Текст книги "Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни""

Автор книги: Наталия Матвеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Как ты?? – гневно прорычал Сережа, заезжая на парковку перед зданием завода и выискивая подходящее для его «Экстрейла» место. – Вот что, Ксеня. Еще раз повторяю: мои отношения с Женей тебя не касаются!!! А простит она меня или нет – решать ей, а не тебе! Но ты не беспокойся, я найду способ доказать ей, что это не мой ребенок, даже если мне придется дождаться его рождения и сделать тест ДНК на отцовство!!! Ты поняла??

– П-ф-ф, Минаев, не будь придурком! Твоя рыжая девчонка не будет ждать тебя так долго! Это просто смеш…

– Ты за каким чертом ПОЗВОНИЛА, КСЮША?!? – бешено громыхнул Сережа, взвинтившись до предела и мечтая поскорее бросить чертову трубку и отправиться к своей Жене… а точнее – на работу.

            Ксюша вздохнула и сладким голосом пропела:

– Не волнуйся, Сереж. Будет и на твоей улице когда-нибудь праздник… Возможно, кто-то даже устроит твои похороны лет так через пятьдесят, если не одумаешься… Одиночество – пренеприятнейшая штука. А вообще… Минаев, я тут обмозговала всю ситуацию и решила, что ты мне больше не нужен ну… ни за какие коврижки. Наш второй ребенок и наша дочь Настенька, от которой, я надеюсь, ты еще не открещиваешься, обойдутся без такого подлого говноеда и самодовольной мрази, как ты, а значит… тянуть с разводом больше не в моих интересах. Поэтому я решила возобновить судебный процесс, и заседание состоится, как и планировалось, пятого ноября. И уж пожалуйста, Сережа, постарайся особо не упрямствовать, я хочу избавиться от тебя как можно скорее, и пятого числа, я надеюсь, все и закончится. Твоя фирма и весь остальной бизнес переплывут ко мне… Загородный дом, квартира… Насчет машины еще подумаю: мне никогда твой «Экстрейл» не нравился… А может, и ту квартирку, в которой ты сейчас живешь, прихвачу… – размечталась Ксюша, злорадно хихикая. – А ты, наконец, станешь свободным, как и мечтал все эти годы!!! Вот же кайф, правда??? Так что готовь картонные коробки для будущего жилья, Сережка, и жду тебя пятого ноября в Октябрьском суде! Пока, милый! – и она бросила трубку.

– Гадина. – тихо процедил Сережа, закрыв глаза и стараясь успокоиться, потому что… потому что все шло, как надо. Ксюша продолжает развод!!! Черт, это же прекрасная новость! А это означает, что пятого ноября он, скорее всего, освободится от нее раз и навсегда! Всего через каких-то полторы недели!..

            Сережа вышел из машины и, глянув на часы, заспешил в свой кабинет, пребывая в прекрасном настроении и расположении духа. Развод продолжается, Женя придет с минуты на минуту!.. Жизнь начинает налаживаться… Осталось только решить, что делать с активами за эти полторы недели. Продать Лере, как и планировал? И вопрос с отцом Ксюшиного ребенка и реальным сроком ее беременности… Если отцом может быть кто угодно, то настоящий срок беременности он должен как-то узнать! А может, там и беременности-то нет никакой, и эта бумажка с УЗИ – обыкновенная фальшивка…

            Так рассуждал внутри себя Сережа, пребывая в невероятном оживлении от того, что теперь ему есть, куда двигаться, и быстро рассекая воздух по пути к своему кабинету, с небывалым дружелюбием желая доброго утра всем своим коллегам, которые такого милого лица на нем еще никогда не видели и даже с опасением ждали природных аномалий по этому поводу, но Сереже ни до чего не было дела теперь.

            В секретарской было еще совсем пусто и холодно: лишь мерно жужжала кофемашина и радио играло какую-то веселую песенку. Сережа включил свет и ушел в свой кабинет, скинув пальто и засев за ноутбук, принявшись с нетерпением ждать, когда придет его Женя.

