Текст книги "Лети, ведьма, лети! [тетралогия]"

Автор книги: Надежда Первухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

Знаешь, Юля, я вот пишу тебе это письмо и почему-то ловлю себя на предчувствии, что это письмо – прощальное. Но я ведь увижу тебя? Мы встретимся еще и еще, я это предчувствую, и ты улыбнешься мне, своей тетке (поверь, я многое готова отдать за твою улыбку). Не бросай меня, Юля. Ты – моя наследница.

Сейчас я вместе с другими ведьмами иду в кремль – оформлять какое-то дурацкое панно к Ночи города. Представляешь, Акашкина мэр назначила руководителем всех мероприятий, и он, подлец, так подсуетился по этому поводу, что диву даешься. Но об этом мы с тобой поговорим в кремле. Ведь ты придешь? Ты не обижаешься на меня?

Крепко тебя обнимаю. Повторяю: получше разгляди Марину. Может, я что-то проглядела в силу своей близорукости.

До встречи.

Анна Николаевна».

Юля прочитала письмо и почти без сил опустилась на стул. Облокотилась о край стола, подперев рукой голову. В голове было пусто и бездумно и в то же время там как будто роились тысячи и тысячи мыслей.

«Я сирота. Значит, это точно определено. На то, что найдутся родители, надежды нет…

Я всего лишь ребенок с большим магическим потенциалом, и потому…

Просто Гарри Поттер! Тьфу!..

И потому у меня появилась родственница.

А что я, собственно говоря, завожусь? Наоборот, мне надо быть в великой радости оттого, что Анна Николаевна меня приметила и решила сделать своей племянницей…

И наследницей. Да. Наследницей Ремесла.

Но сейчас даже не это важно. Я хочу понять: как тот Теодитор, которого видела я, может соотноситься с тем ужасом, который связывают с его знаком. Зачем он помечает ведьм или кого бы то ни было? Неужели он еще не смирился и по-прежнему ищет врагов? Но меня-то он спас.

Марина, Марина, Марина… Что-то с ней непонятное. Что?»

– Юля, к тебе можно? Что ты делаешь? – послышался голосок Марины, да она уже и сама стояла на пороге комнаты. Взгляд у Марины был вопросительный и чуть испуганный.

– Я… читала письмо, – ответила Юля. – Анна Николаевна оставила.

– Странно. Зачем письмо, если мы ее скоро увидим?

– Это личное, – суховато сказала Юля. – Тебе, Маринка, не понять.

Марина надула губки.

– Вечно ты считаешь меня дурочкой, – сказала она капризно. – А с тех пор, как ты в ведьмы переквалифицировалась, так я и подавно глупей тебя стала.

Юля с изумлением поглядела на подругу:

– Марина, я никогда даже и не думала об этом. Постой-ка… Маринка, неужели ты мне завидуешь?

Марина хмуро отвернулась.

– Завидуешь, – заключила Юля. – Только я не пойму, какой зависти в тебе больше: той, что я стала ведьмой, или той, что у меня с Данилой… отношения.

– Отношения! – фыркнула Марина гордо, как падший ангел.

– Значит, всё-таки Данила. Марина, он тебе нравится?

– И вовсе не Данила! – горячо воскликнула Марина.

– А кто?

– Ши Юйкань, – краснея, пробормотала Марина.

– Серьезно?! Но ведь он оборотень!

– Ну и что! Твой Данила тоже не совсем человек! Вон у него дарования какие!.. И он к тебе сразу прилип. А этот китаец на меня ни на вот столечко внимания не обращает. Даже обидно. Вот чем я хуже тебя?

– Но на меня Ши Юйкань тоже не обращает внимания. Может, у оборотней вообще другие пристрастия… К примеру, они сами не свои до японских мышек… Ой, мышь-то я куда дела?! Марья Авдеевна, Маша!

«Юля, не кричи так! Я давно здесь, просто не хотела тебе мешать читать письмо».

– Фу-у-у! Слава святой Вальпурге! А я перепугалась!

«Юля, у меня к тебе просьба».

– Какая?

«Расколдуй меня, будь любезна. Сестра наложила заклятие, но быть мышью так неудобно. Расколдуй, а? У тебя получится».

Юля неуверенно посмотрела на симпатичную мышку:

– Ты точно уверена, что у меня получится?

«Абсолютно. Можешь начинать».

