Текст книги "Брачный контракт"

Автор книги: Натали Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Тетя Магда?!

– Я как раз говорила Тому, что в таком месте невозможно не встретить знакомых. И вот, пожалуйста, вхожу… а тут моя маленькая племянница, – так же громко продолжала говорить брюнетка.

– Как поживаешь, тетя… может… – Айрин растерялась. Дональд, поднявшись со своего места, наблюдал эту сцену.

– Познакомь меня со своим молодым человеком. – Она пожирала глазами Дональда. – Я обожаю молодежь.

Ее юный спутник закрыл глаза и томно вздохнул.

– Дональд Грэхем, – сказала Айрин, – кузина моей матери леди Арчер.

– Друзья меня зовут Магда, дорогой, – нежно проворковала она, задержав его руку в своей дольше, чем это было принято.

Айрин невероятным усилием воли сохраняла серьезное выражение лица.

– Вы должны как-нибудь меня навестить… вместе с Айрин, разумеется, – продолжала кокетливая толстушка, не сводя горящих глаз с Дональда, который чувствовал себя неловко. – Я хочу порасспросить все о моих милых родственницах.

– Магда, дорогая… – Том показывал взглядом на часы.

– Ну пока, милая. Привет Николь и Бэрил. – Она понизила голос, обращаясь к Дональду. – Так я вас жду, – многозначительно прощебетала Магда и, незаметно сунув в его карман пиджака что-то, уплыла со своим кавалером к столику в середине зала.

– Держу пари, что это ее визитная карточка, – сказала Айрин и расхохоталась.

– О чем ты? – не понял Дональд.

– Ты не заметил? Она сунула тебе в карман пиджака…

Дональд, недоумевая, опустил руку в карман и достал изящную визитную карточку леди Арчер.

– Неудивительно, что ты не обратил на это внимания. Наверно, остолбенел, увидев такую игривую пятидесятилетнюю даму. Она тебе понравилась?

– Не понимаю, о чем ты, – смутился Дональд, – твоя тетя старше моей матери.

– Избежать встречи с родственниками можно только одним способом – найти какой-нибудь ресторан на Марсе, – сказала Айрин. – Кстати, многие предпочитают зрелых женщин. Больше всего на свете она хотела бы остаться с тобой наедине. Только не говори, что тебе это не льстит, – вкрадчиво добавила она.

– Вздор, – Дональд слегка покраснел. – Она англичанка?

– Была замужем за англичанином. Сэр Джордж с ней развелся и хорошо обеспечил ее. Она очень любит молодых мужчин. Они и развелись-то из-за того, что Магда влюбилась в жиголо, можешь себе представить? Она так потеряла голову, что собиралась выйти за него замуж.

– Замуж за альфонса? – изумился Дональд.

– Именно. Знаешь, я ее понимаю. Сэр Джордж неплохой человек, но такой нудный. Хотя связываться с идиотами вроде этого, – она кивнула в сторону Тома, – немногим лучше. Они тянут из нее деньги! Тетя Магда далеко не дура! Ее любовники зря убеждены, что наложат лапу на ее денежки. Их ждет разочарование. Сладкая жизнь Тома скоро кончится, и он останется с носом. Судя по тому, как Магда смотрела на тебя, Том ей уже надоел.

– Значит, у меня есть шанс, – засмеялся Дональд и поднял бокал. – Можно считать, что моя кандидатура утверждена.

– Тебя можно поздравить. – Айрин улыбнулась. – Может, выпьем за это?

– Мне кажется, что мы говорим без конца, потому что не можем справиться с волнением, – вдруг сказал Дональд. – Может быть, мы боимся говорить о нас?

– Мне казалось, что это ты боишься, – тихо произнесла она.

– А ты нет?

– Ну, самую капельку. – Айрин улыбнулась так же, как тогда в горах.

Дональд увидел свое глупое от счастья лицо в ее широко раскрытых глазах, которые казались прозрачными в неясном, подрагивающем освещении свечей.

– Кажется, твоя тетя собралась уходить, – заметил Дональд, – может, если мы присоединимся к танцующим, она не станет прощаться?

– А у нее есть такое намерение? – Айрин оглянулась и поймала умильный взгляд Магды. – Кажется, ты прав. Но сознайся, она произвела на тебя впечатление.

