Текст книги "Стань моим монстром (СИ)"
Автор книги: Надежда Олешкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2 Сарен
Ближайший черш второго типа находился довольно близко от Коренных лесов, но это не помогло мне успеть добраться до него без происшествий. Сарен, контроль над которым я все-таки потерял, решил двинуться совершенно в другом направлении. Бешеная скорость неуправляемого животного подо мной начинала пугать. С таким темпом он меня мог довезти и до родного полла, не устав при этом, или вообще скинуть при первой удобной возможности.
Меня часто охватывает панический страх, заставляя тело застыть каменной копией. Но такое каждый раз длилось несколько секунд, словно давало толчок для быстрого осознания происходящего и возможности найти хоть какой-нибудь путь выхода из сложившейся ситуации.
И сейчас, до белых костяшек вцепившись в усы бестолкового животного, я снова ощутил этот страх. Адреналин больше не будоражил кровь, а наоборот заставлял застыть ее, не давая конечностям согреваться. По телу прошел мелкий озноб, но новый вдох помог слегка прийти в себя, быстро убирая заполнившие все сознание ненужные эмоции.
Мы мчались сквозь лес, вперед, не останавливаясь. Пару раз животное резко меняло направление, словно натыкалось на невидимую преграду. Прошло немного времени после пролета стрелой мимо Первой окраины. Но с каждой минутой я удалялся от нужного поселения все дальше и дальше, что совершенно не было мне на руку.
Люмен конечно может сказать, что мы завершили задание, но трофей ведь до сих пор находится у меня, а без него испытание не пройдено. Каждая секунда на счету, особенно сейчас, ведь приди мы третьими – прощай заветное звание Анахари.
Спокойствие, ни крупицы паники. Цепкий взгляд – бессменный мой помощник, а быстрое решение – единственный спаситель. Секундная стрелка на часах – вот злейший враг который раз подряд.
Деревья, одни деревья и нет ни одного крутого выступа. Могу зацепиться за ветку, но тогда придется платить за потерянного сарена. Немного камней, высокая трава. Чешуйчатый без остановки двигался вперед. Мы обошли черш справа, потом по дуге длиннохвостый завернул влево и снова бежал по прямой линии. Теперь перед нами простиралось поле, цветы которого постоянно бились об мои ноги.
Я раз за разом пытался наклониться всем телом, чтобы только сдвинуть в нужное направление сарена. Без остановки дергал за усы, обвивал его огромную шею и тянул в сторону, но ничего не получалось. Эта гадость почувствовала свободу и совершенно не реагировала на своего ездока. Даже наклонился назад, намереваясь ухватиться за хвост, чтобы выгнуть его, но тот постоянно менял местоположение, не давая никакой возможности уцепиться за скользкие чешуйки.
Была мысль закинуть веревку на дерево, чтобы по полукругу изменить направление движения, но нет ее с собой. А есть только плащ, нагрудник кентавра и кортик – отличный набор погонщика сарена.
Глаза!
От этой мысли даже сердце забилось быстрее. Я наклонился вперед, прикладывая руки к глазам животного. Оно видит в темноте, но что будет делать с закрытыми?
Первые пару секунд чешуйчатое все равно бежало, но вскоре начало тормозить и мотать головой из стороны в сторону, пытаясь сообразить – почему стало так темно. Оно вообще остановилось, даря мне долгожданную возможность вздохнуть спокойно. Хотелось расслабиться, сделать небольшую остановку, вытереть проступившую испарину на лбу, но время до сих пор поджимало. Надо было срочно возвращаться, а без помощи сарена я не доберусь до черша так быстро, как хотелось бы.
Снова пришлось придумывать выход. Казалось, мне никогда в жизни ничего просто так не дается. Раз за разом она подкидывает новых испытаний, пытаясь доказать, что не так обычна, как я считаю. Но нет, моя хорошая, ты монотонна, неинтересна и совершенно не достойна того, чтобы тебя ценили.
