Текст книги "Млечный Путь"
Автор книги: Натали де Рамон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Странник? Какая прелесть…
– Хочешь, сама зайди на этот сайт. Ты же адрес наверняка знаешь. Найдешь пользователя Странник, увидишь аватар его партнерши по переписке – орхидея на картинке – и выйдешь на ее профиль с этими самыми фотками.
– И прочитаю все письма?
– Ты что, ма? Я не знаю таких сайтов, где бы можно было влезть в личную переписку. Но твоя писательница, она же хозяйка сайта, она теоретически может это сделать через своих программистов. Я потому и спрашиваю, какие у тебя с ней отношения. Хотя, может, она нарочно их сводит?
– Но зачем ей это?
– Не знаю. Но ты же сама наверняка помнишь, как она на дне рождения все время старалась наедине с папой покурить на террасе? И муж у нее, на всякий случай, телевизионщик.
– Не смеши! В жизни не поверю, чтобы ее муж встречался с Аннет.
– Ой, ма! Далась тебе эта Аннет! Я к тому, что телевизионщики – все бабники. Может, она сама решила ему в отместку закрутить с нашим папой? Видно же, что он ни одной юбки не пропустит. А снимки – действительно «Фотошоп» для отвода глаз.
– Чьих глаз?
– Твоих, моих, например. На них ведь только лицо – твое. Я их внимательно рассматривал. А фигура – неизвестно чья. Ты ниже ростом и не такая тощая. Посмотри, сама убедишься. И я бы советовал тебе тоже там зарегистрироваться под каким-нибудь ником и самой начать переписываться с ним. А то что же это такое? Он ведь каждый вечер переписывается с ней допоздна! Ты вчера сидишь работаешь, а он переписывается с ней! Пишет такую хрень…
– Ты читал?..
– Ну да. – Тьерри передернул плечами. – Подошел, а он строчит, ничего не видит, не слышит… Ма, ну мне правда страшно это не нравится. Я вчера ночью ему чуть не врезал! Едва сдержался, чтобы не устроить скандал. Просто подумал, что ты тогда опять будешь плакать…
– Вы хоть знаете, дорогие мои, который час? – вдруг раздался сверху веселый голос, и Даниель быстро побежал вниз по лестнице. Было заметно, что он в прекрасном расположении духа. – Почти без четверти девять! Этот великовозрастный лоботряс опять проспал?
– Это я проспала и вовремя не разбудила, – вывернулась я. – Но к второй паре он успевает.
– Да-да, я уже ухожу, ма! Спасибо, все было очень вкусно! – Он чмокнул меня в щеку, схватил со стола бутерброд и устремился наверх. – Только возьму сумку и куртку!
– Ой, ну на кого ты похож, сынок? – Даниель укоризненно посмотрел ему вслед и покачал головой. – Неужели так и пойдешь? Хоть бы побрился. И парикмахер по тебе давно плачет… Что, Жюстин, небось жаловался тебе, как я у него в компьютере обнаружил кучу фоток с разными девками? И такие, надо сказать, красотки, одна другой откровеннее!..
– Черт, па! Я давал тебе свой бук, чтобы работать, а не рыться в нем! – Тьерри через две ступеньки уже слетел вниз с сумкой и курткой. – Я в твоем, кажется, никогда не рылся!
– Ах, скажите! – Даниель залихватски подмигнул мне. – Можно подумать я их всех обесчестил, оттого что посмотрел! В твоем возрасте я уже давно был отцом, а ты все еще только рассматриваешь голых женщин!
– Па, по-моему, это необязательно обсуждать в присутствии мамы. Я вчера уже все выслушал от тебя и усвоил.
– Вот и замечательно, – сказала я и погладила по плечу Даниеля, опасаясь, как бы они не сцепились. – Сынок, ты во сколько вернешься?
– Поздно. Я хочу в библиотеке посидеть.
– Ха! Весьма похвально, – на редкость миролюбиво произнес Даниель. – Похоже, мамочка, действительно усвоил!
