Текст книги "Лети, ведьма, лети! [тетралогия]"
Автор книги: Надежда Первухина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]
КНИГА ТЕНЕЙ, ТЕНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ИРЛАНДИЯ
Она родилась рыжеволосой. Ее прекрасные волосы золотились как мед, переливались будто красная медь, завораживали, притягивали взгляд. Говаривали старухи, что тот, кто родился таким рыжим, – ведьмам сродни да феям. Но Бриджит не слушала таких пустых разговоров. Она-то прекрасно знала – никакая она не ведьма. А то, что красива, – так это дар Божий, а не дьявольский, что бы ни говорили старухи у околицы.
Да и какие могут быть на свете ведьмы? В теперешние-то просвещенные времена?! Совсем немного лет осталось до того момента, когда девятнадцатый век сменится двадцатым. И тогда в их захолустном графстве тоже будет железная дорога, газета, синематограф и магазин модной одежды прямо из Парижа! Ах, мечты, мечты…
В Клонмеле народу живет немного и все друг друга знают. Поэтому, когда Майкл Клири посватался к Бриджит, никто не удивился – все знали, что он давно с нее глаз не сводит.
Бриджит советовали не торопиться с браком, да еще идти за Майкла – опять-таки твердила досужая молва, что не всё в порядке у Майкла с головой, что часто бывает он подозрителен без меры, а уж если выпьет, то берегись – начнет по всему местечку искать врагов веры… Но Бриджит Болэнд оказалась девушкой упрямой, к тому же ей нравился высокий статный Майкл.
Свадьбу справили пышно – ни Клири, ни Болэнды не были бедняками. Бриджит полноправной хозяйкой вошла в дом Майкла. Тот обожал ее, свою золотоволосую красавицу-женушку…
Но, как говорится, не бывать на земле полному человеческому счастью – всегда найдется не дьявол, так человек, науськанный дьяволом, который всё расстроит, изломает и испортит. Матери Майкла не по душе пришлась невестка – уж слишком строптива норовом, много на себя берет и на язык остра. Разве о такой невестке мечтала она, когда растила сына? Ах феи, ирландские хитрые феи, это вы смутили сердце Майкла так, что он влюбился в рыжеволосую красотку!
Мать Майкла хорошо разбиралась в таких вопросах, как ведьмовство и связь с феями, хотя сама никогда не занималась этими богопротивными делами, еще чего! Вот и стала она примечать да подмечать за невесткой, человеческого ли та племени. И вскоре поняла: беда, беда вошла в их дом под образом Бриджит Болэнд! Может, раньше и была Бриджит человеком, да только теперь вместо верной жены у Майкла под боком живет настоящий подменыш!
Подменышами называли детей фей, которых они подкладывали вместо человеческих детей. Но феи также похищали и взрослых – и мужчин, и женщин – чтобы сделать их своими слугами в стране фей.
– Ты послушай меня, Майкл, – сказала однажды сыну мать. – Мнится мне, что твоя жена уж не такая, как прежде.
– Вы о чем, матушка? – удивился Клири.
– А то ты не знаешь! Неужели не замечаешь, что Бриджит стала на два дюйма выше и статью тоньше. И в глазах у нее будто лед застыл…
– Никогда не примечал…
– Олух ты! Вот что я тебе скажу, сынок: жену твою, настоящую Бриджит, похитили феи. А та, что сейчас с тобой живет, – самая настоящая ведьма из рода фей!
– Этого не может быть, – прошептал Майкл.
– А ты последи за ней, понаблюдай и уверишься в том, что слова мои – святая правда!
Майкл послушал мать – как не послушать? – и стал потихоньку наблюдать за Бриджит. И понял, что мать была права. Это не та Бриджит! Не его рыжеволосая красавица-жена.
У той Бриджит щеки были румяные словно яблоки, а у этой – бледные, беломраморные. Прежняя Бриджит не чуралась никакой работы по дому, а теперешняя только и старалась, что прилечь, отдохнуть. И вот что напугало Майкла больше всего – однажды, позавтракав, Бриджит не выдержала и ее вырвало. А ведь всем знатокам фей известно, что их подменыши не принимают человеческой пищи!
Долго терпел Майкл, не решался задать жене прямой вопрос. А та худела и бледнела с каждым днем, ела всё меньше, и лишь глаза ее, большие, светло-зеленые, сияли всё ярче.
