Текст книги "Позвольте ваше сердце (СИ)"

Автор книги: Натали Астель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 40

Уже куда более внимательным взглядом пробежалась по обстановке. Приметила у дальней стены какую-то абстрактную картину в тяжёлой раме. Ведомая интуицией, подошла к ней и пробежалась пальцами по резной позолоте. Попробовала сдвинуть в сторону – нет. В другую – тоже нет. А вот на себя – верное направление. Здравствуй, встроенный шкаф.

Не зная, что и думать, провела ладонью по ряду плетей, очертила фигурно скрученный кнут, колыхнула несколько стеков. Не открывая многочисленных ящиков, ещё не готовая ознакомиться с их содержимым, закрыла потайную дверь. Не могу понять, что испытываю.

Обернулась, уверенная, что Джеймс ушёл. Но он стоял. Там же, где и раньше, у дивана. Его взгляд потемнел. Но в нём не было желания. По-моему, за гладью золота прятались тяжёлые и неприятные воспоминания.

– С кем ты меня сейчас сравниваешь, Джеймс? С Еленой? – не двигаясь с места, негромко задала вопрос.

Он пошатнулся. Зрачки дёрнулись вправо-влево.

– Что ты об этом знаешь? – грубо, резко.

Значит, зашла слишком далеко и слишком рано.

– Ничего, – деликатно, плавно, обволакивая его обжигающую злость своим спокойствием. – Только имя. И то, что у вас были отношения.

Джеймс кисло ухмыльнулся, не спуская с меня затухающего взгляда. Незаметно подошла ближе, очень медленно, как крадётся кошка к мышке. Раздумывая и решая. Поймать? Или позволить ещё побегать?

Не знаю, чего он от меня ждал, и что бы я дальше сделала, но всё решил хлопок дверью.

Джеймс отвернулся, я тоже отвела взгляд.

У двери, нагнувшись, разувался парень, удерживая на поводке белоснежного волка. Зверь был невысокий, где-то с полметра в холке. С густым пушистым мехом и словно очерченными чёрной тушью умными глазками. Которыми он с интересом уставился на меня. Ноздри затрепетали, втягивая мой запах. Острые ушки дёрнулись. Брыли приподнялись, обнажая клыки. Джеймс рядом со мной жёстко хлопнул рукой по бедру. Волк тут же прекратил скалиться. Облизался, сел, ещё раз окинув меня взглядом, словно запоминая. Белый… Арктический? Разве они не вымерли? Захотелось расспросить Джеймса, откуда он у него.

Но все эти вопросы потеряли свою значимость, стоило мне увидеть парня. Наверное, я подсознательно догадывалась, что он и есть мальчишка с лайнера, ведь каким-то чудом сохранила маску отстранённого дружелюбия, даже встретившись с ним взглядом.

Он кивнул мне, неловко улыбнувшись. Да, с общением будут проблемы. Он знает только древний, а я – межгалактический. Хорошо хоть внешность у меня была другая. Не хотелось бы напоминать ему своим присутствием о событиях, что, уверена, дают о себе знать в кошмарах.

Стоило ему с волком скрыться за дверью, я повернулась к Джеймсу.

– Что вы с ним делали на лайнере?

Он сложил на груди руки, словно делая стену отчуждённости материальной.

– Вас это не касается.

Я так понимаю, «ты» у него вырывается в крайних случаях душевного замешательства. Ладно.

– Где его мать?

– Вас это не касается, – с непрошибаемой холодной лавиной в голосе повторно заверили меня, не желая подпускать ближе.

– Тебе хоть восемнадцать было на момент его рождения?

– Вас. Это. Не касается.

– А что меня касается? – не поддаваясь раздражению, сохранила спокойный тон.

– Ваши вещи, – он указал на сумку. – Диван, – я проследила за его рукой. – Кухня, – взгляд в сторону. – Ванная, – ещё одно направление.

И, не дожидаясь вопросов, ответов, хоть какой-нибудь реакции, он просто ушёл, где-то в отдалении хлопнув дверью. Значит, так, да? Диван, кухня, ванная? Протёрла ладонями лицо. Он меня просто поражает!

