Текст книги "Рыцарь для Аси (СИ)"
Автор книги: Наталья Чернякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– У меня сегодня нет опоздавших, – сухо ответила ей Елена Владиславовна.
– Ну как же так, я сама видела, что они вошли в этот кабинет. Или не в этот? Да вот же они.
И тут раздался голос с последней парты первого ряда:
– Шевалье и Резвых не опаздывали, они пришли вовремя.
Все от неожиданности повернулись и долго смотрели на Изольду, по прозвищу Сольдо. Видимо, таким образом Брахман пыталась продемонстрировать свою дружбу с Владом и Настей.
– Елена Владиславовна, почему вы так сказали психологу, – спросил Юра Игнатов.
– Мой урок, что хочу, то и делаю. И только мне решать – опоздал ученик или нет.
На перемене крыссовет обступил Изольду и попросил объясниться.
– Мне сказать нечего, – ответила она, – кроме того, что я теперь с ними, – и кивнула на Влада и Настю.
– Я это так не оставлю, – сказала Лариса Старухина. И, обращаясь к Брахман, продолжила: – Отомщу и тебе, – а потом, посмотрев на Шевалье с Резвых, добавила: – и им.
Все поняли: в крыссовете – раскол.
После уроков ребята вышли на улицу и остались стоять на крыльце: накрапывал дождь. Надо же, какое было прекрасное солнечное утро, и в какой пасмурный, серый день оно перешло. К ним под навес встал молоденький очкастый паренек невысокого роста и, защищая сигарету от ветра, закурил. Влад не знал еще всех ребят лицея и поразился смелости и одновременно наглости старшеклассника. В это время из дверей показалась шустрая старушка, ведущая домой внука.
– Как же тебе не стыдно, ирод. Здесь дети ходят, смотрят на вас малолетних алкашей и курильщиков, а потом сами это же повторяют, и хоть воспитывай их, хоть нет – бесполезно. Бессовестный какой!
А затем подошла поближе и дала подзатыльник. Удар был несильный, но сигарета выскочила изо рта.
– Бабушка, что вы делаете, это наш учитель истории, – сказала Наташа Попова.
– Ой, прости, милок, но все равно, курить нехорошо.
Молодой человек, буркнув: «Извините», – зашел в лицей.
– Он ведет в пятых и шестых классах историю, работает первый год, – сказала Наташа Попова, – мой брат учится в пятом классе.
– Пойдемте все ко мне, – предложила вдруг Изольда, – отец пообещал угостить новыми блюдами из ресторана.
Как тут не соблазниться таким красивым предложением. Да и пора входить в их компанию новым членам. Вместе с Изольдой из крыссовета вышел и ее фаворит Дима Измайлов. Итак, теперь их шесть человек. Уже команда. Настроение у всех было на высоте.
Попасть во двор дома Брахманов можно было, преодолев двустворчатые ворота, изготовленные из металлических прутьев, выкрашенных в благородный коричневый цвет. Строение невольно поражало своими масштабами, необычностью архитектуры и роскошью. Дом был трехэтажный, с грузовым лифтом, подземным гаражом на три машины, домиком для прислуги, зимним садом и обсерваторией. Пол везде мраморный, сверкающий под светом огромных стеклянных люстр. Все предметы роскоши сделаны под старину; антиквариат, видимо, прибыл из путешествий по всему миру.
– Это какой-то музей, как здесь можно жить? – беспардонно заявила Влада.
– Да уж куда лучше, чем в трущобах, – обиделась Изольда и тут же добавила, исправившись: – Хотя, конечно, ты права, все здесь кажется неживым из-за антиквариата, ведь хозяева всех этих вещей, картин уже давно умерли. Пойдемте в столовую.
Их угощали супом «Буйабес», мясным блюдом «Кордон блю», десертами: бананами «Фламбе», «Клафути» с каталонским кремом. Посидев после обеда для приличия минут двадцать-тридцать, вся компания, кроме Димы Измайлова, отправилась восвояси, поблагодарив предварительно хозяев дома и новую приятельницу за очень вкусный обед и доброжелательный прием.
