Текст книги "Гори, но живи (СИ)"
Автор книги: Наталия Лебедева
Соавторы: Юрий Климонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Гори, но живи
Глава 1
16 августа 1983 года. г. Москва. Кремль. Кабинет Андропова. Утро
Несмотря на продолжительную грозу, Юрий Владимирович был в прекрасном расположении духа. Но едва он начал просматривать почту, в дверь постучали.
– Да! – на приглашение вошёл Громыко с озабоченным видом. Увидев его в таком состоянии, генсек не преминул поинтересоваться. – Андрей Андреич, что случилось?
– У нас произошла крупная авиакатастрофа в Шереметьево. Назревает дипломатический скандал, в котором наша страна становится козлом отпущения.
– А подробнее? – сразу посерьёзнел Андропов.
– Час назад в связи с ухудшающейся лётной обстановкой были отменены все официальные авиарейсы… Да только северокорейцы на свой страх и риск решили показать удаль и вылететь в Пхеньян. На борту этого авиалайнера был никто иной как Ким Чен Чжу.[1]
– Это кто такой? – нахмурился генсек.
– Сын Ким Чен Ира и Сон Хе Рим. Ким Ир Сен не очень-то благоволит к этому браку, поэтому парень учился в Швейцарии. Летел оттуда домой для проведения обряда совершеннолетия, а по пути прибыл в Москву для встречи с нашей комсомольской организацией. Обсуждали какое-то совместное мероприятие. Подробности сейчас уточняются. Так вот… молодой человек своей властью приказал обеспечить своевременный взлёт. Лётчики не посмели перечить и потребовали у диспетчера этот самый взлёт. А тут вернули обратно самолёт «Интерфлюга»,[2] на борту которого находилась Хелен Шульц – внучка самого Эриха Мильке…
– Ого…
– … В общем, несмотря на рекомендации диспетчеров Шереметьево, в условиях непрекращающейся грозы самолёты столкнулись… И там, и там есть жертвы среди персонала… Ким Чен Чжу в «Склифе», Хелен Шульц у Арбузова… По предварительным заключениям медиков оба останутся инвалидами на всю жизнь… Там и позвоночник… и селезёнка с печенью… Очень жаль молодых – парню нет и двадцати, а Хелен – только в июне двадцать три исполнилось…
В этот момент раздался звонок телефона, и Андропов снял трубку.
– Слушаю.
– Юрий Владимирович, здравствуйте. Это Арбузов.
– Здравствуйте, Павел Валентинович.
– Юрий Владимирович, вы в курсе, кого ко мне доставили?
– Да, только что мне сообщили.
– Так вот, мне сейчас из «Склифосовского» звонили… там у них второй высокопоставленный иностранный пациент… И у него примерно схожие проблемы с позвоночником… Что хочу сказать… есть призрачный вариант излечения… – он замялся.
– Говорите, Павел Валентинович. Каким бы фантастичным не был этот вариант, говорите.
– Я краем уха слышал об уникальном препарате, вызывающем дикий метаболизм тканей у человека. Но там такой уровень секретности, что не с моим носом лезть в этот калашный ряд.
– Даже так? – опешил Андропов. – И где он находится?
– В Рябиновске, Юрий Владимирович. Помните, вы звонили Белопольскому с просьбой помочь с персоналом для их закрытого санатория…
– Помню, конечно. А у них там есть нормальные хирурги, если потребуется ответственная операция?
– Там перспективная молодёжь, Юрий Владимирович. Не знаю, есть ли у них сейчас практика…
– Хотите напроситься в гости? – усмехнулся Андропов.
– Не скрою – очень хочу, но секретность…
– Хорошо, выберите двух самых опытных хирургов и готовьтесь к вылету в Калачеевск.
– Понял, даю отмашку.
Андропов положил трубку и поднял глаза на Громыко.
– Юрий Владимирович, а можно и мне с ними? В рамках той договорённости, чтобы получить необходимый багаж знаний. Другой удобный случай вряд ли представится.
– Хорошо, Андрей Андреич, только согласуй от моего имени весь коридор до Рябиновка.