– Пока-пока! – Тьерри взмахнул рукой, и за ним закрылась дверь, а Даниель так основательно меня приобнял, что я уже не удивилась, когда он томно повел бровью и произнес с придыханием:
– Мамочка, как ты смотришь на то, чтобы быстренько перекусить и подняться в спальню?..
Глава 19, в которой Марта хихикнула
– Если ты со мной разговариваешь, Жюстин, значит, его сейчас нет дома?
– К дочери поехал. Веселый такой, довольный. – Я тоже хихикнула. – С внучкой возиться. Он по выходным даже частенько ночует там. Я же тебе говорила, он ее обожает. Маленькая Кристин – свет в окне. Ты бы видела, как он сидит рядом с кроваткой и какими глазами смотрит на нее. К своим детям у него не было таких чувств. Забывает все на свете! Никогда не позвонит, а сегодня уже звонил, дал мне в трубку послушать, как она щебечет, а потом говорит, что по мне очень соскучился, что приедет, когда вечером уложит своего ангелочка спать… Марта, я в ужасе! Я просто не знаю, что мне делать!
– Тебя не устраивает его повышенная половая активность?
– Вообще-то я не против… Но раньше такого никогда не было! Может быть, совсем в юности…
– Не догадываешься почему?
– Ты считаешь, что дело в переписке?
– Не без этого. Вы же сейчас оба думаете только о сексе.
– Я?!
– Но тебе же нужно что-то ему отвечать с интимными подробностями? Ты и думаешь, мысленно представляешь все это, чтобы записать словами.
– Нет, Марта, дело не в этом. Просто ему мало одной женщины. Ему, похоже, всю жизнь не хватало одной меня. А теперь у него Вивьен и я. В одном флаконе.
– Согласна. Не хотела тебя обижать, но ты сама сказала.
– Марта, но он же не совсем идиот, он же поймет рано или поздно, что это я с ним переписываюсь.
– Ну и что? Тебе даже сын посоветовал вступить со Странником в переписку! Кстати, ты ему сегодня ответила?
– Нет, конечно. Когда? Напишу вечером, что устала, не было сил включать компьютер.
– Глупая совсем? Вивьен не может уставать так, чтобы не хотеть с ним секса! Она тем и отличается от всех женщин, что хочет его всегда. Не было у нее возможности. Муж следит! Даже можешь описать, как они любили друг друга с мужем, а она представляла, что сексует со Странником, чтоб уж совсем его не обижать. Пусть поревнует! Еще больше воспламенится.
– Куда уж больше! Хотя, по-моему, Вивьен – просто сексуально озабоченная идиотка. Что он в ней нашел?
– Ты что, ревнуешь его к Вивьен?
Я рассмеялась.
– Что ты! Я не ревную его даже к Аннет. – И невольно вздохнула. – Понимаешь, все было бы совсем замечательно, когда бы она не была девушкой сына. Потому что, если он узнает…
– Молчи! – резко перебила Марта. – Не узнает, если ты сама ему не скажешь. А уж отец не скажет точно. Даже она сама что может рассказать? Она встречается со стариком телевизионщиком, а не с фармацевтом-маркетологом. Хотя, боюсь, старик маркетолог ее бросил. У него теперь Вивьен и жена в одном флаконе. Фармацевт все-таки – взбалтывает там их во флаконе и смешивает.
– Смешно, конечно. Но мысли о Тьерри не дают мне покоя. Не дают и все… В садовники он собрался! Культурология его больше не устраивает. Ясно же, что из-за этой Аннет…
– Слушай, Жюстин, дурацкая, конечно, пришла мысль. Но вот что я подумала. Был бы твой Даниель мусульманином, он бы мог быть запросто женатым на вас всех троих плюс взять себе в законные супруги еще одну тетеньку! Вы бы все дружили в той или иной степени, любили бы своего мужа, и сыновья бы не переживали по поводу материнского, так сказать, изобилия.
Я не могла не рассмеяться.
