Текст книги "Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков"

Автор книги: Наталия Будур

Впереди всех шла с сохой совершенно голая повещалка [19]19
  Ритуальное обнажение тела, восходящее, вероятно, к культовым жертвоприношениям, долго сохраняло важное значение в магической практике, будучи средством обеспечения безопасности исполнителя обряда. Так, обнаженная девочка действует в обряде вызывания дождя, описанном в XI веке Бурхардом Вормсским. По народным поверьям, призраки бессильны против голых людей. Обнажив срамные места, можно спугнуть колдуна, ведьму или черта. Людям, которых по ночам мучают кошмары, народная мудрость рекомендовала, ложась спать, раздеться догола посреди комнаты


[Закрыть]и проводила борозду межеводную, за ней следовало несколько женщин на помелах, в одних рубашках, с распущенными волосами. Позади них шла толпа, размахивая кочергами, косами, серпами, ухватами и дубинами, с полной уверенностью, что можно уничтожить сими действиями носящуюся над селениями коровью смерть.

Во время шествия они пели следующую песню:

 
От Океан-моря глубокого,
От лукоморья ли зеленого
Выходили дванадесять дев.
Шли путем, дорогой немалой,
Ко крутым горам, высокиим,
Ко трем старцам, стариим.
Молились, печаловались,
Просили в упрос
Дванадесять дев:
Ой вы, старцы старые!
Ставьте столы белодубовые,
Стелите скатерти браные,
Точите ножи булатные,
Зажигайте котлы кипучие,
Колите, рубите намертво
Вокруг котлов кипучиих
Стоят старцы старые,
Поют старцы старые
Про живот, про смерть,
Про весь род человечь.
Кладут старцы старые
На живот обет велик
Всяк живот поднебесной.
И клали велик обет
Дванадесять дев:
Про живот, про смерть,
Про весь род человечь.
Во ту пору старцы старые
Ставят столы белодубовые,
Стелют скатерти браные,
Колют, рубят намертво
Всяк живот поднебесной.
На крутой горе, высокоей,
Кипят котлы кипучие.
Во тех котлах кипучиих
Горит огнем негасимыим
Всяк живот поднебесной.
Сулят старцы старые
Всему миру животы долгие;
Как на ту ли злую смерть
Кладут старцы старые
Проклятьице великое.
Сулят старцы старые
Вековечну жизнь
На весь род человечь.
 

С окончанием обряда женщины расходились по домам с уверенностью, что за обведенную черту вокруг селения не может пробраться коровья смерть. Горе тому животному, которое попадалось в это время навстречу неистовым женщинам: его убивали без пощады, предполагая, что в образе его скрывалась коровья смерть.

В великорусских и украинских селениях бытовали предания, в которых рассказывалось, что для истребления коровьей смерти обрекали на смерть ведьму, заподозренную целым миром в злых умыслах [20]20
  Старинное народное верование, что для прекращения какой-либо эпидемии необходимо отыскать виновницу ее распространения и сжечь или закопать живою в землю, со временем перешло в другое верование, по которому для уничтожения мора самовернейшее средство – похоронить живою вообще какую-либо старуху.
  В 1855 году оно даже было осуществлено жителями деревни Окопович Новогрудского уезда, во время свирепствовавшей тогда холеры. Когда двое крестьян упомянутой деревни везли хоронить своих только что умерших детей, то к печальной процессии по дороге присоединилось еще несколько крестьян, и между прочими сотский и старуха крестьянка Манькова. Манькову уговорили идти на похороны сотский и некоторые из крестьян. Они задались целью вместе с умершими детьми похоронить и ее, так как были уверены, что самый верный способ прогнать холеру состоит в том, чтобы закопать в землю живую старуху и что это средство уже испытанное. Манькову действительно похоронили вместе с детьми. Но холера не прекратилась и похитила всех участников преступления, за исключением одного крестьянина Козакевича, на которого и обрушилось наказание. Козакевич по решению Минской уголовной палаты был признан виновным в убийстве с обдуманным заранее намерением и приюворен к наказанию плетьми и ссылке в каторжные работы на 12 лет.


