Текст книги "Москва зовёт (СИ)"

Автор книги: Наталия Лебедева

Соавторы: Юрий Климонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Константин, техника заработала! Как системные блоки, так и принтеры…

– Печатающие устройства, – поправил его Иванов.

– Что? – не понял тот.

– Артём, отвыкай использовать иностранные названия. Нет больше принтеров, есть печатающие устройства.

– Ага, а сканеры, в будущем, как переименуем? – прищурился он.

– ОРИ.

– КАК? – ещё больше удивился тот.

– Оптический распознаватель информации. Пусть лучше будет русская аббревиатура, чем английский термин. Раз мы становимся родоначальниками этих устройств, пусть все привыкают к нашим названиям.

– Но принтеры уже есть… – начал было Соколов.

– Жалкие пародии, – перебил его Костя. – А мы сразу заявим серьёзные модели, и они будут называться так, как мы хотим, а не в угоду Западу. Не зря же мы и операционные системы прошерстили и выбросили оттуда англоязычную часть. Кстати, сколько комплектов компьютер плюс ПУ мы сможем сразу поставить в отделах КГБ?

– Сто десять. Примерно столько у нас процессоров этой линейки.

– Отлично. Тогда посмотри со своей командой, сколько ещё серверов мы сможем выставить. Сегодня попрошу Катю Невскую позвонить тётке и узнать, как продвигаются дела с оптоволокном.

– Хочешь организовать первый вариант глобальной сети? – усмехнулся Артём.

– Конечно. Если есть возможность, чего тянуть?

Через несколько минут в кабинет директора завода пришла Катя.

– Доброе утро, Константин Сергеевич.

– Привет, Кать. Сможешь узнать у своей тётки о делах на ниве оптоволокна?

– Легко, – кивнула та и взяла трубку телефона. На звонок на той стороне ответили быстро. – Алло, тёть Лен, привет. Это Катя.

– Катюша! Здравствуй, моя дорогая! Как у тебя дела?

– Жизнь бьёт ключом, только не по физиономии, – девушка засмеялась в трубку. – Тёть Лен! Как там дела на поприще оптоволоконных систем? А то начальство интересуется.

– Знаешь, хорошо. Пока не могу говорить о массовом выпуске кабеля, но на прошлой неделе дело сдвинулось с мёртвой точки! Думаю, что за месяц полностью настроим производство и начнём массово выпускать продукцию. Была бы возможность её быстрой реализации…

– Будет, тёть Лен. Ещё как будет. И даже не километры, а тысячи их.

– Да ты что! Это как же так?

– Опутаем таким кабелем всю страну. Так что завод минимум пару лет будет работать на пределе своих возможностей. Только брак нам не гоните – Контора за это по голове не погладит.

– Блин, я всё забываю, что ты там служишь… хорошо, я поняла, что качество должно стоять на первом месте.

– Качество должно быть как себе домой, – усмехнулась в трубку девушка. – Без этого никак. Но меня попросили узнать точную дату. Пусть даже через месяц, но она должна стать твёрдой. От этого зависит подключение узлов на всём протяжении нашей необъятной Родины. Так что давай определяться.

– Господи… так неожиданно… хорошо, пусть это будет… э-э-э… двадцать пятое февраля… стоп! Так, это пятница… нет, лучше тогда в следующий понедельник – двадцать восьмое. Да, так и решим – 28-го февраля завод даст первую массовую продукцию.

– Это точно? А то мне докладывать наверх.

– Точно, Катюш. Это даже с запасом по срокам – я специально перестраховываюсь.

– Хорошо, договорились.

– Ну, на чём решили? – поднял на неё глаза от документов Костя.

– 28-го февраля будут первые бухты оптоволоконного кабеля. Тётка специально назвала срок с запасом, чтобы всё проверить.

– Отлично. Тогда начинаем готовить инструмент и химические составы по варке кабеля. Думаю, что наш химзавод поможет, только нужна информация из Базы Знаний. Сможешь подготовить?

– Конечно! Мы с Лёшей займёмся этим сегодня вечером.

