Текст книги "Брачный контракт"

Автор книги: Натали Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Подошла Бэрил. Проницательность на этот раз ей изменила. Обычно она чуяла опасность за версту и умела ее предотвратить, но Синтия не казалась ей потенциальной соперницей. Бэрил была с ней очень любезна. Вскоре они попрощались и уехали.

Два дня подряд Синтия не выходила из номера. Бэрил сказала Дэну, что она вымотана после съемок и решила отоспаться. Оказывается, они увиделись мельком и немного поговорили. Дэн почти о ней не думал, он был далек от понимания того, что с ним происходило. Синтия на редкость приятный человек, он рад будет снова ее увидеть.

Вечером Бэрил захотела покататься на водных лыжах, и Дэн пошел ужинать в ресторан один. За соседним столом сидела женщина в вечернем платье, оживленно беседуя со своим спутником. Эту женщину он никогда раньше не встречал. От нее исходило какое-то удивительное сияние. Все вокруг стало серебристо-жемчужным. Это был ее цвет. Он как будто исходил изнутри, из самой глубины этого необыкновенного существа. Она напоминала звезду, спустившуюся с небес. Дэн не видел ее лица, фигуры, волос, одежды и украшений. Все сливалось в единое целое, волшебное и неповторимое. Он видел чудесное сияние, свет в затемненном зале ресторана и не верил своим глазам.

Вскоре спутник женщины простился и ушел. Она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Их глаза встретились, и Дэн потерял дар речи. Синтия. Она поднялась с места и подошла к его столу. Она что-то сказала, он не понял, что, улыбнулась и села напротив.

– Вы не заболели? – участливо спросила она.

– Я вас не узнал, – выпалил Дэн и смутился.

– Я польщена. – Синтия расхохоталась. – Вот что значит актерское перевоплощение.

– Это так глупо, но я никогда не смотрел ваших фильмов, – пробормотал он.

– Они не многого стоят. – Она ничуть не рисовалась, просто констатировала факт. – Беда в том, что я безумно люблю кино. Это просто болезнь с самого детства, и медицина тут бессильна.

– Кино от этого только выиграло.

– О, если бы… я не уверена. Может, потанцуем?

Они присоединились к танцующим парам и медленно поплыли под завораживающую мелодию блюза. Если б музыка прекратилась и все куда-то исчезли, он продолжал бы танцевать с ней до скончания века, пока не перестанет биться его сердце.

Они вышли на балкон. Синтия была так близка и так бесконечно далека от него. Дэниел вдруг испугался, что сейчас она улетит от него туда, откуда спустилась. Он сможет видеть ее только издалека, вместе с другими звездами на ночном небе.

– Как вы думаете, Бог есть?

– Кто его знает! – Что бы ни спросила Синтия, это казалось Дэну совершенно естественным.

– Если есть, то довольно легкомысленно с его стороны прятаться днем и ночью. Мог бы иногда и показываться. Хотя бы во время полнолуния. В порядке саморекламы. Удивляюсь, как это о нем еще не забыли. Было бы шоу века.

Дэн засмеялся. Сияние приобрело конкретные очертания. Теперь он видел правильные черты лица, слегка изогнутые брови, полные чувственные губы. В ее глазах светился необыкновенно живой и острый ум, мягкая ирония. Все в нем откликалось на каждое ее движение, каждое слово. У Дэна было ощущение, что в ее глазах он видит свой внутренний мир так ясно, будто раскрылось его второе «я», неизвестное ему самому. Или его подлинное «я».

Вернувшись в отель, Дэн не мог уснуть всю ночь, а после завтрака поспешил на пляж. Синтия стояла на берегу в темном купальнике. Темно-русые волосы, пышные и легкие, развевались на ветру. Она оглянулась, и Дэн увидел синеву у нее под глазами. Какая-то вспышка внезапно осветила его сознание. В эту минуту он понял все. Мысли, чувства слились воедино. Ни сомнений, ни колебаний. Это был миг обретения себя.

Во взгляде Синтии была неизъяснимая грусть, она молчала. Дэн подошел ближе.

– Я хотела искупаться, а потом передумала, – сказал безжизненный тусклый голос.

– Вы не устали вчера вечером? – обеспокоенно спросил он.

– Нет.

Она наконец посмотрела на него, и он догадался, что Синтия едва сдерживает слезы.

