Текст книги "Рыцарь для Аси (СИ)"

Автор книги: Наталья Чернякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Лариса, улыбнувшись, согласилась. Сегодня утром Виталий Андреевич прислал ей через курьера великолепный букет цветов и красивое колечко с топазом. Камень был подобран под цвет ее небесно-голубых глаз и очень сочетался с черным коротким платьем. Девушка, привыкшая и к более дорогим подаркам, была рада простенькому презенту отца, его вниманию к ней.

– Дочка, пожалуйста, помирись с Настей, ведь делить вам больше нечего. Не хочу, чтобы мои любимые девочки уходили из школы озлобленными друг на друга. Это ощущение ненависти разъедает душу, выжигает сердце, понимаешь ведь? Помиритесь, прошу.

– Хорошо, – коротко ответила Лариса и вновь улыбнулась.

Недалеко от ди-джея расположился Вова Курченко и травил анекдоты на злобу дня:

– Она поехала за ним в Сибирь и испортила ему всю каторгу.

– Правильно. Поэтому мы с Наташкой будем поступать в вузы разных городов: я – в Новосибирске, а она – в Омске, – хохотнул Юра Игнатов.

Наташа тут же возмутилась и часто захлопала наклеенными ресницами:

– Ой, не придумывай. Он, ребят, не хочет ехать в Омск потому, там нет профильного университета архитектуры, дизайна и искусств.

– А ты не хочешь в Новосибирск потому, что у тебя в Омске тетя. Нашла уважительную причину.

– Мог бы уступить мне.

– Не мог. У меня тоже принципы.

– Стоп, – сказала Влада, успокойтесь оба. – Поезжайте в разные стороны, вот и проверите свои чувства.

– А мне проверять не надо, – фыркнул Вова. – Я, Владка, еду с тобой, куда скажешь, – и, посмотрев по сторонам, улыбнулся: – Посмотрите, как красиво танцуют вальс Анастасия Львовна и Виталий Андреевич.

Действительно, на танцполе кроме этой пары кружилось еще три. Но родители Влада и Насти невольно привлекали внимание окружающих своей грациозностью, пластикой. Будто всю жизнь танцевали вместе – настолько они гармонично смотрелись.

– Асенька, скоро двенадцать. Пойдем смотреть салют? – тихо спросил Виталий Андреевич у подруги после завершения последних аккордов танца.

Все гости ресторана высыпали на улицу. Внезапно раздался грохот, все небо взорвалось тысячами разноцветных огней и засияло, заискрилось яркими рисунками. Кое-где в вышине после дождя показались звезды, и Анастасии Львовне думалось, что разбрызганные, сияющие серебром капельки света с этими волшебными огоньками-самоцветами танцуют вместе то ли вальс, то ли танго.

– Красота. Как же не хочется уходить, – быстро сказал Илья Николаевич, оказавшийся рядом с Анастасией Львовной и Виталием Андреевичем. – Меня срочно вызвали на службу, что-то случилось, в городе была перестрелка. Будь осторожна. С ребятами я уже попрощался. Позвоню позже.

Женщина с тревогой посмотрела вслед бывшему мужу и неожиданно взглядом зацепила своих детей: Влад обнимал Настю, любуясь расцвеченным всеми цветами радуги небом, а Влада держала под руку Вову Курченко.

«Первая любовь, как это прекрасно», – подумала Анастасия Львовна.

– Асенька, мне нужно с тобой поговорить, – доверительно сообщил переминавшийся все время с ноги на ногу Уваров, когда перестали греметь залпы салюта.

– Надо, так поговорим, – вздохнула женщина, ощущая на душе какую-то неясную тревогу.

– Я уже не могу молчать. Терпел, но больше не буду. Ты знаешь, что я тебя когда-то любил, но должен признаться, что чувства со временем никуда не ушли, они здесь, со мной. Подумать только, всю жизнь тебя люблю: и в детские годы, и в юношеские, и все эти восемнадцать лет разлуки. Решил, что все скажу тебе именно сегодня, как тогда – двадцать два года назад, – он наклонился к ней, чтобы поцеловать.

– Остановись, – проговорила Анастасия Львовна, жестом руки отстраняясь от друга, – Виталий, пойми, у тебя жена, не забывай об этом.

