Текст книги "Позвольте ваше сердце (СИ)"

Автор книги: Натали Астель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 36

– Нинэль, не стоит убегать от сопровождающих, только ступивши на неизвестную вам планету, – мягко пожурила меня Аддерли у трапа корабля.

Столь лёгким замечанием я явно была обязана стоящему рядом накирийцу. Для соответствия образу гениального учёного ему не хватало лишь очков. Низкого роста, худого телосложения и со светлой шапкой торчащих во все стороны волос.

– Ильдар Кант, заведующий отдела тестирования для инопланетников, – представила мужчину Аддерли.

Он изобразил странный поклон, который я машинально скопировала, запоминая.

– Пойдёмте. Выясним уровень вашей образованности, – страшно картавя речь, важно изрёк недоучёный, разворачиваясь и устремляясь к раздвижным дверям за полосой посадки лайнеров.

На мой говорящий, что я о нём думаю, взгляд Аддерли сдержанно улыбнулась. Пришлось идти. «Выяснять свой уровень образованности».

Началось всё весьма заурядно. Пройдя несколько белых, как лаборатории, помещений и зайдя, собственно говоря, в одно из таких, я получила интерактивную голограмму с тремя сотнями заданий на знания академических дисциплин и…

Вот на последней сотне мои «проблемы» и начались. Они касались отношений. Накирийских отношений. А именно, как я буду вести себя в смоделированных ситуациях, вроде бытовой ссоры, направленной на меня агрессии, что отвечу на оскорбление, как урегулирую конфликт. С мужчиной. Отвечала первое, что на ум приходило, не понимая, что данными вопросами проверяется. Последние пятьдесят заставили напрячь всю свою фантазию…

«Перечислите известные вам виды наказаний».

Я хмыкнула, прочитав вопрос, чем заработала уничижающий взгляд следящего за мной недоучёного. Да, да, меня любезно предупредили не пытаться списывать и не шуметь. Видит космос, в тот момент я едва сдержалась от душащего смеха.

А теперь вопрос о наказаниях. Почему-то вспомнился разговор с Джеймсом у автолёта. На внезапной волне вдохновения любовно вывела графическим пером в бланке «Классификация».

Я внесла всё, что моей фантазии в этот момент было угодно. Выделив и телесные, и моральные, классифицировав по времени длительности, по желаемому результату, по степени вины, по имеющемуся в наличии интимному арсеналу. Но всё у меня почему-то выходило с сексуальным подтекстом. Безднов Джеймс! Впрочем, я без проблем полностью исписала доступное для ответа место, подозревая, что сам вопрос – или баг системы, или шутка, и давая полный простор своему «Потом отыграюсь», вызванному резкостью накирийца.

Однако, отправив ответ, я поняла свою ошибку. Это точно был не баг и не шутка…

Все последние полсотни вопросов касались секса. Фемдомного секса. Значение этого термина я узнала, воспользовавшись справкой на одном из вводящих в тупик вопросов. Женское доминирование. Ну разумеется. Могла догадаться ещё на вопросе о том, как не допустить разрывов, используя анфаллос. До чего же странное слово…

Откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. Что за чушь? Почему я должна отвечать на это, космос меня раздери? Но спустя минуты вопросы не исчезали и не растворялись в пространстве. Испытывая сильнейшее раздражение, выбрала ответы, задержавшись лишь на том, какие подручные материалы могут заменить кнут и плётку. Это был последний вопрос, и стоит признать: я уже дошла до кондиции, чтобы послать всё к астероиду и, зачеркнув все тестовые ответы, приписать «всегда с собой!».

«Ожидайте результатов в течение двух часов».

Даже представить не могу, что же это будут за результаты. Устало выдохнув, поднялась и ушла наконец из давяще белой комнаты.

Я собиралась подождать в одном из кресел зала ожиданий. Чувствовала себя морально выжатой. Ныла голова. Хотелось кушать и спать. Но планы пришлось изменить.

– Нинэль!