Девочки шли и рассуждали о том, что любят некоторые рестораторы пускать пыль в глаза. Суп был наподобие нашей солянки, только вместо колбас и мяса использовались разные морепродукты, «Кордон блю» – шницель из телятины, «Фламбе» – жареные в сахаре с вином или коньяком бананы, «Клафути» – не что иное, как обычная запеканка с вишней, каталонский крем – крем-брюле.
– Знаете, гусь свинье не товарищ. Как говорится, посмотри на жилье друга – и все поймешь. Я поняла, что с Изольдой нужно держать ухо востро. В общем, ей не верю, – сказала Настя.
– Ася, это не ее дом, а родителей, поэтому рано делать выводы, хотя я ей тоже не верю. Но попробуем для начала понять мотивацию, чувства, эмоции, поступки человека. Определим, что у Изольды вызывает гнев, печаль, где ей хочется смеяться, а где плакать. Что она считает правильным и добрым, а что – несправедливым. Изучив ее таким образом, мы все поймем, – ответил Влад, включив разведчика.
Остальные согласились с мнением парня.
В это время Илья Николаевич Шевалье звонил в дверь квартиры, где проживали его дети и жена.
Глава 4 Когда протестует класс…
Знаешь, нужно быть не просто хорошим программистом, чтобы написать систему, подобную Linux. Нужно быть ещё и хитрой сволочью.
Линус Торвальдс, создатель ядра Linux
18 февраля 2013 год
21:11:44
«Настя Резвых»: Приветик, любимый Влад! Я вспоминаю вчерашний вечер и благодарю Небеса, что они дали мне возможность узнать, полюбить и по-настоящему почувствовать тебя. Помнишь, как все это было впервые? Сдерживая нетерпение, мы вдвоем вошли в мою комнату, в которой все было готово для нашего судьбоносного свидания: горели ароматические свечи, играла завораживающая приглушенная музыка. На роскошную кровать ты положил букет алых роз. Я повернулась к тебе, и ты закрыл мой рот страстным поцелуем, я всем телом приникла к твоему. Ты закружил меня в волшебном танце любви. Мы глубоко дышали, шепча невпопад: «Я тебя люблю!», «Как я тебя хочу!», «Какой ты мужественный!», «Какая ты красивая!». Все дела, все проблемы были забыты, потому что нами правила Любовь. Завидуйте все, ребятки))…
– Какая пошлость.
– Ты права, деточка, еще какая пошлость, и написала ее ты. Подумать только, всего-то десятиклассница. Куда мир катится? – сказала психолог по прозвищу Психичка.
– Я ничего не писала, – ответила Настя. – Вероятно, это взлом.
Она зашла в свой аккаунт и посмотрела сообщения.
– На моей странице чисто. Все, поменяла пароль. Видимо, кто-то отослал сообщение и стер. А кто вам эту гадость показал?
– Это неважно, кто мне принес.
– А что важно?
– Что ты сообщение отправила почти всему классу, всем хвасталась этой мерзостью, не лги мне.
Настя, едва не плача, сказала:
– Но я этого не писала.
– Не думаю. Ты понимаешь, что мы должны отреагировать на это сообщение?
– Понимаю, но у нас с Владом ничего не было. Мы только друзья.
– Вот придете завтра оба с родителями к директору, мы и узнаем, какие вы друзья.
Теперь она поняла, почему перед началом занятий многие как-то странно косились в ее сторону и шептались. Она еще подумала, показалось. Постояв возле кабинета и немного успокоившись, Настя вошла в класс и села за свою парту, к ней тут же с вопросами подскочили Наташа, Влада и Изольда.
– Аська, зачем тебя дергала Психичка? – спросила Попова.
– Откройте свои телефон и все поймете.
– Блииин, ты же это не писала?
– Конечно, нет. Завтра по этому поводу вызывают в лицей родителей. К директору.
– И наших родителей? – спросила Влада.
– Да.
– Как некстати. Брат еще приболел, на уроки не пришел. Может, выздоровеет до завтрашнего дня?
– Хорошо бы. Одна я не справлюсь.
– Аська, а ты бы могла, ну, как в телефоне, с Владом или еще с кем? – шепотом спросила Наташа.