– Я решу с ней вопрос, Асенька, пусть это тебя не тревожит.

– Мне жаль Надежду Петровну, и я не хочу причинить ей зло этим жестоким поступком, прости. Не так давно сама переживала подобное и знаю, как это тяжело. Поэтому давай оставим все как есть, – ответила женщина и подошла к своим детям.

– Сами доберетесь до дома? Я устала и хочу спать. Завтра, то есть уже сегодня мне на работу.

– Конечно, мамочка, мы с Асей тебя проводим, – пообещал Влад.

– Не надо, я вызвала такси.

Виталий Андреевич бросился было за ней, но Анастасия Львовна остановила его красноречивым жестом.

Она уехала, а ребята продолжили веселье. Дальше по сценарию был КВН между выпускниками, учителями и родителями. Зажигал юморист Курченко. Он как капитан команды должен был ответить на ряд вопросов ведущего. На подготовку давали по пятнадцать секунд.

– Итак, отвечаю на ваш вопрос о том, что делать выпускнику, если он не поступит в вуз? Абитуриент, мечтавший стать врачом, учителем, агрономом – неважно кем, ближайший год будет мечтать стать генералом.

– Хорошо, – засмеялся тамада. – Следующий вопрос: а если студент поступил, к примеру, в медвуз, кем он может стать?

– Хороший студент – врачом, а плохой – главврачом, – продолжал всех веселить Вова.

– Ты поговорила с Надеждой Петровной о поступлении в московский вуз? – шепнул Влад подошедшей к нему Насте.

– Да, она почему-то именно сейчас решила со мной побеседовать. Мама сказала, что согласна меня отпустить! Представляешь? Мы едем вместе!

Влад, радостный, подхватил девушку на руки и закружил вокруг себя.

– Сегодня идем покупать билеты. Ура!

– А я не обременю твою тетю? Ведь платить такую сумму за аренду комнаты, какую ей платили другие, не смогу.

– Тебе придется платить только за коммунальные расходы. И все. Через неделю я должен быть в Москве. По прибытии отвезу тебя к тете Оле, а сам сразу поеду в свой институт.

Заканчивался выпускной, в пять часов утра все отправились встречать рассвет. К Насте подошла мать и сказала, что они с отцом уходят, ведь Виталию Андреевичу скоро на работу. Надежда Петровна попросила Влада проводить ее дочь до квартиры.

– Ваша просьба излишня. Конечно, я доведу Асю до самой квартиры.

А все уже разбирали шары, которые планировали запустить в небо у самой речки.

– А мне почему-то не досталось, – нахмурилась девушка, обвив шею Влада.

– Так и я остался без шара.

– Возьмите мой, – неожиданно предложила вдруг Старухина Лариса. – У нас с Русланом одна мечта на двоих – стать историками, поэтому запускать будем вместе.

– У нас тоже на двоих одно желание, – ответила Настя. Ребята посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Мы всегда будем вместе, Асенька, – положив руку себе на грудь, поклялся Влад. – Обещаю.

Тамада, стоя перед ребятами, прокричал:

– А сейчас отпускаем шары в свободное плавание. Как они полетят, так и сложится ваша жизнь. Раз, два, три – мечта моя лети!

Шары выпускников взметнулись над набережной и красиво воспарили ввысь, пронзая утреннее, еще сонное небо, и только шар, отпущенный Владом и Настей, почему-то запутался в кронах деревьев.

– Не обращай внимания, – сказал парень расстроившейся подруге, – это всего лишь предрассудки. У нас все получится.

А тамада завершал свое выступление словами:

– Дорогие выпускники! Вы поставили последнюю точку в своем школьном романе. Теперь уже, действительно, можно сказать: окончен школьный роман…

***

Около часа ночи к дому № 123 по улице Солнечной, подъехала полицейская машина. Илья Николаевич с криминалистом и двумя оперативниками начали осматривать место происшествия: детскую площадку, где лежали тела погибших. По предварительному заключению криминалистов, семья из трех человек была расстреляна в упор из автоматической винтовки. Оперативники по распоряжению следователя начали опрашивать свидетелей – молодых парней, выгуливавших собаку. В это время раздалась стрельба с крыши соседнего трехэтажного дома. Илья Николаевич, понимая, что бьют по свидетелям, упал на одного из них, успев подставить подножку другому, и вместе с оперативником Григорьевым был тяжело ранен…

Интерн Севастьянов, принимая машину скорой помощи, узнал в истекающем кровью пациенте мужа доктора Шевалье, и сразу же, рано утром, позвонил женщине, только-только отдавшейся во власть Морфея.

