Текст книги "Этот папа нам подходит! (СИ)"
Автор книги: Наталия Веленская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24
– Да твою ж..! – подруга приглушает поток брани, откашливаясь в свой кулак. – Орлова, у меня просто слов цензурных нет! Одни эмоции!
– Жень, я знаю, что должна ему всё рассказать. Знаю! Но мне очень страшно! – обхватываю себя руками, чтобы унять нервную дрожь. – Страшно, увидеть в его глазах разочарование... Страшно, что он мне не поверит и подумает, что я тоже хочу использовать его как «положительного во всех отношениях парня».
– Не поверит? Предоставь ему результаты генетической экспертизы! А можешь просто перед зеркалом его рядом с Тимкой поставить – и время сэкономите, и деньги! Они же похожи, как две капли воды! Только слепой этого не заметит!
– Жень, это неправильно, я знаю… Но я так хочу хоть немного насладиться тем, что есть сейчас, – не могу сдержать горестного вздоха, – Я так долго мечтала, что Макс обратит на меня внимание. Когда он обо всём узнает, он больше никогда не посмотрит на меня так, как сегодня.
– Да откуда ты знаешь, как оно всё на самом деле будет?!
– Я знаю, Жень, – опускаю взгляд вниз, чувствуя, как глаза начинают застилать слёзы, – Он не откажется от Тимки, потому что ему не позволит совесть. Он даже сможет со временем его полюбить. Но для меня в его сердце места не будет, потому что Макс никогда не сможет простить мне моего вранья.
***
Ласково провожу рукой по волосам сына, пытаясь мягко его разбудить. В отличие от меня, Тимоха никогда не был жаворонком, поэтому утренние подъёмы в детский сад давались нам нелегко.
– Зайчик, вставай, – нежно целую его в щёку, – Пора собираться в садик.
– М-м, – мычит Тимка, прижимая к себе мягкую игрушку. И вместо того, чтобы открыть, глаза ещё больше натягивает себе на голову одеяло.
– Тимуль, вставай, – обнимаю его я, стягивая край одеяла обратно, чтобы вновь полюбоваться на его сонную мордашку в полумраке комнаты, освещаемой лишь тусклым светом ночника в форме звёздочки.
Тимка обожал всё, что связано с космосом. И это было не удивительно, с учётом той легенды, которую я рассказала ему про папу-космонавта. Таким образом он будто становился ближе к отцу, которого никогда не видел, но которого заочно любил безусловной любовью, на которое было способно только маленькое детское сердечко.
Женька права – сходство с Максом было видно невооружённым глазом. Тот же прямой нос, форма бровей, красивые голубые глаза, как два горных озера, высокий лоб и мягкая линяя губ. От меня Тимка унаследовал разве что вьющиеся тёмные волосы, во всём остальном я поработала ксероксом, воспроизведя на свет точную копию Семёнова.
Макс действительно был осторожен в вопросах контрацепции, даже будучи не особо трезвым в ту ночь после костюмированной вечеринки. Тогда о защите он тоже не забыл. Вот только это не помогло.
Потому что у женщин в семье Орловых была одна особенность, которая во многом и предопределила их дальнейший жизненный путь – невероятно высокая фертильность. Моей маме хватило одного раза, чтобы забеременеть мной и вступить в ряды матерей-одиночек. Отец был командировочным, которого отправили в наш маленький городок строить какой-то важное производственное предприятие. А ещё он был женат, что не помешало моей маме влюбиться в него без памяти, а потом со всем пылом, страстью и нежностью неопытной девушки отдать ему всю себя. Это был очень бурный, но непродолжительный роман, результатом которого стал не только возведённый корпус литейного завода, но и моё появление на свет.
Всю правду об отце я узнала в тот день, когда решилась рассказать матери о своей беременности. Тогда-то я и поняла, почему мама с особой строгостью воспитывала меня во всём что касалось взаимоотношений с противоположным полом – она очень боялась, что я повторю её судьбу. И по итогу, так всё и вышло…
Но к моему глубокому изумлению, мама не стала меня осуждать или проклинать на чём свет стоит, узнав о ребёнке. Просто крепко прижала меня к себе и тихо прошептала:
– Ничего, справимся. Вырастим.