            Часы медленно тикали, Сережа открыл ящик с входящей корреспонденцией и, как и ожидал, обнаружил в нем более ста входящих писем, набившихся за четыре дня его отсутствия. Но ни одно письмо не откладывалось в его голове, он пусто смотрел на экран, внимательно прислушиваясь к шумам снаружи кабинета и загипнотизировано таращась на маленькие циферки в углу экрана… Восемь… Восемь ноль одна… Восемь ноль две… Сережа хмурился, испытывая сумасшедшее нетерпение и почти физически ощущая, как от ожидания останавливается его сердце. Где же она? Где же она??? Восемь ноль три… Напряженный, недовольный взгляд на дверь кабинета, словно бы эта дверь была во всем виновата…

            Восемь ноль четыре… И наконец, его слух уловил едва слышный звук хлопнувшей магнитной двери, и по коридору застучали самые родные и самые долгожданные каблучки на свете… Сережа так и уставился на дверь кабинета, улыбаясь, как последний дурак, и думая, что в скором времени, если он хоть как-нибудь не успокоится, состояние свихнувшегося от любви к Жене идиота его окончательно доконает, а сердце, как будто уже раскрыв объятья, неслось ей навстречу, долбясь все сильнее и сильнее…

            Быстрые шаги завернули в секретарскую, и Сережа с наслаждением услышал пиканье включаемого компьютера, какую-то возню, а затем скрип дверцы шкафчика для верхней одежды… Ожила секретарская, озарившись ее светом, получив заряд ее нежной, теплой и такой сильной энергии, будто бы даже в кабинете Сережи стало гораздо теплей… Шорох, затем быстрые шаги в его сторону… и Сережа, умирая от нетерпения, вскочил и полетел к ней навстречу, подгоняемый всем своим взволнованным, трепещущим нутром, едва успевая за бегом собственной, устремившейся к ней души.

 

*** «Плюс»

            А Женя всего лишь застряла в ужасном столпотворении в центре города, стиснутая со всех сторон автомобилями различных марок и размеров и обеспокоенная тем, что за следующим поворотом дороги эта пробка, похоже, не кончалась, а тянулась все дальше и дальше, липкой паутиной опутав все улицы и улочки их городка. Женька, конечно, ничего не подозревала о каком-то сумасшедшем и не очень здоровом раздражении Сережи по поводу того, что она слегка опаздывала, но зато сама ужасно переживала из-за вероятности того, что, прилетев в секретарскую на крыльях тоски и любви, не успеет и одним словом с Сережей перемолвиться, потому что, как это водилось на «Черном полюсе», после восьми часов утра перед кабинетом директора, как перед дверями благотворительной столовой, вытягивалась очередь из страждущих, несчастных, расстроенных и озадаченных сотрудников, с жаром восклицавших по поводу тех или иных трудностей в работе, иногда с применением слов ненормативной лексики, но все-таки, будучи обществом вежливым и культурным, ругаясь шепотом.

            После старательных, надрывных рывков в стаде железных коней, двух желтых сигналов светофора и одного выезда на встречную полосу, Женьке и ее желтолицей «пташке» все же удалось доставить себя на парковку к зданию завода, и вот она уже бегом ворвалась через проходную в три минуты девятого, рассекая воздух и шлепнув пропуском по турникету с такой силой, что он чуть не разлетелся на кусочки, а потом еще был страшно медлительный, лязгающий лифт, где Женя в гордом одиночестве и сладком предвкушении, что, наконец, сейчас она войдет в любимую секретарскую и сможет увидеть любимого Сережу, мысли о котором звездами вспыхивали в ее мозгу и в сердце каждую минуту, одергивала свое темно-зеленое, облегающее фигуру платье из плотного трикотажа до колена, пытаясь пригладить особо распушившиеся кудри в более-менее приличную прическу и, в конце концов, просто отдышаться, потому что гордым и романтичным девушкам не пристало бегать со всех ног за всякими там мужчинами.