– Но я даже не знаю…

И тут Юля примолкла. Потому что она лгала самой себе. Она знала, какое заклятие надо применить, чтобы Марья Белинская вернулась из мышиного облика в человеческий. Юле стало легко-легко, будто ее всю наполнило воздухом, как шарик, она подняла руки, а затем резко опустила их со словами:

– Луна в Козероге, мой путь без дороги! Тем путем пойду и тебя истинную обрету. Да будет по слову моему, по желанию моему, по взгляду моему!

Пшшш! Белое облачко взвилось над тем местом, где находилась японская мышка, и вот уже Марья Белинская во всей своей красе – человеческой красе! – благодарно протягивала руки Юле:

– Благослови тебя святая Вальпурга, Юля! Ты прошла еще одно испытание!

– Какое испытание?!

Марья улыбнулась:

– Испытание твоих сил. Ты только что сумела превзойти заклятие, которое наложила сама Госпожа Ведьм. А это значит, что ты не просто сильная ведьма. Ты исключительная ведьма.

– Постой, – сказала Юля. – Так госпожа Дарья превратила тебя в мышку только для того, чтобы я смогла потренироваться: развею или не развею я чары?! Три тысячи чертей!

– В принципе да. Но почему у тебя такой расстроенный вид?! Ведь ты прошла испытание! Радуйся!

Юля вздохнула и ответила:

– Мне кажется, что жизнь теперь всё время будет подсовывать мне какие-нибудь испытания.

– Ну не без этого, – кивнула Марья Белинская. – Для исключительной ведьмы и испытания будут исключительные. Но ты не бойся. Ведь у тебя всё получается. Кстати, сейчас у тебя вполне нормальное лицо, а до этого оно напоминало какой-то постмодернистский плакат. Марина, а ты чего сердитая?

– У нее проблемы с личной жизнью, – сказала Юля, стараясь не хихикать. Нет, всё-таки она иногда могла быть очень вредной ведьмой.

– Юлька, я тебя убью! – сделала страшное лицо Марина. – Я думала, ты подруга, а ты…

– Девочки, без ссор. Марина, если тебе кто-то нравится и этот кто-то пока не обращает на тебя внимания, легче легкого приготовить какое-нибудь приворотное зелье. Я знаю как минимум пятнадцать рецептов.

– И я! – воскликнула Юля. – И даже не приворотное зелье, а простое заклинание. Дай-ка, Марина, свой волосок!

Юля вырвала у подруги волос вместе с писком «ой!» и сказала Марье Белинской:

– Я этот волосок заговорю и подброшу в еду тому, кто тебе, Маринка, нравится. Он съест, и всё. Амба. Влюблен до невозможности.

– Есть мой волос?! Тьфу!

– Ну, если хочешь знать, существуют и менее симпатичные и благородные рецепты…

Юля пошептала что-то над волосом, Марья смотрела на нее с улыбкой старшей по званию, но отнюдь не превосходящей по талантам ведьмы.

– Теперь осталось найти какую-нибудь пищу, – сказала Юля, и тут вышло прямо по заказу.

– Девушки, идите обедать! – позвал из соседней комнаты Влад. – Мы уже всё приготовили!

У Юли на лице нарисовалось неописуемое лукавство.

Девушки и Марья вышли в столовую. «Моторы» чинно ждали их, выстроившись у стены. Как только девочки переступили порог столовой, Данила скомандовал:

– Великой ведьме гип-гип…

– Ура!

– С ума сошли, – скокетничала Юля. – Ну зачем же это?

– А это мы и не тебе, – усмехнулся Данила. – Это мы госпоже Марье. Давайте рассаживаться. Юйкань сделал такую окрошку, что просто с ума сойти.

Юля ухитрилась сесть последней и, приметив тарелку Ши Юйканя, ловко бросила туда Маринкин волос. Волос немедленно затонул и растворился, как и полагалось при этом колдовстве. Симпатичный оборотень-китаец, ничего не подозревая, ел окрошку и начинал потихоньку влюбляться в Марину.

В начале обеда разговоров было немного – все проголодались, но к концу, когда в ход пошли соки и печенье, беседа оживилась.

– Девушки, какие у вас планы на остаток дня? – спросил Влад.

Марья пожала плечами, а Юля сказала:

– А давайте съездим в ваш кремль, посмотрим, как там идет подготовка к Ночи города. Это ведь интересно!

