Текст книги "Волшебство с ведьминым настроением (СИ)"
Автор книги: Наталья Алексина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 6
Утро наступило неожиданно. Вскочила с рассветом, не понимая, почему, вообще, встала. Прошлась по комнате, поняла, что спать уже не хочу. Но потом все равно долго сидела на постели и не могла собраться с мыслями. Люди к нам в лавку вряд ли пойдут. Ни хлеб, ни булочки ставить не надо, но глаза уже открылись как по команде. Тяжело вздохнув всё же, привела себя в порядок и спустилась.
Моя старуха сладко спала на диване в нашей небольшой гостиной и выглядела, как никогда безобидно. Присела на краешек, осторожно убрала растрепавшиеся волосы с её лба и задумалась. Что дальше? Без мага тут не обойтись и чем быстрее он найдется, тем лучше. Чем дольше спал человек, тем сложнее было его расколдовать. Были случаи, когда заклинания снимали спустя десятки лет. Только это было давно, занимались этим очень сильные маги, и самое главное, не поодиночке.
Пойду к целителю, он человек неглупый, что-нибудь посоветуют. Но надо идти не утром, когда он ещё не проснулся и, возможно, мучается похмельем. И не вечером, когда его уже доведут местные барышни своими придуманными хворями. Помнится, только из-за них он придумал свои сладкие шарики. Невозможно же слушать целыми днями «ой, умираю, чахну во цвете лет от неразделенной любви». Они всерьёз думали, что есть такая болезнь, которая появляется от той самой неразделенной любви.
Сначала он повадился отправлять таких к моей старухе. Но она у меня человек прямой и каждой девице рассказывала, как мало у неё мозгов, а раз она чахнет, то наверняка подхватила от той самой любви кое-какие пикантные болезни. Обычно заканчивалось тем, что старуха под бурные рыдания девицы, читала лекцию по половому просвещению и выдавала какую-нибудь безобидную настойку от нервов.
После десятка таких историй все барышни стали ходить исключительно к целителю. А тот добрый, особенно когда немного выпьет, вот сидит и слушает целыми днями их нытьё.
Решено, пойду к обеду, заодно к столу принесу свежего хлеба и булочек. Посидим, попьём чая, может, тоже пожалуюсь, что чахну, только не от любви, а просто от наёмников. Никаких нервов на них не хватит.
Когда есть план, жизнь становится светлее. В приподнятом настроении я вошла на нашу кухоньку, повязала косынку с фартуком и, потирая ручки, начала расставлять баночки. Печка довольно пыхтела за спиной, а дело шло очень быстро.
Традиционную закваску для хлеба, которую настаивают, чуть ли не трое суток, наша печка волшебным образом делал за десять минут. Да и опара её стараниями поднималась всего за полчаса. Дома у меня такой роскоши не было, маме приходилось всё по старинке делать. Так что старухину печь я очень ценила. Готовь себе, да готовь. Наверное, только из-за неё во мне проснулась эта любовь к хлебам и выпечке.
Достала опару, добавила ещё муки, соли и начала разминать. Секрет хорошего хлебного теста – не месить, а именно разминать – мне поведал пекарь, с которым я подружилась. Размяла, посыпала мукой, конвертиком уголки сложила и опять разминать.
Поставила в печь и занялась булочками. Здесь всё быстрее. Сдобное тесто раскатала в колбаску, порезала, вылепила кругленькие булочки и отставила их в сторону чуть-чуть подняться. Зашептала их на хорошее настроение и окончательно поняла, что жизнь прекрасна, как бы её ни портили.
С печкой мы быстро управились. День только начался, а дел у меня совсем не осталось.
Послонялась по дому, полистала гримуар, обпилась чая. Да, без старухи жизнь как-то замерла. К двенадцати часам не выдержала, сложила всё ещё тёплый хлеб и булочки в корзину, и отправилась к целителю.
