Текст книги "Сердце-океан"

Автор книги: Наталья Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 17
МЕЧТА, НЕ ПРЕДАЙ!

Мечта, не предай!

Пусть вихри в лицо! Пусть волны соленые мечутся.

Пусть парус трепещет и мачта скрипит,

И падает небо на плечи мне.

Мечта не предай!

Пусть солнце сгорит! Пусть звезды на землю обрушатся!

Ослепни, оглохни, но все же дерзни,

Судьбы приговора ослушаться.

Мечта, не предай!

Пусть сердце в огне и горечь в груди разливается.

Мечта, не покинь! Ведь если предашь,

То что же тогда мне останется…

– Слава богам, они наконец-то уехали,-сказала кухарка, заходя в кухню.

– И хозяин тоже?-спросила я, тайком утирая слезы.

– Он, кажется, остался. Хотя это странно, обычно он уезжает вместе с гостями. Но он все равно скоро уедет, его ждут дела в Риме.

Почему-то меня часто стало пробивать на слезу. Последние три дня, что прошли после решающего разговора с хозяином протекли для меня в каком-то тумане и забытьи. "Что это с тобой?" – не раз интересовался Агриппа. Да откуда мне было знать? Нужно было начинать строить нашу птицу.

Я разыскала старика как только последний гость покинул Леранья-Рес. Пора было начинать действовать. Не смотря ни на что…

– Как насчет шелка?

– Я не нашел его,-безнадежно развел он руками.-Не знаю, куда он делся. У сына я не могу спросить, не наведя его на подозрения.

– Его нет в сокровищнице?

– Нет. Белого шелка нет. Возможно он перевез его в Рим, в свой дом.

– Нет белого? А какой-нибудь есть?

Агриппа потупился и засопел.

– Что нет никакого?

– Есть, но… Только красный. Красный как кровь…

Мне словно снился какой-то сон, бессмысленный сон.

– Красный?!! В самом деле?! Агриппа, ты что?! Ты в своем уме?! Что ты пророчишь мне?!

Так наверное и должно было случится. Мечта не может сбыться полностью, таков закон подлости. Даже здесь, за черт знает сколько световых лет от Земли, он действовал безотказно. Кровавые крылья – вот оно, то, что должно быть, что суждено. Но даже это не удержит меня здесь. Оставаться в Леранья-Рес я не могла даже лишней минуты. Теперь не могла. Все изменилось.

– Ты не станешь делать птицу?

– Стану, Агриппа, еще как стану! Меня это не остановит. Как насчет остального?

– Все есть.

– Это судьба… А на что ты рассчитывала? Все именно так и должно быть.

– Ты с кем говоришь?

– Что?

– О какой такой судьбе ты толкуешь?

– Я о кровавых крыльях, Агриппа. Ты что сам не понимаешь? Это – Судьба!

– Да это судьба!-напыщенно подтвердил старик.-Ты же – Птица Дилей!

– Но ведь она же погибла! Меня ждет та же участь!

– Она погибла с честью и свободой!

– Да. С честью и свободой… так и должно случится. Другого конца у бигару быть и не может… Я схожу с ума, Агриппа.

Но я не свихнулась. Мне не дала это сделать работа. А она начинала кипеть.

Старик помогал мне, как мог, но силенок его часто не хватало. Приходилось что-то изобретать, придумывать. Это отвлекало меня от печальных мыслей. А вынужденная отчаянная осторожность и риск вливали в кровь так необходимый мне адреналин. И все же, время то вспоминается мне смутно как будто в тумане. Ведь я была безнадежно больна.

Это было глупо – влюбиться в собственного хозяина, я и сама это прекрасно понимала. Но уж сколько раз твердили миру, что любовь зла, да что толку? Впрочем, в моем случае она вовсе и не была зла. Мой хозяин был самым замечательным человеком из всех, что мне приходилось встречать на проклятом Эмброне. Я не была уверена и в том, что даже на родной Земле я знала хотя бы одного человека, хоть отдаленно напоминавшего мне Марка.

Он не был деспотом, не был тираном. Я не могла отыскать в нем хотя бы один недостаток. Единственное, что разделяло нас – это лишь то, что я была бигару, а он – рабовладельцем. И поэтому я приказывала себе выбросить из головы всю эту чушь о любви. Потому я и принялась так рьяно за постройку своей птицы. Она должна была стать настоящим, материальным, ощутимым символом моей свободы. А любовь – она сковывала меня, связывала по рукам и ногам. Иногда со страхом понимала я, что думаю о хозяине гораздо чаще, чем о своей собственной свободе.

