Текст книги "Будь счастлива, Алина"
Автор книги: Наталия Антонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 4
Через год в семье Самсоновых родилась дочь. Татьяна назвала её Олесей, муж не возражал. А вот свекровь была против. Она хотела назвать внучку Женечкой. И была бы она тогда Евгенией Евгеньевной.
Татьяна пожелание свекрови пропустила мимо ушей, а когда та проявила настойчивость, то не сдержалась и ответила:
– Родите себе дочку и называйте её как хотите.
Молодая женщина была уверена в своей правоте, ведь жизнь малышке подарила она. Не без помощи супруга, конечно, тем не менее, мужской вклад в продолжение рода человеческого Татьяна считала минимальным. Уход и воспитание девочки тоже полностью легли на её плечи. При чём тут вообще свекровь с её хотелками?
Мать Евгения думала иначе. Она не сомневалась, что имеет право оказывать влияние на судьбу наследников своего единственного сына. А уж Татьяне, по её мнению, вообще следовало бы молчать и каждый день благодарить судьбу за то, что она, приехав из глухой провинции, отхватила такого парня, как её Евгений. Она же вместо того, чтобы прислушаться к мнению матери мужа, во всём гнёт свою линию.
Вот и внучку, её кровиночку, не захотела Женечкой назвать.
Свекровь тогда ничего Татьяне не ответила, поджала губы и ушла в другую комнату.
Сыну же, не утерпев, выговорила:
– Ну и грубиянку же ты, Женя, в наш дом привёл.
Евгений заступился за жену:
– Мама, что ты цепляешься к Тане по пустякам.
– Какой же это пустяк, – возмутилась свекровь, – выбор имени для внучки. Женечка так красиво звучит!
– Женечка у тебя уже есть, – попробовал отшутиться сын, – а теперь будет Олеся. Красивое имя. Мне оно и самому нравится.
– Посмотрим, куда тебя заведёт твоя покладистость, – пробурчала мать себе под нос, надеясь, что сын её не услышит.
Евгений, конечно же, услышал и подумал: «Кто бы говорил. Сама в доме всем заправляет. Отцу только в редких случаях предоставляется возможность своё слово вставить». Номинальный глава семьи Самсоновых на самом деле практически всегда держал сторону супруги и старался лишний раз ей не перечить.
В общем, отношения со свёкром и особенно со свекровью у Татьяны не сложились с самого начала. Молодая женщина не хотела подстраиваться под уклад жизни, сложившийся в доме Самсоновых. А родители мужа считали, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И раз Татьяна пришла в их дом, то должна уважать заведённые в нём порядки.
Евгений, как и многие другие на его месте, оказался между двух огней. Спасало его то, что дома он бывал редко и недолго.
Шло время. У Татьяны появилась красивая пушистая шубка из песца. Хотя она и продолжала мечтать об американской норке.
Татьяна, если и не полюбила заполярный город, то освоилась быстро, планировала прожить в нём долго и счастливо.
Со временем она, конечно, надеялась уговорить Женю перебраться в более тёплые края. Но случится это не раньше, чем муж уйдёт в отставку. А до этого ещё дожить нужно.
Татьяне всегда хотелось жить хорошо, поэтому она, не посоветовавшись не только со свекровью, но и с мужем, которого, впрочем, в это время не было на берегу, перешла на работу в порт и стала больше зарабатывать. Это подняло её самооценку как в собственных глазах, так и в глазах окружающих. Только не свекрови. Та, узнав о новом месте снохи, нахмурилась и спросила:
– Чего тебе на прежней работе не хватало?
– Денег, – честно ответила Татьяна, – и престижа. – Про престиж она специально загнула, с целью хоть немного насолить постоянно лезущей не в своё дело свекрови.
Та сразу же отреагировала:
– Неужели тебя муж не обеспечивает? Вон и шубу купил! – проговорила она с нескрываемым укором в голосе.
