Текст книги "Несовместимость (СИ)"

Автор книги: Натаэль Зика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Ты же утверждала, что тест по крови неточный?

–Мне пришлось сделать тест по крови, чтобы убедить одного Фому Неверующего. А когда мальчик появится на свет, мы проведём ещё одно исследование – для закрепления результата, так сказать. Чтобы ни у кого и тени сомнений не осталось! Сама-то я уверена, что этот ребёнок – истинный Горин!

– Олёна, что ты молчишь? Откуда?!

– Так это… Помнишь, на корпоративе ты пролил на меня шампанское и проводил в туалет, чтобы я замыла пятно. А там… Ты был напорист и неотразим, я не смогла устоять, – прошептала Талова. – Прости!

– Мы всё-таки переспали?! – ужаснулся Егор. – Нет, это невозможно! Я прекрасно помню всё, что было в начале праздника. И помню… почти всё, что было в конце.

– Ну не ветром же мне его надуло, – вздохнула Олёна. – И мы отнюдь не спали, а совсем наоборот. Возможно, это защитная реакция подсознания? Думаю, что ты, Егор, как порядочный человек, не хотел изменять жене, поэтому твой мозг предпочёл «забыть» о нашем контакте. Но я не настаиваю и не навязываюсь. Если бы не Римма Евгеньевна, я бы не посмела появиться. Она говорила – ты обрадуешься сыну. И я подумала, что не должна лишать ребёнка родного отца… Прости, если мы не ко двору, то я сейчас уйду!

– Никуда ты не пойдёшь! – отрезала мать. – Егорушка просто ещё не пришёл в себя… от счастья. Кстати, а как Макар Гаврилович отреагировал на новость? Я правильно понимаю, ты и от родителей скрывала своё положение?

– Папа и мама, конечно, не ожидали, но рады внуку. Папа сказал, что он даст моему мальчику своё отчество и нашу фамилию, если отец ребёнка откажется от сына.

– Никто не откажется! – решительно заявила Римма Евгеньевна. – Гоша, отомри уже и поцелуй невесту! Я договорилась, вас распишут в субботу.

– Но… С корпоратива прошло столько времени, – потрясённо пробормотал Егор. – Почему ты молчала?! Можно было что-то предпринять, как-то предотвратить.

– На что ты намекаешь?! – взревела родительница.

– Ты был женат, – прошелестела Олёна и всхлипнула. – После праздника мне было так стыдно, я не знала, как смогу посмотреть тебе в глаза. Поэтому на следующий же день я уехала в Европу. Узнала про беременность через месяц и решила остаться в Барселоне. Я не хотела разбивать семью, и убить ребёнка от любимого тоже не смогла бы. Ты никогда не узнал бы о сыне, если бы до меня не дошла новость о вашем разводе.

– Интересно, кто тебя просветил? – буркнул Егор. – Мама, ты ничего не хочешь мне объяснить?

Глава 8

– Да, это я рассказала Олёне о разводе. И я же пригласила её приехать. Можно сказать, с трудом уговорила, ибо девочка не хотела становиться тебе обузой, – не стала отпираться мать. – Сравни с той неблагодарной дрянью, которая не постеснялась повесить на тебя чужого мальчишку!

– Ты сошла с ума, – устало бросил Егор. – Зачем всё это?

– А ты хотел, чтобы я сделала вид, мол, ничего не знаю? Чтобы позволила внуку расти вдали от его отца и бабушки? – возмутилась родительница. – Ты по-свински поступил с его матерью, надо было ещё и мальчика сделать сиротой при живых родственниках?

– Мама, думай, что говоришь!

– Правду! Я говорю правду! Ты переспал с невинной девушкой, а потом сделал вид, мол, ничего не было.

– Олёна, – вскинулся Егор, – ответь… Мы… Ты… Я что – стал твоим первым?! Ладно, предположим, я ничего не помню, потому что напился до беспамятства и не осознавал, что творю. Хотя это странно – точно знаю, что выпил всего один фужер шампанского – за первый тост в честь юбилея компании. А потом в моём бокале был только сок. Но ты?! Как, чёрт возьми, ты допустила, чтобы тебя лишили девственности в туалете, как… как какую-то… прости, господи?!