– Анастасия Львовна, вашего мужа привезли: огнестрельное ранение.

– В каком он состоянии? – спросила женщина, прерывающимся от волнения голосом. – Он жив?

– Жив, но в тяжелом состоянии. Уже в реанимации.

– Я еду.

После операции Анастасия Львовна ни на шаг не отходила от Ильи Николаевича, хотя понимала, что ей пора заступать на дежурство. Он по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Как-то сразу осунулся и побледнел.

– Господи, хоть бы он выжил, хоть бы выжил, – твердила про себя Анастасия Львовна. Ей наконец все стало понятно, все встало на свои места: бывший муж очень дорог, и не только из-за детей или прожитых вместе лет. Она его любит. Очень. А все эти прежние ее мучительные метания от одного мужчины к другому – лишь поступки обиженной женщины. Обида – ведь она как червь, точащий изнутри и побуждающий на ошибочные действия. – Я не смогу без него жить. Не смогу. Не смогу, – как в бреду повторяла она.

– Анастасия Львовна, голубушка, я освобождаю вас от работы, сам подежурю, – сочувствовал ей главврач Василий Васильевич, – оставайтесь со своим мужем.

– Спасибо.

Она вдруг вспомнила стихотворение Юлии Друниной, любимой поэтессы:

Мы любовь свою схоронили,

Крест поставили на могиле.

«Слава Богу» – сказали оба…

Только встала любовь из гроба

Укоризненно нам кивая:

– Что ж вы сделали: я ж живая…

«Наша любовь тоже живая», – вдруг подумалось Анастасии Львовне.

***

– Мама, мамочка, я пришла. Не спишь уже? – ворвалась в квартиру радостная Настя.

Мать не отзывалась.

– А что поесть, мам? Я очень-очень голодна.

Не услышав в ответ ни звука, девушка забежала в родительскую спальню. Возле кровати лицом вниз и без движения лежала Надежда Петровна и, кажется, не дышала. Настя попыталась перевернуть мать, повторяя: «Мама, мамочка, что с тобой?» Но, поняв, что та ее не слышит, что она без сознания, закричала и бросилась вызывать скорую помощь. Под сиреной Надежду Петровну доставили в кардиологическое отделение больницы.

– Инфаркт миокарда. Срочно в реанимацию, – распорядился врач.

– Папа, папа, – кричала в телефонную трубку дочь, – мама в больнице.

Виталий Андреевич добрался до кардиологического отделения в считанные минуты – работал неподалеку – и, поняв, что их с Настей к жене не пустят, озадаченно произнес:

– Наверное, нужно ехать домой, Асенька, мама сегодня останется в реанимации, мы ей не поможем.

– Я буду здесь столько, сколько понадобится.

– Ты только будешь мешать врачам.

– Поезжайте домой, девушка, мы сделаем все, что возможно. Вечером, часов в десять, позвоните, расскажем о состоянии больной. А сейчас покиньте отделение, – сказала проходившая мимо медсестра.

Всю дорогу, что они ехали с отцом, девушка тихо плакала, закрыв лицо руками.

– Это я виновата, не нужно было ее оставлять надолго одну, ведь знала, что ты в семь уходишь на работу, зачем лишний час гуляла? Еще собралась в эту Москву, расстроила ее.

– Это не ты виновата, это я виноват.

– Да в чем же? – всхлипнула девушка, теребя носовой платочек. – Ты-то здесь при чем?

– Я сегодня сказал Надежде, что ухожу от нее.

– Не поняла. Куда уходишь?

– К Насте, маме твоего Влада.

– Э… это шутка? – перестав на минуту рыдать, с дрожью в голосе сказала девушка.

– Да какая шутка? – махнул рукой Виталий Андреевич. – Пойми, Асенька, люблю я Настю, ничего не могу с собой поделать, – а потом, помолчав, добавил: – И Надежду тоже, кажется, люблю. В общем, дочь, я запутался.

