Текст книги "Рыцарь для Аси (СИ)"
Автор книги: Наталья Чернякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– А сейчас все вместе будем пить чай с пирожными, вы не против, Изольда?
– Нет-нет, я только за: на улице такой мороз. Влад, слышал, Лариска Старухина с родителями улетела в Турцию на новогодние праздники, в Инстаграме выложила кучу фотографий. Нашла, чем хвастать, как будто в Америку отправилась. Мы вдоль и поперек исколесили всю Европу – и то я молчу.
– Как говорит папа: «Береги родину – отдыхай за границей», – прокомментировала слова гостьи Анастасия Львовна.
Влада на это ответила:
– А мы не были в Турции, отдыхали в Испании, Германии, Франции, Греции, Египте, где еще мам?
– В Российской Федерации, дочь, – улыбаясь, ответила женщина.
– У нее родители не врачи, не рабочие и не полицейские, могли бы себе позволить что-то более существенное, – вставила свои пять копеек Изольда.
– Служащие, на самом деле, не так много зарабатывают, если не воруют, – ответила Анастасия Львовна. Кстати, а чем занимаются ее родители в Администрации города?
– Игорь Семенович Иванцов возглавляет отдел по труду, мать – не помню ее имя, какое-то очень странное, работает в архивном отделе. Я всегда думала, что госчиновники довольно прилично зарабатывают и точно берут взятки. Разве нет?
– Нет… А разве Иванцов Ларисе – неродной отец?
– Неродной. Они жили до приезда в Энск в Барнауле, а потом Иванцова пригласили на работу сюда, он и поехал. Они здесь почти пять лет.
– Я не пойму, – сказал Влад, – ты для этого пришла к нам, чтобы сообщить, Лариска в Турции?
– Нет.
– Тогда заканчивай чаепитие и пошли в мою комнату, мне еще на тренировку сегодня надо успеть, через неделю уезжаю на межрегиональные соревнования.
– Я могу поехать с тобой в качестве моральной поддержки, – сказала Брахман, когда они остались вдвоем.
– Не надо, так что ты хотела мне сообщить?
– Я не знаю, как тебе это сказать…
Помолчав, Влад не выдержал:
– Кажется, середина моего предложения перебивает начало твоего. Скажи, тебе помочь или не мешать?
– Не мешать. В общем, я тебя люблю. Давно. Ничего не могу с собой поделать. И молчать об этом тоже не могу. Прости.
Влад замер: вот так сюрприз.
Глава 8 Для души
Для чего козе баян? А для того же, что и попу гармонь – для души.
Аврелий Марков, любитель литературных миниатюр
– Встать, суд идет. Сегодня в роли обвиняемого Курченко Владимир, который на каникулах не нашел времени выполнить домашнее задание по химии. Стыд и позор ему! Разрешите перед вынесением приговора сказать последнее слово в свое оправдание, – произнес небезызвестный в лицее № 122 юморист.
– Курченко, и зачем ты пришел в наш лицей? Учился бы в своей общеобразовательной на другом конце города – и все дела, – сказала Ирина Константиновна, войдя в кабинет.
– Перешел сюда потому, что в настоящий момент проживаю у бабушки, мои родители в длительной экспедиции, они геологи. Дом старушки прикреплен к этому учебному заведению. Все действия предков при переводе меня в лицей № 122 обусловлены Законом об образовании, – отрапортовал Вова.
– Родители весь год в командировке?
– Нет, там находятся по полгода, потом приблизительно месяц живут дома – обрабатывают образцы пород, а затем снова уезжают в экспедицию. Трудятся на благо края не щадя себя, – бессовестно лгал учительнице Курченко. На самом деле родители его никуда не уезжали и занимались вполне себе мирным ремеслом – работали на спичечной фабрике наладчиками оборудования. А перевелся парень в лицей потому, что за время похода ему очень понравились новые друзья, настроенные с ним на одну волну, к тому же они гуманитарии – не пришлось даже менять профиль. – Ну так, что? Каким будет приговор?
– Два года условно. Если завтра не принесешь домашнее задание, условный срок превратиться в реальный. Все понятно?