            А в четыре минуты девятого она уже вихрем, или, точнее, сиреневой розой ветров ворвалась в секретарскую, где уже горел свет, а значит… значит… Сердце радостно прыгнуло в груди, и Женька чуть не рассмеялась вслух от своего счастья: он здесь, здесь, здесь! Как будто месяц его не видела… А ведь только позавчера была эта ночь… Испытывая дрожь нетерпения, Женька пикнула кнопкой включения компьютера, за секунду скинула, как попало, сапоги и обулась в туфли, а сама яростно прислушивалась, не звучат ли уже какие-нибудь деловые голоса из Сережиного кабинета… Вроде бы тихо… Куртка – скорее в шкаф, быстрый, придирчивый взгляд в зеркало (эх! Все равно уже ничего не успеешь исправить!), и ее сердце, ее душа, ее замерший в груди вдох устремились навстречу к нему, а точнее – к двери его кабинета…

            Но не успела Женя и за ручку двери дернуть, и дурацкую счастливую улыбочку с лица прибрать, как дверь сама рывком отлетела, и Женька на секунду замерла, глупо и восторженно таращась влюбленными глазами на своего самого красивого, самого лучшего, самого желанного в мире Сережу…

            Его серые глаза нетерпеливо и жадно вперились в ее лицо, на секунду замерев в ее взгляде, изучая его, наслаждаясь им, впитывая его всеми силами… Женя даже не успела вздохнуть, не успела ничего сказать, как Сергей быстро оглядел секретарскую и ту часть коридора, что отсюда была ему хорошо видна, а затем мгновенно схватил Женину ладонь и без слов втянул ее в кабинет.

            Женя выдохнула, умирая от счастья, а в ее ушах уже громыхнула резко и со всей силы хлопнувшая дверь, а его руки уже грубо и страстно прижали ее к стене, а губы с самым непреодолимым исступлением поцеловали ее…

            Ей показалось, что в ее желудке взорвались целые залпы салюта, как на День города… Она с таким невероятным трепетом и сумасшедшим удовольствием прижималась к нему, будто бы это было ее единственным спасением от смерти, а Сережу ничего не могло остановить… Он грубо и ненасытно целовал ее, зарываясь руками в ее кудряшки, прижимая ее к стене все сильнее и сильнее, даже не пытаясь обуздать свою горячую энергию…

            По телу Жени побежали электрические заряды, она скользнула руками по его груди за спину, усиливая его напор на себя и не веря в то, что от поцелуев и объятий можно испытывать столько счастья, столько трепета, столько тепла внутри и горячего, ответного солнца…

            Его губы скользнули к ее шее, а рука горячо прошла по ее телу к бедру, оказавшись под платьем и с неистовым вожделением заскользив все выше и выше, вызывая невероятные вспышки внизу живота и целую толпу мурашек…

            Тяжело вздохнув и услышав ответный вздох, Сережа огненно шепнул ей на ушко, горячо лаская и сжимая ее бедро своей ладонью:

– Почему ты так долго не приходила??

            Женя на секунду открыла глаза, с нежным удивлением поймав на себе его желанный, страшно потемневший взгляд, и, ласково проведя по его гладкой щеке рукой, с улыбкой шепнула:

– Ты чего, Сереж? Я же всего на пять минут задержа…

            Снова поцелуй, он не дал ей закончить, его рука с силой сжала ее бедро, а вторая ласкала шею, пока он жадно целовал ее, пока растворялся в огненной лавине на ее губах… Женя дрогнула, не в силах удержать сладкий стон, вырвавшийся из горла, и, задыхаясь и понимая, что в ней все гудит, шумит, стучит и пожирает ее дьявольским пламенем, быстро-быстро зашептала, впившись ноготками в его спину:

– Сережа… Сережа… Стой, тормози, тормози… Мы не можем здесь…

            Его мышцы напряглись до предела, тело было настолько горячим, что Женя умирала от нехватки кислорода и разочарования, что они сейчас в этом дурацком кабинете, где каждый может войти в любую секунду, в том числе и Вадим, а не где-нибудь… на другом конце планеты, а она так соскучилась по нему за это время, что прошло с тех пор, как он последний раз поцеловал ее в том номере, в Турции!!! Сережа, кажется, тоже очень соскучился, потому что тяжело дышал, обнимая ее все сильнее, словно боялся выпустить из рук, вновь и вновь лаская ее, будто только об этом он и мечтал последние двадцать четыре часа, рука на бедре все выше, все настойчивее…