На улицах было многолюдно. Горожане в возрасте чинно гуляли по главному парку, а молодежь сидела в чайной, веселясь.
Таким живым город я давно не видела. Мужчины, как будто забыли о работе, болтали друг с другом почти на каждом углу. А женщины шушукались, сидя в удобных креслицах на террасах. И свежий ветер им был нипочём.
Когда прошла уже половину улицы, увидела на другой стороне Бэтси и Кики – местных модниц и девиц на выданье. Девушки в разного оттенка розовых платьях оживлено болтали. Стараясь не привлекать их внимание, сильнее натянула капюшон и пошла быстрее, но не тут-то было. Девушки меня поймали за локоток и начали что-то щебетать, перебивая друг друга. Мы, можно сказать, были подругами. Когда только сюда приехала, хотела подружиться с ровесницами, и вот как-то судьба меня столкнула с ними и теперь не отпускала. Эти хоть и милые, но пустоголовые девицы убивали своим постоянным восторгом любые положительные чувства после десяти минут общения.
– Бэтси, Кики, рада была вас видеть, но я очень тороплюсь к целителю.
– О, Мариша, опять старуха тебя гоняет с поручениями? – лицо Бэтси выразило печаль, но тут же просияло. – Мы прогуляемся с тобой, да, Кики? Нам же всё равно нужно в ту сторону.
– Правда? – Кики увидела заговорщицкий взгляд Бэтси и сразу исправилась. – Правда, правда.
Они взяли меня с двух сторон под руки, и мы неспешным шагом двинулись вперёд.
– Мариша, а это правда, что ты была вчера в той жуткой таверне? – шёпотом спросила Бэтси. Как же быстро у нас слухи распространяются.
– И это правда, что там все мужчины попадали, когда увидели девицу в своем логове? – это уже Кики.
– А ты видела там женщин, ну…лёгкого поведения, – Бэтси и Кики одновременно захихикали.
– Я там была, но никто не падал, женщин не было – никаких, – с ними вообще опасно не отвечать на вопросы, они сразу включают фантазию, и начинается такое, что к концу рассказа ты уже приворожила всех мужчин, вышла замуж и родила.
– Ты такая смелая! – воскликнула Кики. – Я бы не смогла даже подойти туда, там же мужчины так выражаются, что девицам от этих слов становится дурно.
– При мне никто не выражался, – девушки посмотрели на меня с уважением.
– А наёмники там были? – с таинственной улыбкой проговорила Бэтси. Меня немного передернуло.
– Угу.
– Ой, они такие симпатичные, – пропела Кики, мечтательно закатив глаза.
Как наёмники могут быть симпатичными? Среди этих, конечно, было несколько молодых парней, но остальные там явно повидали жизнь. Да и вообще, любые наёмники обычно выглядят так себе. Избитые жизнью, пьющие и не особенно следящие за чистотой. Хотя, эти и, правда, были, более или менее аккуратные, даже подстриженные. Почти нормальные люди – странно.
Пока мы шли, мимо нас ни разу не проехало, ни одной повозки или даже экипажа. Я обернулась, главная улица была пуста, только люди прогуливались по обочинам.
– Девочки, а вы не знаете, что случилось, почему по улицам никто не ездит? – обе как по команде округлили глаза.
– Как? Ты не знаешь? – Бэтси даже остановилась.
– Мы в осаде, – гордо проговорила Кики.
– В какой осаде? Правильно будет сказать – мы в заложниках, – перебила её Бэтси, потом призадумалась. – В общем, наёмники захватили город, вот.
И девушки мне восторженно улыбнулись.
Мои глаза округлились, шаг сбился. Ещё раз посмотрела на девочек, бросила взгляд на смеющихся мужчин через дорогу и немного неуверенно спросила.
– А почему все такие…эм… довольные?
