Текст книги "Шпионка (СИ)"

Автор книги: Надежда Никишова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

  Пигалицу нашу белокурую вообще собирался за собой потащить, чтоб и под ногами у ребят не путалась, и под присмотром была, но она, сломя голову, ломанулась на выстрелы напрямик.

  – Да, твою ж... Вот зараза! Не убьют – сам придушу! Но сначала выдеру... Свалилось же счастье на мою голову, теперь покоя нет ни днем ни ночью... – ругался я вполголоса, осторожно продвигаясь вперед, попутно отслеживая по трофейному навигатору перемещение своих бойцов.

  За правым плечом раздался одиночный выстрел. Негромкий вскрик и всплеск воды подтвер-дили, что пуля свою цель нашла. Олмен работает. Отлично.

  Выбравшись из воды на небольшой островок с одиноким чахлым деревцом в центре, оглядел-ся. В метрах двухстах по прямой находился довольно обширный сухой участок земли, на котором повстанцы и оборудовали свой тайник.

  Подкрутив оптику, разглядел установленные друг на друга штук двадцать-двадцать пять уже знакомых мне контейнеров, укрытых маскировочной сетью и ветками. Около них притаилась па-рочка боевиков с автоматами. А остальные где? Левее располагался еще один островок, и еще один боец, спешно заливавший дымящийся костерок. Итого насчитал троих, четвертого снял Олмен. Ма-ловато для вывоза такого количества груза. Или это только охрана, а остальные подтянутся потом?

  И тут я вспомнил о навигаторе, как пару дней назад Нина учила нас пользоваться им и, в частности, увеличивать радиус действия радара. Подкрутил колесико: на экране тут же стали вспы-хивать красные точки одна за одной, так быстро, что я едва успевал отследить их положение. Ого! Девятнадцать целей. Много.

  Просигналил своим по цепочке, указав направление движения и устремился вперед, туда, где настойчиво мигал зеленым маркер раненого бойца, и куда так целенаправленно пробиралась наша неугомонная пигалица.

  Я понимал, что не успею догнать и прикрыть ее отход, и ей придется вступить в бой с дву-мя... тремя... ах ты, черт! уже с четырьмя боевиками одной. Четверо на одну маленькую хрупкую девчушку, не многовато ли? И куда ее понесло?! Спасительница, мать твою! Саму бы кто спас!

  Не заботясь о скрытности, я рванул туда. Главное успеть отвлечь их на себя.

  Сквозь кусты я увидел мелькнувший камуфляж повстанца и снял его короткой очередью. Тут же сменил местоположение, уходя влево. В ответ раздались беспорядочные выстрелы, взрывая фон-танчики земли и грязи на моей прежней позиции. Постоянно перемещаясь и отстреливаясь, я посте-пенно приближался к сухостою, где засела Нина. Я уже видел, как она, подхватив раненого под мышки, пытается стащить его в воду под прикрытие кустов. Но зачем она, черт ее дери, отключила свой камуфляж?!

  Додумать и развить эту мысль мне не дали: в траве мелькнули макушки повстанцев, и я пальнул туда. Девушка обернулась, выискивая стреляющего, не увидела под маскировкой и свери-лась с навигатором. Кивнула, повернулась ко мне, махнула рукой, показывая свое направление дви-жения и высунулась из укрытия, чтобы оценить обстановку.

  Тут же, как черти из табакерки, метрах в двух от нее выскочили те двое в чьи макушки я так и не попал.

  Вскинул автомат, целясь, но на курок нажать не успел: с разницей в доли секунды оба рухну-ли в воду. Это постарались ее «сюрикэны». Правому загнала звездочку в лоб, пробив череп, а левому перебила гортань, поэтому он еще пару секунд похрипел, прежде чем затих навсегда.

  В несколько прыжков я преодолел разделяющие нас метры и, схватив ее за предплечье, раз-вернул к себе.

  – Почему действуете без приказа?! Почему без камуфляжа?! – прорычал я, хмурясь и делая страшные глаза.

  Мои подчиненные всегда бледнели и ежились при виде моей угрожающей физиономии, по-этому всегда старались четко выполнять все мои распоряжения, лишь бы лишний раз не видеть этой жуткой рожи. Но эта бестия не устрашилась, улыбнулась в ответ тепло, с нежностью, протянула ру-ку, легкими прикосновениями стрела с моей щеки грязь, больше лаская, нежели вытирая, и все мои ругательства застряли в глотке.

