Текст книги "Вера в чудеса (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 4. Бойтесь своих желаний.
Дина.
Ворочаюсь на кровати почти до утра, заснуть не могу. Понравился ли мне секс с Сергеем? Судя по реакции тела, однозначно, да. Потому что, стоит только подумать о том, как он меня трахал, в промежности начинает сладко ныть, вдоль позвоночника пробегает неконтролируемая дрожь, а в руках и ногах я чувствую какое-то напряжение. И я хочу еще… Еще глубже, сильнее, дольше, жестче. Но в голову лезут и другие мысли. Судя по тому, как он меня выпроводил, меня сейчас попросят на выход, хорошо, если деньги за отработанное время отдадут. И что теперь делать? Хотя не я же на него первая запрыгнула? Ну да платье было мокрым, но я не голышом в коридоре стояла? А про Толика само как-то вырвалось, он вообще тут сам виноват, не могу я, молча слушать, когда меня дерьмом поливают. У меня такая защитная реакция организма. Эх, Дина, Дина, что тебя несет-то последнее время не туда, куда надо. А тут еще и секс без защиты был. Таблетки я не пью, последний партнер у меня был, я даже не вспомню, когда. И, вообще, я в такой ситуации не была никогда. Надо, наверное, погуглить, через сколько времени можно выпить таблетки, чтобы не залететь, и какие именно. Беру в руки телефон, лезу в интернет, нахожу ответ – через 72 часа и название препаратов. С утра нужно попасть в аптеку любым способом. Аборт я делать не буду, а двое детей без отцов уже перебор.
Засыпаю лишь под утро, но меня будит звонок моего сотового. Сколько же времени? Полседьмого. И номер неизвестный. Но все равно отвечаю на звонок. Из трубки раздается ледяной голос Давлатова:
– В кабинет иди, – и он отключается.
Вот час икс и настал. Иду в ванну, чтобы умыться холодной водой, и застываю перед зеркалом. Мама дорогая! Да так даже жертвы изнасилований не выглядят. Шея вся в синяках от укусов, плечи в синяках от пальцев, бедра тоже в синяках. Ну и по хрен! Одеваю любимую майку на тонких бретельках, лифчик не одеваю, джинсы синие рваные на коленях, цепляю ногами кроссы и плетусь в особняк. По дороге размышляю, что кошку сгубило любопытство. Вот ты и узнала, каков «ходячий секс» в постели. Что-то только особой радости не ощущаю.
Кабинет на первом этаже особняка. В нем ничего лишнего, опять окно в пол, только не шторы, а жалюзи, книжные шкафы у стены, диван у другой стены, большой коричневый стол, кожаное кресло. Стучу, слышу в ответ:
– Входи.
Захожу, волнуясь, чего ему надо. Сергей, одетый в футболку и джинсы, стоит у окна спиной ко мне. Оборачивается, разглядывает меня. Надеюсь, ему нравится, что он видит. Подходит ближе, дотрагивается пальцами до мест укусов, затем убирает руку. От его близости в промежности все напрягается от желания. Да что ж такое? Опоил, что ли, он меня чем? Или вода у него дома с афродизиаками? Отходить, не отходит. Потом произносит:
– Если собралась в полицию писать заявление на меня, надеюсь, понимаешь, что хуже сделаешь только себе, – голос как ушат холодной воды.
Нужно как-то поделикатнее ответить, но Остапа несет, нес-е-е-т:
– Зачем? Мне все понравилось, а если я еще и залетела от тебя, то рожу обязательно. Ведь на алиментах ты экономить не будешь?
Он чуть наклоняет голову на бок, его губ слегка касается кривая ухмылка:
– Раздевайся, – опять командует.
– Не буду, – здравая часть меня побеждает в том, что идут какие-то очень странные брачные игры, в которых лучше не участвовать.
– Сейчас порву все на х*й, – надеюсь, он имеет в виду одежду.
Сергей резко выдыхает, стискивает челюсти. Что он злой постоянно? Не успеваю ему помешать, как он рвет мою любимую майку. Офигеваю… Нельзя же так, в конце концов.
– Джинсы помочь снять? – уточняет.
