Текст книги "Позвольте ваше сердце (СИ)"
Автор книги: Натали Астель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 63
Сбросив на диван в холле вещи, прошла на кухню, ведомая ароматом запечённого мяса. Неслышно заняла один из стульев, с улыбкой наблюдая за тем, как Джеймс нарезает овощи для салата. За окном уже стемнело. Поздним вечером комнату освещали точечные светильники, встроенные в мебель и каркас потолка. Обнажённая спина Джеймса и резкие рубленые звуки ударов ножа о мрамор навевали на меня игривые фантазии.
Знала, что он ощущал моё присутствие, хоть и виду не подавал. Наверняка ему комфортно в молчании, да и меня тишина рядом с ним не угнетала и не обременяла. Наблюдая за ним, всё больше расслаблялась после дневных потрясений. Распустила волосы, закинула ноги на соседний стул, а голову положила на сложенные на столе руки. Его движения до того чёткие и скупые, что моё сознание абсолютизировало картину отлетающими от Джеймса искрами. Бездна, я всё больше возбуждалась, просто наблюдая за тем, как он готовит. Но, космос меня поглоти, у этого мужчины ничто не бывает просто. Меня завораживали любые движения его сильного тела.
И я уверена, что в моих глазах горело пламя, когда он наконец обернулся, обращая на меня внимание. До чего же красивый и притягательный. До сих пор не верилось, что его влечёт ко мне. Моя самооценка, пьянея, поднималась на недосягаемую высоту.
– Привет, Джеймс, – губы медленно растянулись в хитрую довольную улыбку, пока я продолжала мягко тянуть невинные фразы: – Не пошёл на работу… Как безответственно… Плохой мальчик…
Он неторопливо прикрыл глаза – ему нравились интонации моего голоса. Кончики моих пальцев волнительно подрагивали в желании коснуться его кожи. Космос, во рту пересохло, губы закололо. Это какое-то проклятие, зависимость. Но увидела кривую ухмылку, и всё бренное из головы исчезло, а желание распалило каждую клеточку, подчинило сознание.
Не глядя, Джеймс забрал со столешницы за спиной блюдо с мясом и, блуждая горячим изумрудным взглядом по моей фигуре, переставил его на стол. За ним последовал салат, графин с соком. Бытовая магия проявила тарелки и столовые приборы на две персоны.
– Неужели история изменила свой ход, и сегодня в «КосмоПро» имело место что-то интересное? – спросил, присаживаясь напротив.
И та вибрация, которой отдалось во мне каждое его слово, едва не довела меня до грани наслаждения. Ох, наверняка на меня так действуют феромоны его аромата. Бездна, и кого я обманываю? В его глазах отражалось полное осознание того, как он на меня влияет.
Не прерывая зрительного контакта, чувственно облизала губы и приоткрыла, выдыхая. Джеймс со свистом втянул воздух, прожигая меня взглядом. Как же мне нравится эта игра. Она такая … будоражащая.
– Имело, – ответила мягким полушёпотом, двумя пальцами отодвигая тарелку и приборы в сторону. – Но ты всё пропустил. Сам виноват. Теряйся в догадках, что мне сегодня устроили твоя бывшая и твоя мама…
Он следил за тем, как тарелка перекочевала на угол стола. И меня безумно радовало то, что он не понимает моих действий. С каждым обжигающим внутренности вдохом, я отмечала реакции его сознания и тела: спазмы мышц, участившийся пульс, рассеянность…
– Чем ты занимался этим днём, Джеймс? – наклонилась и потянула в сторону уже его столовые приборы. Его непонимание происходящего добавляло азарта. – Может быть … ты о чём-то думал? – с жаркой паузой продолжала шептать, очаровывая мужчину и освобождая на столе место. – Я это к тому, Джеймс, что в течение дня я ни разу не думала ни о чём порочном. Но стоило увидеть тебя… этот стол… красный соус… И я уже не могу думать ни о чём приличном… Так неловко… – слова, словно юркие змейки, забирались ему и мне под кожу, обжигая ядом, сводя с ума. Это ни на что не похоже.
