Текст книги "Будь счастлива, Алина"

Автор книги: Наталия Антонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Татьяна пересекла двор и оказалась на площадке перед рестораном. На крыльцо вела лестница, ограждённая чугунной решёткой, перевитой замысловатыми узорами. Гладкими оставались только перила. Она не одобряла крутых лестниц, тем более ресторан устраивал праздники для разношёрстной публики не только в плане кошелька, но и возрастной категории.

Если юная пара в лице жениха и невесты легко взлетала на парадное крыльцо на крыльях любви, то человеку преклонного возраста, будь он гостем на чьём-то празднике или виновником торжества, например, золотой свадьбы или солидного юбилея, взобраться по этой лестнице не так-то легко. Если только черепашьим шагом, постоянно держась за перила. Зато слететь с неё человеку, перебравшему алкоголя, можно запросто, не получив при этом никакого удовольствия. Кроме радости, что не сломал шею, а отделался только парой-тройкой синяков.

Думала так не только Татьяна. В самом деле, что стоило хозяину ресторана при строительстве лестницы сделать её пологой и широкой, коль уж обойтись без неё невозможно.

Лестница была необходима по той простой причине, что все залы для торжеств находились на втором этаже.

Пока Татьяна была погружена в мысли о несовершенстве входа в ресторан, на площадке перед «Счастливой гаванью» собиралось всё больше гостей. Они направлялись к лестнице, а некоторые, проявляя нетерпение и желая поскорее попасть внутрь, начинали подталкивать гостей, стоящих впереди.

И так случилось, что она, не успев опомниться, помимо своей воли, влилась в радостно щебечущий поток гостей, затем была вознесена по лестнице на крыльцо и протиснута в зал. Татьяна и рада была бы вернуться на улицу, но идти против течения не было возможности. Поэтому покорилась, решив, что выйдет, когда все рассядутся.

Не тут-то было. К ней подскочил то ли тамада, то ли распорядитель и уточнил:

– Вы со стороны жениха или невесты?

Растерянная Татьяна не успела раскрыть рта, как молодой человек весело подмигнул ей и проговорил:

– Понятно, седьмая вода на киселе, а с какой стороны – совсем не важно. Впрочем, ничего страшного, у нас для всех место найдётся, – и снова панибратски подмигнул ей.

«Нахал», – подумала Татьяна, испытывая определённые неудобства. Тем не менее, такое пренебрежительное отношение задело до глубины души, и она выпалила:

– Я подруга матери невесты! Было бы вам известно, молодой человек!

– Пардон, в том смысле, что простите.

– Не трудитесь переводить, – перебила она его, одарив высокомерным взглядом, – моя прабабушка училась в институте благородных девиц.

– Надо же, – картинно всплеснул он руками, – а мой прапрадедушка, вероятно, служил у неё кучером.

«Да с него как с гуся вода!» – сердито подумала Татьяна.

Тем временем праправнук кучера бесцеремонно схватил её за руку и потащил в зал к столам, за которыми сидели гости.

Татьяна подумала, что этот безбашенный тип посадит её в самом конце стола на приставной стул. Однако ничего подобного не случилось. Её посадили на удобный стул между двух мужчин, напротив тоже сидел мужчина, правда, плюгавенький, хоть и в дорогущем костюме от какого-то заграничного кутюрье. Но так как общаться ей предстояло не с костюмом, каких бы он ни стоил денег, а с человеком, Татьяна сразу же потеряла к нему интерес, едва встретившись взглядом. К тому же этот тип умудрился одарить её весьма кислой улыбкой.

«Очень ты мне нужен, – подумала Татьяна, – небось моё платье не понравилось. Не выходное, конечно, – мысленно согласилась она с любителем оценивать по одёжке, – но я же собиралась пить чай у Натки на балконе, а не в ресторан идти». Ей очень хотелось скорчить визави не вполне приличную гримасу, но он уже не смотрел на неё.