Нет, мне точно ничего не понятно, и пошла я подобру-поздорову. Я разворачиваюсь, чтобы свалить в закат, и то, что полуголая, меня не смущает, но он меня хватает сзади, прижимает к себе. Как и следовало ожидать, член у него опять готов к работе. Я это очень хорошо чувствую. Он запускает руку спереди мне в штаны, отрывает пуговицу, сдергивает их с трусами до колен. Разворачивает меня лицом к столу, и, пока я, путаюсь в не до конца снятых брюках, заваливает меня грудью на стол, при этом на пол падают какие-то канцелярские мелочи. Сам не раздевается, просто достает свой стоящий прибор.
– Не дергайся, – в следующую секунду я чувствую первый мощный толчок.
Вскрикиваю, он надавливает рукой мне на поясницу, сильнее прижимая к столу, сам расставляет ноги шире, чтобы было удобней. Я чувствую корпусом и щекой холодную поверхность стола, на спине его горячую ладонь, внутри меня растягивает его не маленький пенис. От того, что мой живот плотно прижат к твердой поверхности, ощущения от проникновения такие острые, как ножом по коже. Он медленно выводит пенис из моего влагалища почти до конца. Я понимаю, что меня ему сейчас видно всю, и я уверена, что он разглядывает, то, как я выгляжу в самых сокровенных местах, а еще, мне кажется, он рассматривает, как его член проникает внутрь меня и выходит, потому что двигается он, не спеша, но мощно. Следом за первым толчком следует второй такой же силы, я вся вздрагиваю, а он снова выскальзывает из меня почти до головки. Я стону, мычу, потому что, мне начинает казаться, что еще чуть-чуть и он просто порвет мне все внутри.
– Ну что, шлюшка, поорешь для меня? – презрительно интересуется Давлатов.
Не знаю, какого ответа он думает дождаться, я разговаривать не в состоянии, пока он продолжает двигаться в том же темпе. Потом ему, видимо, надоедает, и он начинает фигачить мое нутро наподобие отбойного молотка. Вот тогда, я уже не сдерживаясь, начинаю кричать в голос, теряю себя, пространство вокруг. Через несколько минут начинаю биться в конвульсиях оргазма, а Сергей все движется и движется, наращивая темп.
Но наконец, раздается с шипением:
– Б*ядь, – и чувствую, как внутрь меня снова выплескивается сперма.
Он что снова кончил в меня? Совсем с ума сошел? Член внутри начинает опадать, но Давлатов не отстраняется до тех, пока его пенис не выскальзывает сам. Он натягивает штаны и боксеры. Я не могу двигаться, на меня накатывает слабость. Сергей сдергивает с моих ног джинсы и трусики совсем. Он видит мое состояние, потому что поднимает со стола, разворачивает к себе лицом и, голую, усаживает на стол, разводит мне ноги и становится между них. Я реагировать не могу, пока еще это способность не восстановилась. К моему удивлению, он меня обнимает, утыкаюсь лицом ему в район ключицы, а он гладит меня по спине, очевидно, думая, что я так быстрее приду в себя.
Проходит еще несколько минут. И такая реакция на него у меня после одного раза, а что будет, если он меня решит несколько раз подряд поиметь?
– Пришла в себя? – в голосе насмешка и удовлетворение, – Что ты там про детей говорила и про алименты?
Не разделяю юмора, а зубоскалить уже всерьез опасаюсь. Так и подмывает сказать гадость про ВИЧ, но терплю. Хватает моего терпения, увы, не надолго.
– В аптеку мне надо. Ты вообще про презервативы слышал? А то знаешь, не хочется после тебя к венерологу бегать.
– Не бойся, крошка. А вот, если мне после тебя придется к нему заходить, тогда я тебя в бассейне утоплю или в канализации, – опять разозлился.
Кто тянул меня за язык? Я от него не отстраняюсь и лица от его груди не отнимаю, но тут его зубы снова обнаруживаю на своей изгрызенной им же шее. Что там про кошку и любопытство? Ай-яй.
– Хватит меня кусать!
– А мне нравится. Ты вкусная.
