Текст книги "Шпионка (СИ)"

Автор книги: Надежда Никишова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

  – А если вернуть время не на час, а на день или два?

  – Это уже гораздо сложнее. В этом случае придется изменить слишком много взаимосвязан-ных между собой факторов. И перекроить реальности гораздо большего числа людей, что были во взаимодействии с тобой в этот период времени. Боюсь, откат при данных обстоятельствах станет для меня летальным.

  – Значит, чем больше период открученного назад времени и чем чаще ты это делаешь, тем сильнее бьет по тебе откат?

  – Верно, – грустно улыбнулся он.

  – А как же память? – все не унималась я. – Почему ты не помнишь, как все было? Почему тогда в комнате, возвращая время раз за разом, ты помнил все прошлые события, а сейчас забыл?

  – Потому что сейчас я возвращал свое время и перекраивал свою версию событий, поэтому все старое стерлось из моей памяти. Ведь по сути этого прошлого у меня и не было. А когда я воз-вращаю чужое время, это не касается моей памяти, моя реальность не меняется, потому что Я управляю этим процессом. Реальность меняется только для другого человека. А я являюсь, как бы это сказать... «хозяином» его времени.

  И так это пафосно прозвучало, что я хихикнула, и, сделав книксен, воскликнула:

  – О, великий и могучий Повелитель времени, позвольте задать вам еще один маленький во-просик?

  – Задавай, – великодушно разрешил он и усмехнулся мне одним уголком губ.

  – Скажите пожалуйста, а вам для этого процесса обязательно нужны часы?

  – Любой прибор, отмеряющий время. Но часы со стрелкой удобнее всего, – и он продемон-стрировал мне свои наградные «куранты» на запястье. – Время возвращают не часы, а я, примерно представляя, в какой момент прошлого я бы хотел вернуться. А часы позволяют более точно опреде-лить этот отрезок времени.

  – А если у тебя нет часов? Если их украли? Сломали? А если тебе руки связали, и ты не мо-жешь открутить стрелки?

  – А на эти «если» я отвечать не подряжался, – и, схватив меня за руку, прижал к себе, целуя волосы.

  – Ну, а все же, – запрокинув голову, не сдавалась я, – если у тебя нет под рукой часов, как тогда?

  – Тогда я создам их сам. Из капель воды, из мелкой гальки, из крупинок песка... – его глаза притягивали меня как магнит, я потянулась к нему, поднимаясь все выше и выше на носочки. Я об-хватила его руками за шею, вынуждая склониться ко мне еще ниже, я тонула во тьме его глаз, заво-роженная его тихим голосом, – из взмахов ресниц, из биения пульса, из ударов сердца... дыха-ния...

  А потом наши губы встретились, и весь мир провалился в бездну.

Глава 14

  Колин Энжью, штаб главнокомандующего, восточный фронт, три дня спустя.

  – Да что такое! – возмутился я и откинулся на спинку стула. Проклятый компьютер никак не хотел работать. Уже второй раз за сегодняшний день то капризничал, то упрямился. Экран его то мигал, то рябью шел, то зигзагами изгалялся. А теперь вот вообще взял и почернел.

  Постучал по коробке монитора. Пнул ногой в громоздкий системный блок. Пощелкал мы-шью. Ничего не помогло.

  – Да твою ж мать!

  У меня там сложный тактический расчет пропал! А я даже не записался!

  – Ваша Светлость! – стукнув для приличия в дверь, гаркнул дневальный.

  – А?

  Ёшкин кот, это ж теперь все заново начинать! Все ходы по новой выстраивать!

  – У нас связь пропала, Ваша Светлость!

  Да какая, блин, связь! Мне вот придется с самого начала весь пасьянс выкладывать, а у него все связи какие-то! Два дня над ним голову ломал!

  – Какая связь?

  – Всякая.

  – Так. Доложите по существу, – встав из-за стола, я деловито приосанился и оправил ки-тель.

  – Связь не работает, Ваша Светлость. Телефон отключился.

  – Так-так, – я задумчиво постучал пальцами по столешнице, бросил взгляд на темный экран монитора... В голове мелькнула какая-то дельная мысль, но быстро пропала. Зар-р-аза. – Техника ко мне сюда тащи. И отправьте человека кабели проверить. Возможно замыкание, или кры-сы провод перегрызли.

