Текст книги "Позвольте ваше сердце (СИ)"
Автор книги: Натали Астель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 52
Вспомнила, что в квартире мы не одни, а холл – единственный путь на кухню и в ванную. Вчера была уже глубокая ночь – сын его точно спал, но сейчас…
Снова вдыхаю пьянящий запах Джеймса. Происходящее рождало во мне странный трепет, как маленькое чудо, ожидание волшебства. И хотелось одновременно и продлить момент, и наслаждаться действием. Поэтому отстранилась и мягко подтолкнула его в спину.
– В спальню, Джеймс… Нам ведь не нужны зрители…
Поднявшись, он обернулся, словно спрашивая: «А ты идёшь?». Улыбнувшись, снова подтолкнула его в спину, шепнув напоследок:
– И глаза закрой. Сегодня я буду до боли нежной…
Дождалась, пока закроется дверь, и подобрала с дивана стилет. Провела по нему подушечкой пальца. Мурашки от прикосновения к холодной стали отдавали лёгкими импульсами к низу живота.
Подошла к скрытому за картиной шкафу и решилась, наконец, просмотреть содержимое ящиков. Выдвинула самый верхний: за тёмным деревом скрывались мотки красных и чёрных веревок разной степени грубости и диаметра. Я облизала губы, представив Джеймса связанным. Вот, например, этой чёрной, грубой, с палец толщиной. Закинутые за голову руки… Широко раздвинутые ноги… Контраст светлой кожи и чёрных пут… Смятые простыни…
Лёгкая дрожь пробежала по моему телу, оставляя жар между ног и томление в груди. К трём моткам добавилась найденная во втором ящике плотная повязка на глаза. Там же я нашла странную игрушку – тонкий гибкий прутик заканчивался шариком из перьев. Её также прихватила. И свечу. И шёлковую перчатку, зачарованную эффектом случайных прикосновений. Рядом с ней лежали ещё несколько подобных артефактов. На чёрной перчатке внутренняя сторона ладони была усыпана короткими острыми иглами, что едва не сбило с настроя. Не для меня точно – замутит от такого количества крови. А рядом, как назло, ещё и коробка с разными иглами и лезвиями. Передёрнувшись, сразу перескочила на самый нижний ящик.
Ох, а вот и анальные девайсы. Я сглотнула – а выбор-то большой, хотя, признаться, думала, он не любитель такового. Да и о себе бы не подумала, что, представляя в мужчине вибратор, буду чувствовать нарастающую лавину желания. Представляя в Джеймсе вибратор. Вот и определился главный компонент желания…
Дополнив выборку игрушек, вошла в спальню.
Первое, что коснулось моего сознания, – это запах дождя, стук капель, вечерняя прохлада. Взгляд зацепился за развевающиеся шторы и лёгкий силуэт открытой двери за ними. От смены температур кожа покрылась мурашками.
Комната была огромной, как целая квартира. Но, похоже, его лофт и есть три объединённых квартиры, занимающих весь этаж. Стен не было, и помещение казалось действительно просторным, хоть и делилось на зоны: спальня, кабинет, зал, тренажёры. Полумрак не давал разглядеть особенности интерьера, но сейчас мне было и не важно.
Джеймс стоял на коленях слева от двери. С закрытыми глазами, как я и просила. От созерцания чётких контуров мышц, острых скул, чувственных губ я быстро забыла о веющей прохладе. Хотелось прикоснуться, почувствовать тепло и мягкость кожи, услышать, как сбивается дыхание, увидеть, как сам за мною тянется, – а руки были заняты.
Прошла к кровати и разложила всё, что взяла, на небольшом столике рядом.
Обернулась и мягким полушёпотом позвала:
– Иди ко мне…
Поднявшись, он уверенно направился к постели. Правда, дойдя до неё, в сомнении замедлился.
– Я здесь, – ещё тише, но он слышит, правильно меняет направление, сокращает расстояние. – Стой.
Замирает.
Последний шаг делаю сама. Чертовски нравится, как он настороженно прислушивается к происходящему, не имея возможности видеть. Лёгкая опаска зверя, готового в любой момент ощетиниться. Особый вид адреналина.