Словно догадавшись о моих дальнейших действиях, Джеймс откинулся на спинку стула, снова окутывая меня тем самым воспламеняющим взглядом. И то, как расширились его зрачки, когда я, приподнявшись на руках, пересела на стол, подсказало мне, что догадки всё же были далеки от реальности. Улыбаясь, по-кошачьи выгнулась на четвереньках, открывая в вырезе кофты кружевное бельё. В его глазах вспыхнули вчерашние огни иллюзий. Так ярко, что я рассмеялась ему в губы. Перебралась к нему на колени, обнимая за шею, целуя и позволяя ему в этом поцелуе хозяйничать. Горький кофе, горячий шоколад, пряные сладости – всё смешалось, выбрасывая меня из сознательного и реального.
– Барри? – выдохнула вопросительно и снова потерялась в неимоверно горячих касаниях.
– У друга. На ночь, – и ладони не выдержали бездействия, напористо лаская вдоль всей спины, прижимая ближе, выгибая.
С глухим стоном отстранилась и покачала головой, глядя в недовольное лицо.
– Не-е-ет. Разве же это интересно? – спросила с улыбкой, стаскивая со стола полотенце. Наклонилась и, не прерывая нежного поцелуя, крепко связала за спиной его запястья. Прикусила нижнюю губу, провела ладонями до его плеч, наслаждаясь тренированными мышцами, что напрягались под моими касаниями. – Вот так уже поинтересней, – сообщаю поплывшему изумрудному взгляду, не скрывая в голосе ноток озорства и предательских хрипов возбуждения.
Усмехнувшись, Джеймс поёрзал подо мной, нагло касаясь каменной эрекцией между бёдер.
Задержала дыхание, скрывая накатившую слабость пощёчиной. А когда на краснеющей щеке заиграли желваки, прижалась до боли крепко, выдыхая на ухо:
– Веди себя прилично.
Не знаю, кого из нас пробрало от этой фразы больше. Но я предпочту думать, что дрожь была его, а не общей. Правда, сверкнув глазами, он снова с наслаждением и вызовом потёрся о мои бёдра.
Ах так… Отклонилась от него, примерив маску холодного равнодушия. Склонила на бок голову, смиряя Джеймса надменным взглядом. Не стала ничего говорить, продолжая давить морально. А когда привстала, поднимаясь, он занервничал, отчего сбилось дыхание и появилось напряжение во взгляде. Вероятно, решил, что я прекращу игру в наказание. Но, готова поспорить, он не жалел о вызове и извиняться не собирался. Гордый и забавный. Ну, и что ты сверлишь меня взглядом? Ах, Джеймс, знал бы ты мои планы…
Устав сдерживать эмоции, засмеялась, а он вдруг задержал дыхание. Его взгляд изменился, став каким-то особенно трогательным и пронзительным.
Глава 64
– Что? – улыбаясь, спросила игривым полушёпотом, скрывая, как ускорился пульс в реакции на его внимание.
– У тебя демонический смех, – сказал он тихо и откровенно. – Голос звонкий, но когда смеёшься, становится низким и хриплым. Никак не выходит из памяти.
– Не нравится?
Джеймс усмехнулся, а его ответ заставил меня сделать глубокий вдох:
– Не слышал ничего сексуальнее.
Улыбаясь, встала сбоку и подцепила пальцами его подбородок, запрокинув голову. Он смотрел без вызова, из-под ресниц, продолжая усмехаться. Но то, что не встречался со мной глазами… Наверное… Думаю, он…
– Не стесняйся, – выдохнула свою догадку. – Мне приятны твои редкие признания.