– Долго ли ты будешь жить с проклятой ведьмой? – шипела-науськивала Майкла мать. – В вашем доме уже мертвечиной пахнет: видно, питается ведьма невинными младенцами, а косточки их в доме под порогом прячет!
Будь Майкл поумней да порассудительней, сумел бы он опровергнуть все эти нелепые наветы. Но характер у него был донельзя подозрительный. И однажды произошло то, чего не могло не произойти.
Был вечер. Майкл и Бриджит сидели дома – Майкл читал благочестивый листок, который на прошлой мессе вручал всем прихожанам пастор, Бриджит вышивала. Вдруг Майкл поднял голову и посмотрел на жену:
– Ты ничего не слышишь?
– Нет, – ответила Бриджит. – А что такое?
– Пение, я будто слышу пение, – сказал Майкл. – Странное такое, не на человеческом языке.
– Правда? – засмеялась Бриджит. – Может, это феи поют в лесу, что раскинулся за Типперэри?
– Ты веришь в фей? – спросил Майкл, пронзительно глядя на жену.
– Нет, конечно, – улыбнулась она. – Всё это сказки, детские сказки. Майкл! Что с тобой, почему ты так на меня смотришь?
– Потому что мне кажется, что ты фея, – медленно сказал Майкл. – Ведьма-фея, похитившая мою настоящую жену и подменившая ее собой. Почему ты так бледна, Бриджит?
– Я не бледна, – ответила Бриджит. – То, что ты говоришь, и смешит и пугает меня, Майкл. Мы живем в девятнадцатом веке, в нем уже нет места ни феям, ни ведьмам.
– Ты ошибаешься. Впрочем, ты ведь и должна так говорить, чтобы смутить меня и столкнуть с правильного пути. Скажи-ка, Бриджит, разве Бог или дьявол исчезли в наше время? Нет, они также существуют. Значит, существуют и феи и ведьмы, которые несут людям обман, зло и разрушение. Ответь-ка мне, Бриджит, отчего ты в последнее время бледна и извергаешь из себя человеческую пищу?
– Майкл, неужели ты не понимаешь таких простых вещей? Я беременна.
– Беременна? – пробормотал Майкл. – Нет, постой, ты не можешь быть беременна… Хотя ведьмы и беременеют от мужчин, но, быть может, этот ребенок – семя дьявола? Ты носишь ребенка от дьявола, Бриджит!
– Мне противно слушать твои бредни! – рассердилась Бриджит. – Как ты можешь говорить такое о собственной жене и собственном ребенке?! Как тебе не стыдно, Майкл!
– Ты мне не жена! – отбросив благочестивый листок, яростно прокричал Майкл. – Ты подменыш, проклятая ведьма, занявшая место моей настоящей жены! Куда вы, феи, дели Бриджит?!
– Майкл, ты сошел с ума! – воскликнула молодая женщина. Она смотрела на мужа со страхом – она еще ни разу не видела его таким.
– Нет, не сошел с ума, а обрел настоящий разум! – прокричал Майкл, вплотную подходя к жене и толкая ее. Бриджит отлетела к буфету и больно ударилась локтем о край мраморной стойки. – Теперь я вижу, что ты не настоящая моя жена. Ты ведьма, и я вырву из тебя признание, куда вы дели мою настоящую жену. Сиди дома и не смей никуда выходить.
Майкл запер Бриджит в доме и пошел к своим двоюродным братьям Патрику и Дину, жившим неподалеку. Это были мужланы, тупые, как дверные засовы, но зато считавшиеся благочестивыми прихожанами и верными христианами.
– Братья, – сказал им Майкл, – у меня есть к вам дело.
– Мы поможем тебе во всём.
Втроем они вернулись в дом Майкла. Майкл отпер дверь, но не обнаружил Бриджит в гостиной.
– Бриджит! – крикнул он. – Куда ты подевалась, проклятая ведьма?
– Она отводит нам глаза, – сказал Патрик, уже посвященный Майклом в суть дела.
– Верно, она прячется или уже вылетела в трубу на своем помеле, – добавил Дин.
Майкл поднялся наверх, в спальню. Подергал ручку двери – заперто изнутри.
– Бриджит! – крикнул он. – Я знаю, что ты там! Открывай именем Бога!
В ответ послышались громкие рыдания:
– Я не открою тебе, Майкл! Ты сошел с ума и задумал что-то ужасное! Я не пущу тебя!
