спросил меня Хамсин.

– Вряд ли. Знал бы – его бы тут и близко не было!

– Это вы о ком говорите? – поинтересовался Ю-Ю.

– Ладно! – гаркнул Хамсин и отвернулся к окну: – Скра, отведи ее к остальным…

Ильсар не слишком вежливо ухватил меня за локоть и подтолкнул к двери. Ю-Ю остался. Я оглянулась на него перед выходом. Стоя спиной к Хамсину, он уже не выглядел придурковатым придворным медиком. Его взгляд был серьезен, и зрачки горели. Что ты там за игру затеял, Ю-Ю? Вместо того, чтоб спокойно дожить отпущенный всем смертным век, за каким-то дьяволом торчишь при Хамсине, не зная, что он Хамсин! Дверь захлопнулась, меня подтолкнули вперед…

Под Храмом имелся подвал, а в нем несколько закрытых помещений за мощными дверьми. Раньше здесь хранили вино в гигантских бочках, большая часть из которых, сломанные, валялись тут и там, а теперь в одном из таких хранилищ, темных и сырых, устроили для нас тюрьму.

Подвал был темным и освещался лишь двумя факелами, висевшими по сторонам. В нашей же камере и вовсе не было никакого источника света. Нам пришлось довольствоваться лишь тем скудным освещением, которое проникало сквозь маленькое зарешеченное окошко на двери. Потому то я и не смогла сразу рассмотреть тех, кто был здесь. Лишь по голосам я сумела узнать, что это были Абарис и Неясыть.

– Бес, а ты тоже здесь? – спросила я, не услышав знакомого голоса.

– Его нет здесь, – ответила Неясыть.

– Неужели сумел улизнуть во всей этой суматохе? Но я же видела, как его выносили на берег бесчувственного?

– Я заметила, как он обернулся собакой и нырнул в заросли, когда явился принципал.

– Ну и молодец… Надеюсь у него хватит ума убраться подальше отсюда.

Бес несомненно был двуликим создание. С одинаковой убедительностью он мог притворяться и мудрецом и скоморохом. В этом я уже удостоверилась. Может быть, он сможет добраться до Дремучего Мира по подземного ходу, а оттуда связаться с Хозяином? Но что может предпринять Саргон здесь, на этой земле?

– Абарис! – вспомнила я. – Как ты себя чувствуешь? Тебя ведь пытали?

– Как видишь, вернее, как слышишь – я жив.

– Хамсин – изувер известный. Ему не привыкать. Но я одного не могу понять: ареопаг – что же просто сбежал вместе со всеми своими сторонниками? Я думала, вы примите бой, думала, будет война?

– Значит, время еще не пришло, – ответил жрец.

– Время не пришло? Чего же вы ждете? Или они так и будут бегать от Хамсина? Решили измотать его армию беготней по тундре? Боюсь, ареопаг на это просто не способен!

– На что не способен? – переспросил Абарис. По его голосу я догадалась, что он улыбается.

– Да ни на что!

– А что ты хочешь? Все мы уже устали от всего этого. Столько веков…

– Так что же?! Неужели решили уступить Хамсину?

– Они решили, что проще переждать. Я был не согласен, потому и остался.

– Но один ты ничего не сможешь сделать. И я не смогу. А принципалу ваш ареопаг как бельмо на глазу, он обязательно расправится с ним, а за одно и со всеми его сторонниками. Кстати, кроме тех, кого я успела заметить в поселке, кто-то еще есть в резерве?

– Нет. Никого больше нет. Все, кого ты видела – это личная охрана ареопага, которая присягнула ему, а также их семьи и родственники, которых пришлось взять с собой, чтоб принципал не преследовал их.

– Не может быть! Скажи, что ты шутишь! И это все?!!

– Теперь ты понимаешь, почему они не захотели принять бой?

– Теперь-то понимаю. Не понимаю только одного: почему гипербореи так верят диктатору? А как же традиции, сложившиеся веками?

– Пойми, Беатриче, гипербореи сейчас уже в большей степени люди, чем титаны. В них слишком много человеческой крови. А человеку всегда свойственна жажда перемен. Потому, я думаю, идеи нового правителя и пришлись им по душе. Мне кажется, что не будь даже этой истории с мнимым заговором, ареопаг бы все равно проиграл те выборы. Он стал просто ненужным пережитком.

– Постой-ка, Абарис! Я что-то не поняла на счет человеческой крови. Я полагала, что все жители гипербореи – бессмертные титаны.

