Текст книги "Стань моим монстром (СИ)"
Автор книги: Надежда Олешкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12 Но кто учитывает мои желания?
– Издевательство, – прошептал я, который час подряд наблюдая издалека за лагерем кентавров.
Одно радовало – теперь не было того неприятного чувства, что появилось после побега Накиры. Все прошло, как только увидел эту девицу. Больше не сдавливало внутри, не скукоживались органы, не присутствовало какой-то пульсации. Осталась только тяжесть в груди. Она исчезала на время, когда девица меня спасла и валялась голой сверху. Но потом вновь вернулось это давление. Кажется, подобное состояние от чего-то зависит, и каждый раз напрашивается лишь один ответ – от Нее.
– Ха, – я покачал головой, прикрывая глаза из-за свой же глупости.
Она… Теперь в моей голове это звучало иначе, без придыхания, возвышения, приятного наслаждения. Все изменилось. Потому что Накира – угроза обществу. Осталось лишь пренебрежение, воспринималось как кличка, недостойная человека, оскорбление, оставляя на языке только горечь и желание поскорее отдалиться, лишь бы не видеть, не знать, не слышать, забыть, просто забыть.
Но Она учла мои стремления? Девица и тут нагадила. Я как полный майм каждый раз переживал за сохранность, искренне восторгался красотой, пытался хоть как-то помочь, из-за чего дважды оказался на грани смерти. А что сделала Она? Принудила последовать за Ней в этот лагерь, оставила на память свою порванную сумку, которую мозг умолял выкинуть, но руки не смогли. Накира играючи управляла, снова натянула нити, чем-то незримым добавляла и убирала боль, заставила испытать на себе почти всю палитру эмоций и чувств. Чтобы я когда-нибудь настолько глупо отвлекся от драки… Дважды, мар, ДВАЖДЫ! И кто был виноват? ОНА! Понимаю, что не должен был, но все происходило слишком спонтанно, словно в тот момент просто подать руку помощи оказалось важнее кинжала у противника.
А самое противное, больнее всего оказалось понять другое. Не то, что девица монстр, что ошибался, что пришлось менять планы у самого Кентрона и ехать сюда. Нет. Сердце долгое время нещадно щемило только от осознания того, что меня кинули, как использованную вещь. Такую, о которую не жалко ноги вытереть. Мерзко, низко, унизительно. Долго лежал там, видел удаляющееся животное, отходя от парализующего страха и шока, и чувствовал себя ненужной тряпкой. Я не был готов к подобному.
Вряд ли понравилось бы преображение Ее в пралукзи, но в гатагрию... Не потому, что животное кровожаднее – просто теперь вообще не знаю что Она за существо. Нет таких оборотней, девица – что-то другое. И если не одна такая, то нам грозит большая опасность, ведь подобные особи без особого труда могут проникнуть в полл и перегрызть там каждого. Девица способна зайти в самый защищенный участок Кловерка, где единственно люди могут чувствовать себя в безопасности, и уничтожить каждого.
Хотел сначала оправдать. Сказать, что Она ведь не будет лишать людей жизни. Такая милая, иногда пугливая девушка не способна на жестокость. Каково потом было увидеть мертвое тело Карма, плавающее на поверхности озера. Убийца!
Ну и пусть он пытался так же поступить со мной, ведь явно выдумал лишнего. Не нашел кого обвинить в смерти Глоя, и путем не знаю каких логических цепочек пошел по неверному следу. Вряд ли ему кто-то нашептал. Я не наживал себе врагов, способных на подобную подлость. Возможно, тот корень ландалума, который дал Рику для Глоя навел его на подобную мысль. И девица за мной последовала, из-за которой тому пришлось бродить по темным ходам Логова. Может он сложил эти два факта и решил – в смерти друга виновен Ари. Но тогда почему не задумался о мотивах? У меня их просто нет, ни одного. Мои предположения слишком притянуты, но других попросту не найти. Спросить ведь не у кого. Больше не у кого…
Хоть я и недоумевал по поводу неправильных суждений Карма, но все равно выловил, закопал и постоял над могилой, припоминая при этом и Глоя. Только теперь сожалел об их смерти. Удивительно, но раньше я не считал жизнь чем-то серьезным. Да, просчитывал всегда наилучшие ходы, но без зазрения совести мог отдать ее за ненадобностью. А Она отняла жизнь Карму. Ради чего? Защищалась? Но можно оглушить, поранить, просто скинуть, не лишать возможности самому выбрать дальнейший путь. Пару раз приходила мысль, что мстила за меня, но после этого только долго смеялся и мысленно отмахивался от подобных глупостей.