– Давайте пройдемся вдоль берега.

Она вяло шла за Дэниелом.

– Завтра приезжает мой муж, – тем же серым голосом сообщила она.

Дэн и забыл, что она замужем. Он взял ее за руку.

– Мы должны были поехать вместе. Но Фрэнк немного задержался. – Она говорила все это, не поднимая глаз.

Дэниел молчал. Просто слушал ее голос. Синтия неожиданно вырвала свою руку.

– Я лучше пойду. – Она повернулась и почти бегом поспешила к отелю.

У дверей остановилась на миг, будто раздумывая, оглянуться или нет. Не оглянулась.

Перед сном Дэн снова пошел на пляж. Там не было ни души, но он уловил какой-то странный звук, доносящийся со стороны океана. Дэн кинулся в воду, проплыл немного и увидел Синтию. Она тонула. Ему едва удалось подхватить ее. Дэн вынес отяжелевшее тело из воды и положил на песок. Синтия открыла глаза.

– Я испугалась, – голос ее звучал ровно, – потеряла резиновый круг.

Он помог ей подняться. Она так ослабла, что он почти нес Синтию на руках. Войдя в номер, Дэниел усадил ее в кресло, накрыл полотенцем. Синтию бил озноб, и Дэн обнял ее, крепко прижав к себе. Дрожь постепенно прекратилась.

Они посмотрели друг на друга. Синтия взяла одну его руку, другую, поднесла к губам и нежно поцеловала. Дэну показалось, что он сейчас заплачет. Он склонил голову на ее колени, ее тонкие пальцы утонули в его мягких волосах. Через несколько секунд Дэн опомнился.

– Уже очень поздно. Мне пора.

– Да.

Вернувшись в свой номер, Дэн соврал Бэрил, что ему звонили из конторы, и неотложные дела требуют его присутствия в Лос-Анджелесе. Утром он уехал. Бэрил так хотелось остаться, что он не стал убеждать ее. Две недели Дэниел был дома один на один со своими мыслями. Любовь была для него не сказочным сном, как когда-то с Тельмой, а пробуждением. Он действительно проснулся после долгого, тяжелого, мутного сна. В нем были и цветные картинки, и неясные эпизоды, обрывки мыслей, частички чувств.

Мысль его сейчас была необычайно ясной и концентрированной. За несколько дней он прожил целую жизнь, настолько сильными были его чувства. Это была эмоциональная буря. Он любил Синтию больше, чем собственную жизнь. Но эту бурю он должен молча пережить. Это означало похоронить себя заживо. Умереть, не начав жить. Но он вспомнил робкую счастливую улыбку Бэрил в день свадьбы, ее побелевшее чужое лицо в тот день, когда она была готова переспать с первым встречным, а потом всхлипывала в его объятиях. Ни Бэрил, ни дети не виноваты ни в чем. Он не может сделать их несчастными.

Приехала Бэрил, отдохнувшая и переполненная впечатлениями. Сказала, что муж Синтии крайне непривлекателен, непонятно, что она в нем нашла. Он ей явно не пара. Последнюю неделю Бэрил провела у своей кузины. Девочки вернутся через три недели. Она разговаривала с ними по телефону. Похоже, что они довольны поездкой.

Если у Бэрил и были подозрения, она это никак не проявляла. Вела себя совершенно естественно, была даже добродушнее, чем обычно. Дэн чувствовал себя ужасно, он не находил себе места. Если Бэрил этого не заметила, она просто слепа.

Дэниел надеялся, что Синтия вновь прибегнет к услугам его фирмы и ненавидел себя за это. Ему стали приходить в голову мысли о самоубийстве. Пробуждение далось дорогой ценой. Состояние полудремы было самозащитой от осознания пустоты и бессмысленности. Теперь этой самозащиты не было. Он метался как раненый зверь. Все, что ему оставалось, – собрать осколки защитной скорлупы и склеить заново. Хотя бы попытаться.

Через десять дней после приезда Бэрил в конторе Дэна раздался неожиданный звонок. Звонили от имени его клиента и просили навестить его в отеле, чтобы обсудить подробности сделки конфиденциально. Дэн не был удивлен. Он имел дело с миллионерами, их неожиданные просьбы и частые перемены решений были обычным явлением. Дэна немного беспокоило только то, что встреча назначена на позднее время. Бэрил в последние дни так ласкова с ним, не хотелось бы вызывать подозрений своим столь поздним уходом.