– Могут не пропустить, – засомневался Вадим. – Там же наверняка сейчас всё кипит и пенится, как стройка века.

– А мы можем туда отправиться невидимыми, – вдруг заявила Юля.

Марья ей поаплодировала:

– Девочка, ты меня восхищаешь!

– А наши байки ты тоже можешь сделать невидимыми? – спросил Ши Юйкань, но при этом почему-то смотрел на Марину.

– Я не знаю, – отозвалась Юля. – Попробую.

…И когда они, миновав все городские пробки, оказались в тенистой аллее крошечного кремлевского парка, Юля действительно попробовала.

– На небе не вижу звезд, на земле не вижу цветов. Всё спряталось, всё укрылось от взора случайного, взора несмысленного, взора человечьего. Так бы и то, что заклинаю заклинанием сим, стало невидимо взору любопытному, взору человечьему неведомо. Да будет, да будет, да будет!

Через некоторое время на опустевшей парковой аллее были слышны осторожные голоса:

– Что, и нас действительно не видно? И мотоциклов тоже?

– Не видно, не видно, успокойтесь.

– Хорошо, но мы-то почему-то друг друга видим!

– И мотоциклы тоже!

– Это специфика заклятия. Не хватало еще, чтобы и мы друг друга не видели. Это очень неудобно.

– А как так получилось?..

– Слушай, Влад, спроси у Юльки, это она заклятие плела. И не стой ты с разинутым ртом, как Сидор Акашкин перед Пулицеровской премией!

(Как видите, точнее, как слышите, жажда Акашкина получить Пулицеровскую премию была известна чуть ли не каждому обывателю в городе.)

Наши невидимые герои, оставив свои невидимые мотоциклы в парке, спокойно прошли к главному входу кремля. Тут притормозил Данила – притормозил у трех белых «пазиков».

– Что такое? – спросила Данилу Юлька.

– Номера на «пазиках» холмецкие. Кто это к нам из областного центра припожаловал?

Когда они вошли в кремль и просочились мимо задумчиво покуривающей охраны, стало ясно, кто припожаловал.

По всему кремлю рассредоточились люди в одинаковых ярко-желтых спецовках. Все они были заняты бурной деятельностью: тянули какие-то толстые кабели, крепили к стенам кремля пучки электрических гирлянд, устанавливали и красили большие стенды, газонокосилками подстригали траву…

Посреди всей этой рабочей суеты вихрем носился донельзя деловой Сидор Акашкин с пластиковой папкой в руке и покрикивал, а иногда и поквакивал:

– Не тормозим, не тормозим работу! Ночь города вот-вот настанет! Кто прямо перед эстрадой кабели разложил?! Актеры спотыкаться будут! Так, стой. Да, ты, тебе говорю! Куда ты эти шарики понес? Понятно, что надувать, ты знаешь, где ими надо стенд оформить? Да, у западной стены. Так, всё, иди, мужик, я еще должен посмотреть, как помост для ведьмы сооружают.

И Акашкин усвистал куда-то в глубь кремля, за Боярские палаты, откуда доносился веселый перестук молотков.

– Слушайте, – сказала Юля. – Я и не подозревала, что тут такое грандиозное действо замышляется.

– Не то слово, – кивнул Данила. – Раз уж из Холмца рабочие приехали… И вот что интересно, господа, за начальника здесь небезызвестный нам и не очень-то любимый нами Сидор Акашкин. Как это вдруг фортуна обратила на него свой лик?

– Пойдемте найдем Анну Николаевну, – попросила Юля. – Мне надо с ней поговорить. И насчет Ночи города, и вообще.

Анна Николаевна Гюллинг обнаружилась в одной из кремлевских башен. Тут она в сообществе Бабы Зины Мирный Атом, Верунчика и кошек Бригитты, Урсулы и Мадлин занималась тем, что вышивала блестками герб города Щедрого.

– Здравствуйте, – сказали наши невидимки.

– И вам не болеть, – немедленно отозвалась Баба Зина Мирный Атом. – Это хто же к нам пожаловал?

– Это Юля и ее друзья, – сказала Анна Николаевна. – Всей компанией, как я вижу.

– Видите? – немедленно прозвучал разочарованный голосок Юли.