Интересно, знают ли кентавры, что девица может превратиться в гатагрию и так же, как ее сородичи заметно уменьшить их численность. Кстати, эти черные тени любят четвероногих больше, чем людей – тут или мясо вкуснее, или из-за внушительных размеров.
Столько часов сижу вдалеке, вижу, как Накира общается с копытными, помогает, ведет себя раскрепощенно. С одним успела даже обняться.
Может предупредить их? Сказать правду о Ней, что им грозит опасность?
Я почти дошел до Кентрона, чтобы рассказать все о девице для принятия необходимых мер, ужесточения охраны, проверки поголовно каждого человека, но не успел. Еще на подходе к чершу упал от толчка в грудь, словно меня невидимая рука ударила. Не успел, пришлось сразу же брать сарена и лететь сюда, чтобы сидеть и ждать, наблюдать, изучать.
Как они Ее приняли к себе? Кентавры не любят людей, они их на дух не переносят, а с этой нормально общаются, без видимой агрессии, слишком миролюбиво. Может это заговор, хотят отомстить с Ее помощью? Хотя вряд ли, так бы уже давно осуществили задуманное, была ведь возможность.
На этот раз выбрал место более скрытное, в кустах, сарена оставил привязанным далеко от себя, чтобы при его обнаружении не смогли найти хозяина. Приготовил все необходимое, оставалось лишь дождаться темноты, проследить в какую палатку пойдет или вообще подловить, когда Она решит погулять. Последнее было бы самым замечательным, но девица не собиралась помогать хотя бы тут. Накира помогала кентаврам женского пола, носила воду, раскладывала сено, готовила вместе с ними.
Смотрел издалека, и сразу вставала перед глазами картина Ее преображения в гатагрию. Как иногда правда неприятно бьет по голове. Ничего, я все разузнаю, найду способ устранить эту угрозу обществу. Но сначала разберусь с воздействием на мой организм.
Я ждал, прокручивая в руках диковинку, которую нашел по пути сюда. Маленькая круглая черная штучка вроде ободка, которая растягивается. Подобных вещей раньше не видел. Из того, что смог придумать – можно надевать на запястье, скреплять небольшое количество сена или материал. Не знаю почему поднял с земли – слишком забавной показалась находка посреди обычной поляны, где сделал привал на пути сюда.
Дневные часы заканчивались, а девица не хотела отделяться от кентавров. И снова пришлось ждать. Видел, как четвероногие уселись у костра, долго там шумели, потом медленно разбрелись. А на ночь Она зашла в шатер, где когда-то воровал нагрудник.
Спешка была неприемлема. Проходили подобное, знаем, поэтому тянул до последнего. Пока луна высоко не поднялась над верхушками корров, пока тишина вокруг ничем не нарушалась, пока остатки теплого дневного воздуха не начали растворяться в ночной свежести.
Испытание, очередная проверка меня на пригодность. Только вот задание усложнилось. Лагерь полон четвероногих существ, в необходимой палатке девица находится не одна, а у меня нет никакой поддержки со стороны.
Один. Часто думал о времени, когда без кого-либо буду выполнять обязанности, но только теперь понял – с напарником лучше. Ну и пусть обычно делаем как я говорю, но хоть кто-то слушает, соглашается и выполняет. В любой момент найдется поддержка, иногда наоборот обуза, но так значительно веселее. Ничего, привыкну.
Аккуратно выбрался из засады, не забывая осматриваться. На этот раз действовал осторожнее, тише, быстрее. Сам не слышал своих шагов, прижимался к деревьям, притворялся темными камнями, пытаясь не пропустить ни малейшего стороннего звука.
