Текст книги "Современный египетский рассказ"

Автор книги: Нагиб Махфуз

Соавторы: Баба Тахир,Сулейман Файад,Яхья ат-Тахир Абдалла,Хейри Шалаби,Юсуф Куайид,Юсуф Идрис,Гамаль Гитани,Юсуф Шаруни,Мухаммед Мустагаб,Мухаммед Бусати
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Трамвай

Пер. В. Кирпиченко

В одной из передач второй программы телевидения дикторша в шутливом тоне представила телезрителям человека, назвавшегося основателем ассоциации друзей трамвая. В этой вечерней передаче выступали обычно люди, встреча с которыми заранее не готовилась, и беседа велась экспромтом. Человеку было за шестьдесят.

О себе он рассказал, что до выхода на пенсию служил в министерстве снабжения и за все годы службы не имел ни одного взыскания. Сейчас живет в пригороде, имеет одноэтажный дом с садиком, где выращивает все необходимое. Хотя, уйдя на пенсию, он почти не пользуется городским транспортом, с некоторого времени – с какого, он точно сказать не может, – его не оставляет мысль о трамвае. Бывая в городе, он часто останавливается возле трамвайных путей, наблюдает. И то, что он видит, приводит его в ужас. До какой степени небрежения дошло дело! А ведь трамвай – старейший из всех видов городского транспорта. И в Каире, и в Александрии он появился раньше автобуса и такси. Оставлять его без внимания дальше мы просто не имеем права!

Дикторша задала собеседнику вопрос, что конкретно намеревается он предпринять для восстановления престижа трамвая. Старик ответил, что цель его, как он уже говорил, основать ассоциацию друзей трамвая, которая занималась бы пропагандой трамвая и уважительного отношения к нему, заботилась бы о повышении квалификации водителей, кондукторов, контролеров и техперсонала, и призвал всех сограждан вступать в ряды ассоциации. Заключая передачу, дикторша поддержала этот призыв.

В тот вечер телезрители наверняка удивлялись, до какой глупости могут дойти телепередачи. Возможно, кто-то смутно сохранил в памяти черты выступавшего, то, как он от волнения делал ненужные глотательные движения. Кто-то попытался, быть может, припомнить и его слова, встретив на следующее утро упоминание об этой передаче в передовой газеты «Аль-Ахрам». В статье, в частности, говорилось, что разного рода события местного и мирового масштаба не должны отвлекать нас от главного в жизни. Всякий, кто обратит внимание на трамвай, увидит, в сколь плачевном состоянии он пребывает. Вагоны не крашены уже много лет, кожаные сиденья изрезаны мальчишками, которым никто не привил любовь к трамваю – ни в одной школьной программе ни слова нет об истории трамвая (а она могла бы сослужить важную и полезную службу в деле воспитания). Вагоны расшатаны, побиты, особенно те из них, которые давно находятся в эксплуатации. На трамвайные дуги жалко смотреть – ни одна не может продержаться в рабочем состоянии более пяти минут. То и дело вагоновожатый – если не найдется добровольца из прохожих – вынужден вылезать из вагона и ставить дугу на место. Трамвай – единственное транспортное средство, которое можно остановить, не спросив разрешения водителя, – достаточно дернуть за веревку дуги. Ко всему прочему, водитель трамвая – единственный работник городского транспорта, который всю смену стоит на ногах. В некоторых передовых в техническом отношении странах для вагоновожатого установили небольшое сиденье, а в других пошли и дальше – отгородили кабину от пассажирского салона. У нас же все остается по-прежнему, поэтому вагоновожатые страшно устают. Спины их сутулы, ноги – колесом. По этим признакам с одного взгляда можно угадать в незнакомом человеке водителя трамвая. Трудно вообразить себе всю неприглядность их положения. Она настоятельно требует от нас прислушаться к прозвучавшему по телевидению призыву.