  Ну как, скажите на милость, можно на нее ругаться, когда она ТАК на тебя смотрит?! Но все равно отшлепаю... когда-нибудь.

  – Его энергоблок разнесли вдребезги, – показала она на раненого Девона. – Пришлось вставить свой. Не могу же я оставить его без защиты? Без него он долго не протянет.

  В этом она была права: парню весь бок изрешетило, даже бронежилет не спас. При таком ра-нении вообще долго не живут. Только благодаря трофейной экипировке с огромным количеством встроенных технических средств и устройств он еще дышит.

  – Запасной где?

  – В рюкзаке.

  – А рюкзак?

  Она махнула рукой куда-то в сторону болота, где видимо и утопло так необходимое сейчас устройство.

  – Зацепилась им за корягу. Едва на дно не утащил. Да ничего, – беспечно отмахнулась она, – я место запомнила, потом достану.

  – Так, держите пока мой, – я выдернул из кармашка разгрузки свой запасной энергоблок и сунул ей в руку, – и уходите на юго-восток. Там чисто. Здесь я сам дальше разберусь.

  К счастью, спорить она не стала, кивнула в знак понимания и, вопреки моим словам, броси-лась в противоположную сторону.

  – Куда?!

  Черти задери эту девку! Куда ее на этот раз понесло?

  – Сюрикэны свои заберу. Я мигом!

  Убедившись, что она действительно собралась куда надо, я помог ей спустить в воду ранено-го, и понаблюдав с пару секунд, как они отходят-отплывают, стал обходить островок справа, где, как показывал мне навигатор, ближе всего находился противник. Огнестрельное решил не использовать, чтоб не привлекать преждевременно к себе внимания, вытащил нож.

  Подкрасться со спины было просто. Не зря нас в академии гоняли до седьмого пота. Мы там не только на солдат орать учились.

  Зажал рот, чтобы не пискнул, резким движением перерезал трахею. Уткнул лицом в землю, прижал коленом, подержал пока не затихнет. Вытер о его плечо лезвие, огляделся.

  К следующему незаметно подкрасться не удалось: он заметил мое смазанное маскировкой движение периферийным зрением, но я успел швырнуть нож до того, как он спустил курок. Пока возился со вторым, к нам подоспел третий. Увидел возню своего сотоварища с размытым пятном (то есть мною), но не стал стрелять, побоявшись попасть в своего. Однако брошенный мною нож отбил прикладом автомата еще на подлете и сразу пошел в рукопашную. И началась потеха.

  Жаль, длилась она не долго. Не до игр сейчас. Это тебе не на тренировочном плацу зеленых юнцов гонять. Вон как Олмен работает, только и слышны его далекие щелчки один за одним. Да еще с противоположной стороны перестрелка завязалась.

  Посмотрел на навигатор, убедиться, что все живы-здоровы, да чертыхнулся. Пять повстанцев веером продвигались в юго-восточном направлении, туда, куда я отправил Нину с раненым. Видимо их передвижение привлекло внимание боевиков. Надо их как-то отвлечь на себя.

  Ничего, кроме как пострелять, с ходу в голову не пришло. Ну и выпустил пару одиночных. Не шибко-то это и помогло. Бойцы упорно продвигались вперед, как ослы за морковкой. И тут мне пришла в голову еще одна, не иначе как «гениальная» идея. Отрубив режим невидимости, я стал продираться сквозь кусты и сушняк, как лось через бурелом. Треск стоял такой, что вся живность перепугалась. Сработало. Три красных метки из пяти отделились от общего строя и потекли ко мне. Трое – это ничего. Трое – это так, для разминки. Пошумев еще немного для верности, я стал ис-кать местечко для засады и едва не угодил в бочаг. Пока выбирался и отплевывался, время упустил.

  – Брось оружие и руки за голову! – раздался за спиной требовательный голос, и для острастки, чтобы я не вздумал рыпаться, стрельнул очередью в землю, прошив кочку в паре санти-метров от моей ноги.