Из ванной, цокая когтями, выбежал волк, оставляя на полу влажные отпечатки лап. Резко сменив направление с кухни к дивану, зверь уселся подле меня, чего-то настороженно ожидая.

Недолго думая, присела рядом и уверенным движением погладила по голове. На вытянутой челюсти белый красиво отливал голубизной, заставляя искать такую же игру цвета в остальном мехе. Животное дёрнулось от прикосновения и попыталось оскалиться, но я вовремя щёлкнула его по носу, вводя в ступор. И, воспользовавшись замешательством, уложила на бок, переходя к поглаживаниям груди и живота. Против приятного массажа суровый зверь оказался бессилен, сдаваясь и подёргивая от удовольствия задней лапой.

– Так ты девочка, – заметила за поглаживаниями волчице. – Ревнивая девочка, да? Не переживай, твой хозяин умело справляется с отталкиванием. Как думаешь, ему понравится ответное игнорирование? Надо попробовать…

Парень, выйдя из ванной, улыбнулся чуть веселее, увидев разнеженную картину. Но… я заметила скованность в его движениях. Или… заторможенность? Опаску? Словно засевший в глубине души страх? Я не психолог, но многое повидала. И такой же наклон головы был у тех, кого АрДжи сдавали на рынки рабовладельческих планет. Однако, как верно заметил накириец, меня это не касается. Проследила, как он скрылся в том же коридоре, что и Джеймс. Стоит полагать, там двери в их комнаты. Буду знать. Да и вообще, надо лофт осмотреть. Не хотелось бы наткнутся на склад вибраторов, делая зарядку…

Укладываясь после душа на разложенный диван, почувствовала, как под бок забирается пушистое животное. Подвинулась, освобождая место, и задумалась. Чтобы так приручить дикого зверя, необходимо заниматься его воспитанием с раннего детства. Где же он откопал детёныша вымершего вида? Может, в продуктах магической и генной инженерии? Но тогда у этой волчицы возможны свои секреты и способности. Стоит быть с ней поаккуратней. Генные и магические мутации могут принимать непредсказуемые формы.

И наглость. Бескомпромиссно сдвинула пушистую голову с подушки. Тихий рык не впечатлил, зато пришедшее на коммуникатор сообщение заинтересовало. Приподнявшись, проверила входящие:

«Спокойной ночи, мисс Морган.

Исполнительный директор «КосмоПро»

Алик Шторм».

Растерянно смотрела на три строчки. Поймала себя на лёгкой улыбке. Что-то приятное пощекотало в груди и убежало в кончики пальцев.

«Ночи, мистер Шторм», – набрала ответ.

В это время пришло ещё одно письмо, но без отправителя:

«Вам стоит быть готовой к десяти».

Бросила взгляд в сторону двери спальни Джеймса. Выйти и сказать – это слишком очевидно, понимаю. И даже письмо анонимным сделал, чтобы ответить не смогла. Что же, хорошо.

Не жалея времени, расшифровала пакеты данных, вытаскивая из них локальный адрес.

«Пароль от хранилища – код Неба. Мне потребовалось два года, чтобы расшифровать его, а тебе? Как справишься, так прекратятся и транзакции. Удачи!

Примечание:

Конечно, ты всегда можешь просто попросить…»

Замерев, прислушалась к звукам в лофте. Через минуту что-то глухо стукнуло. Полагаю, коммуникатор Джеймса отправился в иной мир техники.

Довольно улыбнувшись, повернулась набок, закрывая глаза. Нет, игнорирование – это слишком пресно, тем более он этого и добивается. А значит, не получит. Не хочет отношений? Мне они тоже не нужны. Но трепать безнаказанно нервы не получится…

Глава 41

В отделе разработчиков штат был весьма многочисленный. Представила меня Аддерли всем сотрудникам, но лично познакомила лишь с пятью. С ними и Джеймсом мне предстояло работать, разместившись в просторной комнате с множеством интерактивных экранов, длинным столом, кухонным островком и раскладными креслами.

Если сперва обстановка показалась мне странной для корпорации, то к пятому часу ожесточённых споров с Джеймсом я искренне любила и кофемашину, и мягкую мебель, на которой принимала самые невообразимые позы, пытаясь хоть так компенсировать головную боль и усталость.