Плотнее укутавшись в кофту, пошла дальше, не оглядываясь на оклик. Имя довольно распространённое, да и голос мне не знаком. Аддерли предупредила, что все накирийцы займутся своими делами, а сама она вернётся к моменту готовности результатов. Так что звать некому.

Через несколько метров меня осторожно придержали за плечо. Или есть кому? Устало обернулась.

Мужчина действительно был не знаком, но вот глаза…

Притягивающие океаны с солнцем, разбившимся на сотни бликов в призме прозрачно-голубой толщи воды. Вот глаза я помню.

На этот раз мне удалось оценить и внешность. Короткие волосы, не длиннее пары сантиметров, оттенок которых я не могла определить. Вроде бы блондин, но и тёплой желтизны или пепельной белизны в них нет. Скорее кремовый оттенок. Словно прибавляющий ему несколько лет и придающий зрелой солидности.

Черты лица не были резкими, но от того не теряли некой отчуждённой благородности. Идеально прямой нос, правильный овал лица, тонкие губы. Всё было выдержано в канонах золотой середины. Даже немного несимметричные брови, будто он часто изгибал одну в сомнении. А на широком лбу дорожками пробегали несколько морщин – часто хмурился.

Идеально сидящий тёмно-серый, с металлическим блеском костюм подчёркивал спортивную фигуру. Всё те же великолепные каноны с широкими плечами и узкими бёдрами. Хотелось потрогать его и убедиться, что это не мираж, столь удивительны были бледная, фарфоровая кожа, тонкие, длинные пальцы.

И наверняка очень редко смеётся. Как бы ни мерцало солнце в синем океане, сам он был холоден. Возможно, кто-то назвал бы этот взгляд пренебрежительным или надменным, пугающим или несущим угрозу. Но я видела в нём грусть. Казалось, этот мужчина враждебно настроен ко всему миру и привык вступать в противостояния. Мне виделась в нём вселенская скорбь и неимоверная сила, стойкость, что-то, заставляющее других отступать и теряться на его фоне. Столь противоречиво было моё первое мнение об этом накирийце. Столь загадочен был для меня он сам.

Немного склонила голову, выглядывая за его плечо и оценивая ещё двух накирийцев. Не было сомнений, что они из охраны. Вернулась взглядом к мужчине и весьма дружелюбно сказала:

– Алик Шторм? Я права в своей догадке?

– Правы, Нинэль Морган.

Его голос можно было сравнить с мелодией виолончели в старинном романсе. С трепещущими триолями на «р» и умеренным крещендо к середине фразы. Так говорят уверенные в себе. Уверенные и знающие собственную цену. Меня покорил чистый минорный тембр, вознося мужчину на самую высокую планку в коллекции идеальных мужчин.

– Так как моя семья ответственна за Вас, но сейчас вынуждена разбираться с бумажной волокитой паспортного отдела, я составлю Вам компанию. Если не возражаете.

– Не возражаю, – монотонно согласилась.

– Голодны?

Кивнула и еле скрыла удивление, когда он протянул мне руку. Сомневаясь, вложила свою ладонь. Он ведь этого хотел? Да, этого. Сжав мою кисть, мужчина неторопливо направился в сторону вывески ресторана. В замешательстве и, что уж скрывать, смущении шла рядом.

Его ладонь была едва тёплой, как и погода Альфы. И сам жест был приятным. Галантным. Чего, признаться, я давно ни от кого не ожидала. Тем более от главы крупнейшей корпорации.

Администратор ресторана моего спутника узнал сразу и приобрёл вид самого счастливого и доброжелательного накирийца в галактике. Деликатно проследив всё ещё зажатую в руке Алика Шторма ладонь, порцию любезностей вылили и на меня, сдобрив комплиментами и пожеланиями.

Что ответил мужчина, я пропустила, занятая разглядыванием дорогого интерьера. Светлое дерево по поверхностям пола и стен. Тёмно-серая мебель прямоугольных форм. Голубоватое стекло столиков и столовой посуды. Рассеянный мерцающий свет и тёмно-зелёные хвойные растения в вазонах, работающие лучше любого ароматизатора.