– Надо ломать дверь, – сказал Патрик, – иначе мы упустим ее, клянусь святым Фомой.
Мужчины навалились на дверь и снесли ее с петель. В спальне стояла Бриджит и дрожала как осенний лист.
– Не подходи ко мне, Майкл! – выкрикнула она. – Для чего ты привел своих братьев? Что ты задумал?
– Я задумал изгнать тебя, ведьма, из своего жилища. Ты отвратительна, ты обманула меня, всё это время обманывала!
– Майкл, это я, твоя жена Бриджит, а никакая не ведьма!
– Нет уж, теперь тебе не отвертеться. Патрик, Дин, давайте привяжем ее к кровати.
Женщина отчаянно вырывалась, но что она могла сделать против троих мужчин? Бриджит положили на кровать и привязали простынями.
– Что теперь будем делать? – спросил Патрик.
– Нужно позвать мать, – сказал Майкл. – Она знает всё о проделках фей и поможет нам выпытать у этой твари правду.
Мать Майкла не пришлось долго упрашивать и что-то ей объяснять. Она только сказала сыну: «Наконец-то ты образумился» – и стала готовить отвар из трав.
– Эти травы не выносят ни ведьмы, ни феи, – сказала она при этом. – А если их смешать еще и с молоком – получится испытанное средство против ведьмы. Ни одна ведьма, выпив его, не сможет солгать. Кроме того, она будет испытывать нестерпимые муки от этого отвара и призывать покровителя своего – дьявола. Вот так мы всё и проверим.
Все вернулись в дом Клири. По дороге мать Майкла зашла еще и за соседками – двумя своими благочестивыми подругами Сусанной и Миленой.
Когда они вошли в спальню, Бриджит, по-прежнему связанная, лежала на кровати. Лицо ее было мокро от слез.
– Что вы задумали? – повторяла она. – Что вы задумали?
– Она плакала, – сказала Сусанна. – А предания говорят, что ведьма не может плакать.
– Это не слезы, это пот, она хотела выбраться из пут, – тут же всё объяснила мать Майкла.
– Оставьте меня в покое, что я вам сделала? – кричала Бриджит. – Вы погубите и меня, и моего ребёнка!
– Она беременна? – спросила мать Майкла.
– Она так сказала, – ответил Майкл.
– Это дьявольские уловки, – отрезала старуха. – Даже если она и носит во чреве, то какое-нибудь дьявольское семя. Дайте ей отвар.
Майкл поднес к губам Бриджит отвар и сказал:
– Пей, ведьма!
– Я не ведьма!
– Пей, проклятое отродье!
Бриджит выпила отвратительный на вкус отвар и проговорила плача:
– Майкл, ты меня больше не любишь!
– Я люблю свою жену, а не проклятого подменыша, – резко бросил Майкл.
Меж тем Сусанна и Милена спрашивали Бриджит:
– Именем Всемогущего Творца говори: ты Бриджит Болэнд, жена Майкла Клири?
– Да! – крикнула Бриджит, и тут ее вырвало.
– Она лжет! – торжествующе заключили старухи. – Ее ведьмовская плоть не может принять отвара.
(В отвар входили травы, специально вызывающие рвоту, но об этом знала лишь мать Майкла, задумавшая погубить невестку.)
– Ведьму надо испытать святой водой и чтением Писания, – подал голос Патрик, но женщины сказали:
– Что уж тут испытывать! И без испытаний видно, что она не человек, а проклятая фея-ведьма!
– Я схожу к Симменсу, одолжу у него револьвер, – сказал Дин. – С ведьмой надо расправляться серебряными пулями.
– Что ты, это с оборотнем так борются.
– Всё равно, этой тоже не помешает…
– Нет, – решительно заявил Майкл. – Никто никуда не идет. Нам не нужны лишние свидетели. Мы сожжем эту тварь, как поступали с подобными ей в давние времена.
– Майкл, – закричала Бриджит, – опомнись! Я ведь твоя жена.
– Ты ведьма, – сказал Майкл и вылил керосин из лампы на постель. Потом поднес спичку – и постель запылала как огромный костер, посреди которого кричала и извивалась в муках Бриджит.