Тем же вечером. г. Рябиновск. ул. Лесная, 21

Катю Иванову беременность не испортила – наоборот: девушка расцвела, приобретя более женственные черты лица и изгибы фигуры. Даже сейчас, на седьмом месяце, её смело можно назвать красавицей. Информация от Ермаковой и Андроповой, что у них с Костей будет сын, вдохновила обоих супругов, а уж Катя словно зарядилась добавочной энергией. Несмотря на заметно округлившийся живот, будущая мама успевала не только приготовить полноценный обед и ужин, но и похозяйничать по дому. Костя категорически не одобрял такие нагрузки жены, но поделать ничего не мог – уходил на работу рано, возвращался тогда, когда все дела переделаны. Оставалось только покачать головой в знак неодобрения и поворчать самую малость. А сегодня ему повезло – дел оказало немного, и к половине пятого он уже прибыл домой. Сначала помог супруге по дому – вот не успела она сегодня к приходу мужа сделать уборку в одной из комнат, а после мытья посуды засел за свой ноутбук.

В беседе с Катей Невской его мысль о серверах зацепила фрагменты памяти изучения микропроцессоров. Ещё в старом мире он слышал историю о брошенном на волю судьбы талантливом японском конструкторе миниатюрных манипуляторов. То ли тот кому-то дорогу перешёл, то ли руководство одного из крупных японских предприятий в угоду какому-то крупному чиновнику передало авторство совсем другому человеку. А самого выбросили, словно ненужную вещь. Но вся фишка была в том, что его вариант манипуляторов оценили лишь в 2054-м году. Именно тогда появились программы и совершенные драйвера к тем процессорам, которые оптимально вписались в такие манипуляторы.

– Что смотришь? – с улыбкой спросила его супруга, опершись на плечо и чуть перегнувшись вперёд.

– Понимаешь… – он не спеша пересказал смысл своего поиска.

– Какие сволочи! – эмоционально резюмировала Катя. – Ведь это же воровство в чистом виде!

– Таков капиталистический мир, где бабло побеждает всё, – вздохнул Костя. – Поэтому я и ищу какую-нибудь информацию о том японском конструкторе.

Наконец Иванову улыбнулась удача: в одной из статей он нашёл не только сведения об этом человеке, но и его фотографию. Сорокатрёхлетний Сандзо Хиронака из провинции Канагава. Работал в предместье Токио, но, потеряв работу, возвратился в отчий дом. Быстро скопировав файл на квантовый носитель, Константин подошёл к телефону и сделал звонок генералу Остапову.

– Добрый вечер, Александр Петрович.

– Добрый. Что-то случилось?

– Не совсем, но может.

– Заинтриговал, но это режимная или простая информация?

– Интересующий меня фигурант живёт в Японии. Сейчас, по срокам, не у дел. Надо поговорить насчёт него.

– Хм, снова заинтриговал… хорошо, завтра заезжай ко мне.

Подумав несколько секунд, Костя хмыкнул и набрал номер Соколова.

– Тём, привет ещё раз. Не спишь?

– Не-а-а-а, – зевнул в трубку тот. – Что хотел?

– Слушай, ты не помнишь мистера Хиронаку?

– Подожди… это… м-м-м… который Сандзо, да?

– Он самый. Я что подумал, он же сейчас не у дел… УЖЕ не у дел… если бы его к нам перетянуть…

– Блин! Это вообще шикарно было бы! Но смогут ли?

– Завтра с Остаповым поговорю, может, что и выгорит.

– Так завтра же суббота!

– Он и в субботу появляется в ЦСБ.

– Тогда давай мы с тобой с двух рож насядем?

– Замётано. Значит, в десять общий сбор.

15 января 1983 года. г. Рябиновск. ЦСБ. Утро

Остапов сегодня чуть припоздал, завезя сначала супругу на рынок, но как говорится, начальство не опаздывает, а задерживается. Кроме дежурных офицеров и звена «Алых беретов» в субботний день здесь никого не было. Примерно через четверть часа сюда наведались и Артём с Костей. Генерал сразу же пригласил их проследовать к нему в кабинет. Выслушав десятиминутный рассказ, он выдержал небольшую паузу, но потом задал вопрос.

– Мы не можем без него обойтись?

