Текст книги "Лети, ведьма, лети! [тетралогия]"

Автор книги: Надежда Первухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

Глава 2
ПЕРВЫЕ ЗНАКОМСТВА

– Добрый день, юные сударыни, – приятным, как мятная ириска, голосом сказал принц ночи, держа шлем в правой руке на отлете – как держат генеральскую фуражку (или у генералов папахи?). – Кто из вас Юлия Ветрова?

– Это я, – пискнула Юля и подумала, что так пропищали бы мыши в их клеточке, буде им представилось бы право голоса.

– Очень приятно, – элегантно поклонился принц ночи в байкерском комбезе. – А это, полагаю, ваша подруга Марина?

– Да. – Юля постаралась перевести голос в более благоприятную тональность.

Принц исполнил поклон на бис.

– Разрешите представиться, – тряхнул он сногсшибательной белокурой шевелюрой. – Владислав. Для друзей – Влад.

– Как Дракула, – прошептала Марина, которую не покидало ощущение, что она взирает не на кого-нибудь, а именно и безусловно на принца ночи, рожденного бледными фантазиями поклонников носфератизма.

– Да, – ослепительно улыбнулся Влад. – Как Дракула. Добро пожаловать в город Щедрый, сударыни!

– Мерси, – сказала Юля, стараясь попасть в тон и гадая, отчего это матерый белокурый байкер выстраивает речь как сын лорда Честерфилда. – Мы вообще-то предполагали, что нас встретят…

– Так мы и встретили! – Принц Влад одарил девушек новой лучезарной улыбкой. – Разрешите представить нашу скромную банду под ником «Матерые моторы». Джентльмены, прошу представиться дамам.

Четверо наездников оставили своих металлических кентавров и походкой, достойной любого светского раута, подошли к девушкам. Сняли шлемы.

– Игорь.

– Данила.

– Вадим.

– Ши Юйкань.

– Очень приятно, – как заведенные повторяли девушки, во все глаза разглядывая байкеров.

Байкеры были юны (в меру, в меру!) и прекрасны. Разноцветные комбинезоны и роскошные боты сидели на них как мушкетерская форма. Данила был смугл, черноволос и голубоглаз (роковое сочетание для любого девичьего сердца!), Игорь мог бы прозываться рыжим-конопатым, если б эта самая рыжесть-конопатость не была ему так к лицу, что просто ах. Вадим имел на лице интересную бледность и тонкость черт, а в фигуре идеальную стройность, почему мог вполне сойти за маркиза инкогнито. Даже странно было, что его комбинезон не украшен валансьенскими кружевами. И, наконец, Ши Юйкань. Как явствовало из имени, он был китаец, а из того, что он китаец, выходило… Да что объяснять? Надеюсь, читатели этой книги знакомы с творчеством великого китайского кинорежиссера Чена Кайге. Так вот, юный Ши Юйкань, казалось, прямиком вышел из этого самого творчества.

Словом, нашим девушкам было на что посмотреть и было отчего временно потерять дар речи. Байкерская банда «Матерые моторы» выглядела как квинтет скрипачей, как орден рыцарей-тамплиеров, как сонм ангелов младшего звена. Однако Юля, будучи здравомыслящей девушкой, первой перестала глазеть и обрела голос.

– Простите, я не понимаю, – сказала она, обращаясь ко всей пятерке в целом. – Я приехала в гости к своей тете Анне Николаевне Гюллинг. Я думала, что она меня встретит…

– Так и должно было случиться, – сказал Владислав. – Но, к сожалению, позавчера Анна Николаевна была вызвана из города по весьма важному и срочному делу. Зная, что вы приедете, она поручила нашей банде вас встретить и отвезти к ней домой.

– Ах вот в чем дело! – нашлась Марина. – Тогда всё понятно.

– Непонятно только, с чего это моя тетя водит дружбу с байкерской бандой, – под нос себе пробормотала Юля.

– Довезем со всем почтением, – улыбнулся Влад. Как заметили девушки, зубы у него были изумительно белые и блестящие. Жемчуг, а не зубы!

Тут деликатно кашлянул Игорь:

– Не хотелось бы показаться навязчивым, но, может быть, нам уже довольно стоять на перроне?

– Я не боюсь ездить на мотоциклах, – храбро заявила Марина, во все глаза глядя на Данилу.