[Закрыть]

Сожжение, потопление или зарытие ведьмы в землю исторгало из нее, по мнению народа, злого демона (беса) и удаляло его из здешнего мира (с земли) в мир загробный (в ад).

В Северо-Западной Руси, где незнаком обычай опахивания, прицепляли в этот день коровам на рога хлеб святой Агафии (освященный в ее честь) как предохранительное от мора средство.

В зажиточных селениях, где печи были построены с трубами, происходили в этот же день, 18 февраля, «большие хлопоты». С вечера закрывали трубы крепко-накрепко, замазывали глиной, на загнетках окуривали чертополохом; никто не спал ночью, от малого до большого. В этот день вылетают из ада нечистые духи в виде птиц и заглядывают в трубы. Где оплошают, не примут предосторожностей, там уж наверно поселятся нечистые. Если уж куда заберется нечистый, так весь дом поднимет вверх дном. Все перебьет и переколотит; ничего не останется на месте. Хозяева беги вон, если хотят быть живыми. Достается и соседям, и прохожим.

Когда повеет весной, то, по существовавшему на Руси поверью, черти проветривают колдунов и с этой целью поднимают их на воздух и держат головой вниз. Происходит эта странная процедура на Благовещение, 7 апреля. Этот день – третья встреча весны. (Первая встреча весны бывает на Сретение (15 февраля), вторая встреча – на Сороки (22 марта).)

Очень часто колдун или ведьма, которых «проветривают», могут быть увлечены вихрем. Если увидеть несущийся по дороге столб пыли, то можно бросить в него нож или топор – любой предмет, сделанный из стали и железа. И тогда нож воткнется в ведьмака.

Именно на Благовещение колдунов можно увидеть. Делает это знахарь, который, договорившись за большую цену, после утрени приходит на двор человека, который хочет узнать ведьмаков в деревне, садится на лошадь, «какую не жаль», лицом к хвосту и ездит по селению, не оборачиваясь. Когда выедет за околицу, он должен посмотреть на трубы, над некоторыми из которых висят колдуны. Если испугаться и обернуться, то нечистая сила разорвет на куски лошадь и сведет с ума знахаря. Но если знахарь был не из пугливых и узнавал колдуна, то тогда славе его не было границ.

После наступления теплых деньков и прихода весны нечисть утихала, но в мае вновь принималась за старое.

5 мая в «ляльное время» – время хороводов и игр – не только девушки хотели повеселиться, но и нечистая сила. Это был день ведьминых хороводов. Стлали ведьмы на росную траву белый холст и начинали на нем хороводы водить.

К 5 маю ведьмы, как считал русский народ, уже тяжелели, то есть были на сносях. Поэтому, когда баба не могла забеременеть, она шла клееной поляне, над которой поднимался теплый вешний пар. Выглядывала она ведьм, раздевалась и вставала незаметно в хоровод на холсте. А потом отрывала от утоптанного полотна лоскут, приходила домой, утиралась и вскорости беременела. Однако многие верили, что если баба попадет в этот хоровод, то ведьмы подкинут ей в чрево своего ведьменка, и навек та баба останется в подчинении у нечистой силы.

Особую силу ведьмы и колдуны набирали в дни Агра-фены Купальницы (6 июля) и Ивана Купалы (7 июля).

Для предохранения от ведьм, которые на Аграфену имеют особую силу, на подоконники клали жгучую крапиву, а на пороге – небольшую осинку, непременно вырванную с корнем.

Травы в эти дни были в самом соку, а потому сбор лечебных кореньев и зелий накануне Ивана Купалы особенно важен. С ночи Аграфены Купальницы на утро Ивана Купалы, как говорят легенды, цветут волшебные травы: сон-трава, тирлич, колюка, папоротник, разрыв-трава, одолень-трава.