– А смысл тратить валюту и покупать громоздкие манипуляторы, которые потом выбрасывать на свалку! – с пылом ответил Артём. – Мы сразу начнём собирать те, которые потом будем эксплуатировать постоянно. Разместим заказы на заводах страны и уже здесь все компоненты соберём в кучу. По срокам выходит как раз к началу монтажа оборудования на строящемся заводе.

– Хм, логично… Хорошо, в понедельник я задам этот вопрос руководству. Теперь касательно оборудования для региональных отделов КГБ… Что по готовности и как будете компоновать аппаратуру?

– Коммуникационное оборудование на модемах готово. Формируем комплект: компьютер с монитором и ПУ…

– Что за «ПУ»? – перебил его Остапов.

– Мы решили русифицировать компьютерное оборудование, – усмехнулся Костя. – ПУ – печатающее устройство. Когда добавятся сканеры, переименуем их в ОРИ – оптический распознаватель информации… Дальше, по мере появления устройств из этой линейки продуктов, обновим названия и у них.

– Знаешь, одобряю, – кивнул генерал. – Продолжай.

– Так вот, помимо перечисленного будут и модемы. Всего сто десять комплектов. Исходим из расчёта, что в союзных республиках пока остановимся на таком варианте связи.

– Почему?

– Потому что оптоволоконный кабель будет готов только к началу марта. И пока нет смысла его внедрять в удалённые пункты обмена информации. Нужно начать прокладку в РСФСР, постепенно разводя ветви оптоволокна между областными центрами. Возможно, что-то пойдёт не по плану… не хочется потом краснеть…

– Да и чипов на медиаконвертеры у нас пока маловато, – поддакнул ему Артём. – Поэтому так и решили.

– По обслуживающему персоналу что? – посмотрел на него Остапов.

– Здесь сложнее, – вздохнул тот. – Летучая группа создана в полном объёме, но требуются люди и на местах. Понимаю, что нужно продолжать подбор персонала, но без засветки группы по всей стране этого сделать не получится. Катя, кстати, предложила хитроумный выход из положения – набрать специалистов из детей сотрудников КГБ на местах, студентов технических ВУЗов, и провести с ними ускоренный курс обучения. А наша летучая группа будет использоваться в случае какого-либо аврала, даже если придётся отправить спецов одновременно в несколько направлений. Исключение – Москва. Там сразу будут трое… чтобы и по области, и в Ленинград можно было быстро кого-то послать.

– Хорошо. Документацию подготовили? Не на словах же передавать всё это руководству.

– Конечно, – кивнул Соколов. – Осталось распечатать и вообще – растиражировать. Пояснительную записку для руководства КГБ и инструкции для всех отделов. Ну и решить кадровый вопрос – всем присвоить звания и наделить полномочиями.

– Но выбор людей на местах мы оставляем за Невскими? – уточнил генерал.

– Конечно, – согласился Костя. – Есть мысль сделать стек серверов в Новосибирске и частично разгрузить московский узел. Ту же Среднюю Азию, например, завести на новосибирский пул.

– Хорошо, так и поступим. Готовьте документацию.

В тоже время. Арктика. Где-то между Гренландией и группой островов архипелага Шпицберген. На борту американской подводной лодки «Морской дьявол»[11]

Коммодор[12] Джордж Спейси задумчиво перебирал последние радиограммы. Это внезапное задание под грифом особой секретности нарушило все его планы. Гнали как на пожар, толком не объяснив ничего. Авантюрное задание ему сразу не понравилось – выйти в район архипелага Свалбард,[13]где ждать приказа о дальнейшем маршруте.

На Свалбарде есть как русское поселение, так и небольшая часть кораблей их ВМС… а сколько там русских субмарин – одному Богу известно… И засветиться сейчас, в разгар нового скандала с самолётом-разведчиком, сбитым русскими над своей территорией… Не хватало, чтобы и нас обнаружили… Тогда точно будет обширный конфликт, вплоть до «казуса белли» [14]…а в случае чего всех собак повесят на меня…

В каюту осторожно постучали.

– Войдите!

– Сэр, новая радиограмма, – козырнул радист и протянул листок бумаги с цифрами.