  Ладно, уговорил. Отбросив винтовку в сторону, я поднял руки, стал разворачиваться, прики-дывая позицию и ракурс для удара, и тут же получил прикладом в висок.

  Сколько я был без сознания, точно сказать не могу. Минут пять, максимум десять. Очнулся уже в другом месте, связанный по рукам и ногам. Мои «похитители» стояли в сторонке и что-то бурно между собой обсуждали вполголоса, бросая на меня частые оценивающие взгляды. О чем они там шептались, я разобрать не мог, голова болела адски да висок разбитый саднил. Но, судя по их ухмыляющимся рожам, они меня признали и бурно радовались успеху. Уже, видимо, медали себе на грудь примеряли. Ну-ну.

  Покряхтев и постонав погромче да пожалобнее, всем своим видом показывая, как мне невы-носимо плохо, я заерзал, пытаясь принять наиболее удобную позу для внезапного броска. Но как только мне удалось более-менее вытянуть из-под себя затекшие ноги, что-то вжикнуло, перерезая путы на моих щиколотках и воткнулось в землю в сантиметре от моих яи... штанов.

  Ох ты ж пакость какая!

  Я и дернуться не успел, как второй сюрикэн воткнулся в затылок одному из повстанцев. Се-кунда замешательства – и я уже на ногах. Разделаться с двумя ошеломленными противниками даже со связанными руками – не проблема. Но эта девчонка все равно уделывает меня по очкам! Поэто-му последнего боевика я убил особенно красиво, за что и приписал себе сразу пять очков.

  С помочью ее звездочек я избавился от пут на руках и зарычал, заметив ее приближение:

  – Ты зачем вернулась?! Я тебя куда отправил?

  – Да идите вы туда сами! – огрызнулась она. – Я тут спасаю вашу... э-э-э... честь мунди-ра! А вы все послать меня не знаете куда!

  – Ай. Да тьфу ты, чертова баба! Вернемся в штаб, отшлепаю, ей богу!

  – Обещаете? – лукаво ухмыльнулась она, окидывая меня призывным взглядом. И я опешил. Она что, серьезно хочет быть отшлепанной? По-моему, она меня нарочно провоцирует. Эх...

  ***

  Подобраться ближе к контейнерам с грузом нам не удалось. Едва мы выбрались из сухостоя, как раздался взрыв, и вся пирамидка из ящиков разлетелась в разные стороны, едва не похоронив наш отряд под обломками. Повстанцы взорвали свой схрон. Случайно ли так получилось или у них был на то приказ, спросить уже было не у кого.

  – Пострадавшие есть? – спросил я, когда подтянулись остальные.

  Выяснилось, что кроме тяжелораненого Девона, серьезных повреждений никто не получил. И это радовало. Нам еще предстояло выбраться из этих гиблых мест, и по возможности постараться проверить оставшиеся тайники.

  Жаль, что этот груз нам не удалось захватить. С таким количеством новейшего оружия, тех-ники и амуниции можно было бы оснастить роты две-три, а то и больше. Но я все равно приказал установить маячок на объект и организовать вывоз оставшегося груза. Возможно, что-то из оборудо-вания еще можно починить и использовать.

  На болотах в результате мы проторчали еще сутки. Ужасно не хотелось терять драгоценное время, но нужно было дождаться прибытия отряда эвакуации, а для этого решили вернуться в дерев-ню, где провели прошлую ночь. Раненого сплавляли на надувном спальнике. Постоянная подпитка лекарствами стабилизировала его состояние, но он все еще находился без сознания.

  Полагаю, до руководства повстанцев уже дошел слух о наших налетах на их схроны. Потому оставшиеся они будут маскировать и охранять особенно тщательно. Боюсь, дальше нас будут ждать «веселенькие» сюрпризы. Надо быть осторожнее.

Глава 9

  Колин Энжью, деревня Свяжичи, восточный фронт, седьмые сутки в пути.

  Ночь, вопреки моим опасениям, прошла спокойно. Утро выдалось ясное, что в такое время года большая редкость. Щурясь на солнце, я спустился с крыльца. Прошелся по заросшему палисад-нику, сбивая с высокой травы капли росы, махнул рукой Олмену, который заступил на вахту на рас-свете, и отправил его отдыхать. Сам же разделся до пояса, голыми плечами ощущая последние кро-хи тепла осеннего солнца, умылся колодезной ледяной водой и принялся за разминку.