– Не думай, – шепчу, прикасаясь кончиками пальцев к его скуле, и он вздрагивает от неожиданности. – Не надумывай, Джеймс, – приподнимаюсь на цыпочки, чтобы прижаться и продолжить шептать: – Просто чувствуй. Тебе ведь нравится то, что я даю. И мне нравится. Здесь только удовольствие. Я не сделаю ничего плохого. Доверься, Джеймс, – и с улыбкой спрашиваю: – Я ведь того стою?
В ответ меня приобняли за талию, окружая жаром. Должно быть, это «да». Молчаливый лев. С тобою можно лишь догадываться, балансируя на грани.
– Позволишь завязать тебе глаза? – и сердце стук ускоряет.
Он сглотнул, колеблясь. Весь напрягся. Одно дело держать их закрытыми, и другое – не иметь возможности открыть. Я понимала. И всё больше терялась в догадках, что должно было случиться, чтобы имея такой арсенал игрушек, получить паническую реакцию на самые простые воздействия.
Потёрлась о его щёку носом, вздрагивая от обезумевших мурашек наслаждения. Крепче обняла за шею. И почувствовала выдох на плече, осторожное касание губ к ключице.
– Умница, – с улыбкой, а он снова хмыкнул.
Упрямый лжец. Знаю ведь, что нравится – чужой пульс собственный ускоряет.
Завожу руку за спину и переплетаю пальцы. Отстраняюсь, веду его за собой несколько шагов до постели. Джеймс касается губами виска, щеки, добирается дорожками поцелуев до шеи. Его ладонь забралась под одежду, нежно обводя каждый позвонок. И не успела я опомниться, как почувствовала прохладу простыней. Такой яркий контраст для пылающей кожи, что невольно ахаю, выгибаясь под ним, как кошка.
Рассмеявшись, перехватила контроль, переворачивая Джеймса на спину. И склонилась к недовольно сжатым губам, прошептав перед поцелуем:
– Не шали… – поймала его горячий выдох.
С трудом оторвалась от пленительных губ и скатилась с Джеймса. Ох, на секунду потемнело перед глазами. Давление скакало сильнее, чем в гиперпространстве. Забрала повязку с верёвками и присела на постель рядом.
Он потянулся ко мне. Нашёл руку. Дёрнув, наклонил, чтобы, притянув за шею, взбудоражить кровь ещё одним поцелуем-касанием. Словно во рту тает глоток горячего шоколада. Пользуясь моментом, аккуратно завязала ему глаза.
Почувствовал. Отстранился. Дыхание сорвалось, выдавая его напряжение.
Не давая закапываться в тревожащих мыслях, ласково коснулась ладонью груди, добралась до пупка и оттуда прошагала пальчиками по мягкой дорожке волос. Замерла на грани пояса брюк – Джеймс задержал дыхание. Ждала, легко очерчивая встретившуюся границу. И спустя мгновения он просительно приподнял бёдра, отчего жар во мне вспыхнул с новой силой.
Спустила ладонь, прикасаясь наконец к внушительной эрекции. И с его довольным стоном вздрогнула сама от мурашек, что разогнала пробравшаяся к пояснице рука Джеймса.
– Нахал, – простонала, перехватывая разыгравшуюся ладонь.
Пленила вторую и, поглаживая запястья, завела их Джеймсу за голову. Крепко оплела верёвкой, на манер наручей, и прикрепила к кованному изголовью. Горячее дыхание обожгло грудь, и он дёрнул руками в желании коснуться, но безрезультатно. Поцеловав предплечья, снова вернулась к брюкам.
Немного помучив, лаская через ткань, помогла избавиться от последней детали одежды. Сильным нажатием провела ладонями от бёдер к щиколоткам и, преодолев лёгкое сопротивление, развела их в стороны. Оглянувшись, заметила едва проступивший румянец на скулах. Словно зачарованная, провела по нему большим пальцем. Он такой красивый, чувственный, невероятный…
Вздохнув, Джеймс развёл ноги немного шире. Без слов предлагая продолжить. Нежно поцеловав манящую скулу, закрепила положение верёвками и вернулась к рельефному торсу. С наслаждением гладила грудь, плечи, живот, горящим взором наблюдая за тем, как он выгибается, задерживая дыхание.
– Нет, нет, Джеймс, – убрала руки и вкрадчиво пообещала: – Мы только начинаем…
Глава 53
Он улыбался. Чуть смущённо, как мне кажется. От этого сердце обрывалось. Сглотнув, дотянулась до прутика с перьями и стилета.