– Благодарю, Аткинс, – Спейси взял лист и, дождавшись ухода подчинённого, уселся за стол, придвинув к себе шифровальные таблицы – такого рода радиограммы дешифровались только самим капитаном подлодки. – Так, и что тут у нас…

«Коммодору Спейси. Вам надлежит прибыть в район 79`82/65`10, где обнаружить группу русских аэросаней и заблокировать их дальнейшее продвижение к архипелагу Земли Франца-Иосифа путём кратковременного частичного всплытия с сопутствующей деформацией ледяного покрова. Вариант с круговой деформацией льда вокруг экспедиции будет идеальным. С момента вхождения в советские территориальные воды должен соблюдаться режим полного радиомолчания. После выполнения задания «SSN-664» уходит по кратчайшему маршруту в нейтральные воды и возвращается на своё место дислокации».

– Чёрт бы побрал весь этот Комитет начальников штабов… – буркнул Джордж, прочитав шифровку до конца. – Случись нештатная ситуация или чего похуже, вся ответственность будет на мне…

Он встал со стула и направился на мостик. Вахтенный офицер безмолвно уставился на него, ожидая команды, но судя по хмурому выражению лица капитана, новый курс не сулил ничего хорошего.

– Брайан, мы меняем курс.

– Каковы новые координаты, сэр?

– 79`82/65`10.

– Но это же территориальные воды Советов! – опешил тот.

– В этом всё наше задание… – вздохнул коммодор. – С этого момента мы соблюдаем режим полного радиомолчания. Сонар перевести в пассивный режим. Приближаемся к условной точке и ждём.

– Чего ждём, сэр?

– Экспедицию на аэросанях. Блокируем её во льдах и уходим.

– Но сэр! Это мирная экспедиция!

– У меня приказ, Брайан… самому тошно, но против него не попрёшь… Начинай изменение курса.

–

8 Речь идёт о министре иностранных дел СССР – Андрее Андреевиче Громыко, прозванном так высокопоставленными руководителями стран мира.

9 Такой действительно существовал с 1939 года.

10 Печатающее устройство, модель № 1, лазерное

11 USS Sea Devil (SSN-664)

12 Младший контр-адмирал во флоте США.

13 Шпицберген

14 Казус белли – это термин, означающий повод к войне, обстоятельство, служащее причиной разрыва дипломатических отношений между державами и вызывающее войну.

Глава 4

Тем временем. Архипелаг Новая Земля. Остров Северный. Мыс Желания[15]

Пятидневный марш-бросок, а по-другому и не скажешь, советская арктическая радиолюбительская экспедиция провела успешно. Первый этап, несмотря на скепсис некоторых специалистов-полярников, показал надёжность следования экспедиции вдали от береговой линии. Весь пассажирский отсек у каждых аэросаней был забит топливом, продовольствием и оборудованием под завяз. Спать приходилось внутри кабины водителя, поэтому здесь предусмотрели всю необходимую экипировку, не мешающую самому пилоту управлять аэросанями. Первый крупный привал – на трое суток, планировался у Мыса Желаний – вместо выгруженного оборудования экспедиция пополнила бы запасы топлива и ушла дальше, к Земле Франца-Иосифа.

Старков и Петров каждый вечер выкраивали по паре часов, чтобы не только послать радиограмму в Штаб экспедиции, но и дать возможность радиолюбителям всех стран провести с ними связь. Позывной U0M сейчас был на слуху у всего радиолюбительского сообщества – ещё бы! Десять смельчаков бросили вызов суровому арктическому климату, стремясь выполнить работу ледокола по доставке важного груза. Второй и третий комплекты оборудования, что находились в аэросанях самого Старкова и врача, пока решили не распаковывать, оставив как резервные. А вот первым пользовались экстремально – распаковывали прямо на нескольких ящиках, вынесенных из аэросаней, ставили антенну и так выходили в эфир. Сам врач, выполнявший роль фото– и видеооператора, с удовольствием снимал все привалы и работу коллег при обслуживании техники или подготовке ко сну. Старков негласно также проводил съёмку своей налобной мини-камерой, но официально для всех это было замером некоторых параметров. Те поначалу косились на диковинный приборчик, но постепенно перестали обращать на него внимание.