– Спасибо, Марта. Ты меня утешила и взбодрила. Не знаю, но лично я, наверное, смогла бы подружиться с другими женами. Все законно, все на виду, никаких подозрений. Я ведь очень дружу с Вивьен! Но что будет, когда она приедет в Европу?
– Не морочь с этим голову ни себе, ни мне.
– Марта, но ведь это же действительно проблема. Я не смогу встретиться с ним вместо нее. Он же раскусит меня в первую минуту!
– Но ведь тогда в кафе не раскусил?
– Сравнила! Мы были не одни. К тому же – эффект неожиданности. А тут-то – долгое ожидание, предвкушение…
– Ну и тяни это подольше. Вовсе не обязательно, чтобы Вивьен приезжала вообще. Нет у нее пока такой возможности. А сам он в Ванкувер полетит едва ли. Он ведь даже для рандеву в Хельсинки подгадывал себе командировку, чтобы не тратиться на дорогу да на отель. Ты, главное, пиши и отправляй ему вечером и утром.
– Марта, но я уже сегодня не знаю, что писать! У меня не такая большая фантазия, особенно на этот счет.
– Боже мой! Тебя же Тьерри научил сегодня утром.
– Тьерри? Марта, у меня, наверное, что-то с головой…
– Дорогая, подобных текстов в Интернете больше всего! Но тебе даже не нужно туда лазить. У тебя ведь наверняка в компьютере висит множество отредактированных тобой романов. Или ты их сразу выкидываешь?
– Нет, я редко чищу компьютер.
– Так я и думала. А в каждом романе есть минимум одна, если не три и больше, такая сцена. Копируешь и вставляешь! Копируешь и вставляешь! Куда уж проще. Расслабься и наслаждайся полнотой жизни. Он сейчас в твоей полной власти!
Глава 20, в которой полнота жизни и власти
Я занялась домашними делами, поменяла постельное белье, запустила стиральную машину, наготовила побольше и уселась за компьютер, чтобы, пока я одна, подготовить черновики страстных писем Страннику и бытового – Русалке. На всякий случай я открыла файл «Юной герцогини», и очень вовремя, потому что вернулся Тьерри.
– Привет, ма! – Он чмокнул меня в щеку, я – его. – Есть хочу невозможно! И спать…
– Поэтому не пошел в библиотеку?
– Ага. Глаза слипаются. Но я там был, книжек набрал. Придавлю пару часиков и засяду заниматься. – Он указал на работающий компьютер. – Опять трудишься?
– А что делать? Ты же видишь, что с этими его зубами все перепуталось. Я ничего не успеваю.
– Заходила на сайт писательницы? Зарегистрировалась?
– Ну что ты придумываешь!
– Ма, я тебе дело говорю. Переключи его на себя! Начни с ним переписываться.
Я хмыкнула и спросила, что, по его мнению, можно написать абсолютно незнакомому человеку, чтобы тот обязательно ответил? Причем мужчине!
– Что угодно. Что тебе тридцать лет. Даже двадцать! Он же тебя не видит. Что, скажем, ты начинающая писательница и тебя интересует мужская психология. Например, что испытывает влюбленный мужчина? Ты же пишешь роман о любви.
– Ну и что же он испытывает?
– Ма, откуда я знаю? Вот его и спроси. Он у нас вечно пребывает в состоянии влюбленности. Можешь даже зарегистрироваться под разными именами. Как будто ему пишут много женщин. Главное, чтобы он на тебя переключился и забыл про эту канадскую стерву. Да, а с писательницей ты поговорила?
– Пока нет.
– Ну и правильно. Не говори. Что-то мне подсказывает, что она – эта Вивьен и есть.
Я накормила Тьерри, он ушел к себе. Быстро слепила несколько заготовок, надергав подходящих мест из старого романа Марты, и приступила к работе. В этой главе юная герцогиня наблюдала из башни замка за кровавой баталией.
Часов в восемь, покормив Тьерри еще раз и заверив, что обязательно зарегистрируюсь и вступлю в переписку со Странником, я вышла на сайт – отправить первую заготовку. В Ванкувере – первая половина дня субботы, муж Вивьен традиционно навещает своих родителей, и у той есть возможность пообщаться.