– Из песца, а я хочу из американской норки, – не осталась в долгу Татьяна. Хотя к тому времени мечта о шубе из норки утратила свою актуальность. Зато свекровь от этих слов так и закипела вся, как чайник, переполненный бурлящим кипятком. Того и гляди, шипеть начнёт. Но нет, сдержалась. Хлопнула дверью и ушла. Понесла очередную порцию обиды в копилку жалоб помещать, чтобы потом всё накопленное вывалить на голову вернувшемуся на берег сыну.
На этот раз полностью выговориться свекрови помешало решение сына на десять дней отвезти семью в Ялту на тёплое Чёрное море, о котором Татьяна грезила по ночам. Евгений догадывался об этом, поэтому решил порадовать жену. Так оно и вышло, радости Татьяны не было предела, она буквально визжала, предвкушая пусть и короткое, но всё же путешествие в тёплые края. Олеся, видя, что мама радуется, прыгала от восторга рядом с ней. Вот только время поездки пролетело как один день. Олесе больше всего понравилась «Поляна сказок», и Татьяна, приобняв дочку, наслаждаясь теплом родного человечка, сказала:
– Олесечка, я бы с удовольствием осталась на этой «Поляне сказок» вместе с тобой навсегда.
– А папа? – спросила девочка и поглядела своими ясными голубыми глазками в сторону Евгения.
– Папа не может, – ответила вместо мужа Татьяна, – у него служба.
Олеся тихо и очень уж по-взрослому вздохнула, ни о чём больше не спросив, положила голову на плечо матери.
Семья вернулась в Мурманск. Евгений снова взошёл на борт корабля, унёсшего его из родного порта. А Татьяна вместе с дочкой осталась на берегу.
Молодая женщина не сразу заметила, что кольцо отчуждения, в которое её чуть ли не с самого начала пыталась загнать свекровь, становится теснее за счёт того, что уменьшилось общение с дочкой. Почти всё время вне детского садика Олеся проводила с бабушкой и дедушкой.
Татьяна к этому времени поступила на заочное отделение в вуз. Её подруга Инна уже училась там, поступив годом раньше. Собственно, именно Инна уговорила Татьяну не тянуть время. Татьяна была рада, что прислушалась к совету подруги. Инна была всё такой же неунывающей и полной энергии. «Оно и понятно, – думала Татьяна. – Подруге никто не мотает нервы, у неё под боком нет свекрови и свёкра». Родители её мужа жили в Смоленске. Молодые виделись с ними редко. Правда, когда сыновья Боровиков подросли, Инна стала отвозить их на лето к родителям мужа.
Почему не везла к своим в замечательное село Кружевное, неизвестно.
Виделись подруги теперь не так часто, как хотелось бы. У обеих семьи, работа, учёба. Свободного времени в обрез. Чаще созванивались, чем встречались.
Иной раз Татьяне хотелось поплакаться подруге в жилетку, но по мобильнику делать это неудобно. Так что Инна была почти не в курсе её семейного житья-бытья.
Однажды, когда Евгений ушёл в очередной раз в море, между свекровью и Татьяной разразился грандиозный скандал.
Начался он с какого-то пустяка, о котором обе женщины впоследствии и вспомнить не могли. Но при накопившихся друг на друга обидах хватило и крохотной искры, чтобы вспыхнул костёр. Слово за слово и дошло до того, что Татьяна среди ночи решила уйти из дома. Она не думала в ту минуту, куда отправится. А ведь мало того, что стояла полярная ночь, на часах к тому же было два часа ночи. Молодая женщина в порыве отчаяния покидала вещи дочери и свои в чемодан на колёсиках, пылившийся в кладовой с той самой памятной поездки в Ялту. Побежала в детскую, чтобы забрать ребёнка, но свекровь вцепилась в малышку с такой силой, что Татьяна побоялась навредить дочери. Олеся заливалась слезами, детский рёв стоял такой силы, что соседи начали стучать в стену. Свёкор вовремя вернулся домой из круглосуточного магазина, в который зачем-то ходил ночью. Он забрал ребёнка у жены.