Тем временем. г. Рябиновск
Едва придя на работу, Ксения Рокотова с головой окунулась в ворох проблем, связанных с созданием киностудии. Предстояло провести не только организационные мероприятия, но и попытаться набрать кое-какой персонал. Хотя последнее представлялось ей туманным – как искать подходящие кандидатуры из-за закрытости города она не знала.
– Оль, привет! Зайди ко мне, – попросила она Волкову по внутреннему телефону.
Как только та вошла, Ксения по лицу сразу определила, что-то было не так.
– Оль, что случилось?
– Да… – та отрешённо махнула рукой.
– Давай, рассказывай… Это связано с твоим краткосрочным отпуском?
– Понимаешь, мне пришлось ехать в Подмосковье, чтобы забрать племянницу – Анечку… Она – дочка моего покойного брата…
– А что, у неё какие-то проблемы?
– Ксюш, мой брат погиб при исполнении служебного долга… После его похорон Люда, его супруга, слегла и больше не поднялась…
– Какой ужас! – Рокотова прикоснулась ладонями к щекам и покачала головой.
– Естественно встал вопрос об опеке над Анечкой… Мы с Витей решили взять её к себе.
– Какие вы молодцы! – лучезарно улыбнулась Ксения.
– Осталось решить несколько вопросов… Нет, со школой как бы уже договорились, но помимо обычной нужна ещё и музыкальная, а там уже набор завершён… Девочка сильно переживает по этому поводу… она буквально живёт музыкой…
– Мне позвонить в «музыкалку»? Давай я попробую?
– Бесполезно… – вздохнула Волкова. – Там всё понимают, но не могут ни увеличить количество учеников, ни решить вопрос с набором нового класса… Из-за одного человека они не будут делать этого… Три дня уже бьёмся и ничего…
– Так! А давай посмотрим на её способности? Если они реально хорошие, значит, подключим Остапова. Приводи её вечером в звукозаписывающую студию.
– Хорошо.
Там же. Вечером
Ксения развила активную деятельность по устройству Ольгиной племянницы на музыкальное обучение. Даже пригласила Базыкину как специалиста по вокалу – её мнение, она полагала, будет определяющим при принятии решения. А поскольку сегодня должны были записывать одну из песен ВИА «Послезавтра», до кучи пригласили и Шмелёву. Ольга металась с подбором песен для экзамена и рискнула задействовать ноутбук и Базу Знаний. Они с Аней просмотрели несколько вариантов, остановившись на песне Анны Герман «Эхо любви». Однако, кроме подготовки к прослушиванию, у Ольги возникли и производственные проблемы. Оставив девочку у экрана, она кинулась их решать.
Спустя пару часов большинство вопросов было решено, и волнующаяся Ольга вместе с племянницей подошла к Рокотовой.
– Ну, Анечка, чем ты надумала удивить педагога по вокалу? – доброжелательно поинтересовалась Ксения.
– Мы с тётей Олей решили, что подойдёт песня Анны Герман – «Эхо любви».
– Ого… а не рано ли тебе такие песни петь? Справишься?
– Справлюсь, – кивнула девочка. – Но если она не покажет мои способности, я тут присмотрела ещё несколько…
– Да? И какие же?
– Тут мне тётя Оля дала взглянуть на несколько песен от неизвестной мне группы… вот послушайте… – Аня повернулась к экрану ноутбука.
– Оль, ты что сделала? – опешила Рокотова. – Ты ей Базу дала посмотреть?
– Так она всё равно ещё не понимает, что это такое. А так хоть выбор есть.
– Тётя Ксения, вот это мне ещё понравилось… – она включила подборку лучших выступлений молодых конкурсантов программы «Голос»
– «Rolling in the Deep»… ничего себе, – мотнула головой Рокотова. – И что, ты так сможешь?
– Смогу. Я же училась в школе с английским уклоном. Я уже все слова выучила… И вот в том же списке ещё одна под номером двадцать восемь.
– «My Heart will go on»… Анечка, ты серьёзно?
– Ага, – кивнула девочка. – Темп и слова тоже выучила.
– Ну, кто у нас здесь на экзамен пришёл? – в студию зашла Базыкина.