– Нет, – еле слышно прошептала Талова и ещё ниже опустила голову. – Я… Ты не был первым, но тот, что до тебя… Он… Я не любила, но ты как раз женился, и я хотела выбить клин клином. У нас было всего один раз, больше я никого к себе не подпускала. Понимаю, как всё выглядит со стороны, но я ничего такого не собиралась. Я не такая! Помню, что тоже пила сок, а потом всё случилось так быстро… Наверное, нам что-то подмешали, раз мы не отдавали отчёта в своих действиях.

– Не смей её мучить! – ринулась на помощь матушка. – Вместо того чтобы устраивать допросы, благодари, что Олёнушка не держит на тебя зла, не избавилась от малыша и согласилась выйти за тебя замуж.

– А она уже согласилась? – хмыкнул Горин. – Не припоминаю, чтобы когда-то звал её туда.

– Поскольку я вырастила столь чёрствого сына, то мне пришлось сделать это за тебя, – буркнула родительница. – В субботу свадьба, и только попробуй что-нибудь испортить! Посидим дома, по-родственному – молодые и родители с обеих сторон. Огласка и публичность сейчас ни к чему: ты только что развёлся, да и Олёнушке хочется красивое платье и танцевать. Месяцев через семь-восемь сделаем пышное торжество, а пока просто распишетесь.

– Олёна, – Егор обратился к Таловой, – скажи, тебе-то зачем этот фарс? Я тебя не люблю и никогда не полюблю. Ты не глупа, должна понимать, что «долго и счастливо» – это не про нас.

– Ради моего мальчика, – подала голос Талова. – Егор, я не хотела, но Римма Евгеньевна была очень убедительна. Она права – ребёнку нужен отец. И раз ты свободен… Не подумай, я ни на что не претендую, но наш сын имеет право на отчество и фамилию.

– За эти месяцы ты ни разу о ней не вспомнил, не поинтересовался, как она, что она, – мать виртуозно перевела тему. – Носился со своей провинциалкой, пылинки с неё сдувал. Создавал условия изменнице и её отродью, а родной малыш в это время перебивался на чужбине. Теперь ты обязан наверстать всё, что недодал матери своего сына. И будь уверен, я за этим прослежу.

Егор взъерошил пятернёй волосы на голове.

Мозг отказывался понимать и принимать.

Какая беременность? Какая Талова? Он от предыдущих новостей ещё в себя не пришёл.

Пальцы невольно сжались, зашуршала бумага. Мужчина машинально поднёс руку к лицу и снова пробежал глазами по строчкам.

Вероятность отцовства 99,99%.

И дата.

Что?!

Горин сморгнул, но цифры не поменялись.

– Говоришь, только что прилетела? А как тогда ты умудрилась сдать кровь для проверки отцовства будущего ребёнка? Причём, ещё в августе?!

– Римма Евгеньевна, – пискнула Талова.

– Углядел-таки, – хмыкнула мать. – Был бы ты так прозорлив, когда это касалось твоей приблуды! Так нет, той ты всё прощал, а будущую мать моего внука заранее во всём подозреваешь. Да, я давно в курсе, что Олёна беременна от тебя! Когда бедняжка узнала о своём деликатном положении, она позвонила мне и всё рассказала.

– Олёна? Почему не мне?

– Ты был женат, – прошелестела Талова, – не хотела разрушать вашу семью. Тем более что твоя жена тоже ждала ребёнка. Но мне было страшно и одиноко. Я не знала, как рассказать родителям, боялась, что отец отправит меня на аборт, поэтому решила, что признаюсь им только перед самыми родами. Но мне нужно было с кем-то поделиться. С кем-то, кто тут же не донесёт моему отцу, кто старше и мудрее меня, кто поддержит и поможет.

– Ясно, – Егор повернулся к выходу. – Что ж, вижу, вы нашли общий язык. Не смею мешать.

– Ты куда? – всполошилась родительница.

– Егорушка, – пролепетала Олёна.

– Подальше отсюда, – бросил тот. – Мне надо всё обдумать и принять взвешенное решение.

Тогда он ушёл из собственного дома и несколько дней жил в городской квартире.

Ждал, что мать одумается. А если не она, так у Таловой должен включиться мозг.

Ну какой к чёрту ребёнок? Только в женских романах бывают такие совпадения, в жизни подобного и не встретишь! В общем, полная ерунда.

Но тогда откуда взялся результат ДНК?

Вернее – откуда Олёна добыла порцию крови предполагаемого отца? В порядке бреда – сидела в засаде и поймала комара, который только что на Егоре позавтракал или поужинал?