Вечером Бэрил собралась в клуб. Он решил ничего ей не говорить. Скорее всего, он успеет вернуться раньше. Дождавшись ухода жены, Дэниел поехал в отель.

Он постучал в дверь нужного номера и, не дождавшись ответа, вошел. В номере никого не было. Дэн подошел к окну и увидел у подъезда машину Синтии. Через секунду появилась она сама. Оба изумленно смотрели друг на друга. Дэн начал приходить в себя.

– Синтия…

– Дэн…

Первой мыслью было, что он ошибся номером. Или ошиблась она. Синтия явно не ожидала увидеть его. Это какое-то недоразумение. В ее глазах, помимо недоумения, он прочел кое-что еще. Между ними ничего не произошло, но это ничего не меняло. В воображении они были вместе тысячу раз. Он знал, что сейчас немедленно уйдет. И знал, что всегда будет любить ее. Синтия заговорила:

– Ничего не понимаю. Моя сестра остановилась здесь… мы должны были встретиться.

Прежде чем Дэниел успел ответить, щелкнул фотоаппарат. Они и не заметили, как открылась дверь. Кто-то сделал несколько снимков и исчез. Все произошло настолько быстро, что Дэн подумал, не померещилось ли ему это. Синтия выглянула в коридор.

– Никого нет, – она обернулась, – похоже, кто-то решил пошутить.

Синтия попыталась улыбнуться, ее губы дрогнули. У него подступил комок к горлу. Они смотрели друг на друга последний раз.

Дома Дэн застал Бэрил на грани истерики. Она смотрела новости по телевизору. Передавали светскую хронику из жизни звезд.

– Новая страница в биографии Синтии Грэхем. Не она одна решила сменить имидж. Репутация безупречного семьянина Дэниела Лоу, одного из лучших адвокатов штата…

Бэрил выключила телевизор. Она впервые посмотрела на него с ненавистью. Прошло десять лет, а Дэн до сих пор помнил этот взгляд. Это был конец.

После развода Дэниел все чаще думал о Бэрил. Он прожил с ней двенадцать лет. Понимал ли он ее по-настоящему хотя бы в течение пяти минут? Даже в лучшие мгновения между ними была пропасть. Он не должен был на ней жениться. Та прелестная девушка, что стояла с ним перед алтарем, не знала, что такое ненависть. Теперь знает. Благодаря ему.

Его мысли прервал звонок в дверь. Последние годы он не держал постоянной прислуги – в этом не было нужды. Он открыл сам и увидел свою взрослую дочь и незнакомого молодого человека.

– Айрин!

– Папа…

Дэниел крепко прижал ее к себе. Когда Айрин освободилась от его объятий, она представила ему своего спутника:

– Папа, познакомься. Это мой друг Дональд.

2

– Папа, поверь, я должна была привезти его сюда, – прошептала Айрин, пока Дональд задержался в прихожей.

– Это твой друг?

– Пока будет лучше, если ты не станешь допытываться, кто он. Если он назовет свое имя, ты не сможешь быть откровенным… тебе будет тяжело. Но он имеет право знать обо всем, как и я. Говори так, будто мы одни. Считай, что ничего не изменилось.

Дональд вошел в гостиную и протянул руку Дэниелу. Он нехотя сказал:

– Меня зовут Дональд.

Фамилию он не назвал, будучи уверен, что его имя ничего не скажет отцу Айрин. Но Дональд ошибся.

«Я всегда хотела девочку, но, когда родился Дональд, смирилась», – вспомнил Дэн в ту же секунду. Ее сын.

Такого поворота не мог ожидать ни он, ни Синтия. Как странно, что именно их дети должны были встретиться! Молодой человек смотрел на него с неприязнью и любопытством, пытаясь скрыть свои чувства под нарочитой развязностью.

Айрин заявила, что не хочет идти обедать в ресторан, они поели по дороге, достаточно пары сандвичей и кофе.

Хоть они оба и уверяли, что не голодны, но так и набросились на сандвичи, приготовленные его кухаркой.

– Как ее зовут? – поинтересовалась Айрин, когда Салли ушла с пустым подносом.

