Текст книги "Гори, но живи (СИ)"
Автор книги: Наталия Лебедева
Соавторы: Юрий Климонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Юрий Владимирович долго стоял, о чём-то размышляя и смотря вдаль. Наконец, он повернулся к остальным и глухо проговорил:
– Я всё больше прихожу к выводу, что потомки не просто помогают нам с новинками технического прогресса… Они планомерно обучают нас новому мышлению и создают из талантливых людей нашего времени гениев. Я очень рад, что моя дочь теперь в их числе… По прибытию в Москву мы решим, как воспользоваться этим изобретением, а пока скажу, что Героя социалистического труда ты честно заслужила. Как и твои ближайшие помощники. Кстати, сколько их?
– Четверо, пап. И если бы не Сандзо Хиронака… – она мотнула головой. – Вот кто уж точно гений… И хорошо бы отметить тех механиков и техников, кто также трудился в поте лица.
– Не волнуйся, никого не забудем, – пообещал он.
Ближе к вечеру комиссия плавно переехала в Дом Культуры. Оба основных музыкальных коллектива привнесли новые и, бесспорно, выдающиеся композиции на суд комиссии. А последней выступала детская группа «Мираж». Базыкина не зря перелопатила Базу Знаний, подыскивая для такого случая подходящую песню. Ею стала русская кавер-версия песни «Last Christmas» за 1984 год группы «WHAM!» с самым простым и праздничным названием – «Новый год». И Аня Мухина блеснула перед гостями своим талантом. Андропов смотрел на выступление и хлопал в такт песни, а потом обратился к Соломенцеву:
– Михал Сергеич, а давай-ка направим эту детскую группу на ёлку в Москву? Пусть юная звёздочка из Рябиновска заблестит во всей красе.
– Не возражаю, – кивнул он. – Есть мысль даже поставить эту композицию в «Голубой огонёк» – уж очень она подходит по теме и колориту. Пусть товарищ Рокотова проведёт инструктаж и поедет вместе с группой в Москву. А я поговорю с Лапиным, чтобы задержали съёмки на пару суток и внесли эту группу в общий список.
– Так и сделаем, – кивнул генсек.
23 декабря 1983 года. г. Рябиновск.
За прошедшие полтора месяца много воды утекло. Ни немцы, ни северокорейцы не тратили время попусту – обе пары работали не покладая рук. Но если немецкие коллеги из «Штази» планомерно накапливали кандидатов на обучение, проводя не только физический отсев, но и гуманитарный, то северокорейцы метались вокруг нашего МИДа, пытаясь пробиться в Рябиновск. Выручила смекалка Джанибековой – Гульназ рискнула позвонить из посольства в ЦСБ генералу и с его помощью добиться рандеву. Получилось. Уже через два дня им обоим дали «добро» на посещение закрытого города. Не задерживаясь, они приехали в Рябиновск, оказавшись там одновременно с целой делегацией немцев, количеством в пятьсот человек. Нарховы сразу определили свой контингент в казармы, а Гульназ пришлось выдержать беседу с Остаповым.
– Привет, привет, старлей, – генерал дружелюбно пожал руку Джанибековой. – Ну, рассказывай, как у тебя дела…
– Нормально, товарищ генерал. Стала майором в северокорейском табели о рангах.
– О, как! Это хорошо, что наших так у них ценят. Ну, какие трудности?
– Есть мысль организовать что-то похожее на наш ЦСБ у них.
– Искина тебе не даст никто, – мотнул он головой. – Сама понимаешь, что это секретная техника.
– Но хотя бы без него можно же? Сделаем круглосуточные посты слежения за границей, оборудуем периметр видеокамерами, плюс пару-тройку «крабов» в помощь…
– Ага… ну, это уже другой расклад. Хорошо, я завтра выйду наверх, и тогда можно будет говорить по поставке техники.
– Александр Петрович, дело на контроле у самого Ким Ир Сена… не хотелось бы оплошать…
– Да, понимаю я… понимаю, что это твое первое серьёзное дело… Но у нас есть своё начальство, и как оно решит, так и будет.
– А насколько реально то, что я прошу?
– Думаю, вполне осуществимо, – усмехнулся он. – Просто за спиной руководства я такой приказ дать не могу, а оно только сегодня с утра уехало отсюда.
После обеда его внимание переключилось на немцев. Он сам встретился с Нарховыми, когда приехал в учебный центр, где и застал их, что-то обсуждающих с Рокотовым.