Подойдя к нужному шатру, надолго остановился, внимательно подмечая каждый шорох вокруг. Казалось, могу различить дыхание сарена вдалеке. Но такое ощущение было обманчиво – мои уши на такое не способны. Проделал тот же путь, как во время второго испытания. Сапоги помогали подавлять любой шорох, плащ скрывал запахи, а я только затаил дыхание.
Единственно не удалось бесшумно пробраться внутрь. Занавес палатки зашуршал, после чего пришлось долго стоять в темноте, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Но как ни старался – не видел. Не было никаких источников света извне, не проникала луна в это убежище.
Только звуки, на них надо ориентироваться. Возле уха непрерывно жужжало насекомое, где-то справа слышалось тяжело сопение, а второе не мог уловить. Я помню, что Накира зашла сюда, но слишком тихо, не мог распознать Ее по слуху. Двинулся вперед, ощупывая ногами путь, стараясь не задеть ничего. Когда прошел мимо шумно спящего кентавра, услышал и Ее.
Девица находилась совсем рядом с четвероногим, слишком близко, что добавляло еще трудностей. Наклонился к Ней…
– Хавид, это ты? – услышал сонное бормотание, от чего пришлось полностью закрыться плащом, чтоб не выступало ни одного участка тела.
– А? – ответил низкий голос.
– Значит, показалось.
Как же не соответствовал этот мягкий приятный голос с истинным видом Накиры. Наверняка громкий рык гатагрии может разбудить весь этот лагерь, вселяя дикий ужас в сердца.
Она долго ворочалась, постоянно шурша чем-то, напоминающим сено. Издавала звуки, не могла улечься, испытывая мое терпение.
Не удобно так сидеть. Опирался на одну нога, а вторая была вытянута. Попытался пододвинуть, но только шаркнул по земле, снова застывая в неудобной позе.
– Хавид, – прошептала Она. – Хави-ид, – слегка повысила голос.
– Что? – от его баса я чуть не подпрыгнул на месте, еле удерживая равновесие.
– Точно с моей аурой все в порядке? – с Ее стороны послышалось шуршание.
– Чистая, Кира. Спи, – ответил кентавр.
– Но мне давит в груди, – в Ее шепоте ощущалась горечь.
– Налета больше нет. Это не проклятие.
– Знаю, что не проклятие. Там была пульсирующая боль, а тут давит. Вдруг я заболела?
О, да девица еще и проклята. И надо ведь было наткнуться на такую. А превращение в гатагрию может быть им?
– Аааа, – отозвался басистый голос, после чего возле меня прошлись копыта кентавра.
Пододвинул быстро к себе ногу, сильно сжимая рот, чтобы случайно не издать никакого звука.
– Нет. Болезнь могу различить. Хорошая аура, светиться сильнее, чем днем. Вообще никогда не видел такой. Кира, тебе наоборот должно быть сейчас хорошо. Ты сияешь.
Главное, чтоб этот свет меня не выдал. Мар, да он ауры видит. Надеюсь, плащ скроет мою.
Они шевелились рядом, что-то делали, но я не мог поднять голову, чтобы посмотреть. А так тянуло. Всего лишь проверить. Но нельзя.
– Со всех сторон нормально.
Не соответствовал его голос с интонацией, с которой говорил кентавр. Заботливо, с интересом, пытаясь помочь. Не укладывалось в голове, ведь четвероногие враги людей. Они их ненавидят. Хотя эта девица и не человек, может поэтому такое отношение?
– Давит, – послышалось, как Она сделала пару протяжных выдохов.
– Завтра подберу какую-нибудь мазь. А сейчас постарайся уснуть.
Мимо меня прошли четыре копыта, раздался шум чуть дальше и тихое сопение.
А девица все ворочалась, пыхтела, иногда вздыхала, шелестела чем-то, не могла найти себе места. Как я в этот момент был согласен с кентавром – спи!
Но мне важнее, чтоб четвероногий сперва забылся, а о Накире сам смогу позаботиться. Поэтому ждал. Прислушивался к громкому дыханию со стороны, чтобы оно стало глубоким и размеренным, но Она каждым своим движением мешала ему. Тот почти погрузился в так необходимое мне забвение, как девица вздохнет или начнет ворочаться, из-за чего тот просыпался.