– А я боюсь, но какое это имеет значение? – фыркнула Юля.

– Не бойтесь, – сказал ей Вадим. – Я лично вас повезу. И уверяю вас, вы будете чувствовать себя так же спокойно, как младенец в колыбели.

– Ловлю на слове, – мрачновато произнесла Юля.

Наконец девушки были усажены, вещи распределены. Клетку с мышами Юля прижала к груди. Моторы вновь громоподобно взревели, Марина на всякий случай ойкнула, и через пять секунд перрон опустел.

Байкеры, а с ними и наши героини неслись по асфальтированной, гладкой, будто атласная лента, дороге вдоль яблоневых зарослей и одноэтажных деревянных домиков. Мелькнула на миг в просвете между садами узенькая серебристая полоска речки и пропала. Снова понеслись по сторонам сады и усадьбы с дремлющими у забора козами. И неожиданно эта пастораль кончилась. Мотоциклы выметнулись из какого-то закоулка на широкий проспект и полетели мимо многоэтажек, пестревших рекламой, мимо блескучих витрин магазинов и кафетериев, мимо огромного, напоминающего ацтекский храм здания, в котором гостьи города безошибочно угадали здание городской Думы. Перед Думой прокаливалась июльским солнцем белая площадь, напоминающая пустыню. Но еще миг – и байкеры уверенно повели своих кентавров сквозь распахнутые узорные ворота и выехали на засаженную тополями аллею. Вдоль аллеи били фонтаны и томно замирали мраморные наяды и дриады. Пахло свежестью, травой и еще почему-то ванилью.

– Что это? – почти крича, спросила Юля у своего возничего.

– Главный городской парк, – ответил тот. – Здесь удобно срезать. Быстрее доедем.

Насчет «быстрее» Юля не сомневалась. Ей вообще казалось, что мотоциклы не едут, а летят, не касаясь земли. Кстати, если б она сумела оглянуться и внимательно присмотреться к тому, как вел свой байк маркизообразный юноша по имени Вадим, то выяснилось бы, что Юля совсем недалека от истины. Ибо Вадим вел роскошный «кавасаки», действительно не касаясь колесами земли. Но это так, мелочи.

Из парка они снова вырулили в какой-то проулок, где двухэтажные деревянные дома выглядели посолиднее и побогаче, а среди садов проглядывали узорчатые беседки и даже нечто напоминающее японские чайные павильоны. Коз тут не было, зато за витыми чугунными ограждениями заходились в лае невидимые псы, впитавшие ненависть к реву мотоциклетных моторов вместе с кормом «Педигри».

Наконец все байки остановились перед двухэтажным кирпичным особняком со стеклянной террасой, с кованым легкомысленным балкончиком, с цветником и садом, разросшимся и прекрасным, будто сад меж реками Тигр и Евфрат. Всё это великолепие ограждала совершенно легкомысленная низенькая изгородь из белых реек, напоминающая шнурок, перетянувший пышный букет. К изгороди крепилась символическая белая же калитка. На калитке висел блестящий колокольчик.

– Вот и прибыли, – сказал Влад. – Это дом Анны Николаевны. Ключи лежат в глиняном горшке возле двери. Вы, Юля, открывайте дом, а мы вещи занесем.

Влад толкнул перед девушками калитку. Звякнул колокольчик, калитка гостеприимно распахнулась, и Юля с Мариной ступили на тропинку, выложенную толстыми кафельными плитками, напоминающими плитки молочного шоколада. Тропинка вела к террасе с дверью, возле которой обретался солидных размеров пустой цветочный горшок.

Ключи были на месте. Юля отперла дверь, и девушки вошли в дом, а следом за ними Игорь и Данила внесли чемоданы. Вадим эскортировал арфу, Юля не забывала прижимать к груди клетку с мышами, а Марина тащила мешок с травами. Из коридора, совмещенного с террасой, девушки попали в обширную комнату, служившую, по-видимому, и кухней и столовой. Девушки прошли дальше, но тут их окликнул Влад:

– Сударыни, простите, но нам дальше нельзя. Мы ваши вещи оставим здесь. Осваивайтесь в доме, Анна Николаевна велела передать, чтобы вы чувствовали себя полновластными хозяйками до ее возвращения.

