Текст книги "Вера в чудеса (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Это мой любимый лифчик, синенький, – продолжает стебаться Еленка, – Как-то ты его на потолок пристроил? Вот, значит, и снять сможешь.
Кирилл, не сдержавшись, делает шаг по направлению к ней, но что собирается делать остается мне неизвестным, потому что я вижу Лекса и еще двух ребят. Эти – без официоза, в джинсах и футболках, но наверняка – с оружием. Они направляются к нам.
Лекс, конечно, узнает Давлатова, поэтому с ходу спрашивает:
– Проблемы?
Я кивком головы указываю на плечистых ребят в костюмах. Лекс поворачивает голову и смотрит на Воропаева и его людей.
В это время Матвей, крутящийся то у моих ног, то у Лениных, задирает головку и спрашивает:
– Дядь Лёсь, а ты с нами на пони кататься идёсь?
Лекс подхватывает мальчика с пола, передает его мне и отвечает:
– Я на работе, малой, – а сам оттесняет меня и детей от Давлатова.
На Сергея страшно смотреть, видно, что он в ярости, потому что до него дошло, что я с ним явно никуда не поеду, не пойду и разговаривать не буду.
– Значит, поговорить нормально ты не хочешь, – рычит он.
– Да не о чем нам говорить, Сергей Владимирович. Удачи! – бросаю я ему, как собаке кость, и иду на выход.
Костюмы вроде собираются оживиться, но ребята делают так, что становится видно, что у них стволы.
Перестрелка в школе – это не то, что нужно Давлатову, поэтому мы уходим под скрип его зубов.
Синий лифчик Еленке придется купить другой.
Глава 17. Преимущества.
Сергей.
Су*а-а-а. Я смотрю ей вслед и мечтаю переломать хмырю, который их забирает ноги. И руки тоже. Как придурок, жду, надеясь на то, что Дина оглянется. Ага. Три раза.
Зато оглядывается ее дочь, расплывается в ехидной улыбке и показывает Кириллу конфигурацию из среднего пальца. Наблюдая за выражением его лица, озвучиваю свою догадку:
– Нравится, что ли?
Жду, что сейчас поднимется ураганом возмущение, но племяш смотрит на меня серьезно:
– Нравится. Сначала бесила, а потом… Только маленькая она еще. За ручку ходить – для меня смешно. А для нее все по-взрослому рано.
Вот так он озвучивает свое видение проблемы. Не мое дело, но все-таки спрашиваю:
– А ты уверен, что по-взрослому рано? Так себя скромницы не ведут.
Кирилл хмурится.
– Еленка… Она… Как тебе объяснить… Короче, когда она только перевелась, то парни решили, что она с любым пойдет…
– А что – разве не так?
– Оказалось, нет. Пацаны к ней и так, и эдак. Ты же сам видел, за словом в карман она не лезет. Но только дальше трепа дело не двинулось. Ни у кого. А потом один придурок ее при всех фригидной назвал. Так она ему и выдала: «Ты кто такой, чтобы по моим трусам лазить?».
– Короче, дразнится, а не дает, – сделал я вывод.
– Она людям, по-моему, не доверяет совсем. Близко никого не подпускает, – как-то невесело подытожил Кирилл.
Я про себя подумал, что правильно в таком случае делает, а вслух спросил:
– Раз сама не дает, пацаны неужели силой не пробовали?
– Они, может, и попробовали бы. Просто на улице к какой-то малявке недалеко от школы мужик пристал, так Лена его вырубила с одного удара, потом полицию вызвала. А после все узнали, что у нее мать в следственном комитете работает руководителем какого-то крутого отдела. И желание быстро пропало.
Потом Кирилл, помолчав, все же спросил:
– Откуда ты ее мать знаешь?
И что ему сказать? Если Матвей мой сын, так как есть, я все не оставлю.
– Не важно.
Кирилл понимает, что откровений от меня не будет. Но не пытается лезть в душу.
За разговором доходим до машины. Воропаев вопросительно смотрит на меня.
– Домой поехали.
Надо бы, конечно в офис, но меня сейчас волнуют другие вещи. Кирилла завозим к нему на квартиру.
Когда он выходит из машины, я отдаю распоряжение Воропаеву:
– Делай, что хочешь, подключай, кого хочешь, но, чтобы к вечеру, я знал, чем она занималась эти два с лишним года.