  – Есть! – козырнул он и скрылся.

  Подойдя к окну, я отодвинул занавеску и с чувством легкой досады за свои потери стал наблюдать, как машут на плацу метлами солдаты, размазывая по брусчатке лужи, и как вторая рота отрабатывала окапывание, особенно рьяно прорываясь в сторону столовой, да сержант гонял свое отделение на полосе препятствий, подпихивая палкой тех, кто застревал на стенке. Обычный буд-ничный день. Будто и нет никакой войны.

  Третий месяц затишья. Никаких боевых действий. Кримп чего-то выжидает. Бриан окопался в горах и сидит там, как мышь в норе. Мир, тишь да благодать.

  В тот момент я еще не предполагал, какая карусель закрутиться здесь буквально через не-сколько минут, и не смог в полной мере оценить тишину и комфорт этого мгновения. И уж точно я не мог и представить, каким испытанием закончится для меня вся эта история...

  Распахнув дверь, в кабинет влетел начальник караула, осмотрелся по сторонам, увидел мою мрачную фигуру у окна и, чеканя шаг, приблизился.

  – Ваша Светлость! Разрешите доложить!

  – Докладывай.

  – Ваша Светлость, электричества нет. У нас все камеры наблюдения и мониторы отключи-лись. Связь не работает.

  – Света нет? Хм... И связи нет. Странно. Вот что: усильте периметр пока не восстановим подачу электричества. Наблюдателей на вышки отправьте и на места, где камеры отключились. Охрану у ворот удвойте. И да, генератор подключите к камерам.

  – Есть! – усердно выслуживаясь, гаркнул он и, щелкнув каблуками, промаршировал на вы-ход, тихо бубня про себя все мои указания, однако в проходе его едва не снес взъерошенный князь Фрейко и сбил со счета.

  – Ваша Светлость! – один ус у князя печально провис и подпрыгнул, когда тот энергично затряс головой в крайнем возмущении (Ого! Видимо, случилось что-то действительно серьезное, раз у него такая проблема с усами). – Ваша Светлость! Света нет! Что за безобразие!

  – Успокойтесь, князь. Мы решаем эту проблему. И... что у вас с усами?

  Фрейко дернулся, скосил глаза на кончик носа, схватился рукой за свой обвисший ус, густо покраснел и, пробормотав невнятные извинения, рванул прочь.

  Однако ж князь никак не мог уйти нормально и, естественно, столкнулся в дверях уже с Ол-меном, но тут же отскочил от него как ошпаренный и рыбкой юркнул в дверной проем. Отлично, от одного паникера избавились.

  Олмен недоуменно посмотрел ему вслед, пожал плечами и повернулся ко мне.

  – Ваша Светлость! Разрешите доложить!

  – Докладывай, – обреченно сказал я.

  – Ваша Светлость, электричества нет, приборы не работают. Приказал подключить генера-торы, но их на долго не хватит. Радары помехами забивает что-то. Радио барахлит, ничего не разо-брать, сплошной треск и шуршание идет.

  – Ваша Светлость! Разрешите доложить! – ввалился в комнату адъютант.

  – А что, еще осталось что докладывать?

  – Электричества нет, Ваша Светлость! Телефон не работает. Радио не работает...

  – Господин герцог! Что случилось? – о, а вот и техник наш пожаловал, – Я не могу выйти в инфрасеть! Что за ерунда?

  Опаньки! Вот это новости! Да сегодня просто день невероятных открытий!

  – У вас есть выход в инфрасеть?! – так проникновенно и вкрадчиво переспросил я, понижая голос, что тощий техник испуганно дернулся. То есть эти конфедераты имеют доступ к инфрасети, а я ни сном, ни духом?! – Та-а-а-к, интересненькое дело.

  – Эм, э-э-э... Ну, у меня узкий канал... Ограниченный доступ. Низкая скорость. Высокая абонентская плата... – изворачиваясь ужом, залепетал он какую-то белиберду, воровато бегая глаз-ками.

  – Так. С инфрасетью после разберемся. Что у нас с оборудованием?

  – Так это... Электричества нет!

  – Я в курсе! Почему нет?

  – Ну, на электроподстанции, думаю, что-то случилось... крысы кабель сожрали...