Насмотревшись на взаимоотношения отца и матери, Настя когда-то решила поддерживать с парнями только дружеские отношения. Она видела, к чему приводит любовь, даже не любовь, а какое-то высшее ее проявление – жертвенность. Мама рассказывала, что в молодые годы они с отцом очень хорошо дружили, живя по соседству. Но однажды, она поняла, что любит его. Отец тогда оказался в тяжелой ситуации, и ради него мама поступилась даже своим образованием, забросив учебу в институте. А отец принял эти жертвы как должное и продолжал жить в свое удовольствие, будто мстил кому-то. «Наверное, маме – за то, что когда-то не дала умереть, спасла, – размышляла Настя.
– Нет, не нужна мне любовь.
Тут вступила в разговор Изольда, до этого молчавшая:
– Не беспокойся, Аська, мы на твоей стороне, поддержим.
Не успев ничего ответить подругам, Настя услышала:
– Ну, что, Аспирин, получила свое? – улыбаясь, сказала вошедшая в кабинет Старухина. – Решила, если появился Рыцарь, так он от всего мира собой прикроет? Как видишь, не все возможности этого мира в его руках. То ли еще будет. И додумалась же написать в рассылке: какая красивая! Это ты что ли – красивая? – она рассмеялась. – Много о себе мнишь. Уродина.
– Радуешься, что еще раз свой подлый характер всем продемонстрировала? Мы и так все знаем, можно было уже ничего не доказывать. Ведь это все ты организовала, я не сомневаюсь, – прошипела Изольда, сжав кулаки, – сама говорила, что отомстишь им.
– Какая тебе-то разница, предательница. Жди, скоро и с тобой будут происходить странные вещи, – ответила Старухина и ушла догуливать перемену.
Глядя на Настю, на ее выступившие слезы, Брахман сама едва не расплакалась и предложила позвонить Владу, все ему рассказать.
– Нет, – в один голос сказали Влада и Настя. – Пусть лечится. Все завтра.
***
Илья Николаевич уже почти полгода проживал в Энске в съемной квартире, которая была недалеко от дома его прежней семьи, не хотелось говорить так: бывшая семья, прежняя семья, но, что поделаешь, если это так и было. Анастасия никак не хотела его прощать, но между тем не запрещала видеться с детьми, даже поощряла это:
– Ты оставил меня, но не детей, – говорила она. – Им, особенно Владу, нужен отец. К тому же, ребята тебя любят. Наверное, потому что многого не знают?
– Я очень благодарен тебе, что ты им не сказала правду, вернее сказала, но очень завуалировано. Как они учатся? По-прежнему отлично?
– Об этом ты можешь поговорить с ними и с их учителями. Даже можешь ходить на родительские собрания, очень меня этим выручишь, а то времени, как обычно, не хватает.
Так и повелось: дети общались с отцом, когда им того хотелось или когда хотелось ему. Раз в четверть он исправно посещал родительские собрания.
Вчера вечером позвонил Влад и попросил отца освободиться пораньше, поскольку его вызывают в лицей.
– Что случилось? К чему быть готовым? – спросил Илья Николаевич.
– Сам не знаю, вот завтра и выслушаем претензии вместе.
– Ситуация, как в анекдоте: «Отец по вызову. Строгий, внимательный мужчина приедет к директору школы и выслушает жалобы на клиента», – пошутил Илья Николаевич.
Психолог сидела у директора и поджидала родителей Резвых и Шевалье, дети уже стояли перед глазами педагогов. Позже пригласили для беседы классного руководителя Екатерину Викторовну Великанову, в простонародье – Екатерину Великую. Она была Великой во всех смыслах: высокая и статная, справедливая и понимающая, умная и интересная.
Илья Николаевич опаздывал: подозреваемый в краже затянул допрос, все петлял, путался в показаниях, но следователь и не с такими кадрами работал в Следственном комитете, поэтому смог вывести злодея на признание, однако потерял при этом много времени.
– Мама Резвых пришла. Где папа Шевалье? – спросил директор.
– Он, наверное, задерживается на работе. Но должен прийти, – ответил Влад.
– У нас тоже работа, поэтому ждать мы не намерены, будем начинать, – решил директор, раздосадованный попустительством безответственного родителя.