Сергей отстраняется от меня, ловлю его взгляд на себе, он словно для себя решает что-то и проникает в меня сразу тремя пальцами. У меня там все в смазке и сперме, а он, кажется, рукой достает сразу же до шейки матки. Сперматозоиды, что ли, собирается прямо в яйцеклетки затолкать? Расслабляюсь. Что я там думала про несколько раз? Кажется, сейчас и узнаю. Он снимает футболку, наконец, я смогу его потрогать. Давно хотела. На ощупь кожа у него горячая и мягкая, но стоит ему напрячься, как его плоть становится, словно из гранита. Мне определенно нравиться. Дальше Сергей стягивает свои брюки и трусы до колен. Его член торчит вверх как флагшток, плавно покачиваясь из стороны в сторону и, по-моему, подрагивает от нетерпенья. Мужчина с хлюпающим звуком вытаскивает из меня пальцы, он не любит рассусоливать и снова заталкивает в меня член, правда теперь не так резко. Замирает. Его губы возле моих, он высовывает язык и проводит сначала по верхней губе, потом по нижней, потом начинает покусывать зубами за губы. Я же после такого секса должна буду комбинезон одеть и противогаз! Сергей толкает язык в мой рот, член во влагалище, и начинает меня в одном темпе и языком, и членом, нет, не трахать, а именно е*ать. Потом прекращает целовать, и я вижу, что действительно смотрит, как его член входит в мою плоть. Его это заводит? Движется то бешенными, не глубокими толчками, то медленнее, но во всю мощь. Я уже не стону: всхлипываю. Внутри все хлюпает. В этот раз он кончает быстрее, я не дохожу до оргазма, но чувствую какое-то странное удовлетворение, когда понимаю, что и в этот раз он кончает в меня. Спустя несколько финальных фрикций, Сергей отстраняется, поправляет трусы и джинсы. Я слезаю со стола. Хочу лечь и полежать. Все тело ломит, промежность саднит.
Давлатов хмыкает:
– Что, умничать желание пропало?
Какое умничать? Ты о чем, родной? Я впервые за свои 30 лет понимаю, что значит быть зае*анной. Но секс сексом, а жизнь состоит не только из него. Прикидываю в уме, во что мне одеться. Кажется, он замечает, что после нашего общения у меня проблемы с гардеробом, поэтому натягивает на меня свою футболку. Он выше меня, поэтому она доходит до середины бедра.
Я не хочу болтаться между небом и землей и спрашиваю прямо:
– Ты меня теперь уволишь?
– С чего вдруг? Мне тоже понравилось.
Еще один животрепещущий вопрос:
– Аптека…, – договорить не успеваю.
Он меня перебивает:
– А как же ребенок, алименты? Нет детей, нет алиментов, – потом подталкивает к выходу из кабинета.
Когда я собираюсь, повернуть к выходу из особняка, берет меня за руку, тянет за собой на второй этаж, комментирует:
– Спать пошли, кукла. Не бойся, не залетишь, – и, предупреждая мои высказывания, – Но не научишься молчать, останешься без языка.
Сил нет совсем. Он заводит меня в свою спальню, скидывает брюки и трусы, стягивает с меня свою футболку, ложится сам, утягивает меня за собой, заталкивает меня себе под бок, руку пристраивает у меня на груди.
– Спи, душ потом, – снова командует.
Какой командир нашелся! Но спать хочется дико, поэтому уже через несколько минут меня вырубает.
Глава 5. Что же с тобой делать?
Сергей.
Дина уснула сразу же, я тоже. Проснулся часа через три и залюбовался спящей красавицей. Длинные реснички подрагивают на щеках, красные, как малина губки приоткрыты, дышит ровно, выглядит во сне спокойной и расслабленной. Смуглая кожа мягкая и нежная, так и тянет провести по ней рукой. Соски у нее цвета кофе с молоком, щелка между ног аккуратная и розовая внутри. Вся в синяках: на шее, плечах, спине, бедрах, ногах. Я переусердствовал. Задумываюсь, что теперь с ней делать. Хрен знает, чего я взъелся ночью. Ну, сломали кран, и сломали. Но когда она загнула про Воропаева, я озверел. Она специально провоцировала, а я повелся. Увольнять ее не буду, я не натрахался. И ночью, и утром в ней было туго и горячо, оргазмы острые. Я кайфанул. Но делать из нее любовницу не хочу. Проще оставить ее на работе, сколько там у нее вахта – два месяца. За это время я нае*усь, и она свалит домой. Только сразу нужно объяснить ей ее место, чтобы не липла как банный лист, и не придумывала себе того, чего никогда не будет. Нужно найти Жанну и поставить ее в известность, что Дина сегодня работать не будет. Я ее вымотал. Нужно дать ей отдохнуть. И по дому раскиданы ее одежда и трусы. Встаю с постели, смотрю на Дину, которая спит на боку, и, раздумываю, может присунуть ей спящей, чуть приподнять верхнюю ногу и загнать член по самые яйца в нее? Но решаю все же дать ей выспаться.