На его лице не дрогнул ни один мускул, а в поднятом взгляде стояло спокойствие и уверенность, такая привычная отстранённость, опровергающая мои доводы. Однако…
– Джеймс, – засмеялась, поглаживая пальцами прорвавшийся сквозь невозмутимость румянец. – Ты невероятный, – он хмыкнул в ответ, немного нервно и досадливо, что по какой-то причине сейчас привычный номер не прокатывал, но и расслабился малость, во взгляде появилось ожидание. Зря. Продолжая поглаживать подбородок, напомнила ему с колким сахаром в голосе: – Я всё ещё не решила, что делать с твоим самоуправством. Боюсь, если оставлю его без внимания, ты испытаешь разочарование. А мне так не хочется тебя разочаровывать…
Не спуская с меня снова темнеющего взгляда, Джеймс потянулся вперёд и поцеловал моё запястье, жарко лаская языком. Космос. Всё, что южнее талии, горело пожаром. Но я не сдалась. С ироничной улыбкой отвела руку, вплела пальцы в чёрные локоны и потянула, поднимая со стула. Он прикрыл глаза и хрипло застонал, слушаясь. Да, я уже знала, как ему нравится такая простая манипуляция.
Ногой отодвинула стул, перемещаясь ему за спину. Неторопливо развязала полотенце, освобождая его руки, растёрла запястья, помассировала плечи. По его спине пробежались мурашки. Возбуждающая реакция.
Затаив дыхание, медленно усилила давление рук, наклоняя и укладывая его корпусом на стол. Замерла, прижимаясь к напрягшейся спине. Чувствовала ускоряющиеся удары его сердца и сама изнывала от желания. Он упёрся в поверхность лбом, скрывая от меня выражение лица.
– Какая поза… – довольно промурлыкала. – Поверни голову, Джеймс… Не шевелись, – провела ладонями по бокам и бёдрам. Сама повернула, открывая профиль лица, и убрала его волосы в сторону. Он прикрыл глаза, часто дыша. – И что мне с тобой делать, Джеймс? Может, оставить так стоять весь вечер, м? Что-то мне подсказывает, роль бессловесного предмета мебели тебе надолго запомнится, – в следующем предложении я коснулась губами его уха, продолжая уже шёпотом: – А может, мне тебя выпороть, Джеймс? На кухне так много можно для этого использовать… Возможно, я даже свяжу тебя… вставлю вибратор… воспользуюсь кляпом… не хочется слышать твои стоны к сотому удару…
– Сотому… – повторил, словно не веря. – И за что я должен это терпеть?
– За наглость, – всё так же мурлыкнула, продолжая поглаживать, и увидела выступившие на его лице желваки.
Засмеявшись, отстранилась и велела, хлопнув по спине:
– Забирайся на стол. Этим вечером у меня другие планы, – он не спешил подниматься, глядя на меня с долей растерянности и замешательства. – За наглость хватит тебе и того, что ты всё мною сказанное представил, – добавила усмехнувшись. Реакции всё ещё не было. Вздохнула и с нежностью погладила острую скулу. – Хочу разложить тебя на столе… Даже звучит порочно… А ты медлишь… Снова наглость?.. Придётся тебе помочь…
Мгновение, десятая доля резерва энергии, и Джеймс лежит на столе, а я сижу на его бёдрах сверху. Его зрачки расширились. Да, лев, это был так тобой любимый пространственно-временной континуум.
– Я полагал, твой уровень как мага ниже, – сдавленно прозвучало, ведь я медленно, но весьма чувственно на его бёдрах покачивалась.
– Видимо, ты ошибался, – со смешком заметила, проверяя, не разбилась ли перемещенная на пол посуда.
– Я совсем не знаю тебя.
– И я тебя, Джеймс. Но не похоже, чтобы это нам мешало…
Его руки, словно соглашаясь, провели по моим бёдрам. Забрались под кофту, оглаживая живот и спину. Потянули ткань вверх. Наклонилась, позволяя снять с себя верх одежды. Ладони прошлись по затянутой в кружево груди, рождая во мне дрожь трепета. Так я совсем растекусь. Схватила чудом не свалившееся полотенце и не без сопротивления завела руки Джеймса за голову, связывая. Он шумно выдохнул, прожигая мою грудь взглядом.
Коснулась поцелуем его губ в награду, провела дыханием дорожку от подбородка до пупка. Меня уже трясло от желания. От его запаха, от идеально проработанных мышц живота, от чистой кожи без изъянов, от хриплого стона. Бездна! Незаметно сглотнув, стянула с него брюки. От откровенного вида, мне стало ещё жарче. И от его недвусмысленного движения бёдрами. Но нет. Издеваясь, погладила по животу. Ещё рано.