К моему изумлению, Странник был уже на сайте! Я отправила послание. Он без промедления ответил. Минут через десять я послала ему следующее страстное сообщение. Ответа не пришлось долго ждать. Точно так же произошло и после моего третьего письма. Одно из двух – либо он занимается этим в квартире дочери, что маловероятно, либо остановился по дороге домой и сидит в машине. Хотя, скорее всего, он в подземном гараже под домом…
Так продолжалось почти час. Я была вся на иголках! А он и не собирался прощаться. Мои заготовки стремительно таяли. Писать сейчас такую же чушь из головы я была неспособна. Тьерри мог спуститься в любую минуту. Мои руки дрожали. Послания Даниеля становились все более безумными. Я не выдержала и коротко написала: «Прости! Бесконечно твоя! До завтра, если получится… С минуты на минуту вернется мой муж», – добавила картинку с сердцами и отправила. Мгновение помедлила, справляясь с дыханием и бешеным пульсом, и вышла из Сети, закрыв все лишние файлы и ссылки.
Перед моими глазами возникло бестолковое описание битвы. Просто удивительно бестолковее для толковой Надин…
Мой муж действительно явился через считаные минуты. Он шумно дышал. Возбужденный до крайности. С капельками пота на раскрасневшемся лбу. Трясущимися руками он почти уронил ноутбук прямо на пол. Ногами скинул ботинки и с распростертыми объятиями кинулся ко мне навстречу. Глаза были бешеными.
Схватил меня, жадно впился губами в мои губы и со стоном поволок по лестнице в спальню.
– Хочешь меня? Хочешь? – Его шепот походил на рычание. – Я вижу! Я знаю! Ты хочешь, хочешь, меня!..
Отвечать я не могла, кажется, я тоже стонала и, как никогда в жизни, желала своего мужа…
Когда мы очнулись, хотя вернее было бы сказать – проснулись, потому что светящиеся цифры будильника на моей тумбочке извещали о четверти третьего ночи, – Даниель провел языком по моему плечу и, поцеловав его, прошептал:
– Вивьен… Обожаю…
Я сделала вид, что еще сплю.
– Дорогая. – Его губы снова коснулись моего плеча. – Спишь? Ну спи. Я думал, спустимся, выпьем вина, перекусим…
Я зашевелилась, открыла глаза и потянулась.
– Вина?.. А который час?..
– Третий. – Он включил бра над кроватью и игриво похлопал меня по бедру. – Ну, как насчет винца? И есть, знаешь, так хочется! Такой прямо голод хороший, здоровый. Пойдем, а?
– Конечно. – Я села и спустила ноги. Наша одежда как попало валялась на полу. – Что теперь думает о нас Тьерри?
– Ха! Он не ребенок, знает, отчего дети бывают!
– Тем более мы должны считаться с его присутствием. Он же слышит, как резвятся его родители.
Даниель погладил меня по спине и хмыкнул.
– Хочешь сказать, он нам завидует? А кто ему мешает жениться и резвиться с женой сколько душе угодно?
Я пожала плечами, встала, влезла в халат и начала собирать с пола раскиданные вещи.
– Я-то рассчитывал, что мы все воскресенье проведем в постели, – поднимаясь с кровати, протянул Даниель. – Ну, раз уж ты такая стыдливая, поехали завтра к моим? Поможем матери убраться после зимы в саду, потом можно будет сделать за домом барбекю. Что скажешь?
– Что это вас обоих на земледелие потянуло?
Даниель порывисто обнял меня сзади и поцеловал в шею под подбородком.
– Не капризничай. Никто тебя не заставляет заниматься земледелием. Посидишь с дедом. Посмотришь с ним телевизор, поболтаешь. Он любит твою компанию.
– А вот я, если честно, не очень. У него всегда двусмысленные шуточки, и случая не упустит, чтобы меня потрогать.
– Да брось ты! Не изнасилует он тебя.