– Салли… Я нанял ее три года назад.

– Потому что она так похожа на Джинни?

– Разве? – смутился Дэн. Когда он обосновался на новом месте, он не хотел ни малейшего напоминания о покинутом доме. Но потом почувствовал смутную тоску. Когда Салли прислали из агентства, такую же уютную и милую пожилую негритянку, как та, что вела и освещала его прежний дом своим неизменным благодушием, Дэн не устоял.

– Что же случилось, папа? Ты нам расскажешь? – мягко спросила Айрин после минутного молчания. Дональд опустил глаза, не в силах справиться с волнением, чем напомнил Дэну Синтию.

– С чего начать?

– Я думаю… лучше с того дня, как мы с Николь уехали в Грецию, а вы с мамой остались во Флориде.

– Я познакомился с Синтией за несколько дней до этого, – просто сказал Дэн.

Рассказывая, он не сводил глаз с любимой дочери. Как она похорошела и выросла! Дэн даже не успел ее как следует разглядеть. Он еще не понял, какие отношения у Айрин с этим молодым человеком. В любом случае они красива; пара, просто радуют глаз. «Наверно, я старею», – подумал Дэн, не ощутив при этом ничего, кроме удовольствия от того, что он отец сидящей напротив девушки.

Дэниел, закончив рассказ, взглянул на Дональда, который опешил, услышав эту историю. Айрин тоже застыла от изумления. «Бедные дети! – подумал Дэн. – Правда куда более нелепа и скучна, чем разнообразные скандальные домыслы, которых вы наслушались».

– И это все? – воскликнули они одновременно.

– Боюсь, что ничего не могу добавить, – сказал Дэн.

– Значит… все это неправда? И мама знает?

– Нет, дочка, Бэрил ничего не знает. Она и сейчас уверена, что я изменил ей.

– Но почему? Ты же мог опровергнуть… Разве… – Айрин так растерялась, что не могла подобрать слов.

– Дорогая, я хорошо знаю твою мать. Она бы мне ни за что не поверила. Все равно мы бы не смогли жить вместе… Это уже было бы невозможно.

– Ты прав, – сказала потрясенная Айрин.

– Вы знали, что именно ваша жена наняла детектива следить за вами? – спросил Дональд.

– Что?! – Дэн был ошеломлен.

– Да, того самого детектива, который сделал эти снимки.

– Этого не может быть… Бэрил ничего не подозревала… Она никакого отношения не имеет к случившемуся.

– Факты говорят другое, – заявил Дональд. – Это ее рук дело.

– Подождите… это недоразумение…

– Папа, Дональд нашел маму в списке клиентов этого детектива. Совпадает и год, и месяц.

Никогда еще Дэниел так не удивлялся. Бэрил наняла детектива… Она никогда не отличалась проницательностью, а уж делать что-то за спиной исподтишка вовсе не в ее характере. Она скорее устроила бы бурную сцену, это больше похоже на Бэрил. Неужели она не поняла, что если бы он хотел тайно встречаться с Синтией, то не уехал бы из Флориды? Ведь он оставил Синтию на две недели во Флориде, а сам под нелепым предлогом просто сбежал от нее. Если бы они были любовниками и Дэна вынудили уехать дела, Синтия, придумав предлог, через пару дней устремилась бы за ним.

А может, Бэрил решила, что они это делают для отвода глаз? Бедняжка, она наверняка что-то почувствовала, не могла же Бэрил не заметить, как он переменился. Возможно, она решила, что их роман начался уже после поездки во Флориду. Странно, но Бэрил часто опрокидывает представление Дэна о ней, каким бы неясным и противоречивым оно ни было. Он так хорошо знает женщину, с которой был знаком около месяца, и совсем не знает ту, с которой прожил двенадцать лет.

– Честно говоря… все это просто шок для меня. – Голос Дональда вывел Дэна из задумчивости. – Я не знаю, что и сказать.

– Вы можете не верить мне, это ваше право, – спокойно возразил Дэниел.

Дональд испытывал невольное уважение к этому человеку. Не таким он представлял себе Дэниела Лоу.

– Вы знали Фрэнка Грэхема? – спросил Дональд.

– Нет. Никогда его не видел.

Дональд не знал, о чем еще спросить. Он был совсем обескуражен.