Многие растения в эту ночь приобретают магические свойства. Так, славяне верили, что если взять девясил, сорванный в ночь на Ивана Купалу, высушить и истолочь в порошок, смешать с серой амброй, потом носить его какое-то время в ладанке, а затем растворить в воде и дать выпить (или подмешать в еду) любимой девушке или женщине, то ответная любовь будет обеспечена.

7 июля, в день Ивана Купалы, или Ивана Т]равника, было принято соблюдать многие обряды и собирать травы, о чем мы расскажем в главе, посвященной зна-харям-травникам.

В этот же день купались в озерах и реках, а после купания людей купали там и лошадей хворых. В день Ивана Купалы от купания проходили решительно все болезни, только купаться надо между утреней и обедней. В некоторых местах существовало даже убеждение: кто в Купалу не станет купаться, тот колдун.

Еще в этот день жгли костры, и народ был уверен, что ведьмы собирали пепел от «купальских огней». У них в доме постоянно хранилась вода, вскипяченная вместе с этим пеплом. Когда ведьма хотела отправиться в полет, она опрыскивала себя этой водой и улетала на шабаш.

Народ был твердо уверен, что ведьмы в Ивановскую ночь летают на Лысую гору на помел ах. Это их ночь, ведунов, колдунов, домовых, водяных, русалок, леших. Белорусы из предосторожности запирали в ту пору лошадей, боясь, чтобы на них не поскакали ведьмы на Лысую гору. Малороссы для защиты от ведьм вешали на окнах и порогах дверей жгучую крапиву.

Эти оргии ведьм, помимо Ивановой ночи, обыкновенно совпадали с христианскими праздниками – Пасхой, Т]роицей, Ивановым днем, Рождеством. В малом размере шабаш справлялся также и в будни, один раз в неделю. Местом для этих сходок ведьм выбирались горы или равнины, перекрестки, кладбища, развалины.

На эти сходки, как мы уже говорили, ведьмы едут верхом на метлах и кочергах, предварительно намазавшись волшебной мазью. Путь идет обыкновенно через дымовую трубу по воздуху, высоко над землей, иногда же ведьмы бегут туда пешком в образе собаки, кошки или зайца.

Посещение шабаша было обязательно для ведьмы, потому что на шабаше происходило поклонение Сатане и совершались акты преданности ему и отступления от Бога и Церкви.

Оргии продолжались до зари и пения петухов. Тогда всё исчезало и все разлетались в разные стороны. На пути ведьмы разбрасывали свои мази и яды на поля, скот и людей и сеяли повсюду порчу и пагубу. Чтобы вернуться незамеченной домой, ведьма часто принимала образ какого-либо домашнего животного – собаки или кошки.

8 июля, в день Февронии Русальницы, колдуны и ведьмы выжимали сок из собранной накануне тирлич-травы, которая наводит злые чары и дает молодость. Трава тирлич, по преданиям, должна была собираться на Лысой горе близ Днепра под Киевом. Тирлич входил в состав мази, которой натирались ведьмы для полета на шабаш, поэтому в народе траву называли «колдуновой» и «ведьминым зельем».

Зельем, сваренным в горшке, ведьмы мазали себе под мышками и под коленками, а затем вылетали в трубу.

Но любой нечистой силе приходит когда-нибудь конец. По мнению русского народа, случается это 12 августа, в Силин день, когда «обмирают ведьмы». Происходит это будто бы оттого, что они опиваются молоком. Ведьмы сначала задаивают коров до смерти, в потом «обмирают». Уж если «обомрет» ведьма, то ее ничем не пробудишь. Жги скорее пяты соломой; дело пойдет на лад: вся ведьминская сила в землю уйдет, и можно уже не опасаться ее козней.

Страшно смотреть на ведьму, когда она обомрет: под ней и земля трясется, и в поле звери воют, и от ворон на дворе отбоя нет, и скот не идет на двор, и в избе все стоит не на месте. Если жечь пяты, то проснется она – очнется. Говорят старухи, что ведьмы после такого пробуждения никогда уже не дотрагиваются до коров и не смотрят на молоко.