Олеся успокоилась у него на руках и вскоре заснула. Молодая женщина сидела в своей комнате и плакала. А пожилая, допивая на кухне второй стакан с валерьяновыми каплями, сжимала кулаки и всё грозила неведомо кому, повторяя в который раз:
– Ну, погоди!
На следующий день Татьяна сняла квартиру и забрала ребёнка. Свекрови, попытавшейся ей воспрепятствовать, пригрозила, что вызовет полицию. Та, не желая вредить карьере любимого сына, отступила. Только кричала вслед Татьяне, пока та спускалась по лестнице.
Татьяна могла бы многое ответить ей, но она сцепила покрепче зубы и молчала. Сделала она это не потому, что хотела пощадить нервы свекрови, просто инстинктивно почувствовала, что ответной бранью испугает и без того перепуганного ребёнка. Олеська, вцепившись в руку матери, семенила рядом с ней, притихшая и нахохлившаяся, как птенец, вытащенный в непогоду из тёплого гнезда.
– Не бойся, доченька, – ласково проговорила Татьяна, – на новой квартире тебе понравится.
– Там не будет бабушки и дедушки.
– Верно, но так надо.
Девочка кивнула и ещё крепче ухватилась за руку матери.
Возле подъезда их уже поджидало такси. Оказавшись в салоне автомобиля, Олеся немного успокоилась и перестала дрожать всем телом.
Квартира, которую сняла Татьяна, и впрямь была уютной и хорошо обставленной. Выбирая её, молодая женщина постаралась, чтобы она хотя бы немного напоминала квартиру родителей мужа. Хотела, чтобы дочь не сильно почувствовала разницу и как можно безболезненнее приняла новое место их жительства.
Неожиданно, но Олеся не капризничала и даже не заплакала, когда она на следующее утро отвела её в другой садик. Только спросила:
– Так надо?
Татьяна, боясь разреветься, молча кивнула и уткнулась губами в макушку дочери.
К счастью, группа в детском саду дружелюбно приняла новенькую. За это, как догадалась Татьяна, она должна сказать большое спасибо молоденькой воспитательнице, которую ей хоть и коротко, но пришлось посвятить в причину столь срочного перевода ребенка из одного садика в другой.
Повезло женщине и с коллегами, все её поддерживали. Если кто-то и осуждал, то внешне это никак не проявлялось.
Когда муж вернулся из похода и позвонил, Татьяна сообщила ему адрес съемной квартиры. Приехал Евгений довольно быстро, но был взвинченным, видно, мать уже успела хорошо накрутить его. Да и сам факт, что, сойдя на берег, он должен был очутиться не в привычной домашней обстановке, в родной с детских лет квартире, а на чужой территории, но мог радовать. Татьяна понимала мужа и была готова к неприятию и даже осуждению ее поступка. Ведь, сняв жилье, она приняла решение не только за себя, Олеську, но и за него, даже не поставив об этом заранее в известность. Но что сделано, то сделано. Именно так думала Татьяна.
Евгений придерживался иного мнения. Не оправдывая мать, даже возлагая на неё определенную часть вины за бегство супруги и ребёнка, он был настроен вернуть жизнь в прежнюю колею, которая его устраивала. Едва переступив порог, он велел Татьяне:
– Собирай ребенка и собирайся сама.
– Куда я зачем? – не двигаясь с места, спросила Татьяна печально.
– Мы едем домой! – голос мужа прозвучал непререкаемо.
– Пока мой дом здесь, – ответила она.
– Что значит пока? До каких пор? – повысил он голос.
– До тех самых, тюка тебе не дадут квартиру, – парировала она, перейдя в наступление.
– Чем тебе не нравится квартира моих родителей? – брови мужа взлетели вверх, демонстрируя полное непонимание ее поступка, тот считал его, скорее всего, женским капризом. – Ты там жила на всём готовом! Можно сказать, как сыр в маете каталась!