Принимаю душ, одеваюсь, выхожу из спальни, спускаюсь вниз, обнаруживаю Жанну за разносом второй девушки. Причина ругани – отсутствие Дины. Девчонка едва не плачет и оправдывается:
– Я не знаю, где она. Я вчера кран на втором этаже сломала случайно, она трубу перекрыла и воду стала убирать, а я в коттедж вернулась. Больше я ее не видела.
Хмыкаю про себя. Ну, я, красавчик, бля, еще и набросился на Динку ни за что.
– Жанна Викторовна, пойдемте ко мне в кабинет. Мне с Вами нужно поговорить.
Заходим в кабинет, и она сразу же замечает разорванную майку, джинсы с трусами и валяющиеся в сторонке кроссовки. Вещи явно не мои. Жанна смотрит на меня вопросительно, но вслух ничего не произносит.
– Дина спит у меня в комнате, не нужно ее искать.
– И?
– Что и? – начинаю раздражаться, – Выспится, пойдет или работать, или трахаться. Я еще не решил.
Жанна даже не пытается скрыть удивления, но благоразумно решает ничего не обсуждать.
– Хорошо. А вещи? – кивает головой в сторону беспорядка.
– Сам соберу.
Она разворачивается и уходит.
Поднимаю женскую одежду: майка порвана, джинсы тоже, единственное, что можно вернуть хозяйке это трусы и кроссовки. Трусы возвращать не очень хочется, без них мне Дина больше нравится.
В итоге одежду выбрасываю, обувь отношу в свою спальню.
***
Дина.
Когда просыпаюсь, то в комнате больше никого нет. Осматриваюсь. Стены спальни отделаны камнем темно-серого цвета, окно большое, как и везде в доме, жалюзи на нем почти черного цвета, огромная кровать, на которой я спала, с бежевым бельем, остальная мебель разных оттенков коричневого цвета. Мое внимание привлекли светильники светло-коричневого цвета, свисающие с потолка. Красивые. Я голая и голодная. Мой взгляд останавливается на моих кроссовках, оставленных возле тумбочки. Больше никаких своих вещей не вижу. Это что, прикол такой? Обувайся и ни в чем себе не отказывай?
Встаю, обхожу комнату и, о чудо, на полу возле окна нахожу свои черные трусы. Одеваю их. Выглядываю в окно. Понимаю, что вечереет. Надо же, дал мне выспаться и даже в своей спальне. Это какой-то аукцион неслыханной щедрости! Задумчиво смотрю на кроссовки и оцениваю, а что, если обуться, и в трусах и в обуви пойти в коттедж …
Нет, такой поступок может сулить неприятности на мою пятую точку, поскольку на территории поместья полно охранников, а к групповому сексу я не готова.
Есть еще один выход, пойти в гардеробную и взять футболку или рубашку. Этого делать без разрешения Давлатова, мне не хочется, потому что характер у господина бизнесмена не сахар, а трахает он в наказание жестко. Какие еще у него методы воспитания прислуги неизвестно. Вдруг он собак спускает на неугодных? Но сидеть здесь я тоже не собираюсь. Я хочу есть и в душ. Мыться в его душе не хочу. Мне хочется поскорее покинуть его комнату. Мне на его территории неуютно. Все здесь как будто, вопит, что мне здесь не место.
Мои душевные метания прерывает появление секс-босса.
Я в одних трусах стою возле окна. Он сканирует меня взглядом и замечает:
– Выпрыгивать в окно нет необходимости.
– Я и не собиралась. Не такой ты и страшный.
– Неужели? И чем же ты занята?
Недовольно хмурюсь и решаю высказать очевидное:
– Загостилась я у тебя как-то. А разгуливать без одежды я не привыкла.