– Понял, сделаю, – он сразу же начинает кому-то звонить и договариваться о получении информации, а я закрываю перегородку между мной и водителем и предаюсь невеселым размышлениям.
Больше всего меня сейчас волнует, мой ли сын Матвей. С моим диагнозом – астенозооспермией врачи боролись долго, но детьми я так и не обзавелся. Во всяком случае, был в этом уверен до сегодня. И естественно, разбрасываться наследниками я не собирался.
Выходя из автомобиля у дома, спросил у Анатолия:
– Мальчишка на меня похож?
Я знал, что ему не надо, что-либо уточнять.
– Похож, – коротко ответил он.
Я засел в кабинете, хотя работать все равно не смог.
Вечером Воропаев принес досье. Первое, что я посмотрел – это дату рождения мальчика. 26 апреля 2018 года. Ему недавно исполнилось два года. Время зачатия – август 2017 года. Значит, мой.
Воропаев даже расстарался информацией на ребенка, в том числе и из роддома. Мальчик родился доношенным, как и положено.
Я стал просматривать досье. И то, что обнаружил, было неприятно. Дина после побега попала под программу защиты свидетелей. Поэтому мы ее не смогли найти тогда. Ее пытался убить какой-то психопат. В папке были фотографии с мест происшествий: отрезанная голова, части человеческих тел и трупы, много трупов. Бля*ь, она же беременная была.
Тут у меня по спине заструился холодный пот. Когда я ее чуть по кругу не пустил, она тоже была беременная. А потом вот это все… Какой же я долбо*б. Выходит в этой фигне виноват я. И ждать, что она кинется мне на шею с воплями: «Сережа, любимый», явно не стоит. А все из какой-то дурацкой гордыни… Кто кому подходит, кто не подходит.
На, вот теперь, Сергей Владимирович, разгребай, как хочешь.
Но все равно родила от меня, аборт делать не стала.
Постепенно я добрался до того, что стало с психопатом. Материалы проверки, где было написано, что Динка этого мужика зарезала. Я посмотрел по датам, ей же рожать уже почти по времени надо было. Да, и девочка в этот период тоже была с ней. Вот кто ее тогда забрал.
Эх, Кирюха, неудивительно, что девчонка людям не доверяет. После такого, вообще можно в психушке оказаться.
А потом ей предложили работу в следственном комитете, отдел, куда она попала, специализировался на расследовании серийных убийств. Четыре месяца назад ее назначили руководителем этого отдела. Вот тут мне это перестало нравиться окончательно. Я пока фотографии одного дела посмотрел, проникся. А если постоянно этим заниматься? Зато стало понятно, почему Воропаев не смог ее найти.
Некстати вспомнил шорты, в которых Быстрицкая была сегодня одета. Ее место вовсе не там, где идут такие разборки. Ее место в моей постели с широко раздвинутыми ногами, чтобы мне было удобней Бля*ь, только об этом подумал, как у меня встал. И что я на нее так реагирую постоянно? Как будто на сухпае год сидел…
Мне нужен мой ребенок. Мне нужна Дина. А комплектом к Матвею, можно постараться сделать еще парочку детей. Финансовые возможности у меня не ограничены, так что я не против большой и дружной семьи.
Только вот Дина Витальевна, боюсь, теперь на это не согласится.
И еще этот дядя Леша. Он мне не понравился совсем. По документам Алексей Степанович Зотов руководил оперативным сопровождением работы отдела Быстрицкой. Но она даже не звонила ему. Думала, что я не вижу, как достала телефон, нажала пару клавиш и все. Я и не придал этому значения. А когда в лицей приехали ребята со стволами, то оставалось только спустить ситуацию на тормозах.
Кто такой этот Зотов? Женат, не женат? Что он по первому зову Динкиному примчался? Может, он с ней?
Е*ать, дожил, я ревную свою бывшую любовницу к другому!
Я вызвал Воропаева:
– На Зотова мне информацию собери.
– Хорошо, Сергей Владимирович.
Тут мне на глаза попался адрес Быстрицкой и в голову пришла дурацкая идея. Но отказываться от нее я не собирался.
– Машину подготовь. Я один поеду, без охраны.