Глава 37

Посетителей было много, и свободных столиков я не заметила. Однако накириец уверенно повёл меня в сторону аэролифта. Стоило спинам охранников заслонить нас от общего зала, как воздушная подушка мягко подняла кабину на десяток метров вверх, под самый купол вокзала. Стеклянная преграда над головой тихо отъехала в сторону, и кабина поднялась ещё выше.

Ветер пробежался по прядям волос, игриво развевая их в разные стороны. Космос. Я почувствовала приятное волнение, ступая на прозрачную поверхность крыши. Бабочки восторга в животе млели от прекрасного вида Альфы с огромными зелёными парками, высокими небоскрёбами и дрейфующими воздушными станциями. Вдалеке была видна яркая полоса океана.

Здесь располагалось пять беседок. Каркас светлого дерева драпировала кента. Я сразу узнала дорогую магическую ткань по серебристому узору нитей. Кроме великолепной, словно шифоновой, текстуры, она отражала солнечные лучи, защищала от ветра или дождя, давала эффект звукоизоляции и регулировала температуру воздуха. Думаю, не стоит говорить, сколько она стоила. До сих пор я видела её лишь на голограммах научных конференций и передач. Лианы с белыми орхидеями перевивали всю конструкцию. Этому тоже явно способствовала магия. Выходит, я заблуждалась, ограничивая накирийцев антимагичностью. Спектр их способностей шире этого понятия.

Один из охранников приподнял полог, и мы вошли внутрь. Вокруг круглого столика из отливающего голубизной стекла стояли два плетёных кресла с мягкими белоснежными подушками. Мы остались наедине. Отпустив мою руку, мужчина выдвинул одно из них, приглашая присесть.

Я непривычно терялась от изысканного внимания. Во мне боролись две противоречивости. Одна убеждала быть настороже, считая, что мужчине от меня что-то нужно, а вторая – расслабиться и наслаждаться. Будучи человеком рациональным, соглашалась с первой, вот только тот же разум утверждал, что ничего ценного для накирийца у меня нет. Дилемма. И что странно, в его обществе я чувствовала себя иначе. Почему-то я позволяла себе быть слабой…

Слегка поёжилась. Привыкла к статичному терморежиму кораблей и Галактикона, так что было непривычно прохладно. Через секунду мне на плечи опустился мягкий плед, рождая странные мурашки от случайного соприкосновения не скрытой платьем ключицы и мужских пальцев.

– Мисс Морган, расскажите мне о ваших вкусовых пристрастиях. Национальная кухня Накирии может озадачить Вас незнакомыми блюдами и сочетаниями, – присаживаясь напротив, попросил мужчина.

Я украдкой сглотнула. Какое обращение он выбрал… Для этого нужно было очень хорошо изучать межгалактический. Оно устарело с сотню лет назад, оставшись традицией лишь на некоторых планетарных системах. Например, на Лилии, моей родине. Чуткая интуиция, раз угадал.

– Не знаю, что Вам ответить. Не аллергик, не вегетарианка. Пожалуй, острое не люблю и всякую экзотику, вроде лапок, голов и ящерок.

Он улыбнулся. Губами. Глаза не улыбались. Это так странно. Придвинулась ближе, положив на стол локти. Думаю, и такую улыбку видели немногие и нечасто. Но я хочу увидеть другую. Не знаю, зачем. Просто… Просто это вызов. Я всегда их принимаю.

– А Вы? – он отвлёкся от выбора блюд в голограмме и посмотрел на меня с вопросом. – Ваши вкусовые предпочтения?

– Вам интересно? – с лёгким оттенком недоверия.

– Раз спрашиваю, значит, интересно, – почувствовала себя смелее. – Мне кажется, Вы любитель горького шоколада. Угадала?

– Угадали. Можно узнать, как?

– Так же, как Вы обращение выбирали, – довольно улыбнулась.

Он кивнул, принимая ответ. Несколькими движениями выбрал заказ и снова поднял на меня свой восхитительный взгляд.

– Как вам здешний климат?

– Непривычен, – я была рада, что он сам заводит разговор. – Всегда так прохладно?