– Наталья Леонидовна, вот у Оли племянница – Анечка Мухина… не хотят брать в «музыкалку» из-за того, что мест нет.
– А раньше где она проходила обучение?
– В Ногинске, Московской области, – сообщила Волкова. – Так случилось, что мне её пришлось забирать сюда… Анечка осталась круглой сиротой…
– Какой ужас… – огорчившись, покачала головой Базыкина. – Ладно, не будем о грустном… Итак, Анечка, что ты хочешь нам спеть?
– Три песни…
– «Эхо любви», «Rolling in the Deep» и «My heart will go on» – сообщила Рокотова.
– Ничего себе… ладно, давайте фонограмму и начнём прослушивания, – Наталья Леонидовна пригласила всех в помещение для записи.
Минусовки нашли быстро. Аня встала к микрофону, глубоко вздохнула и…
Покроется небо пылинками звёзд
И выгнутся ветви упруго.
Тебя я услышу за тысячу вёрст,
Мы эхо, мы эхо
Мы долгое эхо друг друга.
Мы эхо, мы эхо
Мы долгое эхо друг друга…
Все собравшиеся в студии замерли, боясь даже дышать. Аня пела, словно сама проживала озвученные моменты песни – активно жестикулируя и выдавая на-гора невероятно мощную энергетику.
– Боже мой… какая умничка… – только и могла сказать Базыкина.
Три с лишним минуты волшебный голос вызывал у зрителей мурашки по коже. Когда выступление закончилось, с минуту все молчали, собираясь с мыслями. Наконец, первой от нирваны отошла педагог по вокалу.
– Браво, девочка моя. Ты меня приятно удивила. Анечка, а остальные песни на английском языке. Ты действительно сможешь спеть их?
– Могу, я училась в школе с английским уклоном.
– Ну, давай послушаем.
Скопировав темп и кое-какие обороты – исполнительница в клипе пела, используя подбасовку, Аня показала такую экспрессию и динамику, что Шмелёва рот раскрыла.
– Ничего себе… Она даже Адель перепела.
– Но как она владеет голосом, – мотнула головой Базыкина. – У меня даже в том времени таких учеников не было.
Между тем Аня допела эту песню и подготовилась к следующей. С первыми словами женщины снова замолчали, вслушиваясь в ритм и мелодичный голос Анечки. На втором куплете её тембр усилился, заставив слушателей снова почувствовать бегающих по коже мурашек. Мимика, жесты – раскрепостившись, Аня трансформировалась в настоящую эстрадную певицу. Как только песня закончилась, первой к девочке ринулась тётка.
– Анют, ты… ты просто волшебница… у меня слов нет… одни положительные эмоции…
– Да, солнышко… удивила, так удивила… – Базыкина приложила руку ко лбу. – Что же мне с тобой делать… ведь местные преподаватели тебя попросту испортят, стремясь к уравниловке…
– Наталья Леонидовна, у меня тут мысль появилась… – нахмурилась Шмелёва. – Что если нам сделать из неё солистку и организовать третью группу? Так сказать, юношескую.
– Вы серьёзно? – удивилась та.
– А что тут такого? Репертуара хоть завались… подобрать ребят, кто на инструментах играет… О! Можно сделать чисто девичью группу…
– Вы ещё скажите «Мираж», – фыркнула Базыкина.
– Слушайте, а это идея! А помимо их репертуара дадим пока юношеские песни-хиты. Чем не вариант?
– Можно я тоже привнесу свои «пять копеек»? – поинтересовалась Рокотова.
– Конечно! – кивнула Шмелёва.
– Артём Соколов говорил о поддержке мультипликационных и прочих молодёжных сериалов. Что если Аню задействовать на озвучке?
– Но это полноценная работа… пяти-шестичасовая? – опешила Базыкина.
– И что? Зачислим Аню официально в штат телекомпании.
– Ксения Юрьевна, да кто нам разрешит эксплуатировать ребёнка? Да и её умственные способности… тут не всё так радужно, как может казаться на первый взгляд, – покачала головой Базыкина.
– Наталья Леонидовна, но вы возьмётесь сами обучать девочку? – внимательно посмотрела на неё Шмелёва.