– Так точно. Благодарю вас за проявленную снисходительность.
– Шут гороховый. Столько времени на тебя потратила. Уж не специально ли тянул время, чтобы отсрочить проверку домашнего задания?
– Конечно, нет. Ирина Константиновна, зачем же так плохо обо мне думать?
– Я о тебе не думаю вообще. Итак, кто готов поделиться решениями задач на свойства кислот, солей и оснований в свете теории электролитической диссоциации? Лес рук. Так, к доске идет…Что-то я не вижу Шевалье, – сама с собой разговаривала учительница. – Ах, вот он. Пересел?
Влад приехал с соревнований раздосадованный результатом: не попал даже в призеры. «Вот болван, из-за того, что не смог справиться со своими эмоциями, так бездарно продул, – ругал себя он. – Нужно быстрее забыть эту бесславную любовную историю и идти дальше. Ведь жил же я раньше без Аси? Сейчас тоже проживу, нужно только исключить эмоции, которые мешают реализации главного дела ближайшего будущего: поступления в вуз», – сделал вывод Влад.
С Настей с того памятного дня, когда она отвергла его любовь, он не разговаривал, хотя девушка несколько раз звонила ему и писала, а позже, перед первым уроком третьей четверти, догнав в коридоре, поинтересовалась, как он провел новогодние каникулы. Влад решил: на дружеские отношения он не согласен, а раз так, то зачем общаться, поэтому ответил сухо: «Нормально», – и пересел на свободное место, прекратив, как и задумал, с Настей всякое общение.
Тут еще Брахман с высокими чувствами. После ее признания в любви Влад несколько минут молчал, переваривая сказанное, а потом ответил:
– Прости, я очень благодарен за твое чувство ко мне, но уверен, тебе совершенно не подхожу. Да и не готов сейчас заводить какие-либо отношения.
– И с Аськой тоже?
– Почему ты задала этот вопрос?
– Всем известно, что она в тебя влюбилась по уши.
– Не замечал. Изольда, давай оставим этот пустой разговор.
– Хорошо, но я буду тебя ждать столько, сколько нужно. И дождусь, поверь.
Влад понимал, что, узнав о разладе с Настей, Брахман еще более упорно начнет его атаковать, но с Сольдо он как-нибудь справится.
Проходили дни, недели, парень сидел один за своей последней партой первого ряда. Насте очень хотелось подойти к нему, поговорить, рассказать, как во время каникул с Наташкой и Юрой ездила в Новосибирск, ну, так, просто побродить по городу. Она мечтала порадоваться вместе с Владом тому, что отец выписался из больницы и совсем не пьет, закодировался, стал каким-то другим, одухотворенным что ли, мама просто счастлива, глядя на него… Но что-то останавливало Настю: гордость или боязнь быть отвергнутой? Часто на уроке девушка оборачивалась и смотрела в ту сторону, где сидел Влад, но взгляд ее Рыцаря был устремлен то на доску, то на учителя, то в окно, а на нее внимания парень совсем не обращал. На переменах к нему часто подходили одноклассники, и они разговаривали, что-то обсуждая, чему-то смеясь. Иногда к компании подсаживалась Изольда, с недавнего времени проявлявшая к парню повышенный интерес. Влад вел себя с ребятами так, как будто ничего не случилось – был по-прежнему весел и остроумен. С Настей же не общался совсем, даже не здоровался. «Мой Рыцарь уже не мой», – с сожалением думала девушка.
***
У Анастасии Львовны сегодня был выходной. «Ах, как хорошо просто лежать, нежась в кровати, ни о чем не думать, – радовалась она. – Дети в школе, муж…» Прошло почти два года с момента развода, а у нее нет-нет да и сорвется с языка слово, которое произносила на протяжении почти семнадцати лет. «Хотя, конечно, Илья многое сделал в последнее время, чтобы семья воссоединилась, – размышляла Анастасия Львовна. – Но все поздно – дети уже взрослые, еще полгода и разлетятся кто куда, старые же отношения уже не склеить. И вообще, если верить героине известного фильма, «в сорок лет жизнь только начинается". Значит, идем навстречу новой жизни".
Ее мысли прервал телефонный звонок.