– Да. Атмосфера искусственна. Для нашей расы подобная температура оптимальна. Будьте готовы к частым дождям. Это одна из отличительных особенностей Альфы. Вы любите грозу в сумерках?

– Я не видела дождя, – призналась, поймав его на удивлении. – На Лилии всегда солнце и зной. А в космосе неведомы стихийные явления.

– Лилия… – задумчиво повторил он, не сводя взгляда с моего лица. – Разве там не маги обитают?

– Разве я не маг? – лукаво улыбнулась, поведя кистью, где на кончиках пальцев замелькали разноцветные искры зарядов.

Собравшихся крох энергии пока хватало лишь на подобные иллюзии марева.

– Маг? Почему же вы не с Кланом?

– Когда расходятся интересы и взгляды, семья перестаёт быть тем, за что необходимо держаться, – туманно ответила, теряя игривый настрой.

– Не многие способны от всего отказаться.

– Однако находятся и такие безрассудные, как я. Расскажите мне о накирийской магии. Я предполагала, что вы отзеркаливаете направленную на вас энергию, преобразовывая в иные формы. Но сейчас уверена, что не права.

Мужчина не стал заострять внимание на смене темы, располагая к себе ещё больше.

– Не отзеркаливаем. Поглощаем. Собирая, как накопители. И можем использовать в своих целях в необходимый момент. В этом наше отличие от магов. Вы защищаетесь от чужой энергии своей и восполняете её самостоятельно. А нам не нужно защищаться. Магия для нас безвредна. Любая. И трансформации для нас не ограничены. Огонь – в воду, сеть – в стрелу, забвение – в воронку. Энергия в накирийцах перетекает в любую форму. В какую – решает лишь багаж знаний. Но при этом нам нужно её откуда-то брать. Из магов, источников, тех же накопителей.

Вот как. Ещё сильнее, чем я думала. Это действительно главенствующая раса.

– Расскажите, из какого Вы Клана?

Я покачала головой.

– Дар?

Тут решила не темнить.

– Сирена, – ответила с лёгкой улыбкой, вряд ли ему это о чём-либо скажет.

Мужчина поражённо нахмурился. Или скажет? Я тоже напряглась.

– «И вскружит голову в ночи…»

– «Не бойся, странник, подойди», – тихо закончила отрывок предания. – Вы отлично владеете инопланетной культурологией.

– Должность обязывает. Значит, Вам подвластны сложные формы иллюзий? Впечатляет. Работали с духовной материей?

– Из воспоминаний создавала наглядные образы, но реальность никогда не искажала. А Вам доводилось?

– Несколько раз – практика в закрытом секторе, – даже погружаясь в воспоминания, он не отводил взгляд. – Нужно было с нуля создавать природные силы, физическое поле, организмы… Духовное, – он дотронулся до виска, – рождало материальное.

Бездна! Помню, как пять лет назад нашумевшей новостью стало появление новой колонии на ранее непригодной для жизни планете. И он так просто об этом говорит!

– Расскажете? – с надеждой спросила.

Не знаю, что он прочёл в моём взгляде, но улыбнулся. Действительно улыбнулся. Мне понравилось, как преобразилось его лицо.

– Если Вам интересно. И есть, что рассказать взамен.

– На выпускной практике я работала на Домино, – перебрала в памяти то, чем можно заинтересовать, рассказывая.

– Планета двойственной истинности? – поймался на крючок мужчина. – Как Вы туда попали?

– Вы первый! – рассмеялась, чувствуя, как отпускает усталость и головная боль, да и принесённые блюда радовали вкусом и ароматом.

Глава 38

Показалось, прошло гораздо больше пары часов. Такое уже бывало у меня, когда на кураже решала сложные задачки. Словно теряешься во времени, но при этом душевный подъём ощущается, как после многих часов отдыха.

Удивительно, как легко находились темы для разговора. Просто выплывали из случайно сказанной фразы. Это не переставало меня восхищать.

На подходе к отделу тестирования он вдруг сказал:

– Признаться, я удивился, узнав, что Вы будете жить с Джеймсом. Но сейчас понимаю, почему он не поступил в обычной своей манере.