У знахарей можно было купить разные снадобья, спасающие коров от нападения ведьм: те просто не могли к ним подойти. Тем не менее крестьяне знали, что такие зелья не всегда помогали. Хитрые ведьмы умели преодолевать силу знахаря: они подходили к коровам задом, как будто не приближались к ним, а наоборот, уходили.

Но если обсыпать дом и дворовые постройки собранным в день Маковея, 14 августа, маком (но это должен быть непременно дикий мак-самосейка и освященный в церкви) – то ведьмы ничего не смогут сделать с живущей там семьей. Надо сказать, что мак в русской традиции – мифопоэтический образ сна и смерти, а цветущий мак – небывалой красоты. Мак широко применялся колдунами и знахарями.

Умирали и ведьмы, и колдуны страшно, так как считалось, что им черт не дает умирать. Потому ведьма и колдун перед смертью старались передать свои знания другому, так как оставить их при себе – грех. В случае трудной смерти поднимали «кочет», передние стропила крыши, вбивая под него клин или «конь снимали» («конек» – украшение на передних стропилах крыши). Считалось, что, если заглянуть сквозь это отверстие внутрь избы, можно было увидеть, как черти терзают душу колдуна.

Ни в коем случае нельзя было встретиться с умирающим ведьмаком взглядом. Если считалось, что встретиться с остановившимся взглядом любого покойника – очень опасно, поскольку мертвый мог «увести за собой» (и именно поэтому практически у всех народов погребальный обряд требовал, чтобы покойникам закрывали глаза или вообще лицо), то посмотреть в глаза умирающего колдуна – просто смертельно. Во взгляде чародея сосредоточена сила, способная навредить не только людям, но и действующая не хуже любого природного катаклизма, от которого может произойти какое-нибудь стихийное бедствие.

Так, С. Максимов приводит рассказ о некоем колдуне из Орловской губернии Брянского уезда, дочь которого, повинуясь взгляду умершего, положила в его гроб свежей сжатой ржи. Тотчас же после похорон грянул гром, откуда ни возьмись явилась черная грозовая туча с градом – и выбила все посевы. С тех пор каждый год в день похорон этого колдуна стало постигать «Божье наказание» (самое удивительное, как пишет фольклорист, что действительно в 1883, 1884 и 1885 годах град при грозе побивал хлеб лишь в одной этой деревне), так что крестьяне наконец решили миром разрыть могилу и вынуть гнилой сноп. И только тогда, как утверждали в деревне, всё успокоилось.

После смерти колдуна от его трупа распространялся страшный смрад, и тело в тот же день разлагалось.

Еще в народе считали, что если над колдуном или ведьмой три ночи подряд читать Псалтырь, то каждую ночь умерший чародей будет подыматься из гроба и стараться схватить отчитывающего его. Если не испугаться, стоять в кругу, обведенном стальным ножом, и продолжать чтение молитв, то на третью ночь ведьмак умрет по-настоящему и никогда уж больше не будет пугать живых. Этот сюжет хорошо нам известен из повести «Вий» Н. В. Гоголя. [21]21
  Цикл повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», в который входит «Вий», вышел двумя частями. В 1831 году была опубликована первая книга, в которую вошли повести «Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или Утопленница» и «Пропавшая грамота», а в 1832 году вышла вторая книга, в составе которой были «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Заколдованное место» и «Иван Федорович Шпонька и его тетушка».
  Повести этого цикла целиком и полностью построены на поверьях и преданиях Малороссии. Даже само название – «Вечера на хуторе близ Диканьки» – настраивает на сказочный лад, ибо былички и легенды рассказывались в крестьянской среде на отдыхе – по вечерам. Несмотря на этнографическую точность описаний быта малороссов, их обычаев и поверий (известны письма Гоголя родным с просьбой прислать описание свадьбы, народные рассказы о русалках, описания праздника Ивана Купалы и т. д.), привлекает писателя прежде всего все-таки мир сказочный, мир волшебный.
  Все детали и все сюжеты, использованные Гоголем в цикле «Вечеров», находят свои точные параллели в малороссийском фольклоре.
  Так, общеизвестен факт, что наиболее характерными и самыми распространенными среди сказок украинцев являются сказки о живых мертвецах, встающих из гроба, и сказки о кладах. Мотив поиска клада становится основной сюжетной линией повестей «Заколдованное место» и «Вечер накануне Ивана Купалы».
  В основу «Ночи перед Рождеством» легла малороссийская сказка, в которой черт жестоко мстит кузнецу за нанесенное ему оскорбление. Однако в повести Гоголя черт не столько страшен, сколько смешон.
  Значительно менее комичным получается у писателя образ ведьмы – будь то Солоха или панночка из «Вия». Последняя упомянутая нами повесть Гоголя написана им на «классический» сказочный сюжет восточных славян – «Девушка, встающая из гроба». Народным является и сам образ Вия.
  Наиболее привлекательна, пожалуй, ведьмочка-утопленница из «Майской ночи». Невозможно не обратить внимание и на то, что русалочки Гоголя – типичные нежные, веселые русалки украинского фольклора, а не злобные фурии русских сказок (Еремина В. И. Русская литература и фольклор первой половины XIX века. M., 1982; Лупанова И. П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Петрозаводск, 1959; Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. M., 1978).