– Мне нравится все экзотическое, но в умеренных дозах.

– Это следует понимать так, что тебе не хотелось бы с ней еще раз прощаться?

– Поэтому я и предложил тебе следующий танец, – засмеялся Дональд.

– Это приглашение?.. Или неуклюжий предлог избежать прощальных объятий тети Магды? – попыталась выяснить Айрин, но сама остановила себя. – Тетя встала, нам пора.

Они поспешно смешались с танцующими парами.

Айрин успела заметить разочарованную мину Магды и нетерпение ее кавалера, буквально утащившего ее за руку из зала.

– Больше нам ничего не угрожает. Можно расслабиться, – вздохнула Айрин.

– Если ты действительно этого хочешь, вряд ли я – подходящая компания, – пробормотал Дональд.

Айрин быстро взглянула на него и промолчала. Ее убаюкивала хорошо знакомая мелодия Элвиса Пресли.

– Здесь обожают старые записи, – сказал Дональд.

– Тебе это что-нибудь напоминает? – с любопытством спросила Айрин.

– Когда мне было десять лет, я как-то сбежал с урока с одной девчонкой, которая мне нравилась. Мы пришли сюда, заказали кучу блюд, и в итоге нам не хватило денег. Это было забавно.

– Звучала эта же песня?

– Ну да. Мы чувствовали себя такими взрослыми. Бетти была на шпильках, которые стащила у матери. Мы даже пробовали танцевать, но она то и дело спотыкалась. Ну и зрелище мы представляли. Теперь как услышу эту песню, умираю от смеха.

Делясь воспоминаниями, Дональд еле сдерживался, но тут его прорвало. Он смеялся так заразительно, что Айрин даже не заметила, как они оба, давясь от смеха, чуть не падали друг на друга, став предметом недоуменного внимания всего зала.

Неожиданно наступила напряженная тишина, и все остановились. Послышался одинокий голос Уитни Хьюстон, и пары вновь плавно закружились на месте. Айрин и Дональд, которые едва успокоились, молча танцевали, немного смущенные. Прядь волос Айрин, свободно падающих до плеч пышными волнами, коснулась щеки Дональда, заставив его вздрогнуть. Его глаза широко раскрылись и потемнели, прикосновение к ее руке стало неуверенным, пальцы дрогнули. Айрин попыталась улыбнуться, но не могла. Она впервые увидела у Дональда такое выражение лица – доверчивое, робкое и взволнованное. На глаза Айрин навернулись слезы, она не могла говорить, ей даже было трудно дышать. Они не сводили друг с друга счастливых и немного испуганных глаз. Но постепенно страх исчез, Айрин и Дональд почувствовали, что растворились в глазах друг друга без остатка, стали единым целым. Ничего, кроме них двоих, не существовало. Сами того не зная, в этот миг они похоронили прошлое.

«Если моя мать чувствовала то, что сейчас я, я прощаю ее, – подумал Дональд. – Если Дэниел Лоу испытывал то же самое, я прощаю его. Я ненавидел их, не зная, что такое любовь. Надеюсь, что ты простишь меня, папа». Он не боялся больше самого себя и своих чувств. Айрин опустила голову на его плечо. Дональд поцеловал ее волосы и закрыл глаза.

Вернувшись на свои места, они молчали, умиротворенные и спокойные. За окном стемнело, и свечи горели нежнее и ярче. Официант удивленно посмотрел на нетронутые блюда и прошел дальше.

– Тебе нужно что-нибудь съесть, – сказала Айрин.

– Да, мы же для этого и пришли, – улыбнулся Дональд.

– Верно, – живые карие глаза Айрин лукаво сверкнули, – я тебе помогу.

В этот изумительный вечер они получали удовольствие от еды, освещения и интерьера уютного зала и прежде всего друг от друга.

– Тебе хочется уйти отсюда? – спросила Айрин через несколько минут.

– И да, и нет. Совсем недавно мне хотелось остаться здесь навсегда. А сейчас… туда, где будем только мы вдвоем.

Айрин накрыла своей рукой его пальцы.

– Время еще не настало, Дональд.

– Что ты имеешь в виду?

– Сейчас ты еще не понимаешь до конца… и я тоже… но мы на пути к этому.

– Да… боюсь, что ты права, – Дональд прижал к щеке ее руку, – мы должны знать, что нас действительно не разделяют призраки прошлого.