– Я не так ужасна? – хмыкнула, решив проигнорировать желание узнать об обычной манере Джеймса.

– Скажем, я был бы рад встретить Вас первым.

Замаячивший на горизонте Ильдар Кант лишил меня возможности спросить, что он имеет в виду. Недоучёный же в присутствии Алика Шторма вёл себя не в пример иначе, спокойно поздравив меня с успехом и отдав кристалл с результатами. Почему-то я чувствовала неладный подвох.

– М-м-м, древний… – прокомментировала непонятные мне символы, подключив носитель к коммуникатору.

– Официальный документ, мисс Морган. Он и должен быть на древнем, – заметил Алик Шторм. – Можно?

Пожала плечами, отдавая кристалл. Мужчина вставил его в поданный одним из охранников планшет. По его сосредоточенно-отстранённому лицу ничего нельзя было понять.

– Всё так плохо? – спросила минут через десять молчания.

– У Вас стопроцентный результат по кибербезопасности и математической логике. Впервые вижу у кого-то эту цифру в сертификате, – отрешённо ответил он, продвигая данные дальше. – Все информационные дисциплины в среднем на девяносто. При этом физика у Вас на пятьдесят семь, история и политология – на сорок один, биология с химией – на двадцать. Философию Вы вовсе пропустили. Риторику также.

Что-то биологию с химией мне завысили. А так да, похоже на мой уровень знаний.

– Вас это разочаровывает? – лично мне всё нравилось, но по мужчине нельзя было понять реакцию.

Он оторвался от экрана и взглянул на меня.

– Удивляет. Я видел много сертификатов. И обычно это шестьдесят – семьдесят процентов во всём. У Вас же рядом с сотней стоит ноль. Не думал, что скажу такое, но это умиляет. Вы такая первая.

Я тихо рассмеялась и завернулась плотнее в кофту, ожидая дальнейших объяснений.

– Что же. Вы можете занимать ведущие должности во всех информационных отраслях. Для других же специальностей придётся пересдавать тестирование, необходимо больше пятидесяти процентов. Но, полагаю, Вам это не нужно?

Покачала головой. Никогда не интересовалась другими специальностями.

Мужчина принялся просматривать данные дальше. Он пролистал вниз. Затем нахмурился. Вернулся вверх. Задержался на минуту. Снова вниз. Молча ожидала какой-то словесной реакции.

Внезапно он свернул все окна и отдал мне кристалл.

– Узами Вы можете сочетаться с любым накирийцем, – сказал мужчина, передавая охране планшет. – И тут смогли удивить. Вы в десяти процентах женщин, мисс Морган.

Так вот к чему были последние вопросы! Выходит, мне могли запретить отношения с накирийскими мужчинами? Или как?

– Может, объясните этот момент чуть подробней? Буду откровенной, на последние вопросы я отвечала по наитию. И были они специфичней всех, когда-либо мною пройденных, – весьма деликатно описала своё мнение на последние пятьдесят про интимные игры и наказания.

– Однако Вы ответили на все. С результатом в девяносто пять. То есть одна-две ошибки. Неожиданно. Как я знаю, в Галактическом союзе секс – личный выбор. И большой у Вас опыт доминирования? – он говорил об этом спокойно и непринуждённо, мне же казалось, я вот-вот покраснею. Потому что опыт у меня годовалый и не доминирования, а откровенного садизма. Я молчала. – Слишком лично? Приношу извинения. В ваших паспортных данных появится графа «статус» со значением «Альфа». Вариантов пять: Альфа, Бета, Гамма, Дельта и Омега. Как названия наших полисов. В результате тестирования психологических качеств каждый получает один из этих статусов. Женщина «Альфа» может вступать в связь с накирийцем любого статуса. Мужчина – с женщиной, статус которой не ниже его.

– И что значит «Альфа» в моём случае?

– Что вы можете быть весьма жестоки. Достаточно, чтобы не опасаться оставаться в одном помещении с мужчиной «Альфа».

– То есть… Я садистка?