И тут произошло странное. Все, кто был в комнате, вдруг почувствовали себя словно стеклянными и боялись двинуться с места, чтобы не упасть и не разбиться. Пламя застыло, а затем его языки опали и исчезли. Измученная Бриджит со страхом увидела, как потолок в ее спальне разверзается и оттуда нисходят двое: старый, очень старый мужчина и прекрасная юная женщина.
– Кажется, мы вовремя, – сказала женщина. – Еще минута, и ее было бы уже не спасти.
– Она спаслась бы в царствии небесном, – проворчал мужчина, но проворчал скорее по привычке спорить.
– А ты спроси ее сначала, хочет ли она прямо сейчас в это самое небесное царство, – вспылила женщина. – Быть может, ей милее прах и суета земной жизни. Погляди, какая она рыжеволосая! И какая у нее прозрачная фарфоровая кожа! Поистине такую красавицу было бы просто преступно казнить столь ужасным способом. Кроме того, казнить невинную! Ведь ты сам видишь, теодитор, она никакая не ведьма.
– Вижу.
– Скорее ведьмы и ворлоки здесь все остальные. В отрицательном смысле, – сказала Безымянная Ведьма (а это была именно она). – Что ж, я не оставлю их без наказания. Казнить невинных – грех, который заслуживает строгого наказания, не так ли, теодитор?
– Так, – вздохнул старик. – Но что ты собираешься сделать с этой женщиной?
– Я предложу ей всё то, что когда-то предлагала тебе. Предложу ей стать моей вечной спутницей и ученицей. Ведь кто-то должен записывать для потомков наши с тобой споры, теодитор.
– Я уже устал с тобой спорить.
– Похвально то, что ты в этом признаешься, мой господин.
Безымянная Ведьма меж тем повела рукой, и путы, связывавшие Бриджит, исчезли. Женщина села в кровати, поджав ноги, и с испугом смотрела на странную пару.
– Кто вы? – спросила она. – Во имя Пресвятой Троицы, ответьте, заклинаю вас!
– Мы – странники по векам и мирам, – произнесла Безымянная Ведьма и рассмеялась. – Не делай такого испуганного лица, девочка моя. Мы не столь страшны, как могло бы тебе показаться. Вот этот человек живет на земле не одно столетие и до сих пор не понял, что Богу не нужна его защита, что это он, наоборот, нуждается в Его защите. А я… Я ведьма. Настоящая ведьма, которая была до всех ведьм мира и которая будет после них.
– Как странно, – проговорила Бриджит. – Святой человек и ведьма…
– Это он-то святой? – усмехнулась Безымянная Ведьма.
– Да, я не святой и никогда не стану святым, – со вздохом сказал теодитор. – Но это всё оттого, что я нахожусь в твоем обществе, ведьма.
– Оставь меня, что тебе мешает?
– Я дал слово пребывать с тобой и когда-нибудь судить и уничтожить тебя.
Ведьма с улыбкой посмотрела на Бриджит.
– Он никогда меня не уничтожит, – сказала она женщине. – И знаешь почему? Ему не с кем станет тогда спорить, а это для него самое ужасное. Но дело сейчас не в этом. Как бы ни разнились наши с братом Августином взгляды, в одном мы едины: невинных надо спасать. Ты невиновна, и мы спасем тебя. Хочешь ли ты остаться в этом городишке, где на тебя будут вечно кидать косые взгляды, где собственный муж хотел сжечь тебя?
– Нет, – решительно сказала Бриджит. Ее волосы золотились как корона. – Я не останусь здесь. И если у вас, добрые господа, есть место, куда вы сможете меня отнести, я буду вечной вашей должницей.
– Место есть, – сказала Безымянная Ведьма. – И тебе там понравится. Подай мне руку и ничего не бойся.
– Опять твои колдовские штучки, – проворчал теодитор.
– Что ж делать, приходится колдовать, потому что ты не совершаешь чудес, – усмехнулась Безымянная Ведьма.
Она взяла за руку Бриджит, и та увидела, как скромное платье на ней превращается в дивной красоты наряд.
– Ты теперь навсегда останешься такой, Бриджит, – сказала Безымянная Ведьма. – Ты останешься прекрасной и непобежденной. А твои враги… Что бы ты хотела сделать с ними?
– Поначалу мне очень хотелось отомстить, – прошептала Бриджит. – Очень много злости накопилось в сердце. Ведь они хотели сжечь меня и моего ребеночка! А теперь…
– А теперь?