– Это уже давно не так. Первым титанам, поселившимся здесь, пришлось отвоевывать землю у Энги и ее слуг. Это была ее исконная территория. Сердце Матери земли было тогда много больше. Многие титаны лишились бессмертия в те времена, другие – позже. Зато они стали плодиться. Женщины среди этой расы были редкостью, потому то бывшие бессмертные женились на туземках. Среди теперешних гипербореев почти не осталось чистокровных титанов, а бессмертным остался лишь ареопаг, да я.

– Так вот в чем дело. Невероятно… Однако, вы это успешно скрывали ото всех.

– Кое-какие слухи все же просачивались за наши пределы. Хамсину уже в то время было все известно.

– Ну, а если гипербореи узнают, что их дорогой повелитель не кто иной, как бывший наместник, да еще и тот самый Хамсин, может быть, они переменят свое отношение к нему?

– Убедить их в этом – очень трудная задача, почти не выполнимая. Нам просто никто не поверит.

Кто ты? Наместница, подвластная Саргону, одна из тех, кто, по их глубокому убеждению, мечтает присоединить к своему царству эту свободную землю. А кто я? Жрец бога, в существование которого уже никто давно не верит.

– Во что же они тогда верят? Кому ли чему?

– Ни во что! Так что вовремя появился у нас великий Прон из Прониона.

– Откуда?

– Пронион – это город на побережье, за горами. В свое время был большим и шумным портом. У нас ведь был когда-то и флот. Мы торговали с людским миром, плавали далеко в южные моря. Потом похолодало. Пришлось перебираться за горы, тут нам и пришлось отвоевывать территорию.

– Сюда идет кто-то, – подала голос Неясыть.

Вскоре и я услышала приближающиеся шаги.

ГЛАВА 16

«Если пряди моих волос все еще остались висеть на камыше, то дух озера на меня не должен разозлиться. Может быть мне повезет», – думала я. Но при всем при этом не так пугал меня озерный хозяин, как перспектива пересечь его владения в плавь. Но другого пути я не знала. Более того, до озера нужно было еще и добраться незаметно. Это тоже была задачка не из простых. К тому же со мной был Абарис.

Мы прятались в зарослях неподалеку от Храма, рискуя быть обнаруженными и пойманными, и ждали возвращения Неясыти. А я все еще сомневалась в том, что тот, кто помог нам бежать, не приготовил для нас какую-нибудь злую западню, и потому очень нервничала…

Увидев на пороге нашей камеры Василису, я как всегда ничего хорошего для нас не стала ждать. Но она вдруг кивнула мне и полушепотом произнесла:

– Скорее Беатриче! Выходи!

Я не двинулась с места и присмотрелась: она ли это? Бредит? Пьяна?

– Ты что, Василиса? Что это с тобой? Ты себя помнишь? – не поверила я, ожидая конечно же какой-то неприятности.

– Не разговаривай! У нас времени мало! Пока никого нет!

Она стояла на пороге нашей камеры, загораживая и без того тусклый свет, так, что ее фигура выглядела силуэтом, вырезанным из черного картона. Я неуверенно поднялась на ноги и подошла к выходу. Что за подвох она мне приготовила?

– Быстро накинь это, – она сунула мне в руки какой-то черный рулон. – Это плащ воина. Закутайся в него и постарайся выйти отсюда незаметно.

– Здесь повсюду стража…

– У тебя есть пять-десять минут, пока они на разводе. Здесь только один солдат у самого выхода из подвала. Как устранить его – это уже твое дело.

Она собралась было повернуться, чтоб уйти, но я схватила ее за руку:

– Не к добру ты так великодушна, Василиса! Что ты замышляешь? Думаешь, я поверю в твое бескорыстие? Слишком странно…

Ее до того обеспокоенный взгляд снова и привычно для меня сверкнул высокомерным презрением. Она ответила раздраженно:

– Я вовсе не бескорыстна! Моя цель, раз уж ты так хочешь знать, – убрать тебя подальше от Прона!

– Вот как? Чего же ты боишься?

– Боюсь потерять его! – рванулась она.

– А ты не боишься, что на воле я смогу ему сильно навредить?

– Ты?! – она сделала вид, что чрезвычайно удивлена и фыркнула:-Ты теряешь время! Поскорее убирайся отсюда!

Через минуту после того, как Василиса ушла, я смогла прийти в себя и удостоверилась в том, что дверь она действительно оставила открытой.

– Что думаешь, Абарис? – спросила я.

– Я считаю, что эта ситуация нам на руку. Мы должны ей воспользоваться.