– Я думал о тебе всю ночь. – шепнул он, и Женя чуть не свихнулась, жадно вдохнув воздух и понимая, что спирали внизу живота сейчас задушат ее, издеваясь над ее беспомощностью…

– Я тоже, я о тебе… тоже… – чувственно шепнула она в ответ и почувствовала, как Сережа вздрогнул и очень сильно напрягся, на миг замерев, словно прислушиваясь к себе… Женя догадалась, конечно, что это было, а потому потянулась и очень нежно поцеловала его в губы, проведя рукой по его щеке и с сумасшедшим восторгом ловя на себе его взгляд…

            Сережа вздохнул, тоже погладив ее по полыхающей алым румянцем щечке, а затем любовно, словно очарованно прошелся своими темными, серыми глазами по ее лицу, по ресницам и веснушкам, по носу и к губам, и тихо, безапелляционно проговорил:

– Поехали вечером ко мне. Я не могу без тебя, Женя.

            Женя закусила губу и на миг закрыла глаза… Как же она мечтала услышать это! Как же хотела быть с ним и дни, и ночи напролет!.. Это же сказка… старая, волшебная, чудесная… Она открыла было рот, чтобы сообщить ему, что поедет с ним хоть на край земли, но… В коридоре фирмы что-то стукнуло, а в Женькином мозгу ярко вспыхнул предостерегающий свет… Она нахмурилась, разозлившись, и с огромным сожалением тихо проговорила:

– Сереженька… Я очень-очень хотела бы этого, правда, больше всего на свете! Но… нас же могут увидеть! Ты подумай только… – она огорченно вздохнула, встретившись с ужасно разочарованным блеском его глаз. – А вдруг кто-то заметит, что мы приезжаем вместе на работу? Вдруг Вадим случайно узнает, что мы его обманываем?.. Это слишком большой риск! Да и… Да и вряд ли я смогу скрывать то, что ночую с тобой каждый раз… – она виновато улыбнулась и, заглянув в его раздосадованные, противоречивые глаза, почти увидев, как в его океане страсти начинается сильный шторм, поскорее прижалась к нему, положив голову ему на грудь и вслушиваясь в еще ускоренный ритм его сердца. – Ты же понимаешь, по женщине всегда видно, когда она счастлива и получает ту необходимую ей порцию ласки, чтобы сиять. Спроси у кого хочешь! Я уже и так… слишком много улыбаюсь… Не злись, Сереж, не злись пожалуйста, ты только подумай! Стоит ли нам ставить под удар нашу затею?.. Немножко потерпеть надо, ладно, Сереженька? Хочешь, я тебя еще раз поцелую, пока никого нет?? – игриво шепнула она, подняв голову и заглянув в его глаза, и Сережа вздохнул, но Женя так нежно жалась к нему, так тепло гладила по спине своими ручками, что он недовольно и угрюмо кивнул, нехотя признав:

– Да, наверное, ты права… Риск есть, конечно… Ладно. К этому разговору мы еще вернемся. Звонила Ксюша.

            Женя оживленно расширила глаза и, услышав какой-то шум в коридоре, поспешно, но неохотно вынырнула из его объятий и бросилась оправлять платье и прическу, на ходу с любопытством и нетерпением воскликнув:

– Правда?!? И что? Что она сказала? Она будет разводиться??

            Сережа внимательно, с огоньком наблюдал за тем, как Женя возвращает все швы платья на свои места, развязно сунув руки в карманы брюк, а затем ухмыльнулся и с торжеством проговорил:

– Да. Она решила обчистить меня до нитки и бросить умирать в одиночестве, как я и предполагал. Суд состоится пятого ноября. Надеюсь, он будет последним. Мы должны решить все вопросы до конца.