– Папа, ты больше не видел эту женщину, не слышал о ней?

– Нет, с тех пор, как уехал.

– Ты все еще любишь ее? – Айрин пристально посмотрела на него.

– А почему, ты думаешь, я жив до сих пор? – мягко произнес Дэн. Его глаза сказали ей все, что крылось за этой фразой.

«Синтия, только благодаря тебе я жив. Пока я знаю, что на свете есть ты, мне ничего не страшно». Дэниел хотел знать о ней все, он следил за любой, самой пустяковой публикацией о ней. Он был в курсе печальных событий ее жизни – самоубийство мужа, разрыв с сыном, уход из шоу-бизнеса. Вот уже семь лет о ней ничего не писали. Синтия исчезла из поля зрения.

Иногда Дэн был этому даже рад. Искушение броситься к ней, забыв обо всем, было слишком велико.

– Папа… – робко начала Айрин, – а вам обоим не приходило в голову… ведь вы могли бы… ведь вы оба свободны и…

– Нет, дочка, – сказал Дэн, – из-за нас умер человек… Это было уже выше наших сил. Не говоря о том, что мы разлучены с детьми… Я не знаю, как Синтия пережила то, что сын отвернулся от нее… Я бы на ее месте не смог.

Дональд чуть заметно покраснел, и выражение его лица немного смягчилось.

– Но если между вами ничего не было, почему же мистер Грэхем застрелился? – спросила Айрин, взглянув на Дональда.

– Иногда физическая измена кажется пустяком по сравнению с тем редким сильным чувством, что возникло между мной и Синтией. Если Фрэнк любил свою жену, его поступок не так уж странен… ведь жизнь для него потеряла смысл.

– А что ты вообще о нем знаешь? – продолжала спрашивать Айрин, не сводя глаз с Дональда.

– Я говорил тебе, что мы никогда не встречались. Я слышал, что он актер, работал на телевидении. Кажется, карьера Фрэнка Грэхема удалась не так, как могла бы… Одно время его считали восходящей звездой, но… несколько неудачных работ остановили его взлет. Последние годы он играл в дневных сериалах.

– Он ведь из богатой семьи? – уточнила Айрин.

– Да, кажется, так. И очень влиятельной.

– Это действительно все, что ты знаешь, папа?

– Пожалуй, да. Если тебя интересует, каким он был человеком, я ничем не могу помочь. Не знаю, дорогая. – Дэниел развел руками.

– А ты действительно уверен, что это было самоубийство? – решительно спросила Айрин.

Она боялась услышать ответ, но не могла не задать этот вопрос. Проклятые письма не давали покоя. Кто мог их написать и почему они спрятаны в ее доме?

– А что же еще? – недоуменно поднял брови Дэниел.

– То есть… ни у кого не было сомнений, что это может быть убийство?

– Признаться, и в голову не приходило.

– Теперь ты понимаешь, почему я спрашивала, что ты думаешь о нем как о человеке… Я хотела понять, способен ли он на самоубийство?

– Не знаю, дорогая, – помрачнел Дэн, – ничего не могу сказать.

Айрин сразу же поверила в историю их отношений, рассказанную Дэном. Но она поняла, что в отношении авторства писем никак не продвинулась. Здесь отец бессилен ей помочь.

– Извините меня, – Дональд встал, – я выйду на балкон подышать немного.

Он вышел из комнаты. Айрин даже испугалась, до чего белым было его лицо.

– Жаль, что я расстроил вас, – сказал Дэниел.

Айрин вдруг заметила фотографию незнакомой молодой девушки на столе в дальнем углу комнаты. Заинтересовавшись, Айрин подошла и взяла ее в руки.

– Кто это?

– Тебе ее имя ничего не скажет, – спокойно ответил Дэн.

Девушке было не больше двадцати. Очень нежное, милое лицо просто сияет от счастья. Глубокие черные глаза с длинными ресницами, белоснежная кожа, иссиня-черные волосы слегка растрепаны.

– Повезло тому, на кого она так смотрит, – сказала Айрин, разглядывая фотографию Тельмы. – Он, наверно, очень счастлив.

«Я и был счастлив, – подумал Дэн, – ведь я и представить не мог, что меня ждет».

– Ты не хочешь рассказать о ней немного? – Айрин было неприятно, что отец упорно отмалчивается, не желая отвечать на вопросы об этой девушке.