Говорят, что влюбленные становятся глупыми и суеверными. Так оно и есть. Услышав об алом шелке, я тут же уловила в этом тайным, да даже скорее вполне явный, знак.

Этот знак пророчил мне смерть или того хуже – страдания. Эта кровавая птица могла унести меня слишком далеко отсюда. Так почему же я не жалела сил и энергии, что построить ее? Для чего я терзала саму себя? Бигару… Это я – бигару, с океаном вместо сердца, с океаном, который так жаждет спокойствия и мира, но зачем-то снова и снова вздымает волны, снова топит в своих волнах корабли своих собственных надежд…

Я не стремилась увидеться с Марком. Я выполняла свою работу до полудня, а потом исчезала. Никто и не спрашивал меня, куда и зачем. Словно не только весь окружающий мир перестал существовать для меня, но и я для него. Была лишь она – моя алая птица, был он – но о нем лучше не думать. Иногда мне казалось, что я начинаю забывать о нем. Я с горькой радостью отмечала, что вот уже полчаса не вспоминала о Сагдоре. Но эти жалкие полчаса сменялись потом бессонными ночами и стесняющей тоской.

Иногда в мой непроглядный туман удавалось пробиваться Агриппе. И в эти моменты, не такие уж и редкие, впрочем, я начинала подозревать, что старик не так глуп, каким хочет казаться. Однажды он спросил лукаво, но же время вполне серьезно:

– Уж не влюбилась ли ты в моего сына?

– А почему же именно в него?-поинтересовалась я, не собираясь отпираться. Все равно Агриппа был мне не страшен.

– А в кого здесь еще влюбляться?-удивился он.-Тебе давно уже пора было влюбиться. И уж конечно – в него!

– Что ты в этом понимаешь?!!

– О!!! Я– то? Многое? Ведь Марк – мой сын! А значит похож на меня, ну, в молодости, конечно…

– А может быть он похож на мать?-усомнилась я. В последнее утверждение верилось с трудом.

– Скромность, я вижу, не в чести на вашей планете.

Я хотела быть ироничной, собиралась обратить разговор в шутку, как это часто бывало, когда мы болтали с Агриппой. Ну, как можно было его вообще серьезно воспринимать? Но сегодня он меня удивлял. Он не собирался смеяться или шутить. С совершенно не характерным для него выражением лица он преградил мне путь и спросил:

– Может быть, ты уже не хочешь улетать?

Я не стала раздумывать.

– Хочу. И сейчас, как никогда!

– Но почему? Может быть, и не стоит вовсе? Может быть, забыть о нашей затее?

– Ты уже не хочешь сбежать отсюда?

– Я ведь и не собирался. Я ведь только тебе помочь хотел. Только не пойму: почему ты хочешь теперь сбежать, если любишь?

Хороший вопрос!

– Странно, что ты не понимаешь, мой дорогой Агриппа,-сказала я почти равнодушно.-Какое меня ждет будущее? С тех пор как мы последний раз разговаривали с ним о Юлии, я больше не видела его. Ни сегодня – завтра он уедет в Рим и тогда меня уж точно ничто здесь не удержит!

– Я не слышал, что он собирается обратно в Рим.

Моя птичка была почти готова. Оставалось лишь натянуть алый шелк: дело двух-трех дней. Я оглядела трубчатый каркас. Он был крепким, я знала. Я сама все скрепляла, склеивала и связывала; сама тысячу раз все проверяла; сама тянула время. Я могла бы улететь еще несколько дней назад.

– Ты должна ему все рассказать!-заявил вдруг старик, вновь обращая на себя мое внимание.

– Что рассказать? Что собираюсь уйти из Леранья – Рес?

– Что любишь его!

Я присела на бугор и внимательно посмотрела на Агриппу. Мне показалось, я должна именно сейчас очень доходчиво объяснить ему: почему я не должна этого делать. И тем более – он!

– Послушай: что измениться? Мало ли здесь и в Риме рабынь, который обожают его?

А я, как ты сам сказал, тем более далека от совершенства. Он предпочитает проводить время со своими плотнотелыми наложницами.

– И все же ты должна признаться!-упрямо заявил Агриппа.

– Ни за что! Да как ты не понимаешь?!! Мне труднее будет сбежать!

– Возможно, тебе и не придется.