Добравшись до дома, Настя выхватила из сумочки свой телефон, набрала номер Влада, а когда тот радостно откликнулся, прокричала:

– Я никуда с тобой не поеду. Из-за твоей веселой семейки едва не умерла моя мама. Не приближайся ко мне ни на шаг. Никогда. И не звони, все равно не отвечу. Я вас ненавижу!

Глава 11 Вместо эпилога. Встреча на «Орбите»

Кому-то не хватает одной женщины, и он переключается на пятую, десятую. А другому не хватает жизни, чтобы любить одну-единственную.

К. Хабенский, российский актер театра и кино

Наши дни

…Настя очнулась от воспоминаний, тряхнула головой, избавляясь от последних наваждений, и увидела в дальнем углу кафе «Белеет парус одинокий» подругу, которую нежно прижимал к себе в танце незнакомый мужчина. «Опять кого-то подцепила. Никак не успокоится», – подумала девушка.

– А что такого? Я себя ищу и себе ищу, – будто прочитав ее мысли, кипятилась подошедшая к их столику Наташа, поправляя немного сбившуюся прическу.

– Смотри, как бы себя не растеряла в этих поисках, – покачала головой Настя.

– Я не ты. Любить одного все десятилетие не стану и сидеть, тихо горюя, по поводу безмерной утраты тоже не хочу. Аська, хватит себя монашеством наказывать, выйди наконец на свободу и оглянись вокруг: везде полно красивых, умных мужчин.

– Смеешься? Да их всех: красивых-умных-состоятельных – и рядом с Рыцарем не поставить. Ты, кстати, ни с одним из парней больше месяца не продержалась. Коллекционируешь их что ли? Как с цепи сорвалась после расставания с Юркой.

– А пусть Игнатов знает, какой бриллиант потерял. Ничего, одна не останусь, найду еще красивого, умного, богатого. Когда-нибудь количество перейдет в качество.

– О, бедный Юрик! Да ведь все твои парни, как две капли воды, либо внешне, либо характером похожи на Игнатова. Как странно, вы все годы учебы в своих университетах так любили друг друга, ты раз в две недели ездила к нему из Омска в Новосибирск, два года назад вообще к свадьбе готовились – и на тебе. В одночасье разбежались.

– Слишком долго готовились к свадьбе. Знаешь ведь: Игнатов после службы в армии долго не мог найти работу по специальности, а я всего лишь копейки зарабатывала на своем тренерском поприще, вечно денег не хватало. Тяжело жили в Новосибирске. Любовная лодка, как говорится, разбилась о быт.

– Но сейчас-то он нашел высокооплачиваемую работу. Надо было немного подождать, потерпеть. Многие переживают подобные трудности.

У Наташи в глазах заблестели слезы.

– Да знаю я, только мне, наверное, одной не хватило терпения. И мама еще бесконечно твердила: «Зачем он тебе нужен, нахлебник? Возвращайся домой, здесь тоже тренеры требуются».

– Может, стоит сейчас с Юрой наладить отношения? Хотя бы попытаться.

– Он не простит меня. Скажет: «Пока был безработным, тебя не устраивал, а разбогател, сразу оценила».

– Извини, тебя учу, а у самой в личной жизни ничего хорошего, точнее, ее вообще нет.

– А могла бы быть. Я же знаю, что тебе предлагали отношения двое твоих однокурсников и Сашка Райский – парень с нашего класса, а еще Серега Ульянцев – сосед. Это только те, о ком я знаю. А ты все: мой Рыцарь, мой Рыцарь. Где он Влад? Нет его, пропал где-то, растворился в воздусях. Знаешь ведь, что женился еще шесть лет назад. Мы с Владой хорошо общаемся, вот и известно кое-что от нее.

– Ты писала, что у него семья, все я знаю, – нахмурилась Настя и замолчала, уйдя куда-то в свои мысли, а потом, встрепенувшись, добавила: – Я перед ним так виновата, очень виновата.