– Я её никому не отдам, – ответила та. – Такой алмаз мы сами ограним до бриллианта. И тогда… – она загадочно усмехнулась.
– А я завтра выйду на руководство с просьбой провести её через шлем, – пообещала Шмелёва. – Думаю, что после этого все мелкие вопросы отпадут сами собой.
– На какой возраст собираетесь поднимать её уровень? – живо поинтересовалась Базыкина.
– Ей сейчас сколько? – Ирина посмотрела на Ольгу.
– Одиннадцать.
– Значит, подымем до ментального развития на три-пять лет. Будет в самый раз.
– А школа? – мигом среагировала Волкова.
– А мы попросим педсовет провести экстернат, – подмигнула ей Шмелёва.
17 августа 1983 года. г. Рябиновск. Два часа пополудни
В тот день Рябиновск снова гудел как шмелиный улей. Ещё с утра Голиков и Ермакова собрали экстренное совещание, на котором чётко расставили приоритеты по намечающимся первым пациентам.
– Товарищи! В связи с тяжёлой травмой у обоих направляющихся к нам пациентов, делаем операцию имеющимися средствами у нас в больнице, а уж потом аккуратно перевозим их в санаторий. Татьяна Александровна, понимаю, что ремонт в вашей вотчине ещё не завершён, но есть хотя бы пара палат, готовых принять выздоравливающих?
– Не только. Левое крыло уже обладает всеми необходимыми условиями – есть даже возможность запуска котлов для обеспечения горячей водой, установлен и полноценно функционирует пищеблок, так что есть возможность приготовления пищи. Медикаменты и перевязочные материалы доставим сегодня. Правда, нужна охрана, чтобы выздоравливающие не лезли куда не надо и не слонялись по стройке санатория.
– Мы сразу после планёрки посетим товарища Остапова и решим этот вопрос, – пообещал он ей. – Пусть персонал начинает занимать свои рабочие места. Кстати, коллеги, кто-нибудь знает немецкий?
– Я, – подняла руку одна из девушек. – Но в размере школьной программы.
– Плохо… – приуныл Голиков. – Придётся задействовать шлем в обоих случаях – нам нужны люди, свободно разговаривающие как на немецком, так и на корейском.
– После обучения вас проинструктируют, что можно говорить нашим гостям, а что тайна за семью печатями, – добавила Татьяна Александровна.
Сразу после планёрки Голиков и Ермакова прибыли в ЦСБ. Генерал-майор находился у себя в кабинете, решая внезапно возникшие организационные вопросы. Зашедших к нему медиков он знаком пригласил присесть, а сам прочно висел на телефоне, отдавая какие-то команды. Наконец, он положил трубку и переключил внимание на вошедших.
– Прошу прощения, с утра дел навалилось – вагон и маленькая тележка.
– Ничего, мы понимаем, – улыбнулась Ермакова и рассказала ему о проблемах обоих медицинских учреждений.
Тот внимательно слушал, не задавая уточняющих вопросов. Наконец, она замолчала, с надеждой смотря на генерала.
– Давайте по порядку. Насчёт кибершлема – да, придётся задействовать его на всю катушку. Не только медперсоналу, но и гидам-охранникам. Чуть позже у меня будет оперативная планёрка с руководством «Алых беретов», где мы решим, кто из них будет плотно опекать гостей. Вплоть до проживания в стенах санатория.
– Это зачем же? – удивился Голиков.
– Если я правильно понимаю, после хирургической операции вы вколите обоим метадизоксобромол. А чёс и зуд не способствуют крепкому и полноценному сну. В этой связи вполне допускаю, что мои гиды станут неким культурным мероприятием для немки и корейца. И что, каждый раз вызывать их из Рябиновска?
– Конечно, нет! – воскликнул Игорь Станиславович.
– Я вас поняла, Александр Петрович, – кивнула Ермакова. – В таком случае дам распоряжение приготовить ещё две палаты, поменьше.
– Всё это должно быть обустроено к пяти вечера – времени заезда делегации из Москвы. О культурной программе мы поговорим завтра – мне нужно проконсультироваться с руководством, и уже тогда я буду понимать сложившуюся ситуацию.