– Лучше не надо… не стоит, Айрин.

– Хорошо… как хочешь.

– Скажи мне лучше, как мама и Николь? – попросил Дэниел.

– Николь? Порхает, как всегда.

Дэн засмеялся.

– Она все хорошеет, – сказал он. – Я написал Джинни и попросил прислать ваши фотографии.

Дэниел достал свой бумажник и показал ей снимок, который был сделан полгода назад на пляже. Две улыбающиеся девушки в бикини – она и Николь.

– Николь вылитая мама, да?

– Она беспокоит меня, – сказал Дэниел со странным выражением лица.

– Что ты имеешь в виду?

– Я боюсь, что она не сможет найти себя… Пожалуй, это трудно объяснить.

– А за меня ты в этом отношении не волнуешься? – спросила Айрин.

– За тебя я спокоен. Понимаешь… есть в тебе какой-то внутренний стержень… Ты знаешь, на каком свете живешь, а она – нет.

– Может быть… я знаю, почему ты боишься. Тебе кажется, что Николь как тростинка на ветру… ее легко сломать… как маму, верно? Ты думаешь, в этом они похожи?

– Да, ты права… Как она… Как мама? – тихо спросил он.

– Без изменений, – сказала Айрин тем странно натянутым тоном, которым она всегда говорила о матери, – все больше напоминает собственную тень. Иногда становится жутко… но мы привыкли.

– Я так надеялся, что Бэрил сумеет выбраться… как-то выйти из этого состояния… Во время развода она прекрасно держалась, уверенно, хладнокровно… а потом вдруг…

– Да, она просто сломалась, – задумчиво сказала Айрин, – рухнул привычный уклад жизни, а вместе с ним ее мир.

– Но Бэрил так любила светскую жизнь, обожала наряжаться, путешествовать… Что же сейчас? – удрученно спросил Дэн.

– Выезжает она редко. Джинни как ни уговаривала маму поехать в Санкт-Мориц или еще на какой-нибудь курорт, бесполезно. А вот наряжаться она любит больше прежнего. Это странно, ведь мама почти не бывает в обществе. Выходит из дому, лишь чтобы посетить магазины, поехала даже в Париж год назад… обновить гардероб. Я где-то читала, что это одна из форм невроза.

– Может быть. – Дэниел расстроился еще больше. Он ответствен за все, что произошло с ней, и за то, во что она превратила свою жизнь.

Конечно, он ей не изменял, но по сути никогда не был с ней, не дал ей и сотой доли той любви, которую должен был дать. Свяжи она свою жизнь не с ним, она могла быть счастлива.

– Я хочу рассказать тебе одну вещь, папа… Однажды я заглянула в ее комнату и была поражена. Мама надела новое платье и сидела перед зеркалом за туалетным столиком. Она подкрасила ресницы и губы и сидела неподвижно, уронив руки. Мне стало страшно. Знаешь, кого она напоминала? Заводную куклу или марионетку, которую бросили и перестали дергать за веревочки… а сама она не может передвигаться. Эго было жутко, папа. Она в тот момент была страшнее мертвеца.

– Когда это было? – сдавленным голосом спросил Дэниел.

– Три года назад. Я тебе говорила, что у нее просто мания без конца менять одежду. Стоит маме один раз надеть платье, как оно ей надоедает и она велит Джинни его выбросить. Меняет наряды каждые два-три часа. Это так странно… Мама похожа на неразумного ребенка. Она же не была такой, правда? Прошло десять лет. Иногда, глядя на нее, просто не верится. Не вчера же вы развелись?

– Для нее время остановилось, – пробормотал Дэн.

– Я долго надеялась, что когда-нибудь… проснусь утром в один прекрасный день и увижу свою маму такой, какой я ее помню… но теперь я уже не жду чуда.

Они немного помолчали. Айрин впервые откровенно говорила с отцом о Бэрил. Она поняла, как он переживал из-за нее все это время, а сейчас, после того, что она рассказала, Дэн был просто убит.

– Не надо так переживать, папа. – Она коснулась его ладони. Дэн сжал ее руку. – Мы отвечаем за других людей, но до определенного предела… а там уже они сами должны за себя отвечать. Злейший враг мамы – она сама.