Воскресенье мы провели у его родителей. Тьерри остался дома «штудировать», что весьма похвально, как сказал Даниель, объясняя старикам его отсутствие. День выдался солнечный, теплый, совсем весенний. Мы почти не заходили в дом. Даже отец Даниеля выполз из своего телевизионного кресла и сидел на скамейке в саду. Барбекю тоже удалось на славу.
Когда мы приехали домой, я все ждала, под каким же предлогом Даниель включит компьютер. Но он словно о нем забыл и быстро отправился в постель, пошутив: дескать, кислородное отравление. Я тоже уснула сразу, стоило принять горизонтальное положение.
– То есть ничего не было? – уточнила Марта, когда мы созвонились в понедельник.
– Марта, нам обоим все-таки ближе к пятидесяти, чем к тридцати, не забывай.
– Выходит, шарик сдулся?
– Да что ты! Он уже такое письмо прислал! Сейчас прочитаю, послушай.
– Верю-верю! Не нужно. В другой раз. А со свекровью ты поговорила о планах Тьерри или решила подождать?
– Поговорила, конечно. Она тоже не в восторге, но считает, что мы должны, просто обязаны сейчас поддерживать мальчика, лишь бы закончил лиценциат. А там видно будет. Тем более что сейчас он очень сильно переживает разрыв со своей девушкой.
– С девушкой? С какой девушкой?
– Вот и я ее спросила, с какой такой «своей» девушкой, у него вроде бы никогда не было постоянной. А она мне: я, говорит, двух сыновей вырастила, и у меня все было под контролем, а ты одного проконтролировать не можешь. Меньше бы за Даниелем следила, вечно его в чем-то подозреваешь, а он у меня святой, не то что его отец… Но я на прогулки мужа никогда не обращала внимания – куда он денется от двоих сыновей и жены, которая сама не зарабатывает? – а занималась воспитанием своих мальчиков! Я ее выслушала и опять перевожу разговор на девушку. «Нормальная девушка. Получше тебя. Отец – налоговик, на большом посту, правда, в Довиле. Мать – жена налоговика. Семьей занимается, а не строит из себя независимую, работая за гроши. Единственная дочь. Огромный дом в Довиле. Поле для гольфа. В Довиле!.. Такую невесту упустил из-за тебя». – «Я-то при чем?» – «А кто согласился снимать ему квартиру? Жил бы при вас, как мои мальчики, уже женился бы. А то моду взяли – сожительствовать без свадьбы, как клошары». – «Так они жили вместе в его квартире?» – «Ты не знала? А должна была бы знать». – «Но вы-то откуда знаете? И дедушка тоже знает?» – «Дедушка… Дедушка давно ничего не видит дальше своего телевизора. А я? Она сама мне рассказывала. Не сказала бы, что очень толковая, довольно амбициозная, родители ведь не отказывают в деньгах, но красивенькая, вежливая девушка, воспитанная, не заводится с полоборота, как ты…» В общем, оказывается, свекровь регулярно навещала Тьерри в его квартире и порой заставала там разных девушек. Всегда разных. Но с осени там утвердилась эта, примерно до начала декабря. Видимо, произошла какая-то размолвка. Но к концу декабря, после его дня рождения, опять всегда была эта. Теперь же она не желает видеть Тьерри. Но учатся-то они на одном потоке.
– А имя девушки сказала?
– Конечно.
– Ну и?
– Ты еще спрашиваешь? Разве не ясно?
– Черт… Что же делать? Жалко парня.
– Жалко? Ты что, не видела эту Аннет? Да все к лучшему! Не хватало мне еще такой невестки…
– Ха! Да за всю историю человечества ни одной свекрови ни одна невестка никогда не нравилась! Ты своей сильно нравишься? Главное, чтобы нравилась сыну.
– Марта, если бы это был твой сын и нечто типа Аннет предлагалось в качестве его жены, ты бы по-другому заговорила. Не хочу обижать, но у тебя нет сына, тебе меня не понять.
– Где уж мне!.. Ладно, не будем ссориться. Слушай, я вчера набросала синопсис. Может, посмотришь?