– По крайней мере ты больше не боишься, что я исчезну, стоит тебе до меня дотронуться, – засмеялась Айрин.

– Не боюсь. Я люблю тебя, – спокойно произнес он.

– Я тоже тебя люблю.

Они долго молчали, наслаждаясь тем, что просто смотрели друг на друга, мысленно без конца повторяя то, что сказали. Ни неловкости, ни смущения они больше не испытывали. Ушла и безудержная радость, переполнявшая их во время танца. Наступило чудесное спокойствие, которое дает уверенность. «Только бы никогда не утратить эту уверенность, – молилась про себя Айрин. – Теперь я знаю, что такое счастье».

Они чувствовали себя так, будто стол, за которым они сидят, – плавучий сияющий остров, окруженный со всех сторон туманом на фоне мерно покачивающихся волн.

– Кажется, нам пора, – первой очнулась Айрин, – уже поздно.

Дональд попросил принести счет.

Выйдя на улицу, они не торопились вызвать такси и прошлись немного пешком.

– Дональд, нам надо обсудить, что делать дальше, – своим обычным деловым тоном сказала Айрин.

– Моя мать сейчас в Шотландии… если я не ошибаюсь…

Айрин вынула из своей сумочки вечернюю газету и протянула ему. Дональду сразу бросился в глаза крупный заголовок: «Звезда возвращается на родину». Он нетерпеливо пробежал текст: «Известная актриса Синтия Грэхем, в течение десяти лет проживавшая в Великобритании и давно не появлявшаяся на экране и сцене, позавчера приехала в городок в штате Пенсильвания, в котором родилась и провела детство и юность. Мэр города…»

– Она в Штатах? – изумился Дональд. – Почему же Гейл мне ничего…

– Гейл думала, что ты знаешь, – возразила Айрин. – «Нью-Йорк таймс» продается на каждом углу.

– Когда ты купила газету?

– Вчера. Сначала я не обратила внимания на эту заметку, но ночью никак не могла уснуть, все волновалась, где ты… и решила читать все подряд, чтобы успокоить нервы. Когда ты проснулся, я не стала сразу говорить… тебе была необходима разрядка.

– Надо позвонить ей, – пробормотал Дональд.

– Гейл наверняка уже позвонила. Ты хочешь съездить один?

– Да, так будет лучше. Нам многое нужно сказать друг другу.

– Хорошо, не буду вам мешать. Меня удивляет, что ты так быстро согласился. Что-нибудь изменилось? – Айрин пристально взглянула на него.

– Не знаю, – Дональд задумался, – я хочу ее видеть. Вчера ночью со мной что-то произошло.

– Что же?

– Странное ощущение… Я что-то потерял и приобрел одновременно. Но больше я ее не боюсь.

– Ты боялся матери? – Айрин оторопела от его слов.

– Да, но понял это только вчера. Я боялся понять, встать на ее точку зрения, проявить сочувствие, потому что считал это предательством по отношению к отцу.

– Сейчас ты так не думаешь?

– Нет. Мне хотелось бы узнать о родителях все с самого начала. Как они познакомились, как росли, какими они были, что привело к этой трагедии. Я знаю только, что мне это необходимо.

– Я пока останусь в отеле и буду ждать тебя. Когда ты вернешься из Кливленда, поговорим. А во время твоего отсутствия я постараюсь узнать с помощью отца об этом детективе – Уиллогби. Где он сейчас, что с ним… так, на всякий случай.

– Возможно, он нам пригодится, – сказал Дональд. – В любом случае надо подождать, что скажет моя мать.

– Я думаю, правду… то есть ту, которую знает она, – задумчиво произнесла Айрин.

– Ты хочешь сказать…

– Меня не оставляет ощущение, что в этой истории замешаны другие люди. Предположение Гейл не лишено оснований.

– У меня оно вызывает сомнения, – ответил Дональд. – Мелодрама, чепуха от начала до конца.

– Да, скорее всего. Но что-то в этом есть.

– Посмотрим. – Дональд остановил такси.

– У вас остался дом в Пенсильвании? Почему она вернулась туда? – спросила Айрин, когда они уже подъезжали к отелю.

– Да, дом моего прадеда, который он оставил матери и Гейл.