Татьяна глянула налево. Там сидел симпатичный брюнет, был он, однако, моложе её лег на двадцать и всё своё внимание сосредоточил на соседке, сидевшей по левую руку от него. Татьяна решила, что ничего не потеряла от его невнимания. Мужчины, которым годилась в матери, нс интересовали её, несмотря на советы дочери, У Татьяны был перед глазами наглядный пример. Одна из её знакомых влюбилась в парня на двадцать лет моложе себя, ушла от порядочного мужа, с которым прожила в любви и согласии долгие годы, вырастила двоих сыновей, женила их. И на тебе! Буквально съехала с катушек. Сначала она содержала своего молокососа, потом надумала (делать пластическую операцию, после которой её так перекосило! Мама не горюй! И теперь осталась одна без гроша в кармане. Татьяна в своё время прозорливо предупреждала знакомую, что именно этим всё и закончится. Но та, одурманенная страстью, к советам прислушиваться не желала. Л потом даже попеняла Татьяне:

– Это ты мне напророчила.

– Я не пифия, чтобы делать пророчества, – ответила Татьяна, нисколько не обижаясь на укоры несчастной женщины.

– Откуда тогда ты могла знать наперёд? – не унималась та, ослеплённая бедой.

– Я и не знала, просто раскинула мозгами и сложила два и два, – ответила Татьяна спокойно.

– Какие ещё два и два?

– Твой и его возраст, твою обеспеченность и его безденежье. Когда приятельница заплакала, принялась её утешать.

– Только ты одна из всех моих подруг не злорадствуешь!

– Да ладно, – отозвалась Татьяна, – другие тоже не злорадствуют, просто отводят душу.

– Не понимаю!

– Некоторые из них в пору расцвета отношений с молодым любовником, – пояснила Татьяна, – в душе тебе завидовали.

– Но никто из них не повторил моей ошибки! – вздохнула потерпевшая от своей запоздалой влюблённости.

– Поостереглись, – согласилась Татьяна.

Она тогда рассказала другим, когда-то знавшим приятельницу, в какой беде оказалась их знакомая, и они открыли небольшой фонд помощи. Невелики деньги, правда, собрали, но всё-таки лицо приятельницы пластические хирурги, те, что не были отпетыми мошенниками, привели в божеский вид. Красотой и молодостью она, конечно, не заблистала, но на неё хотя бы можно было теперь смотреть без желания немедленно отвести взгляд.

Татьяна была настолько занята мыслями, что не сразу услышала голос соседа справа. А когда до неё дошло, что к ней обращаются, переспросила:

– Простите, вы что-то сказали?

– Да, – улыбнулся мужчина. – Я попросил разрешения поухаживать за вами.

– Только и всего, – рассмеялась Татьяна.

А он, сохраняя серьёзность, ответил:

– Пока да.

Она фыркнула, а он продолжил:

– Так получилось, что на этом празднике жизни я оказался без спутницы, вы тоже, кажется, сегодня без спутника.

– Тоже, – кивнула Татьяна, мгновенно оценив его высокий лоб, львиную гриву с седыми висками, весёлые карие глаза, твёрдый подбородок и… губы! Они, казалось, были созданы, чтобы к ним ласково прикасаться. «Он просто очарователен», – подумала она и улыбнулась в ответ.

– Давайте познакомимся, – между тем предложил мужчина.

– Давайте, – кивнула она.

– Я Глеб. Глеб Константинович Лисовский.

– А я Татьяна Владимировна Царёва.

– Мне очень приятно, – мужчина одарил её честным открытым взглядом.

– Мне тоже, – тихо призналась она и почувствовала, как сердце на мгновение замерло, а потом забилось немного чаще, чем обычно. «Какие пустяки», – решила она при этом.

Краем уха Татьяна услышала, что кто-то стучит вилкой по хрустальному бокалу, требуя тишины. Общий галдёж почти мгновенно стих. Она повернула голову в ту сторону, откуда доносился звук, и увидела немолодого представительного мужчину.

– Кто это? – тихо спросила.

– Разве вы не знаете? – в глазах Глеба промелькнула едва уловимая ирония.

– Представления не имею, – призналась честно.

– Как же вы тогда на свадьбу попали? – удивление в его глазах стало более заметным,

– Просто пришла, – с самым независимым видом тряхнула она головой.