– Но, – хотел было возразить Толик, правда, под моим взглядом быстро замолчал.
Я выхожу из дома, поменяв костюм на джинсы и легкий свитер, сажусь в навороченный внедорожник и срываюсь с места. Добираюсь до нужного дома. А жилье то элитное, участок огорожен, охраняется. Но это не препятствие, если у тебя есть деньги.
Вообще деньги решают такое количество проблем. И это мое ощутимое преимущество перед Диной, потому что всё продается и покупается. И все. Если не захочет по-хорошему, я просто отберу сына. А она придет следом за ребенком, никуда не денется.
Я не думаю, что Зотов караулит меня на пороге ее квартиры. Поэтому подхожу к подъезду, но в домофон не звоню, чтобы не спугнуть раньше времени. Дожидаюсь, как из подъезда выплывает какая-то дама с собачкой, захожу, поднимаюсь в лифте на 7 этаж.
На площадке вижу какого-то пацаненка лет 10, спрашиваю:
– Слушай, косарь хочешь?
– А чё надо?
– Вон в ту квартиру позвонить.
– Давай.
Худая ручонка сцапывает купюру, и он подходит к двери, нажимает на звонок.
Как и ожидалось, Дина, открыв дверь, удивленно спрашивает:
– Мальчик, тебе что нужно?
Но ответ он не успевает, потому что она замечает меня. В глазах у нее вспыхивает ярость. Она закрывает за собой дверь и выходит на лестницу.
– Вот как! – притворно удивляюсь я, – Даже на чай не позовешь?
– Ты зачем приперся? – шипит Динка разъяренной кошкой.
– Я же предлагал нормально поговорить. Ты свалила…Команду поддержки вызвала. Зачем? Неужели, ты думаешь, я при ребенке стал бы с тобой разбираться?
Дина смотрит на меня с изумлением:
– Разбираться? Ты со мной? По поводу чего?
– А что, не из-за чего? Кража денег, поджог, нанесение телесных повреждений… Или если постараться, покушение на убийство.
– Хотела бы убить, не промахнулась бы.
– Пусть так. Меня сейчас не это интересует. Матвей – мой сын?
Дина сразу напрягается:
– А если да, то, что это меняет?
– Многое, Дина, многое, – я внимательно наблюдаю за ней в этот момент, стараясь не пропустить ни одной реакции.
– Даже если и твой, ты ничего не докажешь. Согласия на проведение генетической экспертизы я не дам.
Меня эти ее слова выбешивают.
– Как ты заговорила. Уверена в себе, да? Но это ты напрасно. Стоит только мне захотеть, как тебя выпрут с работы. А без нее много ли ты сможешь? Или ты думаешь, Зотов твой тебя от всех бед мира спасет? – мое самообладание дает окончательную трещину, – Он тебя еб*т? А?
На ней все те же бля*ские шорты, что и днем. Я хватаю ее, вжимаю собой в стену. Шорты достаточно свободные, поэтому рукой без препятствий проникаю под ткань, веду по гладко выбритому лобку, забираюсь рукой между ног. Там все такое мягкое и нежное, горячее, влажное и манящее. Она течет. Значит, не я один не забыл, как это было ох*енно. Чтобы не рыпалась, впиваюсь в губы, проталкиваю язык ей рот, ласкаю его, делаю это намеренно грубо. Рукой перебираю влажные складки, тру клитор. Сначала она пробует отстраниться, вырваться, но уже через секунду забывает о раненой женской гордости. Я понимаю это по тому, что она неосознанно разводит ноги чуть шире. Я бы вставил ей прямо здесь, но из-за двери раздается:
– Мама? Ты где? – и в этот момент дверь открывается, я за это время успеваю только вытащить руку из ее шорт и перестать целовать. Отойти не успеваю, да я и не собирался.
На пороге квартиры появляется Лена, замечает меня, вопросительно смотрит на мать.
От того, что тут только что было, Дина никак не может прийти в себя. Это видно по лицу. Но она быстро берет себя в руки:
– Зайди в квартиру, – короткое распоряжение, и девочка беспрекословно слушается.
Она выбирается из пространства между мной и стеной и говорит:
– А что касается тебя, то ты можешь не стесняться. Попробовать оставить меня без работы, доказать свое отцовство… Что ты там еще хочешь? А еще лучше сразу иди на меня заявление напиши, что я тебя обокрала, сожгла твой дворец и пыталась убить. Только меня не смей трогать.