– Конечно, вижу. Какое заклятие применяла – звездное? Хорошее заклятие, простые люди не увидят, а вот свои… Ладно, проходите, располагайтесь, берите блестки, иголки и присоединяйтесь к нам – герб вышивать. Нечего бездельничать!

– Мы со всем удовольствием, – сказал Ши Юйкань, потому что был мастером на все руки.

– Здесь невидимость можете сбросить, – посоветовала Анна Николаевна. – Сюда никто не заходит, даже Акашкину недосуг.

– Оно и правильно, – проворчала Баба Зина. – От ентого Акашкина уже изжога такая, шо самогоном не зальешь.

Юля сняла заклятие невидимости, все расселись, набрали кучи блесток и придвинули к себе куски огромной материи, на которой был нарисован герб Щедрого.

– Ты прочитала мое письмо? – спросила Анна Николаевна у Юли.

– Да.

– И что?

– И ничего. Думаете, я буду вас меньше любить? Не дождетесь. А насчет Марины…

– Насчет Марины позже поговорим, – понизив голос, сказала Анна Николаевна. – Постой, что ты делаешь?

– Вышиваю.

– Это кто ж тебя так вышивать учил? Смотри, как надо, и набирайся опыта, маленькая ведьма!

Глава 17
НОЧЬ ГОРОДА

Вы когда-нибудь бывали в маленьких городках?

Да-да, именно в маленьких, цивилизацией забытых городках, где всё стройно и чинно так, что кажется будто время здесь замерло. Неспешны в таких городках дни, покойны ночи; ничто не нарушает того особого флера, которым окутан каждый маленький провинциальный городок. Городская площадь поросла одуванчиками, сразу за главной улицей начинается поле, на которое главный городской пастух по утрам выгоняет всех местных коров… А вечером они возвращаются сами, распространяя вокруг себя неповторимую смесь из запахов прогретой земли, травы, молока и навоза; мычат, призывая хозяек… Ах, маленькие города, вы просто чудо что такое! Мобильная связь тут всё еще диво дивное, метрополитен – нечто невероятное, из футуристической сказки, а уж про такие вещи, как татуаж и автозагар, в маленьких городках и слыхом не слыхивали. Впрочем, может, и слышали, да только не обратили внимания – маленькие городки обращают свои взоры к вещам более непреходящим и грандиозным…

Редко что оживляет маленький городок, почти ничем не расшевелишь его жителей, привыкших к истоме неспешной повседневности. Но уж если что случается, если что и происходит из ряда вон выходящее, то маленький городок гудит, будто потревоженный улей, шумит, лукавит, смеется, сплетничает, словом, начинает жить вовсю.

Для Щедрого таким событием, о котором долго говорили, шумели, да еще говорить и шуметь будут, стала Ночь города. Но о ней чуть позже. Ведь нельзя не сказать, что предварялась она самым разудалым, самым ясным, самым веселым и бесшабашным ярмарочным днем.

Ярмарка, ах что это была за ярмарка! Нам, Голосу Автора, довелось на ней побывать (чтобы всё засвидетельствовать самым подробнейшим образом), и ничто так не кружило голову, не пьянило дух, как это ощущение доброго праздника, смешливой дружественности и желания скупить всё, всё, что продают на этой ярмарке – от глиняных кошек-копилок до бычка-трехлетка со звучным именем Берендей.

Ярмарка началась ранним утром, когда солнце еще только разгонялось, еще только собиралось излить свой жар на уставленную яркими палатками ярмарочную площадь. Но щедровцы – народ обстоятельный, они ценят себя и ни за что не пойдут глазеть по торговым рядам с утра пораньше. Только ребятня, эти вечные любители поглазеть и покричать, толпились у палаток, перебегали от торговца к торговцу. Те, у кого не было заторможенности в плане карманных денег, уже ели сладкую вату, приторные, как грех, мятные леденцы на палочке, мороженое и пирожки. Но вот время приблизилось к одиннадцатичасовой отметке, и на ярмарке стало прибавляться народу, всё больше взрослого и по-деловому настроенного. С этим народом затесались на ярмарку и мы, почтеннейший наш читатель.

Ох и нелегкое это дело – подобрать слова для описания ярмарочного дня. Шумный, пестрый, брызжущий смехом и пепси-колой, этот день подобен яркому пятну краски на сером холсте бытия.