– Что ты думаешь делать с активами? – слегка возбужденно спросила Женя, не сдерживая своей радости по поводу того, что через неделю ее Сережа, в помощь Небеса, станет свободным, а он, пристально поглядев в ее яркие, сияющие чем-то невообразимым глаза, хмуро произнес:

– Продам Лере, как и планировал. Она – член семьи. Это единственный способ сохранить «Черный полюс», даже если Ксюша и в курсе этой аферы. Суть в другом. Если она знает, то наверняка притащит документы по ОАО и другие доказательства, заботливо собранные для нее Вадимом, на суд, где, конечно, будут присутствовать и мой, и ее отец, чтобы, как говориться, проконтролировать процесс. А это означает, что у меня должен быть наготове свой туз в рукаве… Я должен как-то узнать правду о ее беременности! – Сережа сложил руки на груди и нахмурился, задумчиво глядя куда-то перед собой. – Если Кроповницкий узнает, что Ксюша забеременела не от меня, то это будет большой удар по его репутации… И появится шанс на некий… компромисс.

            Женя вдруг радостно заулыбалась. Она еще вчера все придумала и буквально мечтала, когда сможет поделиться своей суперидеей с Сережей. Правда, были в ней и кое-какие нюансы…

– Не волнуйся, Сереж! Я все придумала!!! – счастливо защебетала она, осветившись сияющей улыбкой. – У меня есть идейка, как достать всю необходимую нам инфу! Только она тебе вряд ли понравится…

            И Женя полетела к его рабочему столу, элегантно присев на краешек его кресла и с самым деловым видом открывая один ящик стола за другим в поисках чего-то, а Сережа поднял брови, удивленно и с подозрением наблюдая за ней, и недовольно проговорил:

– Это почему это она мне не понравится?!?

– Тот листок с УЗИ еще у тебя?? – проигнорировала его Женя, озабоченно проглядывая бумаги в одном из ящиков.

– В нижнем ящике стола. Женя! Почему твоя идея мне не понравится??? – снова требовательно повторил Сережа, подойдя и присев на край стола, внимательно глядя на нее со всеми неприятными предчувствиями своей души. – Ты что, опять решила меня бросить???

            Женя уже вытащила смятый, злополучный листок и внимательно его проглядывала, на ходу с хихиканьем проговорив:

– Нет, конечно, ты что! Так-так… Женская клиника «Белые крылья»… Ломоносова, 145… Ух ты, даже фамилия врача есть! Его… Егорова, кажется… – с трудом разобрала иероглифы врача Женя и вскинула на ничего не понимающего Сережу ликующие глаза. – Теперь дело за малым! Всего лишь проникнуть в эти «Белые крылья» и подсмотреть у Егоровой Н.В. в кабинете обменную карту Ксюши! Если, конечно… – Женя нахмурилась. – Если, конечно, она действительно беременна, и эта Егорова ей не сфальсифицировала справку… Но я сомневаюсь. Врач так подставляться не стал бы. А вот в сроках якобы «ошибиться»… Ну с кем не бывает? Неделей больше – меньше… – Женька вскочила на ноги и схватила все еще подозрительного Сережу за руку. – Остается лишь выяснить, действительно ли Ксюша ходит в эту клинику и когда следующий прием, чтобы точно знать, что настоящая карта будет на столе у этой Егоровой!

            Сережа пожал плечами, насмешливо улыбнувшись:

– Это проще простого. Я позвоню туда. Мне точно скажут, я же ее муж.

            В груди Жени что-то нехорошо так сжалось от этих слов, и она поспешила убрать взгляд в окно, чтобы Сережа случайно не заметил ее боли, но он, как и всегда, очень внимательно наблюдал за ней и, схватив ее за руку, быстро вернул к себе и легко, но очень убедительно поцеловал ее в губы, требовательно заглядывая ей в глаза и без слов призывая успокоиться. Женя вздохнула и улыбнулась, благодарно сжав его руку и понимая, что эти пустые слова уже ничего не могут изменить. Она украла у Ксюши Сережу, забрав его сердце, забрав его душу, и теперь реагировать на простые слова было верхом глупости… Все глупости, которые можно было, она уже сделала.