  Да видимо, не мне одному приглянулось ясное осеннее утро – из дверей высунулась светлая девичья головка и, соблазнительно потягиваясь, щуря от яркого света глаза и морща курносый но-сик, поплелась к колодцу. Бросила на меня мимоходом любопытный взгляд и отвернулась, озабо-тившись утренним туалетом. Щедро побрызгала холодной водой в лицо, намочила волосы, встрях-нула ими, рассыпая вокруг себя серебряные капли, заскользила влажными ладонями по телу, омывая открытую шею и руки. Вода стекала по ним, срываясь с кончиков пальцев и проторяя дорожку в ложбинку между грудей, и я вдруг осознал, что под этой открытой и откровенной маечкой на ней ничего нет. Богатое воображение тут же красочно нарисовало, как ее мокрая майка липнет к коже, четко обрисовывая плавные линии груди, как просвечивают сквозь тонкую ткань ареолы ее твердых сосков, натягивая трикотаж, как плавно и возбуждающе скользят по груди ее руки, как призывно светятся глаза, приглашая меня присоединиться...

  Р-Р-Р-Р-Р! Я сердито тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и отвернулся, с особым усердием отрабатывая удар и блок с уходом влево. Однако краем глаза заметил, как, плеснув в лицо последнюю пригоршню воды, девушка отжала влажные волосы и скрылась за углом дома. Уф, вот и отлично!

  Однако радость моя была недолгой, спустя минут десять я вдруг заметил ее у себя за спиной, точь-в-точь повторяющей все мои комбинации уходов, блоков и контратак. Я даже сбился, не доведя серию ударов до конца, и бросил на нахалку возмущенный взгляд. Ну что за клоунада, честное сло-во! Что ей теперь от меня надо?!

  – Вы не отвлекайтесь, господин герцог. Продолжайте, продолжайте! – жестом поторопила меня эта бессовестная особа, и наклонилась вперед, низко-низко.

  Главное не смотреть на грудь... Не смотреть, я сказал!

  – Госпожа Климова, а вы не могли бы найти себе для разминки другое место?

  – Отчего же? Мне и здесь нравится. Солнышко светит, травка уже примята. Хорошо. Опять же, такой мужчина колоритный тело свое демонстрирует. С чего бы мне вдруг куда-то уходить? Ой, ну что вы опять хмуритесь! Будто я тут на вашу честь девичью покушаюсь! Ну посмотрю я на вашу мужскую красоту, ну выучу пару ваших фирменных приемчиков, разве вам жалко? Может вы еще и в травке меня поваляете...

  – В травке вас повалять?! – я охере... офигеваю от этой девицы!

  – Ага! – она призывно улыбнулась и, встав в боевую стойку, поманила меня ладошкой.

  Собственно, отчего ж не повалять, коли так просят?

  Валял я ее долго, знатно и со вкусом. Однако упорная девица сдаваться не собиралась, вска-кивала раз за разом и вновь кидалась в атаку. На ее месте, да тот же Олмен, например, давно бы уже спекся, а эта нет. Пот со лба смахнет, головой тряхнет, отбрасывая волосы, и опять в бой. Техника у нее была интересная, я с такой раньше не сталкивался. Много обманных приемов, быстрых ударов, рассчитанных не свалить противника одной мощной атакой, а ошеломить и потом уже добить. Но я быстро научился предугадывать ее обманки, укладывая красавицу на траву вновь и вновь. А потом она, распластанная подо мной, вдруг обвила мой торс ногами, не давая подняться, обхватила руками шею, прижалась всем телом, тяжело дыша и... замерла.

  Ее глаза цвета летнего неба были так близко, что я мог рассмотреть расходящиеся от зрачка темно-синие лучики радужки. Ее прерывистое дыхание обжигало мне губы. Высоко вздымающаяся грудь прижималась ко мне упругими горошинами сосков. Нас разделяла только тонкая ткань ее майки. Эта чертова майка! Розовый язычок скользнул по приоткрытым губам совсем близко... Еще чуть-чуть, и я накрою их своими. Сожму в объятиях, вдавливая в землю всем телом, и уже черта с два она уйдет от меня теперь...