Как только медики ушли, на смену им в кабинет зашли Рокотова, Волкова и Шмелёва. Он удивлённо посмотрел на них.
– А у вас что случилось?
– Не случилось, но произошло, Александр Петрович, – ответила Ира.
– Надеюсь, ничего плохого?
– Нет, конечно, но тут вот какой вопрос… Есть девочка… с уникальным голосом… Есть реальная возможность сделать школьную музыкальную группу. Вопрос только в том, что девочке всего одиннадцать лет и, плотно задействовав в проекте, мы рискуем оставить её на второй год в общеобразовательной школе.
– И? – генерал не понял, куда она клонит.
– Александр Петрович, мы пришли к выводу, что её нужно пропустить через кибер-обучение. Поднять ментальный уровень лет до 15–16, чтобы науки давались легче.
– Но она одна в поле не воин, – покачал головой Остапов. – Логически предполагаю, что остальным участникам этой группы нужно то же самое.
– Технически – да, но здесь замаячила другая проблема…
– Какая?
– Дальнейшее обучение в школе. Вундеркинды вызовут слухи и сплетни не только у детей, но и у персонала школы. Нужно поговорить с директором и завучем той школы, в которую перейдёт вся группа.
– Хорошо, я вас понял, но делаю это не сегодня.
– Да мы уже в курсе, что приезжает какая-то делегация.
– Тогда готовьте персональные программы и по моей отмашке начинаете работу с кибершлемом.
В тот же день. г. Рябиновск. Начало шестого вечера
Гостиница «Черноземье» бурлила от наплыва гостей. Андрей Андреевич Громыко успел побеседовать с группой хирургов ещё в самолёте, поэтому был в курсе цели их поездки. Встречали колонну две «Скорые» и «Икарус», у виадука на въезде в город – пара машин «алых беретов». Они сразу включили проблесковые маячки и решительно вышли на середину дороги, давая колонне манёвренность и скорость. После прибытия в Рябиновск их встретил сам генерал Остапов, определив место проживания для всех и обязанности хирургам.
– Товарищи! Сейчас быстро проходим подписку, и уже после этого вы убываете в санаторий. Там подготовлены две операционные и палаты интенсивной терапии. Уже на месте согласуете свои действия с товарищем Ермаковой. Андрей Андреевич! Для вас мы приготовили другой вариант, но о этом побеседуем чуть позже.
Арбузов и три хирурга сразу поехали в санаторий. Дивясь от явного контраста обычной одежды в этом городе и Москве, пока ехали, делились мнениями. Как только оказались на территории санатория и притормозили у административного здания, к ним вышла Татьяна Александровна.
– Здравствуйте, товарищи. Персонал готов к работе. Когда думаете начинать?
– Давайте завтра утром, – предложил Арбузов. – Я думаю, что после такой дороги может что-то пойти не так. А сегодня обговорим все аспекты самих операций.
– С вас подписку взяли?
– Конечно! Иначе бы вообще сюда не пустили.
– Отлично. Тогда прошу за мной – покажу вам диагностическое оборудование и операционные палаты.
Арбузов смотрел на диковинные приборы и, слушая рассказ Ермаковой, всё больше и больше впадал в в некое кататоническое состояние. Новая реальность начисто выбила из него невозмутимость, оставив лишь ореол школяра, которому дали посмотреть новинки техники. С таким оборудованием можно свернуть горы! Тут любой студент, мало-мальски знакомый с хирургической практикой, справится! А когда Татьяна Александровна достала из сейфа крупнозернистый порошок цвета морской волны и рассказала, что это такое…
– Боже мой… да у вас здесь самые передовые наработки по терапии и хирургии… – качал он головой в прострации. – На таком оборудовании и препаратах можно спасти даже безнадёжного больного… Теперь я понимаю удивление Белопольского, когда он просматривал привезённые вами снимки, сделанные с двухнедельным интервалом… Чтобы восстановить позвоночник за такой срок… – Павел Валентинович мотнул головой. – И я очень завидую вашим молодым хирургам… они скоро станут самыми квалифицированными среди нас.
– Здесь не только хирургия на высоте, но и терапия, – улыбнулась Ермакова. – Но вообще у нас есть техника почти по всем направлениям медицины. И сейчас молодые врачи вовсю осваивают её.