«Аль-Ахрам» не предлагала читателям никакой конкретной программы действий. Но все отметили про себя, что эту передовую зачитали по радио после дневного выпуска последних известий, а затем поступили указания сверху обсудить ее на собраниях по месту работы и жительства граждан.

Телевидение, желая сохранить свой приоритет, отвело специальную ежедневную программу – десять минут после вечернего выпуска последних известий – откликам телезрителей и встречам с людьми преклонного возраста, бывшими очевидцами появления трамвая в Египте. В этой передаче выступали также журналисты, посетившие разные страны и знакомые с постановкой трамвайного дела в них. В первой же передаче было зачитано письмо некоего Али ан-Нафури, призывавшего к созданию национальной организации возрождения трамвая. На следующий день ведущая зачитала целый список лиц, откликнувшихся на этот призыв. Было также оглашено заявление министерства внутренних дел о том, что оно не возражает против создания такого рода национальной организации, коль скоро деятельность ее не угрожает устоям морали и безопасности общества. Заявление оговаривало, что запись в члены организации должна проводиться в полицейских участках. В тот вечер проблема оживленно обсуждалась и в семьях, и среди завсегдатаев кофеен, а также родственниками и знакомыми по телефону. Конечно, в числе других проблем и вопросов, но все же трамвай и внезапно вспыхнувший интерес к нему занимали во всех разговорах главное место. А когда миллионы жителей страны смежили веки, готовясь отойти ко сну, в веренице образов, мелькающих обычно в засыпающем мозгу, преобладал образ трамвая.

На следующее утро многие сосредоточенно вглядывались в трамвайные вагоны. На трамвайных остановках наблюдалось необычное скопление людей, которое не повлекло, однако, за собой увеличения числа пассажиров. Но примечательно уже и то, что многие граждане смотрели на вагоны, снующие по улицам города, так, словно впервые открыли для себя их существование. Вагоны были дряхлые, катясь по железным рельсам, они клонились то вправо, то влево, словно стремясь вырваться из рельсового плена. Краска на старых вагонах изрядно облезла. Но и вагоны нового образца, появившиеся на городских улицах каких-нибудь два года назад, также носили следы небрежения и плохого ухода: многие новые детали были заменены старыми (возможно, из-за отсутствия необходимых запчастей, на приобретение которых требуется твердая валюта), передние фары зачастую разбиты, края пластмассовых сидений обломаны.

Газета «Аль-Ахбар» поместила документальный очерк о поездке в трамвае. В очерке говорилось, что в трамвае пассажиры сидят лицом друг к другу, не то что в автобусах, а также чувствуют локоть соседа. Ученые-социологи, которых попросили прокомментировать этот факт, подчеркнули его положительное значение, способствующее росту гуманности и духовной близости в эпоху, когда техника готова задушить все высокие человеческие чувства. Один профессор философии из университета Айн Шамс заявил, что поездка в трамвае снимает фактор отчуждения личности. Ученые-психологи обратили внимание на психологические эффекты сближения людей в трамвае, на благотворное воздействие медленного и ритмичного движения и на значение этих феноменов для снятия состояния тревоги и подавленности. Один врач-кардиолог указал на связь плавного движения трамвая, гарантирующего от внезапных резких остановок, с нормальной работой сердца и рекомендовал поездки в трамвае как самый надежный способ лечения сердечных заболеваний. Свою рекомендацию он подкрепил двумя фотографиями: на первой было изображено сердце больного, ездившего на всех видах городского транспорта, кроме трамвая, на второй – здоровое сердце человека, пользовавшегося только трамваем.

Газета «Аль-Гумхурийя» поместила статью директора одного из крупнейших в стране рекламных агентств, созданного не так давно на базе смешанного египетско-западного капитала. В статье говорилось, что трамвай – самое удобное место для вывешивания рекламных плакатов и объявлений. Во-первых, для этого предостаточно места на боках вагонов. Во-вторых, рекламные щиты каких угодно размеров могут крепиться на крыше и будут далеко видны. Чрезвычайно важно и такое обстоятельство, как малая скорость трамвая. Пешеход, идущий по тротуару, человек, сидящий на балконе или выглядывающий из окна, посетитель кофейни, курящий наргиле [43]43
  Наргиле – восточный курительный прибор, сходный с кальяном.