В этот момент я метнулась к старику, чтоб зажать ему рот. В ближайших кустах послышалось то ли шипенье, то ли визжание. Стало понятно, что нас кто-то слышал.

Тот, кто прятался там, однако никак не мог быть проворней Скубилар. Я знала все ближайшие тропинки и поспешила догнать случайного или неслучайного шпиона.

Агриппа, казалось, не мог понять, что происходит. Он попытался остановить меня?

– Что случилось?

– Там кто-то есть,-шепотом сказала я, кивая на ближайшие кусты.

Незваный гость тем временем, похоже, решил ретироваться. Листья зашевелились в обратном направлении. Мне нужно было поспешить.

– Постой!-шепнул старик.-Это может быть опасно.

– Кто может быть опасен для меня здесь на плато? Он уходит! Нужно непременно узнать, что он мог услышать!

Я больше не стала слушать слабые возражения Агриппы. Ринувшись в обход кустарника, я вскоре опередила мелькавший в зелени светлый силуэт. Кем бы он ни был, я решительно была настроена остановить беглеца. Я спряталась за камни и выскочила прямо перед носом наглого лазутчика. Предо мной резко остановилась запыхавшаяся Лилин. Она показалась мне слегка растерянной, однако через пару секунд ее нос горделиво задрался, а глаза застекленели презрением.

– Ты что пугаешь меня, чернавка!-услышала я тогда.

– Ты что Лилин?-удивилась я.-Разве мы с тобой обе не из унчитос? Напрасно ты нос задираешь!

– Мы не ровня! И уже давно! Я – при хозяине, а ты выполняешь грязную работу!

– Ты при хозяине? Неужели? А я думала при его случайных заезжих друзьях.

Лилин фыркнула и попыталась опять возразить. Но я уже поняла, что она просто пытается отвлечь меня от нужной темы. Ей, однако, не хватило ума уйти от нее достаточно далеко.

– Вот я доложу, что вместо работы ты шляешься, черт знает где, и строишь что-то странное и… и ведешь с полоумным стариком вольные разговоры.

– Что за разговоры?-насторожилась я.-Что ты слышала?

– Я знаю: ты хочешь сбежать!-дерзко заявила она.-И об этом непременно узнает хозяин.

Что было мне с ней делать? Не убивать же ее, право. Но как закрыть ей рот?

– Ты хочешь выдать меня? Но почему?-спросила я, потому что решила потянуть время. Мне нужно было придумать что-то, и я соображала со скоростью обычно для меня не характерной.

– Конечно! Я служу своему господину!

– Дура верноподданническая! Он на тебя и не смотрит, а ты пресмыкаешься!

– Посмотрит, после того как я окажу ему такую услугу. Я расскажу ему и то, что ты стащила из сокровищницы шелк! Воровка! Я видела рулон красной материи на камнях.

Похоже было на то, что дело дрянь. Лилин слишком хотела угодить и выделиться, а возможно и занять место среди любимых наложниц. Конечно, на этом пути она перешагнет через меня без малейших сомнений. Каждый сам за себя, каждый спасайся как можешь – такова мораль унчитос. Ведь когда-то община пожертвовала именно ей, чтоб спасти себя. Теперь она собиралась поступить так же со мной.

– Как ты оказалась здесь?-спросила я ее.

– Гуляла.

– Одна? Здесь? Сюда никто из белых дэшу не заходит!

– А я – зашла! Я давно за тобой наблюдаю.

– Но зачем?

– Хозяин дал мне такое поручение.

– Наш хозяин?!!

Глупая Лилин не смогла не выдать своего секрета. Ей слишком хотелось похвастаться тем, что Марк доверил ей такое важное дело: следить за опасной и склонной к побегу бигару. Ну, конечно! Мне не пришлось даже что-то выведывать у нее хитростью. Но через пару секунд после того, как ее язык сболтнул лишнее, она поняла свою ошибку. Она тут же попыталась прорваться мимо меня. Я встала у нее на дороге, но удержать ее было совсем нелегко. Не могу сказать, что она была резвее меня, нет, разумеется, но зато гораздо дороднее и выше ростом. Сытая жизнь в Леранья – Рес делала ее все плотней и здоровей. Она рьяно рвалась и толкала меня всей массой своего тела, и я уже начинала уступать ее напору.

– Стой, Лилин! Ты никуда не пойдешь и никому ничего не расскажешь!-цепко схватив ее за складки материи, кричала я ей. -Я тебе не позволю! Клянусь! Мне придется сделать тебе очень больно или убить, клянусь богами!!!