Приоткрыл левый глаз сарена, на что тот начал поворачивать в нужную мне сторону. Казалось бы, нашел способ управлять, но это ведь временные меры. Оторвав руки от его головы, зверь снова начал свой быстрый бег, словно не он только что стоял как вкопанный, не зная куда двинуться дальше.
Я чуть не вскрикнул от радости, когда заметил высокие каменные дома черша Первой окраины. Гористая местность мешала, заставляя чешуйчатого постоянно вилять вокруг выступающих скалистых образований. Огромного труда составило просто выдержать нужное направление, нагибаясь, чтобы прикрыть какой-либо глаз. И так сложно удерживаться на движущемся животном, а тут еще и усы надо отпускать, сильно сжимая колени и полностью ложась на спину сарена.
Мы почти добежали до первой линии зданий, когда я полностью закрыл обзор чешуйчатому, чтобы тот остановился. Но он стал вилять и с той же скоростью несся вперед, на стену высокой темно-серой скалы, которая никаким образом не уходила с нашего пути. Пришлось приоткрыть глаза зверя и резко дернуть вправо, из-за чего мы начали падать вниз с выступа прямо в колючие кусты.
– Мар, – выругался со всей накопившейся злостью.
Сарен постоянно крутился в воздухе, не давая никакой возможности остаться сверху и не пораниться. Пришлось отпускать усы и, чуть приподнявшись, отталкиваться от чешуйчатого, чтобы приземлиться на твердую землю и прокрутиться там через голову пару раз, смягчая тем самым падение.
Когда же все это закончится?
Животное начало вылезать из кустов, сильнее и сильнее раня себя. До черша было всего пару шагов, но довести сарена у меня точно не получится. Один выход – оставить его здесь, но тот вскоре выберется и убежит, из-за чего придется платить огромную сумму, которой у меня нет в наличии.
Встав на ноги, слегка отряхнувшись от налипшей грязи и пыли, я подошел к длиннохвостому, который не переставал вырываться из цепких лап кустарника.
– Дааа, – слегка почесал голову.
Из многочисленных царапин уже начала течь грязно-красная кровь, что совершенно было не на руку. Такие животные используются только в целом состоянии, а этому еще долго придется восстанавливаться. Не то чтобы я его жалел, просто мне может влететь в копеечку.
Веревки у меня как не было, так и нет. Но вот на нагруднике до сих пор оставались ремешки, которые я без промедления срезал и начал связывать между собой, делая тем самым подобие поводка. Но тот получился коротким, вокруг шеи обвязать не получилось, поэтому пришлось обматывать угловатую ногу животного, сразу же сцепляя с рядом растущим деревом.
Они друг другу подходят.
Оба коричневые – длиннохвостый и ствол дерева – сливались даже своим оттенком, что наводило на интересные мысли. Да и ремешок пришелся в той же гамме, заставляя меня улыбаться. Сарен подергался еще в разные стороны, утыкаясь то в колючие кусты, то ощущая привязанную ногу, и вскоре спокойно лег, совершенно не обращая внимания на полностью израненную кожу.
– Глупое животное, – пробубнил себе под нос, поднимая с земли недавно кинутый туда нагрудник.
Оказалось, что ноги сильно затекли, плохо слушаясь своего хозяина. При такой напряженной езде и не заметишь насколько неудобно было сидеть на сарене, постоянно пытаясь не упасть, проделывая многочисленные попытки замедлить бешеного зверя.
– Зато теперь знаю как остановить, – нервно хохотнул и пошел в черш.
А там меня уже ждали. Злой Люмен и очень обеспокоенный матхир, который и подсунул плохую утагасию.
– Сарен за чершем, – показал пальцем за спину, обращаясь к мужчине в годах. – Следующий раз проверяйте качество уты, а то можете и вообще потерять свое животное. За его состояние платить не буду, – и прошел мимо, слегка приподнимая голову.
– Но… – начал было возмущаться тот, но был остановлен отрицательным покачиванием головы.
Пререкаться с ним не время, я еще навещу его сегодня. Ох и сложно же будет.
– Дольше кататься не мог? – поравнялся со мной друг.