– Но она ненавидит меня! И поэтому этот ее поступок более, чем странный…

– Ничего странного. Эта женщина не думает о политике или войне. Она ослеплена ревностью и всего на всего хочет убрать подальше свою соперницу.

– Вот глупая стерва! Придумала себе невесть что! Если так, то нам на самом деле не стоит терять время.

Мы старались не шуметь, и темный коридор подвала теперь был нам кстати. Действительно, все стражники куда-то подевались, у самого входа стоял лишь один. Он не видел нас, а мы наблюдали за ним из темноты.

– Без оружия я с ним не справлюсь, – сказала Неясыть. – Он успеет позвать на помощь.

Я обернулась на нее.

– У меня есть нож в сапоге. Обычный охотничий. Сойдет?

Это был тот самый нож, который я стащила на рынке в Аполло-Порт. Мне пришлось переложить его из сумки еще тогда, когда я несла в ней Беса. И теперь я вдруг вспомнила о нем. До этого случая он мне так и не пригодился.

– Давай!

Я достала из унты нож в чехле и подала ей.

– Только не станем нападать сразу, он может успеть подать голос. Сначала сделаем вид, что я вас конвоирую, и подойдем ближе.

Я накинула черный плащ, он оказался мне велик, но тем было лучше. Можно было закутаться в нем основательно. Мы двинулись. Впереди шла Неясыть, потом Абарис, а я чуть поодаль с боку, чтоб стражник мог меня видеть.

– Эй, куда ты их? – крикнул он издалека, заметив нас.

Я не могла ответить: ему сразу же все стало бы понятно. Он забеспокоился:

– Отвечай! Меня никто не предупреждал, что поведут пленников. Назови свое имя!

Само собой ничего я ему не назвала и ускорила шаг. Стражник потянулся к своему мечу и повернул голову, верно, чтоб позвать кого-то сверху. Но не успел. Неясыть метнула нож, и тот вонзился в его горло. Мы услышали только приглушенный хрип. Проходя мимо, я поморщилась, но что поделаешь: война есть война. А шаманка, нисколько не брезгуя, вынула нож, вытерла его об одежду поверженного охранника и сунула назад в чехол.

– Я одолжу его не на долго, – сказала она и указала на мертвеца. – Его меч похож на твой.

Я присмотрелась. И точно: это был один из тех воинов, что захватили нас на озере. И, похоже, этот несчастный позарился на мое оружие. Еще бы: Мастер Сыч сковал его как раз под мою комплекцию, коротким и легким. Видимо этим он и приглянулся этому солдату небольшого роста и весьма субтильного сложения… Бедняга…

– Я не мародерствую, а возвращаю свое, – сказала я, обращаясь к мертвецу, и сняла с него свой меч.

– Здесь рядом черный ход! Поспешим, я слышу наверху шум! Стражники возвращаются! – прошептал жрец. – Скорее, помогите мне оттащить этого бедолагу в тот темный угол. Не надо чтоб наше исчезновение скоро заметили…

Мы ждали возвращение Неясыти. Я понимала: ей очень хотелось отомстить Ильсару, и потому не стала отговаривать ее. Впрочем, это, пожалуй, было бы бесполезным занятием. Слишком уж она была самостоятельной и уверенной в себе. Перед уходом она сказала нам:

– Без меня вам не выбраться отсюда. Все известные пути из реликтового леса под наблюдением. Поэтому ждите меня здесь. Я не на долго…

Ее не было уже около часа. Я начала беспокоиться и строить план переправы через озеро на тот случай, если она так и не появится. Однако в лагере не наблюдалось ни тревоги, ни волнений. Это значило, что наш побег, скорее всего, пока не был обнаружен. Мне даже показалось, что я слышу музыку. Хамсин развлекался? Вполне могла поверить в это. После стольких веков полной темноты…

– Абарис, – позвала я тихо.

Он не откликнулся, но шевельнулся, давая, видимо, понять, что готов слушать меня.

– Объясни мне одну вещь. Ты остался в Храме, позволил Хамсину взять тебя в плен. Однако при первой возможности решил бежать. Почему? У тебя появилась какая-то идея? Или даже план действий? Или же ты просто решил поддержать нашу компанию?

– Может быть, и появилась идея, – задумчиво отозвался жрец.

– Тогда поделись. У меня никаких идей, к примеру, нет. Одна только: каким-то способом восстановить доверие гипербореев к ареопагу и поднять народ против диктатора. Да, я понимаю! Можешь не возражать! Эта идея абсурдна. Пока мы будем заниматься этим неблагодарным делом, Хамсин поодиночке уничтожит всех наместников и двинется спокойно завоевывать их земли. Подобное, как мне кажется, уже случилось с Аттилой. Здесь я его что-то не заметила. А ты не видел его?