  – Так бегом марш туда и устраняйте причину. БЫСТРО!

  – Есть, – пискнул он и смылся.

  – Ты, – ткнул я пальцем в адъютанта, – Разбуди князя Таффа, доложи ему обстановку и пусть идет сюда.

  Выслушивать еще и вопли Таффа про отсутствие электричества у меня не было никакого же-лания.

  – Есть! – гаркнул он и ретировался. Так, проредили обстановку. Кого еще можно выгнать?

  Обернулся к Олмену:

  – Выпиши со склада топливо для генераторов. Все оборудование, что сейчас не актуально, отключай.

  – Есть! – поддавшись общему порыву, выдал князь и скосил глаза на дверь. Там, присло-нившись плечом к косяку, стояла Нина.

  Махнул ей рукой, приглашая зайти и уточнил:

  – Надеюсь, вы уже в курсе о случившемся ЧП? – а у самого в глазах мольба: «Ну хоть ты-то не говори мне про электричество!»

  – Да тут на каждом углу вопли слышны, что света нет и кислород, ироды, перекрыли, – прошла она к столу, походя приветственно кивая князю и кидая ему едва заметную улыбку. А я прищурился, ощутив мелкий укол ревности. Неприятно. Надо что-то с этим делать, иначе скоро на всех встречных кидаться начну.

  – Господа! Что у нас со светом? Почему нет электричества? – вот и Таффа проснулся.

  Я же, поджав челюсть, свирепо зыркнул на адъютанта. Тот втянул голову в плечи и, состроив виноватую рожу, поспешно закрыл дверь. С той стороны. Бес-с-столочь.

  – Нету света. Крысы сожрали, – зло бросил я. Как они меня все достали уже с этим светом!

  – Что сожрали? Электричество? – недоуменно переспросил Таффа.

  – Кабель!

  – Так может и радио тоже они... – выдвинул свою гипотезу Олмен.

  – Что?

  – Жрут. Ну а чего оно все время трещит и шуршит?!

  И тут я услышал чье-то сдавленное хрюканье и обернулся. Едва вздрагивая плечами и зажи-мая ладошкой рот, Нина всеми силами сдерживала рвущийся наружу смех.

  – А радары помехами тоже крысы забивают? – ехидно уточнил я.

  – Ну, если рассматривать проблему гипотетически, то крысы, конечно, животные умные, могли бы уже за столько лет эволюции и научиться генерировать радиоволны на определенной ча-стоте. Но для этого им еще нужно было заслать к нам резидента, чтобы он выяснил, на какой часто-те работают наши радары, – внесла свою лепту в общий раздрай мыслей ухмыляющаяся егоза. А потом ухмылка медленно сползла с ее лица, сменившись озабоченностью.

  – Что? – встревоженный сменой ее настроения, спросил я.

  – Думаю, гипотеза насчет засланной крысы не так уж и далека от истины.

  – Ой, да ну что вы все голову нам дурите! – возмутился Таффа. – Какие засланные крысы? Что вы все ерунду городите!

  – А что у нас с крысами? – отозвался с порога князь Фрейко. Тьфу ты черт, опять приперся! И ус подкрутить успел. – Откуда вообще им взяться? Я их давеча всех перетравил, поэтому точно могу сказать – никаких засланных крыс у нас нет!

  – Госпожа Климова просто хотела пошутить, – вступился за девушку Олмен. Защитничек нашелся на мою голову...

  – Ваша Светлость! – просунул голову в дверь адъютант. – Разрешите доложить!

  Ну что еще случилось?! Воду отключили?

  – Входи. Докладывай.

  – Подстанцию осмотрели. Техник говорит на трансформаторную электричество не поступа-ет. Кабель, видимо, перебит.

  – Крысы... – услышал я тихий девичий шёпот.

  – А где сам техник? Почему не пришёл с докладом?

  – Не могу знать!

  – Тащи его сюда! Он мне еще за инфрасеть ответить должен.

  – Есть!

  – А что с инфрасетью? – встрепенулась девушка и полезла за пазуху за своим планшетом.

  – У тебя тоже был выход в инфрасеть? – ох как недобро спросил я, прищурившись.

  – Мда... именно что «был», – обреченно выдохнула она, ковыряясь в устройстве.