– К новому роману? Конечно, присылай. Но обсудим завтра, ладно? Чтобы у меня было время подумать над ним.
– Не торопись! А что «Юная герцогиня»? Продвигается?
– Плоховато, но, думаю, закончу сегодня-завтра. До конца месяца нужно продрать еще три. Иначе останусь без зарплаты.
– Тем более не торопись с моим.
Я немного поработала, чтобы угомонить неспокойные лишние мысли о Тьерри, которым все равно не было никакого решения. Потом выпила кофе и слепила несколько заготовок «утренних» писем к Страннику, которые отправлю поздно вечером. Сегодня Даниелю предстояло расстаться с передними зубами, и требовалась особая поддержка. На его сегодняшний призыв я ответила еще до звонка Марте. Затем я спокойно погрузилась в «Юную герцогиню» до пяти часов.
В половине шестого Даниель встретил меня у обувного. Когда царевна Будур извлекла из его рта старый бюгель, она покачала головой и заявила, что категорически не советует делать снова ту же конструкцию, гораздо лучше – керамический протез на цементе. Но для этого нужно обточить два соседних зуба. Я видела, что Даниель начал бледнеть уже при словах «протез на цементе», а когда она сказала, что нужно еще что-то обтачивать, я поняла совершенно отчетливо, что он на грани обморока, и торопливо попросила:
– Можно, мы подумаем до завтра?
– Как вам угодно, но вы же сами хотели, чтобы было побыстрее. Можно бы сегодня обточить и сразу снять слепок.
И вот тут Даниель все-таки отключился. В ход пошел нашатырь.
На обратном пути он выглядел виноватым, потерянным, очень несчастным и прикрывал рукой рот. К нашему возвращению Тьерри был уже дома и насыщался в кухне.
– Па! Хочешь, я проверну для тебя отбивные и салат через мясорубку?
– Не издевайся над отцом, – грустно сказал Даниель и с ноутбуком под мышкой поднялся в спальню.
– Ты зарегистрировалась? – тихо спросил Тьерри. – Написала?
– Конечно, – солгала я.
Тьерри доел и ушел к себе, а буквально через четверть часа ужинать явился Даниель в совершенно ином расположении духа. Я была довольна – Вивьен вернула ему вкус к жизни. Ближе к ночи мы еще немного попереписывались и с чувственным удовольствием выполнили потом свои супружеские обязанности.
Вивьен не подкачала и во вторник, когда зубы обточили. Не подвела и в среду после ужасной, человеконенавистнической процедуры снятия слепка. В четверг мне нужно было появиться по делам в издательстве.
– Поезжай на метро, – сказал Даниель, – а когда освободишься, звякни мне, и я пораньше уйду с работы. Все равно без зубов я плохой начальник. Могу только кивать, а это всех расслабляет. Подхвачу тебя где-нибудь на полдороге.
– Я могу заехать за тобой в офис.
– Отлично!
В пятницу после работы он предложил мне сходить в кино!
– В темноте ведь никто не увидит отсутствия у меня улыбки. А мы сто лет не устраивали себе культурных вечеров.
И в шесть мы встретились у обувного.
Субботу, как обычно, он провел с малышкой Кристин. И после вечерней переписки из гаража снова ошеломил меня дивной страстью. Воскресенье мы провели дома – лил нескончаемый дождь. Я урывками редактировала следующую книгу, а Даниель валялся перед телевизором в гостиной. Он скучал и без конца досадовал вслух, что сегодня Кристин навещают другие дедушка и бабушка, которые безрукие и могут запросто причинить ей вред. Тьерри отрывался от книг и спускался вниз, только чтобы поесть.
– Ты меня пугаешь! – говорил ему Даниель. – С непривычки вредно столько заниматься! Давай в карты, что ли, поиграем или в триктрак. Отвлекись, отдохни.
– Некогда, па. Надо работать.
– Ну вот, мать работает, ты тоже. Никому-то я не нужен…
– Па, поиграй с компьютером. Ты же его опять принес. Там есть и карты, и триктрак. Или, хочешь, я тебе онлайн открою классную стрелялку?