Он представил эту картину и невольно рассеялся. Но тут же снова стал серьёзным – при чём тут Талова? Она добыть его кровушки не смогла бы, а вот матушка…

И, пока не передумал, набрал её номер.

– Что, совесть наконец проснулась? – поприветствовала его родительница. – Подурил, сынок, и хватит. Приезжай к нам домой, нужно многое обсудить. Мы с отцом встречались со сватами.

Егор поперхнулся.

– Да, да, с Таловыми, – мама немедленно ответила на невысказанный вопрос. – И пока мы с Меланьей и Олёнушкой обсуждали грядущее событие, мужчины тоже зря времени не теряли. Ты не представляешь, что Макар Гаврилович даёт за дочерью! В общем, жду!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Поехал больше из любопытства и чтобы задать матери вопрос, глядя ей в глаза.

Оказалось, она не преувеличила – потенциальный тесть на радостях посулил подарить дочери половину одного из своих предприятий.

– А вторую половину он перепишет на внука. Сразу, как только тот родится, – захлёбываясь от радости, провозгласила Римма Евгеньевна. – Только представь, какие перед тобой открываются перспективы! Олёнушка, ясное дело, бизнесом заниматься не станет, её дело – наследника растить. Внучек тем более лет двадцать пять туда и близко не подойдёт. Возьмёшь управление на себя.

– Мама, – поморщился Горин, – а оно мне надо? У меня есть, чем заниматься. И своих средств хватает. Так-то я не бедствую, чтобы за кусок лезть в брачную авантюру.

– Но Олёна носит твоего сына! Потом, не сравнивай свои возможности и возможности Талова! Конечно, когда-нибудь тебе перейдёт весь бизнес отца, но ключевое слово здесь – «когда-нибудь»! А так ты сразу встанешь на одну с ними ступень. Денег, как и связей, много не бывает!!!

– Если ребёнок и вправду мой, я его признаю, но жениться – уволь, – отрезал Егор. – В общем, никакой субботы, в смысле, бракосочетания, не будет!

– Сыночек, мы со сватьей так хорошо всё распланировали, – жалобно произнесла Римма Евгеньевна. – И Олёнушке хочется праздника! А Макар вам на свадьбу особняк дарит. Тот, трёхэтажный, с колоннами! Бывшую графскую усадьбу…

– Я! Сказал! – отрезал сын. – Ребёнка признаю, когда тот родится, и только после того, как смогу получить подтверждение нашего родства. Но это максимум, на который я согласен. Что до свадьбы и прочего – сама затеяла, сама и разбирайся.

– Разозлишь Талова, он начнёт кислород перекрывать. И тебе, и отцу. Зачем нам ссориться? Не любишь Олёну – ну и не люби, кто заставляет-то? Заведи себе девочку для радости, разве это проблема? Только смотри, чтоб жена не узнала. Что, мне тебя и этому надо учить?

– Ну ты…

– Только подумай, сколько выгоды тебе принесёт этот брак! – продолжала убеждать мать. – Во-первых, наследника. Во-вторых, влиятельных и состоятельных родственников, чьи связи и капиталы помогут выйти на более высокий уровень. И, в-третьих, красивую жену, которую не стыдно показать в приличном обществе.

– Мама, а скажи-ка мне, откуда у Олёны моя кровь для теста ДНК? – Егор выждал момент, когда матушка полностью погрузится в рассуждения о перспективах, и застал её врасплох новым вопросом. – Я немного в этом стал разбираться – после рождения ребёнка можно взять волосы или защёчный эпителий, а тут нужна именно кровь потенциальных родителей. Допустим, нацедить пробирку с матери несложно, а как проделать то же самое с возможным отцом, причём так, чтобы он этого не заметил? Я внимательно слушаю.

Римма Евгеньевна вытаращила глаза, отрыла рот. Потом закрыла его. И отвернулась.

– Какая теперь разница – откуда? – пробурчала, глядя в стену. – Главное результат положительный.

– Ой, не скажи! Как можно ему верить, если мы понятия не имеем, чью кровь Олёна подсунула вместо моей? Раз ДНК сошёлся, видимо, образец был взят у настоящего. – Егор выделил это слово голосом, – отца её ребёнка?