– Квартира твоих родителей не нравится мне тем, что она не моя! Это, во-первых! – выдала Татьяна все, что накипело у нее на душе за годы совместной жизни именно с его родителями, а не с ним. – А во-вторых, после первого моего появления там постоянно дают понять, что я никто! Звать меня никак! И место мое у порога!
– Ты сама слышишь себя? – спросил муж.
– Я прекрасно слышу и тебя, и себя! И других! А вот ты никогда не хотел меня слышать!
– Это перебор, знаешь ли! – Евгении пулей вылетел из комнаты, вскоре Татьяна услышала, как дверь с грохотом захлопнулась за ним.
Снова он появился через два дня. Отношения выяснять не стал. Просто поставил на пол свой чемодан.
Татьяна молча разложила небольшом запас его вещей по местам, на которых им положено было лежать. Теперь в квартире запахло мужчиной, а значит, семья снова была полной. Казалось бы, можно вздохнуть облегченно. О родителях Евгений не упоминал, много времени уделял дочери. Даже из садика на несколько дней ее отпросил, водил на представления в кукольный театр, гулял с ней, занимался рисованием, играл.
Все обеды, которые Татьяна оставляла для дочери и мужа, уходя на работу, были съедены. И всё-таки она догадывалась, что он водил Олесю к бабушке и дедушке. Чтобы лишний раз не травмировать ребёнка, не задавала наводящих вопросов. Ей и так всё было ясно. С мужем о своих подозрениях тоже не заговаривала, думая о том, имеется ли у нее право запрещать ему видеться с родителями, а Олесе – с бабушкой и дедушкой. Придя к выводу, что права такого у нее нет. Татьяна поглубже запрятала свою маленькую обиду и стала жить так, словно в их семье не было подковерных тайн. Она решила, что глупо омрачать ссорами и без того короткое время совместной семейной жизни.
Через месяц супруг снова отбыл. Татьяна и Олеся остались вдвоем.
Мурманск – город относительно небольшой. Всего-то около 270 тысяч жителей. И вопреки тому, что его называют городом женихов, женщин в нем проживает больше, чем мужчин. Выходит, что Инне и Татьяне просто повезло.
Время от времени Татьяна пересекалась со свекровью на улице или сталкивалась в магазине. Обе женщины отворачивались друг от друга и делали вид, что не знакомы.
Татьяна всякий раз благодарила судьбу, что в это время рядом с ней не было Олеси. Однако всё чаще приходила мысль, что случай не будет постоянно благосклонен к ней. К тому же Олеся вырастет. И что тогда? Рассудок подсказывал, что со свекровью надо помириться и поддерживать пусть не доверительные, но хотя бы ровные отношения. Родственной их связи через Олесю не отметить. Но разум разумом, а душа Татьяны была против. Она так и сформулировала свое отношение к свекрови – «меня от неё с души воротит».
Глава 5
Татьяна, поддерживая добрые отношения с коллегами, близко ни с кем не сошлась. Наверное, сама того не хотела. И это вполне объяснимо: мало хорошего и том, что на рабочем месте постоянно будет рядом человек, который многое знает о твоей личной жизни. Если близко общаешься с человеком вне работы, приглашаешь его домой, то он невольно узнает твои маленькие домашние секреты. Поэтому подругой Татьяна по-прежнему считала только Инну.
И тут неожиданно для себя она познакомилась в интернете с одной женщиной, Клавдией Ивановной Кравченко. У них нашлись общие интересы, хотя новая знакомая оказалась намного старше, годилась Татьяне в матери. Эта разница в возрасте, как ни странно, раскрепостила молодую женщину и сделала более откровенной. Незаметно для себя она понемногу начала делиться с Клавдией Ивановной своими маленькими женскими секретами, советовалась то по одному, то по другому вопросу. Дальше – больше. Татьяна рассказала, как приехала вместе с закадычной подругой из крохотного села в заполярный аортовый город в поисках надежного мужского плеча. И поначалу всё складывалось так, как она мечтала, её полюбил умный и красивый моряк, они поженились, и у них родилась чудесная дочка Олеся.