– Хотел, но животное решило отдохнуть в кустарнике. Вот не повезло, правда? – слегка повернулся к Люмену.
Что с ним не так? Все пять лет мы с ним бок о бок учились, тренировались, отлично ладили. Беловолосый друг частенько понимал меня с полуслова, как и я его. Ни разу не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне. Он стал братом, единственным знающим полностью мою историю, все цели и желания. Да, про Люмена так и не удалось разведать многого, но мне и той поверхностной информации хватало.
А тут… резкие перемены, совершенно необъяснимые. И это заставляет нервничать, ведь все должно быть логично и последовательно. Есть причина, которую обязательно узнаю, сколько бы времени не прошло.
Люмен никак не отреагировал на мой ответ, а только быстрее пошел к трехэтажному зданию на противоположном выходе из черша. Оно было больше остальных, шире, крепче, как во всех поселениях. Если засчитают это испытание, то проживание в такой постройке мне будет обеспечено в любом месте Кловерка. А пока приходится снимать комнаты в трактирах, тратя деньги. Не то чтобы мне их жалко, но без поддержки родителей сложно вообще найти способ их заработать.
Поднявшись по боковой деревянной лестнице, каждая ступенька которой не забыла скрипнуть под нашими ногами, мы постучали в небольшую дверь, которая сразу же открылась.
– Добрый день, – слегка наклонили головы перед двумя сидящими Охари.
Один из них был нашим, ежедневно обучавшим, не успевшим полностью узнать жестокость этого мира. А второй, со шрамами на лице, явно побывал ни в одном сражении, ведь его перевели сюда с почетной должности о’Анахари, на замену умершего старшего. С одной стороны, я рьяно стремился занять их место, но иногда пугали их потухшие глаза и губы, застывшие в неизменной прямой линии. От одного цепкого взгляда холодок пробегал по коже, они словно больше не видели красок нашего мира, а только жестокость и постоянные убийства, непрерывно слышали отголоски криков женщин и детей, которых пытались уберечь от нападавших зверей, но не успели.
– Вот, – подошел к их столу и положил нагрудник кентавра.
Старший, о’Охари, один раз стукнул по нему кулаком, прислушиваясь к тихому низкому короткому звону, который может издавать только ирдинид, и кивнул нашему Камфиру.
– Прошли, можете отправляться домой, – вынес вердикт Охари, убирая нагрудник в дальний сундук.
Не то чтобы я сомневался, но победная улыбка чуть проступила на моем лице. Так и хотелось сказать Люмену, что он зря себя вел подобным образом, ведь все закончилось превосходно.
Мы еще раз поклонились и вышли, сразу же направляясь в ближайший трактир. Я даже открыл рот, но вовремя передумал говорить, проглатывая все свои невысказанные слова. Появилась уверенность, что они были бы не к месту и только больше усугубили ситуацию.
Зайдя в трактир, я сразу же увидел Сивина с Риком, которые от души веселились с какой-то девушкой. Они много раз выкрикивали ее имя, но понять – то ли Кимри, то ли Имбри – так и не удалось. Ребята оказались первыми приехавшими, они давно развлекались тут – заметно было по очень пьяному состоянию.
Люмен прошел мимо, специально задев меня плечом. Казалось, зачем злиться? Я все успел, мы прибыли раньше остальных, прошли испытание. Но все равно друг не переставал вести себя странно. И это не выходило из моей головы.
– Ари, – выкрикнул рыжеволосы парень, – иди к нам.
Хоть и хотелось спать после длинной ночи и бурного сражения с сареном, я все равно упал на стул рядом с рядовцами, наблюдая за их весельем. Они смеялись, шутили, вспоминали вечерний поход за защитными пластинами на лицо примий – людей-пауков.
Мне было приятно и спокойно в их компании. Хотелось улыбаться и просто расслаблено смотреть за притязаниями то одного, то второго на тело молоденькой девушки, которой нравилось такое мужское внимание. Я как всегда наблюдал. Мне не было дела до нее или рассказа о небывалом достижении в сражении с примией. Просто хотелось отдохнуть рядом с хорошими людьми.