– Конечно, незачем было рубить с плеча, обвинять парня во всех смертных грехах, если не владела всей информацией. Как говорил Шевалье, для начала надо понять мотивацию, чувства, эмоции, поступки человека, а потом принимать решение. Ему-то тоже было нелегко – отец после ранения почти неделю был без сознания. А тут еще любимая девушка со своими воплями и обвинениями. Вообще, Аська, ты, как та блоковская королевна – ощущаешь необходимость в ком-то, только когда теряешь. За одну минуту уничтожила ваши высокие романтические отношения и не посмотрела на минувшие подвиги Рыцаря. Сколько он для тебя сделал… Ничего не оценила!

– Да, все верно, – обмолвилась Настя и беззвучно заплакала в мучительном своем раскаянье. Девушке вдруг вспомнилась вся последовательность тех событий: вот она, не справившаяся с эмоциями, кричит в телефонную трубку своему верному Рыцарю: «Не приближайся ко мне ни на шаг. Никогда. Я вас ненавижу!», затем узнает о ранении отца Шевалье и, одумавшись, пишет Владу сообщение, но парень ей отвечает парой фраз: «Все кончено. Забудь», потом через неделю выписывают маму Насти, еще через неделю после улучшения состояния отца уезжает, не простившись ни с кем из друзей, Влад. К_н_и_г_о_е_д_._нет

Наташа оторвала подругу от черных мыслей:

– Ладно, успокойся, – и чтобы сменить тему, спросила: – Как поживает твой отец?

Настя усмехнулась, смахивая слезы, и ответила:

– По-прежнему, не пьет. Открыл фирму «От мясорубки до автомобиля», занимающуюся ремонтом техники. Любой. Пылинки с мамы сдувает. Заставил уволиться с работы и заботиться только о своем здоровье.

– Интересно, Надежа Петровна его на самом деле простила или приняла, чтобы только не остаться одной?

– Я думаю, мама отца по-настоящему любит, потому и простила. Хотя пришлось ему побегать, прежде чем она позволила вернуться домой.

Наташа рассмеялась.

– Анастасия Львовна с Ильей Николаевичем в сорок лет еще одного ребенка родили. Дитя любви. Знаешь, Эрнест таким потешным пацаном растет. Я их недавно на прогулке видела. Анастасия Львовна пообещала его ко мне в секцию спортивной гимнастики отдать. Говорит, он любит кувыркаться и на турнике висеть.

Насте хотелось спросить, что Наташе известно о жене Влада, но подруга, посмотрев на часы, озадаченно проговорила:

– Наверное, нам пора уходить. И так здесь уже три часа сидим. Когда ты возвращаешься в Барнаул?

– Я только вчера приехала, говорила ведь.

– Знаю. Я спрашиваю о другом.

– Отпуск закончится через три недели. Когда поеду домой, не знаю. Наверное, дней через десять.

– Ну, значит, будет еще время встретиться. Созвонимся, дорогая.

Выходя из зала, Наташа помахала парню, с которым танцевала. «Наверняка телефончиками обменялись», – подумалось Насте.

***

Уже три дня девушка валялась на диване с утра до вечера: читала романы, которых за год набросала в свою папку штук двести, смотрела слезливые мелодрамки – то есть занималась тем, чем обычно заниматься было некогда.

– Дочь пошла бы погуляла, – проговорила Надежда Петровна, снимая фартук. – Что так-то сидеть сутками? Скучно.

– Мама, я первый раз за два года приехала домой, а ты меня так и норовишь выставить за дверь.

– Так молодость ведь, дочь, очень быстро проходит. И твоя пройдет незаметно: за работой, книжками и компьютером. Тебе уже скоро двадцать пять, а все не замужем. И с каждым годом все сложнее будет найти своего мужчину, поверь мне. Хоть бы в кино сходила, на набережную, в парк или съездила бы на пару дней в Горный Алтай.

– Я подумаю, мама. Наташа освободится, и вечером куда-нибудь сходим.

– Вот и хорошо.

Их разговор прервал телефонный звонок.

– Аська, мне сегодня на почту пришло странное приглашение, – взволнованно проговорила Наташа Попова.

– Что тебе показалось странным?

– Сейчас тебе перешлю и поймешь.

Это был подарочный сертификат на отдых в открывшемся недавно парк-отеле «Орбита», находящемся в Горном Алтае, для Натальи Николаевны Поповой и ее гостя (гостьи) (Указать данные) Предлагалось посетить базу отдыха с 07.08. по 09.08. этого года. «Если вы любите душевный, уютный отдых – наш парк-отель именно для вас», – говорилось в приглашении.