– Супер! Тогда на обед ничего не планируй, нам надо кое с кем встретиться! – она тоже быстро и нежно поцеловала его, выпорхнув из его ауры и такой притягательной и мощной энергетики, и с улыбкой устремилась к двери, а Сережа хмуро и строго крикнул ей вслед:

– С кем встретиться??? Женя!

            Но ему ответом послужил лишь игривый воздушный поцелуй, ослепительная улыбка и легкий шлепок захлопнувшейся за ней двери.

 

*** «Плюс»

            Ровно в половину второго Женя и жутко недовольный мистер «угрюмость» Сережа уже сидели за столиком одной симпатичной, недорогой, но уютной кофейни и с абсолютно разными эмоциями на лице поглядывали на дверь, через которую с минуты на минуту должен был войти «тот самый человек». Женя расслабленно улыбалась, зная, что он точно сможет сделать все, как надо, и не вызвать при этом подозрений, осталось только уговорить его хорошенько… А Сережа хмуро и заведомо угрожающе вглядывался в лица всех входящих и выходящих из кофейни, раздраженно тряся коленом под столом и то и дело бросая ревнивые взгляды на Женю, которая с интересом рисовала узоры трубочкой на пенке своего капучино.

– Женя, в последний раз спрашиваю – что это за тип??? Это твой сопливый Игорь??

            Женька фыркнула, весело посмотрев на Сережу и улыбнувшись:

– Нет, конечно! Игорька сразу засекут. У него слишком честное и благородное лицо, которое при любом неправомерном деянии превращается в неуверенно-жалобное. А нам нужен тот, кто с абсолютно наглым видом зайдет к этой Егоровой как к себе домой и выйдет, всеми правдами и неправдами, но, не прибегая к насилию, конечно, разузнав то, что нам нужно.

            Сережа нахмурился еще больше, вслух рассуждая:

– Значит, сюда сейчас придет какой-то чмырь с бычьим рылом, которого я знаю, а потому-то он мне и не понравится… Погоди-ка! – вдруг осветилось его лицо недовольной догадкой. – Уж не тот ли это баклан с шестого этажа, которому я в морду бил, потому что он, дебил тупорылый, не хотел мне тебя звать?? Женя, это что, он?!? Тот самый… кто он там?.. ВДВ-шник???

            Женя расширила глаза и весело захохотала, откинувшись на спинку диванчика:

– Васька, что ли?!? Ой, Сереж… – с хохотом еле-еле проговорила она. – Не-е-ет, он слишком… Как ты там выразился? Тупорылый? Мда, он слишком тупорылый для этого задания. А нам смекалистый нужен…

– Никогда не встречал смекалистых чмо. – отрезал Сережа, а Женя, снова прыснув, ласково погладила его по колену и приложила голову к его плечу.

– Ты уверен? Ну вот и познакомишься… О, вон он, кстати, идет! Илья! – крикнула Женя, замахав…

            Сережины глаза расширились в неописуемом бешенстве, и Женька даже заметила краем глаза, как сжались его кулаки, желая размазать эту морду в плоское пятно… Потому что в кофейню, развязно размахивая конечностями, входил… Илья Буреломов по кличке Буря собственной персоной.

– Твою мать, Женя!!! Только не этот питекантроп уродский!!! Нет! Пошли его к чертовой бабушке и попросим кого-нибудь другого… – взбунтовался Сережа с такой агрессией в голосе, что Женька, взглянув на его стиснутые челюсти и убийственный взгляд, даже испугалась за Бурю, который, заметив Женю, уже вразвалочку шел к их столику, сияя очумелой и, наверное, очень обаятельной, как он сам считал, улыбкой.

– Сережа, Сережа!!! – тихо зашептала Женька умоляющим тоном, схватив его за руку и заставив посмотреть ей в глаза. – Не злись, да, он не самый приятный в общении персонаж…

– Он – твой бывший парень!!! И этот дебил угнал мою тачку, если ты забыла! – снова вспылил Сережа, а Женя поспешно затрещала:

– Ну не думай ты об этом, Сереж! Нам он для дела нужен!! Я тебе гарантирую – он точно справится, я его знаю!!! Ну пожалуйста, потерпи, успокойся и веди себя…

– Прилично?? – с язвительной ухмылкой спросил Сережа, снова испепеляя идущего по проходу Бурю, темно-карие глаза которого уже цепко заприметили Сережу рядом с Женей, а сухое лицо с квадратными скулами разочарованно вытянулось.