– Удобнее всего было бы с тобой согласиться, – он слегка улыбнулся, – но я не могу.

– Да, папа… я не ожидала такого… Ты нас просто поразил. Мы были уверены, что все произошло совсем по-другому.

– Представляю, что вы с Николь вообразили, – горько усмехнулся Дэниел. – Что-то в этой истории не складывается, – задумчиво начал рассуждать он. – Допустим, Бэрил наняла детектива, заподозрив то, чего не было, но… информация мгновенно попала на телевидение и во все известные печатные органы. Зачем ей было это нужно? Она и так получила бы развод без проблем.

– Да, здесь много неясного, – сказала Айрин, – особенно меня настораживает самоубийство Фрэнка Грэхема. Оно в данной ситуации теряет смысл.

– В жизни этого человека могли быть обстоятельства, которые были известны ему одному. Причина его поступка могла быть иной, согласен, но факт самоубийства не вызвал у полиции никаких сомнений, – осторожно заметил Дэн.

– Это я уже слышала, – устало отмахнулась Айрин. – Тогда надо найти эти факты…

– Спустя столько времени? И как ты себе это представляешь?

– Надо подумать, папа… пока не знаю.

В комнату вернулся Дональд. Он хмуро и немного растерянно посмотрел на хозяина квартиры и опустился в кресло. На лице его застыло так хорошо знакомое Айрин упрямое выражение.

– Откровенно говоря, – сказал он, – верится во все это с трудом. Слишком уж нелепая история.

– Правда, как правило, так и выглядит… нелепо. Я мог придумать что-нибудь более убедительное, если бы хотел ввести вас в заблуждение. Но мне это ни к чему, – спокойно ответил Дэн.

– Дональд, ты можешь задать папе любой вопрос, – вмешалась в разговор Айрин.

– Любой? Хорошо, – вызывающе начал он. – Если принять вашу версию, тогда как объяснить то, что… Фрэнк Грэхем покончил с собой? Ведь это же абсурд. Какие еще могли быть причины?

– Мы только что говорили об этом. Я думаю, что он поверил в то, что мы с Синтией любовники. Он просто заблуждался.

– У вас все слишком просто, – раздраженно сказал Дональд, – но он застрелился не в тот же день, а спустя некоторое время. Значит, у него быта возможность убедиться… и все обдумать.

– Мне очень жаль, но это все, что я могу предположить.

– Вот именно. Это самое слабое место во всей вашей истории.

– Кроме меня и Синтии, правды не знает никто… так уж получилось. Выбор у вас невелик – верить нам или нет. К сожалению, незаинтересованных лиц, которые могли бы подтвердить или опровергнуть наши слова, в этой истории нет.

– Да, папа, – сказала Айрин, – это самое трудное. Похоже, кроме вас двоих, никто нам помочь не может.

– Я не стану спрашивать, веришь ли мне ты… – неуверенно начал Дэниел, – но…

– На мой счет можешь не сомневаться, – Айрин улыбнулась, – тебе я верила всегда.

– Спасибо. – Он благодарно улыбнулся и обнял ее.

– Жаль, что не могу о себе сказать того же, – угрюмо заметил Дональд.

– У меня такое подозрение, папа, что и ты знаешь не все. Я хотела бы узнать то, что ни тебе, ни, возможно, Синтии Грэхем не известно. Правда, пока я не знаю, как это сделать.

– Что бы ты ни узнала, девочка, изменить случившееся десять лет назад невозможно. Прошлое нам неподвластно.

– Но можно взглянуть на него под другим углом зрения и пролить свет на все темные моменты. А тогда… можно изменить настоящее. Это касается многих людей, ныне живущих, на которых давит тяжелый груз прошлого.

Дональд быстро взглянул на нее исподлобья и уставился в одну точку. Он словно оцепенел.

– Может, ты и права, – сказал Дэн, – но не исключено, что после выяснения всей правды тебе будет еще хуже, чем сейчас.

– Речь не только обо мне, папа… Расскажи о разводе, пожалуйста, как можно подробнее.

– Инициатором процесса была Бэрил. Она ссылалась на супружескую неверность… Да, кстати, я помню того детектива, который сделал снимки в отеле. Уиллогби, кажется?

– Стивен Уиллогби, – подтвердила Айрин.