– Нет.

– И Гавр что-то задумал. Собаку мою сманил… Так что за идея?

– Раз Прон занял Храм, нам нужно идти в столицу. Он еще некоторое время задержится тут, пока не найдет ареопаг.

– А зачем нам в столицу?

– У меня там остались верные товарищи. Они помогут нам распустить слух.

– О чем?

– О том, что принципал совсем не тот, за кого себя выдает.

– Но это же не слух никакой, а чистая правда!

– Как только правда начинает передаться из уст в уста, она превращается в слух, обрастая при этом такими подробностями, каких и нет на самом деле. А слухи, как ты знаешь, распространяются очень быстро.

– Еде бы не знать, – сказала я, вспомнив о том, как в Аполло-Порт из меня сделали опасную преступницу буквально за считанные часы.

– Т-с-с!!!

Неподалеку от нас раздался хруст веток. Я насторожилась и перестала дышать. Это могла быть и Неясыть, а могла быть и не она. Из-за кустов показались двое солдат, видимо дозорных. Один из них вел на поводке рыжего пса отнюдь не ездовой породы. Я нисколько не сомневалась, что, поравнявшись с нашим убежищем, зверь почует нас. Так и произошло. Он остановился, заводил носом по ветру, поднял острые свои уши и зарычал, страшно оскалившись и глядя прямо в нашу сторону. Пса я не боялась, у меня был мой меч. Но устраивать шум, пока шаманка еще не вернулась, я не хотела, и потому притаилась, надеясь на удачу.

– Кого он там почуял? – спросил другой солдат.

– Кто его знает! Здесь водятся духи. Говорят, злые.

– Тогда, может быть, уберемся отсюда? Если здесь духи, то вряд ли есть кто-то из людей.

Хозяин пса дернул за поводок, но ему пришлось тащить кобеля почти волоком. Тот никак не хотел уходить. Он-то знал, что в кустах сидят никакие не духи, а живые существа из плоти и крови, и сожалел, наверное, крайне, что не может объяснить это своему хозяину.

Некоторое время мы молчали, поскольку не было никой уверенности в том, что солдаты ушли достаточно далеко от нас. Из нашего убежища просматривался и парадный вход в Храм, возле которой расположился не один десяток воинов со всем их вооружением. Остальные, видимо находились в крепости, их мы не могли видеть. Слышно лишь было, как ржали кони, лязгал металл, смеялись и разговаривали солдаты. Абарис посетовал на то, что эти солдафоны расположились в саду позади Храма и совершенно вытоптали его, уничтожили растения и деревья, которые он выращивал сам лично и которые так сложно будет взрастить снова в этом диковинном климате.

Какая-то часть войска отправилась на поиски ареопага в неизвестном нам направлении. Сколько всего было воинов у Хамсина, сказать было трудно, но, по словам Неясыти и моим приблизительным расчетам, около полутора тысяч. Не так уж и много по сути, но принципал, скорее всего, выбирал самых-самых. К тому же предки большинства из них были титанами.

– Мне кажется, наше исчезновение уже заметили, – капризным тоном заметил жрец. – Ну что же она так долго! Глупо же, сбежав, отсиживаться рядом со своей тюрьмой!

– А может быть и не глупо. Никто ведь не подумает, что мы остались тут.

– А не надо никому думать! Есть же собаки, которые сразу же возьмут след.

– Тут ты прав. А с чего ты взял, что наше отсутствие обнаружили?

– Должны были уже! Три часа прошло. Пленников ведь положено кормить или хотя бы проведывать. И потом смена караула. И вообще как-то беспокойно там стало.

– Пожалуй, да. Долго она что-то…

Между тем и мне стало казаться, что в лагере началось какое-то движение. Вернее, оно и раньше происходило, но вдруг стало более интенсивным. И еще собаки надрывались. Мы слышали, как они заходились лаем, рвались с цепей, гремя железом. Голоса солдат стали казаться встревоженными, слышались какие-то приказания, окрики, ругань.

– Нужно уходить, – сказал Абарис.

– Куда уходить? Без Неясыти?

– Ты слышишь, что там происходит?

В этот момент мимо нас что-то пронеслось стремительно и мощно. Это было животное, очень сильное и быстрое. Оно проворно мчалось к лагерю. Это не могла быть никакая тварь из реликтового леса, хотя выскочила она именно оттуда. Этот хищник был точно не из этих мест.