– Представляю, что значит появление Синтии Грэхем для жителей провинциального городка. Твоей матери покоя не будет, на каждом шагу репортеры.

– У них нечасто бывает повод о чем-либо написать, да еще и украсить колонку собственными домыслами, а тут материал сам плывет в руки.

Такси остановилось у дверей отеля, они расплатились и поднялись в номер Айрин.

– Я еду завтра же, – выпалил Дональд, как только она закрыла дверь.

– Мне нужно кое о чем тебя спросить. Это касается твоих родственников по линии отца.

– Дед умер от инфаркта, а бабушка живет в том же городе, – нехотя сказал Дональд.

– Там же, где сейчас Синтия? – удивилась Айрин.

– Да, мать и отец из одного городка. Кстати, жива еще моя другая бабушка.

– Мать Синтии?

– Да, но, насколько я знаю, она в клинике для неизлечимых алкоголиков. Бабушка жила у нас как раз в те дни, когда это произошло. Уже тогда она пила, я даже как-то застал ее за бутылкой джина. А после развода родителей она и вовсе слетела с катушек. Гейл поместила ее в эту клинику еще до того, как я уехал в частную школу. Чего только Синтия и Гейл не делали, чтобы помочь своей матери, ничто не подействовало, даже общество анонимных алкоголиков. Но, кажется, Гейл не оставляет надежды.

– Печально… Но, по-моему, есть смысл встретиться с твоей бабушкой по отцовской линии.

– Ее там не было… то есть она не присутствовала при тех событиях и вряд ли может помочь.

– Как знать, Дональд.

– О чем ты? – удивленно вскинул он брови.

– Сын мог позвонить ей или написать письмо, прежде чем решился на самоубийство. Ведь вы никакой записки не нашли и полиция тоже.

– Кажется, я понял, к чему ты клонишь, – раздраженно сказал Дональд. – Ты отказываешься верить, что произошло самоубийство. Тебе мерещится неизвестно что…

– Подожди. Сейчас не время ссориться, – мягко сказала Айрин. – Ты уверен, что мать Синтии не способна ничего рассказать из-за алкоголизма?

– Абсолютно. Я поговорю с другой бабушкой, если хочешь, может, отец действительно написал ей. Но эту лучше оставить в покое, она уже не в своем уме, и даже врачи махнули на нее рукой. Я навещал ее, но она и двух слов связать не может.

– Хорошо, оставим это. Ограничимся твоим визитом к той бабушке в Кливленде. Между прочим, как она относится к Синтии?

– До того, как это случилось с отцом, она ее очень любила, а потом… даже не знаю. Они с дедушкой меня навещали, но… что называется, щадили мои чувства. Сейчас я подозреваю, что психиатр, у которого они консультировались по поводу моего состояния, посоветовал им не затрагивать эту тему.

– Тебе было так плохо? – участливо спросила Айрин.

– Да, месяц я не мог уснуть без снотворного и кричал во сне. Не мог есть, меня все время тошнило. Две недели я пролежал в постели, у меня было что-то вроде горячки. Я очень любил отца и чуть не сошел с ума.

Дональд присел на диван. Айрин придвинула свой стул поближе. Она провела рукой по его щеке, Дональд задержал ее пальцы и нежно сжал их. Айрин наклонилась и поцеловала его в губы. Он обнял ее и впервые поцеловал с такой страстью, что у обоих закружилась голова.

Через некоторое время он с трудом отстранился.

– Если я хочу успеть на утренний рейс, лучше уйти немедленно.

– Я все-таки советую не сбрасывать мать Синтии со счетов, хоть она и алкоголичка, – с трудом возвращаясь к разговору, возразила Айрин.

– Но вряд ли она запомнила, даже если и видела что… Это не имеет смысла, Айрин.

– Возможно, ты и прав, – согласилась она.

– Ну, мне пора. Спокойной ночи.

– Больше снотворное тебе не понадобится?

– Надеюсь, что нет.

Они подошли к двери, и Дональд снова обнял ее.

– Увидимся послезавтра.

– Я люблю тебя.

Он поцеловал ее очень мягко и, простившись, вышел из номера.

Уже ложась спать, Айрин услышала телефонный звонок. В недоумении она сняла трубку.

– Айрин? Это Гейл!

– О… добрый вечер. Я думала, что вы уже покинули Нью-Йорк.