– Не хочу я им мстить. Пусть живут, как им угодно. Только пусть навсегда забудут обо мне.
– Забыть? Что ж, это я выполню.
И Безымянная Ведьма дунула в лица застывших вокруг нее людей.
– Они порочат звание христиан, – сказал теодитор. – Я бы отлучил их от церкви.
– Ты не обладаешь для этого подобающим саном и властью, – возразила Безымянная Ведьма. – Поэтому достаточно с них будет моего наказания.
Она хлопнула в ладоши, и дом вокруг начал рушиться, рассыпаясь на мелкие кусочки. А застывшие люди всё так же стояли посреди этого разрушения.
– Когда мы исчезнем, они очнутся, – сказала Безымянная Ведьма. – И никто из них не вспомнит о тебе, Бриджит. Устраивает тебя это?
– Да.
– Тогда вперед! Тебе предстоит многое узнать и постичь, Бриджит, ведь ты – наш третий спутник!
Так Бриджит Клири, в девичестве Болэнд, навсегда исчезла из Клонмела. И даже память о ней стерлась в душах людских. Те люди, что оказались в разрушенном доме, решили, что были зачарованы феями, и лишь одно вмешательство Небес спасло их от смерти.
Майкл Клири и не вспомнил, что была у него жена, тем более что обручальное кольцо таинственным образом исчезло с его пальца. Правда, иногда, в особенно спокойные и лунные ночи, Майкл выходил из заново отстроенного дома и шел на дальний пустырь. С собой он всегда носил лопату. Он принимался рыть на пустыре яму, бормоча, что уж теперь-то он обнаружит останки своей любимой Бриджит. Его никто не трогал. Все в Клонмеле знали, что Майкл Клири помешался.
Глава 16
СТРАННОСТИ
Безымянная Ведьма вывела Юлю на ту самую поляну, где девушка оставила спящими свою подругу и мышку Машу Белинскую. На поляне всё оставалось без изменений. Марина висела в воздухе, нежно сжимая в кулаке дремлющую мышку.
– Здесь мне придется оставить тебя, – сказала Безымянная Ведьма. – Сама справишься с чарами, наложенными на волосок?
– Постараюсь, – улыбнулась Юля, хотя где-то внутри она уже твердо знала, как развеять чары и спасти Марину.
– Тогда благословенна будь. – Безымянная Ведьма легко коснулась Юлиной руки и исчезла.
Юля проводила прекрасную колдунью взглядом, а затем достала тонкий волосок:
– Луна темна, дорога не видна. Я прошу Луну осветить мой путь, чтобы силы и жизнь человеку вернуть. Распадись связь, обратись в прах, прогоняю сглаз, прогоняю страх. По воле моей да будет, да будет, да будет!
Волосок засверкал алым сиянием, от него отделилось крохотное алое облачко и исчезло. И Юля поняла, что теперь это обычный волос, с которого сняты все чары. Но она всё равно спрятала его в карман джинсов. Да, кстати, читатель может спросить: а каким это образом раздетая демонами Юля оказалась вновь одетой, да еще и в джинсы? Отвечаем прямо: не знаем. Скорее всего, это благодеяние Безымянной Ведьмы. Уж если ей под силу изгаляться как хочешь над пространством и временем, то такой мелкий трюк, как облачение симпатичной девушки, – дело вовсе плевое.
Итак, Юля сунула волосок в кармашек и подошла к парящей в воздухе Марине. Аккуратно надавила ладонью ей на солнечное сплетение. Марина, не просыпаясь, опустилась на землю. Тогда Юля прошептала заклинание, лишающее сна. Марина открыла глаза, и мышка в ее руке тоже зашевелилась.
– Привет, – сказала Юля Марине и Маше. – Я уже здесь. Надеюсь, вам снились хорошие сны.
– Ничего хорошего, – умываясь, проворчала Маша. – Мне, к примеру, снилось, что Магистриан-маги вызвали какое-то жуткое древнее божество и с помощью этого божества захватили власть над Щедрым. Мало того, они из Щедрого стали диктовать свою волю другим городам, в случае неповиновения обещая жуткие беды.
– А мне Новый год снился, – сказала Марина. – Только почему-то я была елкой. Вокруг меня было столько веток. А потом кто-то крикнул: «Ну-ка, елочка, зажгись!» – и я загорелась. Горю, а мне не больно…
– Елка к богатству снится, – отмахнулась всеведущая Маша Белинская. – А вот к чему мне снилась эта бредятина про Магистриан-магов?