– Настюша, выручи, дорогая. Не откажи, – попросил главврач их больницы.
– Что случилось, Василий Васильевич? – встревожилась не на шутку Анастасия Львовна.
– Съезди на совещание в городскую Администрацию, сегодня мэр города отчитывается в проделанной работе за год. Главное, сейчас только об этом сообщили. Я не могу оторваться от дел, как всегда, их гора, а Копылов, ты знаешь, приболел. Не обижаешься, надеюсь, что ставку зама главврача получил он, а не ты?
– Нет, конечно.
– Вот и умница, вот и правильно. Талантливые хирурги мне нужны в операционной, а в кабинете заместителя может посидеть Копылов, не велика премудрость.
Она быстро собралась и отправилась на совещание.
Пройдя на второй этаж здания, Анастасия Львовна оказалась в огромном актовом зале, где присутствовали руководители организаций, депутаты, представители административного ресурса. Мэр долго говорил о достижениях, как обычно, хваля себя, о проблемах, указывая на недоработки других, строил планы на ближайшее десятилетие.
Анастасия Львовна вдруг подумала о том, что отцы города привыкли играть словами, обещая народу манну небесную. Вот если бы их наказывали за каждый невыполненный пункт своей программы не по административной статье, а по уголовной, как за мошенничество, тогда бы такого словоблудия не было. А, может быть, и отцов города, беззастенчиво стремящихся к власти, значительно поубавилось бы.
Депутаты в большинстве своем признали работу Администрации удовлетворительной. Иного никто не ожидал.
– Петрова, ты, что ли? – вдруг услышала Анастасия Львовна, выходя из зала по окончании совещания. Она не сразу поняла, что этот вопрос адресован ей – столько лет не слышала свою девичью фамилию и уже давно привыкла к другой.
– Васька? Вольных? Ты? – она не ожидала увидеть здесь подругу детства и юности.
– Спокойно, какая я тебе Васька? Василиса Николаевна Вольных. Может, посидим где-нибудь в кафе, вспомним былое?
– А разве у тебя рабочий уже день закончен?
– Нет, но сейчас обеденное время.
– Хорошо, идем. Очень рада тебя видеть, дорогая.
Они сидели в кафе, находящемся недалеко от места работы Василисы Николаевны, и вспоминали прошлое, давно уже Анастасия Львовна так не смеялась.
– Ты же хотела стать учителем? В педагогический поступила.
– Я и стала истеричкой.
– Что-что?
– Да это мы так в вузе, на факультете, шутили, исторический – истерический. Окончила институт, некоторое время жила в Барнауле, сюда приезжала очень редко.
– Я тоже бывала здесь нечасто. Родители летом в своей деревеньке, а зимой в Энске, сейчас же в городской квартире живем мы с детьми. А как ты оказалась в Администрации?
– В мэрию помог устроить родственник мужа – не буду называть его фамилию, это известный в городе депутат. Поскольку за плечами истфак, меня определили в архив, работа нравится, потому что несложная, однако скучная, но и к этому я уже привыкла. Дочь – умница и красавица, тоже собирается поступать на исторический факультет университета. Муж – замечательный человек, о его достоинствах, известных многим, можно говорить бесконечно. Одно плохо: дома почти не бывает, потому что совмещает две крупные должности, но пока справляется, – сказала с гордостью подруга. – Послушай, я ведь тебя искала в соцсетях, но почему-то не нашла.
– А меня там нет. Я не зарегистрирована. Просто для общения нужно время, а его всегда не хватает.
– Здорово, что мы встретились – теперь у моей семьи есть знакомый хирург. Если что – только к тебе.
– Лучше быть здоровым, чем бегать по знакомым врачам, – усмехнулась Анастасия Львовна. – Никого из наших не видела?
– Нет, знаю о некоторых одноклассниках только из социальных сетей. Многие из города уехали, почти все проживают в других областях. Слушай, подруга, а может, нам как-нибудь встретиться семьями, пообщаться, выпить по бокалу хорошего вина? Как ты считаешь?
– Согласна, Вася.