– Простите, разрешите войти? Шевалье Илья Николаевич, – представился отец.
Предложив присесть, директор начал разбор полетов, предоставив слово психологу.
– Меня очень волнует нездоровая тяга этих двоих друг к другу. В их возрасте уже нужно понимать, что такое половое различие и не поддаваться бушующим гормонам.
Илья Николаевич был очень удивлен такой пронизывающей речью педагога и думал: она сама-то поняла, что сказала? И позволительно ли эти вещи обсуждать вот так – всем коллективом. Может, это дело мамы и дочки, папы и сына? И им только стоит разговаривать на такие щекотливые темы.
– Мы просто дружим, – за двоих сказал Влад.
– За свою практику я насмотрелась на результаты такой дружбы. Мне не хочется очередной раз вытаскивать из депрессии вашу дочь после того, как Шевалье ее бросит или дело вообще дойдет до прерывания беременности, – сказала психолог, обращаясь к Надежде Петровне Резвых.
В этом месте не выдержала Екатерина Великая:
– Я не могу понять, в чем суть конфликта? Ребята дружат, хорошо общаются друг с другом. К ним другие начали тянуться, я замечаю, класс меняется в лучшую сторону. Меньше стало ссор, злобы.
– У них ранняя половая связь, – остановила речь коллеги психолог, – я бы не советовала вам, уважаемая Екатерина Викторовна, сглаживать проблему. – Они занимаются непристойностями, а это портит имидж лицея. Вот послушайте сообщение, которое Настя разослала своим одноклассникам.
И она прочла текст.
Родители с откровенным недоумением смотрели то на детей, то на психолога, то на классного руководителя.
Настя дала себе слово выдержать все до конца, не плакать, быть мужественной. И она молчала – гордый и стойкий оловянный солдатик. Влад тоже был внешне спокоен, выдавали его волнение только крепко сжатые кулаки.
– Почему вы так уверены, что это писала Ася, а скажем, не завуч, не директор? А может, это ваше сообщение? – спросил парень, обращаясь к психологу.
– А почему ты решил, что это я? Письмо счастья пришло от нее, – педагог не ожидала такой постановки вопроса.
– Хорошо, если я завтра взломаю ваш аккаунт, напишу всякие непристойности, разошлю всем учителем, то смогу с уверенностью сказать, произведение эпистолярного жанра принадлежит вам?
– Но это нужно доказать.
– Что нужно доказать?
– Что написала я.
– Так и вы докажите, что Ася создала этот пост, а не Вася Иванов и не Марья Гавриловна.
Тут вмешался Илья Николаевич:
– Я думаю, всем нам нужно снизить градус эмоций и поднять градус разума. Сейчас не определить, с какого компьютера ушло сообщение. К сожалению, мы можем отследить всего лишь, из какой страны, в лучшем случае – из какого населенного пункта, пока наши возможности, увы, невелики. Действие Аси здесь недоказуемо, потому предъявить ей нечего. А вот то, что вы унижаете детей своими высказываниями, недостойно любого человека, а педагога тем более. Ребята дружат, и это прекрасно. Не надо, уважаемые, опошлять великое чувство бесконечными подозрениями.
– Это говорите вы мне – педагогу с пятнадцатилетним стажем? Да еще в присутствии детей? – прослезилась психолог.
– Давайте попросим детей выйти из кабинета, – наконец высказался директор, до этого молчавший.
– То есть вы можете говорить всем, что вздумается, обвинять во всех смертных грехах, а вам, значит, говорить правду запрещено? Хорошая позиция, удобная, – обращаясь к психологу, заступилась за детей и родителей Екатерина Викторовна.
– В лицее ходят слухи, что между ними сексуальная связь, – взяла себя в руки психолог и привела последний контраргумент.
– Это только слухи, – заметил Илья Николаевич, – факты есть? – не услышав ничего вразумительного, Шевалье – отец продолжил: – Тогда разрешите откланяться, мне нужно на работу – много дел. В любом случае рад был с вами познакомиться. Всего доброго.
И вышел.
В холе его догнала Надежда Петровна.
– Спасибо большое, что защитили наших детей. Я бы так не смогла, расплакалась бы и все.