Осторожно спустилась на пол за первым блюдом и забралась обратно.
Джеймс фыркнул, увидев блюдо у меня в руках. От удивления изогнула бровь.
– Вы такая оригинальная… – пояснил, нежно издеваясь.
Я улыбнулась. Двумя пальцами, игнорируя ложку, вываляла мясной кусочек в соусе и, подцепив из блюда, уронила Джеймсу на грудь.
Он кашлянул. Видимо, поперхнулся от неожиданности. Я едва всё не испортила, засмеявшись, но сдержалась.
– Оближи, – поднесла пальцы к его губам. И медленно умирая от нежных горячих касаний и проникновенного взгляда, заговорила: – Думал, я стану кормить тебя, Джеймс? Не-е-ет. Побудешь тарелочкой, – он прикусил мои пальцы. Цокнув, забрала ладонь. Склонилась к груди. И под протяжный мужской стон собрала часть еды губами.
Нет, мясо я буду долго пережевывать. Как-то это напряжно. Смеясь собственным мыслям и наслаждаясь божественным вкусом, зачерпнула ложкой соус и пролила на тело Джеймса дорожкой.
– Нинэль…
Улыбнувшись, зачерпнула новую ложку.
– Учитывая, сколько ты наготовил, и как я … голодна, – соус медленно стекал на его бёдра, сопровождаясь хриплым, загнанным дыханием. Под горящим напряжённым взглядом медленно склонилась к его члену, касаясь головки губами. – Это будет очень долгий ужин, Джеймс. Я тебе обещаю…
Глава 65
Я сдержала своё обещание в полной мере. Ужин был столь долгим, что растянулся на всю ночь, разбавляя мрак сладкой музыкой порока.
Первые лучи рассвета заглянули в кухню, щекоча оголённую спину тёплыми прикосновениями. Еле удерживая себя на ногах, набирала в стакан воду прямо из крана. Я поняла, что сегодня «КосмоПро» обойдётся без обоих глав отдела разработчиков. Отправляться куда-то после насыщенной на эмоции ночи я была не в состоянии.
Джеймс подошёл, обнимая меня со спины. Безумно приятно и так надёжно. Погладила сомкнувшиеся на талии руки. Ощущение умиротворенности, что витало во мне, рождало действия совершенно моей натуре не свойственные, но желанные.
Вспомнив об утреннем ритуале, дотянулась рукой до экрана и включила Галактические новости.
Джеймс хмыкнул и отстранился. Поднял перевёрнутый стул и, не стесняясь наготы, вольготно на нём развалился. Отпила прохладной воды, без доли смущения разглядывая соблазнительную картину. Бездна, а ведь я привыкала к нему, к его манерам, ко взгляду, к ощущениям. Я намеренно отгоняла все мысли об этом, ведь… ведь планировать будущее не в моей привилегии. Кое-как забралась на столешницу и постаралась вникнуть в происходящее на экране.
Картины, где возбуждённая толпа в завесе дыма и огня куда-то направляется, сменил бесстрастный лик ведущего, продолжающего своё вещание:
«… мятеж был подавлен. Однако недовольство масс всё нарастает. Скрытность судебного процесса подводит к размышлениям о его скомпрометированных данных, как и уже десятая по счёту смерть служителя Галактикона. Акции протеста, попытки свержения местной власти, демонстрации с требованием смены правящей верхушки сотрясают Союз, нанося вред межгалактическому спокойствию. Количество жертв среди мирного населения превысило тысячный показатель. Что будет предпринято для урегулирования ситуации?».
Со свойственной мне флегматичностью приняла заявление Филиппа Патрица о том, что подобные акции – лишь провокации, корни которых тянутся от Закрытого сектора. Разумеется, подобное недопустимо и обязано преследоваться законом. А все данные расследования будут представлены общественности в день судебного заседания. Сейчас же стоит ужесточить режим в целях прекращения беспорядков.