– Нет, я лучше в карты. Принеси-ка мне бук, все равно стоишь. Не мог раньше предложить?! Целый день пропал.
Было около восьми вечера. Тьерри перехватил мой взгляд, подмигнул мне, и из кухни принес ему на диван компьютер. Даниель со вздохом пристроил его на животе, ворчливо рассуждая, что совсем-то никому из нас не нужен.
Понятно, ворчание скоро закончилось и сменилось шумными вздохами – муж Вивьен подстригал лужайку, и она тем временем могла с чувством отдаваться своему далекому и единственному Я испытывала неимоверное напряжение – диван от моего рабочего стола отделяли считаные метры. Причем Даниель начал довольно часто коситься в мою сторону и даже поворачивать голову. Я ужасно боялась, что муж Вивьен не успеет закончить садовые работы раньше, чем мой собственный сорвется с дивана!
Что и произошло, но я все-таки успела вовремя развернуть текст своей работы, и раскрытая страничка сайта и файл с заготовками остались под ним.
Даниель обхватил меня за спину, прижался щекой к моей щеке и начал читать с экрана:
– «Аэропорт Ганновера совсем не походил на аэропорт в родном городе Джейн, которая чувствовала себя здесь совсем чужой в своей зимней дубленке среди публики, одетой по-летнему…» – Жар от мужа и тяжелое сопение не оставляли сомнений в его настроении.
– Пожалуйста, только не здесь, – тоже испытывая перебои с воздухом, прошептала я и захлопнула компьютер. – Идем в спальню…
Каркас для протеза в понедельник был уже готов и подошел к его челюсти как влитой. Оставалось потерпеть еще неделю, пока в лаборатории изготовят уже сами новые зубы Даниеля. Муж Вивьен очень кстати улетел в командировку, и ванкуверские ночи напролет она отдавалась Страннику, так что мой муж стрелой летел с работы домой, и мы сразу врывались в спальню. Тьерри продолжал усердно заниматься, каждое утро вставал раньше меня и поливал свои растения на террасе, которых прибавлялось с каждым днем. Старательно цвели тюльпаны в компании нарциссов нескольких сортов.
Выходные в точности повторили предыдущие, и в понедельник царевна Будур поставила Даниелю протез на временный цемент. В среду предполагалось установить новые зубы окончательно, если все пойдет нормально. Сегодня ничего не кусать, не есть, не пить очень холодного или горячего. И никакого алкоголя, который означает неминуемое кровотечение. При дискомфорте, температуре или боли принять обезболивающее и ни в коем случае не пытаться самостоятельно вынуть протез.
– Еще чего! – замороженным ртом пробубнил Даниель.
Он был в таком восторге от своей новой улыбки, что всю дорогу до дома без конца заглядывал в зеркальце и любовался. Но, когда начала отходить анестезия, все восторги кончились. После двух таблеток обезболивающего, не давших желаемого эффекта, он прилично выпил коньяку – назло этой живодерке горгоне Медузе – и очень поязвил на ее счет, поскольку никакого кровотечения не последовало. От коньяка он уснул, однако ночное рандеву с Вивьен не состоялось – вся челюсть и вся голова болели так, что именно от этой боли он и проснулся. Плюс ко всему его знобило – скакнула температура.
Даниель стонал, метался, проклинал все на свете, пил аспирин, обезболивающее, коньяк, курил прямо в спальне. Это была самая жуткая ночь в моей жизни…
В полдень позвонила Марта.
– Куда ты пропала? У тебя все в порядке?
– У Даниеля проблемы с протезом. Температура, даже на работу не пошел.
– Ничего, приживется. Я имплант ставила, так две недели с температурой ходила, и боль дикая.
– Две недели? Дикая боль? Я этого не вынесу!..
– А что ты хотела? В организме инородный предмет. Организм его отторгает. Физиология. Ничего, приживется!
– Но две недели таких ночей не пережить мне!
– Тебе-то что? Это у него боль и температура.