– Все обвинения, выдвинутые лицеем безосновательны. Однако уважаемая…
– Надежда Петровна, – представилась мама Насти.
– Надежда Петровна, нужно будет за детьми понаблюдать.
– Я им верю. Только, боюсь, психолог невольно может подтолкнуть их к иным отношениям.
– Вот я и говорю, нужно понаблюдать.
– Вы сейчас на работу?
– Да.
– Может быть, зайдете ко мне в столовую, я там поваром работаю, поедите, а то на обеде не были, и день еще впереди? У нас сегодня отменный борщ с чесночком и смальцем, очень вкусные биточки с подливой. А пироги с яйцом и луком просто объедение.
– Вы так вкусно рассказываете, что мне и в правду захотелось есть. Ну, что ж, пойдемте в вашу столовую.
***
Популярность ребят тем временем росла. На другой день по лицею поползли слухи о том, что видели Настю и Влада целующимися и занимающимися непристойностями в одной из рекреаций. Одни рассказывали, что парень избил директора прямо в его кабинете, а потом с Настей выпрыгнул из окна третьего этажа. Другие – что Влад с друзьями поджег квартиру психолога. Конечно, в эти сказки мало кто верил, но сам факт наличия безобразных слухов был неприятен.
– Наверное, Лариска с Психичкой – рассадник всех сплетен, больше некому, – предположила Изольда.
Зайдя как-то на урок истории, психолог увидела сидевших за одной партой Влада и Настю и потребовала у молодого учителя, который когда-то от бабушки схлопотал подзатыльник, рассадить ребят.
– На каком основании? – поинтересовался Шевалье.
Если бы не заболел их историк Николай Иванович, она побоялась бы открыть дверь кабинета, а не то, что диктовать учителю, как ему быть с этой парой.
– На том основании, что вы постоянно отвлекаете друг друга, – сказала, раздражаясь, психолог.
– Мы разговариваем только по делу, – вынужден был оправдываться наш герой.
– Это не имеет значения. Немедленно выполняйте, что вам велено.
В этом месте не выдержала уже Настя:
– Мы не будем пересаживаться.
– Тогда будете стоять, хоть весь урок.
– Тогда будем стоять, – ответил Влад.
– И стоять будет весь класс, – продолжила издеваться психолог. – Встаньте все.
– Эй, сладкая парочка. Выполняйте, что вам говорят, я тут из-за вас весь урок стоять не намерена. В конце концов, мне историю на ЕГЭ сдавать, знания нужны, а не пустое времяпровождение в лицее, – заявила о солидарности с психологом Старухина.
– Это кто там так бойко заговорил? Ты что ли, Лариска? Стоим все. Если хотите, чтобы с каждым из вас так разговаривали, каждого унижали, садитесь. А я себя уважаю, поэтому постою, – неожиданно для всех поддержал Влада и Настю Юра Игнатов.
А Брахман вспомнила известный афоризм:
– Из учителей получаются прекрасные начальники тюрем, потому что они лучше знают, кому с кем сидеть, – и окончательно разозлила психолога.
И они все, кроме Ларисы, стояли весь урок, больше не проронив ни слова. Психолог сходила за директором, но и он ничего не смог сделать, 10 «А» вышел из повиновения.
Однако после этого инцидента все поняли: они – класс!
***
Илья Николаевич довольно часто стал посещать столовую № 1, где трудилась Надежда Петровна. Ему нравилось приходить сюда в обеденный перерыв, а потом иногда в вечернее время, вкусно есть и иногда вести задушевные беседы с матерью Насти. Конечно, не всегда у женщины было свободное время для разговоров, но он был рад и ее улыбке, приветливому взгляду или просто кивку, мол, увидела, добро пожаловать к нам на огонек. А какой вкусной едой она его кормила. «Вот повезло кому-то, – думал Илья, – и красивая, и добрая, и умная, а готовит вообще исключительно вкусно». Иногда, глядя на Надежду, Шевалье подумывал, а не завести ли с ней роман? Останавливал один момент: его вновь проснувшаяся любовь к бывшей жене. Наверняка еще год назад Илью не остановило бы никакое замужество понравившейся женщины, а сейчас нет, никто не нужен – ни женщины в браке, ни одинокие. Потому что есть Настя, Настюша, Настенька. Она должна ему поверить, должна оценить его жертвы ради стремления жить вместе.