Кравченко по-доброму внимала откровениям, не проявляла чрезмерного любопытства, не пыталась выспросить у Татьяны больше, чем она хотела бы рассказать.
Через некоторое время Татьяна поделилась, что жизнь с моряком оказалась не такой уж радостной, как она представляла. Случилось это, скорее всего, из-за того, что у нее не сложились отношения с родителями мужа. Молодой женщине казалось, что они невзлюбили её с первого взгляда. Татьяна не вписывалась в образ идеальной жены для единственного сына, созданный воображением родителей.
Кравченко осторожно ответила, что так бывает.
В их общении наступила недолгая пауза. А потом Татьяна написала старшей подруге, каковой уже стала считать Клавдию Ивановну, что и в отношениях с мужем у них всё далеко не так гладко, как хотелось бы.
Клавдия Ивановна уточнила причину.
И Татьяна честно призналась, что не создана для долгой жизни в одиночестве на берегу.
Кравченко попыталась приободрить её, написала, что она далеко не так одинока, как ей кажется. Ведь у неё есть дочка, подруга Инна, коллеги, соседи.
Татьяна ответила, что это всё не то. Она отвыкает от мужа за время его отсутствия, и, когда корабль приходит в порт, а муж переступает порог их съемной квартиры, ей начинает казаться, что в доме появился посторонний.
– Как это посторонний? – удивилась Клавдия Ивановна. – Ведь он ваш муж, отец общего ребёнка.
– Всё это так, – согласилась Татьяна. – И разумом я это понимаю, а сердце мечется!
– Может быть, вы не любили своего мужа, когда выходили за него замуж? – спросила Кравченко осторожно.
– Кажется, любила, – неуверенно ответила Татьяна. – По крайнем мере, влюблена я была в него чуть ли не до беспамятства. Но уже после первых бесконечно долгих месяцев разлуки моё чувство к мужу начало слабеть. Потом начались постоянные распри со свекровью, и я часть своей обиды на нее стала переносить на Женю. Хотя и понимала, что он ни в чем не виноват. К тому же, в отличие от многих мужчин, почти всегда держал мою сторону и пытался обуздать материнские нападки на меня.
– И тем не менее… – обронила Клавдия Ивановна в следующем письме.
– Вы правы, – ответила Татьяна на её не до конца высказанный вопрос, – я всё больше и больше чувствую в муже чужого человека. Иногда со страхом ловлю себя на мысли, что втайне хочу, чтобы по возвращении в порт его корабля муж поехал к своим родителям. Понимаю, что я не справедлива к Жене. Осуждаю себя и ругаю. Но ничего не могу поделать со своими чувствами. В чём моя вина? – в отчаянии вырвалось у Татьяны.
– Разве только в том, – ответила Кравченко, – что поторопились с замужеством.
– И что же мне теперь делать? – Татьяна попыталась получить готовый ответ на терзающий её вопрос от более опытной старшей подруги.
Но та написала сдержанно:
– Решать это только вам самой.
Как раз в это время на берег в очередной раз сошёл Евгений. Переписка приостановилась. Татьяна сосредоточилась на привыкании к мужу. И в то же время мучительно осознавала, что только она притрётся немного, как ему снова на корабль.
И как только муж ушёл в плавание, Татьяна написала Кравченко, что единственная радость в её жизни – это дочка Олеся.
Рассказала и о том, что после окончания вуза так и не смогла найти занятие по душе. Хотя вроде бы и работа в порту её устраивает, особенно зарплата.
Клавдия Ивановна, переменив тему, принялась осторожно расспрашивать Татьяну о месте её рождения, о родителях и родственниках. Случилось это сразу после того, как женщины обменялись фотографиями.