Наши герои, а именно Юля, Марина, Марья Белинская и «Матерые моторы», тоже прибыли на ярмарку незамедлительно. Юля с Мариной хоть и были столичными штучками, которых ничем не удивишь, здесь про свою столичность быстро забыли и удивлялись и радовались всему увиденному, как дети.

А посмотреть было на что. В Щедром и окрестных деревнях живет немало умельцев, которым есть чем похвастаться в смысле декоративно-прикладных талантов. Здесь были гончары, на глазах у публики выделывавшие с гончарным кругом истинные акробатические чудеса и производившие такие чашки, тарелки и вазы, что отдашь последнюю кредитную карту, лишь бы только заполучить это чудо в собственные руки. Резчики по дереву, плетельщицы тряпичных веселых ковриков, вышивальщицы, художники и даже таксидермисты – все они нашли свое место на ярмарке. Отдельные палатки занимали местные целители и гадалки – ведь на ярмарке гуляли не только щедровцы, но и гости города, а для гостей узнать свое будущее или получить от целителя парочку общеукрепляющих пассов – дело необходимое и благодарное.

Юля немедленно потратила свои карманные деньги на чудесное колье из бисера (бисер который уж раз был снова в моде), смешную глиняную кошку-копилку с надписью «Щедровский кот деньгу бережет» и плетенный из прутьев журнальный столик. Журнальный столик Юля вознамерилась подарить тете, но пока его пришлось таскать Даниле.

Марина ярмаркой не особенно интересовалась. Ее больше волновало то, что Ши Юйкань вот уже второй день не переставал говорить ей комплименты и бросать на девушку влюбленные взгляды. Приворотная магия действовала вовсю.

Марья Белинская гуляла по ярмарке с таким видом, будто искала кого-то знакомого. Неясные предчувствия томили ее душу. Ярмарка ярмаркой, но после наступит Ночь города, ночь официального шабаша, и кто знает, чем эта ночь обернется. Марью (поскольку она была слишком глубоко погружена в собственные думы) эскортировали Влад и Вадим. Вампир, кстати, купил себе кубок из оникса и заявил что это очень стильная вещь, хотя и выглядит не слишком презентабельно.

Анна Николаевна вместе с феей Катериной были заняты в своем выездном флористическом магазинчике. Искусственные цветы, ароматические лампы и упаковочная бумага для подарков расходились на ура, так что нашим дамам не находилось времени отвлечься и посмотреть вокруг.

Итак, ярмарка шумела, переливалась, гремела музыкой из громадных звуковых колонок, расхваливала товары, зазывала в гости… Сложно было не поддаться общему веселью, праздности и тому особому чувству легкомыслия, которое охватывает любой разум на подобных мероприятиях. Желающие могли покататься на лошади из Щедровского коневодческого хозяйства, выиграть в лото свистульку или тостер и попеть народные песни вместе с хором умертвий из совхоза «Вечная жизнь».

– Ох, – простонала Юля, вытирая мокрый от пота лоб, – я себе все ноги стерла. Сил никаких нет.

– Поносить тебя на руках? – поинтересовался Данила.

– Нет, это уж слишком. А давайте пойдем куда-нибудь, где тихо и не жарко.

– Поддерживаю это предложение, – сказала Марья Белинская. – У меня от ярмарки уже голова болит и подташнивает. Наверное, меня поразил ярмарочно-солнечный удар.

– У меня есть идея, – заявил Ши Юйкань. – Едемте в чайный зал к моему дяде. Там и прохладно, и тихо, и к тому же прекрасный чай. Кто хочет зеленого чаю с жасмином. И льдом?

Оказывается, хотели все. Поэтому мотоциклы взревели и умчали наших героев с ярмарки.

Лавка господина Чжуань-сюя и чайный зал «Одинокий дракон» находились в торговых рядах. Сегодня здесь шла не очень бойкая торговля – всех покупателей переманила городская ярмарка.

«Моторы» спешились и, галантно поддерживая дам, вошли в прохладный полумрак чайного зала. Тонко прозвенели колокольчики, подвешенные над дверью. Из-за темно-красной, с желтыми иероглифами занавески вышел мужчина лет тридцати пяти. У него были глаза цвета старого золота с вертикальным узким зрачком и длинная тонкая коса. Шелковая рубашка с иероглифом «двойное счастье» и шелковые же шаровары смотрелись на нем чрезвычайно изящно – и во фрачной паре он не выглядел бы лучше. Мужчина сложил ладони перед собой и поклонился:

– Приветствую дорогих гостей!