– Тогда увидимся первого или второго мая, на даче. Я похвастаюсь тебе: у нас великолепный трехэтажный дом в сосновом бору. Тебе понравится, а вообще мы живем в девятиэтажке напротив Администрации. К сожалению, обед заканчивается, пора возвращаться на работу. Значит, договорились: встречаемся через два месяца, а все оставшееся время активно общаемся по телефону.
– Активно не получится. У меня выходные случаются очень редко.
Они простились. «Как же сильно изменилась Василиса, – размышляла Анастасия Львовна, – не ошибусь, если предположу: она думает обо мне то же самое. Время летит так, что не успеваешь привыкнуть к своему возрасту. Оказывается у нее дочь того же возраста, что и мои дети. Непременно нужно познакомиться с семьей Василисы. Стоп. Изольда Брахман, эта странная девочка, подруга Влада, говорила, что мама Ларисы Старухиной тоже работает в архиве. Но нет, это не Васька. Да и у той фамилия – Иванцова. А подруга на своей девичьей фамилии осталась – Вольных, не поменяла в отличие от меня. Молодец».
Настя, сидя за столом, непроизвольно потянулась за простым карандашом и нарисовала овал, затем быстро провела вспомогательные линии, определив пропорции, и начала наносить детали лица. Через некоторое время она поняла, кого ей напоминает изображение.
– Я не хочу тебя потерять окончательно, – сказала Настя нарисованному парню. – И да, если ты не желаешь общаться со мной, мне больно, однако я это переживу, мне гораздо хуже, когда ты при этом тепло разговариваешь с Сольдо и другими девчонками. Почему с ними можно просто беседовать, смеяться, дружить, а со мной – нет? Почему ты меня совсем не замечаешь? Ведь я существую, хотя, принимая во внимание твое равнодушие, кажется, что и нет.
Следующим днем на уроке литературы они изучали любовную лирику Блока. Стихотворение «Королевна» Екатерина Великая решила прочесть сама:
Не было и нет во всей подлунной
Белоснежней плеч.
Голос нежный, голос многострунный,
Льстивая, смеющаяся речь.
Все певцы полночные напевы
Ей слагают, ей.
Шепчутся завистливые девы
У ее немых дверей.
Темный рыцарь, не подняв забрала,
Жадно рвется в бой;
То она его на смерть послала
Белоснежною рукой.
Но, когда одна, с холодной башни
Всё глядит она
На поля, леса, озера, пашни
Из высокого окна.
И слеза сияет в нежном взоре,
А вдали, вдали
Ходят тучи, да алеют зори,
Да летают журавли…
Да еще – души ее властитель,
Тот, кто навсегда
Путь забыл в далекую обитель, –
Не вернется никогда!
В классе после чтения стояла минутная тишина.
– Я не понял, рыцарь, что ли, сбежал от нее? – озадачился Курченко, нарушив всеобщее молчание.
– Давайте разбираться, – сказала Екатерина Викторовна. – Александр Блок изображает лирическую героиню ослепительно красивой, мужчины от нее без ума, а женщины завидуют ее изяществу. Поэт описывает «белоснежные плечи», «голос нежный, голос многострунный». Королевна обладает большой властью над людьми. Обратите внимание, рыцари по ее велению рвутся в бой, певцы «слагают напевы»…
– Фальшь, – выразила свое мнение Старухина Лариса. – Уже с первой строфы чувствуется фальшь в описании этого образа. Королевны голос «льстивый», двери в покои «немые», живет лирическая героиня в «холодной башне» с высокими окнами. Ей безразличны рыцари, готовые отдать жизнь по ее велению. Она просто эгоистка, а Блок еще перед ней и ей подобными преклоняется.
– Ага, стихи таким посвящает, – подхватила Изольда, – и пристально посмотрела на Настю. – А героиня этого не заслуживает, не заслуживает такой любви, чтобы ради нее жизнь отдавали.
Другие ребята тоже бросали на девушку красноречивые взгляды.
Насте стало неловко. «Почему все провели такие параллели между мной и Королевной? – подумала она. – Я какое отношение имею к стихотворению, написанному сто лет назад?»