[Закрыть], – все успевают прочесть рекламное объявление на проходящем мимо трамвае.

Та же газета опубликовала интервью, взятое у одного торговца игрушками, который утверждал, что наибольшим спросом у детей всех возрастов пользуется игрушечный трамвай. «Люди моего поколения, – сказал торговец, – помнят игрушку своего детства, маленький открытый трамвайный вагончик старого образца». За последние годы появились вагоны новой конструкции, и их миниатюрные модели в широком ассортименте имеются в его лавке. «Игрушечный трамвай, – заключил торговец, – развивает ум ребенка, его воображение, пробуждает в нем любовь и интерес к технике и электричеству».

Начальник полиции нравов привел в печати статистические данные, свидетельствующие о том, что число краж в трамвае значительно ниже, чем в других видах транспорта, так как обширные размеры салона позволяют пассажирам стоять нестесненно, а плавность хода спасает от тесного соприкосновения друг с другом, обычного при резких толчках. К тому же поездка в трамвае реже оскорбляет женскую стыдливость. «Трамвай, – заявил начальник полиции нравов, – охраняет моральные устои общества, особенно после того, как были введены раздельные вагоны для мужчин и женщин. А некоторые старые люди предпочитают сидеть на полу вагона – благо там достаточно места, – поставив перед собой свой багаж».

На большом совещании в министерстве экономики заместитель министра сообщил, что расходы по эксплуатации трамвая гораздо меньше затрат на другие средства городского транспорта. Поэтому развитие трамвайной сети может дать большую экономию в бюджете и позволить покрыть другие насущные расходы, необходимость которых вызывается экономической ситуацией, переживаемой в настоящее время страной.

В тот же день на эти слова откликнулся один профессор, преподаватель современной истории Египта. Читая лекцию студентам, он заявил, что национальная роль трамвая не ограничивается экономией бюджетных расходов. Это слишком узкая оценка, она отрывает экономику от других сторон жизни. Он в своем труде, исследующем роль трамвая в национальной истории с момента его появления, подробно останавливается на борьбе рабочих и служащих трамвайных компаний против их иностранных владельцев, описывает большую забастовку 1908 года и другие забастовки, содействовавшие росту профессиональной сплоченности рабочих, с одной стороны, и формированию национального сознания – с другой, что и было одной из предпосылок революции 1919 года. Но и этим не ограничивается роль трамвая. Трамвайные вагоны использовались для сооружения баррикад в борьбе с англичанами. В подкрепление своих слов профессор продемонстрировал студентам редкие фотоснимки, отражающие роль трамвая в национальной истории.

На следующий день на расширенном совещании руководителей молодежных организаций было принято решение привлечь учащуюся и работающую молодежь к активному участию в камлании по возрождению трамвая – к окраске вагонов и расчистке путей. Было также решено вручить памятные подарки ветеранам трамвайного транспорта.

Граждане, стоя в разного рода очередях – за получением выездной визы, продуктов по карточкам, к банковским окошечкам обмена валюты, в бюро регистрации рождений и смертей, а также в беспошлинных зонах [44]44
  Беспошлинные зоны, или зоны свободной торговли, учрежденные в некоторых египетских портах, стали центрами спекуляции.


[Закрыть], – оживленно комментировали столь необыкновенный интерес к трамваю. Дискуссии велись и в «европейских» кафе, где подают горячительные напитки, мороженое и петифуры, и в народных кофейнях, а также в профсоюзных рабочих центрах. Одни утверждали, что все это подстроено нарочно, с целью отвлечь людей от действительных проблем. Другие возражали им, считая, что вопрос возник сам собой, спонтанно. Говорили, что невозможно, дескать, по какому-то заранее разработанному плану раздуть дело до таких масштабов. И все же некоторые злонамеренные элементы, любители оппозиции ради оппозиции, не скрывали своего недовольства этим непомерным, по их мнению, и все возраставшим интересом к трамваю. Они пытались распространять всякие слухи и анекдоты, чем вынудили верховного комиссара полиции пригрозить суровыми карами тому, кто будет слишком усердствовать в выражении недовольства. Впрочем, полицию бывает трудно понять.