– Так чего горевать? Наёмники никого не обижают. Подумаешь, стражу разоружили и держат в казарме, – пожала покатыми плечиками Бэтси. – Они даже купцов с товаром выпускают. Считают сколько товара и берут сколько-то за выезд из города. Почти никто не жалуется.
– Вот именно! Подумаешь деньги заплатить, зато, какое приключение! Соседние города никогда не брали в заложники, а нас взяли! – улыбнулась Кики. – Даже папенька не злился, а наоборот решил пока отоспаться и отдохнуть от дел. Я его таким довольным вообще никогда не видела.
Странно это всё. Городок у нас не прямо на дороге, а в стороне. Конечно, отоспаться и поменять лошадей перед крутым перевалом можно только здесь. Но при большом желании можно и сразу поехать в столицу. И чего тогда добиваются наёмники? Ну, завернёт ещё пара купцов по ошибке, а потом молва разнесётся и все поедут мимо. А через несколько дней сюда прискачут воины из столицы, тогда наёмникам совсем не поздоровится. Неужели такой разбой, лишь чтобы немного заработать?
– Ох, Кики, да твой отец два дня назад отправил свой товар, вот и спит спокойно, – продолжали девочки щебетать. – Вот мой сегодня встал злой, как болотный призрак, он для нашей кофейни зерна покупал у одного купца, который теперь застрял в городе. Так этот мужчина такую цену теперь заломил, а всё, чтобы только оплатить проезд наёмникам.
– Твой папенька всегда злой, – фыркнула Кики. – И когда мы были не в заложниках, кричал ещё громче из-за сахара, который подорожал всего на медяк.
– Точно, – засмеялась Бэтси и опять повернула голову ко мне. – Мариша, но самое интересное, знаешь что?
– Что? – девушки заговорщицки переглянулись.
– Наёмники заперли градоначальника в своём доме, и тот от скуки решил завтра устроить вечер с танцами для всего города, – глаза Бэтси горели.
– В большом зале, – мечтательно вздохнула Кики. – Там, где обычно проводят только пышные приёмы! Весь зал под танцы!
– И, Мариша, без тебя никак, – Бэтси заглянула мне в глаза.
– Если честно, не люблю танцы, – поморщилась я, но Кики даже не дослушав, перебила.
– Мариша, нам нужно то зелье для кожи, что твоя страху нам давала полгода назад. Помнишь, от которого нежный румянец и кожа такая ровненькая и мягкая?
– И, может быть, у тебя есть что-нибудь такое, знаешь, чтобы от нас глаз не могли отвести? – Бэтси опять заговорщицки переглянулась с Кики.
О да, у меня ещё как есть. Лошадиный заговор на рост копыт. Глаз от такой девицы с копытами точно никто не отведёт. До этого дня не была вредной, но эти наёмники меня раздражают, а девицы, которые им хотят понравиться ещё больше.
– Мариша, ну чего же ты молчишь? – жалобный взгляд от Кики, печальный вздох от Бэтси. – Ну, пожалуй, пожалуйста, пожалуйста – помоги нам. А то ты же знаешь госпожу Торкинс, она опять всех затмит своим декольте, и ещё эти Лилиан с Мари. Представляешь, им платья матушка заказывает в столице! А нам шьют здесь, понимаешь? Без тебя никак.
– Хорошо, приходите, завтра утром, что-нибудь придумаем, – от визга заложило уши, девушки меня тут же расцеловали и убежали.
Дальше я шла в гордом одиночестве и, на самом деле, в приподнятом настроении. У меня появился первый самостоятельный заказ на зелье! Не беда, что заговоры мои не держатся на жидкости, что-нибудь придумаем.
У дома целителя собралась целая толпа, преимущественно девушек. Они между собой переговаривались, смеялись, и было ощущение, что пришли сюда просто поболтать. Уверенно прошагала в гущу толпы и чуть не получила по носу у самого входа. Из резко распахнувшейся двери прямо на меня выскочил малиновый. Выглядел он ошарашенно и немного затравленно. Когда увидел меня перед собой, лицо немного прояснилось, и он даже хотел что-то сказать. Но из-за его спины послышался надтреснутый неприятный голос.