– Наташ, почему именно тебе предложили этот сертификат? Так, он подписан Самойловой Т.И. – коммерческим директором. О чем-нибудь говорит эта фамилия? – засыпала вопросами Настя. – Нет? Я так и знала. – А потом, вздохнув, сделала вывод: – Что-то здесь не так.

– Там приписка еще была, что мое пребывание, а значит, и моего гостя бесплатное, поскольку база только открылась и работает первые дни в рекламных целях. Мою фамилию выбрал компьютер. Да, еще: платить придется только за питание и развлечения.

– Давай погуглим, где конкретно находится этот парк-отель?

– А зачем гуглить? Посмотри, здесь и адрес есть, и другая дополнительная информация. Итак, «парк-отель с террасой для загара расположен на берегу реки Катуни. К услугам гостей сауна, хаммам и настольный теннис. Номера оформлены в классическом стиле, где есть собственная ванная комната с бесплатным феном и туалетно-косметическими принадлежностями».

– Ну, Наташка, и обороты речи. Кто это только составлял? – раскритиковала Настя составленную копирайтером рекламу. – Ладно, читай дальше.

– «Гости могут поужинать в летнем кафе на территории отеля и заказать напитки в баре. В тридцати километрах от парк-отеля «Орбита» находится аэропорт, а в пятистах метрах – ближайшая автобусная остановка. Расстояние до озера Манжерок составляет один километр, а до горнолыжного курорта – два километра».

– Манжерок. Ман-же-рок, – нараспев произнесла Настя. – Вот в этом все дело.

– Да в чем?

– Ты забыла, что восемь лет назад мы загадали, что встретимся 08.08 в Манжероке?

– Помню, но думаю, это совпадение, ведь приглашают 07.08. Если бы было так, как ты говоришь, тебя бы тоже пригласили, только 08.08. Да и потом, кто бы за нас все оплачивал? Подумай.

– Ты права. Может, и совпадение.

– Так ты поедешь со мной?

– А как же твои бесславные ухажеры? Не обидятся? – Настя засмеялась, пожалуй, впервые за эти дни, что была дома.

– Еще бы я у них интересовалась. Обойдутся. Поехали, а?

– Поеду, не брошу же я тебя одну на произвол судьбы.

– Вот и отлично, – широко улыбнулась Наташа.

***

Татьяна Ильинична Самойлова снова окинула критическим взглядом свои владения, как это обычно бывает у хозяек, ожидавших именитых гостей. Так, кое-что не понравилось. Она подошла к двуспальной кровати, поправила покрывало и позвонила на ресепшен, распорядившись пригласить горничную в номер тридцать три. Через минуту вошла девушка и приготовилась слушать то ли нотации, то ли наставления молодой хозяйки.

– Все покрывала на этаже перестелить, – распорядилась Татьяна Ильинична.

– Неужели ожидаются такие важные гости? – напряглась горничная.

– Очень важные, Сашенька. Все должно быть по высшему разряду.

– Здесь-то мы подправим, но вот как быть с погодой? Половину мероприятий придется отменить.

– Ничего, достаточно и второй половины, чтобы пребывание здесь запомнилось на долгие годы и оставило, как говорится, неизгладимый след в душе каждого гостя.

А погода действительно не радовала. Каменно-серое небо висело над базой, готовое вот-вот от грома разорваться на части.

– Наташка, поезжай быстрее, пока не начался ливень и не сошлись в своем страшном поединке молнии, – прокричала сидевшая рядом с подругой Настя.

– Спокойно, Маша, я – Дубровский. То ли ты не знаешь, что машину ведет первоклассный водитель.

– Ага, водитель первоклассный, ничего не скажу, с отцом с детства по полям и весям ездила, тренировалась. Вот только «Волга» – тоже ровесница отца, того и гляди развалится.

– Авто – самое то, еще мои дети будут на ней километры наворачивать. Все, кажется, подъезжаем. Парк-отель «Орбита», – торжественно сообщила довольная удачной поездкой Наташа.

Машина с визгом остановилась у закрытых ворот.

– С приездом, дамы, – у входа девушек поджидал пожилой седоволосый мужчина, – мы всегда рады гостям. Позвольте вас проводить в отель.