Он улыбнулся, словно я несмышлёный ребёнок.

– Тогда бы вы получили статус «Омега». То же касается мужчины с завышенным уровнем агрессии. Когда сходятся такие пары, рушатся стены. Но образовать связь уз они могут лишь друг с другом. Даже Альфы не в счёт.

Я тоже улыбнулась, но всё ещё напряжённо.

Мужчина взял меня за руку и направился к выходу на улицу.

– Как бы Вам объяснить, – задумался он, пока я замечала направленные на нас заинтересованные взгляды. – Ваш статус говорит, что Вы будете вести себя по-разному в зависимости от партнёра и можете удовлетворить голод любого из них. Вы адекватны, следите за реакциями, знаете, когда останавливаться, а когда продолжать. Вы можете играть в игры различной тяжести. Вам можно доверять. Вот о чём говорит «Альфа». Как я уже говорил, партнёра и степень тяжести игры выбирать Вам.

– А что значит «Альфа» в отношении мужчины?

– Лучше прочтите об этом в накирийской сети. Доступ у вас теперь есть, – загадочно уклонился от ответа он.

Сейчас было около семи часов вечера, и на улице, кажется, ещё больше похолодало. Багровел закат. Думаю, окончательно потемнеет уже к восьми. Пройдя ещё пару метров, я заметила автолёт Джеймса. Алик проводил меня до него и открыл дверь.

– Увидимся завтра, мисс Морган. Аддерли о результатах я сообщу, – благодарно улыбнулась и кивнула, закрывая дверцу.

Сердце ухнуло вниз, когда автолёт стремительно сорвался с места.

Глава 39

Однако я промолчала. Всё так же молча откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Я само спокойствие.

Внезапно мне на колени что-то приземлилось. Что-то весьма увесистое.

Шумно выдохнув и не глядя на внезапную посылку, повернулась к Джеймсу.

Если я спокойствие, то он – невозмутимость. В бордово-оранжевых оттенках зарева его профиль выглядел весьма мрачно и пугающе. Но стоило признать, автолётом он управлял великолепно. Да, на большой скорости, да, обгоняя и пересекая магистрали, но при этом во всех движениях чувствовалась уверенность. Комета с ним, пусть ездит, как нравится. А мне, мне нравится наблюдать за ним, особенно сейчас, когда он одной рукой легко ведёт автолёт, а второй облокотился на дверцу и подпёр голову. Он хоть догадывается, как сексуален в распахнутой кожанке? Уверена, знает об этом. Знает и пользуется. Или уже даже не замечает.

– Что это, Джеймс? – продолжая его гипнотизировать, тряхнула коробкой. – Что-то очевидное?

– Коммуникатор, – лаконично ответил, не отвлекаясь от магистрали.

А мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня. Но кто здесь считается с моими желаниями?

– И чем тебе мой не угодил? – с сомнением поддела ногтем чёрную бумажную обёртку, распаковывая.

– Транспортным протоколом, – в голосе лениво растеклось раздражение, а пальцы нервно побарабанили по волевому подбородку. – Он несовместим с накирийским. Зачем спрашивать, когда ответ известен?

Бездна тебя пожри! Я хакер! Ха-кер! Не сетевик, не разработчик, не системник! Мне – не очевидно! Долбанный же ты гений…

Продолжая излучать спокойствие, распаковала устройство, краем глаза за накирийцем наблюдая. Ох и не скоро я разблокирую его хранилище… Хотя… Хотя ведь позаботился, купил, приехал. Но над подачей надо работать, определённо. Почему я должна терпеть, если ему неловко, что проявил заботу?

На секунду склонила голову, скрывая усмешку. Значит, «зачем спрашивать, если ответ известен», да?

– Нужно было ответить так на вопрос о допустимом размере анальной пробки. Подозреваю, я на нём облажалась, – задумчиво произнесла, защёлкивая на запястье новый коммуникатор.

Заметила, как сжались мужские пальцы на руле. От этого саму прошило едким жаром. Таким, от которого сбивается дыхание, как при пожаре. Не ожидал? О, Джеймс, мне сладко выводить тебя из холодного равновесия.