Пройдя значительный отрезок пути, экспедиция наконец-то попала в небольшой посёлок из нескольких строений вблизи северной оконечности острова Северный.[16] Помимо оборудования полярникам доставили почту и кое-какие мелочи, не забыв угощение – привезли даже немного апельсинов и лимонов. Бодрый настрой вечерних посиделок разбавила радиограмма Гидрометцентра о сложной ледовой обстановке. Местный радист, отвлёкшись от стола, провёл сеанс связи и с угрюмым лицом передал это сообщение подошедшему поинтересоваться новостями Птахину. Тот пробежал глазами текст и с серьёзным лицом возвратился к столу. Весёлая и непринуждённая беседа мгновенно смолкла под его пристальным взглядом.

– Роман Владимирович, что-то случилось? – участливо поинтересовался врач экспедиции.

– Да, Пётр Петрович. Товарищи, сводка Гидрометцентра закрывает нам дорогу к Земле Франца-Иосифа. В том районе сложная ледовая обстановка… По опыту предыдущих экспедиций знаю, что в такой ситуации не исключено образование множественных торосов…

– Приехали… – недовольно мотнул головой Сухоруков. – Командир! А что с обстановкой по курсу на Визе?

– Там пока обнадёживающая ситуация. У нас есть около двух недель, после чего и там могут быть проблемы с движением. По сути, мы как бы уходим от потепления…

– Получается, что оно наступает на пятки, – резюмировал Прилучный. – А успеем?

– Должны успеть! – поддержал начальника Глушко.

– Пётр Петрович, только не пори горячку, – мигом осадил врача тот. – Две недели – не двое суток… если будем следовать изменившемуся графику, ничего страшного не случится. Мы не планировали везти туда оборудование – только наша инициатива включала посещение станции на острове Рудольфа.[17] Однако при такой ледовой обстановке смысла рисковать не вижу. Мы и так уже побили все рекорды, пройдя до Новой Земли на аэросанях. Сегодня выспимся как следует и завтра двинем на остров Визе. Анатолий, когда сеанс связи с ним? – обратился он к местному радисту.

– Завтра к вечеру… но я их обязательно предупрежу! Мужики, даже не сомневайтесь! – заверил он всю экспедицию.

– Хорошо, тогда будем заканчивать с торжеством – время не терпит.

– Роман Владимирович, нужно дать информацию в штаб экспедиции об изменении маршрута, – напомнил ему Старков.

– Хорошо, Виктор Николаевич, – кивнул тот. – Думаю, нашу аппаратуру нет смысла распаковывать… Анатолий! – он повернулся к местному радисту, – можно воспользоваться вашим комплектом?

– Без проблем!

– Пока будем готовиться ко сну, вам и карты в руки, – ответил он Старкову.

16 января 1983 года. Арктика. На пути между Новой Землёй и островом Визе. Условное утро[18]

Пройдя около ста километров, экспедиция остановилась на привал. Пока готовилась пища, Птахин решил осмотреться. Ему откровенно не нравился западный ветер, поднявшийся пару часов назад. Начальник экспедиции присел и выхватил небольшую горсть снега, размял её в руке и на минуту задумался.

– Роман Владимирович, ты тоже понял, что у нас скоро будут проблемы? – он прямо на корточках обернулся и увидел Сухова.

– Не каркай, Лёша… Судя по всему, Гидромет дал нам устаревшую сводку… У нас есть не две недели, а двое суток… всего двое суток…

– Нужно собирать всех и решать вопрос: идти дальше или вернуться на Новую Землю… Рома, с этим не шутят! Арктика не прощает разгильдяйства и шапкозакидательства.

– Это ты мне говоришь? – горько усмехнулся тот.

– Это я не для тебя говорю, а чтобы новичкам передал и надавил, если нужно.

– Что предлагаешь? Давай пока вдвоём обсудим.

– Нам обязательно идти на остров Визе? Без этого оборудования они смогут потерпеть?

– Лёша, здесь много чего завязано на нашу экспедицию… Нет, у них тогда свернётся целый пласт экспериментов… они ждали эти приборы как воздух… Да и политическую подоплёку нашей экспедиции нельзя сбрасывать со счетов… Как тебе заголовки в иностранных газетах о крахе советской экспедиции? «Русские струсили!» – хорошо звучит? – Птахин пристально посмотрел на него.