– Через пару лет нам можно свободно уходить на пенсию… – хмуро охарактеризовал положение один из прибывших с Арбузовым хирургов.
– Ну, зачем же так? – повела бровью Татьяна Александровна. – Потомки не стремятся монополизировать свои знания. Думаю, что за короткий срок начнут тиражировать это оборудование.
– Павел Валентинович! Тогда нам нужно сразу застолбить очередь! – эмоционально воскликнул второй хирург. – Это какая-то сказка!
– Это будущее советской медицины, – ответил ему коллега, всё ещё наблюдая за одним из приборов. – Какой там Израиль или Америка – советская медицина станет доминирующей во всём мире. Но Григорий Николаевич прав – нам нужно стать в очередь за такой техникой в первых рядах. И после операций остаться здесь для стажировки. Непредвиденный случай, но упускать его нельзя!
– Мы передадим свой опыт молодёжи, а взамен они покажут, как работать на этой технике, – кивнул Павел Валентинович. – Получится очень даже плодотворное сотрудничество.
Тем временем. ЦСБ
Сейчас в кабинете генерала Остапова находилось четверо «беретов». Помимо Колыванова и его супруги здесь присутствовали двое молодых бойцов.
– Итак, по мнению Нины Викторовны, вам предстоит плотно опекать наших гостей. Лейтенант Нархов прикреплён к немецкому товарищу – Хелен Шульц, а лейтенант Джанибекова работает с корейским товарищем.
– Ну, не знаю… – мотнул головой Георгий. – Насколько до меня довели информацию, Хелен Шульц – внучка самого Эриха Мильке… кто даст гарантию, что она не работает в режимном ведомстве у себя в ГДР?
– Ты у нас весельчак и балагур, – усмехнулась Нина. – Вот и запудри мозги девушке. Шутками и прибаутками отводи тему вбок от щекотливого направления.
– Если будет что-то серьёзное, доклад сразу сюда, – заметил Остапов. – Утечки режимной информации быть не должно. Это касается обоих.
– А мне как быть, товарищ генерал? – поинтересовалась Джанибекова. – Я ж ведь ничего не знаю о Северной Корее.
– Гульназ, сегодня вечером тебе зальют всю необходимую информацию вместе с корейским языком, – успокоила её Колыванова. – В остальном действуй по ситуации – где-то обаянием воздействуй, где-то знаниями. Важно показать дружелюбность. Ким Чен Чжу учился в Швейцарии, значит, доля европейского мышления у него присутствует. Постарайся сглаживать неудобные вопросы. Да и не думаю, что у него не хватит разума понять режимность какой-то информации – всё-таки он сам из такой семьи, где секретность всегда на первом месте.
– А если он пожелает посмотреть город?
– Дадим тебе машину, и покатаешь его по городу, – усмехнулся генерал. – Только в ЦСБ его не приглашай.
– А строящиеся предприятия?
– Скажи, что там режимные объекты. Думаю, он поймёт. И ещё вот что… – Александр Петрович потянулся к сейфу и достал оттуда две увесистые пачки денег. – Здесь по тысяче рублей каждому. Ежевечерне пишете финансовый отчёт – на что потрачены и почему это произошло… Нам важно понять и пристрастия ваших опекаемых.
– А если мой подопечный захочет на природу? Хотя бы в окрестностях города?
– Завтра с утра я тебе передам не только столик для пикника, но и спиннинг с приманками… и научу его бросать, – усмехнулся Колыванов. – Там ничего сложного нет.
– О! А у меня тоже есть! – обрадовался Георгий.
– От санатория до реки расстояние всего ничего. Поэтому можно сводить обоих на рыбалку. Пусть начнут своё знакомство с городом именно с этого мероприятия, – заметил Остапов. – Когда встанут на ноги, конечно.
В тоже время квартира Старкова
Виктор дождался прохождения радиоволн двадцатиметрового диапазона на Штаты и полез на «круглый стол» экспедиционеров. Пока проводилась перекличка, он молчал, карауля Джона Смоука. Но как только тот вышел в эфир и назвал свой позывной, Старков «брэкнул» и влез в разговор.