– Спасибо, – с чувством сказала Юля.

– Если понадобимся, то нашу банду вы найдете в парке. Спросите любого, где обретаются «Матерые моторы», и вам покажут. Всего наилучшего. Благословенны будьте.

Байк-джентльмены откланялись, попрыгали на свои «хонды», «харлеи» и «кавасаки» и были таковы. С минуту девушки слушали удаляющийся рев моторов. А затем наступила тишина.

Эта тишина была плотной, как ватное одеяло, и мягкой, как крем для чувствительной кожи. В такой тишине должны совершаться вещи самого высшего порядка, например, чтение трудов Монтеня, сочинение поэмы о цветущих хризантемах или созерцание коллекции местных минералов… Но наши героини не стали заниматься ни тем, ни другим, ни третьим. Оставив вещи где стояли, девушки сбросили с ног поднадоевшие туфельки и принялись обживаться.

Процесс обживания доставил им массу впечатлений. Холодильник был набит продуктами и снабжен запиской: «Девочки, не стесняйтесь!» Юля обнаружила в холодильнике банку обожаемых консервированных персиков, а Марина – курицу гриль и десятка два разных соусов. Курицу разогрели в микроволновке, персики выложили на блюдо, и получился отменный обед с некоторой претензией на шикарность. Затем Юля поставила на плиту чайник, деликатно порылась в кухонных шкапчиках, обнаружила жестянку с чаем, коробку конфет «Осенний вальс», зефир в белом шоколаде и грильяж. Жизнь становилась всё прекраснее и, можно сказать, слаще.

Девушки устроили чаепитие и уж за чаепитием, как истинные представительницы прекрасного пола, дали волю своим эмоциям и мыслительным способностям.

– Я ничего не понимаю, – сказала Юля. – Почему тетя не смогла нас встретить?

– Тебе же объяснили эти принцы. Твоя тетя отлучилась по важному делу.

– Ах да. Но хоть бы предупредила! Хоть бы позвонила! А то у меня, когда эти байкеры появились, чуть душа с телом не рассталась. Я подумала: всё, сейчас нас будут бить, насиловать и грабить. Нас и мышей в придачу. Кстати, дай мышам кусочек булки. Что-то у них вид какой-то оголодавший.

Мыши немедленно получили булку, а Марина сказала:

– А ты заметила, как эти байкеры разговаривают? Просто великосветские лорды какие-то! «Сударыни, джентльмены, позвольте, извольте»…

– Выделываются перед приезжими, – отмахнулась Юля. – Попади мы на настоящий тусняк их банды, такого бы наслушались! Уши бы осыпались! Это же байкеры! Вот уж не думала, что в такой дыре, как Щедрый…

– Тише! – вскрикнула Марина. – Ты слышала?!

– Что? – удивилась Юля.

– Кажется, на втором этаже что-то скрипнуло.

– Угу. Там бродит фамильное привидение, которое тетушка оставляет в доме вместо охраны. Эй, привидение, ау! Спускайся к нам, попей чаю с зефиром!

– Юлька, прекрати! Я боюсь!

– Ты вечно чего-то боишься, – проницательно заметила Юля. – На дворе белый день. Кроме того, у нас есть защита. Мы всегда можем пойти в местный парк, разыскать тех байкеров и изобразить перед ними запуганных девиц. Хотя, разумеется, это чушь. Мы всё-таки столичные студентки, а не дурочки какие-нибудь провинциальные. Подумаешь, байкеры!

– Но ты заметила, что все они ужасно симпатичные? Особенно Влад и Данила.

– Ну, допустим, заметила. Хотя мне больше понравился китаец. И что такого? Марина, не смеши меня. Наверняка за этими парнями ухлестывают все девчонки здешних мест. Еще и нам подключаться? Шиш.

Надо сказать, что вместе с поэтическим кризисом Юля недавно пережила драму рухнувшей любви. Ее возлюбленный, тоже поэт и посетитель студии «поэтических пушинок», бросил ее, едва Юлина слава пошла на убыль, и обратил взоры на более перспективную в плане анапестов и дактилей девицу. Так что Юля ожесточилась сердцем и на противоположный пол смотрела взглядом человека, увидевшего рогатую жабу в тарелке с яблочным муссом.

