Текст книги "Гиперборея"

Автор книги: Наталья Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Беатриче, мы разыскиваем тебя повсюду, – сказал он серьезно, хотя обычно всегда ерничал и острил.

Я сразу почуяла недоброе. У меня и раньше были догадки по поводу намерений наместников. Они точно не были в восторге оттого, что я не разделяла их взглядов на дальнейшую судьбу Гипербореи.

– Зачем вы меня ищите?

– Ты не была на нашем прошлом собрании…

– Какой толк от этих ваших собраний?

– Твое предложение ты уже озвучила нам. Но у других наместников то же есть мнения.

– Конечно. Я этого не отрицаю. Вы должны выслушать всех. Но судя по тому, что все вы продолжаете заседать в столице, проводя многочисленные собрания и пиры, все эти мнения сводятся к одному: торчать в Аполло-Порт и чего-то там ждать.

– Но если мы разойдемся по домам, как ты предлагаешь, то Хамсин останется здесь и постоянно будет всем угрожать. И прежде всего, между прочим, тебе!

– Было бы лучше разбить Хамсина сразу, пока он не собрал под свое крыло почти все местное население. Вот тогда бы был толк!

– Нам и сейчас ничего не стоит победить его со всем его смертным войском.

– Тогда почему вы тянете время? И вместо того, чтоб выйти в поход, отсиживаетесь здесь, между тем, как гипербореи один за одним покидают Аполло-Порт. Знаете что? Для этой земли вы – настоящее бедствие! И даже Хамсин рядом с вами не так уж и плох!

– Я смотрю здесь происходит стихийное собрание, – раздался голос из-за спины Эгмонта и вскоре появился его обладатель – Аттила. – Я слышал твои последние слова, Беатриче. Наши худшие подозрения к сожалению подтверждаются.

– Интересно, и что вы там подозревали? – на всякий случай я отступила на несколько шагов назад, рассчитывая улизнуть, если что. Но…

Сзади тоже послышались шаги. Я обернулась и увидела Гавра. Он остановился прямо за моей спиной и произнес:

– Для твоего же блага тебе необходимо посидеть взаперти.

Бежать мне было некуда, меня окружили. С тремя крепкими наместниками мне было никак не справится, и все же нужно было попытаться. Я отступила к левой стене, где было окно, и мигом запрыгнула на подоконник. До земли было только три этажа, но все равно довольно высоко. Нет, прыгать вниз я бы не решилась. Но во мне бушевала обида, которая и заставляла меня совершать необдуманные поступки. Да и когда мне было думать? Я достала меч.

– Может быть, мне и не удастся одолеть вас всех, зато покалечить кого-нибудь сумею, уж поверьте!

Никто из них даже глазом не моргнул. Только Эгмонт переглянулся с Гавром. Их оружие также осталось в ножнах. Было ясно, что всерьез они меня не воспринимают.

– Напрасно ты… – начал было Эмонт, но наместник Дремучего Мира остановил его жестом, давая видимо знать, что переговоры берет на себя.

– И слушать тебя не буду! – сразу возразила я. – Предатель!

– Это я предатель? Я в сговор с Хамсином не вступал! – со злобой возразил Гавр.

– А я вступала? А впрочем, ничего вам доказывать не собираюсь! И унижаться перед вами не стану!

Может быть вид у меня, действительно, был бешеный, по крайней мере, никто из них не пытался стащить меня с подоконника. Гавр стоял ближе всех, остальные наблюдали. Я знала, что они не посмеют навредить мне, Лютый Князь им не простит самоуправства. Но сидеть взаперти я не собиралась и потому внимательно следила за каждым их движением. И ждала удобного случая, чтоб спрыгнуть и дать деру.

Терпение закончилось у Гавра. Он шагнул ко мне, но остановился, как только в его лицо был направлен меч.

– Мне не до шуток, дорогой! – предупредила я. – Оставайся на месте!