– Так оно и есть. Я звоню из Швейцарии, здесь в клинике находится моя мать.

– Да, Дональд говорил мне. – Сердце Айрин, казалось, подпрыгнуло на месте. – С ней что-нибудь…

– Нет-нет, я по другому поводу. Не знаю, как отреагирует на это Дональд… Я решила сказать сначала вам. Хотя это может ровным счетом ничего не значить, но… я сочла нужным передать вам свой разговор с матерью. Обычно она все время молчит или болтает о какой-то чепухе, но сегодня вдруг вспомнила кое-что… относительно Синтии и Фрэнка.

– Неужели?! – Айрин охватило непонятное волнение.

– Вы ведь знаете, что она жила у них в то время. Когда погиб Фрэнк, мама все время плакала, была в истерике… словом, ничего связного не произносила. Иногда спустя какое-то время она порывалась что-то сказать, но тут же забывала об этом… Но сегодня вдруг… она сказала нечто весьма странное, Айрин.

– Да? – Девушка на другом конце провода затаила дыхание.

– В тот день, когда Фрэнка нашли в саду мертвым… мама видела кого-то в саду. Она заявила, что за несколько минут до приезда полиции чья-то тень промелькнула около беседки. Я лично думаю, что ей показалось. Она ошеломила меня сегодня, ни с того ни с сего заговорив об этом, но я решила передать вам.

– Гейл, извините, но не могли бы вы сказать, что ваша мать делала в саду?

– Кажется, выпивала в укромном местечке. Она уже собиралась идти в дом, но заметила кого-то.

– Она уверена?

– Понятия не имею. Я пыталась расспросить ее. Она повторяет только: «Кто-то пронесся так быстро, как солнечный луч. Как привидение. Даже шагов почти не было слышно, только стоны Фрэнка».

– Мужчина или женщина?

– Она ничего не разглядела, только какую-то тень. Боюсь, что ей это померещилось спьяну, – с сожалением сказала Гейл.

– Спасибо, Гейл, я вам очень признательна. Вы правильно сделали, что позвонили мне.

Айрин повесила трубку. Какая-то тень… ни шагов, ни очертаний, ничего конкретного. Кто же стоит за всей этой историей?

Часть 3
СИНТИЯ

1

– Синтия, ты должна все хорошенько взвесить.

– Я все решила, бабушка. Я хочу сохранить ребенка.

Миссис Мортон подняла брови.

– Ты еще сама ребенок.

– Вот и будет с кем взрослеть.

Бабушка и Гейл переглянулись. Эта тема была болезненной для Синтии. Но ведь ей только неделю назад исполнилось семнадцать.

– А что думает об этом Фрэнк? – Гейл решила зайти с другой стороны.

– Он согласен. Мы скоро поженимся, – твердо сказала Синтия.

Она была упряма, как и ее дед. Миссис Мортон пока ничего не сказала мужу. Он наверняка поддержит любимую внучку. Хорошо, что хоть Гейл на ее стороне. Девчонка еще не закончила школу, а собирается родить. Ничего глупее не могла придумать.

Гейл понимала состояние сестры, но бабушка права. Зачем в ее возрасте осложнять себе жизнь? Ей уже двадцать один, а она еще и не думает о подобных вещах.

– Ты уверена, что любишь Фрэнка? – Гейл пристально посмотрела на Синтию.

– Он мне нравится, – тихо ответила она.

– Это разные вещи.

– Возможно. Но у ребенка должен быть отец.

Гейл вздохнула. Она так и думала. Синтия была совсем маленькой, когда отец их бросил. А потом упорхнула мать, выйдя замуж за археолога. Вот уже шесть лет они получают от нее открытки из разных частей света. Когда ушел отец, Синтия плакала, а после отъезда матери замкнулась в себе. Девочки не говорили о родителях между собой. Дед и бабушка вырастили сестер.

– А как же твоя мечта? – пустила в ход последний козырь бабушка.

– Ничего не изменилось. Я буду актрисой.

Синтия была далеко не так спокойна. Но она знала, что, если выдаст свое состояние, им удастся ее убедить. Она должна защитить своего ребенка.

– Бабушка, пожалуйста, не плачь.

Синтия обняла ее, и миссис Мортон растаяла. Она обожала своих внучек.