– Билл, ногами шевели. Не уйдем же. Чтоб болотные призраки этих мымр подрали.
Малинового мимо меня протолкнул седеющий наёмник и напролом через толпу пошёл к дороге. Среди девушек послышалось шушуканье, самая смелая невзначай заступила дорогу и принялась что-то щебетать, глядя на малинового из-под ресниц. Тот попытался остановиться и что-то вежливо ответить, но его сзади толкал седой, ругаясь сквозь зубы. Кое-как пробравшись через дам, наёмники вскочили на лошадей и быстро ускакали. А толпа начала таять на глазах.
В самом доме целителя было не протолкнуться. Жители явно устроили себе внеплановый выходной и решили наконец-то пожаловаться на своё здоровье. Меня не пустили дальше помощника, даже несмотря на то, что я ведьма при полном чёрном облачении.
Молодой парень протянул мне бумажку, я быстро черкнула три слова для целителя и отдала корзину. Помощник заулыбался, но отвлечься от госпожи Маклас, которая выспрашивала, может ли её сердечная настойка заставить биться сердце мужчины быстрее, никак не мог. Зная эту цепкую старушку, у которой шестеро внучек можно было понять, к чему же она задаёт такие вопросы. Но помощник целителя был человеком чрезмерно доверчивым и потому, начал объяснять, что для этого надо выпить как минимум три бутылочки такой настойки. Но пусть она не переживает, люди таких глупостей обычно не совершают, вещал он. Госпожа Маклас сразу заскучала и обратила внимание на меня, причем, её глаза странно блеснули.
Пора бежать. Не прощаясь, немного спотыкаясь и уже не заботясь о том, что ведьмы в чёрном платье ни в коем случае не бегают, а только чинно плывут, я выскочила на улицу. Под хрипловатое «Мариша, душечка-а-а-а» я пробежала несколько домов. И только после удивленного лица кого-то из прохожих вспомнила, что я серьёзная ведьма, сделала строгое лицо и перешла на шаг.
К госпоже Маклас у меня давняя нелюбовь. Во-первых, это её «душечка», кто так к ведьме обращается? Во-вторых, это её внучки. Невыносимые девочки, младшей из которых только восемь, а она уже у меня выспрашивала всё о любовном привороте и не поверила, что его не существует. Ещё недавно их было семь, но одну госпожа Маклас с горем пополам выдала за какого-то паренька из ближайшего села.
Что стало с родителями девочек, я так и не поняла, но знала, что они живы и, вроде бы, присылают деньги на содержание девочек. Конечно, их не хватало, и потому главной задачей было выдать внучек хоть за кого-нибудь. Говорят, старшую вот-вот должны отдать за помощника портного. Парень сопротивлялся целый год, смог так долго продержаться благодаря тому, что почти везде водил с собой сестру, но месяц назад она вышла замуж. Помощник портного с горя выпил, и в тот же вечер, будучи в подпитии, поцеловал старшую внучку. Тут же откуда-то взялись свидетели этой неземной любви и всё, помощник портного пропал. Хотя сам, конечно, виноват, кто же пьёт, когда по твоим следам идёт такая внучка.
Это семейство меня раздражало. Понятно, что содержать столько ртов одной старушке сложно. Но всё равно, их поведение вызывало оторопь. У меня ещё три младшие сестры, и когда мне исполнилось пятнадцать, мы чуть не потеряли лавку. Было сложно, если бы я не училась в ведической школе, где нас кормили, мы бы ещё сильнее голодали и сестрички бы совсем зачахли. Но даже тогда, никто не собирался для меня искать мужей, тем более так нахально. А тут, любой холостяк – это сразу муж, сколько лет и что он за человек никого не волновало. Одно радовало, в этот раз пострадают наёмники. И для девочек эта была даже выгодная партия. Судя по тому, что наёмники одеты далеко не в лохмотья и главарь – маг, у них неплохой доход. И внучки, одой из которой пятнадцать, а другой шестнадцать, своего не упустят. Только даже с наёмниками я им помогать не хочу. Помогу, а их замуж никто не возьмёт, и я точно окажусь виноватой. Они-то умницы раскрасавицы с рыбьими лицами, а вот что там ведьма нашептала неизвестно.