Он не послушал, схватил меня за руку, в которой было оружие, но я все же успела царапнуть его острием. На его щеке обозначилась красная полоска, закапала кровь. Тут же подбежал Аттила, но добраться до меня не успел. Он упал под тяжестью моей собаки, которая внезапно набросилась на него сбоку. А я, воспользовавшись тем, что Гавр отвлекся, вырвала руку и полоснула его мечом по плечу. Он оскалился от боли и попытался снова схватить меня другой рукой. Я увернулась. Аттила с прокушенной кистью руки и злым лицом поднялся с пола, но я уже могла бежать, что и сделала тотчас.

Я слышала погоню за спиной и боялась, что в любой момент может выскочить кто-то из других наместников прямо на меня. Троя догнала меня и опередила. Впереди была лестница, и мне пришлось скатывать вниз по ее периллам, чего бы я никогда не стала делать, не будь необходимости. Но наместник поступил еще лучше: озлобленный болью Аттила спрыгнул прямо в пролет лестницы, однако не рассчитал, оказавшись позади меня, но ближе всех остальных моих преследователей. Он даже едва не схватил меня за рукав. Я сумела увернуться каким-то чудом. И мне вновь помогла моя собака. Она бросилась на Аттилу, заставив его отступить на мгновенье, но этого мгновенья мне было достаточно, чтоб выиграть гораздо больше времени.

Мы выскочили на первый этаж и понеслись по холлу. К удивлению моему у входа не было никакой охраны: ни человеческой, ни песьей. Сами же наместники вряд ли бы стали себя утруждать этим. Но вдруг в дверях выросла низкая коренастая фигура: это была Неясыть. Она держала наготове заряженный мощной стрелой лук и целила в наших преследователей.

– Скорее бегите из дворца! – крикнула она мне.

У парадного входа возле ступенек стоял Абарис с тремя запряженными конями, среди которых был и мой кентавр. Конечно же, наместники не думали, что я смогу оказать им серьезное сопротивление или что у меня есть союзники, готовые придти мне на помощь. Они не позаботились об охране на входе, настолько были самоуверенны.

Я подлетела к Шабуру и запрыгнула. Абарис был уже в седле.

– Мы должны подождать шаманку! – воскликнула я.

– Она справиться! – заверил меня жрец. – Скорее из города, пока здесь не собрались все псы.

Шабуру не нужно было ничего объяснять. Он рванулся с места и понесся быстро, как только мог, так что обычный, хоть и довольно породистый ахалтекинец Абариса едва поспевал за ним. Но у ворот дворца нас ждали псы-духи. Их было шестеро. Они медленно и даже вальяжно, предвкушая видимо легкую победу, выходили нам навстречу, перекрывая путь.

– Только не останавливайся, Шабур! Троя! Не смей лезть в драку! – крикнула я почти истерично и выхватила оружие.

Мы были впереди и потому первый удар псов-духов приняли на себя. Один из них подпрыгнул, пытаясь добраться до меня, но получил рубящий удар по черепу и упал. Другой, издав дикий рык, подсочил и вцепился в шею моему коню. Он заржал, поднялся на дыбы, так что я едва смогла удержаться в седле. Через секунду пес отлетел с разрубленной лапой и вдобавок получил неслабый удар копытом по голове. Троя, словно и не услышав моего последнего приказа, ввязалась в драку с рыжим псом наместницы Белихат. Ее шерсть в некоторых местах уже начала пестреть красными пятнами. Скакун Абариса в это время в бешеном испуге топтался на одном месте, а жрец пытался отбиться от атаковавшей его бестии. Я не могла помочь ни Трое, ни Абарису, потому что меня окружили сразу два демона. Они не нападали, но бросались под ноги Шабуру, и тот не решался двигаться дальше. Достать их мечом у меня не получалось, они изворачивались и извивались, отскакивая и скалясь. Наконец, видимо договорившись, они ринулись на нас вместе одним разом. Одного из них встретил мой меч, ранив в шею, но острый коготь все-таки достал меня, глубоко процарапав предплечье. Другого пса я на мгновенье упустила из виду, но когда опомнилась, увидела его лежащим и храпящим возле ног Шабура: в его боку блестела стрела. Следующая стальная молния со свистом вонзилась в лапу рыжего соперника Трои, и тот отскочил, взвыв. Я обернулась назад. Неясыть вытаскивала свой длинный нож, который я всегда принимала за короткий меч, из горла последнего пса-духа. Подскочив к нам на своем пегом жеребце, позаимствованном в конюшне принципала, она крикнула:

– Не останавливайтесь! За мной!