– Сынок, – мать страдальчески вздохнула и отвела взгляд. – Твоя это кровь была. Твоя. Ты прости, это я помогла! Помнишь, тебя летом приглашали в клинику, где наблюдалась твоя… Анна? Надо было сдать анализы на выявление патологий у плода. Ну и… Я попросила Олёну прийти на полчаса позже, чем было назначено тебе. На тот момент она уже месяц, как вернулась в Воронеж. Твой образец поделили на две части: одна пошла на выявление генетических аномалий, вторая на тест ДНК.

– То есть ты была в сговоре с персоналом клиники?! – ужаснулся Егор. – Я их засужу!!! Зачем ты на это пошла, мама?!

– Я должна была убедиться, что она носит именно твоего ребёнка! – ответила Римма Евгеньевна. – Мне нужен мой родной внук, а тебе – родной сын!

Горин мысленно застонал – вот так вот живёшь себе, и не знаешь, что за твоей спиной самые близкие люди плетут интриги!

Как матушка разрулила, Егор не узнавал, но больше с идеей «в эту субботу ваше бракосочетание» его никто не дёргал. И почти две недели он не видел ни Таловых, ни собственных родителей.

Правда, отец пару раз звонил по производственным вопросам. А мать, как в монастырь ушла: ни у дверей блудного сына не подкарауливала, ни телефон ему не обрывала.

Впрочем, тот этому был только рад. И без этого навалилось – не вывезти!

Горин так и не вернулся в дом, где всё напоминало о жене. Вроде увезли их вещи, убрали малейший намёк, что здесь жили женщина и ребёнок, но стоило войти в дверь, и воспоминания не давали вздохнуть.

Дом, где он был счастлив пять лет…

И Егор пропадал на работе, возвращаясь в квартиру только для того, чтобы проглотить какую-нибудь еду и забыться тяжёлым сном.

Поначалу в одиночестве ему было некомфортно. Возможно потому, что у родителей, да и в его собственном доме всегда кто-то был рядом – родные, жена, прислуга. А тут, как в пустыне.

И тогда он, приходя домой, стал включать плазму, ставя звук на минимум. Пусть мелькают картинки, создавая ощущение, что ты здесь не один…

Каждое утро начиналось одинаково – Горин открывал мессенджер и читал отчёт о прошедшем дне. Анином прошедшем дне – куда ходила, как выглядела.

Да, нанял специально обученных людей, которые незримо наблюдали за бывшей женой! Не тотальная круглосуточная слежка, не прослушка звонков и всё такое, а лёгкий присмотр.

Изначально он просто хотел узнать, к кому она отправится, с кем жена наставляла ему рога. Но время шло, соперник не появлялся, Анюта сиднем сидела дома, лишь изредка покидая съёмную квартиру. В магазин бегала или гуляла с коляской вокруг дома – вот и все передвижения.

Егор злился, потому что никак не мог понять – почему она до сих пор одна?! Почему любовник никак не объявится и не заберёт Анну с сыном к себе?

Женат?

Возможно, но тогда он, как минимум, должен был позаботиться об их комфорте, купить нормальное жильё!

Или он нищий?

Если речь о Дивине, то оба раза мимо – этот не женат и далеко не нищий. Неужели пожадничал? Или ребёнок не от него?

Но как же тогда то видео и встреча в октябре?

Кстати, да – видео!

«Надо проверить его на подлинность. Фото мать ещё тогда скинула, а ролик забыла. К сожалению, фотографии оказались настоящими, без фотошопа и прочих чудес. Увы, примерно за месяц до родов Аня на самом деле встречалась с Дивиным…»

Но поиски в Интернете результата не дали.

А потом события пошли по нарастающей, и некоторое время Егору было чем заняться и без скандального ролика.

Сначала ему пришло уведомление – с обеих карт были сняты все деньги. Через несколько дней постучались другие новости – Анна изменила привычный маршрут и отправилась в банк, а после поехала на ж/д вокзал! Причём, как доложил наблюдатель, без Миши.

«Куда она могла девать ребёнка? Самый очевидный ответ – оставила с его отцом. Неужели мои прохлопали? Впрочем, я и не ставил перед ними цель отслеживать каждый вздох, только ненавязчивый пригляд. И не круглосуточно, а эпизодически. Причём я его всё равно уже снял, – пронеслось в голове. – Видимо приехал любовник, и Анна готовится к отъезду. Но она не может вот так уехать! Сначала я хочу услышать от неё объяснения!»

И Горин взялся за сотовый.

Но Аня на звонки не отвечала. Тогда он, злясь всё больше и больше, принялся писать ей сообщения. Но и те оставались непрочитанными.