– Не буду, дорогая… Но тогда нам нужно назначить день свадьбы, – окончательно сдаваясь, произнесла она.

Синтия облегченно вздохнула. Родители Фрэнка наверняка захотят устроить пышную церемонию. Пусть, ей все равно. Теперь ее малыш в безопасности.

Синтия познакомилась с Фрэнком Грэхемом полгода назад. Он был старше ее на три года и поразительно красив. Единственный сын мэра небольшого городка в штате Пенсильвания, где они жили, Фрэнк изучал актерское мастерство. Он, как и Синтия, бредил кино и театром. Синтия увидела его в любительском спектакле, и после его окончания они случайно познакомились. Ей было шестнадцать лет, а выглядела она совсем девчонкой. Но что-то в ее облике выделяло Синтию в любой толпе.

Фрэнк чем-то напоминал ей Роберта Тейлора. Его увлеченность, кипучая энергия нашли в ней живой отклик. Синтия была впечатлительна, а Фрэнк умел очаровывать. Кроме того, он казался ей таким взрослым, искушенным, и его внимание польстило ей. Они вместе ходили на разные постановки и часто спорили. Их тянуло друг к другу, но что-то останавливало Синтию. Безошибочный инстинкт, который с самого рождения не изменял ей. Что-то было не так.

Все ее подружки были в него влюблены, и Синтия знала, что многие ей завидуют. Но она не чувствовала себя счастливой, лишь была польщена и заинтригована. Она хорошенькая, но в городе были девушки гораздо красивее, старше и опытнее. Она еще не знала, какой магнетизм заключен в каждом ее взгляде, движении, звуке ее голоса. Синтия всей душой стремилась на сцену, но сомневалась в себе. Она не подозревала, что просто создана для этого. Силу этого волшебного обаяния ощутил на себе Фрэнк.

Однажды Фрэнк пригласил Синтию к себе домой. Она и не подозревала, что их матери были близкими подругами в школе. Миссис Грэхем всплакнула, увидев Синтию. Девочка была вылитая мать. Только с характером, которого у той и в помине не было. Фрэнк же отличался легкомыслием и безволием, что не раз приводило его в дурную компанию. Интуитивно миссис Грэхем почувствовала в Синтии сдерживающее начало для ее сына. Женившись на такой девушке, Фрэнк будет как за каменной стеной. Его мать надеялась, что Синтии удастся отвлечь Фрэнка и от прочих слабостей.

Фрэнк уже тогда любил выпить. Правда, не в присутствии Синтии. Она ничего и не подозревала об этой его пагубной привычке. Но родители надеялись, что если он женится, то рядом с Синтией Мортон изменится к лучшему. Даже хорошо, что она так молода. Миссис Грэхем сама вышла замуж в семнадцать лет. Семья девушки обеспечена, она прекрасно воспитана. Чего еще желать?

Майкл Грэхем все обсудил с женой, и оба решили принять Синтию с распростертыми объятиями. Фрэнк влюблен, это самое главное. Они и не думали, что он на такое способен. Надо ковать железо, пока горячо.

За две недели до дня рождения Синтии Фрэнк пошел с ней в театр. Увиденное ее потрясло. «Леди Макбет» в исполнении гастролирующей театральной звезды. Когда опустился занавес, Синтия и Фрэнк посмотрели друг на друга. Она была в таком восторженном состоянии, что впервые что-то почувствовала к Фрэнку. Он был красив как никогда, его глаза сияли. Синтия не знала, что такое любовь. Но она испытывала такой внутренний подъем, что решила: «Вот оно». Разве бывает чувство сильнее?

После спектакля они заехали к нему домой. Родители Фрэнка уехали на уик-энд к друзьям.

Синтия выпила коктейль и слегка опьянела. Она чувствовала себя очень счастливой. Будто впервые видела этот необыкновенно красивый дом в колониальном стиле, Фрэнка, который был похож на прекрасного принца. Фрэнк был возбужден. Ему так хотелось провести эту ночь с Синтией. Может ли быть более подходящий момент?

Фрэнк приблизился к ней и взял ее за руки. Синтии он показался каким-то беззащитным, и ей захотелось обнять его.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я тоже.

В эту минуту она действительно его любила. Такого с ней никогда еще не было. Фрэнк был похож на мальчишку и выглядел таким трогательным. Она приняла решение.