Заказал кружку пива и расслабленно сидел, стараясь не мешать их бурному веселью. В какой-то момент подумал, что устроят драку, но вовремя сообразил, что они не настолько маймы, чтобы распускать кулаки из-за какой-то дешевой девицы.
Почему-то снова вспомнилась Она. Сидя за этим немного грязным столом на первом этаже трактира, где так много людей, очень шумно и выпивка не перестает литься рекой, я подумал о незнакомке. Смотря на всех присутствующих, пристально оглядывая особенности каждой девушки, не мог понять – чем именно Она притягивала к себе. От одних только мыслей хотелось сорваться и вернуться обратно, только чтобы снова почувствовать то притяжение и чарующее наваждение.
Что-то было в ней иное, такое светлое, манящее, заставляющее сердце биться быстрее. Но я ведь не настолько глуп, чтобы верить в любовь с первого взгляда. Ой, да вообще в любовь. Ее не существует. А то притяжение – плод моих фантазий и не более.
Загадочная незнакомка в моей голове стала зваться Она. Ко всем женщинам можно мысленно обращаться таким словом, но эта почему-то бесспорно была с большой буквы. Я не верил в чудеса, необычную связь, хоть и пришлось что-то необъяснимое испытать на себе. Все равно та желтоволосая девушка в розовом платье отличалась от остальных представительниц противоположного пола, поэтому гордо получила имя Она.
– Хм, – непроизвольно улыбнулся.
– Оооо, что я вижу? – обратился ко мне Рик, усаживаясь рядом и смотря стеклянными глазами. – Наш Ари умеет улыбаться?
– Тебе показалось.
И с чего такая реакция? Я ведь не раз улыбался. Правда, это чаще случалось, когда я один. Или рядом с хорошим другом могу расслабиться и позволить проступить эмоциям на лице.
Расслабиться… Точно, из-за ненужных мыслей перестал обращать внимание на происходящее вокруг и задумался, не контролируя себя. Поэтому больше о Ней постараюсь не думать. Она мимолетное видение, с которым не суждено встретиться, значит забивать голову ненужными мыслями нет смысла. И как вывод – не стоит вообще вспоминать о том коротком моменте моей жизни.
– Нееееет, – наклонился ко мне Рик. – Точно была. Сивин, а Ари улыбался, – повернулся он к своему напарнику в последнем испытании.
– Ладно, – я встал, не желая больше находиться под их пристальным вниманием. – Пойду к себе, – и быстрым шагом покинул их веселую компанию.
Мог бы еще посидеть, понаблюдать, как обычно делаю, но они слишком много выпили и не отстали бы, пытаясь докопаться до причины моей улыбки. И надо ведь было так сглупить.
Через пару часов крепкого сна, мне пришлось все-таки вставать. Можно было бы отдохнуть тут до вечера, потом переночевать и утром отправиться в путь, но не хотелось тратить время зря.
На первом этаже ребят уже не было, да и на улице не нашел никого из знакомых. Поэтому сразу же отправился к тому прохвосту матхиру, по дороге готовясь к неприятному разговору.
Неожиданно передо мной появился какой-то старик. Я даже не успел заметить откуда он выскочил. У того глаза полностью были белыми, а цепкие пальцы впились в мои плечи. Не сообразил еще, что происходит, как он начал говорить голосом, пробивающим на холодный пот возле позвоночника. Слова словно доносились одновременно со всех сторон, множественным гулом, который сливался в один и давил на мозг.
«Гатагрия от смерти неминуемой спасет,
Но поцелуй лишь передаст проклятие.
Насильное воздействие того не принесет,
А подчинит себе…»
Я вырвался из его рук и отступил назад, пытаясь не удивляться сумасшедшему старику. Тот словно пришел в себя, а глаза быстро стали нормальными.
– Привет, – улыбнулся он мне.