– Да-да… он выступал на суде… но он и словом не обмолвился, что она его клиентка.

– Но на кого же он ссылался? – удивилась девушка.

– Сказал, что следил за миссис Грэхем по поручению ее мужа, – растерянно произнес недоумевающий Дэниел.

– Что?! – воскликнул Дональд.

– Да, я так и думал, что его нанял Фрэнк Грэхем… до сегодняшнего дня.

– Зачем Уиллогби делать тайну из того, кто его нанял? – спросила Айрин.

– Понятия не имею, – обескураженно произнес Дэн, – это действительно странно. Вы уверены, что это Бэрил?

– Я видел ее в списке клиентов Уиллогби. Имени моего… – Дональд покраснел, случайно оговорившись и выдав себя, – имени Фрэнка Грэхема там не оказалось.

– Я говорила, что есть что-то, чего мы не знаем. Похоже, что этот детектив – ниточка, за которую следует потянуть, – сказала Айрин.

– А выступал ли Уиллогби на бракоразводном процессе Синтии и Фрэнка, я не знаю.

– Если он и был вызван в качестве свидетеля, то просто не успел явиться на слушание дела, – жестко сказал Дональд. – Фрэнк Грэхем застрелился раньше, когда процесс только начался.

– Но должен же был он представить доказательства? – удивилась Айрин.

– Да, но я был уверен, что он собирался воспользоваться свидетельствами, собранными по поручению твоей матери, – ответил Дональд. – И почему детектив на суде твоих родителей сказал, что его нанял Фрэнк Грэхем?

– Такое впечатление, что он темная лошадка и что-то скрывает… возможно, чью-то тайну, – высказал предположение Дэниел.

– А может, – сказала Айрин, – он надеялся сорвать двойной куш.

– Надо сказать, ему хорошо заплатили, – заметил Дональд. – После двух скандальных и громких разводов Уиллогби переехал в новое помещение и полностью разделался с долгами… Кроме того, на его счету появилась кругленькая сумма.

– Ты хорошо подготовился, – усмехнулась Айрин.

– Это вся информация, которую я смог собрать. Знаю только, что года полтора назад Уиллогби разорился или что-то в этом роде. Насколько я понял, он использовал в работе запрещенные приемы и лишился лицензии частного детектива.

– А где он сейчас? – поинтересовался Дэниел.

– Неизвестно. Он уехал из Лос-Анджелеса.

– Жаль… но это можно выяснить, – пробормотала Айрин, – всему свое время.

– Ваша жена была заинтересована в деньгах? – спросил Дональд.

– Нет. Конечно, я выплачивал алименты, но чисто символические. У Бэрил огромное состояние, ее отец был одним из самых богатых предпринимателей в стране.

Дэн вспомнил, как юная Бэрил встретила его в аэропорту, на нее было страшно смотреть: белое, искаженное ужасом лицо, потухшие глаза.

– Дэн, пожалуйста… папа хочет видеть тебя… ему так плохо… я так боюсь.

Сейчас ее отцу было немногим больше шестидесяти, и за последний год у Стоуна было два кровоизлияния в мозг. Увидев отца Бэрил, Дэн не поверил своим глазам. Старик так сдал, что уже не был похож на человека.

– Я знаю тебя давно, Дэн… Фил тоже считает, что ты и моя дочь подходите друг другу. Я боюсь за нее, Бэрил никогда не умела за себя постоять. Она богата и доверчива, но не для того я всю жизнь работал как каторжный, чтобы какой-то проходимец… Ты ведь знаешь, я хотел, чтобы Бэрил продолжила мое дело, но у нее нет к этому склонности. Сына у меня нет, но я тебя люблю как сына… Словом, ты ведь понимаешь, что я хочу сказать?

– Да. – Дэн закрыл глаза. Что еще он мог ответить умирающему человеку?

– Я знаю, ты любил другую, но ее больше нет. А моя дочь любит тебя как друга и доверяет тебе. По моему мнению, лучшей основы для счастливого брака не придумать. Ты ведь тоже к ней привязан, правда?

Бэрил была ему как сестра. В другом качестве Дэн никогда не воспринимал свою подружку детства и одноклассницу. Но сейчас он почувствовал, что должен защитить ее. К тому же ее отец прав. Тельму не вернешь. А Бэрил скоро останется совсем одна на свете.