– Сережа!!! – последний раз взмолилась Женя, и Сережа с большой неохотой вздохнул и процедил:

– Ладно. Но если он будет позволять себе какие-нибудь словечки в твой адрес – я его убью.

            Женя обеспокоенно выдохнула, понимая, что Буреломову, по всей видимости, не жить, ибо без своих «фирменных словечек» он никогда не мог, не может и не будет мочь… И сам Илья это тут же подтвердил, с размаху плюхая свое худое, но крепкое, разодетое в недешевую куртку с пуховым подкладом, модную футболку и черные спортивные штаны с дорогущими фирменными кроссовками тело на диванчик напротив и, весело громыхнув четками, с которыми он, похоже, не расставался, в своей манере воскликнул:

– Здорово, Женька! А эт че за папик??? – перевел он свой плутовато-развеселый, но очень внимательный взгляд на Сережу, глаза которого угрожающе и насмешливо сузились, готовясь, вероятно, выдать развязному автоугонщику первое предупреждение. А Илья, нисколько не смутившись холодного, искрящегося гневом, пристального взгляда Сергея, продолжал «умно» рассуждать на полкафешки. – Эй, детка, я-то думал, мы с тобой вдвоем посидим, че-кого, поболтаем о старом, на брудершафт выпьем, ну и так далее, и все дела… А потом могли бы и ко мне поехать, крошка, тебе же у меня всегда нравилось, помнишь?? И кроватка не скрипит… А, там правда Жук щас того, отсыпается после ночной смены… Хо-хо! Но его и автоматом по башке не разбудишь, так что он бы нам не помешал… – к великому ужасу Жени выдал на-гора Илья, а Сережа с уничтожающей все живое ухмылкой и мощным нажимом произнес:

– Закатай губу, уродец. Мы тебя для дела позвали, так что языком лишнего не чеши, я ведь тебе могу его и в трубочку скатать, и в глотку запихнуть, и еще чего-нибудь из твоих же частей примитивного тела тебе туда до кучи сунуть… Так что с базаром поаккуратнее.

            Женя закатила глаза, прекрасно осознавая, что этим, в общем-то все начнется и этим же, скорее всего, закончится, а потому раздраженно проговорила:

– Сережа, успокойся. Илья, хватит сочинять! Я говорила тебе по телефону, что это не свидание, а деловая встреча.

– Ну так и че? Че, типа, деловая встреча не может у меня дома закончиться? Ну ты смешная, Женька. Кстати, выглядишь шик, как всегда, секси-шмекси-детка! – снова заржал Буря, с огоньком в шустрых глазах оглядев Женьку с ног до головы, даже ради ног заглянув под столешницу на пару секунд, но не успела Женя и слово вставить, как он снова с откровенным весельем уставился на Сережу и вдруг прищурился, задумчиво проговорив:

– Стой-ка… Я, кажется, припоминаю этого твоего дядьку… Да, точняк! Это ж я его тачилу тогда спер, а ты мне звонила еще и горланила, чтобы я алые паруса расчехлил и обратно к тебе скорее рыпнулся!!! О-о, крутота! – захохотал Илья, не сводя с Сережи глаз, и Женя отметила, что гнева в ее любимом поубавилось, а вот насмешки и презрения, наоборот, увеличилось вдвойне. – Ну и че, как машинка? Бегает??? Е-е там че-то номер был… Так, киска, ты ж лялякала, что это начальник твой? Типа он с семьей был, да, там баба такая визгливая все дергала телом так смешно… Ну, кстати, с титьками у нее проблем не было, еще бы голосок перековать… Ну как в той сказке, «Волк и семеро козлят», догоняешь?? Так это че получается, Женек, – продолжал вещать Буреломов, а Женька, припомнив о том, что его болтовню даже кляпом не заткнешь, и нужно лишь дождаться, когда, что называется, вся вода вытечет в сливное отверстие, просто откинулась на спинку дивана, попивая кофе и периодически следя за реакцией Сережи, которая, как ей казалось, держалась пока в пределах нормы, – это че… Значит, ты этого папика из семьи увела, что ли??? У той телки стервозной?? У-у-у, ну ни хрена!! Ха-а… Ну ты даешь, малышка, нафиг тебе он вообще нужен??? Так теперь ты… ты его секретарша по всем… пунктам, что ли?? А что, это даже круто!.. Но все равно какой-то он беспонтовый чувак. Грубиян. – на этой веселой ноте словесный понос иссяк, и Сережа с презрением и глубокой, надменной усмешкой проговорил, подняв брови:

– А из тебя культура так и прет, сынуля. Хорошо, значит, я тебя воспитал, козлик недобитый.

            Женя прыснула, а Буря вытаращил глаза и даже рот открыл, из которого после небольшой паузы вырвалось:

– Э-э-э… Ты че, шизанутый малость?? Какой я тебе сынуля, дядя??

– А какой я тебе папик, идиот?? – хмыкнул Сережа, а Илья секунду таращил на него круглые глаза, а потом расползся в широкой ухмылке:

– А-а-а… Я скумекал, про че ты трешь!.. Так ты не для меня папик, а для Женьки моей! Ты свою рожу-то в зеркале видел? Ты же старый уже! Тебе сорокет вот-вот грянет, не обрадуешься! А Женька, малышечка, еще сочная крошка, молоденькая… Ножки вон, одни чего стоят! Вот не пойму я вас, баб, чего вы с дряхльем всяким в постели делаете?? И нравится вам к шелушащейся коже льнуть??? А может, у них…

– Та-а-ак! Буреломов, а ну прекращай поток больной фантазии! – хлопнула Женька по столу рукой, и Илья замолк, расплывшись в дурацкой улыбочке. – Мы тебя, вообще-то, для дела позвали, а не твои мозговые анализы и умозаключения выслушивать.

– Да, и давай договоримся, парень: Женя – не твоя. Она моя. И чтобы больше я не слышал ни про «постельку», ни про кисок, деток, крошек и тому подобных обращений к ней, ясно тебе, имбицил?? Или я твоими «детками» и «крошками» тебе коленные чашечки наружу выверну. Усек??? – прошипел грозно Минаев, и Женька угрюмо вздохнула, а Буря ликующе посмотрел на него, а затем надул фальшиво-жалобные губы и проговорил:

– У-у, Женька, этот типок очень многого от меня хочет!! Прям невозможного требует, носком своим клянусь! Без деток и кисок, прикинь? Да у него точно крышак слетел где-то, искать надо с фонарем…

– Фу, все, Буря, надеюсь, что ты выговорился, а теперь давайте уже о деле поговорим, а то обед скоро заканчивается, а мы какую-то чушь только полчаса муслякали и соседние столики развлекали! – раздраженно воскликнула Женька, а Буреломов ей игриво подмигнул и тут же не задержал в себе следующее сообщение:

– Ну так я только «за», кис… Женек! Ты ж знаешь, Буря за тебя горой! Проси, чего хочешь, все замутим без базара.

            Женя вздохнула и серьезно проговорила:

– Нам нужно, чтобы ты достал для нас один очень важный документ.

– Свидетельство о смерти? – тут же на полном серьезе осведомился Буря, а Женя с Сережей ошарашено переглянулись.

– О смерти? Почему о смерти?? – тупо спросила Женька, а Буря пожал плечами:

– Ну, у меня братан в похоронке работает. Любому свидетельство о смерти по своим связям забабахать может и даже могилку симпатичную организует, с памятником, че-кого! Вон, папику твоему можем набубенить!

– Тьфу ты, Илья, не отвлекай меня понапрасну! – возмутилась на него Женька, и тот с хитроумной улыбочкой примолк, что дало ей шанс продолжить:

– Короче, есть одна женщина. Предположительно, она беременна и посещает женскую клинику «Белые крылья», это на Ломоно…