Мы поскакали вслед за ней по каким-то глухим проулкам и развалинам, о которых и не подозреваешь, видя величие и красоту Аполло-Порт. Но трущобы, видимо, все-таки есть в любом великом городе, и они сейчас помогали нам уходить от возможной погони. Удаляясь от ворот, краем глаза я успела заметить, как высыпали на парадную лестницу дворца наместники. Теперь все они считают нас предателями, продавшимися Хамсину.

Шаманка была умелым проводником, и вскоре мы добрались до окраины города и выбрались из него через заброшенные, обвалившиеся и заросшие какими-то лианами и прочей растительностью ворота. Мы перешли с галопа на рысь, тем более, что нашим коням стало тяжелее идти по вязкой почве. Можно было немного отдышаться. Наместники прозевали нас, и теперь, если бы они захотели пуститься за нами в погоню, им бы для начала пришлось определить, в какую мы подались сторону.

– Как ты узнал, Абарис? – спросила я как только привела в порядок дыханье.

– Подслушал, – пояснил он, оглядываясь на стены города. – Надо поскорее скрыться где-нибудь, мы здесь как на ладони. Если кто-нибудь из них догадается подняться в шпилевую башню, то нас будет видно оттуда за несколько верст.

Позднее, когда мы отыскали убежище возле ближайших скал и остановились, чтоб перевести дух и залечить раны, жрец поведал мне о том, как оказался в нужное время в нужном месте да еще с тремя запряженными лошадьми. Как оказалось, он совершенно случайно подслушал разговор нескольких наместников, которые говорили обо мне и о той участи, которую мне готовят. Тогда он окончательно убедился в том, что я не на их стороне, хотя раньше подозревал обратное. Поняв, что предупредить меня может не успеть, он поспешил подготовить мне и себе путь к отступлению и бегству и устремился на конюшню, где и встретил Неясыть. Она как раз подбирала себе лошадь по размеру и сноровке. Ну и не более чем через четверть часа случилось то, что случилось.

– Я очень благодарна вам, – произнесла я, почти сквозь слезы.

Спрыгнув с Шабура, я уселась на камень и закрыла ладонями лицо.

– Не переживай так, – попытался успокоить меня Абарис.

Но мне стало только хуже:

– Что я наделала?! Я же ранила Гавра!

– Не понимаю, чего ты переживаешь? Для него раны не страшны, – удивился жрец.

– Вот, черт! Теперь между нами уж точно все кончено…

– Я полагал, что это случилось давно.

– Давно… Да… Какая же я дура!

– Но ты же защищала себя! Правда на твоей стороне.

– Не успокаивай меня, Абарис. Сама ведь все понимаю: понимаю, что сделала верно и что все давно кончено… Но… В последнее время у меня стали появляться какие-то надежды. Глупо, я знаю. Я ведь… А! Теперь уж все равно!

– Ох, уж эти женские сантименты! – вздохнул жрец. – Гавр вместе со всеми посчитал тебя предательницей. Он вместе с другими собирался засадить тебя в темницу. Я бы на твоем месте сокрушался не о том, как он теперь к тебе относится, а подумал бы вот о чем: мы теперь остались одни: ни с теми, ни с другими. Вот так!

– Прости, Абарис. Я, действительно, думаю о каких-то глупостях… Что же нам теперь делать?

– Надо найти ареопаг, если его уже не нашел принципал. Сейчас это единственная сила, которая способна противостоять и наместникам и Прону.

– Ты сам-то веришь в это? Если это и сила, то очень слабая, – усомнилась я.

– Хочу тебе напомнить, что не так давно ты сама предлагала то же самое. И тогда я задумался и решил кое-что выяснить.

– А именно?