– Здравствуйте, – разноголосо ответили дорогие гости.

– Дядя, нам бы хотелось твоего знаменитого чая, – сказал Ши Юйкань. – Со льдом и пряностями. День нынче жаркий.

– Похоже, ночь грядет еще жарче, – сказал Чжуань-сюй, внимательно глядя на Марью Белинскую, так, что она покраснела. – Я слышал от посетителей, что ночные торжества будут просто волшебными.

– Ну, если учесть всех ведьм нашего города, – усмехнулся Данила, – то они действительно окажутся волшебными.

– Что за неприличие – держать гостей на пороге, – укоризненно покачал головой Чжуань-сюй. – Прошу вас, проходите, пожалуйста.

Гости прошли в большой полутемный и прохладный зал. Тонкие резные колонны поддерживали крышу; с потолка спускались на длинных цепочках неяркие светильники в форме лодок; повсюду стояли маленькие столики и громоздились горы подушек для сидения.

– Здесь нужно разуться, – сказал Ши Юйкань. – Не подумайте чего, все ковры у дядюшки очень чистые!

Сбросить обувь с истомленных ходьбой ног и усесться по-турецки в полутемном зале в ожидании чая и сладостей – что может быть приятнее!

Чай был подан очень скоро, а к чаю еще полагалось кушанье, которое Чжуань-сюй назвал «слезы бабочки»: это была невероятно сладкая смесь из меда, орехов, фруктов и молочного шоколада. Словом, погибель для сластен.

– Вы позволите, я присяду с вами? – спросил разрешения Чжуань-сюй, благодарно кивнул в ответ на приглашение и сел. Принялся разливать всем чай из запотевшего стеклянного кувшина. – Я вижу, вы успели вдоволь нагуляться?

– Да! – воскликнула Юля. – У меня такое впечатление, будто я попала в сказку.

– В сказку, где продают плетеные столики, – хмыкнул Данила.

– Тебя что-то не устраивает в этом столике? – картинно возмутилась Юля. – Так я сама его до дома донесу, не надеясь на твою помощь.

– Не фырчи, – успокоил девушку Данила. – Я пошутил. Я не позволю тебе таскать тяжести. А то ты разозлишься и заколдуешь меня. Превратишь в царевича-лягушонка.

– Над этим стоит подумать, – с серьезным видом сказала Юля, но не сдержалась – прыснула.

Между тем Марья Белинская тихо переговаривалась с Чжуань-сюем:

– Это правда, что вы дракон, господин Чжуань-сюй?

– Да, госпожа Марья. Кстати, я распознаю своих. В вас на четверть драконьей крови.

– Моя мама была наполовину драконом, – тут же сказала Марья. – Наследницей нашего русского Змея Горыныча. Представляете?

– Представляю, – сказал Чжуань-сюй. – В жизни еще и не такое случается. Вы занимаетесь колдовством?

– Не слишком много и не слишком часто. Я не прирожденная ведьма, колдовству в основном училась по учебникам да по рекомендациям сестры.

– Тогда мне понятна ваша… незрячесть. Всего лишь на четверть дракон и не прирожденная ведьма…

– Что вы хотите этим сказать? – слегка возмутилась Марья.

– О, прошу вас, без обид! – примирительно склонил голову Чжуань-сюй и добавил на китайском: – Когда женщина так прекрасна, она вспыльчива.

– Я поняла, что вы сказали, – немедленно отозвалась на китайском Марья. – Я два года жила в Нанкине и выучилась языку. Не считайте меня вспыльчивой. Я действительно не поняла, что вы хотели сказать.

– Вон та девушка, которая сидит рядом с моим племянником… Как ее зовут?

– Марина. Что с ней не так?

– Может быть, я ошибаюсь, но… У драконов нюх на это…

– Не томите, господин Чжуань-сюй!

– Эта девушка не та, за кого себя выдает. Как она ведет себя?

– Как обычный человек. Она и есть обычный человек!

– Нет, – покачал головой Чжуань-сюй. – Она не человек.

– А кто? – изумилась Марья, чуть не перейдя вновь с китайского на русский. Однако вовремя опомнилась.

– Она дух. Как бы это выразить точнее, она – демон, очень искусно принявший человеческую плоть.

– Этого не может быть, – чуть не вскрикнула Марья. – Почему я этого не замечала?