Но чтобы не слышать больше всяких глупостей и лишний раз не связываться с подобного рода людьми, обошел стороной и быстрым шагом пошел к нужному одноэтажному зданию с деревянной пристройкой, набитой сеном.
Послевкусие встречи было неприятным. Так и тянуло хоть раз обернуться, чтобы удостовериться, что мне только показалось. Но только ровно шел вперед к своей цели.
– Мне снова нужен сарен, – остановился у входа в здание. Тут, как везде, где в подвале держат животных, отвратительно пахло.
– О, молодой человек. Нет, – поднялся со стула возле двери матхир, сразу же заходя за свой давно немытый стол.
Такое ощущение, что ему просто сложно пару раз его вытереть тряпкой. Ведь он на него ничего особенно грязного не ставит. Ута всегда в больших колбах, а разного рода принадлежности для ездовых животных вообще не попадают в эту комнату.
– И еще три утагасии, и желательно нормального качества, – подошел к тому же столу.
Сложно было сдержаться, чтобы не скривиться от запаха, но пришлось сильнее сжать челюсти, скрывая любого рода отрицательную эмоцию.
– Вы видели состояние сарена? – начал возмущаться тот, переводя свой голос со сдержанно спокойного на слегка повышенный.
Меня каждый раз интересовало, почему в таком отвратительном месте они так сильно наряжаются. Высокие сапоги, свободные светло-синие штаны и рубашка бежевого цвета. Он ведь работает с животными, которые обязательно должны вымазать. Но каждый раз, в любом из чершей или поллов встречаю подобного рода расцветку их одежды.
– Спасибо за понимание, – слегка поклонился. – Вот необходимая сумма. Буду ждать на улице, – и быстрым шагом вышел из деревянного здания.
Только там вздохнул полной грудью. Можно было бы и иначе построить разговор, но тогда пришлось бы дольше находиться внутри. Вроде не привередлив, но терпеть совершенно не люблю.
Мужчина вскоре выбежал за мной, начал распыляться по поводу маленькой суммы и совершенно пренебрежительного отношения, но в ответ встретил только слегка поднятые брови и руки, заложенные на груди.
Я выложил ему последние деньги, огромную сумму, чтобы поехать в родной полл. Пешком не доберусь до него и за две недели. А это в одну сторону. На сарене смогу за неделю, чуть меньше. Но тогда нужны утагасии и здоровый длиннохвостый, которого мне сейчас отказывались давать.
– Подождите, – приподнял руку вверх, прерывая его нескончаемый поток высказываний. – Не согласны с суммой?
– Вы хоть слушали что я говорил? Мало, слишком мало, – кивнул головой он.
– Точно пересчитали? – с долей сомнения спросил я.
– Конечно. Тут и половины нет, – мужчина позвенел моими же лимами.
Тогда почему не отдаешь? Протяни, ну же.
– Хм. А я вроде умею считать. Давайте вместе? – дождался его настороженного взгляда и продолжил: – Сарен плюс три утагасии, минус два штрафа за бракованную уту и неподконтрольное животное.
– Что за…
– Не сбивайте. Выемки на голове сарена не работали, так что за это тоже полагается взымать деньги. Минус лимы за дело в суде, которое я выиграю.
– Какой еще суд? – его голос уже чуть ли не сквозил злобой вперемешку с испугом.
– Получается, что я слишком много дал, – развел руки в стороны, не обращая внимания на его вопрос. – Да, много. Тогда возвращайте, – и потянулся за кожаным мешочком.
– При чем тут суд? – отступил он на шаг назад, не желая расставаться с лимами.
Почувствовал их тяжесть и не отдашь?
– Вы подвергли меня опасности. Я вправе так поступить, – и вытянул руку, желая получить свои монеты.
Матхир прижал мешочек к груди и ушел, озлобленно пытаясь испепелить меня перед этим одним только взглядом. Скрепя зубы он дал все необходимое, но вместо трех предоставил две утагасии – по его словам больше не оказалось на складе. Ну и ладно, мне ведь и полторы с лихвой хватило бы. А лимов он и так получил предостаточно. Знаю я насколько завышены расценки, особенно в чершах.