Я ничего не утаивала от неё, что случилось на той вечеринке. Единственное, о чём я умолчала – то, что знаю, кто является отцом моего ребёнка. Для мамы и для моей подруги Катьки (которая пришла в ужас, узнав, чем закончилась её затея вывести меня из зоны комфорта) тот парень остался красивым обаятельным незнакомцем, с которым я протанцевала весь вечер.
Впрочем, спустя несколько лет, когда Чемерис приехала в наш город и наведалась к нам с Тимкой в гости, ей хватило одного взгляда, чтобы понять, чей это сын. Если на первых детских фотографиях Тимки, которые я ей отправляла, у него в основном прослеживались мои черты, то совсем скоро они вытеснялись чертами Макса.
– Ник, это же… Он же точная копия Семёнова! – прошептала Катя, прижимая к себе крестника. – О господи, Ник! Так это ты с ним тогда…
– Да, Кать.
Отпираться было бессмысленно, поэтому я просто кивнула в ответ, стыдливо опуская свой взгляд на чашку с дымящимся чаем.
– Что ж ты наделала…
– Кать, мы ему не нужны. У него своя жизнь, в которой нам нет места.
Подхватываю сонного Тимку на руки и отношу на кухню. Усаживаю на диван и включаю мультики – лучшее средство, чтобы сынуля окончательно проснулся и приступил к поглощению молочной кашки.
Пять лет назад я была уверена, что мы не нужны Максу. Зато теперь я увидела в своём телефоне несколько сообщений от Семёнова, куда мы можем сходить вместе с Тимкой в выходные, помимо прогулки. Казалось, Макс прошерстил всю афишу нашего города и знал все детские развлечения, которые могут понравиться четырёхлетнему мальчику.
Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, наблюдая как за окном медленно кружится рой снежинок.
Если Катюха без труда, смогла узнать в моём сыне черты Макса, даже спустя несколько лет после выпуска из академии, то может и он догадается сам, когда узнает Тимку поближе? И это избавит меня от необходимости самой начинать тяжёлый разговор…
Впрочем, на следующий день этот вопрос перестал занимать все мои мысли. Потому что судьба решила, что лимит новогодних чудес, которые обрушились на мою жизнь, подошёл к концу. Придя на работу после новогоднего утренника сына, я обнаружила, что меня уволили.
Глава 25
– Мальчик, водо... кофе нам принеси! – щёлкает в воздухе пальцами Огонькова, едва мы отказываемся с ней за столиком в небольшой кофейне, что располагалась недалеко от её работы.
– А вам какой? – ошарашенно уточняет бариста.
– Вкусный и побольше! А если добавишь туда пару капель живительного ирландского напитка, получишь щедрые чаевые!
– Жень, ты с ума сошла?! Середина рабочего дня... – качаю головой, рассыпая по щекам горькие слёзы. Но тут же вспоминаю, что мне в отличие от подруги ни на какую работу больше не надо. И от этого я начинаю ещё сильнее обливаться слезами.
– Ой, да что там от пары капель будет! – отмахивается Огонькова, вновь поворачиваясь ко мне и тут же замечая Ниагарский водопад, который хлынул из моих глаз. – А ну не реви!
– Жень, ну как же мне не плакать...
– «…была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная», – протягивает Женька тонюсеньким голоском, вспоминая народную сказку. – Ник, ты не бедный зайчик, чтобы просто сидеть и наматывать сопли на кулак! Этого козла и засудить можно за неправомерное увольнение!
– Но ведь он прав, – с грустью вздыхаю я. – Я сама во всем виновата...
А началось всё с костюма зайчика. Только не того, который сокрушался из-за лесной недвижимости, что отобрала у него хитрая лиса, а новогоднего костюма для Тимки. Потому что накануне утренника на генеральной репетиции один из мальчиков умудрился порвать Тимохе и жилетик, и штаны. Мама виновника происшествия категорически отказалась восстанавливать костюм своими силами. Потому что «у неё вообще-то дома ещё двое детей, за которыми надо следить». И муж, которому надо наготавливать тонну еды перед сменой. И вообще у неё руки растут не из того места, чтобы нормально заштопать одежду. А Веронике Сергеевне следить за оравой детей не надо, и мужа с непомерным аппетитом у неё в наличии нет, зато есть швейная машинка. Тут мне как раз припомнили, как я вызывалась в родительском комитете шить детям костюмы для праздника осени.