Она окидывает меня таким взглядом, что я чувствую себя куском дерьма. Не знал, что она может так смотреть.
– Правда, что ли? Серьезно? Если бы не твоя дочь, я бы тебя трахал уже у этой стенки, а ты бы еще меня и просила делать это пожестче, – усмехаюсь в ответ, – Впрочем, как и всегда. Может, чтобы тебя не воспринимали как шлюху, не надо себя так вести?
Вижу по глазам, как ей хочется мне врезать по лицу, но вместо этого она, молча открывает дверь своей квартиры и захлопывает ее у меня перед носом.
А я остаюсь со стояком на лестничной площадке. Молодец, хорошо поговорил! Все узнал, обо всем договорился. Ухожу, потому что не ломать же дверь. Рукой поправляю стоящий член так, чтобы он меньше терся о ширинку. Еще теперь и трахаться с ней хочу, как ненормальный. Но ничего не остается, как ехать домой.
Теперь придется выполнить часть угроз. Иначе выяснять отношения можно будет до бесконечности.
Глава 18. Серые кардиналы.
Сергей
Я приехал домой злой, неудовлетворенный и посланный на хрен. И я понимаю, что я даже не пробовал договориться. Я пытался спровоцировать. Так что результат этого вечера – он закономерен. И черт его знает, зачем я так вообще делаю. Можно же было просто предложить помощь, попросить познакомить меня с ребенком.
Естественно, я собираюсь провести генетическую экспертизу. Но для этого нужно согласие Быстрицкой. А я так понял, мне его не получить. Чтобы все пошло проще, надо, чтобы ее попросили с работы. Мне не нравится то, чем она занимается. Это создает реальную опасность для нее и детей. Кроме того, она явно рассчитывает, что ей удастся мне противостоять. Значит, нужно лишить ее такой возможности. Так и безопаснее для нее, да и договоримся мы с ней быстрее. Когда детей нечем кормить, женщины становятся гораздо сговорчивее.
Я устраиваюсь в кабинете в компании с коньяком. Звоню одному знакомому, объясняю ему, что мне нужно. Он говорит, что организует мне встречу с господином Каверских Олегом Романовичем, начальником Быстрицкой. Это займет около 3 дней. Я не сомневаюсь, что он пойдет мне навстречу и уволит Дину. Умные люди редко встают у меня на пути, а если все же встают, то очень об этом жалеют.
Дина
Прошло несколько дней с нашей встречи с Сергеем. Он больше не появлялся. Не знаю, с чем это связано. Но интуиция мне кричит, что это не к добру.
После того, как Давлатов ушел вечером в тот день, Еленка, дождавшись, когда Матвей уснет, прямо спросила::
– Мам, этот мужчина – он отец Матвея?
Я насторожилась:
– С чего ты взяла?
– Матвей на него очень похож.
Я не стала ей врать:
– Да, он его отец.
На удивление дочь больше ничего спрашивать не стала. Наверное, что у нас нерадужные отношения было видно сразу.
Через неделю мне позвонил Каверских. Он попросил в обед подъехать к скверу у следственного комитета. Мне сегодня нужно было в парикмахерскую, поэтому я вызвала няню Матвея. Как оказалось, очень кстати.
После визита в парикмахерскую, подъехав к зданию следственного комитета, решила не заходить, а отправить сообщение о том, что я на месте. Через минут 10 ко мне вышел Олег Романович.
– Здравствуйте, – поприветствовала его первой.
– Здравствуйте, Дина Витальевна. Пойдемте, немного пройдемся.
Мы двинулись по скверу. Несмотря на начало мая сегодня очень жарко. Я ничего не спрашивала, ждала, когда Каверских начнет разговор.
И дождалась:
– Откуда Вы знаете Давлатова?
Оценив ситуацию, ответила как есть:
– Он отец моего сына.
Олег Романович нахмурился:
– У меня была с ним встреча, по его инициативе, – и через паузу добавил, – Он просил Вас уволить.
Скотина! Урод! Козел! Если бы он сейчас был здесь, я бы ему глаза выцарапала. Но его здесь нет. Поэтому постаралась держать лицо:
– А Вы что ему ответили?