  – Полагаю – это диверсия, – выдвинул свое предположение князь Олмен.

  – Обесточить нас и лишить связи? Но зачем? Повстанцы готовят нападение? – задался во-просами князь Фрейко. – Да даже и без связи мы сможем отбить нападение, у нас достаточно лю-дей. Для того, чтобы стрелять, им электричество не нужно!

  – Без электричества мы как слепые котята, – возразил ему Олмен. – Ни радаров, ни систе-мы наведения, ни радиосвязи нет. Как можно воевать в таких условиях?

  – Как в старину воевали! – гаркнул князь Таффа. – Избаловались совсем! Радио им пода-вай да ком-пю-те-ры! Без радара и в бой не пойдем! А то ж мы совсем слепые, без радара противни-ка не увидим, пока он нам штык в пузо не загонит!

  – Но как им удалось установить помехи на радар и перерубить кабель? Откуда они узнали нашу частоту, и где кабеля проложены? – умеет же Олмен задавать правильные вопросы.

  – Крысы... – тихо проговорила Нина. – Крысы.

  – Да что вы все заладили со своими крысами! – взвелся Таффа. – Ваши шутки уже устаре-ли! Лучше дельное что скажите!

  Откинувшись на спинку стула, девушка демонстративно закинула ногу на ногу, оправила юбочку и вздохнула:

  – Крысами у нас в Конфедерации называют предателей. Это те, кто передал повстанцам схемы прокладки кабелей и частоту вашей радиоволны. Которую теперь и подавляют глушильной установкой. Так что ищите крысу, господа.

  И тут дверь распахнулась и ввалился запыхавшийся адъютант:

  – Убег! Ваша Светлость! Убег технарь проклятый!

Глава 15

  Нина Климова, штаб главнокомандующего, восточный фронт.

  – Убег! Ваша Светлость! Убег технарь проклятый!

  – Тьфу, ты! Чертовы конфедераты, – сплюнул Фрейко, а потом испуганно крякнул, вспом-нив обо мне.

  Забегая немного вперед, надо отметить, что техник на самом деле был ни в чем не виноват. Просто, испугавшись монаршего гнева, т. е. Нашей Светлости, за сокрытый доступ к инфрасети ре-шил отсидеться пару дней у любовницы, выжидая, когда утихнет буря. И даже не предполагал, ка-кие последствия вызвал его поступок.

  Пока «Энжью и Ко» разруливали весь начавшийся после этого бедлам, я все пыталась понять, зачем повстанцам понадобилось глушить наши радары. Самолетов у них тут нет. Танки еще на ста-дии разработки. Пушки допотопные, даже противооткатного устройства не имеют. Да и радары – и те слабенькие, максимум на 50 км видят. Чего же там повстанцы прячут такое глобальное, ради чего стоило устраивать эту массовую диверсию?

  И тут я вспомнила про схроны. Много там было оборудования, предназначение которого я так сходу и не смогла определить. Возможно, это и была так называемая «глушилка». Еще мы обна-ружили часть деталей, весьма похожих на осадное орудие наподобие гаубицы. Для чего она им? Что они осаждать собрались?

  Я уже не раз задавалась вопросом, почему в схроне был недокомплект деталей, и, полагаю, повстанцы перевозили оборудование по частям, малыми партиями, чтобы не привлекать внимание. Таких схронов, насколько я помню, в общей сумме мы нашли штук двенадцать. А сколько их еще осталось не найденных, даже предположить не могу. Надо бы мне еще разок пересмотреть список того, что нам удалось изъять.

  – Ваша Светлость, – вскинула я голову, встречаясь с ним взглядом. Он тут же поднял ла-донь, останавливая на полуслове разглагольствующего о чем-то важном князя Таффу, и кивнул мне. – Можно мне посмотреть перепись найденного в тайниках оборудования?

  – Есть какие-то соображения? – тут же проницательно поинтересовался он.

  – Да. Но прежде хочу кое в чем убедиться.

  Герцог долго и пристально всматривался мне в глаза, затем кивнул, заметив дрогнувшие в легкой улыбке губы, и обратился к усачу:

  – Князь Фрейко, помогите госпоже Климовой со списком.

  – А у меня там все записано, не беспокойтесь. Все до винтика учтено. Сам лично все прове-рил и пересчитал.