– Любишь играть в горячее-холодное, Джеймс?
Ответом он плавно облизнул губы. Вот ведь чувственное обаяние, я от него таяла…
– Игра контрастов всегда возбуждает…
Зажав в ладони прутик, провела шариком перьев вдоль живота. Как же сладки дрожь и мурашки на чужой коже, словно меня саму трепетно касается мягчайшее пёрышко.
– Давай попробуем совместить нежное с острым, – мурлыкнула, выписывая стилетом ту же дорожку.
Нажима никакого, и след – всего лишь покрасневшая черта. Но ощущения… Джеймс запрокинул голову, натягивая верёвки. Затаив дыхание, добавила лёгкий укол, и шум дождя перекрылся хриплым стоном удовольствия.
Пьянея от реакции, повторила с внутренней стороны бёдер, на груди, спустилась параллельными чертами по животу ниже. И сама уже едва дышала от низких стонов, дрожи, что он пытался сдержать, и самодовольной призывной ухмылки. Она безумно возбуждала. Как и осознание того, насколько ему всё происходящее нравится…
– Замёрз?
Нежно отследила лёгкими касаниями пальчиков едва заметную дрожь. Он подался навстречу. Такой разгорячённый, такой близкий – дух захватывает. Бесшумно вспыхнул огонёк свечи, стилет и перья исчезли.
– Сейчас согреешься, – шепчу тихо, с придыханием, чтобы дополнить картину красных полос от стилета восковыми дорожками.
Его струной выгнуло. Космос, это так красиво, что нет сил остановиться. Приближала и отдаляла свечу, наслаждаясь игрой проступающих мышц, плавными изгибами тела. Желание кружило голову. Но волшебство ночного таинства восхищало сильнее, не позволяя оборвать игру, сдерживая. И когда он, крепко сжав челюсти, весь оцепенел, когда дыхание оборвалось, мгновенно прекратила, откатывая от грани.
Не реагируя на шумный выдох, на выступившие угрозой желваки.
– Не смей, Джеймс, – коснулась губами щеки, ласково убрала прилипшие к шее пряди, счистила воск. – Без моего разрешения никакой разрядки.
Ох, как же ему мои слова не понравились, и как же его выгнуло, стоило дотронуться раскинутых ног вибратором. Поцеловала успокаивающе в шею, в подбородок, не убирая лёгкого давления руки и спрашивая, продолжать, или не стоит. Поймав в плен мои губы, он сам подался вперёд, насколько позволяли верёвки, и, кажется, ни я, ни он не почувствовали, как игрушка вошла до конца. Но от одной мысли во мне всё снова ухнуло и взлетело, переворачиваясь. Плохая девочка. Плохой быть до дрожи сладко.
Джеймс хрипло застонал, как маленький взрыв вулкана, – меня мгновенно окатило лавой. Попытался свести ноги, дёрнул руками… Бездна, не должно ведь так от чужой беспомощности накрывать. Но бёдра сами сжимались, и я понимала, чем вызвано его желание.
– Я так хочу тебя, – отрывисто выдохнула, натягивая перчатку. – Это ненормально…
В его ухмылке я прочитала: «Кого интересует нормальность?». Безумие так чувственно будоражит. Вкрадчивое касание затянутых в шёлк пальцев нахальное самодовольство стирает. Представляю, как его должно накрывать от завязанных глаз, от сдерживающих верёвок, от вибратора и от повышенной чувствительности разгорячённой игрушками кожи. Второй рукой стёрла с искусанных губ капельку крови, которую он тут же слизнул, целуя мои пальцы. И это так нежно, что сердце простреливает зарядами.
Немного энергии, и перчатка перестала быть аксессуаром. Руку обволокло теплом: ощущения очень похожи на горячую ванну. Вместо кончиков пальцев положила ему на живот всю ладонь. Повела по груди, по плечам, по предплечьям и обратно – до стоп и икр. А ощущения калейдоскопом менялись: прохлада ветра, мягкость меха, дрожь тока, нежность лепестков, щекот травинок… Я даже терялась в множестве ассоциативов.
Хриплое дыхание, скомкавшиеся простыни и пластика движений в попытке избежать мучающих истомой прикосновений. Я ведь обещала быть до боли нежной…
– Хочешь что-то сказать?