– Я ответил отказом. Что произошло между вами, что он решил действовать таким образом?
Я не стала рассказывать, как все было на самом деле. Это унизительно. Но что-то нужно объяснить.
– Я думаю, это из-за ребенка. Он недавно узнал о его существовании, а я отказалась дать согласие на производство генетической экспертизы.
Каверских очень умен, а как руководитель вообще выше всяких похвал. Он внимательно посмотрел на меня и сказал неприятные, но правдивые вещи:
– Дина Витальевна, не знаю, насколько Вы понимаете, кто такой Давлатов. Поэтому объясню. То, что я не пошел навстречу его просьбе, приведет к тому, что он перепрыгнет через мою голову. И там сделают так, как он хочет. Вы умная женщина. И должны быть готовы к любым последствиям. Я чувствую за Вас ответственность. В эту сферу деятельности привел Вас я. И оказался прав. У Вас несомненный талант. Но сейчас я бы Вам советовал придумать способ противодействия этому человеку, не особо рассчитывая на систему, в которой работаете.
Я поняла его, я все прекрасно поняла. Он будет сдерживать тех, кого сможет. Но есть те, кого он не сможет удержать. И победа останется за ними.
Я невесело улыбнулась:
– Спасибо, что предупредили.
Мы попрощались. Он ушел, а я осталась на месте еще некоторое время. Мне так обидно, просто до слез. Все, чего я добилась, все спасенные жизни, все раскрытые дела – все на самом деле ничего не стоит. Все будет перечеркнуто по одному звонку. Потому что этот гад вновь что-то там захотел. Я не знаю, что ему нужно. Потому что, он даже разговаривать нормально не умеет.
И на что он рассчитывает? Что я приползу к нему? Отобрать у меня ребенка и вырастить его подобием себя?
Не дождется! Я придумаю способ. Обязательно.
Вернулась домой, отпустила няню, занялась домашними делами и думала, думала, думала, как выбраться из ловушки, еще не угодив в нее.
Еленка пришла из лицея. Там пока тихо. Кирилл не трогает ее, она не лезет к нему.
Дочь поела и ушла к себе в комнату.
Матвей смотрел мультики.
Вечером раздался телефонный звонок с незнакомого номера. На автомате ответила:
– Да.
Услышала в ответ всего одно слово, но каким тоном:
– Выйди.
Мне достаточно этих нескольких звуков, чтобы понять, что это Давлатов. Однако выходить к этому ненормальному?
– Я не пойду.
– Тогда я поднимусь.
А вот этого допустить нельзя ни в коем случае.
– Не вздумай. Я не открою.
– Я привезу спецов, они вскроют дверь, – прорычал он в трубку
Он совсем в неадеквате. Я знаю, что он поступит так, как говорит.
– Ладно, я выхожу.
Попросила Лену присмотреть за братом и спустилась вниз. Вышла из подъезда и увидела его машину. Как и следовало ожидать, самую шикарную из тех, что у подъезда. И два джипа с охраной. Воропаев и Давлатов стояли у автомобилей. Направилась к ним.
Я подошла ближе и процедила сквозь зубы:
– Что тебе нужно? – и не сдержавшись, добавила, – Что ты ко мне привязался?
Настроение Сергея не лучше моего. От его слов повеяло стужей.
– Я спросил нормально у тебя, мой ли сын Матвей. Вместо простого ответа ты решила мне что-то доказать, – его глаза заполыхали ненавистью – такой сильной, что я начала сомневаться, правильно ли я поступила, выйдя к нему. Лучше бы Лексу позвонила.
Сергей тем временем продолжил высказывать претензии:
– Прическу сделала, накрасилась, принарядилась и к начальнику своему в скверик поехала. Хорошо погуляли?
До меня дошел смысл его слов не сразу, вернее, я не сразу сделала из его слов правильные выводы: по его указке за мной следят. Да что же это такое вообще?
– А тебе какая разница? Кто ты мне?
Я забыла, какой он. Но он умеет быстро напомнить. Давлатов схватил меня, швырнул к автомобилю, так что я спиной вжалась в холодный металл, и поставил свои руки по обе стороны от меня.