– И что же Вы ответили?

Да, лев, тебе безразлично. Верю. Только руль отпусти – вырвешь с корнем системы.

Повернулась на сиденье, садясь вполоборота, и мягко, тягуче ответила:

– Продемонстрирую… тебе… на практике.

Он резко и грубо хмыкнул. Уверена – показательно.

– Сомневаюсь, – прозвучало так, словно я последняя кандидатура на подобную практику.

Недобро улыбнувшись, заверила со щекочущими нервы интонациями:

– А я убеждаюсь в этом всё больше и больше, Джеймс. Больше… и больше…

Он дёрнул головой, скрывая, как сглотнул, и скосил на меня взгляд, как поступают в замешательстве или раздражении. Здесь явно было и то, и другое. Но… я видела, как ускорился пульс в сонной артерии.

Мечтательно улыбнувшись, решила не дразнить больше зверя и продолжила безопасным тоном:

– Почему ты мне выкаешь?

– Чту формат деловых отношений, – ему перепады настроения давались легче, чем мне.

– Но я тебе не выкаю, – озадачилась такой логикой.

Он молчал. Молчал и молчал. И молчал. Понятно, режим «очевидного» включён. Кто не успел, тот сам виноват.

Улыбнулась, качая головой. Вредный. Вредный, упрямый и противоречивый. И почему меня к тебе так тянет? Забраться на колени, заставить смотреть на себя и честно отвечать. Сомневаюсь, что за месяц я перешагну этот гигантский бастион колючей проволоки, который он по непонятной причине нагородил вокруг себя и продолжает выстраивать. А потом мне придётся уезжать, и всё это станет неважным…

До конца пути я разбиралась с новым коммуникатором. Функций в нём было гораздо больше, чем в моём, но и свой снимать не стала. Всё же там переводчик уже закачан, и контакты Союза внесены. И… конечно же, в новом я нашла запрятанный в системном коде жучок с передачей данных.

– Вижу, ты не учишься, Джеймс. Плачевно, – констатировала, вычищая вирус.

– Каков учитель, такие и результаты. Приехали, – он выключил систему и в считанные секунды выбрался из автолёта, хлопнув дверью.

В изнеможении закатила глаза. Этот месяц особо опасен для моих нервов. Потянула на себя ручку и вышла на бетонный пол обезличенно-серой подземной парковки.

Аэролифт. Десятый этаж. Щелчок замка. И я оказалась в лофте.

Медленно, с некоторой опаской прошла вперёд, оглядываясь. Просторно. Видимо, выкупил всю площадь на этаже. Тёмный паркет, бежевое покрытие стен, габаритная мебель. Современно и минималистично. Ничего лишнего. И никакого декора.

Пусто.

– Ваш взгляд слишком пристальный, – напрягся Джеймс.

Да ладно тебе опасаться. Я не кусаюсь. Только царапаюсь. Но разве это смертельно?

– После лекции о вашем социальном укладе я ожидала решёток, цепей, колец, плёток, – скинула у двери туфли и прошла чуть дальше, останавливаясь рядом с ним и ещё раз инспектируя пространство взглядом.

В принципе, мне нравится. Широкие окна с дух захватывающими панорамами. Чисто и убрано. Светло и свободно. И витает неуловимый запах жасмина от детали к детали. Вытянула вперёд ногу и пошевелила пальцами мягкий ворс. Да, ковролин эливейский, узнаю. Воспоминания с ним у меня связаны волнующие. Как всё просто было между нами на лайнере…

– Ожидали чего-то подобного этому? – внезапно он дотронулся до моего подбородка и приподнял голову вверх.

Захваченная врасплох мягким прикосновением, не сразу заметила стальные конструкции на высоком потолке. И да, цепи там тоже были. Видимо, под действием какого-то механизма они перемещаются, выдвигаются и спускаются. Я опешила, продолжая глядеть на конструкцию с оторопью. Не укажи на неё Джеймс, и не заметила бы из-за высоты потолка. А… а что ещё я не заметила?