Ладонь остановила в нижней части живота, а сама с наслаждением и тихим стоном прижалась к нему. Джеймс судорожно кивнул. И я поняла, что могу сейчас спросить о Елене, о лайнере, о сыне, о семье – и он расскажет. Вот только, что-то не даёт… Нечестно, плохо… Доверился, а я воспользуюсь… Нет… Не так уж и важно это прошлое, чтобы насильственно наружу вытаскивать. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то поступил так со мной, а значит…
– Говори. Разрешаю.
– Наклонись, – попросил прерывисто, жадно, низко, хрипло… Оголодавший лев.
Я заинтересовано приблизилась к его лицу и угодила в сладкий плен губ. Ну как тут сдержать стоны, тянущиеся обнять руки, когда он такой противоречивый, просто невероятный?..
– Это было молящее «пожалуйста», Джеймс? – а голос-то срывается. – Мне определённо нравится твоя манера выражения просьб и благодарностей…
А он не слышал, тянулся, целовал, тёрся, жалобно скрипя верёвками…
Задыхаясь от захватывающего сознание желания, избавилась от перчатки, сняла с Джеймса повязку, чтобы раствориться в изумрудах, в янтарном золоте, потеряться в пламени губ. Это сильнее, чем можно выдержать. Желанная опасность. Доза адреналина и чего-то ещё, что довольно мурчало в груди, заставляя ластиться лисёнком к большому чёрному льву. Опасно, но так жарко.
– Развяжи, – нетерпеливо дёрнул руками, но я лишь, улыбаясь, избавилась от одежды, купаясь в тёплом восхищении взгляда.
– Нет… – выдыхаю категорично, ведь мне кое-чего не хватало.
– Нинэль… – не выдержал, когда мои бёдра, живя своей жизнью, начали покачиваться в известном ритме.
– Нет… – медленно повторила, и так от собственного шёпота мурашками пробрало…
Зажмурился с силой, а я замерла, ликуя, и вот оно. Я уже снизу, а бедные верёвки обрывками отлетели в сторону, больше не сдерживая. Мысли просто не успевали появляться в голове под градом ласк, поцелуев, я задыхалась в ярких волнах наслаждения. Сама подалась вперёд и сама же застонала от сладкого взрыва блаженства. Невероятное чувство наполненности, открытости, жара – близость. И это продолжалось и продолжалось, кажется, маленькую вечность…
Глава 54
– Мы где-то потеряли простынь, – прошептала прижимающему меня к матрасу Джеймсу.
Лениво оторвав голову от моей груди, он поймал мой взгляд своим, не обращая внимания на царящий на кровати хаос.
– Стало быть, отсутствие подушек – малозначительный фактор.
– На матрасе лежать неприятно, – поёрзав, аргументировала.
– Так мне постель перестилать по этой причине? – с неприкрытой иронией и вызовом.
Нежно погладила изгиб брови и пообещала проснувшемуся эгоисту:
– Сейчас пойдёшь спать на пол…
Прищурившись, испытывая твёрдость моих намерений, постель мне всё же поменяли…
В лёгкой полудрёме, прислушиваясь и чувствуя дыхание спящего Джеймса, я пролежала около часа. Совершенно не спалось. Может, это последствия дневного сна, а может, и избыток впечатлений, или всё ещё разрыв клятвы…
Понимая, что не могу разобраться с чем-то тягостным в подсознании, осторожно выбралась из-под Джеймса. Подняла с пола простынь и, завернувшись в неё, вышла в уличную прохладу балкона.
Просторный, скорее, и не балкон, а терраса. Крытый навесом, отгороженный кованным бортиком и освещённый лампами. Я забралась в кресло, подтягивая к груди колени. Перед глазами простирался ночной город в жёлтых и красных огнях прожекторов. Всё ещё стучал дождь.
То, что убирать начнут с капитана Галактикона, знали мы оба. Но раз клятва исчезла, это знание не помогло Дейну избежать смерти. Хоть мы и не были близки, жаль. У меня есть неделя-две, прежде чем начнутся покушения. При желании, добраться до человека можно где угодно. А желания у них в избытке. Значит, уповать на Накирию не стоит. Я здесь официально, так не спрятаться. Только инициировать смерть и менять личность. Но как же это всё сложно…
Сама не заметила, как заснула, слушая дождь и обдумывая дальнейшие манёвры.