  А чего это он так засуетился? Почуял, откуда ветер подул? То обзывает, то расшаркивается тут передо мной. Скользкий он какой-то. Неприятный, в общем, типчик.

  ***

  Ох уж в ангаре, куда свезли все найденное оборудование, я над ним и оторвалась! Раз пять прошлась по списку, сверив каждый патрон, раза три заставила перетащить все контейнеры с места на место, а то там света мало, маркировку не видно. Потом велела распределить все по разным куч-кам и еще раз все пересчитать. А что? Каждый винтик счет любит. Вы не согласны? Конечно, со-гласны! Ведь в нашем деле главное что? Что, что? Главное, чтобы костюмчик сидел! Правильно? Вот! Всегда нужно стремиться к идеалу! А иначе же будет что? Бардак будет, правильно говорю, товарищи?

  Он усердно кивал, соглашаясь со мной (ну еще бы!) и старательно все пересчитывал, сорти-руя по кучкам по пятому кругу. Сжалилась я над князем только тогда, когда к нам в ангар заглянул Энжью, обеспокоенный нашей долгой задержкой.

  – Ну, что? – подошел он ко мне, печально осматривая учиненный мною бедлам. – Какие мысли?

  – Вот смотрите... Это часть антенны, только без адаптера питания и опоры. А это – элек-тромагнитный подавитель. Гораздо современнее того барахла, что используете вы. Он глушит сиг-налы ваших радаров на любой частоте. Думаю, именно такой глушилкой они нас и ослепили. А вот тут... – обратила я внимание герцога на другую кучу, – явно детали стрелкового орудия. Затворы, поворотные механизмы, прицелы. Жаль, больше ничего не нашли, было бы проще определить и ка-либр, и дальнобойность этой пушки. Где же, интересно, они собираются все это монтировать? Тут же заводская сборка нужна. На коленке такое не соберешь. Но и это еще не самое интересное...

  Подцепив господина герцога за руку, я поволокла его в сторону, туда, где на расстеленном брезенте лежало самое вкусное:

  – Это ракетная установка.

  – И что это значит?

  – Это многозарядная пусковая установка для реактивных снарядов. Кучность стрельбы, ко-нечно, низкая, зато покрывает большую площадь. В результате потери огромные. Страшная вещь, скажу я вам. Если повстанцы применят ее против нас, советую уже сейчас начинать строить проти-воракетные укрепления. Или хотя бы попытаться эвакуировать основную часть населения.

  – Все так серьезно?

  – Более чем. Но боюсь мы с вами уже не успеем сделать ни то, ни другое. Повстанцы уже пошли в наступление. Сегодняшняя диверсия со светом и связью – это лишь отвлечение от главно-го. Предполагаю, что в данный момент они занимаются тем, что спешно монтируют в своих под-польных заводиках вот такие вот ракетные установки. А чтобы мы не смогли их засечь и помешать их продвижению к границе, они обрубили нам связь и ослепили, используя вон то оборудование из первой и второй кучки. Поэтому радар барахлит, радио шуршит и нет инфрасети.

  – Ясно. Можно определить, где находится их глушильная установка?

  – Ваше оборудование не имеет такой возможности. Устаревшая модель. Вот если бы у нас был... Ай! Что толку жалеть о том, чего нет! – сокрушенно мотнула я головой. – Надо думать, что делать.

  – Какой у нее радиус действия?

  – Если бы я знала! Судя по антенне, полагаю километров двадцать. Если это вся антенна, а не маленькая ее часть.

  – Хм...двадцать километров... иголка в сене... без спутника нам ее не найти.

  И у меня сердце заныло от его слов. Если не найти подавитель в ближайшее время, мы все здесь обречены. А без взорванного спутника это сделать практически невозможно. Я прикрыла гла-за, пару секунд справляясь с эмоциями, затем, украдкой от сновавших вокруг людей сжала его ла-донь, переходя на шепот:

  – Колин, объявляй эвакуацию. Спасай людей. Если у вас есть укрепленные подземные со-оружения или бункеры, уходите туда. Подвалы, канализации, подземные пещеры, все что угодно, что поможет укрыться от артобстрела. Прячьтесь. Без геройства. У нас нет шансов против их ракет.