Шла к лавке и постоянно оглядывалась, мало ли, может, меня тоже стережёт какая-нибудь внучка. Ради мужей они и ведьму могут поймать. Только закрыла за собой дверь и облегчено вздохнула.
Чай, гримуар и пора уже вспоминать, что там за зелье для лица. То, которое мы делали в ведической школе было обычным, освежало лицо да и только. А у моей старухи заковыристое. Нашла и ахнула, его надо было делать на ключевой воде да ещё на свежем воздухе. Вот так новость. Ломала голову, чем бы таким, что можно пожевать, заменить воду. На ум приходили только листья белорошки. Они у неё мясистые и по свойствам ничем не уступают ключевой воде, ну вроде бы. Только зараза горькая, её не то что съесть, а надкусить не получится. Подумала-подумала и решила, что ради красоты девочки и не на такое пойдут. Подумаешь, пожевать лист сорняка, что на навозных кучах растёт.
Заговор был сложный, моих сил на него еле хватало, так что нужно было быть очень внимательной. Вышла в наш дворик, с миской, белорошкой и травкой для закрепления. Опять поднялся холодный ветер, рукам стало зябко, но перчатки надевать нельзя. Эх, отморожу руки из-за этих девиц. Хоть я и бухтела, а было что-то в этом всём такое, отчего захлёстывал азарт. Как будто первый раз делаю зелье или что-то наподобие зелья. Хотя во взрослой жизни и чтоб без контроля старухи точно первый.
Разожгла огонь, повесила над ним миску, бросила туда листья и начала шептать заговор. Руки над чашкой от напряжения подрагивали, по телу разливалась слабость, ещё чуть-чуть и закружится голова. Взяла горсть закрепляющей травы и бросила в нагретую чашу, продолжая шептать. Повалил белый дым, а я выдохнула, кажется, всё получилось. Но дым сделался ещё гуще и начал окрашиваться в чёрный. А потом как полыхнуло. Раздался оглушительный хлопок, и я повалилась на спину. Огонь погас, ветер унёс остатки дыма, а миска при этом осталась мирно болтаться на крючке.
Ощупала себя, даже не ударилась. Кое-как встала, забрала миску и пошла в дом. Что-то я не то добавила. Взяла гримуар и села на кухне разбираться. Перед глазами как будто всё качалось, но я, закусив губу, старалась сосредоточиться на буквах. Довольно долго ничего не выходило, так что я плюнула на свою слабость и трясущимися руками сделала себе восстанавливающий чай. С этого надо было вообще начинать, ещё, до зелья, промелькнула мысль. Но довольно быстро в голове опять закрутились названия травок, слова заговора и расчет силы.
Попила, полистала книжку, чего-то перекусила. Ещё раз всё обдумала и решила, что нужен второй эксперимент, но с меньшим количеством трав и ещё нужно добавить кое-что новенькое вместе с закрепителем.
Силы вернулись, голова прояснилась, и мне очень хотелось, чтобы всё получилось. На третий эксперимент меня уже точно не хватит, так что последний шанс.
Костёр, миска, листья и мой тихий шёпот в опустившихся сумерках, наверное, выглядели зловещё. Бросила травы и замерла, ожидая, что будет. Повалили белый дым, как и надо. Но почти сразу он окрасился в красный, а это уже плохо. Из последних сил заставила себя поднять руку, чтобы погасить свой заговор, но на первом же слове горло сдавил спазм, а в голове появился туман.