«Галактический Союз на время урегулирования конфликтов входит в ограниченный режим. Прекращаются все дипломатические миссии, запрещается покидать планеты Союза, принимать участия в межгалактических голосованиях. Все иммигранты, получившие «временное» гражданство вынуждены покинуть территории Союза. Все эмигранты будут в срочном порядке возвращены на родину, в ином случае – до завершения ограниченного режима им будет отказано в праве посещения принадлежащих к Союзу планет, как и всем, кто не является гражданином Галактического Союза. Тем временем готовится законопроект новой экономической реформы…»
Однако как ловко всё завуалировано! Мне ведь не оставляют вариантов. Не вернусь в Союз – не смогу выступить на Суде с показаниями. Следовательно, в дальнейшем меня можно будет судить за укрывательство важных сведений. Вернусь в Союз – о, какой простор для действий! Готова поспорить, моя жизнь прервётся ещё в космолайнере.
«…Совсем недавно группой ворвавшихся в Галактикон правонарушителей был убит Арден Крафт. Как в дальнейшем стало известно, он должен был предстать одним из обвинителей в суде против АрДжи…»
Я прикрыла глаза, сжимая пальцами край столешницы. Мне не нужно было видеть голограмму, чтобы понять, о ком речь. И, к сожалению, к такому удару я не была готова. Бездна пожри, что он делал в Галактиконе?! По плану должен был исчезнуть после звонка, который я сделала, покидая Союз.
– Ты его знаешь? – Джеймс не мог не заметить моей хоть и сдержанной, но эмоциональной реакции.
– Мой связной, – хрипло ответила и мрачно усмехнулась: – Он должен был выступить вместо меня, случись со мной что-то необратимое. У него были копии всех материалов и… Впрочем, какая уж теперь разница.
«…Сегодня был освобожден из-под следствия Нейл Дорт. Доказательства его вины были признаны сфальсифицированными…»
Да ладно! Вот и первое последствие «купленного» Капитана Галактикона. Я едва не рассмеялась. Боюсь, звук вышел бы не из приятных и мелодичных. Бездна бы вас всех побрала! Ведь власть не обязательно значит эгоистичность и лживость, так почему у вас это возведено в культ традиций?
Джеймс прервал отдающееся зубной болью выступление, погасив экран.
– Ты вернёшься в самое пекло, Нинэль. Когда те, кто хотят власть удержать, и те, кто хотят её заполучить, перейдут от мирного населения на конкретные, влияющие на исход дела личности. Уверен, твоё досье есть у обеих сторон во всей своей полноте.
Подняла голову, но не могла разобрать, что кроется в его взгляде. К чему слова и разговоры? Я знаю политику Союза лучше него. Я знаю политиков Союза. Я знаю, что меня ждёт.
– Кто сказал, что я собираюсь возвращаться? – насмешливо бросила.
Мне не хотелось обсуждать ближайшее безрадостное будущее. Не с Джеймсом. Не сейчас.
– Смена личности – ожидаемый ход. Ты не против дураков играешь.
– Я не играю.
– Тогда расскажи, что ты делаешь.
Я склонила набок голову и против воли улыбнулась, раскусив его затею. Сказала ведь, не лезть в мои проблемы, и даже пообещала, что хотел. А лев, значит, продолжает своего добиваться…
– Помнишь, ты сказал, что я понимаю тебя?
Он прищурился, весьма обосновано подозревая меня в вероломном продолжении. Мне не пристало его разочаровывать.
– Я понимаю, Джеймс, – подтвердила. – И я тебя вот-вот ударю.
Мужчина усмехнулся и бросил взгляд на след от ножа – едва заметную чёрточку в деревянной арке.
– Где ты научилась метать холодное оружие? – сменил тему, а я не стала отмалчиваться.
– Там же, где мы познакомились. Я жила среди АрДжи год, постепенно втираясь в доверие. Пираты любят хвастаться. Конкретно этому навыку меня обучил Аруан.
От воспоминаний о первых днях моего самого тяжёлого и переломного в жизни задания повеяло сыростью и удручённостью. В начале было сложнее всего. Тогда ещё не существовало эмоционального барьера, и отвращение к себе накрывало хуже волн океана в шторм. Пришлось встряхнуть головой, отгоняя мрачные мысли. Но если бы только это было так просто…
– Сам изъявил желание? – вопрос Джеймса вернул меня из пучины саморазрушения.