– Понятно, – проговорил мужчина и произнёс: – Veni, vidi, vici.

– Что? – переспросила Татьяна.

– Так, ничего, эго по-латыни.

– А, – протянула Татьяна. И выдала цитату из водевиля А. П. Чехова «Свадьба»: – «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном».

Глеб от неожиданности опешил и проговорил, слегка смутившись:

– Это Юлий Цезарь. «Пришёл, увидел, победил».

Увидев улыбку Татьяны, он ещё больше растерялся. И зачем-то пустился в объяснения;

– Понимаете, по свидетельству древнегреческого историка Плутарха, именно так, в трёх словах, римский император Юлий Цезарь в 47 г. до н. э. сообщил одному из своих друзей в Риме о победе, одержанной им над царём Боспорского царства при Зеле. Эта спартанская краткость изложения настолько пришлась по душе римлянам, что, если верить историку Светонию, когда легионы Цезаря, участвовавшие в триумфе после этой победы, шествовали по улицам Рима, перед Юлием Цезарем несли доску, на которой были написаны эти слова.

– О том, кому принадлежит крылатое выражение, я догадалась, – нисколько не смутившись, ответила Татьяна. – Просто подробностей не знала. Спасибо за развёрнутый рассказ.

– Пожалуйста» – вздохнул Глеб и признался: – Античные полководцы – моя слабость.

– Не могу сказать такого о себе, – рассмеялась Татьяна, – моя слабость – мороженое крем-брюле.

При этих её словах у Лисовского отлегло от сердца, он тихо рассмеялся и чуть ли не торжественно пообещал:

– Непременно угощу вас, как только представится такой случаи.

На этот раз они рассмеялись вместе.

«Придётся предоставить ему такой случай, чтобы не разочаровывать симпатичного мужчину и не лишать себя удовольствия поесть мороженого в его обществе», – подумала Татьяна.

Давно закончились торжественные речи, кажется, увлёкшись разговором, они прослушали большую часть из них. Даже тамада утомился и где-то схоронился.

– А тамада уже ушёл? – поинтересовалась Татьяна.

– Бедняга проголодался и притулился на краешке стола, что-то клюёт из тарелки.

– А он не профессиональный тамада? – продолжила допытываться Татьяна.

– Думаю, нет. Кто-то из знакомых отца жениха вызвался выполнять его роль.

– Почему вы решили, что он из знакомых именно отца жениха?

– Потому что во время своих особенно остроумных шуток стрелял глазами в папашину сторону.

Татьяна искренне расхохоталась.

– Да вы сами как Юлий Цезарь!

– Не понял! – глаза Глеба полезли на лоб.

– В том смысле, что он мог одновременно делать несколько дел.

– Водился за ним такой грех, – губы Глеба дрогнули в ироничной улыбке. – А я-то тут при чём?

– Вы и со мной разговаривали, и окружающих из поля зрения не выпускали!

– Нет уж, увольте, – он сложил руки на груди, – к славе императора примазываться не стану, на тамаду внимание обратил совершенно случайно.

– Ладно, не скромничайте, – взмахнула рукой Татьяна. Машинально он поймал её руку на лету.

– Что такое? – удивилась Татьяна.

– Ничего особенного, просто руки у вас очень красивые, – и, не дав ей произнести в ответ ни слова, приподнялся и проговорил: – Разрешите пригласить вас на танец?

Едва заметные тучки, набежавшие было на её лицо, тотчас разгладились.

– Разрешаю, – ответила она и милостиво протянула ему вторую руку.

Татьяна танцевать умела и любила. На вечерах, устраиваемых сослуживцами мужа в честь различных праздников, она считалась лучшей партнёршей. Морские волки чуть ли не в очередь выстраивались, чтобы потанцевать именно с ней. Жёны некоторых моряков даже ревновали своих мужей к Татьяне и пеняли Евгению, что ом мало танцует с женой. А он только отшучивался:

– Я предпочитаю танго в супружеской постели.

Дамы вспыхивали и оставляли его в покое, чего он, собственно, и добивался своими шуточками.