Ничего, я потерплю. Неудобно, ноги начали затекать, сложно давалось не двигаться, не упасть, тихо дышать, но знал ведь на что иду. Только полный майм пойдет в шатер к спящему кентавру, пытаясь незаметно кое-что забрать. Ладно бы вещь, но живого человека намного сложнее. Особенно если тот не перестает двигаться.
И снова повторение. Я тут до утра просижу, а потом вот будет сюрприз. Куда деться? Как спрятаться?
Тогда будем действовать сейчас.
Как можно тише подобрался к месту, где Она ворочалась. Примерно определил где должно находиться лицо и чуть было не зажал Ей рот, но вовремя остановился. Будет мычать, вырываться. Лишний шум, который нам совершенно не надо.
Но что тогда?
Накира снова решила повернуться, но я прижал руку к Ее плечу, чтобы не двигалась. Кентавр как раз начал громко сопеть, что было хорошим знаком.
– Лежи смирно, – наклонился к Ее уху.
– Ари? – удивленно выдохнула девица, поворачивая голову.
Непривычно было слышать свое имя из Ее уст. Не мог рассмотреть лицо, но точно знал как оно выглядит, особенно как преображается в морду гатагрии, вытягиваясь, показывая оскал, заполняя глаза оранжевым пламенем.
Я достал из-за пояса утасипию, сразу же откупоривая большим пальцем. Дотронулся до Ее щеки, пытаясь определить расположение рта, и замер.
– Ари, – слишком много воодушевления прозвучало в голосе Накиры.
Перед глазами промелькнули все события в пещере. От одного только воспоминания снова захотелось назвать Ее Цветочком, погладить, улыбнуться, прижать к себе, почувствовать запах и ощутить жар на коже. Но желание продлилось всего секунду, пока не вспомнил преображение в зверя, убийцу, монстра.
Быстро нащупал губу девушки, чувствуя в тот же момент руку на своей груди. Она не отталкивала, а наоборот аккуратно дотронулась и медленно двигалась вверх.
Забавное ты существо. Одним только прикосновением можешь возбуждать. Мар, зачем ты рот приоткрыла? Я ведь…
Провел большим пальцем по нижней губе и влил утасипию, но разлил из-за дрожи в собственной руке.
Она начала кашлять, чуть дернулась, но потом только ослабла, быстро погружаясь в необходимый мне сон.
Что-то шевельнулось в голове, то ли совесть, то ли отчаяние или вообще разочарование. Наклонился, упираясь лбом Ей в плечо.
Не так, не правильно сделал. Иначе, надо было как-то иначе. Но почему?
Только после шума, исходящего от кентавра, вспомнил где сейчас нахожусь. Времени было мало, ведь не знаю когда четвероногие просыпаются. Если с первыми лучами, то мне стоит поторопиться. Слишком долго выжидал.
Так, а теперь иди сюда.
Поднял Ее на руки, удивляясь хрупкости и маленькому весу. Слишком легкая.
Ты кушаешь вообще?
Медленно шел, двигаясь навстречу выходу. Иногда замирал, слыша шум сбоку. Так хотелось бежать, но сдерживался. Ведь не смогу добраться до сарена, если меня обнаружат кентавры. На двух ногах с ношей я значительно медленнее копытных.
Но все прошло успешно. Смог найти чешуйчатого, не издав никакого шума. Закинул неподвижное тело и уселся сам.
– Ну что, в Кентрон?
И хотел уже два раза хлопнуть по шее, но замер.
Почему туда? Надо отвезти девицу, отдать на исследование, чтобы была возможность определять таких же как Она. Но тогда в Анатоликан. Там лучшая лаборатория, больше ученых. Для подобных целей стоит отправиться туда.
Но тогда я вообще домой не успею. Может отвезти в свой Вотиан и просто отдать в фулисарий? Пусть сами разбираются.
Сидел на ездовом животном, придерживая рукой тело Накиры, и не мог определиться, пока не услышал громкий гортанный крик какой-то птицы. Сразу подумал, что это астопи, но они не водятся в таких местах.