– Я тебя понял… Тогда… тогда нужно идти по двое, прицепив остальные сани в качестве прицепа.

– А топливо?

– Мы оставим лишние аэросани на Визе, а топливо с них используем сейчас, если не хватит. Рома, ты понимаешь, что мы начинаем играть в догонялки с потеплением? Чтобы его опередить, придётся идти постоянно! В две смены! А вот выдержат ли новички – хороший вопрос! И остров Ушакова нам теперь не светит! Никак! – эмоционально развёл он руками.

– Да я понял уже, – Птахин махнул от досады рукой. – Ну что ж… тогда с Визе стартуем сразу к Голомянному…[19]

– И в темпе вальса, Рома! Иначе не успеем к подвижкам льда и тогда привет семье!

– Не каркай… – угрюмо оборвал его Птахин.

– Сам знаешь, лучше перебдеть, чем… – усмехнулся Сухов, специально не досказав избитую фразу.

Пока принимали пищу, Птахин открыл импровизированное собрание. После его краткого доклада по сложившейся обстановке и уже вторичному изменению маршрута экспедиции, возникли жаркие споры. Мнения разделились: четверо – Прилучный, Глушко, Смагин и Петров предлагали рискнуть и дойди до острова Ушакова, а вот остальные категорически возражали, ссылаясь на свой прежний полярный опыт.

– Вить, а ты чего молчишь? – Петров ткнул в бок Старкова.

– Понимаешь, тёзка… я в Арктике был только на Новой Земле – сейчас и во времена прохождения службы в армии. Нам тогда прочно вбили в голову печальный опыт людей, наплевательски относящихся к суровым законам Севера… он не прощает ошибок… никогда… Поэтому я буду слушать тех, кто в этом деле имеет опыт… У меня ведь тоже есть задание от нашего НПО, и нарушить указания я не имею права.

– Но это ударит по авторитету нашей экспедиции! – горячо возразил ему Петров.

– Ударит? – удивился Старков. – Как? Мы и так уже прошли столько, что не снилось ни одной другой экспедиции…

– А нужно поднять планку ещё выше!

– Ты легенду об Икаре знаешь? – горько усмехнулся Старков. – Помнишь, чем всё закончилось? Наша задача – не героически отдать жизнь за дутые показатели, а выполнить задачу и благополучно вернуться домой.

– Ну и зря! Нет в тебе героизма! Только копеечный расчёт! – Петров вскочил со своего места и с презрением посмотрел на коллегу. – Ладно, тогда предлагаю разделить экспедицию! Смельчаки пойдут прежним маршрутом, а трусы и приспособленцы пусть выбирают лёгкий путь! И это… Вить, я беру позывной экспедиции себе… После таких приспособленческих слов у тебя НЕТ морального права на его использование! Ты – трус!

– Так! – вскипел Птахин и тоже поднялся с ящика. – Для вас четверых… Властью, наделённой штабом экспедиции, я запрещаю вам этот рискованный шаг! Понятно? Мы не на войне, чтобы так рисковать!

– Ты не имеешь права нас останавливать! – поднялся Глушко. – У нас не военная экспедиция, где подчиняются старшему по званию! Сейчас на нас смотрит весь мир, а ты тут труса празднуешь!

– Хорошо, кого это решение не устраивает, на Визе запросим решение штаба! Вот как там скажут, так и будет! А вообще, я с самого начала подбора участников в экспедицию был против неопытных людей. Политические лозунги хороши только на собраниях… в тепле и с графином воды на трибуне… а здесь, в Арктике, это гиблое дело… Виктор Николаевич правильно сформулировал планы и задачи экспедиции… и он уже был в Арктике и знает суровые условия проживания, а вы… – Птахин мотнул головой. – Вы только сыпете популистскими лозунгами! Вот когда свяжемся со штабом, тогда и решим, как быть. Но в любом случае это будет вашей личной инициативой, не имеющей ничего общего с планом экспедиции!