– К тому, что это чуть не стало правдой, – ответила Юля. – Тебе, наверное, удается видеть вещие сны. Главное, чтобы они не сбывались.
– Подробности, – потребовала Маша, и Юля изложила подробности, как могла.
– Значит, кровь они твою не добыли, – подытожила Маша. – Это хорошо. Значит, бога своего они не вызовут. Но плохо другое.
– Что? – в один голос спросили Юля и Марина.
– Не предусматривают ли Магистриан-маги запасного варианта. Они знаешь какие хитрые?! Это просто чемпионы по всяким хитростям, недаром им демоны даже добровольно служить соглашаются.
– Серьезно?
– Ага. Демоны у людей, то есть у магов, хитростям и всяким подлостям учатся. Ну ладно. С этим разобрались, теперь надо выбираться отсюда.
– А как вы сюда добирались? – спросила Марина.
– По твоему волоску, – усмехнулась Юля. – Кстати, ты поаккуратнее со своими волосами. Раскидываешь их везде, а кто-нибудь возьмет и наведет на тебя порчу.
– Уж прямо-таки и порчу!
– Ну не порчу, а хотя бы сглаз. Я вот что думаю… Маша, Марина летать не умеет…
– Если ты посадишь меня на помело, – храбро сказала Марина, – я не свалюсь. При условии, что мы будем лететь низко-низко над землей.
– Нет, так не получится, – развела руками Юля. – Лететь надо высоко, да к тому же помело мастерить долго, для этого специальные ингредиенты нужны. Погодите, я попробую Данилу с его «Матерыми моторами» вызвать.
Юля села на ближайший пенек, стиснула руки между колен и закрыла глаза. Лицо у нее сразу сделалось отрешенным и сосредоточенным, даже побледнело немного.
– Я вот чего не пойму, – негромко заговорила мышь Маша, ни к кому, собственно, не обращаясь, – откуда у Юльки взялось всё сразу: и телепатия, и знание заклинаний, и всё прочее. Некоторые ведьмы этому годами учатся, и то у них ничего не получается. Наша мама великой ведьмой была, но и то у нее не всё выходило гладко. А тут на тебе… Может, Юлька чья-нибудь реинкарнация?
Пока мышь рассуждала подобным образом, в лесу послышался рев моторов.
– Ура, – сказала Юля, – наши едут.
Это действительно были «наши». На поляну лихо вылетели на своих железных скакунах Данила и Ши Юйкань. Данила соскочил с байка и подбежал к Юле. Хотел обнять, но почему-то застеснялся, просто взял за руку и спросил:
– Что случилось? Ты вызывала…
– Да так, – отмахнулась Юля. – Меня хотели в жертву принести, а Маринку чуть жизни не лишили, но это всё позади. Теперь мы хотим домой. Потому что Анна Николаевна наверняка за нас волнуется.
– Анне Николаевне сейчас немножко не до вас, – напряженно сказал Данила.
– Что такое? Что случилось?
– Город буквально захвачен какой-то странной кампанией. Называется «К вам пришел праздник», – пояснил Ши Юйкань. – И Анну Николаевну вместе с другими ведьмами люди из организаторов этой кампании, можно сказать, взяли в плен.
– То есть?
– То есть вынудили каким-то образом подписать трудовое соглашение. И теперь Анна Николаевна вместе с другими ведьмами трудится над оформлением огромного праздничного панно к Ночи города.
– Ух ты! Вот это да! Ночь города! Наверное, это будет здорово!
– Судя по тому, как развернулись деятели кампании «К вам пришел праздник», нас ждет всё что угодно, начиная от полета воздушных шаров и заканчивая лазерным шоу.
– А давайте поедем в кремль и посмотрим, – загорелась энтузиазмом Юля.
– А ты не хочешь сначала отвезти Марину домой, чтобы она пришла в себя? – с упреком спросил Юлю Данила. – Да и тебе бы не мешало немножко того…
– Что того?
– Успокоиться.
– А что, я как-то не так выгляжу? – испугалась Юля.
Данила молча протянул ей маленькое зеркальце.
Юля глянула в него и пискнула от ужаса. Лицо у нее было белее лица напудренной гейши, и на этом снеговом фоне самым жутким образом горели красным огнем глаза. Просто картинка для оформления диска с готическим роком, да и только!