Рассказывали и такую историю: во время следствия по делу одной подпольной молодежной организации следователь ударил по лицу допрашиваемого и заорал: «Какого черта вы занимаетесь политикой? Делать вам нечего? Высказывались бы лучше по трамвайному вопросу!»

Короче говоря, не прошло и нескольких дней с начала трамвайной кампании, как все слои общества прониклись симпатией к трамваю и сочувствием к его судьбе, даже владельцы автомашин, которых вообще-то страшно раздражали трамвайные рельсы посреди улиц и толпы на трамвайных остановках.

Внешним проявлением этого чувства симпатии стал поступок одного торговца тканями с улицы аль-Азхар, трамвайную линию с которой убрали десять лет назад. Торговец соорудил на улице огромный, на тысячу человек, шатер и пригласил троих знаменитейших чтецов Корана. После того как почтенные шейхи закончили чтение, торговец обратился к собравшимся, да так громко, что голос его, усиленный микрофоном, был слышен в противоположном конце улицы. Он объявил, что отмечает сегодня печальную память того дня, когда с улицы аль-Азхар был снят трамвай. Он расценивает это как еще одну ошибку того периода. После его выступления кто-то из присутствующих предложил послать руководителям страны телеграмму с просьбой вернуть трамвай на улицу аль-Азхар. Решено было также регулярно отмечать годовщину ликвидации трамвайной линии, даже если она будет восстановлена.

По рекомендации газеты «Аль-Ахбар» было взято интервью у одного семидесятилетнего старца, которому присвоили звание «первого пассажира». Старец поделился воспоминаниями о своих поездках на трамвае во времена детства и юности. Никакими другими средствами передвижения он никогда не пользовался и знаком со многими бывшими водителями и кондукторами. Ему не раз приходилось беседовать с ними в добрые старые времена, он хорошо помнит, как они угощали друг друга сигаретами. То, что он всю жизнь ездил только на трамвае, по мнению почтенного старца, – одна из причин его долголетия. Рассказал старик и об открытии первой трамвайной линии, о том, какой переполох среди завсегдатаев кофейни произвел трамвай, проехавший мимо, – они приняли его за неведомого зверя! И еще долгое время после этого случая посетители кофеен при приближении трамвая спешили отодвинуться подальше вместе со своими стульями.

Потом «первого пассажира» пригласили прочесть лекцию в женской школе второй ступени в Шубре. Он ответил также на вопросы учениц. Читатель одной из газет предложил устроить «первому пассажиру» всенародное чествование и наградить его специальным «знаком трамвая». Но правительство перехватило инициативу и объявило об учреждении «ордена трамвая» трех степеней. Орден должен был представлять собою изображение трамвайного вагона старого, самого первого образца на фоне серебряных лучей; сам вагон – из золота, а передние фары – из алмазов чистой воды. Ордена разных степеней отличались лишь металлом, из которого сделан трамвайный вагончик.

Наконец интерес к трамваю достиг апогея. Созывались симпозиумы для изучения исторической роли трамвая, некоторые политические деятели начали хлопотать об учреждении Высшей национальной ассоциации трамвая, к созданию которой призывал еще неизвестный, первым выступивший по телевидению и затем бесследно куда-то канувший. Многочисленные дискуссии проводились организованно и возникали стихийно, особенно в поездках, где время проходит праздно. Тут можно было наблюдать, как при слове «трамвай» некоторые лица искажаются негодованием, кулаки невольно вздымаются вверх, словно грозят кому-то, а челюсти крепко сжимаются. Появилось и много статей, авторы которых спрашивали, что, собственно, имеют в виду, говоря о трамвае? Можно ли считать современные вагоны метро тем же трамваем [45]45
  В Каире все линии метро – наземные.