  – Трава сегодня мокрая, – раздался с крыльца басок Аллэра, и я с досадой понял, что мы уже давно не одни. Оттолкнулся руками от земли, поднимаясь на ноги, помог встать растерянной девушке и, прибрав ладонью растрепавшиеся волосы, резко сдернул с перил свою рубаху. И чего я, собственно, злюсь? Что чуть не поцеловал или что нам помешали?

  Нина медленно подошла к колодцу, зачерпнула ведро воды и одним махом вылила его себе на голову (видимо, ее тоже накрыло выбросом гормонов).

  Ну вот и сбылась моя мечта полюбоваться высокой девичьей грудью, обтянутой мокрой ма-ечкой.

  ***

  Эвакуатор за раненым приехал ближе к обеду. Ребята были обеспокоены тем, что Девон до сих пор не пришел в сознание, однако госпожа Климова объяснила им, что специально держит его на снотворном, опасаясь, что, очнувшись, он ненароком может себе навредить, начав метаться или попытавшись встать.

  – Как бы раны на боку не разошлись, – высказала она свои опасения. – Он и так много крови потерял.

  – Если бы вы, Нина, вовремя не остановили кровотечение, он бы и до утра не дотянул, – влез со своими слащавыми комплиментами подхалим Олмен, глядя на девушку преданными глаза-ми.

  Она же в ответ пожала плечами и сказала:

  – Я просто испугалась. На автомате все делала. Как нас в разведшколе учили нормативку сдавать на время. Боялась не успеть. Только об этом и думала. Так что никакой я не герой, и не смотрите на меня так.

  В мою сторону с самого утра она так больше и не взглянула.

Глава 10

  Нина Климова, восточный фронт, седьмые сутки в пути.

  Покинули мы столь гостеприимную нам деревню сразу же после полудня. Путь наш лежал на север к растянувшейся вдоль линии фронта невысокой горной гряде.

  Судя по снимкам со спутника, места там были весьма живописные. Вообще говоря, вся эта планета была очень мне симпатична. Даже эта деревенька со своими полусгнившими домами и все-общим запустением. И домик наш маленький. И палисадник с примятой травой. И глаза Его Светло-сти, и запах его кожи, и сила его тела, и твердость в паху... Так, не о том думаешь, кошка блудли-вая! Я вообще-то о красоте здешней природы говорила, а не о... Ох, видимо еще долго я буду вспо-минать это ясное утро, домик на окраине и примятую травку.

  Шли мы вдоль дороги уже часа два, ныкаясь за реденькой лесополосой, как вдруг из оврага на противоположной стороне показались огромные рога, а затем огромная бычья голова, а затем вылез и весь бычина, такой же огромный, как и все остальное: в полтора человеческих роста в холке, и, видимо, такой же древний как мамонт, потому что был весь покрыт свалявшейся шерстью с про-плешинами на боках.

  То ли зубр, то ли бизон, то ли вообще овцебык с рогами буйвола, не знаю даже, как и назвать. Короче, был он огромный, волосатый и рогатый до жути, и вонял соответственно. А за ним следом выползла телега с гордо восседающим на ней мужичком. Дедок был под стать своему животному: такой же плешивый и облезлый, если только не рогат (хотя кто его знает...). Заросший весь так, что лица не разглядеть, бородища лопатой, нечёсаная, душегрейка драненькая, шапка на голове замыз-ганная, оторочка меховая поистерлась на затылке и клочками торчит. Сапоги стоптанные – каши просят, так он их еще и проволокой кое-как обмотал, чтоб подметка совсем уж не отвалилась. Ни-щета страшная, я таких у нас в мирах Конфедерации даже в трущобах не видала. Как он зиму пере-живет в таких обносках – не представляю!

  Шли мы с ним параллельным курсом примерно минут десять, он по дороге ехал, скрепя сво-ей раздолбанной телегой, мы по лесочку трусили. Хорошо ветер был не в нашу сторону, а то я б за-дохнулась с непривычки. И тут, видимо, нашему начальству гениальная идея в голову пришла. По-дозвал он к себе Крывника и стал о чем-то с ним перешептываться. Тот, вроде как соглашаясь с начальством, кивнул ему пару раз и, скинув свой вещмешок, стал быстро переодеваться в свой ват-ник и штаны, натягивая их прямо поверх комбинезона. Минута – и вот он уже в цивильной одежде ломанулся сквозь лесок наперерез медленно ползущей телеге.