Проснулась, чувствуя, что меня осторожно укладывают в постель. Не открывая глаз, словила ладонь Джеймса, накрепко переплетя пальцы. Замёрзла, что и не странно. Правда, благодаря инъекции иммунокомплекса простуды можно не опасаться.
– Нинэль, я должен идти, – он попытался забрать руку.
Странно. Знаю внутренними часами, что ещё рано.
– Куда? – сонно пробормотала.
– На Нефирит, – назвал одну из планет в поясе Родиона.
Остатки сна я стряхнула довольно быстро, выпуская его руку и поднимаясь в постели. Включила освещение. Джеймс был полностью одет, а у кровати стояла дорожная сумка. Неожиданно.
– Прости? Зачем тебе в соседний пояс?
– Работа, – лаконично ответил, следя за тем, как одеяло сползает с обнажённой груди.
Небрежно закинула обратно, Джеймс же, напротив, потянул на себя, стаскивая.
– Прекрати. Я не понимаю. У тебя командировка?
Он перевёл взгляд на мои глаза и, выждав некоторое время, нехотя пояснил:
– Повредили одну из систем безопасности местной компании. Диагностика. Отладка. Договоры. Я буду отсутствовать неделю. Возможна погрешность в день-два, но неделя – это стандартный минимум и обычная практика в подобных ситуациях.
– Стоило предупредить, – я растерянно взъерошила волосы, чувствуя себя обескураженной новостью его отлёта на другую планету.
– Это имеет значение? – тем временем равнодушно спросил мужчина.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась невольно.
– Зачем я Вам? – всё так же спокойно спросил он.
Как ни странно, ответа у меня не было. Что значит, зачем?
– Я не понимаю вопроса, – честно сказала.
– Но ответ уже дали.
Джеймс подтолкнул меня ладонью в живот, чтобы ложилась спать дальше.
Не стала сопротивляться, укладываясь, только отклониться не дала, обвив руками за шею и вплотную притягивая.
– Скажи хоть, как сына твоего зовут и волчицу, – прошептала.
– Ты разве не знаешь? – так же тихо произнёс мужчина, не пытаясь отстраниться.
– Откуда, Джеймс? Он не владеет межгалактическим…
– Зато у тебя есть в наличии переводящая программа.
– Что? – я резко оттолкнула его в плечо и сама поднялась, буравя взглядом. – Переводящая программа? Ты копался в моем коммуникаторе? Пока я спала? Бездна, Джеймс! Сколько можно?
Он даже ухмыльнулся, веселясь тем, как я сдерживаю негодование.
– Я-то гадал, отчего меня не настигли кары кибернетики? – с едва заметной насмешкой и усмешкой. – А ты не знала…
Схватив подушку, с силой приложила его по голове. Джеймс даже не сопротивлялся и не изворачивался. Продолжая криво улыбаться, мягко забрал подушку из моих рук, откладывая.
– С прошлыми сначала разберись, – грубо напомнила о заблокированном хранилище.
– С ними разбирается паспортный стол, – снова ввёл меня в ступор мужчина.
– Паспортный стол? – медленно повторила, осознавая. – Вместо того, чтобы попросить меня, мило извинившись, ты к бездне переоформляешь все свои данные? Гордость погубит тебя, Джеймс, а упрямство утрамбует землю могилки.
– Проблемы, пусть даже причинённые тобой, – мои заботы, – он снова уложил меня в постель и, мягко коснувшись губами лба, приказал: – Спи.
Ах, спи… Властный лев… Придержав его, со всей серьёзностью спросила:
– Ничего не болит? – дотронулась с намёком на ту часть, что пониже спины.
– Нет.
А что это у нас на скулах? Бледный румянец? С улыбкой погладила притягательно острые контуры.
– Точно? – невинно уточнила. – Я просто не знаю. Может быть, нужно чем-то там смазать…
– Нинэль… Прекрати, – он зарылся лицом в мои волосы, скрывая реакцию.
Рассмеялась, довольная тем, что вывела его из равновесия. Такие моменты – настоящая отрада для моих терпения и самооценки.
– Удачи, – я поцеловала его в щёку, отпуская.
Отстранившись, Джеймс подхватил сумку, удаляясь. Но в дверях замер и обернулся:
– Ты ведь ещё будешь здесь, когда я вернусь?
Подложив руку под голову, скованно улыбнулась, отвечая:
– Увидим, Джеймс. Жизнь многогранна…
– Барри, – услышала я, засыпая.