[Закрыть]? Как следует классифицировать новые трамвайные вагоны, импортированные из восточных стран? Не отнести ли троллейбус к разновидности трамвая?

Много было сказано всякого и по радио, и по телевидению, за круглыми столами и при закрытых дверях, на общих собраниях и в воздвигнутых на улицах шатрах. Были высказаны тысячи наблюдений и замечаний, устно и письменно. Ораторы выпили бессчетное количество стаканов воды, опробовали, постукивая пальцем и дуя, сотни микрофонов. Не говоря уже о том, сколько было переведено бумаги, а также скрепок теми, кто писал не в тетрадях, а на отдельных листках. Но истинно грандиозные масштабы трамвайная проблема приобрела, когда министр высшего и среднего образования издал инструкцию о введении учебного предмета «трамвай» в школьную программу в качестве профилирующего, то есть такого, от оценки по которому зависит перевод в следующий класс. Программа предмета, переданная по радио и телевидению, включала в себя изучение типов трамвайных вагонов, самых известных трамваестроительных заводов, конструкции трамвая, системы электропитания и т. п. На выпускных экзаменах в одной из школ второй ступени в билет был включен следующий вопрос:

«Опишите трамвай в пятнадцати строках, назвав количество колес у каждого вагона и указав расстояние между колесами».

Власти выразили намерение направить несколько делегаций из парламентариев и представителей общественности в бельгийский город Шарлеруа, известный как крупнейший в мире центр трамваестроения. От жителей разных городов страны потоком шли телеграммы с требованием прокладки трамвайных линий. Один известный писатель призвал на страницах журнала «Аль-Улюм» восславить трамвай, а государственный монетный двор решил выпустить юбилейную монету с изображением трамвая. Фирма грампластинок опубликовала объявление о выпуске в продажу пластинок и кассет с записью различных звуков, издаваемых трамваем: звонков, стука колес о рельсы, скрежета тормозов, скрипа вагонов на поворотах. Предупреждая покупателей о необходимости быть осторожными и не приобретать появившихся на рынке пластинок и кассет, всего лишь имитирующих эти звуки, фирма обещала в скором времени выпустить пластинку с записью бега электрического тока по проводам – чего еще никому не удавалось. Один политический деятель обратился за разрешением на издание газеты под названием «Трамвай». Академия арабского языка созвала научный симпозиум для обсуждения вопроса о включении слова «трамвай» в академический словарь арабского литературного языка. На одном из заводов были выбиты небольшие медали для ношения на груди или на поясе – в виде брелоков, – изображающие трамвай. Эти медали стали вручать членам иностранных делегаций, посещающих страну. Один ученый-египтолог объявил, что он открыл изображение, напоминающее трамвай, на стене древнего храма, что, естественно, заставило его заняться исследованием вопроса, был ли трамвай известен фараонам. Он обещал в скором времени собрать пресс-конференцию и поделиться результатами своих исследований. Однако оппозиция опять зашевелилась. Появились листовки – причем в вагонах трамваев, – призывающие граждан к бдительности и осторожности. Начальник управления по борьбе с подрывной деятельностью созвал пресс-конференцию кампании в поддержку трамвая, он обвинил в причастности к беспорядкам некоторые иностранные государства. «Но, – заявил начальник управления, – население выражает самую решительную поддержку идеям национальной кампании. И лучшим свидетельством этого может служить тот факт, что многие граждане, ставшие за последнее время отцами, дали своим сыновьям звучное имя – Трамвай!»