А после началась длинная недельная дорога в родной полл. Вотиан как всегда встречал своей невзрачностью и высокими черными стенами. Внутри, как и снаружи, ничего не поменялось. Такие же грязные узкие улицы на нижнем уровне и светлые на верхнем, отличие между которыми в первые секунды даже глаза резали.
Долго стоял перед трехэтажным почти белым домом, занимающим огромную территорию. Мне с детства он перестал нравиться, как только побывал в других частях полла. Остальные люди ужимаются, не могут найти лишнего свободного места в стенах Вотиана, поэтому зачастую уезжают в соседние менее защищенные черши, подвергая себя и детей опасности. А тут столько пространства и все для одной небольшой семьи.
Подавил все негативные эмоции и пошел внутрь.
– Ари, мой мальчик, – радостно воскликнула мама, сразу же бросаясь обнимать меня.
Я люблю ее всей душей. Немного ниже меня, всегда такая красивая, статная, но очень душевная женщина средних лет, от которой ни разу не услышал плохого слова в свой адрес, хоть иногда заслуживал. Она самый прекрасный человек в калдиморе. И это правильно, ведь дети обязаны почитать собственных родителей. Хотя бы матерей. Мне каждый раз доставляло кучу удовольствия просто стоять в родных объятьях, чувствуя ее безграничное тепло.
– Привет, – отстранился от мамы и поцеловал в щеку.
– Ты как раз приехал к обеду, – сложила свои маленькие руки в кулачок, сразу же прислоняя его к губам.
Она любила так делать, особенно когда волновалось. И это чувство оправданно, ведь сейчас определенно начнется неминуемое.
– Мам, я к себе ненадолго и скоро спущусь, – улыбнулся ей, показывая пальцем вверх.
– Да, конечно. Через полчаса, не опаздывай. Пойду попрошу приготовить твое любимое блюдо, – и быстрым шагом направилась в сторону кухни.
Стены этого дома угнетали. Он был огромным, до ужаса наполненным всякими дорогими украшениями и совершенно ненужными картинами. Я до сих пор не понимаю надобности во всем этом.
Зачем семье из четырех человек трехэтажный дом? Хотя сейчас численность его жильцов уменьшилась благодаря мне. Понимаю, если бы тут проходило много приемов, часто приезжали гости, родственники или даже просто у меня или Орана бегали маленькие дети. Но ведь я не собираюсь продолжать свой род, а брат еще слишком молод для женитьбы. Не люблю этот пестрый, отделанный по последней моде дом. Нет, не для меня.
Я поднялся к себе, самую уютную и простую комнату из всех возможных, где кроме обычной кровати, парочки шкафов и стульев с одним столом вообще ничего не было. Помню долго ругался с матерью, не позволяя изменить цвет стен с серого на более яркий, а мебель поставить не такую старую. Но мне нравилась, полностью удовлетворяла моя комната, из-за чего не мог согласиться на любого вида изменения. Да, люблю что-то одно, но на всю жизнь и изменить это, увы, никто не сможет.
Основательно помывшись и переодевшись в более соответствующий окружению наряд, я после полной настройки себя на все самое неприятное спустился в обеденный зал. Пунктуальность приветствуется в нашей семье, за что был одарен приветливой улыбкой матери и брата. Но не его.
– Вернулся? – обратил отец на меня свое внимание, когда я сел за стол.
Он как всегда находился во главе, откинувшись на спинку широкого стула.
– Ненадолго, – ответил таким же тоном.
– Хм, – фыркнул он.
– А у нас радостные ново… – начала было что-то рассказывать мама.
– Зачем продолжаешь? – оторвался он от чтения, совершенно не обращая внимания на слова своей жены.
– Я уже говорил, – перевел взгляд на тарелку перед собой, не желая смотреть в его темно-карие глаза.
– Давайте просто поедим? – пролепетала мама, пытаясь убрать постепенно накалявшуюся обстановку.