Евгений, как и большинство офицеров, танцевал хорошо, но особого рвения на танцполе не выказывал. «Если Татьяне нравятся танцы, – считал он, – то пусть танцует». Всё действо разворачивается на его глазах. И он не понимал, почему жёны его сослуживцев так нервничают. На его взгляд, танцы были невинным развлечением, неважно, с кем танцует муж или жена. Дома-то они всё равно принадлежат только своим вторым половинкам. Так пусть оторвутся на танцполе, чтобы все пылкие фантазии, если таковые имелись у кого-то, улетели прочь.

Глеб оказался превосходным танцором, он так умело и грациозно вёл Татьяну, что ей казалось, будто ноги не передвигаются по полу, а плывут над землёй. Иными словами, танцевать с Глебом было одним сплошным наслаждением. Татьяна даже размечталась, что, если бы разрешили танцевать с ним до утра, она бы согласилась, не раздумывая ни мгновения. Но музыка умолкла и пары начали расходиться по своим местам.

Татьяна же подумала, что она, как Золушка, оказалась на балу по волшебству, часы вот-вот прибьют двенадцать, и праздник завершится. Ей нужно будет возвращаться в свой привычный мир. И если расскажет Наталье о приключении, та вряд ли поверит ей.

«Ой! Наталья-то, наверное, ума не приложит, куда я подевалась.

И как только умудрилась позабыть о подруге?»

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Глеб, заметив изменявшееся выражение лица Татьяны.

– Мне нужно на минуточку выйти, – ответила она поспешно.

– Понимаю, носик попудрить, – обронил он невинно.

– Не совсем, подруге позвонить, – ответила она.

– Тогда конечно, – проговорил он с преувеличенной серьезностью в голосе.

«Не поверил, – решила Татьяна, – ну и пусть думает что хочет».

Она выскользнула из зала, забралась, как школьница, сбежавшая с урока, на подоконник, уселась, достала мобильник и набрала номер подруги.

– Натка… – начала она, но Наталья перебила её.

– Татка! Ты куда подевалась? – завопила она. – Я никак не могу тебя найти!

– А ты где? – поинтересовалась Татьяна.

– Я где?! Во даёт! Во дворе, конечно! – голос подруги прозвучал, как натянутая струна. – Что случилось? Куда ты подевалась?

– Наточка! Не переживай! У меня всё хорошо. Я в ресторане.

– Где? – недоверчиво переспросила Наталья.

– В «Счастливой гавани». Гуляю на свадьбе.

– На чьей?

– Понятия не имею, – беззаботно проговорила Татьяна.

– Шутишь!

– Нет. Я кушала деликатесы, пила отличное вино, только что танцевала с замечательным мужчиной, сейчас вышла на минуточку позвонить тебе и сказать, чтобы ты не волновалась.

– Тата! Ты, случаем, не заболела? – в голосе Натальи прозвучала неподдельная тревога.

– С чего ты взяла! – деланно удивилась Татьяна. – Пожалуйста, перестань кричать. Я тебя прекрасно слышу.

– Тата! Ты где? Я сейчас полицию вызову!

– Не надо полицию. Я же тебе говорю, что в ресторане. Просто обойди дом. Я из окна помашу тебе рукой.

– Мне идти?

– Конечно, иди!

Вскоре Татьяна увидела внизу Наталью, которая, приподняв голову, смотрела вверх. Татьяна помахала ей рукой. Та нерешительно подняла руку и помахала в ответ.

– Удостоверилась? – спросила Татьяна в трубку.

– Удостоверилась, – безо всякого энтузиазма проговорила Наталья и спросила: – Как ты туда попала?

– Меня внесло течением, – беззаботно отозвалась Татьяна.

– Каким ещё течением? – сердито переспросила подруга.

– Людским, конечно.

Роняя эти слова, Татьяна отчётливо расслышала вздох подруги и подумала, как же своим поступком удивила Наталью. Впрочем, она и себя удивила. Если бы Татьяне ещё вчера сказали, что с ней произойдёт сегодня, она ни за что не поверила бы. Однако теперь откровенно наслаждалась, как говорится, «лёгкостью бытия», нисколько в этом не раскаиваясь.