– Ребята, но чувства в душе лирической героини все же есть: у нее слезы наворачиваются на глаза, когда она смотрит на алую зарю и летящих журавлей, – защитила Королевну Екатерина Великая. – Значит, она небезнадежна.
– Что-то я не понял, – повторил Курченко вопрос, – так рыцарь погиб или просто от нее сбежал?
– Журавли – символ скорби о павших на войне. Рыцарь, конечно, погиб. Об этом говорят строки: «алеют зори», «не вернется никогда», – не выдержала Влада и разъяснила суть последних строф стихотворения рядом сидящему бестолковому приятелю.
– Ее любимый, «души властитель», никогда не вернется, он покинул этот мир навсегда. Блок использует самое страшное для человека слово, звучащее как приговор – «навсегда». У Королевны нет надежды на завтрашний день, она, надежда, ушла вместе с гибелью любимого. Это стихотворение – гимн любви, когда один ради другого жертвует своим благополучием и покоем, – завершила анализ стихотворения учительница.
Прозвенел звонок, его трель слилась с вопросом Юры Игнатова:
– Ну, да, жертвуют почему-то только рыцари. Получается, чтобы тебя оценили, нужно уйти, потеряться, погибнуть. А без потерь нельзя любить? Просто любить?
«А ведь Юра прав, – подумала Настя, – стоит только расстаться с парнем, как ощущаешь, насколько он тебе дорог, насколько без него плохо. Как же приходит любовь? Может вот так и приходит, когда понимаешь, что тебе очень тоскливо без этого человека, настолько одиноко, что ничего не радует, даже жить не хочется? Может, я и правда влюбилась? Ведь если бы испытывала к Владу только дружеские чувства, то не ревновала бы его к другим девушкам? К парням ведь не ревную.
– Аська, ты что ждешь? Хочешь навсегда потерять Рыцаря? – спросила подошедшая Наташа Попова. Вон он в коридоре улыбается Семченко с Лукьяновой из параллельного. Брахман тоже ни на шаг от него не отстает.
– Что я сделаю, он на меня не обращает внимания.
Посмотрев на поникшую Настю, Наташа, как могла, успокоила подругу:
– Не расстраивайся так. Послушай, что-то мы давно не были в развлекательном центре, может, сходим, на новый фильм? Все равно с завтрашнего дня каникулы. Я уже и билеты купила.
– Хорошо, я согласна. А кто еще с нами?
– Игнатов и Димка Измайлов.
Отдав Насте билет, Наташа побежала к Юре, ожидавшему ее в фойе лицея.
Земля просыпалась от зимней спячки неохотно, тихо и незаметно сбрасывая с себя зимнее одеяло, но с каждым днем марта она все больше избавлялась от собственной сонливости и неуверенности. И вот, наконец, разразилась большой полой водой, ручьями и лужами.
«Сегодня до остановки придется пробираться небольшими перебежками и перескоками – все запружено водой», – думала Настя, отправляясь в развлекательный центр. Она вошла туда с небольшим опозданием: из-за распутицы приходилось обходить целые участки дороги. Решив, что ребята уже в зале, Настя тоже направилась туда же. В темноте, проходя между сиденьями, она с трудом нашла свое место. Подняв наконец глаза и посмотрев по сторонам, девушка увидела Влада, сидевшего на соседнем девятнадцатом месте и с удивлением наблюдавшего за ней.
– Привет, а где все? – дрожащим от волнения голосом спросила Настя.
– Не знаю. Мне Игнатов дал билет и сказал, что будет ждать здесь.
Сзади зашипели, призывая к порядку, и ребятам пришлось замолчать. До конца фильма они не разговаривали. Настя ни на минуту не могла сосредоточиться на содержании фильма, как не старалась. Все время она ощущала дрожь во всем теле то ли от холода, то ли от волнения. По окончании фильма ребята двинулись к выходу.
– Может, зайдем в наше кафе и погреемся немного, я очень замерзла в зале, почему-то сегодня там было прохладно.
– Нормально там было. Хорошо, пойдем, все равно оно рядом, через дорогу.
– Давненько вас не было, – улыбнулся бармен, узнав ребят, – занятия, уроки?
– Не только, – за двоих ответил Влад и, обратившись к Насте, спросил: – Что будешь?