Нет, Джеймс не ругался, не кричал, он выматывал морально, истощал психологически. Короткими фразами, завуалированными едкими комментариями и отвержением всего, что бы я не предложила. Не знаю, как ему это удавалось, но возвращаясь в лофт, единственное, чего я желала, – это сон и полная изоляция. Разработчики встречали меня сочувствующими и понимающими взглядами.

Что ещё удивило, на сотню мужчин в компании приходилась одна-две женщины. Среди разработчиков их не было и вовсе, что меня сильно озадачило. Оказалось, в Накирии женщины в большинстве своём не отдают предпочтение техническим профессиям, выбирая педагогику, искусство, менеджмент и подобные им специальности. Что же, это их дело.

Часто к нам минут на двадцать заходил Алик Шторм. Я заметила, что у них с Джеймсом близкие и тёплые отношения. Они могли посмеяться с понятной только им шутки, хлопали друг друга по плечу в приветствии, разговаривали. И, не знаю, мне казалось, они расслабляются в общении. Так же обстояли дела и с Кайлом, но только в отношении Джеймса. Алик оставался к нему прохладен.

В «КосмоПро» с Аликом я практически не общалась, хоть и ловила иногда на себе его взгляды или засматривалась сама. Зато виртуальная переписка у нас с ним процветала. Мне нравилось обмениваться с ним мнениями. Наши взгляды во многом сходились, а широкий кругозор позволял находить всё новые темы и точки соприкосновения. Я наслаждалась общением.

И, как ни странно, я сблизилась с Лейлой, ярой любительницей вызовов на коммуникатор. Её не смущало – ем ли я, принимаю душ, гуляю с волчицей, сплю или работаю. А меня не смущали пустые разговоры ни о чём. Это даже помогало разгрузить мозг после шести часов мучений в офисе. Послушать о десертах, новых салонах ухода и коррекций, знаменитостях или только вышедших треках после методов планирования и шифрования не представляло сложности и помогало расслабиться.

С Джеймсом всё было тяжело. Пробегающие искры становились больше и ярче. И я всё чаще ловила себя на том, что, слушая неконструктивную критику, вспоминаю порку на лайнере и мысленно её продолжаю и развиваю. Кажется, мне даже сон такой снился, но выдрать его хотелось не в удовольствие, а в воспитание…

Я понимала, что он злится на то, что я вмешиваюсь в его работу, да ещё и после того, как опровергла её и «потопталась сверху», но в то же время ничего не могла поделать с нарастающими злостью и обидой, закрывая их внутри себя и отделываясь спокойным отчуждением.

Эмоциональный пик пришёлся на четвёртый день, когда я утверждала, что облачные хранилища ничем не помогут, а он, не обращая внимания, продолжал разрабатывать данное направление. Когда я детально начала пояснять, почему это провально, Джеймс прикрикнул на меня, и весьма неполиткорректно, переполнив чашу терпения.

Разработчики пытались раствориться в пространстве, видя гнев руководителя, мне же стало откровенно всё равно. Я не его подчинённая и, даже если бы была, не намерена терпеть подобное.

Толкнув ногой его кресло, развернула к себе и с нажимом отчеканила:

– Не смей. Повышать. На меня. Голос.

Воцарилась тишина, но я не чувствовала страха или смущения. Меня переполняла холодная расчётливая ярость.

Он выглядел удивлённым, нелепо замерев с зажатым в руке планшетом. Однако быстро сменил живые эмоции маской равнодушного отчуждения.

– В таком случае не раздражайте меня своим невежеством в системной архитектуре и сетевых коммуникациях. Мне не доставляет удовольствие работа с дилетантом, – что-то скрывалось за его бездушными словами, что-то пряталось за ровной позолотой, что-то… нет, не могу понять.

Сжав правую ладонь в кулак, прикрыла глаза. Эту тему он затрагивает далеко не первый раз. Как же это высокомерие сердит меня. Чего он добивается? Джеймс смотрел с упрёком и тлеющей в зрачках злостью, словно его действительно злит, что я чего-то не знаю.