– Прочь от меня руки!!!-истерично завопила тучная красотка, но вдруг взвизгнула еще пронзительней и через пару мгновений рухнула на каменистую тропинку.

Позади нее нарисовался Агриппа. В пылу борьбы я его не сразу заметила. В руке он держал порядочного размера шип. Это был ядовитый шип растения, произраставшего здесь, в этой местности Эмброна. От него меня предостерегала еще бабушка Рипша, когда мы жили в Сате-Эр. Один укол скорее всего лишь парализовал Лилин на несколько часов. Но если кто-то имел неосторожность попасть в заросли этого растения и изрядно исколоться, тому уж точно грозила смерть.

Агриппа отбросил шип в сторону и довольно крякнул, оглядев распластавшиеся телеса.

– Спасибо, я едва уже ее сдерживала,-кивнула я ему.-Только через некоторое время она очнется и отправится докладывать обо всем Сагдору.

– Ну, и что с того?-удивился старик, вновь возвратившийся к своему привычному наивно – дурашливому выражению лица.

– Зато мне – будет! Лилин собирается рассказать ему о том, что слышала здесь.

– А что она слышала?

– Хоть ее куриные мозги и не смогли понять, для чего может послужить то сооружение, что спрятано за белой скалой, но об одном она догадалась верно: она знает, что я собираюсь сбежать. Лилин слышала, как я говорила об этом.

– Она слышала?!

– Да. Нужно было быть осторожней. Хотя, куда уж осторожней! Между прочим, ее послал шпионить за нами твой сын!

Старик снова состроил несказанно удивленную физиономию.

– В самом деле?!! Я же говорил! Говорил! Ты должна признаться ему!

Я начинала злиться врожденная или нарочная эта глупая стариковская наивность начинала меня нервировать.

– Скажи лучше, как быть с Лилин?-спросила я почти раздраженно.-Она недолго будет молчать.

– Потом придумаем. А для начала, пусть ее кто-нибудь доставить в поместье. Не нам же, ей богу, тащить ее на себе!

Мне пришлось отправиться во дворец, чтоб прислать слуг за Лилин. Там я рассказала придуманную нами историю о том, как мы с Агриппой, гуляя по отдаленным уголкам плато, обнаружили невесть откуда взявшуюся рифину без чувств.

– Видимо, она укололась шипом токсара,-изображая крайнюю степень взволнованности, рассказывала я управляющему,-у нее на плече характерное багровое пятно.

– Надо доложить хозяину,-хмуро изрек тот.

– Нельзя терять ни минуты!-испугалась я слегка.-Пока ты ищешь хозяина, с Лилин может случиться что-нибудь плохое! Ведь с ней остался только несчастный глупый старик! А она лежит там, на камнях под палящим солнцем. Поспеши, прошу тебя!

Потом доложишь хозяину!

Мои восклицания удивили управляющего. Он, наверное, собирался спросить у меня, чего это я вдруг стала проявлять такую заботу о белой дэшу, но похоже, действительно решил поспешить. Мало ли что! Но я все же решила развеять его подозрения, добавив напоследок перед тем как он ушел:

– Мы ведь с ней из одного поселка, разве ты не слышал об этом?

– Слышал, -подтвердил он, успокоившись, и кивнул головой в знак того, что теперь-то все встало на свои места.

Бесчувственную и бледную Лилин доставили во флигель. Ее осмотрел прибывший откуда-то снизу эскулап и заверил, что с ней будет все в порядке, пусть лишь отлежится. Меня же впервые после того нашего разговора о Юлии пожелал видеть Сагдор. Видимо, хотел выяснить обстоятельства дела. Это показалось необычным нашему управляющему, который обычно все дела, связанные в рабами, решал исключительно сам.

– Судя по всему, хозяин скучает, раз решил сам разбираться с таким пустяковым делом,-сделал вывод он и отправил меня в кабинет Марка.

Мне-то, однако, было понятно, что меня ведут на допрос. Безусловно, хозяин догадывался, что его шпионка отнюдь не случайно впала в спячку.

Был уже вечер, когда я вошла в библиотеку. Ее окна выходили на запад, и ослепительно и удивительно прекрасный Антэ горел в открытых проемах окон, отчего комната приобретала багровый оттенок. Марк стоял и смотрел на закат, любуясь им и думая о чем-то. Тут же находился и его отец. Вид у него был такой довольный, что мне вдруг сразу стало легче. Может быть, он уже успел придумать что-нибудь в мое оправдание? А может быть и наоборот! Я вздрогнула, вспомнив вдруг его выступление с песней о птице Дилей. И на кого я по надеялась?