Они прошли на ресепшен, зарегистрировались и получили электронный ключ.

– Вас проводит горничная Саша, она будет работать на третьем этаже, – объяснил все тот же мужчина.

– Аська, мне здесь определенно нравится – радостно произнесла подруга. – И обслуживание, и сервис – все совсем не плохо.

– Не делай поспешных выводов, – отмахнулась Настя и подошла к огромному панорамному окну с балконом. – Смотри, кто-то еще приехал.

– А ты думала, мы одни будем в трехэтажном здании? – сказала Наташа, встав рядом с Настей. – Ой, смотри… Это же Владка Шевалье с Вовкой Курченко и моим Юркой. Вот здорово.

– Заметь, ты сказала «моим Юркой». Значит, не все еще забыто.

– Точно, это они, – не обращая внимания на сказанное подругой, радостно протараторила Наташа.

– Я же с ребятами после отъезда на учебу больше не пересекалась. Изредка в соцсетях отвечала на их вопросы или поздравления с праздниками, а так почти не общалась. Теперь ты поняла, что мы здесь оказались неслучайно? – нахмурилась Настя и направилась в фойе встречать ребят.

Собравшись вместе на ресепшене, они долго обнимали друг друга, похлопывали по плечам, при этом выкрикивая: «Вот здорово! Снова вместе! Вот так совпадение! А говорят, чудес не бывает!» Вскоре их развели по номерам и предложили свободное время до 18.00

– Чем займемся этот час до ужина? – озадачилась неугомонная Наташа после принятия душа.

– Погуляй, если желаешь. Я хочу немного отдохнуть от поездки и подумать.

– О чем подумать?

– Кто нас собрал, с какой целью и приедет ли Влад?

– Отвечаю по порядку: нас собрал тот, кто еще не предстал перед нашими глазами. Цель – встреча друзей. Твой доблестный Рыцарь не приедет, я уже спросила у Курченко.

– Тогда появляется еще больше вопросов: если не Курченко нас пригласил, не Игнатов, не Шевалье, то от нашей компании вообще больше никого не осталось, – с сомнением сказала Настя, накладывая на лицо макияж. – Так кто он – таинственный незнакомец?

– Я сейчас предположу ужасное, только не смейся надо мной. А может быть, это она – незнакомка? Изольда? – сделала страшную гримасу Наташа.

– Ага, собрала нас с целью всех разом отравить. Ты действительно меня рассмешила, дорогая подруга.

– Тогда не знаю, – надула губы Наташа. – Может, скажешь о своих предположениях?

– Увы, ничего не скажу, нет никаких предположений, – отмахнулась Настя, доставая помаду. – Если бы были, изложила бы. Все, я готова к банкету.

Проходя мимо номера четы Курченко, девушки услышали звуки бьющейся посуды. Дверь почему-то была приоткрыта, и Настя с Наташей заглянули в номер. Возле разбитой вазы стояла Влада и ругала Вову за испорченный инвентарь:

– Слон в посудной лавке, копия моего братца. Готовь деньги, будешь оплачивать чужое уничтоженное имущество.

– Прости, я не слон, я – осел, даже не знаю, что еще сказать. А, нет, прости, знаю. И – А, И – А.

– Клоун. Ну, уйди, не мешай собирать осколки.

– Не ругайся. Давай сегодня устроим день примирения. Ты примеряешь, а я соглашаюсь.

Усмехнувшись, подруги вышли из номера. «Как обычно, ребята в своем амплуа: правда, в юности такие перебранки были между Владой и Владом, а теперь на смену моему Рыцарю пришел Вовка», – подумала Настя, заходя в кафе. Немногим позже собрались остальные. Все сели за один стол и после всеобщей эйфории как-то сразу замолчали. «Да, так часто бывает: люди годами идут друг к другу, иногда перебрасываясь приветствиями в соцсетях, и мечтают о встрече. Им хочется подробно рассказать о своей жизни, переживаниях, проблемах, радостях, а доведется увидеться – и все, не знают, о чем поговорить, как себя вести. Да, очень много времени прошло со времени последней встречи, в двух словах не расскажешь, вот и мучаются: с чего же начать беседу? А главное, как старые друзья воспримут тебя нового? Может, они изменились и перестали быть друзьями?» – примерно такие мысли проносились в Настиной голове.