Лёгкий кивок головы, будто бы моё молчание что-то подтверждает. Поворот кресла, чтобы продолжить обсуждать его модель поведения модуля шифрования.

Не в этот раз. Я слишком долго терпела и молчала.

– Так не работай, – в его глазах вспыхнуло недоверие, он догадывался, что я скажу дальше, и я не разочаровала: – Выход там.

Он негромко засмеялся. Мне виделась циничная насмешка. И в этот момент я поняла, что сделаю дальше. Поэтому на новую порцию упрёков для распри отреагировала улыбкой человека, имеющего преимущество:

– Уйти стоит Вам. Ознакомиться с соответствующей документацией, углубить знания и тогда вносить предложения в планировку виртуальной реальности.

Бездна… Доигрался!

Его насторожила моя спокойная реакция, но он не придал этому значение, возобновляя работу. В лёгкой полудрёме дождалась результатов, не раз поймав на себе задумчивый взгляд льва. Подозреваешь неладное? Хорошо, Джеймс, ты понемногу начинаешь узнавать меня. А я скоро с ума сойду от противоречивого желания влепить пощёчину или поцеловать.

Наконец, я услышала желанное «Готово» и, встрепенувшись, выхватила у Джеймса планшет.

– Нинэль!

И где он в моём имени рычащие звуки нашёл? Я жёстко ухмыльнулась. Откинулась в кресле. Откомпилировала весь проект, запуская, и уже со своего планшета приступила к взламыванию «усовершенствованной» системы.

В начале я немного замедлилась, действуя по прежней схеме, но для того, чтобы воплотить её, необходимо ещё один-два хакера, что сейчас являлось неразрешимым. Усложняя алгоритм действий, я сама загоняла себя в ловушку, как вдруг вспомнила один безвредный вирус-шутку. Всё гениальное просто. Облачные хранилища шифруют информацию бинарно. Мысленно просчитала, как записывается название метода автономного запуска в двоичном виде, и ввела в строку авторизации набор нулей и единиц.

Примерно пять секунд – и у меня есть доступ ко всему ядру. Ещё проще взломать, чем было раньше. Джеймс шумно выдохнул, а я почувствовала, что больше не могу находиться рядом.

Поднялась с кресла и кинула планшет ему в грудь. Словил.

– Видимо, знания архитектуры и сетей ничего не решают, – не удержалась от комментария, уходя из комнаты.

Глава 42

– Нинэль?

Увидела мужской силуэт в окне, у которого стояла.

– Привет, Алик.

На улице было пасмурно и серо, ветер рождал шелест листьев, тихим эхом доносящийся до пустого коридора, – мне нравилось. Природная утопия в отражении на небоскрёб стекла и стали. А главное, рядом не было Джеймса. Не знаю, что с ним делать. Потом подумаю. Я устала.

Мужчина подошёл ближе, останавливаясь рядом.

– Что бы тебя ни расстроило, всё решаемо, – его голос прекрасно вписывался в сотворённый моим сознанием уголок релаксации.

– Я знаю, – посмотрела на него, прислоняясь к стеклу спиной. – В моём случае – через три недели.

– Теперь догадываюсь о причине твоей печали. Уверен, мой брат не хотел обидеть. Порой он излишне резок, но потом сам сожалеет. Не воспринимай близко к сердцу. Вот увидишь, в своей манере… он будет извиняться – помучаешь игнорированием и восстановишь душевную рану. Всегда так делаю.

Я слабо улыбнулась. Поддержка была приятной.

– Давно хотела спросить. Пока что Джеймс – единственный встреченный мной накириец-брюнет. Это что-то значит?

Он изогнул бровь, словно подозревая меня в чём-то:

– Думаешь, это сверхъестественная метка скверного характера?

Рассмеялась нелепости:

– У него не скверный характер, а сложный. Так что здесь что-то другое.

– На самом деле – ничего. Среди накирийцев есть и рыжие, и русые, и брюнеты. Но в повальном большинстве гены дают светлый цвет волос. Вот и всё, – пояснил Алик.