– Синтия… ты ведь знаешь…

– Да, Фрэнк. Все будет хорошо.

Она поцеловала его в губы. Фрэнк страстно обнял ее и привлек к себе. Она ничуть не волновалась. Чувствовала пьянящую уверенность. У нее будто выросли крылья.

Они поженились через три месяца. Синтия испытывала смешанные чувства, надевая кольцо на палец Фрэнку. Она стала миссис Грэхем. Синтия была растеряна, но понимала одно. Подумай она в тот вечер о мерах предосторожности, она сейчас бы здесь не стояла. Синтия не разобралась в своих чувствах к Фрэнку. Позже поняла, что разбираться было не в чем. Чувств не было. Но в день свадьбы она еще этого не знала. «Пути назад нет».

У ее ребенка будет любящая семья. И мать, и отец. Она не допустит, чтобы он страдал, как и она сама. Фрэнк обрадовался, когда узнал о ее беременности, и Синтия почувствовала себя виноватой.

В отношении Синтии к Фрэнку было что-то материнское. Фрэнк был тщеславен, как подросток, но Синтию это не отталкивало, а умиляло. У него было много романов. Но рядом с Синтией Фрэнк терялся и становился беспомощным. Что в ней было такого, от чего он терял уверенность в себе? Фрэнк не знал. Синтия была очень милой, мягкой и тактичной. Интуитивно он чувствовал, что жена отдает ему какую-то чисто внешнюю сторону своего существа, а сама она будто отсутствует. Он осознал это, когда родился Дональд. До этого были только догадки.

Мальчик родился на неделю раньше срока. Фрэнк очень гордился сыном. Но Синтия переменилась так, что Фрэнк ее не узнавал. Ребенок стал для нее всем. В жизни Синтии появилось что-то настоящее, как будто до этого была игра. Прошло два года, прежде чем Синтия вспомнила о своей мечте. Два года полной отрешенности от себя. Весь мир сузился до детской кроватки.

Когда Дональду пошел третий год, Синтия очнулась. И начала свой путь.

Фрэнк и Синтия вместе начали актерскую деятельность, но на вершине оказалась она одна. В течение года Синтия посещала занятия в университете вместе с Фрэнком. А когда он получил диплом, предложила переехать в Лос-Анджелес. Там ей порекомендовали театр-студию, где была школа для актеров с хорошей репутацией.

Они купили дом в Лос-Анджелесе. Синтии пришлось продать виллу, которую ей оставила в наследство ее тетка. Взяв с собой Дональда и няню, которая никак не хотела с ними расставаться, они уехали. Синтия плакала, прощаясь с Гейл, бабушкой и дедом. Будущее и привлекало, и страшило ее.

– Не принимай все слишком близко к сердцу, – посоветовала на прощание Гейл.

Она знала Синтию и боялась, что та сломается, если не добьется успеха на сцене.

Зато дед не сомневался ни на секунду.

– Покажи им, на что ты способна, вот и все.

Стоило Фрэнку появиться в театре, куда его устроил близкий друг отца, как он получил главную роль в «Укрощении строптивой». Если бы с такими внешними данными он научился хоть немного играть, поклонницы разнесли бы театр. Фрэнк был красивее всех голливудских звезд. Премьера прошла с успехом. Фрэнк очень старался, репетировал круглые сутки. После спектакля он стал сниматься в рекламе, а через шесть месяцев получил приглашение в Голливуд.

Синтия продолжала занятия. Она многому научилась, постепенно чувствуя себя все более уверенно. Успех Фрэнка вселил в нее надежду. Фильм с его участием стал одним из самых кассовых. Фрэнка Грэхема ждала блистательная карьера. Его агент уже намекнул на возможность контракта с телевидением. Фрэнк был кандидатом на одну из ведущих ролей в телесериале, который вышел на экраны три месяца назад и уже имел самый высокий рейтинг популярности. Слава была уже не за горами. Вот-вот появится новый секс-символ Америки. Случай изменил все.

Перед самым началом съемок нового фильма партнерша Фрэнка внезапно разорвала контракт. Попробовали другие кандидатуры, но ничего не вышло. Нужно было срочно приступать к работе. Режиссер был вне себя.

– Кончится тем, что я возьму девчонку с улицы!

Фрэнк задумался. А что, если…

– У меня есть одна на примете.