– Ну вам же несложно? – скорее утвердительно, чем вопросительно заявила эта мать-героиня.
Конечно, мне было несложно. Не могла же я позволить своему сыну идти в порванном и изрядно испачканном костюме! А судя по пятнам на жилетике с меховой опушкой и бывшей когда-то белоснежной рубашке, Тимка с тем хулиганом сцепились на репетиции будь здоров.
Пришлось ночью, уложив Тимоху, подшивать костюм, а потом спешно застирывать его и сушить феном. Что за зверь такой сушильная машина я знала только понаслышке, и наличие дома такого агрегата было мне совсем не по карману.
Вот зачем я поддержала идею закупить мальчикам костюмы зайчат! Надели бы, как обычно, белые рубашки, шортики и ушки! Но нет же, вечно мне хочется, как лучше. А расплачиваться за это «как лучше» в итоге пришлось своим собственным сном!
Утренник, по традиции, немного задержали, но я не особо переживала по этому поводу. Начальника я предупредила накануне, что из-за ёлки в детском саду, приду на работу позже. Я специально отпрашивалась у Ильи Глебовича заранее – аж за две недели, когда тот был в благосклонном настроение, ходил, напевая неприличные песенки, и подмигивал нашим девочкам-продажникам.
Ничего не предвещало беды. Тимка выступил хорошо, маршрутку долго ждать не пришлось. Внутри даже оказалось несколько свободных мест, хотя обычно, отведя Тимку в садик, я с огромным трудом залазила в маршрутку, и до самой работы ехала словно селёдка в бочке. Это и сыграло со мной злую шутку: едва я уселась на сиденье и прислонила голову к окну, как меня тут же сморил сон.
Очнулась я на конечной остановке от недовольного возгласа водителя, и даже не сразу поняла, что произошло. А когда осознала, что нахожусь на другом конце города, то чуть не поседела. На телефоне, на котором я забыла убрать беззвучный режим, был с десяток пропущенных вызовов от коллег. Нужно было срочно мчать на работу! На карте оставались последние деньги, которые я, как могла, растягивала до заветного аванса, но без такси в данной ситуации просто нельзя было обойтись. Если ехать обратно на маршрутке, то я окажусь на работе только после обеда. А за это от шефа точно прилетит нагоняй, даже если он сегодня пребывает в особенно хорошем настроении.
Но человек, который встретил меня в офисе, точно не пребывал в хорошем настроении.
– Явилась?! – Илья Глебович зыркнул на меня потемневшим от гнева взглядом.
Ярко-красные пятна, которые украшали его гладко выбритую физиономию, очень недвусмысленно намекали, что ещё недавно стены офиса сотрясались от его грозного рыка.
– Илья Глебович, простите, пожалуйста, я...
– Заявление мне на стол, Орлова! – процедил директор, не дав мне возможности ничего объяснять.
– Объяснительную? – дрожащим голосом переспросила я.
– Подписанное заявление об увольнение. Маша распечатала, положила тебе не стол образец.
– Из-за одного опоздания?! – невольно повышаю голос, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.
– Одного опоздания?! А тебе напомнить, что ты каждый день уходишь на полчаса раньше, недоделав свою работу?
– Но...
– Или про то, что ты приходишь в притык к началу рабочего дня, хотя у нас в организации уже в восемь ноль-ноль все должны находиться на своих местах с включенными компьютерами! Ты что думаешь ты тут на каких-то особых условиях, Орлова?!
– Но мы же договаривались с вами... У меня же ребёнок...
– Здесь у каждого второго ребёнок! А некоторых по два или три! И не надо мне тут реветь и давить на жалость своим статусом матери одиночки! Думать надо было головой, прежде чем рожать, как ты жить собираешься и работать, если помощи никакой нет!
– Илья Глебович…
– Где обещанная тобой няня, которая должна была разгрузить тебя вечерами и забирать ребёнка из садика, а? Я тебя спрашиваю, Орлова?
– Я... я ещё не занималась этим вопросом, – опускаю голову вниз, не в силах выдержать тяжёлого взгляда директора и коллег, которые с любопытством посматривали на нас со своих мест.
Да, я упоминала на собеседовании, что хочу найти себе помощницу, которая пару раз в неделю будет забирать Тимку из садика. Но о какой няне может идти речь, если мы сейчас с сыном живём от зарплаты до зарплаты, и денег у нас хватает впритык на еду и оплату коммуналки!