– Ну, какие успехи? – дружелюбно поинтересовался Остапов.
– Людей определили, товарищ генерал, остались организационные моменты, – доложил Георгий.
– Мы сейчас обсуждаем план обучения без шлема, – пояснил Рокотов. – В принципе, вопрос только во времени самого обучения. Думаю, не так быстро, а на пару-тройку лет. Но ведь они же не торопятся? – он пристально поглядел на чету Нарховых.
– Поспешность нужна при ловле блох и диарее, – усмехнулся Георгий. – В остальных случаях она категорически противопоказана.
– Во! Наш человек! – засмеялся генерал. – Понимает текущий момент. Оборудование тоже будешь клянчить?
– Буду, – кивнул тот. – Но только какое дадите.
– Есть мысль дать им одинаковое с Джанибековой.
– Это какое, товарищ генерал? – поинтересовался Рокотов.
– Примерно такое, как у нас, только без искинов и «Русича». Будут две-три дежурные смены «крабов» и большое количество камер для Берлинской стены. Остальной объём будем наращивать постепенно. Вам и так работы предстоит немеряно… Одних кабелей сколько тянуть.
– А специалистами поможете? Хотя бы обучить немецких коллег монтажу.
– Поможем. Кстати, и с корейцами придётся делиться.
24 декабря 1983 года. г. Москва. Концертная студия Останкино. Час пополудни
Два дня назад начались съёмки «Голубого огонька». Всё было хорошо, но вчера приезжал товарищ Лапин и сказал, что в связи с участием одного молодёжного ВИА, эти съёмки задержатся на пару дней. Основная масса артистов приняла это спокойно, но были и те, кто начал возмущаться. Среди них особое недовольство показывала Анжела Борисовна Пугачевская. Будучи женщиной импульсивной и в какой-то мере хамоватой – могла покрыть неудачно подвернувшегося артиста с периферии матом или высказать руководству все претензии в весьма жёсткой форме, она разразилась гневной тирадой. Однако её бешеная популярность среди граждан практически всех союзных республик служила неким щитом, позволяющим миновать ответные санкции ГКТР.
Вчера оперативно отсняли часть материала, а сегодня в концертный зал заявилась целая орава мальчишек и девчонок школьного возраста. Естественно, участники съёмок интересовались вновь прибывшими. Ребята охотно отвечали – кто они и зачем приехали. Но если большинство артистов встретило эту новость без напряга, то Пугачевская не преминула сказать своё раздражённое «фи». Особенно её возмутила перестановка выступлений – их очерёдность. Выступать последним всегда почётно, и уже несколько лет Пугачевская прочно держала марку примадонны, завершающей концерт. Поэтому громом среди ясного неба для неё стало известие, что в этом году в финале выступит именно детская группа «Мираж». Эстрадная дива вся кипела внутри, не рискуя, тем не менее, затевать дрязги в присутствии самого Сергея Георгиевича Лапина. Но всё изменилось, когда тот уехал к себе в ГКТР – по рабочему графику у него настала горячая пора. Вот тут Пугачевская предстала во всей красе. Но если остальные музыкальные исполнители как-то привыкли к её эпатажным демаршам, гости из Рябиновска отреагировали удивлённо.
– Тётя, не кричите, пожалуйста, – попросила её Анечка Мухина.
– Кто там ещё вякает⁈ – мгновенно взвилась Пугачевская и подошла к девочке. – Понаехали тут разные… Запомни, сермяжное быдло, ты тут никто и звать тебя никак! Стой в сторонке и не отсвечивай!
Сказано это было не только громко, но и очень зло, поэтому неудивительно, что девочка испугалась и заплакала. Пока её утешали музыканты из группы, кое-кто из них рванул за кулисы в поисках Ксении Рокотовой. А Андрей Массалитин – бас-гитара их ВИА, решил сбацать на своём инструменте что-то резкое и провокационное. Разразившись «та-та-тара-тата» и вызвав у остальных участников съёмки откровенные смешки, у Пугачевской он возбудил бешеную ярость. В итоге к импровизированной сцене протискивались сразу двое – с одной стороны Рокотова, с другой, расталкивая всех на своём пути, рвалась Анжела Борисовна. Ей удалось чуть раньше добраться до мальчишки, после чего она резко выхватила его инструмент и со всего размаху ударила им об пол.
– Вы что себе позволяете⁈ – воскликнула Рокотова.