[Закрыть]

Погребали колдунов и ведьм по христианскому обряду, как и прочих умерших естественной смертью крестьян, но иногда хоронили их поздно вечером. Это бывало тогда, когда родственники умершей, боясь «посещения ее из могилы», просили священника прочитать над нею «заклятые молитвы», а потому желали, чтобы было поменьше народа при исполнении этого обряда.

Часто ведьма после смерти приходила по ночам к своим домашним и занималась хозяйством, как при жизни. Чтобы избавиться от этих ужасных посещений ведьмы, ее прибивали к гробу колом или по крайней мере осиновыми кольями прибивали крышку к гробу. Также поступали и с начавшими «гулять» по ночам колдунами.

А главу эту нам бы хотелось закончить украинской сказкой «Остап купеческий сын отчитывает панночку», в которой рассказывается, как именно умирали ведьмы и как именно их отчитывали.

«В некотором государстве жил-был купец, у него был сын Остап. Выучился Остап грамоте и нанялся к одному богачу r работники. Хорошо он работал на него три года, получил за все это время жалованье и собрался домой.

Идет он дорогою, а навстречу ему нищий плетется – и хром, и слеп, и просит святой милостыньки Христа ради. Купеческий сын отдал убогому все заработанные деньги и пришел домой ни с чем; а тут несчастье – отец помер, надо хоронить да долги платить. С ног парубок сбился, но управился с делами и даже отцово дело продолжать стал: за торг принялся.

Вскоре прослышал он, что двое его дядьёв нагружают корабли товарами и хотят за море ехать. «Дай, – думает, – и я поеду! Авось дядья возьмут меня с собою» Пошел к ним проситься.

Дядья обещали. «Приходи, – говорят, – завтра!» – а назавтра чуть свет распустили паруса и уехали одни, без племянника.

Остап запечалился, но мать его была умная женщина и говорит ему:

– Не кручинься, сыночка! Ступай на рынок, найми себе приказчика – только постарей выбирай; старые люди – бывалые, на все догадливые. Как наймешь приказчика, изготовь корабль и поезжайте вдвоем за море. Бог не без милости!

Остап купеческий сын послушался, побежал на рынок, а навстречу ему седой старичок:

– Куда спешишь, добрый молодец?

– Иду, дедушка, на рынок, хочу нанять приказчика.

– Найми меня!

– А что возьмешь?

– Половину барыша.

Купеческий сын согласился и принял старика в приказчики.

Изготовили они корабль, нагрузили товарами и отвалили от берега. Ветер был попутный, корабль ходкий, и прибыл Остап в чужестранное государство в то самое время, как дядьёвы корабли в пристань входили.