Я вошла как можно тише, стараясь не нарушить торжественность этого момента своим прозаическим появлением. Я представила, как вечерами сюда в светлом, легком одеянии вплывают его рифины, чтоб увести в спальню. Черная дэшу, одетая в весьма поношенное рабочее платье и выгоревшую косынку готова была спрятаться за стеллаж или тяжелую портьеру у двери. Там я и остановилась. Марк обернулся и посмотрел на меня только после того, как Агриппа, видя, что он не замечает меня, громко откашлялся и произнес:

– А вот и Скубилар! Сын! Я уверен, что она подтвердит мои слова!

У Марка был скучающий вид. И он вовсе не спешил начинать допрос. Лишь после того, как Антэ скрылся в долине, наступили сумерки и слуга принес светильники, он обратился ко мне:

– Рассказывай.

Я снова изложила ему все то же, что рассказывала несколькими часами раньше надсмотрщику. Это уложилось лишь в три предложения.

– Это все, что ты хочешь сказать мне?

– Все.

Зашевелился Агриппа, заерзал на стуле с закрученной спинкой. Я посмотрела на него с подозрением. Он тут же наивно и преданно уставился на меня, плут лукавый.

Что это с ним?

– Отец рассказал мне кое-что,-равнодушно промолвил Марк.

– И что же?

– Кое-что о тебе.

Он прошелся по комнате, оглядел свитки, подвинув несколько, присел на край стола.

Теперь его глаза были прямо напротив моих, а Агриппе пришлось выглядывать из-за его спины. Я, таким образом, потеряла моральную поддержку.

– Кое-что интересное,-желая заинтриговать меня что ли, снова недоговорил он.

Я предпочла промолчать, не имея возможности снискать даже поддержки Агриппы. Мне стало совсем, совсем не по себе. А даже решила про себя, что пусть уж лучше глупый старик разболтал о моей птице, чем о том, что я…

– Ты подтвердишь его слова?-спросил он.

– Как же я могу подтвердить, если не знаю, о чем речь,-произнесла я так тихо, что сама едва расслышала свой голос, испуганный и растерянный. И это мой голос?

А еще бигару!

– Мне хотелось бы услышать это от тебя самой.

Я разволновалась настолько, что даже позволила себе заглянуть за спину Марка:

– Что ты наболтал Агриппа? Что ты еще выдумал?

Он только глаза вытаращил недоуменно, как всегда в своем стиле.

– Отец действительно любит выдумывать истории, потому-то я и прошу тебя признаться во всем самой.

– Да в чем признаться?!!

Я чувствовала, как меня заманивают в ловушку или хуже – готовят капкан с острыми зубьями. Чистосердечное признание облегчает наказание. Я в чем-то должна признаться. Осталось угадать – в чем именно, чтоб не попасть впросак. У меня началась нервная дрожь. Чтоб не видно было, как трясутся мои руки, я сжала их в замок за спиной.

– Так что?-уже более настойчиво спросил Марк.

– Я не сделала ничего плохого!

– Позволь мне судить об этом!

Мне пришлось сделать громадное усилие, чтоб унять нарастающую дрожь. Слова подбирать было сложно, они так вязли в горле. Но я решила все-таки пояснить кое-что.

Кое-что, чтоб не потерять своего лица и только.

– Что бы там не рассказал вам Агриппа, я хочу сказать. Я не считаю, что совершила нечто предосудительное или достойное осуждения. Я хочу остаться верной самой себе.

– Не сомневаюсь, Юлия,-кивнул Марк.

– Я – Скубилар.

– Да. И ты верна себе. А мне? Своему хозяину?

Вопрос поставил меня в тупик. Он на что-то намекал или я стала слишком мнительной? Как я хотела сейчас же убраться от этих пронзительных глаз. Но тут, похоже, ему надоело играть в прятки, и он спросил напрямую:

– Это ты устранила Лилин?

Так вот в чем дело! Я не смогла удержаться от вздоха облегченья. Он беспокоится о своей шпионке. А Агриппа решил-таки переложить вину на меня. Вот молодец.

Даруйте ему многие годы здоровья, о боги Эмброна!

– Она увидела что-то? Или может быть – услышала?