– Сам по себе ареопаг – ничто. В этом я согласен с тобой. Но он важен для нас как символ прежнего спокойствия и мира в Гиперборее. Через своих доверенных лиц я сумел изучить настроения, царящие в Аполло-Порт. Многие его жители уже считают, что из всех трех зол, что есть сейчас у нас, меньшим является как раз старый добрый совет старейшин. К тому же как бы ни были бессовестны наместники – ареопаг для них – это реально существующая власть.

– Ладно. Ну и как же мы отыщем его?

– Этого я пока не знаю.

– Я знаю, – вставила свое слово как всегда немногословная Неясыть. – Нужно спросить духов гор.

– Ты сможешь это сделать? – обернулась я к ней.

– Нужно обратиться к моему отцу. Он великий шаман. Он может разговаривать с духами гор. Я же в лучшем случае могу их только на время отвлечь от злых мыслей.

ГЛАВА 19

Старый шаман жил возле горного озера в небольшом поселении, состоявшем в основном из его родственников. Мы добирались до него довольно долго по болотам, перемежающимся с неласковой промерзшей землей. Я все хотела спросить Неясыть, как же тогда так скоро добрались отсюда ее братья, но догадывалась, что не на все вопросы мне положено знать ответы, и потому помалкивала. Она держалась с таким достоинством и в то же время так просто, что я проникалась к ней все большим уважением и доверием. В особенности я была благодарна ей за то, что она помогала мне, при том совершенно бескорыстно.

Когда мы явились своей пестрой группой в поселок, то переполошили всех его жителей. Первой нас выскочила встречать многочисленная ребятня в сопровождении всех местных собак. Дети заинтересовались мной и Абарисом, бесцеремонно разглядывали нас и пытались заговорить. Собак явно привлекла персона Трои. Они на правах хозяев, принялись облаивать ее. На Неясыть же никто внимания не обратил. Она здесь была своя и сразу повела нас к самому большому чуму, расположившемуся у самой воды. Старик сидел на берегу возле лодки, и видимо чинил ее. Рядом на костре в котелке кипело какое-то зловонное варево. Он обмакивал в него огромную кисть, смастеренную из веревок и тщательно водил ей по днищу лодки. Рядом валялись сети и весла. Шаман даже не взглянул на нас, с достоинством выполняя свою нехитрую работу.

Неясыть заговорила с отцом, и только после этого он обратил на нас с Абарисом самое пристальное внимание. Под его взглядом я почувствовала себя неловко: он словно заглядывал в мою голову, пытаясь понять, что я из себя представляю. Мне показалось даже, что жреца он не так долго рассматривал. Ведь он был только титаном, а во мне кокой только крови не было намешено. Старик все смотрел, щурился, вертел головой, потом и вовсе подошел ко мне ближе, чтоб заглянуть в глаза. Я не стала робеть, хоть и помнила, что лучше не глядеть в глаза шаману. Успокоившись, он отошел.

Похоже было, что стрик не владел ни одним из языков, которые были бы понятны нам с Абарисом, и потому мы общались через его дочь. Подозвав кого-то из ребятни, он велел, видимо, принести ему все необходимые атрибуты: бубен и диковинные ожерелья. Ожерелья он надел на себя, бубен сунул под мышку и махнул нам рукой, призывая идти за собой.

Разговор с духами состоялся в укромном месте, там, "где вода близко подходит к скалам и соединяется с ними", – так пояснила нам Неясыть. Шаман долго распевал заунывные песни, аккомпанируя себе на бубне и закатывая глаза к небу, потом подошел близко к воде и стал пристально всматриваться в нее, разводя руками, словно отгоняя дым или насекомых. Наконец, Неясыть поведала нам то, что смог увидеть ее отец в воде, вернее то, что показали ему там горные духи.

– Старейшинами завладел плохой человек, – сказала она нам.

– Опоздали! – посетовала я. – Где этот плохой человек их держит, он не видел?

Шаманка перевела вопрос отцу и после его ответа, пояснила:

– Они в городе, который стоит на берегу северного моря.