Между тем ему очень хотелось иметь такого друга, как Надежда. С бывшей женой такого единения мыслей, интересов не было никогда. О чем они только с Настиной мамой не говорили: о быте, политике, учебе, работе. Но чаще всего о тех, ради кого жили и живут – о детях.
– Помню, лет в двенадцать – тринадцать с сыном мы часто скандалили, он же у меня очень самостоятельный, а я на него давить начал: почему это не сделано, почему здесь иначе поступил, а не так, как я сказал. Все из-за того, что жена имела неосторожность сказать, что я детьми совсем не занимаюсь, сыну нужен отец, а его вечно нет дома. Как будто Настя им больше внимания уделяла, – ушел в воспоминания Илья Николаевич. – В общем, начал во всем Влада ограничивать: перестал давать карманные деньги, строго следил за выполнением уроков, хотя в этом нужды не было – дети у нас и так отличники. Объявил тотальный контроль. Как-то вечером пришел злой с работы, с порога начал выяснять, выполнены ли уроки, убрано ли в комнате. А пацан в это время разговаривал по телефону. Я вырвал трубку и бросил на кресло, едва не разбив телефон. Сын посмотрел на меня и так спокойно говорит: «Ты уже лишил меня почти всего. Осталось только лишить одежды, пищи и жизни». И мне так стыдно стало, глядя в его измученные глаза. С тех пор, когда хочется накричать, я вспоминаю тот печальный момент, и все, как рукой снимает. Уходит куда-то злоба.
– Настя говорила, что вы семьей много путешествовали…
– Ну, да, так и было. Отпуск – святое. Чтобы на работу не вызвали, мы уезжали семьей куда-нибудь подальше и были полностью в расположении друг друга и детей. С нами в принципе не могло произойти такой ситуации, как в том анекдоте, когда на третий день путешествия в поезде Москва – Владивосток гражданин Люксембурга сошел с ума. Выдерживали любую дорогу. На соревнования выезжали с детьми несколько раз – сын у нас с первого класса занимается таэквондо, а дочка любит рисовать, занимается в художественной школе, даже в республиканских конкурсах участвовала, правда, призовые места пока не наши.
– А мы с семьей никуда не ездим. Всегда дома. Ася с Наташей Поповой, подругой, иногда устраивают дальние прогулки на велосипедах. Они до девятого класса художественной гимнастикой занимались, а в конце девятого на соревнованиях Наташа повредила руку, перестала ходить на тренировки, Ася тоже их забросила, так, за компанию. Но велосипед как вид транспорта очень любят обе, вот и колесят по окрестностям.
Как же хорошо и спокойно им было вести такие неторопливые, задушевные беседы.
***
– Аська, пойдем в нашу кафешку, – предложил Влад, – проведем с тобой эксперимент.
– А подробнее?
– Сейчас все сама увидишь.
Они заняли места, которые считали своими, возле скульптуры пирата. Вообще, кафе «Белеет парус одинокий» было стилизовано под большой корабль-парусник. В нем все казалось уютным и веселым. Морскую тематику поддерживали корабельные снасти, декоративный штурвал, якорь, гамак, сундук, парусина, канатные веревки. Столы круглые, как в настоящей кают-компании, деревянные, стулья тяжелые, основательные. Везде много дерева.
– Ну и в чем прикол? – спросила Настя.
– Смотри.
Влад подозвал официанта и заговорил с ним на английском языке. Тот сначала растерялся, а потом стал вникать в суть разговора, видимо, какая-то подготовка у товарища имелась. Настя приняла условия игры и взяла на себя роль переводчика, тоже не все понимая, что говорил «иностранец».
– Господин Шевалье восхищен красотой и оригинальностью вашего кафе, он надеется, что блюда тоже соответствуют высокому качеству интерьера этого заведения.
– Thank you, you are very kind, – произнес в ответ официант, видимо, заученное ранее предложение, – We will try to meet your expectations.
– Благодарю вас, вы очень любезны. Постараемся оправдать ваши надежды. Как-то так, – смеясь, перевела Настя слова официанта, когда тот ушел выполнять заказ, – а какие будут чаевые? Ты не подумал? Доллары? Конечно, их не приготовил? А еще иностранец! Липовый!