  – Я уже направил отряды на поиск разрыва кабеля. Как только связь наладится, объявим сигнал тревоги. Вернемся в штаб – отдам приказ готовиться к эвакуации. И... все же, направлю людей прочесывать местность. Может повезет...

  ***

  Я знала, что надо делать. Это была моя работа, мне и флаг в руки – как говорят. Ведь от того, удастся мне или нет обнаружить злополучный подавитель, зависят жизни тысяч людей.

  Но прежде всего нужно было подготовиться.

  Натянула поглубже капюшон, до самых глаз, скрывая под ним антрацитовый оттенок краше-ных волос. Цвет контактных линз выкрутила на максимально темный. С такой внешностью мне бу-дет проще сойти за аборигена. Нос, правда, конопатый, но потом тоналкой замажу, сойдет, если пристально не вглядываться. А кому на меня вообще смотреть-то? Парень и парень. Мелкий еще, сопливый. Комбез мой любимый грязно зелененький хорошо фигуру скрывал. Даже распиханные по карманам «опасные игрушки» были не заметны под бесформенной курткой. Вместо рюкзака стяну-ла у Энжью его вещмешок, с которым он по схронам ползал, запихала туда комплект сменной одежды местного кроя, взрывчатку, навигатор и еще кое-что по мелочи.

  Выскользнуть из штаба не составило труда. Теперь нужно было пройти по позиции, не вызы-вая подозрений, и не встретить никого из знакомых ребят. Обогнув гаражи, вынырнула из-за угла и у складских помещений внезапно наткнулась на герцога в окружении нескольких ротных команди-ров. Они хоть и стояли в отдалении у противоположного конца строения, но неудачно, лицом ко мне. Его Светлость тут же обратил на меня внимание, нацелив на мою тщедушную фигурку свой пристальный взгляд, но, по счастью, не окликнул. Я же дергаться и нырять обратно за угол не стала, не стоит вызывать лишние подозрения, а спокойно пошла дальше, зацепившись за Энжью взглядом.

  Высокий, мужественный, красивый, сильный, добрый и ласковый. Мы так и смотрели в глаза друг другу, не в силах отвести взгляд. Ветер едва теребил темные прядки на его непокрытой голове. Поднятый воротник куртки щекотал шею короткими ворсинками меховой оторочки. Любимые нежные губы едва уловимо изогнулись в приветственной улыбке, а глаза, наоборот, смотрели вни-мательно, серьезно. Я так и прошла весь открытый участок до столовой под прицелом его глаз, глаза в глаза, страстно молясь, чтобы он ничего не заподозрил и не окликнул, или, еще хуже, не пошел за мной следом. Иначе все, конец моей вылазке. Запрет и слушать не станет моих аргументов. Но я шла не к воротам, и это должно было немного успокоить его бдительность.

  Энжью проследил за мной до самых дверей столовой, убедился, что я благополучно вошла именно туда, и вновь обратил свое пристальное внимание на командиров. Нет, по-моему, он все же телепат. Ну не мог же его насторожить мой вещмешок, в самом деле?

  Юркнув в туалетную комнату, я уже отработанным действием выбралась через окно и прото-ренной ранее тропкой, пригнувшись за мусорной кучей, подлезла под забор. Этим узким подкопчи-ком, прорытым скорее всего каким-то местным животным, которого привлекал запах близкой по-мойки, я пользовалась уже не раз. Все дальнейшие пути отхода мне тоже были хорошо знакомы еще с первого дня пребывания. Вдоль забора ползком, прикрываясь кустиками, быстрой перебежкой в овраг, пока часовой не смотрит, затем по оврагу до ближайшего лесочка и там уже напрямик до пер-вого населенного пункта. За ночь как раз управлюсь.

  В харчевне затарюсь продуктами и выйду на связного.

  Надеюсь, Его Светлость до вечера меня не хватится и в розыск не объявит.

  ***

  Бежала практически всю ночь без остановок, лишь под утро урвала пару часов на сон, ибо уже просто валилась с ног от усталости. Там же в лесочке переоделась по местной моде и, натянув поглубже вязанную шапочку, припорошила пылью мордаху, чтоб сойти за парнишку-беспризорника.

  И вот так, с котомкой за спиной, жадно вгрызаясь в зачерствевший сухарь, я вышла к поселку.