– Джон, привет. Это Виктор – UA3KDI. Мне нужно с тобой поговорить.
– Хорошо, давай отойдём на 10 килогерц выше.
– Нет-нет-нет! – запротестовал ведущий «круглого стола». – Насколько я проинформирован, UA3KDI является сам экспидиционером и не только – он ещё работает в фирме производящей великолепную технику. Давайте послушаем его – наверняка у него есть какая-то хорошая новость. Вам микрофон, Вик.
– Приветствую всех. Собственно, у меня новость для «ZZ-international DX-group». Дело в том, что руководство нашего предприятия по достоинству оценило длительный видеоролик об экспедиции по странам Африки. И решило отблагодарить эту группу. «Прометей» продаст новое оборудование по символической цене в один доллар каждому. Более того, эти трансиверы могут подключаться к компьютеру, и у радиолюбителей появится возможность вести электронный аппаратный журнал. Помимо этого, Джону и его команде сделают сайт, где могут храниться все достижения этой группы экспедиционеров.
Что тут началось! Мгновенно возникшая свалка на частоте, где многие искренно поздравляли Джона и его группу, другие не менее эмоционально комментировали это решение русских, откровенно завидуя Джону и его команде. Ведущему «круглого стола» с трудом удалось навести порядок на частоте.
– Скажите, Вик, а нельзя ли и нам создать такой сайт на всё наше сообщество, и сколько это будет стоить?
– Вообще у нас в стране сейчас запускается не только гала-сеть, но и система электронной почты. То есть вы сможете общаться между собой дома, используя компьютеры. Первые три месяца бесплатно, потом при той же символической плате в один доллар США. Желающим дам схему модемов и варианты официального заявления на открытие почты.
И снова гвалт среди участников «круглого стола»! Да какой! Но ведущий мгновенно среагировал и заставил замолчать остальных.
– Коллеги! Давайте организованно. Русские, безусловно, предложили революционные методы оперативного общения между собой, однако это не повод создавать бардак на частоте! Даю слово Джону – W0ZZ.
– Спасибо. Парни! Хочу поблагодарить Вика и его коллег за столь шикарный подарок. Нет слов! Однако в свете открывающихся перспектив предлагаю наладить выпуск модемов на профессиональной основе. У меня брат работает в американской компании «R. L. Drake Company», что в Огайо. Могу озвучить идею создания у них такого оборудования. При наличии спроса они легко перейдут на выпуск нового товара.
– Великолепно! – ответил ведущий. – Тогда сегодня начнём составлять списки желающих. Вик, прошу вас обговорить все нюансы по документации с Джоном.
– В ближайшее время я вышлю ему письмо с пояснениями и схемами модемов. Это помимо аппарата. Как только он соберёт модем, выйдет по электронной почте со мной на связь, и тогда начнём активную подготовку к глобальному проекту.
– Замечательно, но здесь люди интересуются возможностью приобретения оборудования, схожего с тем, что эксплуатировал Джон.
– Есть два варианта решения этой проблемы. Либо через мой адрес, либо Джон становится нашим представителем в США. Если, конечно, он согласится.
– Парни! Вы все прекрасно знаете моё отношение к радиолюбителям любой страны мира. Я думаю, что нам нечего делить! Никому из нас! Поэтому на таких условиях я согласен помочь тем, кто не может сам оформить заказ в России. Вне политики и вне расовых дискриминаций. Русские предложили очень заманчивый проект. Думаю, за ним будущее. Как к партнёрам, к русским у меня у меня нет претензий. Вот вообще! Их оборудование уже зарекомендовало себя так, как ничьё другое. Все вы знаете проблемы экспедиции итальянцев на остро Бувэ – там реально работало только русское оборудование. У нашей экспедиции были такие же проблемы – неподалёку от Килиманджаро вышла из строя техника «Yeasu», а русские аппараты работали везде и в любую погоду. А сейчас нам предлагают новые экземпляры, да какие! Поэтому я с чистой совестью помогу вам в приобретении такой техники. Вик! Я думаю, что при настройке модемов могут появиться некоторые проблемы из-за некомпетентности пользователей. Как смотришь на то, чтобы изредка выходить на СКЕД[3] и оказать помощь в решении таких проблем?