– Мар, – выругался, когда понял, что времени ни на что не осталось, и теперь надо как можно быстрее уезжать.
Все равно куда, главное подальше, чтобы не заметили, не увидели, не начали погоню.
Я хлопнул два раза по шее сарена, без промедления отправляясь в путь. Длиннохвостое бежало быстро, но не на пределе, ведь слишком большой груз на нем оказался в этот раз. Они вообще не любят тяжесть. Как бы не хотелось быстрее, но приходилось ехать так, в неполную силу.
И это огорчало. С такой скоростью не было впрыска адреналина в кровь, краски по бокам не смазывались, оставались отчетливыми корры с рилиями на них.
Спонтанно, не выбирая определенную сторону, поехал в Анатоликан. Было три совершенно разных направления, а повернул в дальний полл, лишая себя возможности последний раз побывать дома, увидеть маму, брата.
К окончанию второго дня я полностью выбился из сил. Оставалось совсем немного, потерпеть всего лишь ночь. Но не смог. Слишком давно не спал. Пока ехал за этой девицей, что сейчас лежала возле меня на земле, разрешил себе подремать от силы пару часов, потом забирал из логова кентавров, а теперь настолько спешил, что не позволил себе подобной роскоши. Хорошо хоть на пути встретился еще один черш, где обменял сарена на нового и купил утарисию.
Да, эта ута бодрит, не дает уснуть, но тело само по себе ослабло. Как бы не пытался все успеть – придется отказаться от поездки домой. Не получится просто избавиться от девицы, оставив на исследование ученым. И все из-за боли, которую ощутил после Ее побега из пещеры.
Ведь не могут ни с того ни с сего в определенном ритме сдавливаться органы. Звон тогда был настолько силен, что я непременно должен был оглохнуть. Уверен, что Накира во всем виновата, поэтому придется с Ней перед расставанием поговорить, выяснить, узнать. И пусть только попробует не ответить. По выражению лица увижу, когда врет. Не отвертится. Специально связал руки за спиной, чтобы не смогла превратиться в гатагрию и убежать.
А еще от утарисии у меня начались видения. Постоянно казалось, что кто-то преследует. И астопи высоко в небе мерещился. Эти белые птицы не летают в таких местах.
Надо поспать.
Как же сейчас завидовал Ей, что так долго видит сны. Два дня спокойно лежала передо мной на сарене, не ворочалась, просто мирно отдыхала. Мой взгляд часто опускался на Накиру. Видел только спину, но и от этого было не легче. Так хотелось оторваться от уса сарена, дотронуться, провести по позвоночнику, скрытому за грубой тканью, или снова проверить на мягкость волосы, спадающие вниз. Но сдерживался от любого вида контакта с Ней. Хватило нам уже одного случая, от последствий которого до сих пор не отошел.
Зачем остановился? Одна ночь быстрой езды осталась, немного.
Я боялся, что позволив себе малейший отдых, лишу себя возможности благополучно прибыть в полл. Ведь девица проснется, а тогда будет намного сложнее добраться туда.
С трудом поднялся на ноги, чтобы подойти к сарену, отвязать от дерева, потом закинуть девицу и поехать. Уже отдохнул полчаса, можно снова отправляться в путь. Но сразу же плюхнулся на землю, перекатываясь на спину. Звездное небо надо мной быстро пропадало, затягиваясь пеленой, забываясь, исчезая.
Боялся поддаться слабости, но все равно уснул. Хотел, чтобы утасипия действовала на Накиру хотя бы до полла, но кто учитывает мои желания?
Открыл утром глаза и увидел Ее с моим кинжалом в руках.
Глава 13 Зверюга
Я проснулся от странного шуршания. Сперва хотел просто перелечь на другой бок, но потом вспомнил, что подобные звуки никто рядом не может издавать, кроме Нее. И не ошибся.
Девица сидела ко мне спиной, выгибала ее, намеревалась разрезать моим же кинжалом веревку, неудобно выкручивая пальцы. Она поворачивала голову, желая посмотреть на процесс, но только разочарованно вздыхала. Кортик падал, Накира его поднимала, что-то бубня под нос, и снова пыталась освободиться.