– Ой, что ж я жуткая-то такая, – пробормотала Юля, теребя себя за щеки.
– Издержки ведьмовства, – сказал Данила. – Едемте в дом Анны Николаевны, там все немного придем в себя, а потом поглядим, что же творится с городом.
– Согласна, – сказала Юля. – Данила, а у тебя никакой вуали нет?
– Есть шарф.
– Дай, пожалуйста. Я же всех местных собак распугаю с таким лицом!
Юля кое-как обмотала лицо шарфом, отчего сразу стала похожа на бедуина в бурнусе. Все расселись по байкам и умчались прочь из леса, ставшего каким-то неприятно внимательным. Казалось, деревья прислушиваются к разговору людей.
Пока ехали по городу, нашлось немало поводов для удивления. Всюду какие-то люди суетливо развешивали флажки и большие флаги, прикрепляли к домам провода иллюминации, красили бордюры, ограды и фундаменты каменных домов на главном проспекте. Вешали растяжки с воззваниями типа «Да здравствует Ламмас!».
– Как все суетятся! – прокричала Юля Даниле сквозь рев мотора. – Когда Ночь города?
– Послезавтра!
– Тогда понятно, почему так торопятся, – вслух сказала Юля, а про себя подумала: «Данила, ты хороший человек».
«С чего это вдруг?»
«А так».
Наконец прибыли к дому Анны Николаевны. Здесь было по-прежнему тихо и спокойно, суета подготовки к празднику еще не коснулась Оливковой улицы. Ключ по-прежнему находился в цветочном горшке. Юля отперла дверь, сняла шарф и сказала:
– Заходите, народ. Будем подкреплять наши измученные организмы.
«Матерых моторов» не пришлось уговаривать дважды. Ши Юйкань оккупировал холодильник и заявил, что приготовит на всю команду совершенно небывалый обед – ведь дело близилось к обеду. Юля и Марина отправились в ванную. Точнее, Марина отправилась, а Юлю что-то задержало у приоткрытой двери кабинета Анны Николаевны. Она тихо толкнула дверь и вошла.
Кабинет по-прежнему сиял чистотой и своей особой новобрачностью. На столе рядом с накрытым покрывалом магическим шаром лежало письмо в белом конверте. На конверте аккуратно было написано: «Юле». У Юли сердце застучало с перебоями – ей вдруг показалось, что в этом письме содержится самая важная информация…
Юля взяла конверт и открыла его. Внутри оказался сложенный вдвое лист, убористо исписанный всё тем же аккуратным почерком, и еще… фотография.
Фотография была старая, нет, вернее, старинная – на плотном картоне с выдавленными по краям виньетками. Снимок потускнел и пожелтел от времени, но всё равно было ясно, что изображенные на нем женщины молоды и прекрасны. Одна из женщин сидела на стуле, чопорно сложив руки и гордо вскинув голову. Другая стояла за ее спиной и смотрела на фотографа (а значит, и на зрителя) насмешливым взглядом больших прекрасных глаз. Что-то неуловимое проскальзывало в лицах этих женщин, что-то давнее, забытое, но знакомое… «1903 годъ» было оттиснуто на фотографии.
– Ой, – злоупотребила ойканьем Юля. – Я же ее знаю! Вот эта, которая стоит, – Безымянная Ведьма!
У Юли слегка закружилась голова – вспомнилось то, что с нею произошло и как она была спасена. Безымянная Ведьма, Безымянная Ведьма… Но кто же ее спутница? Почему ее лицо тоже кажется смутно знакомым?
Юля положила фотографию на стол и принялась читать письмо, словно надеясь в нем найти разгадку…
«Дорогая Юленька!
Я долго хотела всё объяснить сама. Но не смогла и решила довериться бумаге. Когда ты прочтешь это письмо, ты, возможно, лучше поймешь меня и… наверное, мы всё-таки останемся друзьями.
Прежде всего я должна сознаться: я родственница тебе, но не кровная. Ты спросишь: как такое может быть? Может, Юля, если люди, а особенно женщины, связаны узами ведьмовства.