Отель

Пер. А. Кирпиченко

В последние месяцы всеобщее внимание привлекали многочисленные объявления и сообщения о предстоящем Египетском международном кинофестивале. Согласно объявлениям, фестиваль должен был проходить под патронажем отеля «Тэ-Тэ». «При чем здесь отель? – удивлялись многие. – Какое отношение имеет он к фестивалю, именуемому Египетским? И зачем вообще нужен фестивалю какой-то патронаж?» Когда им отвечали, что все это, мол, делается в целях рекламы, они удивлялись еще больше: неужели мало рекламы?! И так на каждой улице натыкаешься либо на вывеску с названием «Тэ-Тэ», либо на ресторан, принадлежащий «Тэ-Тэ», либо на молодых людей и девиц в майках с эмблемой «Тэ-Тэ», либо на киоск, в котором торгуют мороженым «Тэ-Тэ».

Один писатель поделился своей тревогой по поводу шумихи, поднятой вокруг фестиваля, но тут же подвергся дружной критике со стороны своих собратьев по перу, а некий высокопоставленный чиновник в разговоре по телефону со своим коллегой высказался в том духе, что люди, подобные этому писателю, дискредитируют Египет. Некий литературный критик написал в газете, что одна лишь реклама, которую делает фестивалю международная пресса, поднимет престиж Египта. Апогеем будет, конечно, публикация в «Ньюс уик», журнале, выходящем десятимиллионным тиражом, – в день открытия фестиваля он посвятит ему четверть полосы. Не говоря уже о том, что пресса, принадлежащая концерну «Тэ-Тэ», выпустит специальные номера о фестивале.

Один знаменитый киноактер, беседуя в клубе «Тэ-Тэ» со знаменитым продюсером, заявил, что пришло наконец время и Египту войти в число стран, организующих международные кинофестивали. Другая звезда экрана в узком кругу бросила реплику: египетской публике хватит и того, что она увидит вблизи бюст Клаудии Кардинале и глаза Алена Делона.

Заведующий отделом внешних сношений компании «Тэ-Тэ» сделал заявление для печати (разослав его в редакции газет, высокопоставленным чиновникам, администраторам крупных компаний, некоторым известным врачам, директорам клубов и иностранных школ и даже отдельным учащимся и студентам), в котором указал, что идея фестиваля нашла широкую поддержку в кругах общественности, и заверил, что фестиваль состоится в намеченные сроки.

Народ удивлялся, пожимал плечами в недоумении, многие сокрушенно качали головами. По правде сказать, началось-то все задолго до фестиваля, если уж быть точным – в первой половине шестидесятых годов, когда этаж за этажом стал вздыматься вверх железобетонный каркас отеля. Никому не удавалось сосчитать, сколько их было, этих этажей: доходили до тридцать второго или пятьдесят четвертого, а потом сбивались со счета, взгляд терялся в переплетениях строительных лесов. Наконец леса убрали, и всем взорам открылось белое с оттенком голубизны здание. Оно было видно с любого места в Каире. Стоя возле мечети аль-Азхар, ты мог видеть его величественный силуэт, возвышающийся рядом со спортивным клубом Гезира, и даже жители таких отдаленных предместий, как Айн Шамс и Гелиополис, наблюдали за строительством прямо со своих балконов. И гуляющие в парке аль-Канатир, в окрестностях Каира, видели на горизонте здание отеля. Говорили, что архитектор, который его проектировал, специально позаботился о том, чтобы никакие высотные здания, построенные в будущем, не могли заслонить его творение.

Все время, пока продолжалось строительство, предприятия страны работали с полной нагрузкой. Если бы какому-нибудь специалисту пришло в голову поинтересоваться производимой продукцией, то он обнаружил бы, что львиная ее доля предназначена для «Тэ-Тэ». На отель работали предприятия, производящие кондиционеры. В ковроткацких мастерских вручную изготавливались нужных размеров ковры из специально импортируемой шерсти оранжевого цвета. Фабрика в Даманхуре полностью переключилась на ковровые дорожки для коридоров – их требовалось несколько десятков тысяч метров. Стекольные заводы, заводы металлоизделий были заняты изготовлением посуды, пепельниц, столовых приборов, дверных ручек, ванн и унитазов.