– Не занималась она! На утренники время мотаться есть, а няню ребенку найти, чтобы нормально выполнять свои рабочие обязанности, у неё времени нет! – проорал в ответ Илья Глебович. – Мое терпение лопнуло, Орлова! Мне такие сотрудники не нужны! Ты не соответствуешь занимаемой должности! Испытательный срок не пройден! Подписывай заявление, и чтобы духу твоего сегодня тут не было!
Господи, он что правда меня увольняет?!
– Илья Глебович! – уже не сдерживаю я потока своих слёз и отваживаюсь сделать шаг на встречу к начальнику, готовая рухнуть перед ним на колени и умолять, чтобы мне дали ещё один шанс. К чёрту гордость! Мне нужно думать о Тимке и о том, что мы будем делать, если меня уволят!
Но начальник, так и не дав мне ничего сказать, раздражённо махнул рукой и стремительными шагами направился в свой кабинет.
– За расчёткой потом придёшь к своим бывшим коллегам. Надо ещё проверить, что ты там себе насчитала по зарплате и не добавила ли где-нибудь нолик, – буркнул напоследок Илья Глебович, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
Главный бухгалтер Алевтина Викторовна, с которой мы трудились бок о бок несколько месяцев, долго потом отпаивала меня водой и пыталась успокоить.
– Ника, Ника, – вздохнула женщина, подливая мне в кружку ещё несколько капель пустырника. – Не вовремя у тебя этот утренник случился, ох не вовремя...
– Я должна была раньше приехать, просто уснула в дороге...
– Да тебе бы и это не помогло, – покачала головой бухгалтер и добавила, понизив голос: – Глебович сегодня с самого утра пришел злой как чёрт. У него же с женой начались ругачки. Который день уже ходит, на всех срывается. Не так, конечно, как сегодня, но крови на этой неделе прилично так выпил всем из-за своего недоё... Ну ты поняла, в общем – неудовлетворенности качеством личной жизни, – усмехнулась бухгалтер.
А увидев моё искреннее недоумение, добавила:
– Ты просто сидела, уткнувшись в свои отчёты и ничего не замечала.
Не замечала, это точно. Потому что постоянно думала о Максе и то и дело, отвлекалась на нашу с ним переписку. Да я в таком мечтательном состоянии даже Армагеддон бы прошляпила не то, что бурчание Глебовича!
– А делать-то что Алевтина Викторовна?! Может он завтра отойдёт?.. – с надеждой спрашиваю я, отпивая воды.
– Нет, Никуль. На моем веку, он ещё ни разу никого не возвращал. Если Глебович упёрся рогом, то ничего уже не поделаешь. Решений он своих не меняет. Мне очень жаль, девочка...
Больше всего я сейчас переживала не о том, что меня уволили, а зарплате. На испытательном сроке зарплату платили намного ниже заявленного оклада, а в нашей фирме она к тому же ещё была «серой»... Огонькова по этому поводу не раз возмущалась и говорила, что не стоило мне соглашаться на такие условия. Но я в ответ только пожимала плечами. Не так много компаний готовы были принять на работу маму-одиночку с небольшим опытом работы. Илья Глебович вот меня принял, и даже согласился на особые условия по графику, а потом ими же меня и попрекнул...
И от этого было вдвойне обидно! Я же не какая-нибудь наглая бездельница, которая уходила на полчаса раньше, чтобы успеть на маникюр! Я ведь потом сидела за ноутбуком ночами, чтобы всё доделать. И зачастую, мои ночные посиделки не ограничивались получасом работы. И вот после всех моих стараний услышать в ответ такие несправедливые обвинения в свой адрес?!
– Ник, давай обратимся за помощью к юристу. Сейчас можно даже бесплатно получить консультацию, я узнавала...
– Жень, я не буду с ним воевать.
– Даже если он тебя ничего нормально не выплатит?!
– Даже в этом случае, – киваю я, упрямо поджав дрожащие губы. – Я не хочу тратить время на заранее провальную затею. Я лучше поскорее начну искать новую работу.
– Ни-и-ик!
– Хоть сколько-то, но Глебыч мне точно заплатит. Плюс скоро должны прийти выплаты по пособию... Поэтому с голоду мы с Тимкой не умрём. На крайний случай, можно будет заложить в ломбард мамины золотые украшения…
– Да? А к Максу ты не хочешь обратиться за помощью?!