Через несколько стеклянных перегородок коридоров я заметила, как в холл вошла молодая накирийка. Цокот шпилек по мрамору был не слышен из-за расстояния, но отчётливо звучал в моём сознании. Вот она точно разбирается в салонах красоты и отличает коллекции одежды по дизайнерам. В причёске чувствовалась профессиональная укладка: прикорневой объём, глянцевый блеск локонов, спускающихся до тонкой талии. А вот черты лица мне показались нескладными, возможно, из-за расстояния, но какими-то они были невыразительными, незапоминающимися, словно шаблонными. Рост невысокий. А фигура любовно вылепленная или на магической коррекции, или в фитнес-центре. Под чёрным пальто виднелось красное облегающее платье с глубоким вырезом. Но смотрелось оно на ней изящно. Как утончённая обёртка на сладости.

С улыбкой на подчёркнутых бежевым цветом губах накирийка остановилась у ресепшена и оживлённо что-то обсуждала с сидящей за ним девушкой. Одна нога чуть согнута в модельной стойке, правая рука плавно скользит по гладкой поверхности, а левая – накручивает на пальцы локоны. Смеясь, она слегка запрокидывает голову, и, даже не слыша, я могла представить этот игрушечный, как колокольчики, звук. Мужчины ей улыбались.

Накирийка мне понравилась. Всегда восхищалась женщинами, что счастливо наслаждаются жизнью, ни о чём не заботясь. У меня так не получалось. Да и не хотелось никогда. Другие жизненные ориентиры. Но в такие моменты усталости, как сейчас, я начинала задумываться, как бы всё было проще, веди я себя иначе.

Бездна, стоит выпороть Джеймса за одно то, что из-за него я думаю о подобном.

Заметив Алика, накирийка помахала ему ладонью и послала воздушный поцелуй.

– Кто это? – спросила, наблюдая, как она, виляя бёдрами, устремилась к аэролифтам.

– Елена Блэк. Одна из ведущих юристов Альфы. Представляет интересы «КосмоПро» в судебных делах, – мне показалось, он помрачнел, но из-за строгого образа, что Алик всегда держал как марку, судить было сложно.

– Елена… – тихо повторила, вспоминая всё услышанное и связанное с именем.

У Джеймса были отношения с этим женским идеалом? Теперь понятно, отчего я его не интересую, как пара. Куда уж мне против канонов холодного расчёта юриста и сладкого обаяния.

– Нинэль, – посмотрела на странно воодушевлённого Алика и услышала то, чего никак не ожидала: – Предлагаю побег. Ты любишь шум океана?

– Не могу поверить, исполнительный директор корпорации прогуливает работу! – ситуация забавляла и заставляла уголки губ приподниматься в улыбке.

Спрыгнув с высокого подъёма песчаника, Алик повернулся ко мне и спустил следом, приподняв за талию. На несколько секунд я почувствовала тепло его тела. Оправдывая себя промозглой погодой, не спешила отстраняться. Иногда так хочется, чтобы кто-то закрыл от ветра…

– Мисс Морган, Вы прогуливаете её вместе со мной, – вкрадчиво заметил мужчина, перехватывая мою ладонь и ведя дальше.

– Но поддавшись Вашему, мистер Шторм, влиянию!

Я поправила козырёк чёрной бейсболки и накинутый сверху капюшон бесформенной кофты. На Алике был такой же комплект одежды. Это невероятно его преображало. Сейчас я бы не дала ему больше двадцати пяти. А если ещё и улыбаться будет… Но нет, я по пальцам одной руки могу пересчитать, сколько раз видела улыбку на строгом лице. Редкое, но от того более ценное явление. Покатый склон дороги пугал возможностью оступиться, но пока что мне везло.

– Напомните, почему мы пробираемся к пристани окольными путями?

– Потому что мы с Вами не испытываем желания оказаться в свежих выпусках сплетен сетевых вестников, – тяжело вздохнул мужчина, надвигая кепку ниже, когда проходили мимо стайки оживлённо беседующих накириек. – Ведь они будут обсуждать наши отношения с рвением голодных хищников и подробностями, даже нам неизвестными.

– Так Вы меня стесняетесь! – громким шёпотом обличила.