– Отлично! – Петров эмоционально кивнул в ответ и повернулся к Старкову. – Виктор Николаевич! Официально прошу предоставить нам один комплект оборудования для связи.

– Не вопрос, дам, – пожал он плечами.

– И прибор для его настройки!

– А вот это нет.

– Почему?

– Изделие режимное, значит, ни о какой передаче третьим лицам не может быть и речи.

– Но это ставит под удар наши планы!

– Вить, ты с режимностью раньше имел дело? – сощурился Виктор Николаевич.

– Имел.

– Тогда понимаешь, почему нет.

– Но…

– Вить, хватит! – с досады махнул рукой Старков. – Я своё решение сказал, дальше будет одно словоблудие.

– Ты точно трус!

– Петров, ещё одно такое слово и получишь в морду без лишних сантиментов! – вскипел Старков.

– А я добавлю! – поддержал его Птахин.

– И я! – добавил Сухов.

– Ладно, но на острове Визе нас рассудят! – сердито сплюнул на лёд тот.

– Все поели? – поинтересовался Птахин. – Тогда начинаем группировать аэросани по двое. Напоминаю всем, что с этого момента идти придётся безостановочно! Привалы только для пополнения запаса топлива в основном баке движущихся аэросаней! Не испытывайте себя на твёрдость: кто не за рулём – спит.

Тем же днём. Арктика. На пути к острову Визе. Условный вечер

Недавно произошедшая смена водителей аэросаней наложила свой отпечаток на дальнейшее движение. Глушко скооперировался с Петровым, и они оба провели весь отрезок пути, горячо обсуждая «политическую близорукость» и «приспособленчество» руководства экспедиции и отдельно взятых личностей. Вместо рекомендованного сна Глушко сам распалялся и распалял Виктора, а когда настала его очередь управлять аэросанями, он начал кемарить на ходу. Петров отрубился почти сразу, отвернувшись к противоположному окну и укутавшись с головой в куртку с меховым капюшоном. Именно поэтому он не увидел манёвра впереди идущих саней у нарисовавшегося по курсу тороса средней величины и не предупредил напарника, а Глушко банально задремал под мерный гул аэросаней, двигаясь в кильватере и выхватывая обстановку в кратковременных вспышках сознания.

Когда идущие впереди аэросани отвернули вправо, тандем двух машин «Глушко-Петрова» продолжал двигаться по прямой. Лишь после резкого удара и последовавшего за ним зловещего скрежета у обоих наступило прозрение. Аэросани угрожающе накренились вперёд, мигом выключив сон у обоих.

– Дверь! Открывай и выпрыгивай! – заорал Петров, делая то же самое.

Глушко выполнил совет друга, и вскоре очутился на льду. Увидев, как связка аэросаней, пробив почти отвесно стоявшую льдину, медленно погружается в полынью, он попытался открыть двери последней – прицепной машины, но тут же был откинут Виктором.

– Ты сдурел? Хочешь туда же?

– Там же оборудование… медикаменты… фотокамеры… – Пётр растерянно провожал глазами оставшуюся часть корпуса его аэросаней, пока она окончательно не погрузилась в полынью.

К месту аварии поспешили остальные члены экспедиции. Птахин первым выскочил из своих аэросаней и быстро добрался до виновников аварии.

– Что случилось? Почему не уклонились от столкновения?

– Я заснул за рулём… – Глушко виновато опустил голову.

– Почему?

– Мы с Виктором обсуждали планы изменения экспедиции, и я не стал спать… решил, что выдержу…

– Да етит, летит и не падает! – вскипел Птахин. – Ну?! Довольны?! Авантюристы хреновы! Мы же остались без медикаментов, части топлива и комплекта связной аппаратуры!

– Двух комплектов, – удручённо ответил Петров, ещё находясь в шоке от шага к неминуемой гибели. – У меня в санях был второй комплект и все мачты.

– То есть, у нас теперь вообще нет связи? – грозно спросил его Роман.

– Ещё остался комплект оборудования у Старкова, а вот антенн… да, по-моему все были у меня…

– Не все, – ответил уже подошедший Виктор. – У меня есть часть комплекта – три нижние мачты и только два противовеса.

– Вить, какова вероятность выхода на связь со штабом? – Птахин перевёл на него взгляд.