Татьяна не хотела сначала писать, но всё-таки призналась, что родилась в селе Кружевное, коротко рассказала о родственниках. К её удивлению, Клавдия Ивановна попросила прислать фотографии её дедушек и бабушек. Татьяна растерялась, а потом призналась, что у неё нет их фотографий.
Тогда Клавдия Ивановна прислала ей фотографии своих родных, уточнив, не напоминает ли ей кто-то из них её родственников.
Татьяна внимательно просмотрела всё присланное, выбрала две фотографии и написала, что видела такие в старом сафьяновом альбоме своей бабушки.
В ходе дальнейшей переписки выяснилось, что Клавдия Ивановна приходится Татьяне четвероюродной тёткой по отцу. Как говорят в народе, седьмая вода на киселе, тем не менее это известие несказанно обрадовало молодую женщину. Татьяна попросила у Кравченко разрешение называть её тётей. И та с радостью разрешила.
– Теперь у меня есть племянница и внучка.
Татьяна уже знала из предыдущей переписки, что у Кравченко нет близких родственников, а в том городе, где она прожила почти всю свою жизнь, вообще нет родных. Хотя подруг и знакомых много, но все они уже далеко не молоды, обременены кто болезнями, кто внуками.
– И неизвестно, что лучше, – невесело шутила Клавдия Ивановна.
Привязанность женщин друг к другу усиливалась с каждым днём. Они давно не общались на сайте, обменивались электронными письмами и перезванивались по мобильной связи.
Может быть, всё это так и продолжалось бы, если бы однажды Татьяне не позвонил неизвестный абонент с незнакомого номера. Вернее, абонентка. Татьяна старалась избегать разговоров с незнакомыми людьми, а тут точно бес под руку толкнул, ответила на звонок.
– Лучше уйди с моего пути по-хорошему, – зло заявил ей женский голос из трубки.
– Вы кто? – скорее удивилась, чем испугалась Татьяна.
– Кто надо! – прошипели в ответ.
– Вы, наверное, ошиблись номером, – предположила Татьяна. Однако незнакомка разразилась потоком ругательств, заставивших женщину на время буквально утратить дар речи. Но она быстро пришла в себя, проговорив решительно: – Вам нужно не по этому номеру звонить, а в психушку, – быстро отключилась и заблокировала абонента. Некоторое время она сидела неподвижно. Потом подумала: «Не свекровь ли это таким образом сводит счёты?» Но голос из трубки совсем не был похож на голос свекрови. К тому же мать Евгения хоть и не любила сноху, навряд ли могла опуститься до такого низкого поступка. Всё-таки она вполне интеллигентная женщина с высшим педагогическим образованием. Неприятный звонок она решила выбросить из головы. И это удалось ей вполне успешно, скоро и думать забыла о хулиганке.
Спустя неделю та напомнила о себе. На этот раз она не бранилась и вела себя настолько адекватно, что Татьяна даже не сразу её узнала. Незнакомка, тяжело подышав в трубку, зачем-то представилась:
– Меня зовут Нина.
– И что? – спросила Татьяна, не собираясь называть себя.
– А то! – повысила голос особа. – Я от твоего мужа уже три аборта сделала.
– Да ну, – усмехнулась Татьяна, не поверив ни единому её слову.
Внутренний голос подсказывал отключиться, но она почему-то не сделала этого. Затаив дыхание, ждала, что же ещё скажет Нина.
– Женя любит меня, а не тебя!
– Что же он на тебе не женится, – усмехнувшись через силу, уточнила Татьяна, – а посылает на аборты?
– Это всё потому, что ты в него вцепилась. Да ещё и дочерью шантажируешь!
Неприятный холодок пробежал по коже Татьяны при мысли, что она о дочке знает. Набравшись мужества, проговорила в трубку:
– Женю я не держу. И если он тебя любит, пусть уходит.
– Ему нужен развод!