– Без проблем. Помогу.
– О’кэй. Тогда вопрос решён.
– Тогда все вопросы в этом направлении следует задавать Джону, – подчеркнул ведущий. – Его телефон есть в Callboоk’е, так что обращайтесь напрямую. А Вик – UA3KDI, становится привилегированным пользователем нашего сообщества, с полным правом голоса.
18 августа 1983 года. г. Рябиновск. Новая площадка приборостроительного завода. Утро
Как только Иванов опросил весь руководящий состав по текущим проблемам и задачам, Старков намекнул, что есть дополнительная информация. Сразу после планёрки в кабинете директора собрался весь костяк группы потомков.
– Американцы пришли в неописуемый восторг от идеи электронной почты. Помимо основной договорённости, Джон Смоук предлагает решить вопрос с модемами через фирму «R. L. Drake Company», что в Огайо. У него там брат работает. При наличии спроса фирма легко перейдёт на выпуск такого оборудования.
– Ставлю сто к одному, что америкосы не только начнут осваивать новые типы техники, но и попытаются примазаться к нам, с целью начать выпуск аппаратуры «Прометея», – заметила Шмелёва. – И в этой связи грызня между японскими фирмами за право патента на наше оборудование выходит на несколько иной план. Предлагаю повысить планку стоимости патента вдвое, а американцам дать новый тип оборудования.
– Обидятся «ИЗОТ» и «Роботрон», – усмехнулся Костя.
– Да ладно! Мы японцам дадим «БМ-2» и «ПМ-1», а вот немцам с болгарами предложим последние разработки аналоговых конструкций. Цифровую технику пока давать никому не будем – облезут от такого подарка. Но американцам можно будет продавать готовое оборудование.
– Зачем такие сложности? – нахмурился Зимин.
– Затем, что американцы увязнут в нашей «смоле» полностью и станут зависимы от неё. Поэтому будут делать то, что мы им скажем. Получить полностью зависимое предприятие в Америке – серьёзная заявка на влияние в американской конъюнктуре радиоэлектронного рынка. Громыко ещё не уехал? Тогда поинтересуйтесь у него на эту тему.
* * *
На Громыко решили выйти с консультациями сразу трое – сам Иванов, Шмелёва и Зимин. Андрей Андреевич готовился к курсу обучения, но смог уделить им несколько минут. Внимательно выслушав информацию о новом проекте, он поддержал идею.
– Выйти на американский рынок таким способом – феноменально, товарищи. А там глядишь, можно будет протолкнуть что-то ещё… сопутствующее, например…
– Андрей Андреевич, а если через американский «Дрейк» начать реализовывать сетевое оборудование?
– Это какое? – нахмурился он.
– Смотрите, у нас есть… – Иванов рассказал о медиаконвертерах и оптоволоконном кабеле.
Громыко недоверчиво посмотрел на него и пожевал губами.
– Константин, я даже боюсь предположить результаты такого сотрудничества… Нет, американцы попытаются приобрети патент на него… но всё дело в том, что без вашей теоретической базы они не смогут его полноценно производить. Практика без теории слепа, поэтому американцы будут истово виться вокруг вас – такой пирог они не отдадут никому.
– А если через них сбывать все не режимные микропроцессоры?
– Тогда… они ваши от носа до хвоста, – усмехнулся Громыко. – И не только ваши, но и наши, – подмигнул он. – Моё ведомство также не упустит возможности воздействия на них. Думаю, мы с вами будем плотно работать вместе.
– Понимаете, в чём дело… – Иванов рискнул поведать и о ГИКЛе, и о возможности просматривать интересующую почту, если она у них появится.
Громыко смотрел на него немигающим взглядом, прислушиваясь к каждому слову. Потом с минуту помолчал.
– Константин Сергеевич, то, что вы мне только что рассказали… в общем, это заслуживает серьёзной проработки, как материала, так и самой идеи. И не на вашем уровне, а в руководстве страны. Боюсь, ваши полномочия увеличатся настолько, что… – он мотнул головой. – Безусловно, такой глобальный проект заслуживает пристального внимания на самом высоком уровне.