Одна из девушек проводила нас взглядом, но потом забыла, возвращаясь к разговору и позволяя спокойно выдохнуть.

– Да, мисс Морган, – сокрушённо признался Алик. – Поэтому я буду прятать Вас в шкафу, под кроватью и делать вид, что мы не знакомы.

– А я буду утверждать, что Вы маньяк, мистер Шторм, и удерживаете меня против воли!

– Кто Вы? Впервые Вас вижу! – бессовестно отрицал мужчина.

– Помогите! Насилуют! – смеясь, пригрозила.

Он остановился, повернув ко мне скрытое тенью бейсболки лицо.

– Искушаете, мисс Морган… – в голосе появились неслышимые мной ранее бархатные нотки. – Искушаете…

– Ой, чайка! – я резко заинтересовалась местной фауной.

Сделала вид, что действительно увлечена белой игривой птичкой в паре метров по склону.

Уверена, под капюшоном мелькнула улыбка. Мою руку крепче сжали и повели дальше.

Глава 43

Яхта дрейфовала в океане до самого заката, добавив к моим воспоминаниям очень красивые и тёплые мгновения с запахом морской соли, брызгами волн, плеском выпрыгивающих из набегающих волн мант, белоснежными парусами, пледом и горячим шоколадом…

В лофт вернулась с чувством душевной лёгкости и приятной физической усталости. Кажется, заснула, даже не раскладывая диван и не раздеваясь.

Волчицу это не смутило. И утром я проснулась с ужасной болью в спине от того, что кто-то тяжёлый и пушистый с удобством устроился на мне сверху за неимением свободного пространства. Бездна! Ведь стоит же рядом пустое кресло. Ковёр, кстати, тоже мягкий. Во взгляде волчицы читались аналогичные мысли: как это, заняла диван, на котором она спать привыкла, ещё и не раскладываю!

Вздохнув, молча столкнула животное и потихонечку размялась.

С сомнением посмотрела на подушку и одеяло. Я их точно не брала. После вчерашнего склоняюсь к мнению, что это парень позаботился. Хотя от мысли, что укладывал меня Джеймс, защекотало в горле, разливаясь тёплой вибрацией по груди, животу и бёдрам…

Жажда указала направление на кухню. Накириец просыпался гораздо позже, поэтому по обыкновению вела себя бесшумно. Удивительно, но за четыре дня мы с ним не пересеклись в лофте ни на завтраке, ни на ужине. Мы в принципе не пересекались. Избегает, что ли? В своём доме? Вряд ли…

Однако меня поджидал сюрприз. Замерла в открытой раме прохода.

– Сварить Вам кофе?

Джеймс стоял у плиты спиной ко мне, поставив руки на мраморную столешницу и слегка наклонившись. Рассветных лучей было недостаточно для освещения – зажглась перламутровая подсветка по краю навесных шкафов и над кухонным островком. Игра света и теней на мышцах ничем не прикрытой спины заворожила меня. Какое же у него скульптурное тело, и как же хочется к нему прикоснуться. У меня дрогнули пальцы…

– Не стоит.

Голос прозвучал хрипло, но я всё списала на жажду. Прошла к встроенному в мебель серому глянцевому холодильнику и отворила левую дверцу. Достала хлеб и мясную нарезку – неохота собирать что-то более сложное на завтрак.

Джеймс недовольно замер и слегка повернул в мою сторону голову, не оборачиваясь. Чёрные локоны рассыпались по спине, не сдерживаемые узлом на затылке.

– Тогда что Вам приготовить? Чай?

Хмыкнула. Хотя на самом деле было неприятно. Сейчас, в одних приспущенных домашних брюках, с не заколотыми волосами, с мягким голосом, он был таким… таким, к которому хочется подойти и прижаться. А в голове настойчиво прокручивалось вчерашнее выматывание нервов в офисе. После такого – только выпороть хочется, не сдерживаясь, чтобы сам просить прощение начал. Невозможное сплетение желания и злости.

– Не нарушай собственные правила, Джеймс. Ты мне не готовишь.

Отложила продукты. Позже поем. Кажется, я сама начинаю избегать и игнорировать.