В том государстве обмерла у царя дочь, а была она страшной ведьмой. Вынесли ее в церковь и каждую ночь посылали к ней по одному человеку на съедение. Много народу погибло, царь-отец с дочкой-ведь-мой сделать ничего не может: сила ее чар была больно страшная.

«Что же делать? – думает царь. – Этак, пожалуй, и царство мое не устоит». Думал-думал и выдумал: вместо своих людей посылать к дочери приезжих из иных земель. По его указу какой бы купец ни явился у пристани – должен наперед перебыть ночь в церкви, а потом, коли уцелеет, – может и покупать, и продавать, и назад ехать.

Вот новоприезжие купцы сошлись на пристани и стали судить да рядить, кому прежде в церковь идти. Кинули жребий, и доставалось на первую ночь идти старшему дяде, на вторую ночь – младшему дяде, а на третью ночь – Остапу купеческому сыну.

Дядья испугались и давай просить своего племянника:

– Голубчик Остапушка! Переночуй за нас в церкви; что хочешь – то и возьми за послугу, спорить не будем.

– Постойте, я спрошусь у дедушки.

Пошел к старику.

– Так и так, – говорит, – дядья пристают, просят за них потрудиться. Как ты, дедушка, присоветуешь?

– Ну что ж – потрудись; только пусть они за то по три корабля тебе дадут.

Остап купеческий сын передал эти слова своим дядюшкам, они согласилися:

– Ладно, Остап! Шесть кораблей – твои.

Когда наступил вечер, старичок взял Остапа за руки, привел в церковь, поставил возле гроба и начертил круг:

– Стой крепко, из-за черты не выходи, читай Псалтырь и ничего не бойся!

Сказал и ушел, а Остап купеческий сын остался один в церкви, развернул книгу и начал псалмы читать. Как только пробило двенадцать часов – подымается крышка с гроба, встает царевна и подходит прямо к черте. «Я тебя съем!» – грозит, рвется вперед, кричит на разные голоса, и по-собачьи, и по-кошачьи, а переступить черты не может. Остап читает, на нее не смотрит. Вдруг петухи запели, и царевна бросилась в гроб как попало, только платье ее через край повисло.

Поутру посылает царь своих прислужников: «Ступайте в церковь, приберите кости» Прислужники отперли двери, заглянули в церковь – а купеческий сын стоит живой перед фобом да все Псалтырь читает.

На другую ночь было то же самое; а на третий день вечером взял старик Остапа за руку, привел в церковь и говорит: «Как только ударит двенадцать часов, ты, не мешкая, полезай на хоры. Там стоит большой образ Петра-апостола, стань позади него – ничего не бойся!»

Купеческий сын принялся за Псалтырь и читать стал, как и в прежние ночи. Ровно в двенадцать часов видит – крышка с фоба подымается. Он тогда поскорей на хоры и стал позади большого образа Петра-апостола. Царевна выскочила да за ним. Прибежала на хоры, искала-искала, все углы обошла – не могла найти. Подходит к образу, глянула на лик святого апостола и задрожала; вдруг от иконы глас раздался: «Изыди, окаянный!»

В ту же минуту злой дух оставил царевну, пала она перед иконою на колени и начала со слезами молиться.

Остап купеческий сын вышел из-за образа, стал с нею рядом, крестится да поклоны кладет.

Поутру приходят в церковь царские прислужники, смотрят – Остап купеческий сын и царевна стоят на коленях и Богу молятся. Побежали они к царю и доложили о чуде произошедшем.

Царь обрадовался, поехал сам в церковь, привез царевну во дворец и говорит купеческому сыну: «Ты мою дочь и все царство избавил; возьми ее за себя замуж, а в приданое жалую тебе шесть кораблей с дорогими товарами».

На другой день их перевенчали; весь народ пировал на свадьбе – и бояре, и купцы, и простые крестьяне.

Через неделю после того собрался Остап купеческий сын домой ехать; распростился с царем, взял молодую жену, сел на корабль и велел выходить в море. Бежит его корабль по морю, а вслед за ним двенадцать других плывут; шесть кораблей, что царь подарил, да шесть кораблей, что у дядьев выслужил.