– Ой, – однообразно высказалась Марина. – Слышишь, опять что-то скрипнуло. Юлька, я боюсь.

– Ладно, не дрожи, – сказала храбрая племянница Анны Николаевны Гюллинг. – Сейчас допьем чай и пойдем осматривать дом.

– Ага, а ты думаешь, это не страшно?

– Марин, ты, по-моему, слишком много смотришь триллеров на ночь. Тетя нам разрешила распоряжаться ее домом как угодно. Чувствовать себя полными хозяйками. Так что я не понимаю, чего ты трясешься.

– Мне этот дом кажется каким-то… необычным.

– Ага. Стивен Кинг. Отель «Оверлук». Сейчас из щелей в полу полезут костлявые руки мертвецов, а из всех кранов хлынет кровь…

– Юлька!..

– Успокойся, дитя. Чай допила? Пойдем бродить по дому. Можешь в качестве оборонительного оружия взять с собой мышей.

– А что, мышей призраки боятся?

– Само собой. Просто не переносят. Маринка, да я пошутила! И нет тут никаких призраков! Оставь мышей в покое!

– В следующий раз за такие шуточки…

– Да хватит тебе. Идем.

Девушки вышли из столовой-кухни и оказались в маленьком коридорчике с тремя дверями.

– Ну что, – расхрабрилась Марина. – В правую, в левую или в ту, что посередине?

– Посередине.

Юля потянула на себя дверь, почти уверенная в том, что она будет закрыта.

Ничего подобного. Дверь без малейшего скрипа отошла в сторону. Девушки перешагнули порог комнаты и замерли в тихом восторге:

– Вот это да!

Комната была светлой, чистой и прекрасной, как невеста в подвенечном платье. У большого окна, выходившего в сад, стоял белый старинный рояль с позолоченной крышкой и резными ножками. Тут же высилась этажерка с ворохом нот. На полу цвел крупными розовыми цветами белый ковер, у стен стояли кресла в белых полотняных чехлах. Круглый стол, накрытый белой вязаной скатертью, довершал впечатление предсвадебного торжества. В простенке между креслами мерно качали медным маятником часы в футляре высотой с Юлю (а Юля была достаточно высокой девушкой). Узкие шкафы со стеклянными матовыми дверцами, похоже, были забиты книгами.

– Красиво, да?! – воскликнула Марина, на минуту забывшая о привидениях. – Как в музее Чехова.

«Как-кланк», – подтвердили часы.

– Да, интерьер такой старинный, немного провинциальный, – литературно оценила обстановку Юля. – Это, наверное, рабочий кабинет, тетя ведь музыкантша. Интересно, а что это стоит в центре стола?

– Где?

– Да вон, белой тканью накрыто. Ты чего, Марин, не видишь, что ли?

Марина пристальнее всмотрелась в центр стола. Действительно, как она могла раньше этого не заметить! Там находилось нечто объемистое, скрытое белой шелковой тканью.

– Странно, – сказала Марина. – До тех пор, пока ты мне не сказала, я этой штуки не замечала.

– Ну что, посмотрим, что скрывает ткань?

– А может, не надо?

– Маринка, прекрати трусить. Это уже не смешно.

С этими словами Юля сдернула ткань с загадочного предмета.

…И вовсе он оказался не загадочный. Большой, совершенно прозрачного стекла шар, стоящий на подставке из какого-то темного металла.

– А-а, – протянула Юля. – Знаю. Такие продаются в сувенирных магазинах. Типа магические кристаллы. Не думала, что моей тете он понадобится. Зачем?

«Чем-ченг», – сказали часы.

– А вдруг это настоящий?

– Кто?

– Магический кристалл.

– Маринка, не дури. Пойдем осмотрим другие комнаты. В конце концов, нам надо найти ту комнату, в которой мы будем жить.

Юля набросила на шар покрывало. Девушки вышли из белого кабинета и закрыли за собой дверь. И, конечно, не видели, как шар под покрывалом вдруг приподнялся и засверкал, разбрасывая в разные стороны радужные лучи.