– Проспорил, – небрежно качнула головой. – И обеспечил мне подъём в пиратской иерархии. Людей, склонных к насилию, как оказалось, легко просчитать.
А что ещё страннее, с каждым словом, с каждым упоминанием пиратов мне словно становилось легче. Что это? Ситуативная психотерапия? Что же, я рада.
– Верно, Нинэль, – его тон изменился, стал мягким и вкрадчивым. Но ненадолго. К концу фразы он снова приобрел жёсткие интонации: – Просчитать. Ты всё просчитываешь. Так зачем ты ввязалась в эту проклятую операцию, зная цену вмешательства?
Его переживания окутали меня тёплым покрывалом. Но дразнить улыбкой не стала, помня, как угнетает чьё-то эго проявление привязанности.
– Того, что на их счету тысячи загубленных жизней, недостаточно?
Его изумрудные глаза обожгли меня осуждением.
– Я в это не поверю.
– То есть, я негуманна? – наигранно возмутилась, планируя сбить его с муторной темы.
– Нет, – и кто знает, что значит это «нет»… – Ты не альтруистичная. Ты готова была убить меня на лайнере – я видел это в твоём взгляде.
– И ты был готов, – припомнила нападение в каюте. – И заметь, в отличие от меня, ты – даже попытался!
Он дёрнул головой в раздражении, сложил на груди руки:
– Уходишь от темы. Ответь, Нинэль.
Вот как. Ответь. Просто ответь. Джеймс, знал бы ты, как много от меня просишь…
– Это связано с прошлым, Джеймс, – помолчав в раздумьях, всё же сказала. И взгляд отвела: это как смотреть на шрам от раны – сразу вспоминаешь все болезненные ощущения. Я и хотела рассказать, и… не могла. – С очень давним прошлым. С семьёй, с домом. Я не готова пустить тебя туда. Не пытайся пробраться. Ещё не время для откровенностей. Не надо.
Он шумно вздохнул, такой ответ не пришёлся ему по нраву. Но Джеймс смирился, отвечая молчанием. Я почувствовала искреннюю благодарность.
– Моя очередь задавать вопросы, – оживилась, с интересом на него поглядывая. – Что ты делал на лайнере?
Джеймс, сжав губы, посмотрел на меня, выражая всю возможную степень недовольства. Не знаю, почему его сознание реагировало высокомерием, как защитным механизмом. Но, кажется, я с самого начала осознавала это, и потому не воспринимала серьёзно, не было во мне обиды или раздражения. Хотелось обнять и прижаться. Но не сейчас. Мой лимит нежностей был исчерпан ночными развлечениями.
– Мать Барри, – мне стоило огромных усилий сохранить на лице доброжелательное внимание, – захоронена в Сальтеи.
Мысленно я соединила с этой фразой известные мне факты о том, что несовершеннолетним запрещено покидать Накирию без сопровождающих лиц, и то, что Сальтея – одна из планет Галактического пояса. Неясным оставалось лишь отсутствие накирийцев на борту по сводкам лайнера.
– Ваши паспортные данные…
– Путешествуй накирийцы по настоящим документам, сколь лёгкой наживой стала бы наша раса, отличающаяся единством и взаимопомощью? Ни один пират бы не прошёл мимо возможности получить выкуп с посольства самой богатой системы галактики.
– У вас ещё и легализированы поддельные документы? – рассмеялась я, едва не стукнувшись затылком о навесной шкафчик. – Космос, эта планета слишком идеальна.
– Так оставайся, – произнёс он без капли иронии, его пронзительный взгляд не оставлял мне выхода для шуточного ответа.
– Где оставаться, Джеймс? – прозвучало тихо, словно я сама с собой разговаривала. – В Накирии? Или с тобой?
Не знаю, какого ответа я ожидала, но он молча встал и вышел из кухни. Я взглянула в окно, где солнце окрасило полными жизни цветами башни континента, ещё пустынные парки, бескрайние синие дали. Впервые за долгое время я задалась вопросом: чего я хочу? И самое печальное – я не могла подобрать точного ответа. Суть ускользала от меня, как и время, что было дано на размышления.