– Ты скоро спустишься? – донёсся до неё голос Натальи.

– С небес на землю? – рассмеялась Татьяна.

– Нет, из ресторана, – ответила успокоившаяся Наталья.

– Пока не знаю, – проворковала в трубку Татьяна, – я завтра тебе всё-всё расскажу, – пообещала она и отключилась. Так как Наталья всё ещё стояла внизу и смотрела на неё, Татьяна помахала ей рукой и спрыгнула с подоконника.

Как ни в чём не бывало она вернулась в зал и села на своё место. – Всё в порядке? – уточнил Глеб.

– В полном, – заверила она его. «Он всё-таки беспокоился обо мне», – подумала она и довольно улыбнулась.

Глава 9

Стрелки часов незаметно для всех присутствующих в «Счастливой гавани» приблизились в 22 часам. Гости потянулись к выходу.

– Сейчас будет фейерверк? – спросила Татьяна таким унылым голосом, что Глеб невольно рассмеялся.

– А вы не любите салюты?

– Терпеть не могу! – ответила Татьяна быстрее, чем успела обдумать.

– Почему? – лицо Лисовского вытянулось от удивления.

– Вообще-то, они мне, конечно, нравятся, – слегка отступила от своей категоричности Татьяна и тут же добавила: – Но запускать их рядом с жилыми домами безнравственно!

– Наверное, вы правы, – согласился он.

– Конечно, права, – с горячностью ответила женщина, – люди детей маленьких спать уложили, старики тоже легли в большинстве случаев. А тут на тебе! Из пушек палят!

– По-моему, вы немного преувеличиваете, – губы Глеба дрогнули в ироничной улыбке. Горячность была ей к лицу.

– Нисколько! – заверила Татьяна.

– Поверю вам на слово и поспешу успокоить, – примирительно проговорил он.

– И на чём же моё сердце успокоится? – спросила она с едва заметной улыбкой.

– На том, что салюта сегодня не будет. Отец жениха выдвигается в депутаты, ему не резон настраивать против себя жильцов даже отдельно взятого спального района. Фейерверк решено устроить завтра на территории загородного участка.

– Богатенький буратиночка, – пробормотала Татьяна себе под нос.

– Что? – переспросил не расслышавший её слов Глеб.

– Ничего, – отмахнулась она. – Просто спросить хотела: если у них денег куры не клюют, почему не устроили торжество в одном из ресторанов в центре Старого города, поближе к набережной?

– Кур у них нет, – отшутился Глеб.

– В смысле?

– Кур нет, потому они и не клюют деньги. А если серьёзно, глава семейства решил, что надо вести себя скромнее, доходы не выпячивать. Время, когда можно было жить на широкую ногу, прошло. К тому же ему название ресторана понравилось.

– А что сказали на это родители невесты? – полюбопытствовала Татьяна.

– Согласились с доводами будущего родственника.

– Вот и хорошо. Нам тоже пора, – проговорила она, – я имею в виду на выход.

– Пожалуй, пора, – согласился Глеб, поднялся сам и помог встать Татьяне.

Пока они спускались по крутой лестнице, он всё время бережно поддерживал её под локоть. А когда оказались внизу, спросил:

– Можно мне вас проводить?

– Да, собственно, и провожать-то некуда, я живу здесь во дворе, – ответила Татьяна.

– Правда?

– Правда.

– Вы не устаёте меня удивлять.

– Я не нарочно.

– Верю, – улыбка снова тронула его губы, на этот раз добродушная. – Можно мне хотя бы позвонить вам?

Она сделала вид, что раздумывает.

На улице было ещё светло, сумерки только-только начали набрасывать прозрачную сиреневую вуаль на окружающие предмета. Но вокруг «Счастливой гавани» уже зажглись фонари в виде светильников под старину.

– Всего лишь пожелать вам спокойной ночи, – проговорил Глеб, опасаясь её отказа.

– Хорошо, – не стала больше испытывать его терпения Татьяна. – Запишите мой номер.

– Лучше я его прямо сейчас наберу.

– Ладно, – разрешила она и продиктовала номер своего мобильника.

Телефон её сразу зазвенел.

– Да?