– Жень, я не буду вешать на него свои проблемы.
– Это не только твои проблемы, Ник! Это забота о вашем общем ребенке! Он тебе почти пять лет алименты не платил, вот пускай теперь помогает! – гремел на всю кофейню голос Огоньковой.
– Жень... – лишь качаю в ответ головой. Если подруга разошлась, как сейчас, что-то ей говорить или спорить было бесполезно.
– Ну да, как же я забыла. Орёл у нас птица гордая! Лучше отнести украшения в ломбард вместо того, чтобы обратиться за помощью к своему мужику!
– Жень, если будет совсем все плохо, то, конечно, я попрошу Макса о помощи. Но пока... пока я буду справляться сама.
***
Уверенность в собственных силах была скорее напускной, и в этом я убедилась в тот же вечер, когда мы шли с Тимкой из садика. Наш путь проходил мимо ёлочного базара, рядом с которым завис Тимоха и никак не желал уходить без огромной ёлки.
Мысленно прикидваю сколько у меня осталось денег. На карте после поездки на такси красовался гордый ноль, а в кармане несколько сотен налички – хватит лишь на проезд и купить завтра молока Тимохе. В общем, не густо… Откладывать на чёрный день с зарплаты у меня не получалось. Хорошо, если завтра мне дадут расчёт. Но существенную часть этой суммы нужно будет пустить на оплату коммунальных услуг и закупить продукты.
А впереди были новогодние праздники, которые несли за собой вереницу расходов. Потому что нельзя просто так просидеть все каникулы дома. Тимка обязательно захочет в парк или детский центр. А это всё деньги, деньги... Плюс нужно будет оплатить его новогодний подарок, который лежал в пункте выдачи... От всего этого у меня голова начала идти кругом. Но я всё-таки рискнула спросить у продавца стоимость хвойной красавицы, от которой не желал отходить Тимка. А когда услышала сумму, то чуть не свалилась в обморок.
– Почему так дорого? – изумлённо воскликнула я, вспоминая, что в прошлом году подобные ёлки стоили на порядок дешевле.
– Инфляция, затраты на логистику, – равнодушно пожал плечами продавец, – Ну не мне вам рассказывать в какие времена мы с вами живём.
– Затраты на логистику? Вы их что из Великого Устюга везете?! – никак не могла понять я. – Или Дед Мороз сам собственными руками вместе со Снегурочкой выращивал их в своей резиденции?! У нас же в области куча лесов...
– Девушка, побойтесь бога! У нас в области национальный заповедник, там нельзя ничего срубать! Не нравится, не берите!
– Мам, ну Новый год ведь совсем скоро, – заныл Тимка. – Ты ведь обещала, что мы купим большую ёлку! Большущую прибольшущую!
– Да, Тим, обязательно купим, но не сегодня...
Я правда обещала ему ёлку с аванса. Но я и представить тогда не могла, что мой аванс по итогу окажется итоговым расчётом.
– Ну мам! У всех же уже украшено и ёлки стоят – и в садике, и в торговом центре, и в банке, только мы одни без ёлки, – попытался загнуть пальчики на своей ладошке сынуля, но сделать это было проблематично из-за толстых варежек. – Дедушка Мороз же не сможет положить мне подарок под ёлку, если у нас ёлки нет!
– Тимуль, дедушка положит тебе подарок под ёлку только тридцать первого декабря, – присаживаюсь рядом с сыном и сжимаю его ладошки в своих руках. – У нас ещё есть время.
– Но мам! Я не хочу так долго ждать! Я хочу сейчас! – упрямо вздёрнул вверх подборок Тимоха и поджал губы. А его ярко-голубые глаза тут же наполнились слезами.
– Тимуль, – вздыхаю я, обнимая сына.
Тимка прижимается ко мне, но, вместо того чтобы успокоиться, начинает реветь уже во всю силу.
Какая я ужасная и никчёмная мать...
– Что случилось? – раздался рядом обеспокоенный голос Макса.
Глава 26
Что у нас случилось…
А у нас тут опять детская истерика из-за отсутствия денег у мамы. И от этого факта мне становится перед Максом невыносимо стыдно. Потому что я не могу дать своему сыну то, что он заслуживает, как и всякий ребенок в преддверии праздника – пушистую ёлку, аниматора в костюме Деда Мороза, который пришёл бы его поздравить домой, дорогую игрушку в подарок, которую изначально хотел получить Тимка, и папу… про которого он попросил меня дописать в конце своего письма.