– Разница? Один е*ет, второй дразнится. Перед кем ты, шалава, ноги раздвинула, чтобы в следственный комитет попасть? Перед Каверских? Перед Зотовым? Перед всеми сразу? Что так твой Олег Романович за тебя горой встал? Сосешь ты и, правда, не плохо. Но ведь не настолько хорошо, чтобы из-за тебя свою шею подставлять. И нужно будет, я и тебя в порошок сотру. И начальника твоего.
Как вот так он умеет? Доставлять такое наслаждение своим телом и вываливать тебя в грязи словами.
Я его ненавижу в этот момент. Как же сильно я его ненавижу!
– Очнись, Сережа, на работе люди работают, а не страдают разной х*йней. А Матвей. Какое моральное право ты имеешь про него спрашивать? Чтобы было бы с моей беременностью после вас троих? Не хочешь мне об этом рассказать?
Но он не бывает виноватым. Никогда.
– Бля*ь, надо было просто сказать, что ты беременная. И ничего бы не было. НИЧЕГО. Какого х*я ты молчала?
Меня накрыло. Даже сейчас, даже спустя столько времени. Весь этот ужас. Из-за одного его желания доказать, какой он крутой.
– Я не знала! Я просто не знала! А знаешь, когда я узнала? Когда вокруг меня люди умирали чаще мух. И где был ты тогда? Где? – я не понимала, что кричу, а потом перешла на шепот, но знаю, что он меня слышал, каждое мое слово, – Это ты во всем виноват. Ты.
Он не убрал рук, не отпустил меня, а наоборот – вдавил в корпус автомобиля сильнее, так, что я почувствовала, как он возбужден. И потекла сама от этого. Да что же я за дура такая!
Воропаев отошел от нас, не мешая нам ругаться, сел в один из автомобилей. Типа делайте, что хотите.
Сергей наклонился ко мне, посмотрел в глаза. Его дыхание коснулось моей кожи.
– Я тебя хочу! Ты же чувствуешь. Еще чуть-чуть, я тебя трахну прямо здесь. Поэтому предлагаю тебе бросить изображать оскорбленную добродетель и пойти познакомить меня с сыном. А потом, уложив детей спать, ночью хорошенько меня удовлетворить. И я, возможно, подобрею. И не стану отбирать у тебя ребенка. Но с работы ты все равно уйдешь. И если ты меня сейчас не услышишь, то я тебе гарантирую, что ты не только вылетишь с работы, а еще и сядешь. И сына своего я заберу. А где окажется тогда твоя дочь?
Я смотрела на него и не верила своим глазам. Невозможно быть таким! Но не сомневалась, что он попытается сделать все, что пообещал.
Однако стать бесправной овцой, которая сосет по щелчку пальцев? Да пошел он!
И тут жизнь делает свой выбор за меня.
Сзади раздается расслабленное:
– Сергей Владимирович, а Вы что здесь забыли?
Давлатов повернул голову. Ура, Лекс!
– Дина, иди домой к детям.
Давлатов демонстративно поднял руки и выпустил меня.
– Я так понял, это ответ. Ты пожалеешь, кукла.
Я ушла домой. Дальше мужчины разберутся без меня.
***
Сергей.
Итак день – полное дерьмо. Теперь еще этот нарисовался.
– Какого х*я, Алексей Степанович, Вы лезете не в свое дело?
Он внимательно меня изучает. Потом начал говорить. Говорил спокойно и по существу.
– Я не знаю, что произошло между Вами и Диной. Но я знаю, что случилось потом. И то, как Вы теперь ведете себя по отношению к ней, просто несправедливо. То, что она жива – это чудо. То, что Матвей родился – это еще одно чудо. А чудеса в жизни – большая редкость. Предлагаю Вам над этим подумать.
Потом Зотов развернулся и ушел.
А я чувствую себя второй раз за этот вечер нашкодившим котом, которого ткнули носом в его же лужу. Поганое ощущение.
Меня опять обломали с сексом, прочитали нотацию и оставили в углу на горохе думать о своем поведении.
Я вернулся домой, потом пошел с Воропаевым в зал, где мы опробовали друг на друге все известные нам удары. Выпустив пар, я позвонил своему другу Грише и назначил встречу в закрытом клубе завтра вечером.
Жизнь та еще сука и любит, когда ее имеют. А я не люблю, когда имеют меня.