  В условном месте оставила шифровку и отправилась в харчевню ждать ответа. Положив на стойку пару местных монет, робким дрожащим голосом попросила похлебки и уселась в углу, слов-но заморенный крысеныш зыркая по сторонам боязливым взглядом.

  Ела медленно, растягивая время, а когда уже ложка заскребла по дну, черствой коркой вы-скребла остатки и долго-долго обсасывала ее со всех сторон. Потом присосалась к кружке с мутным остывшим чаем и, подавляя брезгливость, стала прихлебывать его мелкими глотками.

  Так прошел час. В харчевню то и дело заглядывал местный люд, кто-то быстро наедался и уходил, а кто-то, как и я, подолгу просиживали свое время за кружкой пива и разговорами. Я ждала. Потом, уткнувшись спиной в угол, прикрыла глаза и прикорнула, но все еще продолжая в полудреме отслеживать перемещения других.

  Так прошел еще один час. Затем дверь харчевни широко распахнулась и, едва не шоркая го-ловой по притолоке, в помещение ввалились двое военных. Я тут же машинально сжалась еще силь-нее, едва ли не сползая под стол. Не думаю, что они пришли сюда именно за мной, но чем черт ни шутит. Да даже если и за мной, то признать сейчас во мне блондинку-иномирянку можно было с большим трудом.

  Ну, так и есть. Мужчины оглядели зал поверхностным взглядом, сжавшийся в углу беспри-зорник-малолетка их не заинтересовал ничуть, и, кликнув подавальщицу, засели у ближайшего к выходу столика, шумно скребя стульями по дощатому полу. Вот и замечательно.

  И только я расслабилась и прикрыла глазки, как ко мне подошла молоденькая девушка из об-слуги зала и, протянув сложенный лист бумаги, спросила:

  – Не хотите что-нибудь из нашего особого меню? – это был условный сигнал, и я встрепе-нулась.

  – Вам есть, что мне предложить? – отозвалась я, разворачивая плотный лист и пробегая глазами строчки.

  – Могу посоветовать пункт второй и пятый.

  Пункт второй и пятый гласили: «Свиная шейка – 56, 51 (62 гр.); Вино „Дульчия“ – 35, 52 (56 мл.)».

  Отлично. У меня есть координаты глушилки: 56? 51" 62 северной широты и 35? 52" 56 во-сточной долготы.

  – Нет, спасибо. Слишком дорого, – и, отодвинув в сторону меню, засобиралась. Пора вы-двигаться. Но бросив взгляд на военных, я вдруг задумалась. Если со мной что случится, и я не смогу добраться до подавляющей установки, было бы неплохо сообщить Энжью о ее местонахождении. Но как это сделать? Подойти и просто сказать этим офицерам, мол, я такая-растакая, передайте своему главнокомандующему, что глушилка находится там-то и там-то. Да, так они мне и поверят! Скрутят в бараний рог и в тюрьму до выяснения обстоятельств, а повстанцы тем временем накроют тут весь район артобстрелом. А если мне поверят, то в штабе не поверят уже им, и уже их скрутят в бараний рог и в тюрьму до выяснения обстоятельств. Нет, тут нужно придумать что-то другое.

  И пока я думала, что же такое сделать, чтобы сообщить координаты глушилки, мой взгляд упал на мужика у барной стойки, методично заливающего в себя уже вторую бутылку вина.

  Мысль оформилась сама. Не скажу, что гениальная, но что пришло в голову, то пришло. Бла-го голова дурная.

  Покопавшись за пазухой, нашарила там карандаш и блокнот, отодрала от него лист и застро-чила, иногда застревая над фразой и покусывая губы. Плохо мне еще давался их язык. А уж какие корявые буквы выводила – страшно смотреть, не то что читать.

  Закончив свое сочинение на заданную тему, сложила лист и, подхватив котомку, выскольз-нула из-за стола. Прошествовала к стойке и, примостившись на табурете, наклонилась к мужику, что посасывал вино:

  – Вы мальчиков любите? – задала я провокационный вопрос и подобралась, ожидая бурно-го возмущения. А то и кулаком в морду сразу засветить могут, знаю я их!

  – Чего? – мутные пьяные глазки уставились на меня в полнейшем непонимании сути во-проса.