Эта фотография привлекла твое внимание? О да, она удивительна – ведь это единственное изображение Безымянной Ведьмы. Кто такая Безымянная Ведьма? О, на этот вопрос сразу так не ответишь. Кто говорит – это Богиня всех ведьм. Кто говорит – обычная ведьма, просто наделенная особой властью и бессмертием. Я знаю о ней немного – лишь то, что свой путь она проходит вместе с Теодитором, который является ее вторым «я», темным «я» – врагом и губителем ведьм. Теодитор действительно ставит на некоторых ведьмах свои знаки. И действительно стремится помеченных уничтожить. Но если Безымянная Ведьма одолеет Теодитора – знак уже не будет иметь важности.
Но я всё равно испугалась за тебя, когда тот маг-проходимец сказал, что ты помечена знаком. Именно поэтому я хотела сохранить у себя Арфу! Только поэтому!
Нет, про Арфу позднее…
Сначала о том, что мы не совсем родственники. Знаешь, кто вторая женщина на фотографии? Ее имя – Бриджит Болэнд – тебе ничего не скажет, а между тем ребенок Бриджит, девочка с рыжими волосами, стала основательницей целого рода. Рода ведьм, хотя сама Бриджит не была ведьмой. Моего рода…
Я оказалась последней в роду Болэнд-Гюллинг. Так получилось, что замуж мне выйти не удалось и детей я не завела. А ты ведь понимаешь, девочка, что такое дети для ведьмы – это возможность передать свое Ремесло. Не бояться, что твои знания уйдут вместе с тобой в пустоту того мира, откуда нет возврата…
Я стала искать себе наследницу. И оказалось, что в Москве существуешь ты. Знаешь, как я узнала о тебе? В Общей Ведьмовской Сети есть сайт имени Джоан Роулинг. Называется «Дети-сироты с большим ведьмовским потенциалом». Ты была занесена в каталог, как и множество других детей, но когда я увидела твою фотографию… Я почувствовала, что ты мне родная, что тебе я без опаски могу передать весь свой накопленный опыт и, кроме того, сама смогу научиться чему-то у тебя, ведь в недалеком будущем предполагалось, что ты станешь великой ведьмой. Я стала узнавать о тебе как можно больше, я наблюдала за твоим ростом и воспитанием, я на расстоянии оберегала тебя. И вот наконец настал час, когда я могла объявить себя твоей тетей! Не думай, милая девочка, что я обманула тебя лишь для того, чтобы воспользоваться тобой. Это не так, не так! Пусть мы не родственницы по крови, но мы родственницы по духу – по тому ведьмовскому духу, что живет в нас!
Знакомясь с историей твоей семьи, я обратила внимание на упоминание о старинной арфе. Я вовсе не думала, что арфа твоей прабабки окажется Лунной арфой элементалей, но, когда и это выяснилось, удивлению моему не было предела… Да, иметь у себя такой артефакт, как Арфа, – дорогого стоит. Но, с другой стороны, этот артефакт – лишняя головная боль. Сейчас я уже здраво рассудила и решила, что Госпожа Ведьм совершенно правильно поступила, что назначила именно тебя хранительницей Арфы. У тебя впереди большое будущее, девочка, и таким артефактом ты сумеешь распорядиться лучше, чем я. Конечно, во мне поначалу говорила оскорбленная ведьмовская гордость – как же, мной пренебрегли! Какая-то девчонка заняла слишком высокое место! Но потом я поняла, что ты не просто девчонка, не просто молоденькая ведьма с мощным потенциалом. Ты – будущее ведьмовства, будущее всего нашего Ремесла, и нам, ведьмам предыдущих поколений, надо учиться у тебя всему: восприятию мира, умению этот мир преображать… Впрочем, и мы, старшие ведьмы, многому можем научить таких, как ты, уж поверь. У каждой из нас найдется своя Книга Теней, в которой записано такое…
Храни Арфу так, как было тебе назначено, и не обращай внимания на мои нападки. Это обычная, не слишком красивая человеческая зависть, но я сумею подняться над ней. Я не хочу, чтобы Анну Гюллинг упрекали в мелочности и гадком характере.
Ладно. Об этом довольно. Теперь я хочу написать о Марине. В ней действительно нет ничего магического, но она несет тебе какую-то опасность. Как такое может быть, не знаю. Вдруг я оказалась недальновидной и на самом деле у Марины есть потенциал ведьмовства? Понаблюдай за ней, Юля, и прежде всего остерегайся ее. От этой мыши, Марьи Белинской, помощи ты вряд ли дождешься, разве только писку и беготни будет много.