Дым становился всё ярче и поднимался вверх, собираясь в грозное облако. Он всё поднимался, а меня так шатало, что ни погасить заговор ни дойти до дома сил не было. Вот я и стояла, задрав голову вверх, ждала. Дым собрался, заклубился, внутри что-то сверкнуло, а затем прогремел взрыв. Меня швырнуло на землю, а всё вокруг заволокло чем-то едким. Заслезились глаза, в нос набился дым. И каждый второй вздох теперь я прокашливала, силясь переползти к двери в лавку.
Со стороны дома раздался грохот, не такой как здесь, но тоже сильный. Неужели и туда достало? В голове звенело, а туман забирался дальше в горло, мешая дышать. Кое-как встала на четвереньки и поползла вперёд. Вдруг, дверь в сад открылась, и послышались шаги.
Туман резко рассеялся, как будто его просто стёрли, а передо мной появилось обеспокоенное лицо малинового. Он бесцеремонно ощупал мою голову и поднял на ноги, придерживая за плечи.
– Жива? – из-за его плеча вынырнул главарь наёмников.
Я кивнула и поморщилась, голова болела со всех сторон. А главарь деловито оглядел меня, потом прошёл во двор и что-то шепнул над моей многострадальной миской. Остатки дыма тут же улетучились, а маг взял миску и с интересом начал перебирать влажные листики.
– Навозный цветок? – он удивленно поднял брови. – Даже боюсь спросить, что ты такое творила.
– Зелье для улучшения кожи, – сиплым голосом прошелестела я, после чего повисла многозначительная пауза.
– Лучше бы я не знал, как женщины сохраняют свою красоту, – главарь развернулся спиной и бросил через плечо. – Билл, отведи нашу ведьму в дом, я пока подчищу магический фон.
Тихо что-то насвистывая, маг начал водить руками в воздухе, а меня потащили в лавку.
– На кухню, – прохрипела я.
Малиновый не спорил, только с беспокойством посмотрел в моё лицо. Ноги не шевелились и, строго говоря, меня почти тащили на себе. Усадили на табурет, немного отряхнули платье.
– Мариша, тебе бы умыться, – тихо проговорил малиновый, но увидев в моих глазах, что-то на тему, что даже потрёпанным девушкам ничего не говорят про внешний вид, быстро добавил. – От копоти не видно, есть ли ссадины.
– Вон ведро, вода во дворе, – просипела я.
Вернулся он быстро, за ним зашёл и главарь. Мне сунули в руки полотенце и подтащили поближе ведро. Руки плохо слушались, но я кое-как протерла лицо. Оба мужчины всё это время внимательно смотрели на меня.
– Мариша, у вас вроде бы магическая лавка. К стенам, двери, и даже печи явно приложил руку маг-созидатель, а вода во дворе в колонке, – главарь немного удивлено смотрел на меня. – Как так? Особенно, когда у вас в городе есть рабочий водопровод.
– Лавка очень древняя, это часть дома сохранилась ещё со времен молодости прапрабабки госпожи Блакли, – чуть закашлялась и добавила. – И здесь почти ничего нельзя изменить без того мага, который строил и позже перестраивал. Но он умер…В жилой части есть водопровод, её позже строили.
Голос окончательно сел, и я замолчала, сама не понимая, почему вообще что-то объясняют этим наёмникам. Тем временем они не стесняясь, уселись на наши табуретки, и чувствовали себя вполне раскованно. Более того, главарь вдруг подался вперёд и, чуть улыбнувшись, предложил.
– Может, чаю?
И ещё наглой называют меня. Подсыпать бы им чего-нибудь. Чего именно и как, когда руки не слушаются, сообразить не могла, мне, вообще, было нехорошо. А вот восстанавливающего чая выпить было бы кстати, иначе меня тут ещё сутки будет шатать и мотать. Так что собралась и, вцепившись в стол, начала подниматься – чай, так чай. Но меня усадил обратно всё тот же главарь.