Смотрит на меня насмешливо, потом скрывается в гардеробной, откуда возвращается со своей футболкой в руках и приближается ко мне. Останавливается в непосредственной близости, а меня прошибает так, как будто он меня уже снова на свой член насадил. Во мне начинает разрастаться злость на саму себя, что ж этот мужик на меня так влияет, а? В одной руке Сергей держит футболку, вторую он запускает мне в трусы, раздвигает пальцами складочки и надавливает на клитор. У меня вырывается стон.
Давлатов произносит, чуть ухмыляясь:
– Я собирался продолжить тебя е*ать. По поводу работы можешь не волноваться. Зарплату свою получишь. А как ее зарабатывать: с тряпкой в руках или передком, для тебя ведь не принципиально.
От его слов такой же эффект, как если бы он залепил мне хорошую пощечину. Даже похоть уменьшается. Отвечаю:
– У меня есть выбор?
– Я разве тебя к чему-то принуждал?
Делаю от него шаг назад, он вынимает свою руку из моих трусов. Я выдергиваю из его пальцев футболку, натягиваю ее на себя. Такое положение вещей, когда мужчина и женщина занимаются сексом, их все устраивает, то есть все понравилось обоим, но она почему-то сразу «шлюха», а он «победитель», не для меня. И то, что он, не зная ничего обо мне, начинает меня унижать, ни к чему хорошему не приведет. Поэтому, если у меня, по его словам, есть выбор:
– Тогда, с твоего позволения, я вернусь к тряпке, а член свой можешь засунуть в какую-нибудь другую дырку. Покувыркались и будет. Хорошего понемножку. Ведь с этим нет никаких проблем?
Мужчина недовольно хмурится:
– Тебе не кажется, что ломаться уже поздно? Или цену себе набиваешь? Думаешь, что у тебя пи*да золотая, и бегать за тобой стану? Серьезно?
– Ничего не думаю.
– Как знаешь, кукла. Значит, возвращаешься к тому, чем до этого занималась. Сегодня был внеплановый выходной, И раз ты передком не зарабатываешь, то за сегодняшний день денег не получишь, чтобы не оскорблять твою гордую натуру.
Соглашаюсь с ним:
– Как скажете, Сергей Владимирович.
Разворачиваюсь и ухожу, подобрав свои кроссовки. Внизу сталкиваюсь с Воропаевым, который застывает в немом изумлении. Да уж! Вид у меня живописный: в футболке его начальника, с распущенными волосами, с покрытой синяками шеей (хорошо, что остальное безобразие не видно, хотя на ногах тоже синяков полно), босая, обувь в руках. Боржоми пить уже поздно, почки отказали, поэтому, не обуваясь, молча, прохожу мимо Толика, выхожу из особняка и иду в коттедж.
Глава 6. Откуда ты взялась такая на мою голову?
Сергей.
Эта овца обломала меня вечером с сексом. Видите ли, предпочитает драить мой дом, а не трахаться со мной. Ну да, ну да, так я и поверил. Это способ остановить на себе мое внимание. Бабы хитрые, лживые твари, которым нужны только бабки и толстый, длинный член. А поскольку работать они не любят, вот и ищут, как лучше пристроиться в жизни за счет того, что у них между ног. Честно говоря, не рассчитывал, что Дина начнет выделываться, такая отзывчивая, стоит чуть приласкать и уже можно делать с ней, что угодно. Но не хочет, как хочет. Кругом полно доступных телок, только пальцем помани. А когда, ты при деньгах, то и манить особо не надо, скорее отбиваться приходится.
Я уверен, что теперь, она будет пытаться меня охмурить всеми этими женскими штучками. Но не тут то было. Следующую неделю она старается не попадаться мне на глаза. Это не сложно, тем более я постоянно занят на работе. Если же вдруг и попадается, то для этого мне нужно приложить усилия, но Дина при этом опускает глаза в пол и исчезает из пределов видимости с поразительной быстротой. Это какой-то новый способ завести мужика под названием – «Отвали от меня». Но он, бля*ь, срабатывает, потому что из-за того, что она меня бортанула (это когда такое было вообще!), у меня портится настроение. На работе я замечаю, что подчиненные уже откровенно шарахаются от меня даже без повода. Когда попадаю домой, то все чаще испытываю желание пойти найти эту заразу, оттащить в спальню и там уже продемонстрировать, почему женщину сделали из ребра мужчины, а не наоборот. Удерживает меня от идиотской выходки, только то, что не хочу ощущать себя слабаком из-за какой-то давалкой. К концу недели ничего не меняется: при встрече Дина на меня не смотрит, попыток заговорить не предпринимает и, вообще, изображает домового, который невидимо следит за домашним уютом.