– Лучше бы у меня. Я бы его так не изводила. А ведь это еще только пробный цемент. Я даже не представляю, как завтра она будет ставить ему на постоянный.
– Так для того и ставят на пробный, чтобы потом легче снять и спилить у протеза лишнее. Очень может быть, что он давит на десну, и именно от этого боль с температурой.
– Ты думаешь?..
– Тут и думать нечего! Слушай, а ты сейчас можешь говорить? Он не рядом?
– Могу. Я на кухне, а он спит. В спальне. Только знаешь, я сейчас не в состоянии обсуждать…
– Я не прошу тебя ничего обсуждать! – перебила она. – Просто выслушай. И сядь. Села? Вивьен разыскивает одна очень настойчивая особа. Подруга престарелого телевизионщика.
– Что? – выдохнула я. – Зачем? Каким образом?..
– Образ розысков простой: она зашла на мой сайт, а там есть адрес моей личной электронной почты для фанатов. И пишет мне теперь по этому адресу. Шесть писем с субботы уже пришло! И в каждом повторяет свой телефонный номер.
Я прокашлялась.
– Марта, что ж ты раньше-то мне не сказала?
– Я не слишком часто проверяю эту почту, не самый кайф. Но все-таки я человек совестливый и периодически туда захожу, люди же ждут моих ответов.
– Перешли мне ее письма.
– Перешлю, конечно, потому и звоню, чтобы ты не упала в обморок, когда получишь.
– А что в них? Я сегодня еще не подходила к компьютеру.
– Она хочет видеть Вивьен, потому что располагает сведениями, что та никуда не уезжала из Парижа и регулярно встречается с Даниелем. В определенном месте на улице или возле его фирмы. Если я не дам ей телефон или парижский адрес Вивьен, то эти сведения она отошлет его жене.
– Что за бред? Какие еще сведения?
– Думаю, она за ним следила и фотографировала вас на улице и возле фирмы. Она же видела Вивьен и не сомневается, что это она, а не ты.
– Ха! Ну и пусть шлет. Пополнит наш семейный альбом! Не вижу никакой трагедии.
– А если конверт с этими фото из почтового ящика вынет Даниель? Или вы будете вместе в этот момент? Она ведь может и с курьером послать, чтобы тот принес вечером, часов в десять, когда вы оба дома. Готова расстаться с Вивьен?
Я вздохнула.
– Вот именно, – сказала Марта. – Поэтому гораздо разумнее встретиться с этой особой под видом Вивьен.
– Но она же начнет шантажировать! А у меня нет лишних денег, и вообще, полная глупость – выкупать семейные фото!
– Не кричи! Еще разбудишь, услышит. Как говорят в голливудских фильмах: у меня есть план. Вашу встречу я устрою у себя дома. И уж вместе-то мы как-нибудь поставим на место эту девчонку. Пардон за невольный каламбур.
– У тебя? А когда?
– Лучше всего было бы прямо сегодня…
– Ты же понимаешь, что это исключено. Завтра – тоже непонятно. Договаривайся на четверг. На середину дня. Он знает, что по четвергам… – Я осеклась, потому что Даниель в халате вышел из спальни, помахал мне рукой и начал спускаться.
– С кем это ты болтаешь? – Его голос звучал достаточно бодро.
– Из редакции звонят, – сказала я больше в трубку.
– Воскрес? – догадалась Марта.
– Как ты, дорогой, получше? – уточнила я.
– Ну… – Он повертел ладонями и слегка улыбнулся. – Как тебе сказать? Температуры вроде нет. А ты не хочешь повесить трубку и покормить меня?
– Конечно, хочу! – Я прикрыла трубку рукой. – Но тут такое дело, мне нужно срочно в редакцию… – И виновато потупилась.
– Поезжай, если нужно. Какие проблемы? – А ты?
– Я сам поем. – Он открыл крышку одной кастрюли, потом другой, потянул носом. – О! Вкусно пахнет! Поезжай-поезжай. Я поем сам. Телевизор посмотрю. Поиграю в карты с ноутбуком.