– Как обычно, штрудель и кофе.
Сидя за столиком, они пытались перебрасываться короткими репликами, но разговор не клеился.
– Я тебя провожу, – сказал Влад, когда они пошли домой.
На улице стоял поздний вечер. Похолодало. Влад, видя, что Настя трясется от холода, снял с себя куртку и накинул на ее плечи.
– Зачем? Ты же простынешь?
Влад, ничего не говоря, подошел ближе и обнял девушку.
– Я тебя люблю, если бы ты знал, как сильно я тебя люблю, – сказала она неожиданно, поразившись собственной смелости.
После этих слов Влад, хриплым от волнения голосом, тихо сказал:
– Я тебя тоже… безумно люблю, – и вдруг осторожно и очень нежно поцеловал.
Они шли, обнявшись, и благодарили друзей за желание помирить их, за эту неожиданную, перевернувшую жизни встречу.
– Когда ты понял, что любишь? – тихо спросила Настя.
– Всегда знал, наверное, с первой встречи, только понял все в ту ночь, когда мы были на озере вдвоем. А ты?
– Не знаю, наверное, еще с лагеря. Но окончательно осознала, когда, позвонив по телефону сразу после Нового года, не услышала твоего голоса. Вероятно, мне надо было расстаться с тобой, чтобы понять, насколько ты мне дорог. Не только как друг дорог. Поняла, что такого доброго, умного, веселого, заботливого я никогда больше не найду. Ты лучший. Прости меня, пожалуйста, я не была уверена ни в тебе, ни в себе, поэтому так себя вела. Казалось, если мы перестанем быть друзьями, то потеряем друг друга. И вообще, глядя на свою мать, я боялась любви.
– А теперь не боишься?
– Нет, мой Рыцарь, теперь не боюсь.
– Ася, ты мне тоже очень дорога. Не беспокойся, вместе мы все преодолеем, главное, верить друг другу, – на этот раз он поцеловал девушку легко и радостно.
Они шли, обнявшись, холодным, ветреным, слякотным вечером, и им дела не было до всех этих игр и причуд погоды и природы, потому что юные души ощущали какое-то давно забытое спокойствие и невыразимое словами счастье.
***
В самом начале мая Василиса Николаевна вновь напомнила о себе, позвонив Анастасии Львовне прямо на работу.
– Я по поводу проведения праздничного обеда на даче. Помнишь ли, что договаривались об этом еще в последний день зимы? – строго проговорила подруга.
Согласовав время отъезда и другие детали, они простились до выходных.
– Василиса Николаевна настаивает, чтобы вы тоже поехали, – озадаченно произнесла Анастасия Львовна. – У нее дочь вашего возраста. Может, подружитесь?
– На фига козе баян? – заявила Влада со свойственной ей любовью к эвфемизмам.
– Для души, – не без иронии ответила Анастасия Львовна.
– Для души у нас есть свои друзья. Давайте сделаем так: ты празднуешь в своей компании, а мы – в своей, – предложил Влад. – Понимаешь, мама, сейчас ценен каждый день, проведенный с друзьями, ведь скоро мы все разъедемся в разные города и, возможно, очень долгое время не увидимся.
Анастасии Львовне с этими доводами пришлось согласиться. «Да и зря я предложила ребятам такой вариант отдыха, – думала она. – Влада львиную долю свободного времени тратит на воспитание и образование своего друга Курченко. А Влад…Влад вообще расстается с Настей только на ночь, остальное время они вместе либо учатся в лицее, либо у нас дома готовятся к экзаменам. Пожалуй, только у Грегори да на тренировках сын один, без девушки».
Дом, точнее особняк, куда привез женщину личный шофер семьи вновь обретенной подруги, был великолепным: трехэтажным, с полуколоннами и фигурными окнами, зеркально расположенными эркерами и выступами. Все это великолепие возвышалось над живописными зелеными лужайками, находящимися в обрамлении декоративных невысоких деревцев.
– Настя, знакомься, – сказала при встрече Василиса Николаевна, – мой муж Игорь Семенович, моя дочь Лариса.
– Очень приятно. Анастасия Львовна. Можно без отчества.