В субботу вечером на какой-то тусне для богатых цепляю красивую крошку-блондинку, чтобы перебить привкус шатенки. И решаю сыграть в игру – «Не очень-то ты мне и нужна». Домой шкур я стараюсь не водить. Для этого у меня есть квартира. И при другом раскладе я бы отвез блондиночку туда, воплотил бы в реальность все свои желания и отправил бы ее домой на такси. Но сейчас я хочу посмотреть, как будет себя вести Дина, если увидит меня с другой. Ведь не может же быть, чтобы секс со мной ей не понравился. Сколько помню, все всегда хотели добавки. А продолжать или нет, уже решал я сам. Поэтому везу девочку домой, исправно всю ночь трахаю, так что к утру она из-под меня выползает и предлагает сделать перерыв в постельных игрищах, так как «ты неутомим, котик». Прислуга начинает работу с 7 утра, поэтому в начале восьмого отправляю девочку в своей рубашке на голое тело за бутылкой вина на кухню, надеясь, что она не заблудится. Сам отправляюсь следом. Мой расчет верен, потому что в воскресенье завтрак, как и обед, и ужин, готовит Дина – у повара выходной, и при таком раскладе, сбежать из кухни она не сможет.
Дойдя до кухни, слышу женские голоса:
– Ты здесь работаешь?
– Да.
– Сделай мне панкейки с малиной и сливками. Я надеюсь, ты знаешь, что такое панкейки, а то мало ли из какой ты дыры. Там, наверное, такого слова и не знают.
В этот момент я захожу на кухню. Из одежды на мне только полотенце, обернутое возле бедер. Дина с недоумением разглядывает блондинку, потом видит меня, но глаза в пол не опускает, как обычно, а смотрит прямо на меня, широко улыбается и спрашивает:
– А Вы, Сергей Владимирович, панкейки будете?
– Можно попробовать, если они будут съедобные, – не могу удержаться, чтобы ее не уколоть.
Продолжая улыбаться, она отвечает:
– Только Вам полезней будет с грецкими орехами и сметаной.
– Почему? – усмехаюсь.
– А для усиления потенции, – не знаю, как это расценивать, то ли как заботу, то ли как оскорбление.
Меня эти игрушки достали, поэтому делаю несколько шагов, хватаю Динку за руку и цежу:
– С потенцией у меня все в порядке. Хочешь, продемонстрирую?
Суч*а выдергивает руку и отказывается:
– Нет, спасибо, мое дело тряпкой махать, мы же с Вами определились уже.
Блондинка вклинивается:
– Зря отказываешься, ты симпатичная, я не против, а то он уже меня затрахал, а так на тебя будет отвлекаться.
Дина выглядывает из-за моего плеча на девушку:
– Нет, простите великодушно, но каждый должен заниматься своим делом.
«Блонди» прилетела ответочка за дыру, поэтому она хмурится.
– Дина, если уж ты помнишь про договор, займись завтраком, а тренироваться в остроумии будешь в своей дыре, – осаживаю шатенку.
Делить меня она точно не рвется и возвращается к выработанной ранее модели поведения – отодвигается от меня как можно дальше, и смотрит вниз:
– Как скажете, Сергей Владимирович, – тянет тихо своим мелодичным голоском.
Я с блондинкой возвращаюсь в свою спальню, где продолжаю заниматься развратом. Пусть Дина слушает, как подо мной кричит другая баба. Но завтрак нам приносит Лиза. К вечеру отправляю потаскушку, с которой отрывался, домой, не забыв поблагодарить за старания.