  – С мальчиками, говорю, любите туды-сюды?

  – Чего? – по желтоватому белку глаза расползлись тонкие кровавые ниточки, кое-где раз-ливаясь в мелкие красные лужицы. Покрасневшие веки были местами покрыты корочками засохше-го гноя, склеивая ресницы.

  – Б-р-р-р, – передернуло меня от отвращения. – Ну ясно. Пойдем другим путем.

  Потянувшись вперед, выдрала из руки алкоголика кружку с вином и плеснула остатки ему в лицо.

  – Ты чего, пацан! Кружку отдай! – потянулся он за мной и чуть не свалился с табурета. Пришлось с силой пихнуть его обратно.

  Да, ё-маё! Чего ты заторможенный-то такой! А если бутылкой по голове огреть? Ой, а вдруг под стол рухнет без сознания, и чего мне делать? А может, так? Схватив мужика за грудки, резко развернула к себе и начала трясти, вереща:

  – Ай, отпустите меня! Ой, ой, больно не бейте! Не надо меня бить, я не пойду с вами! Я не такой! Не обижайте сироту! Пустите, дяденька!

  Старательно так трясла и мотала мужика, что его безвольно опущенные руки тряпками по-лоскались туда-сюда, голова запрокидывалась далеко назад и чуть ли не с хрустом возвращалась об-ратно, клацая зубами.

  На эти мои вопли и потасовку уже начали подтягиваться зеваки, подошли и офицеры, чего я, собственно, и добивалась.

  – Эй, пацан, отпусти ты его, – раздался хриплый басок одного из дружков измочаленного мною пьянчуги. – Чего ты к нему пристал?

  – Это я пристал?! Да это он хотел меня это... – замялась я, подбирая слово и продолжая из-рядно трясти и тормошить уже сползшего на пол мужика.

  – Ага. Туды-сюды! – пришел на помощь мне мой оппонент и радостно так заулыбался от уха до уха гнилыми, ни разу не чищенными зубами.

  Эва как я мозг бедняги повредила, – опечалилась я, нещадно колотя его головой по дощато-му полу.

  – Слышь парень, отстань ты от него, – заступился за мужика еще один из завсегдатаев хар-чевни. – Че прицепился-то? Не надо ему туды-сюды, ему и так хорошо!

  – Да, отвали, пацан! Отстань! Отпусти! – заголосили вокруг.

  Чьи-то руки попытались схватить меня за плечо, но я вырвалась и отмахнулась в ответ, да ви-димо, сильно отмахнулась, позади взвыли и с матерком кинулись на меня вновь. И вот тут я, нако-нец-то, оставила в покое измочаленного мною до состояния нирваны бедолагу и переключилась на другого. Вывернула ему в болевом захвате руки за спину и столкнула со вторым, что попытался по-дойти ко мне справа. Тут же заехала ногой в живот третьему. Подхватив за локоток четвертого, толкнула его в сторону военных, что нерешительно топтались в сторонке. Обернулась к первому, швырнула в него недопитой бутылкой, увернулась от кулака второго и, пока тот выл и потирал ушибленную о стойку руку, сгребла за шиворот третьего и проехалась его физиономией по столу. Затем подхватила стул и с размаху швырнула его через весь зал, туда, где барахтались офицеры, пы-таясь спихнуть с себя четвертого и подняться на ноги. Тут меня сзади обхватили медвежьими объя-тиями, сдавливая мои руки по бокам, и пришлось резко садануть головой назад, а затем по ногам и, прогнувшись, перевернуться в воздухе, опрокидывая на спину обнимавшего меня хахаля. Схватила за ушибленную руку второго и дернула на себя, в последний момент отклоняясь в сторону и выстав-ляя подножку. С воплем бедолага полетел вперед, вновь сбивая с ног только что поднявшихся вояк. Следом туда же отправила и третьего, что успел отплеваться от остатков собранных со стола объед-ков. Четвертый, матерясь так, что у меня переговорник завис, попытался уползти от меня под стол, но я его выволокла оттуда и, подтащив к общей куче, зашвырнула туда же и его. Потом, под общий вой, мат, крики и звон посуды, схватила за грудки одного из офицеров и запихнула ему в карман свое послание. Все, дело сделано. Можно с чистой совестью уходить.