Она не любила, когда мы с отцом начинали припираться за столом. Постоянно пыталась перевести разговор в другое русло. Всегда рассказывала о интересных событиях в нашем полле, иногда заставляла Орана добавить свое слово. Но каждый раз это ничем хорошим не заканчивалось.
– Нет, я все равно не понимаю – зачем моему сыну становиться Анахари. Это опасно, заведомо проигрышно и невыгодно. Ты не настолько глуп, чтобы не осознавать этого, – отца прорвало на словесный потом, что случалось крайне редко.
Обычно родитель был сдержанным, угрюмым и молчаливым. И его твердую броню сложно чем-либо пробить. Но в то же время он никогда не ждал бы удачного момента, чтобы высказаться. Ну и пусть я только приехал, все равно покажет свою точку зрения.
– Я пошел в Ряды не ради денег, – единственное что смог найти в ответ.
Он знал причину и попрекать этим не имел никакого права.
– Арикан, – начал злиться отец, – не смей туда больше возвращаться.
– Нет, – попытался не реагировать на повышенный тон.
– Не перечь отцу, – он сжал кулак, но не ударил им по столу. – Ты должен остаться тут, стать приемником и не заниматься глупостями, случайно пришедшими в голову.
– Нет!
– Что значит нет? – его голос стал еще громче.
– Еще с пяти лет тебе твердил, что пойду туда. Не ради нашей семьи. Чтобы остальные не теряли сыновей, братьев и сестер. Или тебе наплевать на Рэмина? Отец, – на пару секунд я замолк, переводя дыхание, – не хочу, чтобы другие, такие же как я, маленькие мальчики или девочки, видели смерть своих родных. Он защищал, помнишь? – сглотнул подступивший ком к горлу. – Заступился, подставился вместо меня перед тем зверем. Тебе мало? Думаешь только о себе? Нет, я не такой как ты, – встал со своего стула, опираясь о стол кулаками. – Не позволю этим монстрам и дальше расхаживать по нашим землям, убивать маленьких детей и полностью уничтожать запасы. Может ты и пытаешься что-то сделать в полле, но я намерен добиться чего-то большего, чем просто сидеть за высокой стеной и боятся любого воя по ночам. Я не ты, – последнюю фразу словно выплюнул в его лицо.
Хотелось после сказанного со всей злостью уйти из зала и хлопнуть дверью, чтобы все стены содрогнулись, но смог сдержаться. Я просто сел на стул, гордо подняв голову. В ответ должно что-то политься. И я буду готов.
– Ох, мальчик мой, – успела вставить свое слово мама.
– Ха, – быстро пришел в себя отец после моего монолога.
Еще с незапамятных времен, когда мой старший брат защитил меня от страшного зверя ценой собственной жизни, у нас с отцом началась невидимая борьба. Со всех сторон слышал, что я похож на своего родителя, но всегда откидывал эту информацию и каждым действием пытался доказать, что это не правда. Ведь я не такой, не бесчувственный камень, совершенно не переживающий по поводу смерти сына. Еще тогда, в пятилетнем возрасте вознамерился стать Анахари, чтобы защищать людей от злых тварей, населяющих наш мир. Но мне запрещали идти в Ряды, грозили вычеркнуть из родового древа семьи Идиш и вообще лишить любого вида поддержки.
– Ты не пройдешь все испытания, – самодовольно улыбнулся отец, явно решив подступиться ко мне другим путем. – Сколько уже прошел? Два? Еще столько же осталось. А потом что? Когда придется становиться обычным фулусом или даже дикасом? Ты ведь собрался идти до конца, но знаешь, что не по силам.
– О, только ради тебя стану не просто Анахари, а Охари, – чуть наклонился над столом, прищуривая глаза. – Хотя нет, – помахал пальцем. – Охари ведь не так опасно, поэтому специально для тебя стану вторым, а не первым.
На этом наш разговор закончился, так как я вышел из этого помещения, совершенно не желая ничего продолжать. Не смог, не сдержался, ушел, чтобы больше не видеть его. Да, проиграл этот бой, уходя с поля битвы, но сражение я обязательно выиграю.