– А я вас знаю. Вы – мать двойняшек Шевалье, мы учимся с ними в одном классе, – сказала девушка.
– Дочь, ну почему так грубо? – всплеснула руками Василиса Николаевна.
– А чего церемониться?
– Вы – Лариса Старухина? – нахмурилась Анастасия Львовна. – Вас чем-то обидели мои дети?
– Никто ее не обижал. Не обращайте внимания, она со всеми такая. Пойдемте в дом, – предложил Игорь Семенович Иванцов.
– Как же так получилось, что у вас троих разные фамилии? – спросила Анастасия Львовна, когда все сели за стол на террасе.
– Все просто: я не меняла фамилию ни при первом замужестве, ни при втором. Лариса на фамилии первого мужа – вот и весь секрет. Лучше расскажи о себе, – попросила Василиса Николаевна.
– Да ты почти все обо мне знаешь: работаю хирургом, двое детей, в разводе.
Внезапно раздалась трель звонка, и, поговорив минуты две по телефону, Игорь Семенович откланялся: – Милые дамы, должен вас оставить: как всегда, аврал на работе, поеду, как говорится, тучи разводить руками.
– Игорь совмещает две должности: работает начальником отдела по труду в мэрии, а также начальником трамвайного депо. На зарплату в Администрации города не очень разживешься, откуда, думаешь, у нас такой замечательный дом? Правильно, не было бы его, если бы не вторая прибыльная должность мужа, – разъяснила довольная жизнью Василиса Николаевна.
Лариса сидела в кресле, надев наушники, и, закрыв глаза, слушала рок.
– Дочь, сними наушники, неприлично так себя вести в обществе, – попросила Василиса Николаевна. – Не слышит. Настя, давно хотела спросить, почему ты не вышла замуж за Виталия, ведь у вас были такие высокие чувства? Все думали, что поженитесь.
– Сама себе не могу этого объяснить. Наверное, влюбилась без памяти в Илью, бывшего мужа. Он же у меня весельчак и балагур, умеет женщин обольщать, дамский угодник. Вот и повелась на его ухаживания и комплименты. Но жизнь все расставила по своим местам. Мы в разводе, как ты знаешь.
– А Уварова больше не видела?
– Ну, как же? Он ко мне тепленьким прямо на операционный стол угодил полгода назад. С тех пор дружим, в больницу ко мне иногда приходит, часто звонит.
– Замуж зовет?
– Нет. Он женат, если ты не в курсе, – вздохнув, неохотно ответила Анастасия Львовна.
– Я пойду в свою комнату, нужно заниматься, – вдруг сказала Лариса, широко улыбнувшись. – Рада была познакомиться с матерью неадекватных детей.
– Лариса, прекрати, что за хамство? – возмущенно прикрикнула Василиса Львовна. – Совсем от рук отбилась. Прости, пожалуйста, Ларису. Она стала такой грубой, узнав, что Старухин ей не отец, – и, минуту помолчав, продолжила тихо и обреченно: – Уваров – отец моей дочери.
Глава 9 ЕГЭ – ловушка
Преданность негодяев так же ненадежна, как они сами.
Плиний Младший, древнеримский политический деятель
– Уваров – отец твоей дочери, – повторила безжизненным голосом Анастасия Львовна. – Как же это возможно, Васька?