– В Пронионе, – догадался жрец.

Мы поблагодарили шамана, раскланявшись, на что он не отреагировал, а только улыбнулся хитро и глаза сощурил, словно от солнца. Я подумала, что раз уж он шаман и общается с духами, то все-таки чуть-чуть не в себе. Отойдя в сторону от старика и воды, мы стали советоваться:

– Возможно, Хамсин не держит в этом городе сильную охрану, – предположила я. – Тем более, что этих клуш и охранять особенно не надо. Как думаешь?

– Каков бы ни был гарнизон в Пронионе, нас с тобой лишь двое.

– А Неясыть и Троя?

– Четверо. И что? Там не меньше сотни, это определенно.

– Что предлагаешь?

– Да что предлагать. Мы упустили время, теперь у Прона лишний козырь имеется.

– Но что-то надо делать!

– Благодарю тебя, наместница Беатриче, за то что ты принимала живое участие в судьбе моей земли. Ты сделал все, что могла…

– Что еще за скорбный тон, Абарис? Спасибо, конечно, на добром слове. Но я еще не сдалась!

– Мы проиграли, это ясно.

– Нет, мы не проиграли! Мы живы, здоровы, способны держать оружие в руках! Проиграть одно сражение – не значит проиграть войну. Не помню, кто сказал…

Нас пригласили пообедать, и это позволило нам отвлечься на некоторое время от беспокойных мыслей. Абарис выглядел удрученным и все время смотрел в земляной пол. Я и сама не была полна радости. Просто сыграла одна моя черта характера: когда кто-то рядом опускал руки, я сразу начинала излучать оптимизм, даже если понимала, что повода для него никакого нет.

После трапезы наш малочисленный отряд снова собрался в дорогу. Шаманка прощалась со своей родней молча, без эмоций. Мне было неловко перед Неясытью. С одной стороны я считала, что она давно уже отработала свой надуманный долг передо мной и может быть свободной, но с другой – я понимала, что без нее нам придется не просто. Она знала Гиперборею лучше, чем я рисунок своей ладони. И потому я сделала вид, что так оно и должно быть.

Мы двинулись на север. Нам предстояло перейти горы, чтобы попасть в древний город Пронион, тот самый порт, из которого гипербореи – титаны плавали на своих кораблях по всем морям и океанам. Больше нам идти было некуда. Неприятно было думать, что тот самый ареопаг, сонный и ленивый, стал единственной надеждой Гипербореи и нашей. И порой мне казалось, что мы с Абарисом единственные, кого вообще интересует судьба этой земли. Жители доверили ее диктатору, наместники жаждали разделить ее словно именинный пирог. Может быть, даже Саргон был бы рад сделать эту страну своей. А если так, то я снова окажусь в позорном меньшинстве и возможно проиграю эту странную войну. Неизменно вставал вопрос: а зачем мне это нужно? Я сама не знала. Просто чувствовала, что не могу иначе…

Горы на севере не были так коварны, как горы на юге, через которые нам уже посчастливилось переходить. Просто никто из наместников не имел флота, и потому вторжения с моря гипербореи не ждали. Я начала уже уставать от бесконечных переходов и скитаний, мечтать о теплой постели и безмятежном отдыхе. Меня даже посещали мысли о том, чтоб бросить все здесь и удалиться к себе в Медные Горы, или даже в мир людей, к маме, которую я не видела вот уже года три, и там как следует выспаться, вымыться и наесться. А Медные Горы я могла бы отдать обратно Хамсину, раз он уж так желает их заполучить.

Так я мечтала, клюя носом под монотонный шаг Шабура, и продвигалась вместе со всеми все дальше и дальше на север.

Лето перевалило за середину. На побережье, куда мы направлялись, нехотя преодолевая горы, перевалы и ущелья, уже царил пронизывающий холод. Время от времени наведывалась ночь. Уставшие от нескончаемого дневного света глаза принимали ее с благодарностью. Мы кутались в оленьи куртки, прихваченные из селенья Неясыти, но они не очень-то защищали нас от ветра, дождя и снега. Пронизывающее дуновение холодного океана с каждым шагом чувствовалось все пронзительнее. Вскоре и он сам предстал перед нами.