Глава 3
ВЕЧЕРНИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

Усталость после долгой тряски в поезде давала о себе знать. Да к тому же и вечерело. Девушки кое-как осмотрели дом и наконец нашли себе комнату. Это была просторная спальня, помешавшаяся на втором этаже. Здесь стояли две аккуратно застеленные кровати, низенькие тумбочки с маленькими торшерами, гардероб во всю стену и старинное зеркало с резным туалетным столиком. На туалетном столике опять лежало послание от Анны Николаевны: «Девочки, надеюсь, комната вам понравится».

Марина взялась распаковывать чемоданы и развешивать вещи в шкафу, а Юля отправилась навестить здешние банно-ванные удобства. Ванна в доме тетушки имелась. В выложенной кафелем комнате стояла стилизованная под старину емкость на бронзовых львиных лапах. На полочке возле ванны разместился целый выводок свечей в разных подсвечниках. («Стильно!» – решила Юля.) За зеркальной дверцей шкафчика обнаружились шампуни, гели, бальзамы и прочие радости женского бытия.

– Ага, – сказала Юля. – Шикарно смотрится.

Она повернула кран-смеситель, вода гулко полилась в ванну. И тут до Юли донесся приглушенный, но всё-таки весьма мощный Маринин визг.

Оставив ванну, Юля по лестнице чуть ли не взлетела на второй этаж. Распахнула дверь в спальню.

– Что случилось?!

Марина стояла у старинного зеркала белая, как мука высшего сорта.

– Зеркало, Юлька… Паук!

Юля подошла и посмотрела на зеркало. Ничего особенного. Никакого паука нигде не было видно. Вероятно, он до смерти испугался Маринкиного визга и почел за лучшее скрыться бегством.

– Нет никакого паука, – сердито сказала Юля подруге. – Что ты как маленькая!

– Был паук, – стояла на своем Марина. – Огромный просто. Черный. Мохнатый. Я перед зеркалом стояла, а он откуда-то на ниточке спустился…

– На паутинке.

– Что?

– На паутинке. У пауков нет ниточек, одни паутинки.

– Паутинка, ниточка, какая, на фиг, разница! Главное, он повис у меня перед глазами и лапами шевелит.

– А дальше?

– А дальше я заорала.

– А паук что?

– Он на подзеркальник прыгнул. И веришь, Юлька, он прямо в зеркало влез. Прямо туда!

Марина дрожащим пальчиком указала куда. Юлька всмотрелась пристальнее.

– Там нет ни трещины, ни щели, – резонно сказала она. – Паук не мог туда проскочить. Если он только не какой-нибудь фантастический паук, который ходит сквозь зеркала и стены… Успокойся, Маринка. Ой! У меня же ванна наполняется! Чур, ты моешься после меня!

Юля скоренько переоделась в купальный халатик, взяла свои полотенца и прочие банные принадлежности и поскакала к двери.

– Юль! – остановил ее жалобный возглас. – Я боюсь оставаться одна.

– Прекрати эти глупости, Маринка, – строго сказала Юля и даже поразилась взрослости своего голоса. – У тебя глюки от переутомления. Сейчас вымоемся, потом поужинаем, и спать. И никакие пауки тебе больше не будут мерещиться.

– Но он был, был!

– Ага. А еще здесь был Джонни Депп и давал тебе автограф, – хмыкнула Юля и принялась спускаться. Джонни Деппом она очень правильно вернула подругу к реальной жизни. Джонни Депп был Марининой платонической любовью, и стоило ей переключиться на его многочисленные таланты и достоинства, как никакие пауки, а также торнадо, землетрясения и маньяки Марине были не страшны. Так что теперь Юля могла за нервную систему подруги не опасаться.

Юля выкупалась, спустила воду и принялась набирать ванну для Марины. Приятная расслабленность и довольство жизнью заключили ее в свои объятия. Юля по натуре была оптимисткой и в любой ситуации могла найти нечто приятное для собственного бытия. Сейчас ее даже радовало отсутствие тетушки. Как славно, что этот вечер они с Мариной проведут вдвоем, попивая чай на террасе и вдыхая аромат здешних цветов, а не отвечая на бесконечные тетины вопросы насчет университетской жизни, видов на будущее и подобного прочего.

– Маринка! – крикнула Юля. – Иди, я тебе ванну набрала! А я пойду ужин готовить! Маринка! Ты что, опять паука обнаружила?!

– Угу-гу-у-у-у! – ответило Юле утробное жутковатое эхо.