– Потому что вы не зорки, прекрасная госпожа. Между тем эта девушка – носительница зла, и она только ждет подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар той, кого она называет своей подругой.

– Ничего не понимаю, – помотала головой Марья. – Марина должна нанести вред Юле?

– Да. Она заклята на это.

– Чжуань-сюй, я вам не верю. И давайте переходить на русский, на нас уже все остальные как-то неправильно смотрят.

– Я докажу вам свою правоту, – сказал дракон. – У меня есть напиток, который заставляет демонов сбрасывать свои личины. Сейчас я принесу его.

– Постойте! – воскликнула Марья. – Я с вами.

– Нет, не нужно. Скажите лучше, мой племянник так увлечен этой лжедевицей потому, что на него насланы чары?

– Да, – вздохнула Марья. – Но мы же не знали… нет, Чжуань-сюй, я вам не верю. Марина не может быть демоном.

Дракон только усмехнулся в ответ. Встал и вышел.

– О чем вы говорили с Чжуань-сюем? – поинтересовалась Юля у Марьи.

– Так, о Пекине, – сказала сестра Госпожи Ведьм. – Я там проходила стажировку по наведению традиционных чар. В общем, нам было о чем поговорить.

– Вы так увлеклись, – протянула Юля, насмешливо щурясь. – По-моему, вы очень понравились этому господину.

– Возможно, – отрезала Марья. – Но меня сейчас волнует не это.

Вернулся Чжуань-сюй с глиняным кувшином в руках.

– Я принес еще один напиток, – сказал он. – Его готовят по особому рецепту монахи одного монастыря у нас в Китае. Этот напиток имеет удивительные целебные свойства…

– Но мы вроде бы не больны, – улыбнулся Вадим.

– Что ж, он и здоровым не повредит. Напиток необычайно вкусный. Я редко его готовлю и подаю лишь лучшим друзьям…

– Ну, коли так…

Чжуань-сюй разлил зеленоватый, пахнущий мятой и корицей напиток по чашкам. И сам первым пригубил из чашки:

– Пейте, господа!

Все выпили, не ожидая никакого подвоха. Марина обратилась к Чжуань-сюю:

– Это похоже на мятный компот, ничего особенного, – и засмеялась.

– Маринка, ты чего? – удивилась Юля.

Марина продолжала смеяться. Ее смех стал истеричным, визгливым и каким-то металлическим.

– Что с тобой? – воскликнул Ши Юйкань, обращаясь к девушке и осторожно касаясь ее плеча.

И вскрикнул, потому что из плеча, распарывая ткань платья, вытянулся острый черный шип.

Марина менялась на глазах. Она уже не смеялась, а выла, и из ее пасти, полной острых сверкающих клыков, валил дым. Ее тело будто лопнуло, и наружу выскочили шесть мохнатых, похожих на паучьи, лап, скорпионий хвост и жуткая вторая голова, сверкавшая алыми безумными глазами.

Все, разумеется, смертельно перепугались и бросились кто куда. Однако Чжуань-сюй и Марья Белинская остались на своих местах.

Демон, уродливый и внушительный, скалил зубы и бил хвостом туда-сюда, разрывая в клочья подушки.

– Заклинаю тебя, демон, – дрожащим голосом начала Марья. – Именем Вседержителя, именем тайным и непроизносимым! Усмирись, демон, и скажи нам, кто подослал тебя!

В ответ демон зарычал так, что задрожали резные колонны. А в следующую минуту он бросился на Марью.

И тут дорогу ему заступила Юля.

– Стой! – закричала она, раскинув руки. – Кто бы ты ни был, подчинись мне во имя Вышнего!

Демон отступил. Глаза Юли сверкали потусторонним светом, она тоже изменилась. Лицо ее стало серебряным и сияющим, пальцы на руках удлинились и превратились в иглы…

– Юля, опомнись! – вскрикнула Марья. – Он уничтожит тебя!

Но, похоже, демон отступал. Юля одно за другим читала заклятия против демонов – они сами собой вспыхивали перед ее глазами. На полу очертилась пентаграмма, в нее и загнала Юля разъяренного демона, который до этого был вполне симпатичной девушкой.

Юля прочитала последнее заклинание и сказала:

– Теперь этот демон скажет всё, что вы пожелаете от него услышать. Только я не понимаю, как моя подруга оказалась демоном.