Заброшенный портовый город встретил нас кладбищем кораблей. Море уже далеко было от них, словно отступило в страхе перед этими фантомами. Но мерзлота не дала им окончательно сгнить с тех времен. Многие из них стояли настолько целые, что казалось вот-вот смогут отдать швартовы и устремиться в плаванье. Но дотрагиваться до них все равно было страшно. Я боялась, что от моего прикосновенья любой из этих кораблей-призраков может рассыпаться в прах.

– Сразу за этими скалами город, – предупредила нас Неясыть. – Осторожней!

– Когда-то он подходил к самой гавани, но потом постепенно стал уменьшаться, сжиматься и вовсе исчезать, – начал рассказывать Абарис.

– Тише!

Неясыть сделал знак рукой и бесшумно соскочила со своего коня. Мы тоже остановились и спешились. Абарис подошел к скале, где можно было укрыться, и позвал меня оттуда. Я взглянула на Трою:

– Что-нибудь чуешь?

Она застыла в стойке, шевелились лишь ее уши. Что-то она тоже почуяла, но объяснить уже не могла.

Неясыть решила взобраться на скалы и осмотреться оттуда. Я поползла за ней. Вскоре мы достигли вершины плоского замшелого утеса и залегли на нем. Внизу стоял городок, даже скорее поселок, состоящий из низких каменных домиков. По середине его, на центральной площади, возвышались колоритные развалины некогда большого сооружения. А на окраинах расположились чумы, из остроконечных крыш которых взвивался дымок. Мы видели и жителей этого городка, и хоть и не такая бурная, как в Аполло-Порт до появления там наместников, но все-таки и в холодном Пронионе протекала своя жизнь. Прямо под нами мы увидели то, что заставило насторожиться: стадо оленей, пасшихся на скудной тундровой растительности, а рядом их пастуха, мальчика в оленей куртке и шапке.

– Что-то не видно здесь никакого гарнизона, – прошептала я. – Твой отец ничего не мог напутать?

По красноречивому взгляду шаманки поняла, что вопрос был, по меньшей мере, бестактным. Но тогда где же ареопаг и те, кто должны охранять его? По улицам города разгуливало исключительно гражданское население. Ни лошадей, ни военных шатров, ни патрулей, ничего того, что могло бы свидетельствовать о пребывании в городе военных, не было заметно. По крайней мере, мне.

– Они там. Вон посмотри, – сказала Неясыть и показала рукой в направлении развалин.

Я стала вглядываться. Что она там могла разглядеть? Ничего, кроме белых кирпичных стен с выщерблинами, не покрытых крышей, с оголенными лестничными пролетами и периллами, похожими на засушенных гигантских змей, с провалами окон и остатками парадной арки и колоннады.

– Вон там, под лестницей, – пояснила она, поняв, что я все равно ничего не рассмотрела.

Под лестницей зияла черная дыра, такая же, как и многие на этих руинах. Я снова напрягла зрение и всю свою сообразительность.

– Там подвал, – продолжала шаманка, – и черная дверь, обитая железом.

– Ты все это видишь там в этом провале?

– Дверь – новая. На ней не заржавели даже заклепки.

– Ты и заклепки разглядела!? А блохи подкованные по ней не скачут?

Шаманка обратила на меня непонимающий взгляд.

– Да это я так – зрением твоим восхищаюсь. Так говоришь, они могут быть за этой дверью? А охрана там есть?

– Пока не знаю.

Мы спустились обратно, а потом отошли подальше, чтоб не спугнуть мальчишку-пастуха и не устроить тревогу раньше времени. Все-таки меня не покидали сомнения: пока о пребывании здесь старейшин и их сподвижников я могла судить лишь со слов шамана и его дочери. Один увидел что-то в воде, другая рассмотрела какую-то дверь, которую я, как ни старалась, так и не обнаружила. Чудес всяких я успела насмотреться, но все равно больше доверяла своим собственным глазам, чем чужим.