По спине девушки пробежал холодок. Наша героиня, безусловно, была героиней храброй и не подверженной неврастении, но в десять часов вечера, да еще после ванны, нервы расшалятся даже у святого, если он в ответ на свои вполне нормальные слова будет получать такой вот малопристойный вой.

– Я сейчас кому-то сверну шею, – пообещала Юля, заматывая свои длинные мокрые волосы махровым полотенцем. – Сейчас все здешние укальщики и угугукальщики у меня начнут обливаться горючими слезами. Маринка! В последний раз зову!

– У-у-у-у-у-у-у! – заметалось по всему дому.

– Так, – поджала губы Юля и решительно взяла в руку тяжелый флакон с шампунем.

В комнате на втором этаже Марины не оказалось. Юля на всякий случай, смеясь сама над собой, заглянула в платяной шкаф, но там обретались только их с Мариной платьица, блузочки и джинсы.

– Маринку утащили привидения, – пробормотала Юля и спустилась.

Привидения оказались ни при чем. Марина обрелась в кухне, где она самозабвенно уплетала зефир.

– Чудо ты мое, – сказала подруге Юля. – Я тебя по всему дому ищу, зову.

– Я не слышала, как ты меня зовешь.

– Ой, хватит врать! А выл кто?

– Выл? Это не я!

– Маринка, врешь ты неубедительно и вяло. Ну конечно, это выли местные призраки. Иди-ка ты мыться. И хватит лопать зефир, ты потолстеешь! На ужин скормлю тебе один кефир!

Маринка хихикнула и отправилась купаться. Юля включила свет на кухне (сумерки стали уже совсем плотными), поставила на плиту чайник и принялась тщательно изучать содержимое холодильника. Через минуту она уже была с добычей – диетический творог «Поющая корова», сливки «Щедровские» и упаковка йогуртов местного производства. Под нехитрую песенку чайника Юля символически сервировала стол, и тут ей взбрело в голову выйти в сад – сорвать два-три цветка, чтобы украсить ими их скромную вечернюю трапезу.

Юля не стала переодеваться, а вышла на крыльцо в купальном халате. Щедровский вечер окутал ее теплом, уютным и мягким, как плюшевая игрушка. Юля обошла дом и попала в сад. Здесь было совсем темно, но в этой темноте белели звездочки душистого табака, пышные шапки флоксов и гортензий, гордые венчики королевских белых лилий. Юля сделала еще несколько шагов (трава нежно и шелковисто щекотала ее ноги) и попала в розарий.

Это она определила по аромату, сошедшему на нее как небесная благодать. А потом глаза, привыкшие к темноте, различили темные и белые розы, крупные, напитавшиеся росой. Над розами кружились светлячки, придавая картине сказочную атмосферу. Нет, сорвать такую розу было бы святотатством. Юля подышала немного пьянящим розовым ароматом и повернула обратно.

И, сделав шаг, наткнулась на обросшую мхом бревенчатую стену!

– Что такое? – прошептала Юля. – Этой стены здесь не может быть! Ее ведь не было, и значит… Это мне мерещится!

– Угу-уг-угу-у! – вкрадчиво, будто здороваясь, прозвучало рядом. Юля вздрогнула и повернула голову. Никакого сада не было. Вместо сада она увидела кладбище со стройными рядами освещенных луной надгробных плит. На ближайшую из этих плит села огромная сова и смотрела на Юлю желтыми, горящими как габаритные огни глазами.

– Не верю! – топнула ножкой Юля. – Это мне мерещится! Этого быть не может!

– Уг-угу-уг? – поинтересовалась сова и мигнула.

– Не может быть, и всё! – сказала сове Юля. – Пошла прочь!

Сова сверкнула глазами так, что Юля поневоле зажмурилась. А когда разожмурилась, действительно ничего ужасного и непонятного не было – ни бревенчатой стены, поросшей мхом, ни кладбища, ни глазастой совы. Был сад, был прелестный цветник, воздух пах цветами, и в двух шагах был тетин дом. Юля всё-таки решилась и сорвала три гортензии – не говорить же Маринке, что ее поход окончился непонятным мороком. Тем более что Маринка девица и без того дерганая.

Юля вошла в кухню. Марина уже искупалась и теперь в такой же, как у Юли, чалме на волосах заваривала чай. Увидев букет, она ахнула:

– Какая прелесть! Что это за цветы?