– Аська, ну мне же нужна практика, пусть хоть такая.
– Ну, да, ты учишься перевоплощаться, знаю – знаю.
– Ага.
– Уроки Грегори не прошли даром. Ты говоришь по-английски лучше, чем наша Елена Владиславовна.
– Нет, конечно, не лучше, но все равно я в этом году многому научился. Знаешь, как у нас проходят практические занятия? Мы просто садимся в кресла и начинаем разговаривать. Как правило, тему задает Грегори, а мы с Изольдой подхватываем. На грамматику он вообще внимания не обращает, говорит, что этому мы научимся в лицее, а ставку делает на разговорный английский, – делился впечатлениями Влад.
– А почему вы вместе учитесь, ведь у вас разная подготовка?
– Это было желанием Брахман. Она еще индивидуально с Грегори занимается. Наверное, пытается повысить свой уровень.
– Ты знаешь, меня сегодня здорово выручила Изольда.
– Это тем, что устроила мизансцену на химии?
– Ну да. Я не успела подготовиться к контрольной – писала сочинение по литературе, что-то тема не зашла, вот и потеряла много времени. А ты же знаешь Ирэн, она не даст переписать работу, если тройка.
– Сказала бы мне, я бы помог на контрольной. Подготовился нормально. У меня много свободного времени – сестра сочинения весь год пишет, поэтому успеваю еще на тренировки и на уроки с Грегори.
– Но тебе самому нужно решать, объемы-то контрольной совсем не маленькие. Короче, рассказала я Сольдо о своей беде. А она говорит: «Не переживай, все будет о'кей». Я понятия не имела, что она разыграет целый спектакль.
– Ага. Я решал, даже не обратил внимания, что она у Ирэн попросила разрешения выйти. Отвлекся от работы, когда услышал грохот. Смотрю, а Брахман уже на полу возле выхода из кабинета лежит. И так театрально раскинула руки, даже, кажется, побледнела. Ирина Константиновна к ней, а Сольдо: «Простите, это был обморок, не ела сегодня, но ничего, мне уже лучше». Химичка: «Ну, что же ты так делаешь? – в лицах изобразил Влад учителя и ученицу. – Надо всегда о себе заботиться, дома утрами обязательно есть кашки, в лицейскую столовую ходить, хотя бы на перекус». Ирэн же сторонница здорового образа жизни, всем известно. Эта интриганка Брахман попросила, чтобы ты ее в медпункт сопроводила. Вы ушли, а химичка до конца урока делилась знаниями о здоровом питании, и делала она это с точки зрения органической химии, а потом раздавала рецепты разных блюд, приятных для желудка и кишечника. Сказала, раз так случилось, разумнее провести с нами беседу, а контрольную можно написать на следующем уроке. Если бы ты не сказала, что это был розыгрыш, я бы поверил всему, что устроила Сольдо, принял бы все за чистую монету. Вот артистка.
– Все же Изольда молодец, вот вообще не ожидала, что окажется нормальной девчонкой: смелой, интересной, доброй. Она по-другому для меня раскрылась. Если бы не ты, никогда бы об этом не узнали, к тому же подлую Старухину помогла на место поставить. Заметил, как сразу класс изменился? Все ведут себя спокойно, свободно, без истерик. С Ларисой остался только Руслан Иванов, ее нежная и преданная любовь.
– Конечно, всё изменилось в лучшую сторону, сказал Влад. – Но не стоит говорить ни о моих заслугах, ни о заслугах Изольды.
– Почему же? – недоумевала девушка.
– В отношении меня – излишне, в отношении Брахман…Надо еще кое-что проверить.
– Какой ты все же недоверчивый, Рыцарь. Настоящий разведчик.
Тут принесли заказ, и они принялись есть. Парень вдруг поймал себя на мысли, что ему в присутствии Насти хорошо и радостно, даже настроение поднимается.
«Растерял всех своих друзей, когда переехал из Томска, зато здесь обрел и Асю, и Наташу, и Юру. И Изольду с Димой? Не знаю, поживем – увидим», – думал Влад.