Мы расположились на ночлег неподалеку, но так, чтоб можно было видеть город. Если будет какое-то передвижение, то один из нас должен его заметить. Раз уж ареопаг в этом городке, то его уж точно кто-то охраняет.

– Если Прон здешний уроженец, то все жители точно на его стороне, – предположила я. – Никто даже и с места не двинется, что бы чем-то нам помочь. Сколько их здесь?

– Я не был в Пронионе уже очень давно. Говорили, что населения здесь осталось не более тысячи – полутора, – пояснил Абарис.

Мы дежурили по очереди всю ночь. Под утро я заметила несколько человек, вышедших их чумов и домов по каким-то своим делам. Но военных по-прежнему не было. Я уже собиралась спустить с утеса, служившего нам наблюдательным пунктом, как вдруг увидела, что один из этих людей подходит к тому самому провалу в стене возле бывшей парадной лестницы и спускается туда. В руках он нес две корзины, наполненные чем-то и прикрытые сверху. Не трудно было догадаться, что это был провиант для несчастных узников. Все-таки Неясыть была права. И судя по всему, ареопаг охранялся силами местных жителей, и в худшем случае там, внизу в подвале было несколько солдат. И рано или поздно они выйдут, чтоб подышать свежим воздухом.

Я спустилась и сообщила об увиденном остальным.

– Дождемся вечера, и проникнем в подвал. А пока понаблюдаем, – предложил жрец.

Олени вместе со своим пастухом ушли выше в горы, наверное, на более свежие пастбища. Теперь мы могли себя чувствовать более свободно на нашем наблюдательном пункте. Городок несмотря на свой сонный вид вовсе не спал. Его немногочисленные жители, закутанные в оленьи меха, то и дело выходили из своих жилищ по различным делам, выпускали ездовых собак. Несколько человек отправились куда-то на оленьих упряжках, а другая группа мужчин погрузилась на большую лодку и уплыла в море, должно быть на рыбалку, а может быть на промысел тюленя или даже кита. И тех и других провожала шумная толпа их сородичей и просто зевак. Возле чумов женщины, занимались своим немудреным хозяйством. И все они, эти охотники, оленеводы и рыболовы, мало походили на гипербореев, совершенно смешавшись с человеческим населением севера.

Наступил вечер, и под его прикрытием мы отправились в поселок, громко именовавшийся городом Пронионом. План наших действий был таков: проникнуть в подвал, обезвредить охранников, если они там были, а о том, что там же находились и старейшины, и даже возможно все их окружение, в этом даже я уже не сомневалась. Если нам удастся уговорить ареопаг пойти с нами в Аполло-Порт, то тогда мы предъявим нахальным наместникам законное правительство Гипербореи, и возможно они простятся со своими захватническими идеями. Так думал Абарис. Я же предполагала иное: наместники, скорее всего, с распростертыми объятиями нас не встретят, и особенно после того, как мы покалечили нескольких из них и их псов-духов. А тут мы еще явимся с ареопагом. Хотя оставалась еще маленькая надежда на то, что население Аполло-Порт поддержит нас. Если не все они еще ушли в реликтовые леса под крыло к своему любимому принципалу. Правда ничего этого я Абарису говорить не стала. Мы и так были в тупике, и нечего было усугублять его моим пессимизмом.

Троя была начеку. Она шла впереди. Неясыть почти не отставала от нее, мы же с Абарисом, не обладая ни особым обонянием, ни слухом, плелись за ними. Оружие мы держали наготове.

В глубине проема я действительно увидела обитую совсем новенькими железными листами дверь. Она была заперта на засов, и это показалось мне странным. По сути любой, кто захотел, смог бы отпереть ее. Никаких следов охраны не имелось. Их не выявила даже Троя, и Неясыть не обнаружила никаких примет пребывания воинов Хамсина в этом подвале.