Что ж, лучше уж рассказать эту правду.

– Мы никогда не ладили с ней. Даже когда жили в Сате-Эр и были свободными… Мне не понравилось, что она шпионит за мной и… это вышло случайно… Мне нужно было ее утихомирить… Ведь так, Агриппа?

– Ну-у,-замычал зачем-то он.

Да что такое?! Неужели ему в голову пришло, сочинить что-нибудь пострашнее. Я недоумевала.

– Отец, прошу тебя..,-обернулся вдруг Марк назад.

Я не сразу поняла, о чем он. Но через несколько мгновений все стало ясно.

Агриппа встал и, не посмотрев даже на меня, выскользнул из кабинета. Я осталась наедине с Сагдором, и растерялась еще больше, так совсем не ожидала такого поворота событий. Чертов старик меня просто бросил.

– Я знаю, что ты любишь меня,-сказал Марк сразу же после того, как стихли шаркающие шаги старика. -Не понимаю, почему ты решила скрывать это.

Недоумение на моем лице появилось само собой. Наверное, потому, что я действительно была ошарашена. Так всегда бывает, когда полагаешь, что проблема уже решена, а она вдруг всплывает снова совершенно неожиданно и еще сильнее ошеломляет тебя и повергает в растерянность.

– Или отец ошибся?

Что мне было ответить? Сказать, что Агриппа прав, что сказал своему сыну чистую правду, что я на самом деле влюбилась в Сагдора впервые и совершенно без оглядки?

А что будет? Или не думать об этом и просто прыгнуть в этот омут, положившись на судьбу? Я опустила глаза, пытаясь сообразить в то время, как мозг совсем отключился. Работали вовсю лишь чувства…

– Ты необычная девушка,-говорил Сагдор. -Я это сразу заметил, еще там, на охоте.

Ты меня заинтересовала, и не только тем, что похожа на мою погибшую невесту. То, что ты не могла быть ей, я догадался сразу – она совсем другая.

– У меня и в мыслях не было заменять ее.

– Да уж, конечно!-Он даже руками всплеснул.

– Простите меня… Позвольте мне уйти…

– Ну, нет! Подожди. Нам нужно выяснить все до конца.-Он подошел немного ближе.

– Да что выяснять?! Позвольте, я все сразу объясню: да… Мне кажется, что я влюблена в вас. Только я ни на что не претендую и еще… Жизнь рифины для меня вовсе незавидна. Поэтому прошу, разрешите мне уйти и забыть об этом разговоре…

И вы забудьте, пожалуйста.

– Мне это лестно, честное слово!

– Что?

– Бигару, загадочная, необыкновенная, и вдруг – влюблена и именно в меня.

Он решил позволить себе иронию в последней фразе. Хотел ли он просто разрядить очень напряженную атмосферу или на самом деле ему стало весело, только эта его насмешливость вывела меня из романтического оцепенения. Я подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.

– Вот, вот -теперь я узнаю прежнюю Скубилар. Ты никогда не смогла бы стать рифиной, я это понимаю.

Произнося это, он осторожно, словно на охоте, словно стараясь не спугнуть, подходил все ближе и ближе ко мне. Наверное, он не предполагал, что мне известно, чем все это закончится.

– Ты не сможешь служить своему хозяину так, как служат они, угадывать его желанья, стараться угождать…

Я тебя понимаю прекрасно,-говорил он, подбираясь все ближе.

– Боюсь, что нет, вы меня совсем не понимаете.-Я становилась смелее. Некоторая бесцеремонность его по отношению к моим чувствам позволяла мне это. -Вы ведь не знаете, что это такое – разрываться на части.

– Разрываться на части?-Он удивленно приподнял бровь и несколько изменился в лице, может быть догадался, что напрасно пытается шутить со мной.

– Выбирать между любовью и свободой,-добавила я.

– Ты действительно разрываешься между мной и свободой? Так ты что-то замыслила?

Или как же иначе ты собираешься обрести свою вожделенную свободу?

Я не знала, что ответить, ощущая его дыханье на своей шее. Он продолжал говорить, стоя позади меня совсем близко.

– Ты не можешь решиться, не можешь сделать выбор? Так я сделаю за тебя это, имею право, не так ли?

После этого я перестала слышать хоть что-то. Возможно потому, что Марк перестал говорить. Я почувствовала его теплые губы на своей шее, его руки на своих плечах и поняла, что не смогу и не хочу спорить с эти выбором, который он сделал за меня.