Невольно спас затянувшуюся паузу показавшийся в дверях кот. Он, осторожно ступая и оглядываясь по сторонам, дабы не заметили официанты, пробрался к молчаливой компании друзей и запрыгнул на колени к Курченко.

– Самый добрый из нас всех Вовка, животные это чувствуют, – хохотнула Наташа.

– Ага, добрый, – передразнил Попову Курченко, – скажи об этом Владке.

– У тебя, похоже, Влада – мерило всех ценностей, правда в последней инстанции, – улыбнулась Настя.

– Вот по этому поводу есть анекдот, – воодушевился Вова, снова оказавшись на своем коньке: – Абрам, ты шо, разделяешь христианские ценности? – Сара, за хорошие комиссионные поровну я разделю любые ценности.

– Ты очень похоже спародировал ту женщину, у которой мы останавливались на ночлеге, когда ездили в поход. Как же ее звали? А, Дина Рудольфовна из Суртайки.

И ребята загудели, вспоминая их общее на всех прошлое.

– А помните, мы бутылку с нашими мечтами зарыли под старой яблоней в саду у твоей бабушки, Юра, – впервые за все время пребывания на базе обратилась к другу Наташа, не надеясь, что тот ответит.

– Помню, Натуся, ты еще предлагала встретиться через семь лет, потому что цифра семь магическая. – Наташе стало так легко и радостно от этого его простого и ласкового «Натуся». «Простил, он меня простил», – ликовала в душе девушка. – Ты очень долго обдумывала свои мечты, а я над этим смеялся и не верил, что все написанное сбудется.

– Это мы сейчас проверим – сбылись ли наши мечты, – сказал вошедший в зал человек, неся в руках сверток. Следом за ним прошествовала симпатичная и немного полноватая девушка.

– Димон, ты? – воскликнул Курченко, подскочив к Измайлову. – Вот здорово. Как ты? Знаю, что экономист, живешь в Горном.

– Да, это так. Собрал я вас здесь по важному и знаменательному случаю, но об этом позже – он приобнял стоящую рядом девушку. – Моя Татьяна, помните ее?

– Самойлова Т. И? Наташа, так это же та девочка из Манжерока. Она нас поила чу́дным напитком. Значит, ты теперь коммерческий директор? – всплеснула руками Настя.

– Ага, – коротко откликнулась порозовевшая от всеобщего внимания Таня. – А мой Дима – генеральный директор этого парк-отеля. Это он составлял для вас приглашения.

– Это было очень заметно. Пушкина убил не Дантес, его убил ты, дружище, своей безграмотностью, – обмолвился Курченко.

Измайлов тут же не замедлил взять инициативу в собственные руки:

– Ну, для моего бизнеса мне понадобилась совсем другая наука, а в ней я, скажу без ложной скромности, преуспел. Что ж, друзья мои, пришла пора узнать, ради чего мы здесь собрались. Восемь лет назад мы поклялись встретиться здесь всей компанией и открыть бутылку с нашими мечтами. Вот он – этот волшебный сосуд. Наша «Молодость».

– Подожди, друг мой, во-первых, сегодня не восьмое августа, а только седьмое, во-вторых, не все ребята из нашей компании присутствуют, – сделала замечание справедливая Настя.

– Отвечаю. Бутылку нужно открыть сегодня по объективным причинам: завтра и послезавтра состоится наша с Таней свадьба. И вы, мои дорогие друзья, на нее приглашены. – Все выбежали из-за стола и бросились поздравлять молодых. Измайлов попытался остановить всех возгласом: – Спасибо, еще будет время сказать добрые слова. Продолжаю. Во-вторых…

– Во вторых, ты собрал сегодня всех, кого хотел видеть. Так?

– Рыцарь, ты? – загалдели ребята.

Новость о грядущей свадьбе произвела на них меньший фурор, чем появление Влада Шевалье. А он стоял и улыбался своей фирменной улыбкой, немного наклонив голову, высокий, возмужавший, красивый. Правильные черты лица его оформились и стали более выразительными. А ирония в голосе так и осталась прежней.

– Все, все, хватит меня тискать.

– А что это у тебя на лбу пластырь делает? От родителей получил за то, что семь лет дома не появлялся? – нахмурилась Влада.