– Показывай где, что лежит, – я несколько секунд просто хлопала глазами, пока маг вполне доброжелательно смотрел на меня. А дальше я тыкала пальцем на полки и каркающим шёпотом говорила «чай», «сахар», «заварник», «чайник». Теперь точно надо вставать, печка чужих не любит, опять вцепилась в столешницу и замерла.
Главарь с полным чайником в руках, подошел к моей печке, нежно погладил её по пухлому боку и ласково спросил:
– Ну, что, согреешь для Мариши чай?
А эта предательница взяла и мигнула огоньком.
Тут же сверху нагрелся магический камень, главарь поставил чайник и ещё раз погладил, а она опять поиграла пламенем. Пребывая в лёгком шоке, я даже не заметила, как главарь по-хозяйски обследовал кухню, нашёл мои булочки хорошего настроения и вернулся с блюдом к столу.
– Так значит, зелье было не для нас? – всё ещё поглядывая на довольную печку, я кивнула. – И оно не криминально-лошадиное, а для кожи?
Посмотрела на довольного жизнью мага, перевела взгляд на подозрительно собранного малинового, и опять кивнула.
– Очень интересно, а зачем для такого зелья навозный цветок? – я поморщилась и промолчала. – Мариша, ты этими листиками чуть пол-улицы не разнесла.
– Дважды, – голос подал и малиновый.
– Первый был послабее, да? – главарь, несмотря на свою расслабленность, смотрел на меня очень внимательно, как будто что-то пытался понять по выражению лица. – Знаешь, мы были уверены, что это опять всё для нас. Надеялись успеть до того, как ты ещё что-нибудь нахимичишь, немного не успели.
Вскипел чайник, и чтобы как-то избежать этих разговоров хотела сама его снять, но только сделала попытку встать, вскочил малиновый. Быстро залил воду в заварник, себе я попросила в кружку, куда бросила восстанавливающий сбор и накрыла чашку блюдцем. Главарь, смотревший на меня в упор, немного напрягся и с прищуром посмотрел на кружку.
– Это мне – восстанавливающий чай, а вам – обычный, – пояснила я. – И без заговоров.
– Это хорошо… Но мне по-прежнему интересно, почему так грохнуло обычное зелье для кожи? – и что он никак не отвяжется.
– Случайно добавила не те травы.
– Дважды? – я уверенно кивнула, а он продолжил. – Травы так очень редко взрываются, обычно так действуют магические порошки.
Что-то мне не нравится, к чему он ведёт.
– У вас на кухне я их не заметил, только травы, – надо же успел всё обшарить, а я-то думала правда за булочками ходил. – Но по остаточному следу очень похоже, что ты туда бросила серую пыль.
– Что бросила?
– Это порошок. Он запрещён для использования. Для людей, он как наркотик, для магов как блокиратор способностей и только на ведьм не действует, – цепкий взгляд главаря и слишком серьёзное лицо малинового мне не понравились.
– Подождите, вы сейчас пытаетесь сказать, что я взяла какой-то запрещённый порошок, и сделала с ним что-то незаконное? – голос все ещё хрипел, потому передать моего удивления не мог.
– А это не так?
– Нет! Да за кого вы меня принимаете, – я закашлялась, отпила из своей кружки чуть-чуть и уставилась на главаря.
– Скэн, не могла она, – подал голос все ещё слишком серьёзный и напряженный малиновый. Я хотела кивнуть, но встретившись взглядом с главарем, замерла.
За использование любых запрещённых вещёй, которые действуют на магов, у нас сразу выносили приговор – ссылка и работа без продыху в каком-нибудь болоте, а если доказательства использования неоспоримы – смерть. А маг учуял какой-то след, выходит у него есть неоспоримые доказательства?