  Завидев несущегося к нему со всех ног здорового мужика, местный крестьянин с перепугу сиганул с телеги и рванул в противоположную сторону, но его быстро нагнали, остановили, боле-вым захватом руки за спину уговорили вернуться и не бросать свое имущество.

  Крывник заговорил с ним о чем-то, с такого расстояния не разобрать было, видимо успокоил, ибо тот рыпаться перестал и отвечать даже что-то начал. Головой замотал, шапку сдернул – на гру-ди мнет. Вскоре и вовсе раскрепостился, стал руками размахивать, что-то горячо втолковывая Крыв-нику. Тот его послушал-послушал, видимо, принял какое-то решение и махнул нам рукой: мол, иди-те все сюда.

  – Пошли, – отдал короткий приказ Его Светлость и, отключив режим невидимости, первым вышел на дорогу.

  Увидев такую толпу странно одетых людей, мужик опять струхнул не на шутку, но убегать уже не решился, прижался только спиной к своей скотине, руками нащупывая обвисшие вожжи.

  – Залезай, ребята, – махнул нам Крывник и первым запрыгнул в телегу, подавая пример остальным. – Чего ноги топтать, когда ехать можно.

  – И то верно, – на разные лады согласились остальные и, побросав на присыпанное сеном дно телеги свои рюкзаки, забрались следом.

  – Давайте, Нина, я помогу вам, – Олмен галантно подсадил меня, помогая перебраться че-рез высокий борт, и взобрался сам, устраиваясь рядом со мной на задке телеги, подальше от воню-чей скотины и его хозяина.

  Подложив под спины и головы свои мешки, ребята полусидя-полулежа расслабленно разва-лились на сене, блаженно прикрыв глаза. Его же Светлость взобрался на телегу последним, устро-ившись спереди, рядом с возницей, и завел с ним беседу в полголоса, выясняя как дела в округе, не видать ли тут где поблизости повстанцев, и как вообще оно житие-бытие у народа.

  Я поначалу прислушивалась, но «переговорник» улавливал их тихие слова через раз, перево-дя порой сущую абракадабру, и я бросила это дело, переключившись на сидящего рядом молодого князя, который, щурясь, покусывал кончик вытащенной из сена соломинки, да покачивал ногой, свесив ее с края борта.

  – По моим подсчетам, нам еще два дня пути, – завела я «светскую» беседу с князем.

  – Да, примерно сутки будем добираться до холмов, и еще столько же придется карабкаться вверх-вниз. Местность там живописная. Холмы все зеленью покрыты, лесочек небольшой, да ку-старник по весне цветет. Красиво. Только людей нет почти. Земля каменистая, неурожайная, вот никто и не селится в предгорьях.

  – Вы там уже были? Так красочно все описываете, – улыбнулась я.

  – Нет, – усмехнулся он в ответ. – Снимки со спутника видел. Я их даже скачал себе на планшет. Хотите посмотреть?

  Снимки-то я и сама видела, но зачем же парню отказывать. Давай поглядим, может что инте-ресное увидим, что я пропустила. И склонив друг к другу головы, мы уткнулись в планшет. О чем там за спиной беседовал Его Светлость с мужичком, мне уже было не интересно.

  – Эх, вот были бы у вас самолеты...

  – Самолеты? Что это?

  – Это такие летательные аппараты. Они и людей, и грузы перевозить могут. И главное – быстро. А у вас тут еще не изобрели ничего подобного?

  – Ну... Есть кое-какие наработки. Даже запустили в небо аэростат один пару лет назад. Но он маленький был. Вот такой примерно, – и он руками показал его размер: с большой такой арбуз. – Но практического применения им не нашли, и проект вроде как закрыли. Ха! Да на нем и мы-шонка-то не поднять было, не то, что людей и грузы!

  – Ну почему же, вот, например, мини-камеру можно было бы прикрепить и запустить в воз-дух.

  – Зачем? Чего там в воздухе снимать-то? Облака что ли?