Хоть всё бросай и отправляйся к бывшей жене! Единственное, что останавливало – нежелание встречаться с её любовником.

«Не сдержусь, начищу ему… Всё, до чего дотянусь!»

И он почти решил так и сделать, но сначала попытался достучаться до Ани через её мать. Но мгновенно выяснил, что та не в курсе перемен в семейном положении дочери.

Выходит, жена не его одного обманывала…

«Интересно, как она собиралась выбираться из этого болота? Рано или поздно любая ложь выплывает наружу, а Аня ещё и ускорила процесс, позволив любовнику снимать их постельные упражнения. Кстати, я же хотел найти ролик!»

И поскольку повторные поиски результата не дали, Егор, скрепя сердце, взялся за сотовый, набирая номер матери.

– Мама, скинь мне в мессенджер тот ролик, – сын дождался, когда родительница примет вызов, и выпалил просьбу прежде, чем она успела забросать его упрёками.

– И тебе добрый вечер, сынок, – выдержав театральную паузу, скорбным голосом произнесла Римма Евгеньевна. – Так мило, что ты волнуешься о моём здоровье, и не забыл поинтересоваться, как чувствуют себя Олёнушка и твой сын…

– Мама, не надо спектаклей! Просто скинь мне видео.

– Я его удалила. Зачем мне держать у себя такую гадость? – голос матушки поменял тональность. – Две недели глаз не казал, а позвонил лишь затем, чтобы ещё раз полюбоваться на свою изменщицу? В Интернете посмотри.

– Смотрел уже – ничего не нашёл, – буркнул Горин. – А у Жанны твоей… вернее, у её сына не могло сохраниться? Ссылка или направление, где искать?

– Даже спрашивать не стану, – отрезала Римма Евгеньевна. – Ещё раз позориться? Уволь! Я до сих пор не знаю, как ей в глаза глядеть…

Мать вздохнула и снова сменила тон.

– Егорушка, пообижался, и будет! Ты бы приехал, а? Я совсем одна осталась: Олёна больше не заходит, спасибо, что хоть звонит и делится новостями. Она очень обиделась на тебя! И Макар Гаврилович тоже недоволен, еле уговорила его дать вам время. Ты самоустранился, а отец всё какие-то проблемы решает. Почти переехал на производство, живёт, считай, на заводе и в автомобиле. Хожу по дому, как неприкаянная, прислугу пугаю.

– Некогда мне разъезжать. Работы много.

– Но завтра-то приедешь, не бросишь родителей? Отец обещал не позже пяти вечера быть, тридцать первое же! Посидим по-семейному, проводим, встретим? Ты прости меня, если лишнего сказала или сделала, но я ведь для тебя старалась!

– Хорошо, я подумаю. Ладно, мне пора, – буркнул Егор и отключился.

«Новый год, ага. Можно подумать, мне сейчас до праздников? Тем более что мать наверняка начнёт выносить мозг. Ещё и отца подключит… Интересно, куда пропал ролик? Главное, так вовремя появился и не менее вовремя исчез…»

Размышляя, что бы это значило, Егор повернулся, рассеянно скользнул взглядом по экрану телевизора. И уже отвёл глаза в сторону, как вдруг осознал, что там показывают Аню!

Сглотнув, он бросился к пульту, прибавил громкость.

«…водитель скрылся. К счастью, жертвой стала только коляска, ребёнок и мама не пострадали, отделались лёгким испугом. Будьте внимательны на дорогах! С вами Мария Понаронская. Итоговый выпуск «Губернских новостей».

Камера бесстрастно запечатлела, как двое мужчин – явно простые прохожие – помогают Анне выбраться из сугроба, как она плачет, прижимая к себе голубой конверт с младенцем. А потом картинка пошла в сторону и остановилась на расплющенных остатках коляски.

Судя по цвету, той самой, которую он пару раз наблюдал на фото из отчётов…

Чёрт, а он полностью снял наблюдение! Решил, что больше не имеет смысла…

– Аня! – побелевшими губами пробормотал Егор и бросился к телефону.

Он раз за разом набирал номер, но Анна не отзывалась.

«Заблокировала? Внесла в ЧС? Попала в больницу? – в панике бормотал Горин. – Или… спит? Конечно, легла спать и выключила телефон – у неё же грудной ребёнок! Диктор сказала, что никто не пострадал, значит, с Мишей и Аней всё в порядке. Наберу её завтра, а если не ответит, то сам к ним приеду…»

Ночь прошла отвратительно – он долго не мог успокоиться, а когда это наконец случилось, Егор сразу попал в полный кошмаров сон.