Что же, имя сына я всё-таки узнала.
Глава 55
Утром обнаружила у себя на запястье странный браслет. Ремешок не толще мизинца, словно резиновый, ребристый и мерцающий жемчужным светом. С похожим по свойствам круглым экраном, отличающимся разве что чуть большим диаметром. Непонятный аксессуар терялся на бледной коже и не ощущался, как будто вес его был в микрочастицах.
Признаться, заметила я его далеко не сразу, а когда, задумавшись, вертела в руках стакан сока, сидя на кухонном островке. Луч солнца заиграл бликами на ромбовидных гранях, привлекая внимание. С полминуты наблюдая за неожиданным открытием, хмыкнула и отправила льву сообщение: «Джеймс-Джеймс, что это за неопознанный объект у меня на запястье?».
Пришедший через несколько минут ответ заставил меня рассмеяться. «…» – и сразу всё ясно, правда? Даже не «Очевидно», нет, троеточие! Целых три нажатия по экранной клавиатуре. Браво! Отчётливо представилось, как он закатывает глаза, обращаясь к Вселенной.
Продолжая улыбаться, отправила: «Джеймс, он не снимается…». Суровый и максимально короткий ответ не заставил себя ждать: «Форс-мажор. Смиритесь». А после моего «Спасибо» переписка оборвалась, весьма ожидаемо. Я лишь покачала головой. Удивительный мужчина – не хвалится подарком, а делает вид, что ничего не произошло.
Ещё бы знать, что за подарок. Уверена – не просто украшение, но сама не разберусь в предназначении. Снова покрутила браслет. Бездна! А ведь и вправду не снимается…
Пользуясь оставшимся временем, продлила аренду автолёта, что необходимо было делать еженедельно. Ещё в первый день выбрала себе одну из предложенных местной службой моделей пассажирского класса, не желая зависеть в передвижениях от Джеймса или кого бы то ни было. Потом пришлось повозиться с арендой места на парковке, переоформлением водительских прав – но ничего, справилась. Так что сейчас со спокойной душой подтвердила денежный перевод за дальнейшее использование.
Подняла взгляд на вошедшего в кухню парня и приветливо улыбнулась. Он скопировал жест. А я в очередной раз подметила, что одевался он, в отличие от своего отца, консервативно: светлые джемперы, тёмные брюки. Однако то, что вещи дорогие, было видно: сидели хорошо, материал качественный. Сам парень без загнанного выражения лица превратился в настоящего красавца, а доброжелательный характер просто вынуждал меня причислить его владельца к идеалам.
– Барри, – позвала, и он удивлённо выглянул из-за дверцы холодильника. – Нинэль, – показала на себя рукой.
Кивнув, он повторил моё имя, запоминая.
На большее пока что рассчитывать не приходилось, но переводчик я добью когда-нибудь до нужной мне стадии. А пока махнула ему на прощание и отправилась в «КосмоПро». Джеймса нет – надо пользоваться возможностью развить свою идею.
– Доброго дня, Нинэль, – я отвернулась от автолёта, встречаясь взглядом с Аликом.
Прохладный ветер пробежал по открытой парковке, заставляя поёжиться. Сегодня было сыро и пасмурно, напоминая о вчерашнем ливне. Листья деревьев шумели под порывами стихии.
Рядом стоял припаркованный серебристый автолёт главы компании. А сам он находился от меня в одном шаге. Машины словно отгородили нас, закрывая стенами от природного хаоса. Я поправила на плече сумку и откинула с лица волосы.
– Привет, – улыбнулась чарующей синеве взгляда и, пока не передумала, добавила: – На счёт вчерашнего приглашения – я согласна. Насколько поняла, мероприятие – благотворительный бал-маскарад? В эти выходные?
Мужчина чуть отступил назад, пропуская меня первой на выход. Мой ответ стал для него приятной новостью. А для меня не был неожиданностью – мне нравилось проводить с Аликом время, как бы двойственно это ни выглядело.
– Верно, мисс Морган. Бал-маскарад. Не страшно предстать перед общественностью моей парой? Пусть и на один вечер?
– Что вы, мистер Шторм, – и бросила напоследок, скрываясь за стеклянной преградой «КосмоПро»: – Я ведь буду в маске. Когда лицо скрыто – все страхи забыты…