– Рот закрыла, – невозмутимо ответила ей Пугачевская. – Здесь я решаю кто, что и как. Не нравится – катитесь в свой занюханный городок.
– Сейчас ты у меня покатишься, – пообещала мстительным голосом Ксения.
– Да что ты можешь, деревня…
Ксении удалось быстро добраться до телефона.
– Алло, дед, привеэ-эт… – она не спеша передала разговор с обидчицей.
– Я тебя понял, Ксюнь. Ничего пока не предпринимай, но детей поддержи.
– Хорошо, дедуль.
Через полчаса в зал ворвался наскипидаренный Лапин. Какой разговор состоялся между ним и Соломенцевым история умалчивает, но тот запал и выражение его лица говорили о многом.
– Значит, так… – красные пятна на лице показывали о его крайней степени ярости. – Я долго терпел твои выходки, товарищ Пугачевская… очень долго…
– Ничего вы мне не сделаете, – ухмыльнулась та. – Я – звезда советской эстрады! Меня обожают миллионы!
– Незаменимых людей нет. Была звездой, а теперь ты никто и звать тебя никак. Отныне ты не участвуешь ни в одной из съёмок на телевидении.
– Да пошёл ты… – она повернулась к нему спиной и собралась идти.
– Это не я пошёл! Это ты пошла вон из эстрады! Вон!!! И место тебе теперь в захолустной музыкальной школе! Увижу её, – показал он пальцем на Пугачевскую, – на съёмах какого-либо мероприятия, закрою эту программу! Всем понятно? – обвёл он взглядом собравшееся руководство передачи.
Перечить не посмел никто. Остальные участники быстро порскнули в разные стороны, не желая попадать под горячую руку. Ксения, тем временем, вытащила из сумочки персональный телефон и выбрала номер Бориса Туманова.
– Алло, Борис… привет! Срочно нужна твоя помощь… Короче, нам сломали бас-гитару… Нужно незамедлительно привезти её копию в Москву. Возьми пару людей в сопровождение и как можно быстрее выезжай! Время не терпит… Да, мы остановились в «Интуристе»… Ага, ждём.
– Ксения Юрьевна, вы не волнуйтесь… – подошёл к ней режиссёр. – У вас же есть минусовка?
– Конечно!
– Давайте пока запишем песню, а потом, когда привезут ваш инструмент, смонтируем танцевальные движения.
Через несколько минут Анечка покорила своим голосом всех собравшихся. Продолжительные аплодисменты подняли девочке настроение – она светилась от счастья. Сразу после записи песни её обступили певцы, певицы и музыканты из других групп.
– Какой чудный голос…
– Какая способная девочка…
– Ты откуда, юная королевишна? – сыпались вопросы как из рога изобилия.
– Скажите, товарищ Рокотова, а у девочки есть ещё что-то в репертуаре? – подошёл режиссёр передачи.
– Безусловно. Она не просто юное дарование, она – сотрудница нашей телекомпании.
– Вы серьёзно? – опешил тот. – Тогда я бы хотел послушать ещё хотя бы пару песен.
– Зачем?
– Видите ли… меня пригласили перевести вторую часть румынского фильма «Мария, Мирабела». Услышав голос Ани, я решился предложить её на роль женского музыкального голоса фильма. Что скажете?
– Анечка, ты как, согласна? – Ксения наклонилась к ней.
– Здорово! – кивнула та.
Когда Аня в качестве пробы исполняла «Эхо любви», артисты стояли тихо, боясь помешать ей. Сразу после завершения песни один из певцов заметил:
– Господи… поневоле поверишь в реинкарнацию Анны Герман… Та – Аня и эта тоже… Какая экспрессия… аж мурашки по коже…
– Теперь мне понятно, почему её направили в «Голубой огонёк», – согласился с ним режиссёр. – Поверьте моему опыту, у Анечки большое будущее. Тут уже обычной музыкальной школой не обойтись.
– У Ани свой персональный педагог по вокалу и, как я уже говорила, девочка работает в нашей телекомпании. Завтра у нас Кремлёвская ёлка, куда её также пригласило руководство страны.