То ему снилось, как машина давит коляску, то как Анна целуется с Дивиным. Или видел себя на свадьбе, где на крики «горько» невеста поворачивала голову, тянула к нему вытянутые трубочкой губы, и он отшатывался, потому что это была Олёна.

По закону подлости его вырубило уже утром – на этот раз без сновидений. И Горин проспал до часу дня.

Наверное, спал бы и дальше, да разбудила незваная гостья.

– Я так и знала, что сам ты не соберёшься, – сквозь сон пробивался возмущённый голос матери, – поэтому приехала за тобой. Хорошо, что у меня были ключи, до тебя невозможно ни дозвониться, ни достучаться! Собирайся!

– Куда? Зачем? – спросонья он не понимал, что от него хотят.

Но проще было подчиниться, чем остановить мать. И он покорно поднялся, привёл себя в порядок и поехал с ней в родительский дом.

А там завертелось – Римма Евгеньевна, словно что-то подозревая, ни на минуту не оставляла сына без присмотра. Кое-как он отбился только вечером, пригрозив, что уйдёт, если мать не сбавит обороты.

– Подумаешь, какие мы нежные! – фыркнула родительница. – Ладно, иди и переоденься, через час приедут гости.

– Какие ещё гости? – опешил сын. – Ты говорила, что встречать будем по-семейному.

– Так и есть, семья: то есть, мы, Горины, и наши будущие родственники. Что так смотришь? Разумеется, это Таловы. А ты как хотел – совратил девочку и в кусты? Нет, милый мой, за свои поступки придётся отвечать! Мы со сватами не допустим, чтобы ребёнок рос без отца! И только посмей расстроить Олёну или испортить нам Новый год!

Он влетел в комнату, захлопнул за собой дверь, со злостью ударил кулаком в стену.

Боль слегка отрезвила.

В конце концов, он не мальчик, чтоб его дрессировать! Хочет мама встречать с Таловыми – на здоровье! А он, Егор, не желает этого, поэтому сейчас оденется и просто уйдёт.

«Поеду к Ане – мелькнуло в голове. – Не прогонит же? А если она не одна… Что ж, нам всё равно надо поговорить».

Он вызвал такси и отключил сотовый, как только сел в машину.

– В «Галерею Чижова»!

За час он оббежал половину ТЦ, набрал подарков для Ани и Миши – не с пустыми же руками к ним ехать! Даже если Анна не одна, даже если с ней любовник и отец ребёнка, он, Егор, не станет портить праздник.

Приметы говорят, что нельзя в новый год тянуть старые долги. А он крупно задолжал Ане и Мише! Им давно надо было поговорить. Тогда, возможно, он сможет её окончательно отпустить, а то не жизнь, а мука…

И ругаться или кулаками махать он не станет, нет. Ведь как Новый год встретишь, так его и проведёшь.

«Мы прожили вместе пять лет, – бормотал он себе под нос, пока такси везло его к съёмной квартире. – Она должна меня выслушать и понять! Я погорячился, да, но кто бы на моём месте удержал эмоции? Мне надо убедиться, что с ними всё в порядке, и тогда я смогу закрыть эту страницу».

Весь обвешанный пакетами, он вошёл в подъезд и позвонил в дверь.

На звонок никто не отреагировал.

Егор позвонил ещё. Прислушался – тихо.

Потом постучал.

Снова ничего.

– И чего ты тут гремишь? – из соседней двери выглянула пожилая женщина. – Нет никого, съехали они.

– Куда? Когда?

– Вчера. Или позавчера? Дмитрий вещи выносил, я видела. А куда – не знаю. Позвони хозяину.

– Номер! У вас есть его номер?

Соседка продиктовала.

– На московский автобус их посадил, – недовольным голосом ответил хозяин квартиры. – Звони ей, я ничего не знаю!

«Господи, зимой, с грудным малышом! Одна! На автобусе. И телефон по-прежнему… Аня в сети!!!»

Пакеты посыпались на лестничную площадку, но Егору было не до них.

Трясущимися пальцами он ткнул на вызов. Пошли гудки.

Один. Три. Пять.

– Алло!

От невозможного облегчения у него подкосились ноги – жива! Цела! Ответила!

– Анюта! – вымученно прошептал Горин. – Пожалуйста, не бросай трубку!