– Я отвечу тебе, ведьма, – прохрипел демон. – Меня приставили к тебе, когда тебе минуло тринадцать лет. Именно тогда мы и познакомились. Я должен был всегда сопровождать тебя…

– Кто тебя приставил ко мне?

– Маг. Великий маг.

– Что за дело какому-то магу до меня?

– Ты сильная ведьма. Ты соперница. Ты могла разрушить планы моего господина.

– Ты мог меня убить?

– Я должен был тебя убить.

– Когда?

– Когда прикажет мой господин. Но приказа от него еще не поступало.

– Кто твой господин?

– Я уже говорил, ведьма. Он великий маг.

– Как его имя?

– Варахиль. Другого его имени мне не дано знать. Послушай, ведьма…

– Что?

– Раз уж вы разгадали меня, то вы вправе знать: вы умрете от моих когтей. Выпустить вас отсюда живыми я не могу. Это противоречит моим привычкам и привычкам моего господина.

– Ты никого не тронешь, – сказала Юля.

– На что поспорим, ведьма? – спросил демон. – Думаешь, у тебя есть против меня оружие?

– Есть, – спокойно сказала Марья, кладя одну руку на плечо Юли, а другую выбрасывая вперед в замысловатом жесте. – Смирись и пади, демон! Здесь нет тех, кто не сумеет воспротивиться тебе!

– Я знаю старинное заклятие, которым можно связать демона, – сказал Чжуань-сюй. – Оно китайское, но, думаю, и на вашего европейского демона подействует.

– Китайское, ха! – воскликнул демон. – Ты не справишься со мной, дракон!

– Чжи ба чжи, – проговорил в ответ Чжуань-сюй. – Бу шань чжи шэн чжи ту.

Демон замер, а потом закрутился волчком. Снова повалил едкий дым, и в этом дыму стало совсем не видно демона. Дым разъедал глаза, забивал легкие. Все повалились не в силах дышать, лишь Чжуань-сюй повторял свое заклинание. Но, видимо, заклинание не помогло, потому что, когда дым рассеялся, никакого демона в пентаграмме не было. Да и сама пентаграмма погасла.

– Демон исчез, – кашляя, объявила Марья.

– Это хорошо или плохо? – подал голос Данила.

– Скорее плохо. Теперь демон должен вернуться к своему повелителю и доложить о происшедшем. А хозяин демона – маг. С него станется наслать на нас массу неприятностей. Юля!

– Да.

– Налей мне чаю! И подойди сюда.

– Да, Марья.

Юля протянула сестре Госпожи Ведьм чашку с чаем и присела рядом.

– Юля! Ты никогда не замечала за своей подругой ничего странного?

– Никогда, – вздохнула Юля. – Впрочем, я до последнего времени и за собой ничего не замечала. А теперь оказалось, что я ведьма, а подруга – демон, подосланный каким-то магом для того, чтобы уничтожить меня. Я ничего не понимаю.

– Не ты одна, – сказала Марья. – Как мы могли быть такими… близорукими. Если бы не господин Чжуань-сюй… Чжуань-сюй! О чем вы задумались?

– О том, какое будущее ждет нас всех.

– Данила! – жалобно воскликнула Юля. – Ты же провидец! Скажи что-нибудь провидческое!

– Что-то случится во время Ночи города, – сказал Данила. – А больше я ничего не вижу и не чувствую.

– Но Ночь города уже сегодня.

– Что ж, значит, нам недолго осталось ждать.

– Знаешь, Юля, – сказала Марья Белинская. – Думаю, нам необходимо встретиться с твоей тетей.

– А еще держаться всем вместе, – добавил Данила. – И нигде не задерживаться допоздна.

…Несмотря на все старания не задерживаться допоздна, в дом Анны Николаевны наша компания попала только часам к восьми вечера.

– Юля, Марья! – Анна Николаевна встретила девушек упреками. – Что такое? Где вы пропадаете? Я уже стала волноваться!

– Сначала мы были на ярмарке, – утомленно проговорила Юля. – Вот, кстати, столик. Это я вам купила.

– Спасибо. Дальше что?

– Дальше мы пили чай в зале господина Чжуань-сюя.

– А дальше?

– А дальше Марина превратилась в демона.

– Что-о?!

– Да, Марина оказалась демоном, подосланным ко мне каким-то могущественным магом.