26 декабря 1983 года. г. Москва. Здание ГКТР. Ближе к обеду
Череда хронического цейтнота и бессонных ночей для Артёма Соколова наконец-то благополучно завершилась. Итогом этой почти трёхмесячной гонки по вертикали стал полностью смонтированный широкоформатный фильм «Подземелье ведьм». Как сам Артём, так и Ксения Рокотова ждали этого момента, считая дни и недели. Слишком многое было поставлено на карту, слишком много людей участвовало в этом проекте – как известных артистов, так и работников киностудии «Рябиновскфильм». Ещё вчера вечером Артём созвонился с Ксенией по персональному телефону и тщательно обговорил место рандеву на сегодня – им стало здание ГКТР. А вчера вечером, пока не закончилось рабочее время, Рокотова позвонила деду и попросила протекции. Естественно, отказа не последовало, более того – накрученный ещё днём товарищ Лапин сам связался с гостиницей «Интурист», где остановилась товарищ Рокотова, и попросил подъехать именно к нему в гостелерадиокомпанию.
Соколов прибыл в столицу на личном автомобиле, но с охраной из двух человек, поэтому на въезде в город гаишники лишь для проформы проверили документы у иногороднего гостя, но не посмели придираться к нему. А дальше тот прямиком направился на улицу Пятницкую, 25. Там они с Рокотовой и встретились у входа и сразу двинулись в кабинет главы комитета по телерадиовещанию.
– Здравствуйте, Сергей Георгиевич. Вот режиссёр нашего нового фильма – товарищ Соколов.
– Очень приятно, – Лапин встал с кресла и добродушно пожал руку Артёму. – Мне вчера звонил Михаил Сергеевич, так что я в курсе. Кассета у вас с собой?
– Да, – кивнул Соколов и достал из «дипломата» видеокассету. – Вот она.
– Пойдёмте в монтажный зал. Я дал указание на организацию места для просмотра.
По мере продвижения Лапин выдернул троих человек, представив их как сотрудников по цензуре и профессиональных монтажёров. В монтажной быстро выставили рядовых сотрудников, занесли стулья, и просмотр начался. По ходу сюжета Лапин и его команда разражались восторженными репликами, а эпизод, где герои картины стоят рядом с настоящим мамонтом и дружески хлопают его по левой задней ноге, вообще вызвал сиюминутный шок.
– Потрясающий видеоэффект… – негромко проговорил один из монтажёров, сидящий рядом с Соколовым. – Я таких комбинированных съёмок ещё не видел.
– Новая технология позволяет вообще избавиться от комбинированного монтажа, – заметил Артём.
– Вы это серьёзно? – опешил тот. – Тогда даже не знаю, что и сказать…
Наконец фильм закончился. Лапин сидел на своём стуле и о чём-то думал. Остальные, боясь его потревожить, лишь изредка ёрзали на своих местах.
– Сергей Георгиевич, ну что? – первой тишину нарушила Рокотова.
– Ксения Юрьевна, у меня нет слов… – мотнул он головой. – Это не просто фантастика, а выпавшая из реального мира… Костюмы, декорации, принципы съёмки… всё за гранью моего понимания… Вы, как и с «Викингами», утёрли нос всему мировому кинематографу. Я сейчас прикидываю, кому дать команду выкупить у вас право первого показа.
– А если мы поможем паре кинотеатров с новой техникой? – предложил Артём.
– С какой техникой? – не понял Лапин.
– Большой экран и устройство, позволяющее проигрывать не только видеокассеты, но и с заделом на будущее, когда вам станут доступны компьютеры, как средство показа фильмов.
– А что, такое оборудование существует? – мигом встрял один из монтажёров.
– Это наша последняя разработка, – усмехнулся Соколов.
– Ваша? – переспросил Лапин.
– Видите ли, Сергей Георгиевич… съёмка и монтаж фильмов – это моё хобби… а работаю я в НПО «Прометей», где создают новые системы не только военного направления, но и гражданского тоже. И среди них новый электронно-цифровой кинотеатр. Помимо него мы можем предложить квадрафоническую систему воспроизведения.
– Ни в одном кинотеатре Москвы нет такой, – покачал головой один из коллег Лапина. – В лучшем случае – стереофоническая.
– Ну так из двух каналов сделаем четыре. В чём проблема?
– Сколько? – повернулся к Артёму Лапин. – Сколько будет стоить такая система? Тысяч сто?
– Зачем же так рьяно? – снова усмехнулся Артём. – Думаю, что где-то около двадцати. За сто мы можем не только заменить всю систему анонсов фильмов, сменив бумажные афиши на электронные, но и организовать вечернюю подсветку самого кинотеатра.