Наступает новая неделя, и я понимаю, что главное в Дине – это постоянство. Меня нет. Я сначала тихо бешусь, а потом начинаю третировать Жанну: там грязно, там бардак, еду подали не вовремя, одежду плохо погладили и все, что могу придумать в том же духе. Жанна честно терпит два дня, затем переключается на Дину и Лизу. Лиза ходит с красными глазами, Дина – с улыбкой, демонстрируя идеально белые зубы. Перемывает все по 30 раз, утешает Лизу, не огрызается с Жанной, со мной не разговаривает.
Вечером в четверг я обсуждаю некоторые вопросы с Воропаевым в кабинете, случайно мой взгляд останавливается на книжных шкафах – интересно, а вытирают ли пыль с них и как часто. После ухода Воропаева звоню Жанне и высказываю свои претензии, она отвечает, что завтра все приведут в надлежащий вид.
– Не завтра! Сейчас, – рявкую в трубку.
Она начинает лепетать мне, что уже десять вечера.
– И что? Пришли Дину, пусть все вытрет.
Жанна дорожит своей работой, поэтому говорит, что через пять минут девушка будет в кабинете.
И действительно, даже быстрее Дина стучит в дверь кабинета.
– Войди.
Девушка заходит скромно, разглядывает ковер в кабинете, спрашивает:
– Что-то не так?
– Почему пыль с книжных шкафов не вытерта? – мой голос звучит жестко.
Она отрывается от пересчета узоров в ковре и смотрит на меня, в глазах начинает полыхать возмущение.
– А как Вы определили, что она не вытерта? – это логично, высота шкафов больше 3 метров.
– Думаешь, вытерта? – я настроен докопаться, – Принеси стремянку.
Она приносит стремянку, потом пылесос, ведерко с водой, салфетки. Сначала включает в розетку пылесос и лезет с ним по стремянке наверх, пылесосит верх одного из книжных шкафов. Когда Дина начинает спускается, платье задирается и я вижу, что на ней нет нижнего белья. Член каменеет в брюках мгновенно. Ну, все, кукла, ты сама напросилась. Решение принимаю в считанные секунды, в верхнем ящике письменного стола валяются наручники, беру их, подхожу к стремянке. Дина еще не успела спуститься. Я хватаю ее за руку и пристегиваю к стремянке. Отбираю пылесос и отшвыриваю его в сторону, мне уже не до чистоты.
Она такого поворота не ожидает:
– Совсем рехнулся? – кричит на меня, – Отстегни немедленно!
Отпускать девушку не планирую, хочу видеть ее всю, подхожу ближе, она пытается меня отпихнуть свободной рукой. Мне это не нравится. Сейчас все должно быть по-моему. На столе вижу брошенный мною галстук, беру его, привязываю вторую руку Дины к перекладине стремянки, так чтобы руки оказались на одном уровне. Она пытается ударить меня ногой, и этим выбешивает меня окончательно. Развожу ей с силой ноги практически на шпагат и фиксирую их ремнями к противоположным перекладинам конструкции.
Она извивается и ругается:
– Кретин, пусти.
Я возбуждаюсь от этого зрелища еще сильнее. Она полностью в моей власти. Беру ножницы, она видит и пугается того, что я могу с ней сделать. Разрезаю на ней платье и лифчик. Пока я разрезаю одежду, мне кажется, она даже не дышит. Срываю с нее остатки одежды. Она полностью обнажена. Дина потрясающая: смуглая кожа, округлая грудь с торчащими коричневатыми сосками, широкие бедра, узкая талия, плоский живот, половые губы светло-коричневого цвета, внутри щелка розовая.
Чтобы предотвратить ненужный шум, говорю:
– Будешь звать на помощь, я позову кого-нибудь из охраны, и мы вые*ем тебя в два члена, а может и не в два. Ты меня поняла?
Отвечает тихо:
– Да.
Я уже без пиджака и галстука, снимаю рубашку, не торопясь, расстегиваю ремень, стягиваю брюки и боксеры. Никакие прелюдии мне не нужны. Дина боится, ей неудобно и больно, но мне похрен. Я подхожу к ней, хватаю рукой за волосы, заставляю прогнуться в пояснице и медленно проникаю членом внутрь ее дырки. Ее глаза широко распахиваются, и она негромко стонет, принимая меня в себя:
– А-а-а.
– Никогда не смей со мной играть, – говорю ей тихо.