«Дедушка, если получится, то ещё папу».
У меня до сих пор болезненно сжималось сердце, когда я вспоминаю тихую просьбу сына. Как бы сильно я его не любила, я не могла заменить Тимке отца.
Но конечно же ничего из этого я не озвучиваю вслух.
– Привет. Мы… мы просто сейчас не можем купить ёлку, поэтому Тимка расстроился, – говорю я, выпрямляясь во весь рост, и тут же поспешно добавляю: – Но ничего страшного, мы купим её в другой раз…
– А зачем в другой раз? Я вам помогу донести, – улыбается Макс, склоняясь к Тимохе, – Привет, Тимофей. Ты поможешь нам выбрать самую красивую ёлку?
Притихший Тимка в удивлении уставился на Семёнова.
– Помогу, – с серьёзным видом отозвался сынуля, тут же позабыв о своих слезах.
– Максим, мы купим через пару дней, когда у меня придёт аванс…
– Глупости какие! Если ребёнок хочет ёлку, давай купим сейчас, – возразил Макс, – У меня есть с собой наличка, не переживай.
Легко сказать – не переживай. Я никогда не любила быть кому-то обязанной или брать деньги в долг. И даже у Женьки занимала только в крайнем случае и отдавала при первой возможности. Я знала, что для Макса такая сумма была незначительной, и вряд ли он потом возьмёт у меня эти деньги обратно. Но ведь он был не обязан покупать ёлку, по сути, постороннему для него ребёнку, пускай и анализ ДНК полностью опроверг бы этот факт…
– Макс…
– Ник, даже не начинай! – отмахнулся Семёнов, широкой улыбкой пресекая все мои возражения, – Мне будет только в радость. Ну что, Тимофей, показывай, какая ёлка тебе приглянулась.
– Мам, а это что за незнакомый дядя? – оборачивается ко мне Тимка. – Мне можно с ним пойти посмотреть?
Не могу сдержать в ответ смущённой улыбки, услышав вопрос. Конечно, я была рада, что наши с Тимкой разговоры про опасных незнакомцев не прошли даром, но ситуация складывалась довольно комичная. Родного отца назвать незнакомым дядей. Кому расскажешь, не поверят…
– А ты меня не помнишь? – расстроенно протягивает Макс.
– Не-а, – честно признался Тимка.
– Мы с вами у горки пересекались недавно и в магазине, – напомнил Семёнов, опуская детали, что в том магазине он уже успел потратиться на Тимкины хотелки, и сегодня решил продолжить эту славную традицию.
Тимоха в ответ лишь нахмурил брови и вновь уставился на меня.
– Дядя Максим купил тебе игрушку и мне коробку конфет, – решила я немного освежить память сына.
– А-а! Вспомнил! Вы ещё пирожное «Картошку» обещали купить, когда в гости зайдёте, – расплылся в широкой улыбке юный вымогатель. – Но так и не зашли.
– В ближайшее время обязательно исправлю это досадное упущение, – пообещал Макс, – Ну что, пойдём?
– Мам, можно, да?
– Идите, – киваю я.
Макс берёт Тимку за руку и ведёт вглубь ёлочного базара, а я неторопливо иду следом за ними, чувствуя, как внутри разливается тепло. И впервые со времен Тимкиного утренника я счастливо улыбаюсь.
Такие они забавные оба – ходят от ёлки к ёлке, придирчиво осматривают её со всех сторон, поднимают ветки, зачем-то проверяют наличие шишек. Основательный мужской подход – как будто машину выбирают или ещё что посерьёзнее. Тимка, услышав, что ему можно выбрать абсолютно любую ёлку, совсем осмелел и стал заглядываться на самые высокие и пушистые деревца. От обилия вариантов у него разбегались глаза, и он никак не мог выбрать, какая хвойная красавица украсит нашу квартиру.
– Может, мама поможет нам выбрать? – предложил Макс, – Ник, как тебе этот вариант?