– По-моему, гортензии. Поставим в вазу, будет украшать стол. Знаешь как в саду здорово? Завтра утром обязательно в нем побываем!

Юля говорила это, кривя душой. Сова и кладбище еще не стерлись из ее памяти. Но она надеялась, что призраки, назойливо одолевавшие их с Мариной вечером, с утра исчезнут и станут ничем не примечательным воспоминанием.

Ваза нашлась на подоконнике. Юля поставила в нее гортензии, водрузила вазу на стол, и они с Мариной принялись пить чай, заедая его творогом со сливками. В саду выводила трели какая-то птица (явно не сова). Марина налегала на зефир с непонятной страстью. Юля вспомнила, как в столице подруга постоянно сидела на диетах, и засмеялась:

– Тут от твоих диет ничего не останется.

– Нишего, – прошамкала Марина с набитым ртом. – Я буду бегать. Што кругов. Ф парке.

– А… Понятно. Чтобы почаще попадаться на глаза тем симпатичным байкерам…

– Уфью!

– Не убьешь. Ты без меня пропадешь, Маринка. Кто-нибудь в доме снова завоет, ты сразу лапки отбросишь.

Маринка прожевала и сказала раздумчиво:

– Это точно. И хотя ты мне не веришь, Юлька, с этим домом точно что-то нечисто. Я видела своими глазами, как паук прошел сквозь зеркало. Вот.

– Некоторые люди еще и не то видят… – протянула, смеясь, Юля.

– Я не наркоманка, мерси, – парировала Марина. – Слушай, а может, твоя тетушка… того?

– В смысле?

– В смысле ведьма. Колдунья. Зачем ей травки, которые лесник нам передал? Наверняка для всяких этих… колдовских составов! И мыши тоже – для жертв!

– Ох, велики ли жертвы. Ты посмотри на бедных мышек – они же вдвоем меньше рубля! Маринка, опять ты глупости говоришь. Моя тетя профессор, а не ведьма. Идем спать. Сил уже нет сидеть. Я сейчас прямо в тарелке засну.

– Идем. Но я бы очертила наши кровати охранительными кругами.

– Ну если ты потом хочешь полдня мыть полы, то черти. А я не буду.

Девушки выключили свет в кухне, проверили, заперта ли входная дверь, и поднялись в спальню. Здесь уютно светились торшеры; постели, застеленные свежим белоснежным бельем, так и манили к себе истомленные тела наших путешественниц. Девушки разделись, пожелали друг другу спокойной ночи и нырнули под одеяла. Погасили торшеры. В овальное окно спальни лился молочный свет луны.

С четверть часа было тихо. Потом Марина завозилась в постели и приподняла голову:

– Юлька! Юль! Ты не спишь?

Послышался глубокий, исполненный мировой скорби вздох:

– Только что пыталась. Чего тебе, счастье мое?

– По-моему, внизу кто-то ходит.

– Марин, это уже неостроумно. У тебя то наверху кто-то ходит, то внизу. Найди что-нибудь пооригинальнее, если хочешь не давать мне спать.

– Хи-хи. Хочешь, расскажу анекдот про грузина и железнодорожную кассу?

– Валяй.

Марина рассказала. Девушки посмеялись, а потом как по команде затихли.

Потому что внизу кто-то действительно ходил, мерно поскрипывая половицами.

– Не нравится мне этот дом, – дрожащим голосом сказала Марина. – Может, завтра переедем в гостиницу?

– Еще чего удумала… Может, мы не заметили, а в доме у тети живет какой-нибудь домашний любимец… Кот, к примеру. Он весь день спал где-то в уголке, а сейчас вышел погулять.

– Хотела бы я знать, сколько весит такой кот!

– Ну что, будем пытаться продолжать спать или спустимся и посмотрим, в чем дело?

– Спать… Нет, спустимся. Юль, только давай возьмем какое-нибудь оружие!

– Угу. Ты что, привезла с собой дедушкину берданку и прабабушкин самурайский меч?

– Юлька, прекрати хихикать!

– А ты прекрати говорить глупости. Встаем и идем.

Девушки включили торшеры, сели в кроватях и храбро посмотрели друг на друга.

– Идем?

– Идем.