– Что?! В фильм вложены большие деньги, я не могу ставить на неизвестную актрису. Я не самоубийца.

– Но вы же сами…

– Мало ли что я могу брякнуть. Тут и святой выйдет из себя.

Но на следующий день он позвонил Фрэнку.

– Приводите. Пусть пройдет кинопробу. Мы всегда сможем от нее отделаться.

Фрэнк был доволен. У Синтии появился шанс. Надо помочь своей девочке. Фрэнк был на коне, он любил всех.

Он был олицетворением мечты каждой женщины – внешность греческого бога и твердые моральные принципы. Добродушная улыбка. Он так благодарен всем за внимание, но любит только свою милую скромную жену. Агент Фрэнка позаботился о создании подобного имиджа. Легкомысленные повесы, за похождениями которых, затаив дыхание, следит пресса и публика, уже приелись. Нужен новый герой, и Фрэнк угодит всем вкусам. И ханжи, и романтики останутся довольны.

Если Синтия снимется вместе с ним, Фрэнку это только на руку. Вряд ли ей удастся сделать карьеру. Она выглядит слишком незаметной, неброской. Да, он сомневался и в ее способностях. Но он великодушен и даст ей шанс. В любом случае они оба от этого выиграют. Его популярность резко возрастет. Зрители обожают семейные пары. Конечно, пять лет назад Синтия очаровала Фрэнка, показалась необыкновенной. Но в Лос-Анджелесе ее есть с кем сравнить.

Синтия хоть и птичка со скромным оперением, но для него идеальная пара. Она его и оттеняет, и облагораживает. Роль в фильме несложная, как раз для нее.

Фрэнк принял решение, за которое потом проклинал себя всю жизнь. О чем он думал, когда привел ее в тот день на съемочную площадку? Он подписал себе смертный приговор. Это было началом его конца.

Синтия показалась режиссеру приятной и сдержанной. Но не произвела особого впечатления. Рядом с блистательным Фрэнком она несколько терялась, но не выглядела робкой. Она будто затаилась и собирает силы перед прыжком, как пантера.

Режиссер внимательно оглядел ее, стараясь точно оценить ее возможности. Безупречная фигура, даже слишком. Синтия довольно высокого роста, но похожа на изящную статуэтку. На первый взгляд кажется, что не хватает красок, яркости… Но удивительное свойство у этой женщины. Чем дольше за ней наблюдаешь, тем красивее она кажется. И каждый раз открываешь в ней что-то новое. И постепенно забываешь обо всем. Завороженно следишь за ней, не в силах отвести взгляд. Чудеса да и только!

Позже, пересматривая отснятые кадры, режиссер почувствовал, что у него опускаются руки. Произошло нечто, чему он не мог дать объяснения. Он тридцать пять лет проработал в кино, но такого потрясения он не испытывал никогда.

Он чувствовал себя так, будто открыл планету. Фильм получил три высшие награды Академии. Никому не известная актриса стала обладательницей «Оскара» за лучшую женскую роль года. Так взошла звезда Синтии Грэхем.

Фрэнк был в состоянии шока. Он ничего не понимал. Ответ он нашел, внимательно пересмотрев картину в одиночестве. Этот фильм должен был стать его взлетом, а стал триумфом Синтии. И его поражением. Как выяснилось позже, окончательным. Он умер, не успев родиться. Только хотел расправить крылья и взлететь, как крылья исчезли. Что же произошло?

Он был приговорен, как только появился на экране вместе с Синтией. Она просто уничтожила его. Как бы ни выкладывался Фрэнк на съемочной площадке, все было бесполезно. В мгновение ока он превратился в ничто, в пустое место.

Фрэнк не мог объяснить того, что случилось. Он остался прежним, но стал никому не нужным и неинтересным. Муж Синтии Грэхем, кинозвезды. Ни больше ни меньше. Просто ее муж.

Вновь и вновь вглядываясь в знакомые кадры, Фрэнк понимал, что потерял самого себя. Он даже не казался красивым. Все, что он делал и говорил, было нелепым. Он еще не видел более жалкого зрелища. Какая-то безжалостная карикатура на опереточного героя-любовника. Все было беспомощно и натянуто. Рядом была Синтия. Она обесценивала каждое его слово и жест, даже черты его лица казались безжизненными и пустыми. Все было кончено.