Позволила себе час понежиться в ароматной пене ванны, надеясь выбросить всё лишнее из головы. В ближайшее время необходимо подключиться к новостному каналу Галактического союза и проверить обстановку. На выходных займусь. Сегодня внимания требует искин корпорации.

Вернулась на кухню и снова увидела Джеймса. Только теперь он сидел на одном из барных стульев, вертя в руках кружку. С другой стороны кухонного островка стояла тарелка с пышным омлетом и чашка заварного зелёного чая. Хоть о сыне заботится – не всё потеряно.

Мужчина поднял на меня глаза. Пальцы едва заметно сжались на кружке, выдавая охватившее его напряжение. И чего, спрашивается? Он же сам себя против меня настраивает.

Как можно непринуждённее повторила процесс добывания ингредиентов для бутерброда, но… хлеба не было. Озадачено покосилась на накирийца. Это что, попытка вынудить меня к нему обратиться? Глупость. Ладно, поем в кафе у «КосмоПро», но стоило направиться к выходу:

– Не отказывайтесь, – остановил мягкий и вместе с тем напряжённый голос Джеймса. – Я готовил для Вас.

И смотрит настороженно. Словно я сейчас этим омлетом в него запущу. Куда только вчерашний тиран подевался? Никуда. Придём в офис и продолжим с того же, где прервались.

Однако… Однако я выдвинула стул, присаживаясь напротив.

Он отвёл взгляд, отпивая из своей чашки, пока я пробовала предложенный завтрак. Два раза стукнул пальцем по столешнице, словно что-то решая, и резко отодвинул стул, вставая.

– Сидеть, – подняла на него взгляд и тем же тоном добавила: – Или не буду есть твой омлет.

Тихо пробормотав что-то, он так же шумно уселся обратно. Я скрыла улыбку, снимая с вилки новый кусочек воздушного завтрака. Джеймс спустя пару секунд расслабился. Откинулся на спинку стула и, думая о чём-то своём, наблюдал за рассветом, заглядывающим в незашторенные окна.

Смысл происходящего дошёл до меня примерно на середине тарелки. Неужели это…

– Джеймс, это попытка извиниться?

Он перевёл на меня взгляд и выглядел удивлённым.

– Мне не за что извиняться, – с неподдельной искренностью.

Вилка нежно проскрежетала по керамике. Ему не за что извиняться?

– То есть, ты не испытываешь вины за то, что обидел меня, – подвела итог, отодвигая тарелку и поднимая к губам чашку.

На кипяток он посмотрел с непонятной мне опаской.

– Я позволил себе нанести Вам обиду? Чем? Озвученной правдой? – нет, нет, не соврёшь, за отрывистыми словами чувствовалось сомнение.

– Не правдой, Джеймс, а тоном и её подачей. А теперь ты вдруг готовишь мне завтрак. Очень похоже на попытку успокоить чувство вины. Согласен?

– Нет, – столбик ртути взбудоражено рванул вверх, и теперь в золотых глазах горело раздражение. Во мне оно отдалось волной чего-то глубинного и тайного, чего-то недовольного и опасного, тревожащего кровь непонятными желаниями. – Своими, возможно, резкими словами и уж тем более действиями я преследовал иные приоритеты. Жаль, что Вы не в силах заметить для меня очевидного.

Нож оказался слишком удобно зажат в ладони. И в деревянную раму вошёл точно на уровне головы проходящего мимо Джеймса. Он вздрогнул и резко обернулся. Зрачки расширились в шоковой реакции.

Я улыбнулась, отпивая чай и поднимаясь из-за стола. Он стоял как вкопанный, пока я подходила. Могу представить, с какой скоростью сейчас качало кровь его сердце.

– Чего же я этим добивалась? – с иронией прошептала, посмотрев на опасно блеснувший нож. Лев всё ещё пребывал в потрясении. – Не играй со мной, Джеймс. Ты равняешься на поведение тех, кто тебя окружает, но вспомни, где мы познакомились, – у меня другие реакции.

И спокойно прошла мимо. Теперь знает, что я ножи метать умею. Ещё немного личных сведений, и нас можно будет назвать друзьями…