Было известно, что компания заинтересована в приобретении большей части оборудования на местном рынке из-за дешевизны местного сырья и рабочих рук. Но кое-что: подушки, матрасы, люстры, музыкальные колокольчики, цветной мрамор, часть фарфоровой посуды, а также серебряные сервизы, предназначенные для приема особо именитых персон, – ввозилось из-за границы.

В начале семидесятых годов пресса сообщила о расширяющихся масштабах деятельности концерна «Тэ-Тэ». Публика узнала о строительстве отеля «Тэ-Тэ» на Бахрейне, увидела фотографии отелей «Тэ-Тэ» в Бирме, Нью-Йорке, Бонне, Сиднее Каждый отель напоминал маленький город. В рекламном объявлении о дакарском отеле «Тэ-Тэ» говорилось, что отель располагает собственным поездом, перевозящим клиентов в разные районы Сенегала. Гонконгский «Тэ-Тэ» владел мощной телевизионной передающей установкой, а также имел собственный аэродром и свою полицию, явную и тайную. Директор сиднейского отеля взял за правило еженедельно устраивать пресс-конференцию, в ходе которой он излагал свой взгляд на различные международные и местные проблемы, а иногда грозил прекратить оказание компанией «Тэ-Тэ» помощи некоторым малым и бедным странам. Тегеранский «Тэ-Тэ» вел огромных масштабов работы по раскопкам древних памятников Ирана и, кроме того, участвовал в снабжении страны продовольствием.

Затем в газетах начали появляться рекламные объявления на четверть полосы, состоящие всего из двух слов: «Тэ-Тэ». Это продолжалось десять дней. Потом к двум словам добавилось еще три: «Внимание, „Тэ-Тэ” в Каире». Через две недели произошла рекламная сенсация: все полосы всех газет были заняты рекламой «Тэ-Тэ». Это было беспрецедентно. «Аль-Ахрам» была вынуждена для публикации местной и международной информации издать приложение на двух полосах. Один профессор университета, читая лекции студентам, не удержавшись, спросил, что бы все это значило.

В тот вечер над зданием отеля зажглась громадная синяя неоновая вывеска, а над ней – ряд красных лампочек для предупреждения авиапилотов. Эта вывеска стала одной из главных примет Каира, ее запечатлели все фотографии, сделанные из космоса искусственными спутниками двух великих держав. А пилоты всех самолетов, подлетающих к Каиру, стали по внутреннему микрофону уведомлять пассажиров: «Обратите внимание, справа вы можете видеть здание отеля „Тэ-Тэ”». Говорили, что за эту фразу им хорошо платят.

В день торжественного открытия каирского «Тэ-Тэ» директор отеля в приветственной речи заявил, что компания видит свою миссию в укреплении уз, связующих мировое сообщество. Ее лозунг: «„Тэ-Тэ” в каждой стране». Директор выразил свое восхищение памятниками египетской древности и пообещал уговорить международный административный совет на его ближайшем заседании поместить фотографию пирамид на обложке ежегодно издаваемого рекламного бюллетеня.

После открытия отеля две газеты, «Аль-Ахрам» и «Аль-Ахбар», ввели ежедневную колонку «Дневник „Тэ-Тэ”», в которой публиковалась хроника о приезде, пребывании и отъезде останавливающихся в отеле персон, о проводимых в нем конференциях, банкетах, свадьбах, о фильмах, демонстрирующихся в его кинозалах, и спектаклях, представляемых на его сценах.

Эта хроника была, собственно говоря, единственным источником сведений о том, что делалось в отеле. Из нее можно было почерпнуть некоторые подробности, например, что в отеле – семь плавательных бассейнов, один из которых, находящийся на шестом этаже, окружен большим искусственным садом; что отель располагает четырьмя конференц-залами, оснащенными аппаратурой для синхронного перевода, а также семнадцатью банкетными залами, из которых ни один не похож на другой, несколькими ночными барами, казино и кинозалами; что на пятидесятом этаже находится небольшой каток с искусственным льдом, маленький оперный театр, а на крыше оборудована площадка для посадки вертолетов.