На половине пути говорит старичок Остапу купеческому сыну:

– Когда ж станем барыши делить?

– Хоть сейчас, дедушка! Выбирай себе шесть кораблей, какие полюбятся.

– Это не все; надо и царевну поделить.

– Что ты, дедушка, как ее делить?

– Да вот разрублю надвое: тебе половина да мне половина.

– Бог с тобой! Этак она никому не достанется; лучше бросим жребий.

– Не хочу, – отвечает старик, – сказано – барыши пополам, так тому и быть!

Выхватил меч и рассек царевну надвое – поползли из нее разные гады и змеи. Старик перебил всех гадов и змей, сложил царевнино тело, сбрызнул раз святою водою – тело срослось, сбрызнул в другой – царевна ожила и сделалась краше прежнего.

Говорит тогда старик Остапу купеческому сыну:

– Бери себе и царевну, и все двенадцать кораблей, а мне ничего не надо: живи праведно, никого не обижай, нищую братию оделяй да молись святому апостолу Петру. – Сказал и исчез.

Купеческий сын воротился домой и жил со своею царевною долго и счастливо, никого не обижал и бедным завсегда помогал».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗНАХАРСТВО

Гой, земля ecu сырая,

Земля матерая.

Матерь нам ecu родная,

Всех ecu нас породила

И угодьем наделила;

Ради нас, своих детей,

Зелий ecu народила

И злак всякой напоила,

Польгой [22]22
  Польга – польза, льгота, облегчение (обл.).


[Закрыть]беса отгоняти,

И в болезнях отгоняти!

Повели с себяурвати

Разных снадобьев, угодъев

Ради полый на живот!

Великорусская песня

Глава четвертая
Представления русского народа о болезнях и их причинах

Народная медицина представляет один из наиболее интересных отделов «народоведения», поскольку ее практическое значение остается важным и для современного человека.

Размышляя о причинах жизни и смерти, здоровья и болезни, сна и сновидений, все первобытные народы выработали для объяснения их одну основную теорию, названную известным английским ученым Э. Тейлором «анимизмом», то есть верованием в духов или души явлений. По этой теории, человек состоит из видимой оболочки – тела – и невидимого, бесплотного существа, обитающего в нем и управляющего всеми его действиями, – души или духа. Душами у разных народов признавались различные органы и ткани тела – сердце, кровь, легкие, мозг. Во время сна душа временно покидает тело и странствует по свету, посещает различ ные неведомые страны, друзей, родных, даже умерших, вступает с ними в сношения. Когда душа возвращается в тело – человек просыпается.

Если часть тела, служащая обителью души, разрушается, то душа покидает тело навсегда – с вытекающей кровью, с последним вздохом, – и человек умирает. Души умерших продолжают свое существование в загробном мире и нуждаются во всем том же, что и живые люди, – в пище, одежде, украшениях, различных орудиях и оружии. Они не прерывают сношений с живыми: являются им во сне и видениях, присутствуют невидимо на различных торжествах, для них устраиваемых. Отсюда – всемирно распространенные обычаи: помещать в могилу с покойником так называемые «загробные дары», учреждать поминки и тризны. Если живые не заботятся о своих мертвых, забывают о их нуждах и потребностях, то души умерших мстят, насылая различные несчастья и болезни. Для избавления от таких бед вполне естественными способами умилостивления оскорбленных душ представляются молитвы, обеты и жертвы.

Воззрение на душу, как причину всех проявлений человеческой жизни, было затем распространено и на всю природу. Первобытный человек населил духами и душами не только животных и растения, но и неодушевленные предметы. Духи слышались ему в грохоте бури и вое ветра, наводили дождь и вызывали засуху, закрывали солнце и луну во время затмений.

Все явления природы рассматривались первобытным человеком исключительно с личной, эгоистической, точки зрения как выгодные, полезные для него, или как невыгодные, вредные. Поэтому и духи, управляющие этими явлениями, делятся на две категории – добрых и злых.