Они, как могли, бесшумно спустились вниз. И замерли на последней ступеньке. Потому что привычного коридора перед ними не было. А была круглая комната с узкими стрельчатыми окнами, сквозь которые лился чарующий лунный свет. В комнате не наблюдалось никакой мебели, если не считать нескольких канделябров на полу. В канделябрах горели толстые витые свечи разных цветов.

– О-ой, – закономерно произнесла Марина и тихонечко осела на пол. Рядом с ней пристроилась Юля, вцепившаяся дрожащими пальцами в перила и неоригинально повторявшая:

– Это нам снится, точно снится…

Но даже если это и снилось, сон только начинался. Потому что узкие окна приветственно распахнулись и сквозь них в комнату начали грациозно запрыгивать кошки, бесчисленные кошки, одна за другой.

Их ярко освещала луна, и было видно, что здесь присутствуют и пестренькие беспородные красотки, и породистые сиамские, ангорские, шотландские и балинезийские маркизы и герцогини. Почему-то девушки, в мертвом молчании наблюдавшие за этим нашествием кошек, поняли, что среди этой неожиданной компании нет ни одного кота. Что это – совершенно женское сборище.

Кошки чинно расселись полукругом посреди комнаты и принялись вылизываться. Когда с вылизыванием было покончено, худая, с горящими зелеными глазами кошка утробно мяукнула. Следом за нею промяукали еще несколько кошек. И тогда канделябры с горящими свечами плавно поднялись в воздух, а затем опустились посреди кошачьего полукруга, образуя правильную пентаграмму. Свечи вспыхнули ярче; от каждой свечи к другой протянулся лучик света, и пентаграмма засияла так, что больно было глазам. В этом свете кошки, казалось, увеличились в размерах, но на самом деле это только мерещилось перепуганным и ошеломленным девушкам.

Некоторое время длилось молчание, а затем худая зеленоглазая кошка сказала человеческим голосом:

– Мы собрались здесь, чтобы приветствовать гостей нашей благословенной хозяйки. Поприветствуем же!

– Му-урм! – согласным хором сказало кошачье собрание.

Зеленоглазая же кошка продолжала:

– Юлия и Марина, пожалуйста, не страшитесь нас. Мы всего лишь верные слуги госпожи Анны, а значит, верно будем служить и вам. Мы не причиним вам никакого вреда. Прошу вас, подойдите к нам, познакомьтесь с каждой из нас.

Словно во сне, девушки встали и подошли к кошкам. Страх куда-то подевался, осталось любопытство. Юля и Марина раскланивались с каждой кошкой, а та вежливо называлась:

– Женэ.

– Очень приятно.

– Мэри.

– Весьма.

– Маргарет.

– Какое прекрасное имя!

– Сара.

– Рады знакомству.

– Рэчел.

– У вас прелестная шерстка. Чем моете?

– Мэгги.

– Вам очень идет это имя.

– Петронилла.

– Шикарно!

– Эльза.

– Как мило.

– Урсула.

– Я всегда уважала старинные имена.

– Барбара.

– Очаровательно.

– Мадлин.

– Редкое имя.

– Аполлония.

– Еще более редкое имя! Чудеса просто.

– Бригитта.

Бригиттой оказалась худая кошка с зелеными глазами. Она изящно поклонилась, а затем сказала:

– Теперь, когда мы представились вам, вы можете всегда воззвать к нашей помощи. Надеюсь, вы запомнили наши имена. В теперешней своей жизни можем мы немного, но всегда рады помочь. Чего бы вы сейчас желали, Юлия и Марина?

– Ну, хотелось бы проснуться и понять, что всё это было сном…

Кошки замурлыкали и засмеялись.

– Что вы! – тонким голоском сказала Мадлин. – Это никакой не сон. Разве вы не видите сияния луны так же, как и мы? Разве не чувствуете аромата садов, где можно бродить до рассвета и предаваться мечтам? Вы такие милые девушки, но такие наивные!

– Неужели вы еще ничего не поняли? – спросила кошка Аполлония.

– Мы поняли, что сошли с ума, – сказала Юля.

– Да нет же, – снова засмеялись кошки. – Вы среди подруг по Ремеслу.

– То есть?!

– Вы среди ведьм, девочки, – изящно почесывая лапкой за ушком, сказала Урсула.