  – Как это? Можно с высоты птичьего полета снимать ландшафт. Красиво. Вот как со спут-ника снимки, только это дешевле будет. Или погоду определять, где дожди или грозы пройдут. Бурю предсказать. Или воздушная разведка. Например, вражеские позиции рассмотреть. Или проследить за кем. А если еще и микрофон прицепить, то и подслушать можно, что говорят. Вообще эти штуки в шпионаже незаменимы. Их же можно и совсем крошечными сделать, как муха. Или, наоборот, огромные дирижабли, чтобы грузы перевозить с людьми. Быстро и удобно получается. Можно еще и бомбы сбрасывать сверху врагу на головы. Весьма эффективная штука. Разрушительная.

  – Ё-маё! А у вас такие есть?

  – У нас уже дроны давно летают...

  – Чего?

  – Ну это такие маленькие летательные аппараты. Беспилотники. А есть и большие. Такие людей перевозить могут. Час-два и ты уже на другом конце света! Вот будь у вас вертолет, не при-шлось бы нам тут неделю грязь пешком месить. Загрузились бы в штабе и в паре километров от цели высадились бы. А может, и вообще без высадки бы обошлись, с воздуха все разведали бы. За день пару схронов осмотреть успели бы. Или раненого нашего эвакуировали бы за пару часов, а не сутки машину ждали.

  – Послушайте, а у вас есть чертежи этого вертолета? Может, мы сами его построим? Как он хоть выглядит-то? – и столько мольбы было в его щенячьих глазах, и заёрзал на месте нетерпеливо, и за руки меня схватил, сжимая пальцы в ладонях.

  Сжалилась я над парнем, достала свой планшет, закопалась в архив. Где-то там у меня были фотографии вертолетов и чертежи парочки дронов, покажу ему. Может, он великий инженер, сооб-разит, как это работает и сконструирует что-либо похожее. Вот будет сюрприз конфедератам!

  И так мы увлеклись с князем этим занятием, что еще часа полтора примерно бурно обсужда-ли, нафига вертолету две пары лопастей и винт на хвосте. А потом, отдав Рибьеру свой планшет на растерзание (пусть дальше сам со своими вертолетами разбирается), незаметно как-то уснула под тихий скрип колес и щебетание птиц.

  Разбудил меня грозный рык Его Светлости. Я вскинулась, сбрасывая со своего плеча тяжелую голову прикорнувшего на нем молодого князя, и огляделась, ища глазами опасность. Олмен тоже подскочил, ошалело похлопал ресницами, наткнулся на сердитый вид своего главнокомандующего и поспешно соскочил на землю, оправляясь и вытягиваясь в струнку. Герцог смерил его неприязнен-ным взглядом с головы до ног и прорычал что-то злое, от чего у меня по всему телу мурашки повы-скакивали. Олмен же покраснел, потупился, бросил на меня косой извиняющийся взгляд и рванул прочь, в сгущающиеся сумерки.

  Куда это он его послал? А что сказал-то? Ах черт, «переговорник» отрубился!

  Почесала за ухом, включая свой переводчик, и побежала за герцогом, что решительным ша-гом направился в сторону леса вслед за князем.

  – Куда вы его отправили? Что вы ему сказали? – возмущенно воскликнула я в удаляющую-ся напряженную спину. Но он даже не оглянулся. – Эй!

  Ускорившись, я ухватила его за рукав, вынуждая остановиться, и встала перед ним, требова-тельно глядя в глаза. Голову пришлось задрать очень высоко. Черт, и почему я такая маленькая?! Ну кто будет воспринимать всерьез такую малявку?! Сейчас стряхнёт мою руку, сдвинет походя в сто-рону и дальше пойдет, не обращая на мои воробьиные подскоки никакого внимания.

  Но он стоял не шелохнувшись, только челюсть сжал так, что желваки ходуном заходили, да глядел поверх моей головы, зло сощурив глаза.

  – Да что случилось-то? Что мы с князем такого натворили? Объясните же! – требовательно топнула я ногой, и он, наконец, перевел на меня свои почерневшие от гнева глаза. Смотрел долго, пристально, изучая каждую черточку, будто вырезая в памяти мой портрет. И взгляд его постепенно смягчался, тускнел, наполняясь грустью. Я и шелохнуться боялась под этим взглядом. Стояла как завороженная, пусть бы он смотрел на меня так вечность: я совсем не против.