Засов был тяжелым, но все же открылся, хоть и со скрежетом. За дверью мы увидели полутемный коридор. Оставив Трою у входа, мы пошли в единственном имевшемся направлении. Я сняла висевший тут же факел и стала освещать стены в поисках еще одного коридора или двери. Но особо мне не пришлось вглядываться. Вскоре, за очередным изгибом серой каменной стены, мы увидели свет, исходящий, видимо, из какого-то дверного проема. Мне стало мерещиться даже, что я слышу музыку. Но это вряд ли могло быть на самом деле. Скорее всего, капель…

– Я слышу музыку. Знакомая мелодия, – сказал Абарис.

– Ты тоже ее слышишь? А я то подумала…

Мы осторожно подобрались к той двери, из которой теперь совершенно отчетливо доносились не только музыка, но и громкое мужское ржание и… женский смех. Черт! Куда это нас занесло? Неужели солдаты Хамсина устроили здесь бордель?

Нет, это были вовсе не солдаты. Ими здесь и не пахло. Здесь были лишь старейшины, да десяток полуголых девиц. Встретившись однажды с ареопагом в бане, увидев их во второй раз в борделе, я уже не слишком удивилась.

– Что вы тут делаете? – вырвалось у меня само собой.

Музыка заглохла. Мы втроем остановились на пороге. На нас уставились восемь старейшин, примерно в два раза больше девиц очень легко для этого климата одетых и пятеро музыкантов. Я была ошарашена и оглянулась на жреца. По его выражению лица было видно, что нечто подобное он вполне ожидал увидеть.

Опальное правительство Гипербореи вовсе и не было вероломно настигнуто и захвачено отрядами Хамсина. Старейшины сами явились в это самое место, надеясь здесь, в тепле, неге, сытости и приятном окружении, переждать неприятные события, происходящие в их стране. Никто и не думал их запирать, потому что с другой стороны руин из подвала имелись еще как минимум два выхода. Правда, старейшинам на холодный морской ветер выходить было совсем незачем. Они якобы ждали какого-то таинственного спасителя, который должен был приплыть за ними на корабле и увезти подальше от Гипербореи. Само собой получалось, что бороться с Хамсином и наместниками они не собирались. Обо всем этом мы сделали заключение на утро, когда один из старейшин проспался и сумел нам более или менее внятно объяснить все происходящее. Тогда же явился и хозяин увеселительного заведения, раскосый и приветливый мужчина, тот самый "плохой человек", о котором говорил шаман. Он нисколько не был удивлен нашим нежданным визитом и предложил нам места в его гостинице.

Но был все-таки и один плюс в том, что мы пришли в Пронион. Вопреки моим ожиданиям в родном городе принципала его люто ненавидели. Потому так радушно был принят ареопаг и все его сторонники с чадами и домочадцами, да и нам не пришлось волноваться за свою безопасность. Как оказалось, Прон действительно пришел в Аполло-Порт из этих мест, только здесь он отнюдь не родился, а приплыл на лодке неизвестно откуда несколько лет назад. С ним был и его брат. Жена хозяина борделя и гостиницы, которую местные называли Васииль, влюбилась в этого пришельца и помогла ему ограбить своего мужа. А потом вместе они сбежали в столицу. Само собой, после изгнания из Дремучего Мира Василиса не могла найти себе лучшее прибежище, чем Гиперборея. Не к людям же ей было возвращаться? Славно пристроилась и дождалась своего авантюриста. А теперь у нее, наверное, грандиозные планы! Никак не меньше мирового господства…

Сидя уже днем в гостиничном номере (благо, что Абарис, готовясь покинуть Аполло-Порт, захватил с собой пару горстей серебра, и нам было чем расплатиться), я ломала голову над тем, каким же способом можно заставить старейшин покинуть этот райский уголок и проследовать за нами в холод, опасность и неопределенность. Однако соблазн как следует выспаться на свежей постели и подумать над этим вопросом утром, не хотел оставлять меня. Я улеглась и закрыла глаза, вспоминая сегодняшнее утро. После жестокого разочарования в моральном облике властителей Гипербореи и сытного завтрака, я отвергла весьма выгодное предложение хозяина гостиницы остаться работать в его доме увеселений и сердечно поблагодарила его за это и за то, что позволил мне от души посмеяться.