– Вот об этом ты с ним и поговори, а мне больше не звони. Иначе я в полицию обращусь, – пригрозила Татьяна, не особо надеясь напугать приставучую незнакомку. Как ни странно, угроза сработала. Нина больше не звонила.
Через месяц вернулся муж после полугодового отсутствия. За семейной трапезой Татьяна долго к нему приглядывалась, но заговорить о наболевшем не решалась, так как за столом вместе с ними сидела светящаяся от радости Олеся.
Заметив взгляды, которые на него бросала жена, Евгений улыбнулся:
– Соскучилась?
– Очень, – ответила она и подавила вздох.
Муж долго возился с дочерью, Татьяна готовила еду на завтра.
А потом решила лечь спать пораньше и, когда придёт муж, сделать вид, что она уже спит.
Не тут-то было. Уложив спать Олесю, Евгений лёг рядом с Татьяной и жадно протянул к ней руки.
– Не надо, – сказала она.
– Тань, ты чего? – недоумённо спросил супруг.
– Я-то ничего! – вырвалось у неё с обидой. – Жду тебя, как Пенелопа, на берегу, а ты там со всякими Цирцеями развлекаешься!
– С какими ещё Цирцеями?
– С теми, что мужиков в свиней превращают!
– Татьяна! Окстись! Что за бред ты несёшь? Ты вообще здорова?
– Я-то здорова! А вот ты! Здоров ли ты?
– Перестань орать! – прикрикнул на неё муж. – Олеську разбудишь.
– Не прикасайся ко мне! – проговорила она сердито.
– Не буду!
– Конечно, не будешь! У тебя есть к кому прикасаться! – не сдержалась Татьяна.
– И к кому же? Просвети, – глухо попросил супруг.
И она рассказала ему про звонки незнакомки, назвавшейся Ниной. Добавив всё то, что думает о нём самом и его похождениях.
И тут Евгений обронил фразу, которая, возможно, и сыграла роковую роль в развитии дальнейших событий:
– Мама-то была права.
– В чём была права твоя мама? – закричала Татьяна.
Он ничего не ответил, встал и ушёл ночевать на кухню.
Татьяна проплакала всю ночь.
Утром Евгений попытался объясниться, заявив, что знать не знает никакой Нины, напомнив, что он, вообще-то, был в море.
Не поверив ни единому слову мужа, Татьяна заявила, что у него была возможность завести роман с Ниной во время пребывания на берегу. Она же не следила за ним!
– Только этого не хватало! – вырвалось у него в сердцах. – Я же не спрашиваю, чем ты в моё отсутствие занимаешься,
– Ах, ты! – задохнулась Татьяна от гнева и больше ничего не сказала.
Муж, в свою очередь, замкнулся, то ли чувствуя свою вину, то ли обвиняя её в необоснованных подозрениях. Как ни странно, но ни он, ни она не стремились выяснить до конца, как обстоят дела на самом деле.
Возможно, никто из них не был виноват, и каждый просто не мог или не хотел переступить через свою гордость и ждал, когда другой сделает первый шаг к примирению. В итоге этот шаг так и не был сделан.
Татьяна уходила с утра на работу и старалась вернуться как можно позже, специально находя среди служебных обязанностей дела, которые нельзя отложить на завтра. Так она оправдывалась перед собой. Муж же ни о чём её не спрашивал. Всё свободное время проводил с дочерью и навещал родителей. В этом она не сомневалась.
Допоздна готовя еду на завтра, Татьяна прислушивалась к звуку работающего в комнате телевизора. Но чаще оттуда доносился голос мужа, читающего или рассказывающего дочери сказку. Потом он укладывал Олесю спать, приходил на кухню и демонстративно стелил себе постель на узком кухонном диванчике.
Татьяна так же демонстративно прибиралась, протирала пол и уходила спать в комнату.
Они даже толком не попрощались перед отплытием его корабля. Евгений сказал:
– Я завтра ухожу в море. В семь утра мне нужно быть в порту.
Она ответила равнодушно, словно постороннему:
– Счастливого пути.