– Я вас не только слышу, но и вижу, – рассмеялся он.

– Я вас тоже, – сказала она и тоже рассмеялась. А потом проговорила: – Мы с вами дурачимся, как дети.

– Имеем право, – подмигнул Глеб.

– Даже не знаю, что ответить.

– Пока ничего, – его взгляд приобрёл глубину и задумчивость.

– А вы далеко живёте? – спросила Татьяна, чтобы не молчать.

– В Старом городе возле «Ладьи», – ответил Глеб.

Двадцатиметровый монумент «Ладья» был установлен к четырёхсотлетию города на четвёртой очереди набережной и представлял собой стилизацию плывущей по волнам древней парусной ладьи, нос которой устремлён в сторону Жигулёвских гор.

– Далеко. Как же вы будете добираться? На такси?

– У меня машина на стоянке.

– Но… – она закусила губу.

– Татьяна, разве вы не заметили, что я не пил крепких напитков?

– Не заметила, – честно призналась она. – Вы мне подливали лёгкое вкусное вино. А что себе наливали, поглядеть не догадалась.

– Ну и правильно сделали, – одобрил он. – Не след за мужчинами подглядывать.

Она догадалась, что он шутит, и ответила:

– За чужими, конечно, не стоит. А за своим я бы точно приглядела.

Глеб тотчас заметил её оговорку и порадовался, решив, что мужчины у понравившейся ему женщины на данный момент нет. И у него есть шанс занять вакантное место. Татьяна приглянулась ему чуть ли не с первого взгляда, и он решил продолжить знакомство. Главным было не упустить инициативу сразу же после завершения торжества, когда все начнут расходиться и разъезжаться. Но ему повезло, теперь есть номер её сотового. Мало того, он знает, что живёт она во дворе, расположенном прямо возле ресторана.

– Я пойду, – сказала Татьяна, переступив с ноги на ногу.

– Идите, – ответил он.

– А вы?

– А я посмотрю вам вслед и тоже пойду, – ответил он.

– Да вы романтик, – рассмеялась Татьяна.

– Есть немного, – согласился он.

И она пошла к дому, заставив себя не оглядываться. Была уже около своего подъезда, когда услышала звук отъезжающего со стоянки автомобиля. Татьяна порадовалась, что он не стал высматривать, в какой именно она зайдёт подъезд. Тотальный контроль в самом начале знакомства заставил бы её поставить жирную точку на их ещё как следует и не начавшихся отношениях.

«Зайти к Наталье? Нет, уже слишком поздно. И Алекс, наверное, дома. Лучше завтра позвоню ей с утра», – с этими мыслями Татьяна открыла свою дверь. Дома было тихо и так прохладно, словно на улице не стояло лето. И только сейчас вспомнила, что, уходя к Наталье пить чай, оставила включённым кондиционер. Она же не думала на столько задерживаться. К кондиционеру она почти бежала, укорив его:

– Голубчик, и намотал же ты мне электричества!

Словно бедный кондиционер был в чём-то на самом деле виноват. Он техника подневольная, включили – работает, выключили – отдыхает. А хозяйские расходы считать в его обязанности не входит.

Татьяна поёжилась – хоть обогреватель включай – и пошла на кухню. «Сейчас чаю попью и согреюсь», – решила она.

И тут мысленно вернулась к своему новому знакомому.

Его имя ей нравилось. Не так уж часто в наше время встречается, но звучит приятно для слуха. Она зацокала языком, словно ещё и на вкус попробовала его имя.

– Идея! – воскликнула она. – Сейчас посмотрю, что его имя значит. – И, отставив в сторону чашку с недопитым чаем, полезла в интернет. Значение имени слегка озадачило. Оно имело древнескандинавские корни и переводилось «любимец богов» или даже «наследник богов». – Интересненько, – пробормотала она себе под нос. Цвет имени – светло-голубой. Татьяна совсем неплохо чувствовала себя в светло-голубых платьях и блузках. А вот его камень-талисман – лунный камень. И небесное тело – Луна.