Наверное, я побледнела, потому что малиновый более или менее ожил и с волнением подался ко мне.
– Мариша, не бойся, если ты не виновата Скэн не станет докладывать, – я смотрела на этого парня, а видела только свои неприятности.
К тому же не могла никак сообразить, что значит докладывать? Если он наёмник, то отвечает только по контракту, а у них же нет сейчас работы. Или есть? Голова заболела с удвоенной силой. Закрыла глаза и начала массировать виски. Почему именно сейчас моя старуха спит, она бы знала что делать. Достала бы Огюста, гримуар.
– Так что ты туда случайно, – это слово главарь подчеркнул. – Добавила?
– Ничего, только травы, там даже жидкости не было, и порошок не взялся бы, – схватила свою чашку и сделала несколько глотков в надежде, что голова пройдет, а я успокоюсь.
– А как же ты собиралась делать зелье без жидкости? – на лице наёмника было невероятное удивление.
– Ну… – не люблю рассказывать про свой нестандартный дар, но ситуация, видимо, слишком серьёзная. – Мои заговоры держатся только на еде, или на том, что можно прожевать и проглотить. Поэтому я и взяла листья белорошки, их как бы и пожевать можно, и их сок по свойствам чем-то на ключевую воду похож.
– Прожевать и проглотить, значит, – наёмник усмехнулся. – Кого ты так не любишь?
– Да так, – главарь опять выглядел расслабленным и довольным, но мне было совсем не до веселья.
– Ладно, где трава, которую ты добавила в своё жевательное зелье? – показала на две баночки на полках. Маг их снял и отвинтил крышки. Первую быстро отставил, а над второй долго водил рукой. Потом надел одну перчатку и аккуратно вытащил оттуда листик. Повертел его, довольно ухмыльнулся, положил обратно и опять закрыл.
– Это я заберу, так откуда говоришь у тебя эта трава?
– Из леса. А что с ней не так?
– На ней та самая серая пыль, Мариша.
Кровь окончательно отлила от лица, а в голове билось «неоспоримые доказательства», только стражи для полной картины не хватало.
– Не бледней, я ничего никому не скажу, – главарь подошёл к столу провел рукой над моими булочками и уточнил. – Заговор?
– На хорошее настроение, – он взял, откусил и неожиданно улыбнулся.
– Вкусные. А где именно ты собирала эту травку?
– Недалеко от старого озера, там вокруг её очень много, – мне кивнули и… всё.
– Ладно, Билл, идём, – и они направились к выходу, у дверей главарь обернулся, ещё раз улыбнулся. – Я ничего никому не скажу об этом, но ты мне будешь должна.
– Но… это же не я посыпала траву какой-то там пылью, – хотелось ещё добавить, что ни в чём не виновата, но главарь всё ещё улыбался и это настораживало.
– Слушай, а кому ты всё-таки делала зелье из навозного цветка?
– Девочкам для бала, – оба наёмника как по команде засмеялись.
– Какого такого бала?
– Ну, может не бал, а танцы. Градоначальник завтра позвал всех к себе на вечер, – пробормотала я.
– А нас не позвал? – главарь обернулся к малиновому, тот отрицательно помотал головой. – Непорядок это, столько разных людей придёт к градоначальнику, а мы и не знаем. Мариша, а я тебе говорил, что Билл мечтал с тобой потанцевать?
У меня и малинового одновременно вытянулись лица, а главарь продолжил:
– В общем, на завтрашний вечер, у тебя уже есть спутник.
– Я не собиралась туда идти, – на меня недобро посмотрели, но я после восстанавливающего чая почти пришла в себя, и потому решительно уточнила. – Это в качестве отработки долга?
– Ладно, пусть в качестве отработки, – нехотя согласился главарь и вышел из кухни. А я так осмелела, что вдогонку крикнула:
– Может мою ведьму расколдуете, раз уж мы теперь друзья?
– Не наглей, – донеслось в ответ.