Вот и все, что было известно. Но, разумеется, даже человек, живущий в отеле, не мог бы осмотреть все его помещения и изучить все достопримечательности. По-видимому, разговоры о том, что большинству служащих «Тэ-Тэ» запрещается покидать свои рабочие места, относятся к области преувеличений. Но достоверно, что зарплата у них высокая. Ходили даже слухи, что какой-то заместитель министра подал в отставку со своего поста и устроился в отель на должность машинистки (причина, конечно, в том, что должность замминистра в последнее время девальвировалась – в каждом министерстве по сорок-пятьдесят замов).

Постепенно «Тэ-Тэ» стал излюбленным местом времяпрепровождения представителей высших слоев общества, весьма довольных тем, что установленные цены делали отель недоступным для прочих людей. Элита покинула кафетерий «Хилтон» после того, как там стали появляться все кому не лень. Дошло до того, что в «Хилтоне» видели студентов с их подружками и мелких чиновников с усталыми лицами и несвежими воротничками. Такого рода типы проникли даже в гостиницу «Меридиан», тоже недавно построенную, цены в которой тоже были безумными. Они оказались вхожи туда благодаря практике разных фирм и компаний устраивать официальные обеды по случаю приезда иностранных специалистов. Бывает, одного приезжего специалиста являются чествовать пятьдесят чиновников, и все так и шарят глазами по блюдам со всякой снедью, которыми уставлен стол.

В «Тэ-Тэ» минимальная цена заказа – семь долларов и установлен определенный порядок обслуживания – каждый час следует брать новый напиток. Со дня открытия еще не было случая, чтобы в отеле пустовал хоть один столик; заказывать места надо было предварительно. Каждую ночь все залы переполнены. Семьи, которые праздновали здесь свадьбы своих сыновей и дочерей, быстро приобрели известность. Супружеские пары даже специально помечали на визитных карточках, что свадьба их состоялась в «Тэ-Тэ». Администрация гостиницы строго следила за тем, чтобы никто не подделывал карточек с целью упрочить свое положение в обществе или облегчить себе ведение дел. В богатых семьях часто случалось, что папаша или мамаша ставили претендентам на руку дочери условие: свадьба должна играться в «Тэ-Тэ». Мало-помалу в обществе образовался «круг „Тэ-Тэ”». Анализируя новое явление, некоторые политические организации называли этот круг прослойкой, другие – классом. Если семья хотела попасть в эту прослойку или класс все члены ее обязаны были регулярно посещать «Тэ-Тэ» и праздновать там свои свадьбы. Завсегдатаям предоставлялось право летать самолетами «Тэ-Тэ» и плавать на пароходах компании за половинную плату. Им также разрешалось носить значок оранжевого цвета, по которому они легко узнавали друг друга в любой части света.

Деловые люди, капиталы которых заметно округлились за последнее время, привыкли заключать свои сделки в «Тэ-Тэ». Приглашение отобедать в отеле, направленное партнеру, служило наилучшей гарантией прочности финансового положения приглашающего.

Дети завсегдатаев «Тэ-Тэ» привыкли играть в садах «Тэ-Тэ», где было великое множество аттракционов. А родители с нетерпением ожидали дня, когда «Тэ-Тэ» получит разрешение открыть в стране филиалы своих начальных и средних школ. Своя публика образовалась и на театральных представлениях. У «Тэ-Тэ» несколько трупп, гастролирующих в разных городах мира. Если, скажем, труппа китайской оперы выступает на этой неделе в Каире, то на следующей она отправится в «Тэ-Тэ» Туниса, а в Каир вместо нее приедет другая. Это не значит, что у каирского «Тэ-Тэ» нет постоянной труппы. Местный фольклорный ансамбль дает представления ежедневно. Администрация обещала, что он также будет гастролировать по всему свету, и внесла тем самым свою лепту в повышение международного престижа египетского фольклора. Подписаны также контракты с двумя известнейшими египетскими танцовщицами, которые должны жить прямо в отеле и выступать каждый вечер.