– Но у нас практически все фильмы на плёнках, – покачал головой глава ГКТР.
– А что вам мешает переделать это в формат видеокассет? – поинтересовалась Рокотова. – Для нас даже этот формат уже устарел, а вам давно нужно было идти в ногу со временем. Насколько знаю, в Америке в большинстве крупных кинотеатров уже прочно освоили видеокассеты.
– Ксения Юрьевна, Артём Викторович, а если я вызову сейчас пару директоров московских кинотеатров? Вы сможете доходчиво объяснить им новый формат проката фильмов?
– Легко! – кивнул Артём.
Примерно через полчаса в кабинет Лапина вошли двое представительных мужчин.
– Рыбченко Григорий Александрович – директор кинотеатра «Колизей»… Парамонов Виталий Фёдорович – директор кинотеатра «Космос», – представил обоих Лапин.
Гости смущались перед начальством первые десять минут. Потом перестали, всецело поглощённые новыми перспективами. Обоим понравилось всё. Более того, сразу подписали договор о прокате «Подземелья ведьм» с момента модернизации своих храмов искусств. А Лапин, понимая перспективы проката этой ленты, дал команду на перевод её сразу на четыре языка. Но и это было не всё – Сергей Георгиевич незамедлительно ухватился за переоборудование своей вотчины – ГКТР. Получить ультрасовременное оборудование в обмен на помощь в организации проката – сущий пустяк, как посчитал он. Однако его подчинённые так не считали. Мало того, что им дадут новейшее оборудование, так ещё и договор о продюссировании кинокомпании «Рябиновскфильм» – напрямую и без всяких лишних звеньев, вывел рябиновскую кинокомпанию в число первых в Советском Союзе. Теперь вся продукция трёх ВИА и самой кинокомпании шла напрямую в ГКТР и уже там распределялась по вещательной сетке. А эксклюзивным представителем ВИА «Послезавтра», «Алое пламя» и «Мираж» в звукозаписывающем сегменте становился… журнал «Кругозор». Рокотова не забыла Велтистова. Не забыла, как он помог ей, когда она была никем и ничем, а теперь Евгений Серафимович становился представителем этих групп в ГКТР. И первые сборники музыкальных клипов, которые она захватила с собой, сейчас распределялись по всей сфере медийного пространства – от записи на пластинках до показа на центральном телевидении.
27 декабря 1983 года. Подмосковье. Дача Ю. В. Андропова. два часа пополудни
Что поделать, если руководство и технические специалисты рябиновских предприятий в канун нового года стали очень востребованными. Константин Иванов снова уехал к главе государства. Естественно, с подарками. Именно новые умные телефоны стали следующим шагом в деле цифровизации руководства страны. Ещё вчера в разговоре с самим Андроповым он попросил присутствовать завтра весь кабинет Шести. А сегодня к его приезду все они уже ждали молодое дарование. Пока по настоятельному требованию хозяина дачи Костя перекусывал прямо в кабинете, остальные рассматривали подаренные телефоны. Крутили, вертели и хмыкали. Но ровно до того момента, когда, закончив перекус, Костя взял из рук товарища Романова его смартфон и начал объяснять, как им пользоваться. Получасовой ликбез закончился весьма продуктивно: все сразу упулились в подарки и начали закидывать туда рабочие телефоны своих подчинённых.
– Константин, а как быть с подключением к городской сети? – сразу спросил премьер.
– Григорий Васильевич, нужна базовая станция.
– А где её взять?
– Привёз я её, – улыбнулся Иванов.
– Семён Семёныч!.. – радушно улыбнулся тот и развёл руками.
– Дайте команду установить её на главной АТС города.
– Завтра мои люди сами приедут туда и всё установят… в закрытом помещении… – проговорил Крючков. – А кто ещё, кроме тебя и нас, знает номера?
– Капитан Невская. Ей выслан список.
– Зачем? – нахмурился глава КГБ.
– Затем, что так положено… кто-то должен знать, как в случае чего отследить потерявшегося корреспондента.
– По чему отследить? – ещё больше нахмурился Крючков.
– По единой системе позиционирования. Пока такая работает лишь в Центре Управления полётами космических кораблей. Но, сами понимаете, что потребовать данные может только Юрий Владимирович. А сами данные расположены сразу в двух точках. То есть хранятся не в одной корзине. Как и положено в вашем ведомстве.
– Силён! – Владимир Александрович сразу сменил гнев на милость.