– Вот так и возможно. Я его всегда любила, еще до ваших с ним отношений. Но Виталий предпочел тебя, и я ушла в сторону, ведь третий должен уйти. Ты уже была замужем, когда он, вернувшись из армии, все метался и повторял точно такие же фразы: «Как же так? Как это возможно? Она же обещала ждать, я верил ей, как самому себе». Ты вообще была в курсе, что у него мама серьезно болела, что заболевание прогрессировало с каждым днем сильнее? Нет? Конечно, ты же никем из нас не интересовалась. Уехала и все забыла. Когда Виталий остался без работы, он крепко запил, потому что всех потерял и смысл жизни тоже потерял. Я в то лето его из пепла возрождала, как птицу Феникс. Однажды, очередной раз вытащив из подворотни, я привезла Виталия к себе домой почти недвижимого, все его девяносто килограммов. Он принял меня за тебя, все называл Асенькой и ни на шаг не отпускал. Так мы с ним и уснули на одной кровати. Позже Виталий не мог вспомнить, как оказался у меня, а потом, махнув рукой, сказал, что ему уже все равно: где он, с кем он. Так наша дружба перешла на другой уровень отношений. Я любила его, очень любила. А Виталий никак не мог тебя забыть. Однажды, когда очередной раз абсолютно трезвым он назвал меня Асенькой, я поняла: Уваров тебя никогда не вычеркнет из своей памяти, и в конце лета уехала из Энска в Барнаул, да там и осталась. Очень быстро уже будучи беременной от Уварова вышла замуж за однокурсника. Да, пришлось обмануть парня, но мне нужно было устраивать свою жизнь. Виталию я ничего не говорила, да и что могла сказать? Уехала, когда еще не знала о своем положении. А потом возвращаться и что-то объяснять было стыдно. И Старухину все рассказывать не хотелось, у нас с ним были давние отношения, еще до Виталия, Сергей тем летом, перед отъездом на каникулы в Энск, позвал замуж, я и обещала подумать. От общих знакомых вскоре узнала, что у Виталия все хорошо, приступы значительно сократились, женился, ребенок маленький. Все сложилось, и я успокоилась. Мы со Старухиным растили Лариску, работали в архитектурном колледже, строили свой дом. Дочь в отце души не чаяла, сядет, бывало, у него на коленях и сидит, книжку читает, а он ее похваливает, по головке гладит. Сергей и не подозревал, что она не его ребенок, хотя сходства, конечно, между ними не было никакого. Училась дочь хорошо, мы ее с шести лет отдали в школу, все по кружкам разным бегала, много читала. И дальше бы так все продолжалось, если бы я не встретила и не полюбила Иванцова. Сергей уперся железобетонной стеной, не желая отдавать мне дочь, пришлось сознаться во всем и повиниться. Вернулись мы сюда, когда Лариса училась в седьмом классе. Иванцова она не приняла, а меня не простила. Вот поэтому озлоблена, а в последнее время и вовсе невыносима. Однажды я оказалась в том районе, где жил Виталий, и случайно в магазине на него наткнулась. Незнакомая мне женщина уговаривала Уварова не покупать спиртное. Позже я эту женщину встретила на собрании и поняла, что Резвых Настя – их дочь. Но почему-то у отца и дочери разные фамилии.
– Настя – дочь другого человека. Виталий женат на ее матери – только и всего.
– Не может быть. Они ведь похожи. Даже жестами.
– Есть во внешности некоторое сходство, потому что у обоих большие серые глаза и темно-каштановые волосы. А привычки, жесты и прочее – это объясняется просто: ребенок приобретает многое от своих родителей, ближайших родственников. Часто у членов семьи голоса кажутся одинаковыми из-за похожей интонации и мелодики речи. Последний вопрос: Уваров знает, что у него есть родная дочь?
– Нет, конечно, я так и не сказала. После моего побега мы больше никогда не общались.
– Я думаю, он должен узнать правду, непременно должен.
– Настя, скажи ему обо всем, пожалуйста, сама. Я не хочу разговаривать с Уваровым, тем более видеть его. Сочтет нужным – пусть позвонит Ларисе, запиши номер.
– А Лариса знает, кто ее отец?
– Знает. Я ей сразу все рассказала, когда случайно увидела Виталия.
Анастасия Львовна ехала домой и думала о том, насколько все зависимы от поступков друг друга. Вот она сломала жизнь другу, любимому человеку, в сущности, переступив через него, пошла дальше, даже не вспоминая о прошлом. «А ведь верно сказала Вася: я не интересовалась судьбами друзей, жила личными проблемами и заботами, часто жалея себя. Не жалеть нужно было, а сечь розгами, как унтер-офицерскую вдову, – винила себя женщина. – Ну, что ж, начинаем исправлять свои ошибки». И позвонила бывшему возлюбленному.
– Виталий, нужно встретиться.
– Асенька, я с удовольствием, говори где.
– В парке, у «Колеса обозрения». На нашем старом месте. В восемь вечера.