Глава 5 Новые кочевники
Импровизировать может лишь тот, кто знает роль назубок.
Джоди Фостер, американская актриса
– Курченко запросил встречу. Очнулся. Молчал – молчал – и на тебе. Теперь невтерпеж, как ему хочется встретиться, – сказала Влада, не знавшая, как отказать новому – старому приятелю, и с этим вопросом обратилась к брату.
– А что тебя, систер, не устраивает? Не пойму. Встретитесь, пообщаетесь, вспомните дела давно минувших дней, лагерные шалости, поговорите об общих знакомых – и все.
– Может, не надо их – воспоминаний. Пусть остаются там, где им положено быть – в прошлом.
– Э, нет, – засмеялся Влад, – любишь кататься – люби и катайся. Надо было думать о последствиях, когда предлагала мне эту авантюру с переодеванием.
– Ладно, братец, ты от этой ситуацией получил немало бонусов. Я весь год за тебя батрачила: сочинения писала. Так что, ты еще мне должен.
– Я всё отдам, но где мне это взять? – шутя поинтересовался Влад.
– Сходи на встречу с Курченко и все ему объясни, пусть отстанет. У меня вообще был тяжелый день последние полгода.
– Сама иди. Я не такой дурак, как ты выглядишь.
– Будь проще, и микробиологи к тебе потянутся. Сам амеба одноклеточная, а меня дурой считает.
– Кто это говорил, что ты такая? Я – точно нет. Настоящий интеллигент никогда не скажет: «Как была дура – дурой, так ею и осталась», он скажет: «Время над ней не властно».
– Тормоз. Пришел, увидел, забыл победить.
– Я не тормоз, я просто плавно мыслю.
Тут в квартиру вошла Анастасия Львовна и спросила:
– Что, опять ведете словесный поединок? Вот дети своего отца.
– Знаешь, мама, если бы я был на твоем месте, то давно бы уже попросил Владку сбежать из дома. Достала.
– Успокойтесь оба. Один идет за хлебом, другая накрывает на стол.
– Мама, так есть же хлеб, – Влад пребывал в некотором недоумении: она что, специально им работу подыскивает, чтобы успокоились?
– Его мало. Отец пообещал на ужин прийти. У него к нам какое-то дело.
– Влад, – окликнула брата девушка, – о чем все-таки разговаривать с Курченко?
– Не беспокойся, систер, он сам найдет, о чем с тобой поговорить.
Минут через двадцать раздался звонок, и собственной персоной перед детьми и бывшей женой предстал Илья Николаевич.
– Пройти можно отцу Илье? – спросил бывший муж.
– Проходи, сейчас будем обедать. Как жизнь? – поинтересовалась Анастасия Львовна, когда они вдвоем вошли в кухню.
– Жизнь прекрасна, если не вспоминать прошлое и не думать о будущем.
– О чем ты хотел с нами поговорить?
– У меня есть предложение.
– Рационализаторское? – подражая героине известного фильма, спросила Анастасия Львовна.
– Рационализаторское. Предложение, как семье снова воссоединиться.
– Не надо было семью разваливать. Так хотел мира в семье, что камня на камне не оставил.
– Это была ошибка.
– А ошибка, как говорил один француз прошлых веков, это больше, чем преступление. Не обижайся, но это так.
– Да ничего, ничего, я на тебя не обижаюсь. У меня сосед тоже со странностями. Если бы ты мне уделяла больше внимания, не пришлось бы его искать на стороне.
– То же самое я могу сказать тебе: мне тоже не хватало внимания, однако я, подобно тебе, себя не вела. Знаешь, я в сотый раз убеждаюсь, что кроме высшего образования нужно иметь высшую порядочность.
– Ну, что мне теперь выпрыгнуть из окна из-за этого поступка?
– Не на глазах у детей. Придешь домой и делай, что захочется. Так ты скажешь, зачем пришел?
И Илья Николаевич поведал, что у него большое желание всем вместе отправиться на отдых в Турцию – Таиланд или в Грецию – Испанию, куда семейство пожелает. Дети эту идею с радостью поддержали. Определились со временем: в начале июля, когда Анастасия Львовна пойдет в отпуск.