  – Скажите, Нина, – нарушил он, наконец, затянувшееся молчание, – вам нравится Олмен?

  Что? Какой странный вопрос...

  – Ну... прикольный парнишка, – сморгнула я, и опустив голову, потерла затекшую шею.

  – Прикольный парнишка? – переспросил он, и мне вновь послышались в его голосе рыча-щие нотки.

  – Ну да. А что такое?

  – Этому «парнишке» скоро тридцать стукнет. Это взрослый половозрелый мужчина.

  – И что? – я вообще не «догоняла», к чему он клонит и при чем тут половозрелость князя.

  – И то, что он не может быть просто «прикольным парнишкой». Он либо вам нравится, либо нет. И если он для вас просто «прикольный», то зачем вы его поощряете? Зачем строите ему глазки и заигрываете с ним? Зачем даете ему надежду?

  Ах, вот оно что! Герцог, видимо, всю дорогу наблюдал за нашей с Олменом эмоциональной беседой и сделал соответствующие выводы. Он вообще склонен к поспешным выводам, я заметила. Да еще этот наш совместный сон в обнимку. Герцог, по-видимому, решил, что мы с князем... Так он что, ревнует?!

  – А если нравится, то что? – решила я подлить масла в огонь и с вызовом посмотрела в его черные глаза.

  – В таком случае должен вас предупредить: пока Олмен носит погоны, дальше интрижки ваша связь не зайдет.

  – Это еще почему? Вам-то откуда знать, как далеко зайдет наша связь? Может я еще и за-муж за него выйду! Что нам может помешать?

  – Я не знаю ваших законов в Конфедерации, но у нас на Зоране высшим военным чинам же-ниться запрещено. По крайней мере до тех пор, пока они находятся на службе у императора.

  – Чего?! Что за варварские законы! – возмутилась я, скривившись.

  – Может быть, – пожал он плечами. – Но учтите одно: князь еще молодой, и его карьера военачальника только начинается. Успешная карьера, к слову сказать. Вот и подумайте, готовы ли вы разрушить блестящее будущее всего лишь «прикольного парнишки» или удовольствуетесь ролью любовницы на неопределенное время.

  Я растерялась, не зная, что и сказать. Не думала я, что у них тут все так серьезно. Энжью же, видя мое замешательство, обошел меня стороной и пошел дальше в глубь леса, туда, где ребята обу-страивали лагерь для ночлега.

  Так он что, считает, что я лягу под каждого, кто проявит ко мне хоть малейший интерес? Да за кого он меня принимает?! Да у меня и в мыслях не было строить Олмену глазки! Ну пофлиртова-ла немножко, было дело, натура бабская такая, чтоб Энжью поревновал, но... Ах ты черт! Герцог, конечно же, был прав, но как же неприятно это осознавать.

  Да я этих князьев за пять верст обходить теперь буду!

  Предаваясь этим грустным мыслям, я еще с полчаса побродила по округе, пиная шишки, а потом от костерка вкусно потянуло печеной картошечкой, и я поспешила на запах. А то как бы без меня все не сожрали, оглоеды двухметровые.

  Картошку мужики нашли у нашего невольного попутчика в телеге. Нарыл, говорит, в поле общественном, да на огородах заброшенных пошарился. У него там еще и репка была припрятана, но ребята совсем уж грабить его не стали. Вообще мужичок, если честно, в накладе не остался, рас-платились с ним хорошо. Почитай весь комплект одежды ему отдали. За одни только сапоги он чуть ли не ноги бросился всем целовать. Мог бы и побольше картошечки отсыпать, между прочим.

  Выковыряв из углей пару крупных картофелин, я уселась на поваленном дереве чуть в сто-роне от остальных и предалась тяжким раздумьям, сдабривая их поздним ужином. И что-то все грустно так выходило. Вот понравился мне мужик, серьезно понравился, так, что о будущем задума-лась. Планы строить начала, прикидывать. А тут облом: на большее, кроме как стать подстилкой, и не рассчитывай. Ни семьи с ним мне не видать, ни детей... с его глазами. На этой мысли я совсем уж сникла, даже носом хлюпнула пару раз. Ну за что мне все это?! Ну чем я так Бога прогневала, что в бабском счастье мне отказал?!