– Отличный, – киваю я, мысленно поблагодарив Семёнова, что он остановил свой взгляд не на самой большой ёлке, которая бы заняла половину Тимкиной комнаты. Там и так особо было не разгуляться с учётом огромного количества игрушек. Поэтому ёлка среднего размера с красивыми пушистыми ветками была то, что нужно. Тем более, что для Тимки она всё равно смотрелась огромной. – Мне нравится!
Расплатившись за ёлку, мы дружной компанией выдвинулись в сторону нашего с Тимкой дома.
– А мы ещё с мамой на выходных на каток хотели пойти, – говорит сынуля, обращаясь к Максу, – Мне надо учиться кататься, чтобы стать настоящим хоккеистом.
– Хоккей – это тема! – с улыбкой отзывается Семёнов, – Я и сам очень уважаю хоккей.
Едва заметно качаю головой. Ну кто бы сомневался! Как говорится, яблоко от яблони…
– А ты с нами пойдешь? А то мама, говорит, что она плохо катается.
– Если позовёте, пойду, – оборачивается ко мне Макс и подмигивает. – Я с детства хорошо стою на коньках. Могу и тебя научить и маму, если она захочет.
– Нет-нет! – в ужасе махаю я руками, – Коньки – это вообще не моё. Лучше вы сами нормально покатайтесь, а я вдоль бортика буду ездить.
Останавливаемся перед дорогой, в ожидании пока загорится зелёный свет. Макс ставит ёлку на землю и поправляет чуть съехавшую на глаза шапку.
– Мам, а дядя Максим – это твой друг? – неожиданно интересуется у меня Тимка.
– Да, друг… – протягиваю я, потому что не представляю, как сейчас объяснить сыну настоящий статус наших отношений с Семёновым.
– Очень хороший друг, – приходит мне на помощь Макс, расплываясь в широкой улыбке.
– Да. Очень-очень хороший друг, Тим.
– Поня-я-тно, – отзывается Тимоха.
Окидывает нас с Семёновым таким взглядом, будто бы ему и правда всё-всё понятно, что там за дружба такая расчудесная связывает нас с дядей Максимом.
– Мам, а ты его где нашла? – с задумчивым видом спрашивает Тимоха. – На Зоне?
– Почему на зоне? – удивился Макс, растерянно почесав свою темноволосую макушку. – Я вроде бы на уголовника не похож.
– Это он так маркетплейс называет, – поясняю я, зардевшись от смущения.
Та-ак, кажется, Тимка на радостях, решил записать Макса к себе в папы. Вот только, как к этому отнесется Семёнов – большой вопрос. Одно дело, хорошо общаться с сыном своей новой девушки, и совсем другое, нести ответственность и стать настоящим папой чужому ребёнку…
– Значит, на ВэБэ? – никак не унимается сын. – Дождалась распродажи? Мама у меня там любит на скидках затариваться!
Ну Тимка! Не знаю то ли мне смеяться в голос, то ли рыдать, то ли провалиться от стыда сквозь землю.
– Правильно, что ждала, мамуль! Этот папа нам подходит! – невозмутимо продолжает сын. – Ёлку вон купил, большую, пушистую, дорогущую. Значит, не жадный. Баб Зина говорит мальчики должны букеты дарить, когда к девочкам в гости приходят. Но ёлка ведь лучше букета, правда, мам?
Баба Зина была нашей соседкой с нижнего этажа, которая иногда выручала меня и сидела с Тимкой, когда я отбегала в магазин. И, судя по всему, в моё отсутствие успевала вбить в голову Тимохе всякие житейские премудрости.
– Правда, – обречённо вздыхаю я.
Чувствую, что от расспросов со стороны Макса мне сегодня не отвертеться...
– Тимох, а почему вы папу на маркетплейсах ищите?
– Как почему? Там же все есть! Димка из садика сказал, там теперь даже машину можно купить! Настоящую! Но машина – это потом, когда мы денежки накопим. А сейчас нам папа нужен. Настоящий! Ты вот вроде ничего, хоть и не с Зоны. Будешь моим папой?
«Не смей! Не смей ему ничего обещать!» – хочется прокричать мне, но слова застревают у меня комом в горле.
– А давай мы у твоей мамы спросим, гожусь я в папы или нет? – улыбается Макс, присаживаясь рядом с Тимкой. Две пары одинаковых голубых глаз лукаво смотрят на меня снизу вверх, в ожидании ответа.
А ведь он даже не догадывается, что это его сын…