– Если на Визе попросить передать радиограмму, что теперь будем использовать вторую – резервную частоту, выходить в эфир можно, но только кратковременно.

– Почему?

– Потому что рабочие и резервные аккумуляторы были на санях Петрова, – вздохнул он.

– Пипец… – резюмировал стоявший рядом с ними Сухов.

– Вот и выходит, что нужно использовать аккумуляторы из рабочих аэросаней… которые вторым номером закреплены…

– Вы понимаете, что натворили?! – Птахин двинулся на обоих с явно недобрыми намерениями.

– Рома, уймись! – обнял его Сухов, попытавшись оградить от опрометчивого поступка. – Делу это не поможет!

– Ладно, остыл уже… – буркнул тот и обратился к обоим виновникам ЧП. – Один идёт в машину ко мне, другой – к Сухову. Узнаю, что у него кто-то начал бузить, свяжу и заткну кляпом рот. Обращаю внимание, что теперь торосы будут нашими неизменными спутниками! Поэтому усилить внимание! И не спать за рулём! Лучше чаще чередовать смены! Всё! По машинам!

Тем временем. РЛС на Новой Земле

Старший лейтенант Капурин – начальник смены, лениво потянулся на стуле и встал, чтобы налить себе чая. Начавший дуть с материка ветер позволял спрогнозировать повышение температуры и наступление метели. Ещё пару дней назад прошла информация о полярной экспедиции, а в свете меняющейся погоды Владислав лишь посочувствовал полярникам. Едва взяв горячий чайник в руки, он услышал доклад сержанта Васютина:

– По курсу… неопознанная цель! Движется хаотично! Скорость – двенадцать узлов!

– Боевая тревога! – заорал старлей, досадуя, что не успел попить чая. Владислав сразу доложил по телефону оперативному дежурному. – Товарищ полковник! Обнаружена неопознанная подводная цель! Курс…, скорость – 12!

– Понял тебя, Капурин. Обо всех изменениях докладывать незамедлительно.

– Так точно!

– Кто ж это такие, тарщ старший лейтенант? – поинтересовался Васютин.

– Не знаю, сержант… пока не знаю…

– Может, американцы?

– Так нагло? – усмехнулся тот. – После инцидента с самолётом в средней полосе России? Знаешь об этом?

– До нас доводили на политинформации, – кивнул парень.

– Ну и куда они попёрли? Тюленей стрелять? Стоп… туда же… туда должна была направиться полярная экспедиция! Вот, суки! Провокацию решили устроить! – он снова снял трубку для связи с оперативным дежурным. – Товарищ полковник! Мы тут с расчётом прикинули, куда они направляются…

– И куда же? – усмехнулся в трубку тот.

– Товарищ полковник, в тот район должна направится полярная экспедиция… о ней же недавно в «Правде» писали… курс и время маршрута совпадают…

– Твою дивизию! А ведь прав ты, Капурин! Как же я об этом не подумал… Ладно, сейчас подключу кого надо, а тебе и дежурному расчёту объявляю благодарность за смекалку! С занесением в личное дело!

– Служим Советскому Союзу!

В то же время. На борту американской подлодки «Морской дьявол»

SSN-664 шла средним ходом, не желая рисковать на сложном участке – на стыке молодого и пакового[20] льдов как-то не очень хотелось получить повреждение корпуса из-за возможных торосов. До условной точки ожидания оставалось совсем чуть-чуть, когда субмарина наскочила рубкой на длинную глыбу тороса, стоявшую практически перпендикулярно вверх. Льдине не поздоровилось, но и обшивка лодки дала течь. Пока разбирались с пробоиной, «Морской дьявол» снизил скорость до четырёх узлов и почти вслепую двигался вперёд. Именно низкая скорость спасла лодку от вторичного повреждения корпуса – субмарина просто наскочила на следующий обломок льда очередного тороса и увязла в нём, плотно заякорившись одной из антенн.

– Ремонтную команду на мостик! – рявкнул дежурный офицер.

– Джеймс, каковы наши повреждения? – подбежал к нему Спейси, до этого спавший у себя в каюте и сейчас второпях застёгивавший рубашку.