«Наверное, поэтому он такой романтичный», – решила Татьяна. Только навряд ли ему известна эта информация. Мужчины, как правило, считают астрологические изыски дамскими бреднями, в лучшем случае – капризами и сами ими не интересуются. Ну и ладно.

Она пришла в восторг, что деревом Глеба является яблоня, временем года – лето. Обожала лето. А сидеть под яблоней была согласна в любое время года, кроме зимы. И ещё покровителем его имени был кузнечик. «Как здорово, – подумала Татьяна. – Кузнечики, как часики лета, тикают себе в траве. А ты лежи, закрыв глаза, и слушай. Красота. А вокруг ещё и клевер растёт».

Рассмешило ее то, что счастливым днём Глеба является понедельник. «А ещё говорят, что понедельник – день тяжёлый. Выходит, что для кого как». Сама, например, любила все дни недели, каждый казался ей хорошим по-своему.

А вот с предложенной информацией о том, что Глеб с женщинами нерешителен и даже скован, она не согласилась. Он показался ей открытым и довольно общительным, хотя и ненавязчивым. Сумел так увлечь, что Татьяна перестала замечать других.

Но если кто-то скажет, что это любовь с первого взгляда, Татьяна не согласится. Какая уж в её возрасте любовь? Была у неё любовь с Евгением, только вся вышла. Да и была ли вообще? Может быть, она её себе придумала, потому что сильно хотела любить и быть любимой.

Татьяна испытала острое желание позвонить Наталье. Прямо сейчас! Поделиться, возможно, даже пожаловаться. Хотя было бы на что жаловаться. Судьба подарила ей волшебный вечер с Глебом. Звонить подруге передумала. Неудобно, ночь уже.

Татьяна подошла к окну, отодвинула штору и увидела огромную яркую луну, которая зависла над окном и не отводила от неё взгляда. Татьяна так уверовала в это, что даже вздрогнула. «Полно! – возмутилась она. – Разве у луны есть глаза, чтобы она не отводила от меня взгляда?» Женщина вгляделась в лик ночного светила и усмехнулась.

«Раз луна покровительствует имени Глеб, то она может смотреть на меня его глазами. Почему бы и нет. Возможно, он тоже не спит и думает…» – Татьяне очень хотелось верить, что Глеб в эту пору думает о ней.

И тут её телефон ожил, высветившийся номер был незнаком.

– Алло, – тихо проговорила она.

– Я разбудил вас? – прозвучал голос, который она сразу же узнала.

– Нет, я нс спала, – решила признаться она.

– Я почему-то так и подумал, – проговорил он.

– Почему вы так подумали? – спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа. Ведь за окном стояла глубокая ночь, но что-то навело его на мысль, что она не спит.

– После шумного праздника, музыки, смеха, переходящего в хохот, и всего прочего, сопутствующего свадебному застолью, заснуть сложно, – ответил он.

– Вы правы, – согласилась она. Сначала Татьяна решила, будто Глеб намекнул, что не спала она потому, что ждала его звонка. Ан нет. Как хорошо, что ошиблась. В нём нет ни капельки самоуверенности. И от этого открытия на душе как-то сразу стало спокойно и тепло.

– А я посмотрела в интернете значение вашего имени, – неожиданно призналась она.

– Да? – явно удивился он, а потом рассмеялся и уточнил: – И что же высмотрели?

– Не скажу, – в голосе её прозвучала капелька женского лукавства.

– Если не хотите, то не рассказывайте, – покладисто проговорил он. – Только скажите хотя бы, хорошее или плохое?

– Хорошее, – ответила она.

– Тогда ладно. Вы, наверное, спать хотите?

– Почему вы так решили?

– Голос у вас стал таким сонным, что мне сразу же захотелось погладить котёнка, – проговорил Глеб загадочно.

– Какого котёнка? – встрепенулась она.

– Не скажу.

– У вас есть котёнок?

– Пока он не совсем мой, но я смею надеяться.

– Вы говорите загадками. А я на самом деле захотела спать.

– Тогда спокойной ночи, мой котёнок. Я позвоню завтра.

И не успела она ответить, как связь оборвалась. Перезванивать ему не стала. Повторила задумчиво:

– Котёнок, – улыбнулась и юркнула в постель.