Наш разговор еще пытался возобновиться и не раз, но постоянно заканчивался угрозами с моей или его стороны. Вместе мы находиться долго в одном зале не могли, поэтому дальше приходилось питаться отдельно.
Я любил свою семью, очень, ведь с ними было связано столько светлых воспоминаний. Но все равно это не останавливало меня день за днем тренироваться, развиваться и пытаться стать лучше, только чтобы добиться второго места. Главное в нужный момент отступить и не прогадать с выбранной секундой.
Прошел весь мой срок отпуска, совершенно скучно и неинтересно. Каждый день приходилось видеться с отцом, с удовольствием слушать рассказы матери и иногда учить боевым искусствам младшего брата. Он обычно не встревал в наши споры, ведь знал, что только на его плечи лягут все обязанности владением огромным имуществом и должность отца дирха Вореина.
А я… с пяти лет уже знал, что не буду жить в роскоши, упиваться разного вида привилегиями и посвящу себя благому делу – защите людей от ненасытных монстров, населяющих Кловерк.
Животные давно начали причинять нам вред. Особенно это чувствуется в последнее время. Все черши разных уровней образовались только ради одного – защиты. Раньше ведь было не так, да и черлы еще существовали, где люди занимались земледелием, сбором диких растений и просто ловлей рыбы. Но те виды поселений вообще вымерли. Остались только более укрепленные.
А я… всем сердцем хочу это исправить.
Попрощавшись со своими родными и даже помахав рукой отцу, я снова отправился в путь. На этот раз набрал много уты, чтобы больше не сражаться с неконтролируемым сареном. Родители, то есть мама, дали тяжелый мешок лимов, от которых хотелось отказаться, но здравый смысл решил взять свое. Золотые ведь много где еще пригодятся.
В дороге было спокойно, свежо и очень захватывающе. Я как всегда упивался чувством полета и полной свободы, как образ той давно забытой незнакомки стал перед глазами. Пришлось даже остановиться, чтобы случайно не наткнуться на какое-либо препятствие.
Девушка словно была не видением, а живой человек стоял перед моими глазами – настолько все реалистично выглядело.
Давно я не ощущал себя настолько хорошо. Казалось, что раньше дышал только спертым воздухом и только сейчас чистый кислород попал в легкие, заставляя почувствовать разницу. Было непонятно такое состояние. Ведь я совершенно ничего не сделал, нет никакой причины для такого резкого неожиданного улучшения моего самочувствия, хоть раньше и не казалось, что мне плохо. Пришлось даже слезть с сарена, чтобы, опираясь руками о колени, прийти в себя.
мир Эйшель, в это же время
– Ты соображаешь, что творишь? – резко распахнула двери личного кабинета Каесара девушка с разноцветными волосами.
Она быстрым шагом подошла к столу и посмотрела прямо в глаза темноволосому молодому мужчине.
– Алисандра, – грубо сказал в ответ тот, даже не собираясь отвечать на поставленный вопрос.
– Нет, я не вернусь обратно, чтобы преклонить голову при входе. Даже не мечтай, – не отводила своих черных глаз от него.
– Тогда хотя бы имей уважение, сядь и перестань так смотреть.
Девушка улыбнулась, слегка наклоняя голову вбок, и села на ближайший мягкий диванчик, расправляя складки на простом желтом платье.
– Я знаю, что тут в таких не ходят, – снова подняла голову на мужчину.
– Перестань читать мои мысли, раздражает, – возмущенно проговорил Каесар, откидываясь на спинку кресла.
Он каждый день сталкивался с такими, как она, но все равно не переставал злиться, что так и не смог овладеть магией Разума, с помощью которой мог бы блокировать любое проникновение в свою голову.
– Хм, – слегка усмехнулась девушка. – Твой блок все равно бы не помог. Ладно, специально для тебя, – подняла две руки вверх, – скрою магию на время.
Мужчина хотел что-нибудь сказать в ответ, поставить Алисандру на место, чтобы перестала так дерзить, но вовремя решил сдержаться.