– Кому захотите дать свой номер, тот его будет знать, а остальные перетопчутся.
– Прошла пора спокойных выходных… – картинно вздохнул Романов.
Соломенцев заржал.
– Покой нам только снится, – смеясь, резюмировал он.
– Кроме вас эту систему используют и мои сотрудники, но не ниже начальников цехов. Серия ваших номеров совсем другая, нежели у них. Могу дать номера тех, кто чаще всего задействован в глобальных проектах, – предложил Костя. – Все эти люди на подписке, так что утечки информации на сторону не будет.
– Принимается, – кивнул Андропов. – Но, как я вижу, здесь есть ещё несколько штук. Чьи они?
– Юрий Владимирович, мы с коллегами посовещались и решили, что вам, возможно, понадобится держать оперативную связь с кем-то из министерств и ведомств. Там тоже отдельная серия, так что даже методом подбора выйти на кого-то из вас не получится. Выданы только несколько штук: товарищам Шокину и Невским, директорам АЗЛК, НПО «Орион», «Дельта» и «Совстрой», главному конструктору «Москвича» и ряду специалистов оптико-волоконной прокладки кабеля. Всё строго регламентировано.
– Это те, с кем ты серьёзно завязан, как я понимаю?
– Совершенно верно, Юрий Владимирович. Можно находиться на объекте и не выпадать из обоймы.
– Я боюсь, что некоторые ретивые специалисты моего ведомства начнут давить на капитана Невскую… – задумчиво проговорил Крючков.
– Дайте приказ, чтобы не лезли, – пожал плечами Костя.
– Легко сказать, – усмехнулся главный кагэбэшник страны. – Как известно, запретный плод, что?..
– Владимир Алексаныч, а что тебе мешает организовать отдельное ведомство? – поинтересовался генсек.
– В принципе, ничего.
– Так и не заморачивайся с субординацией. Выводи Невскую в отдельное управление, и все дела.
– Так и поступим после нового года.
– Не будь жадиной, – усмехнулся Андропов. – Тебе к новогодним праздникам сделали подарок, дай и своей подчинённой. У тебя к ней нарекания есть?
– Никаких. Если бы так работали все, песня была бы.
– Тогда вырази ей личную благодарность, а потом организуй новое управление.
– Так точно, сделаю.
– Юрий Владимирович, нужно решить ещё один вопрос.
– Говори, Костя, что за проблема?
– К концу января будут готовы первые шесть комплексов ПВО… те, которые аналог нашего, в Рябиновске. Помимо этого, нужно дать указание на демонтаж одной из ракет с последующим её тиражированием. Если будут сложности с топливом для ракет, достигнута предварительная договорённость с нашим НПО «Ариадна». Товарищ Филиппова обещала помочь.
– Ну, ты вообще, – покачал головой Устинов. – Был бы в моём ведомстве, сразу дал бы тебе внеочередное звание. Вот, ей-богу дал бы!
– По ракетам я завтра позвоню и дам указание. А с комплексом в чём проблема? – поинтересовался генсек.
– Кто и куда их будет устанавливать? Я могу послать человека, но контроль доступа, настройка и обучение персонала на местах… Это время и волокита…
– Юрий Владимирович! Предлагаю так поступить: полковник Устинов уже имел опыт установки таких станций. Его ставим старшим в команде. Раз Константин даёт специалиста по настройке электроники, я завтра организую приказ, что у этого человека будет заоблачный доступ ко всем узлам и агрегатам. А как они будут взаимодействовать между собой?
– Пока с прокладкой оптики проблема, задействуем спутниковый канал телеметрии, – ответил Иванов.
– А есть такой? – удивился министр Обороны.
– По территории СССР есть. Когда запустят все наши спутники, вы сможете разговаривать и пользоваться информационной сетью из любой точки земного шара.
– Ты серьёзно? – опешил Устинов.
– Шестьдесят четыре спутника позволят вам это делать, не напрягаясь.
– Тогда, Юрий Владимирович, попрошу один аппарат для полковника, – Устинов посмотрел на генсека.
– Для такого дела не жалко. Бери.
– Юрий Владимирович, позволю себе заметить, что надо бы дать один в ЦУП, – сказал Константин. – Всё-таки там вполне возможны нештатные ситуации с нашим оборудованием. Они же ещё не полностью освоили новую технику.
– Ты прав, Костя, – кивнул Андропов. – Один отложим для Кайсарова.