Выхожу из нее полностью, потом снова проникаю. Делаю так несколько раз. При каждом проникновении она стонет, звуки ее стонов заполняют кабинет. В ней узко, горячо, влажно.
Потом хватаю ее руками под внутреннюю поверхность бедер и совершаю первый мощный толчок, она вскрикивает и выгибается в пояснице уже сама, пытаясь соскользнуть с моего члена, наверно, слишком сильно и глубоко. Но мне в кайф. Поэтому я начинаю вторгаться в нее также сильно и мощно, удерживая руками, постепенно увеличивая темп, выбивая на каждом толчке из нее крик. Сам стону от удовольствия сквозь стиснутые зубы.
Динкины крики переходят во всхлипы и мольбы:
– Сережа, пожалуйста…
Мне нравится, как звучит мое имя, когда она его произносит.
Ее плоть издает хлюпающие звуки, которые соединяются с моими стонами и ее всхлипами.
Под конец совершаю фрикции максимально быстро и глубоко, потом чувствую, как мой член стискивают мышцы ее влагалища в судорогах оргазма. Она кричит громко и бессвязно. Я тоже кончаю, выливая в нее свое семя. У меня из головы выветриваются мысли, подрагивают колени.
– Сережа, отвяжи меня, пожалуйста, мне больно, – шепчет прерывающимся голосом.
Развязываю ремни, галстук, отстегиваю наручники, Дина оседает на пол. Лодыжки у нее растерты до крови, запястья тоже, на коже бедер начинают проявляются синяки.
Дину бьет мелкая дрожь.
Надеваю трусы и брюки. Встать девушка даже не пытается. Беру ее на руки, прижимаю к себе, ее начинает колотить сильнее.
– Я тебе внутри ничего не порвал? – надо было быть аккуратнее.
Отрицательно машет головой, но трясется при этом так, что слышно, как стучат зубы. Дурак! Какой же я – дурак.
Несу ее уже по привычке к себе, укладываю на кровать, развожу ей ноги, крови вроде нет. Достаю плед, заворачиваю ее как в кокон. Спускаюсь на кухню, нахожу бутылку коньяка, наливаю полстакана, возвращаюсь к Дине.
Она лежит на моей кровати на боку, подтянув колени к подбородку. Усаживаю ее, даю ей стакан, придерживаю, чтобы не расплескала:
– Пей, тебе надо расслабиться.
Дина слушается, отхлебывает маленькими глотками, постепенно ее перестает трясти. То, что она немного успокоилась, хорошо.
Я спрашиваю прямо:
– Скажи мне, внутри не болит?
– Нет, кажется, – отвечает еле слышно, и куда только вся дерзость делась?
– Если болит, поехали в больницу, – предлагаю, потому что желания, закапывать в саду ее труп, у меня нет никого.
Наконец девушка решает посмотреть на меня.
– Что, боишься, от моего тела избавиться не получится? Да у тебя, скорее всего, в подвале чан с серной кислотой стоит для таких случаев, – огрызается.
Я целую ее в губы, она пытается оттолкнуть, но у нее не выходит. Ласкаю языком сочные губки, посасываю, слегка покусываю, но без жести. Отпускаю девушку. Вкусная.
– Дай посмотрю, что с руками и ногами.
Дина отрицательно машет головой:
– Не надо. Можно, я к себе пойду?
Отпускать ее я не собираюсь. Девки – народ нервный. Пойдет таблеток наглотается, вены порежет или еще какую фигню придумает.
– Давай так. Сейчас я обработаю тебе руки и ноги, потом мы ляжем спать, а утром обсудим предпочтения в сексе, а еще то, что не надо мужиков провоцировать и щеголять без трусов.
Дина наклоняет голову и спрашивает:
– А можно еще обсудить, что нельзя чужую одежду рвать?
– И это тоже. Но завтра.
Смазываю ей повреждения на руках и ногах специальным кремом. Во время процедуры она сидит, не проронив ни звука. Сбрасываю брюки, на кровати ложусь на спину, девушку укладываю к себе на плечо, крепко обнимаю одной рукой. На всякий случай предупреждаю:
– Не вздумай смыться.
Она теплая и мягкая. Я расслабляюсь и засыпаю.