– Помочь? – спросил, приподнимаясь на локте.
– Угу, – промычала Она, ближе пододвигаясь ко мне. – Ой, – подпрыгнула та на своих коленях, поняв кто именно это сказал.
Девица повернула голову, а потом резко начала вставать, собираясь убежать, но так и не успела.
Я быстро забрал кинжал, сразу же засовывая тот в ножны, не дал подняться и принялся перевязывать Ее руки, чтобы сильнее скрепить запястья между собой.
Проснись я позже, то Накира осуществила бы задуманное, потом в эту голову могла забрести мысль угрожать мне, а там кто знает, вдруг решилась бы перерезать горло во сне. На что Она способна? Я ведь только обмолвился с девицей парой слов, узнал о превращении в гатагрию и то, что убила Карма.
Почему не воткнула кортик в землю? Так ведь без особых усилий можно избавиться от веревки. Хотя, хорошо что не догадалась. И мне не стоит делиться подобной информацией, а то в следующий раз не успею проснуться.
Накира пыталась выворачиваться, отползти, но я крепко держал запястья. Развязал веревку и собрался снова обматывать, но замер. Не хотелось делать больно, только не Ей, почему-то именно не Ей. Посмотрел на отливающие золотом волосы, чуть наклоненное хрупкое тело, маленькие руки с загнутыми пальчиками, которые не переставали двигаться.
Неужели ты могла убить человека?
– Отпусти, – рассердилась Она, слегка дергая плечами.
И я почти разжал руки, отпустил, сделал как хотела. Ведь это естественное желание – обрести свободу. Но вовремя вспомнил, что девица может превратиться в зверя, без проблем убежать, после чего снова придется искать. А если не пойдет к кентаврам, то я не смогу найти. Снова буду мучаться от сдавливающей пульсирующей боли, от звона в ушах, падать и проклинать тот день, когда встретился с Ней.
Нет, мы с тобой разойдемся только когда разберемся с тем, что ты со мной натворила, маленькая зверюга. А после сама решай, как справляться с учеными, в чьи руки тебя передам. Там сама доказывай что не убийца, не монстр, не умеешь превращаться в гатагрию, не способна разорвать глотку каждому встречному, что хорошая девочка.
Снова связал Ей руки, стараясь сильно не сжимать, от чего получилось еще свободнее, чем было ранее.
А хотел ведь наоборот. Ладно, пусть так.
Как только руки мои разомкнулись, показалось, что отпустил ценную вещь, которая сейчас встретиться с землей и разобьется вдребезги. Девица плюхнулась на траву, сразу же поворачиваясь ко мне. Глаза Ее, что смотрели из-подо лба, в этот момент были наполнены дикой неприязнью.
Мар!..
Снова повторилась боль, та старая, которую испытывал возле гнезда птаоса. Оказывается, ее бывает так много разновидностей. Лопатки, гортань, ребра, легкие, и много всего остального в области груди обожгло тысячами мелких искр. Я не сдержался и упал на одну руку.
И пусть после этого не отрицает своей вины!
– Перестань, – поднял на нее взгляд во время очередной попытки вздохнуть.
И боль утихла. Снова посмотрел на Нее, хватая ртом воздух. Былая неприязнь у той исчезла. Теперь заметил только любопытство вперемешку с замешательством. А жгучее напряжение в моем теле стало терпимым, всего лишь давящим, сносным. На такое можно не обращать внимание. Но рука сама потянулась, чтобы потереть грудь.
– Что это сейчас было? – спросил я через пару минут, выпрямляясь.
Девица не ответила. Она в непонимании только хлопала глазами, так и не открывая рта.
Интересно, умеет врать с помощью своих же эмоций?
– Боль в груди. Знаю, что из-за тебя, – и потер рукой, хоть это толком не помогало.
– Значит, не пропало, – прошептала Накира сама себе. – Хавид говорил, что слишком просто. Но ведь действует только на рассто.. – и посмотрела на меня, прикрывая рот.
Что не пропало?
Я приподнял брови, вопросительно смотря на Нее.
Не понимает?
– Что не пропало? – пришлось повторить вслух.
Накира заметно сомневалась, поджимала губы, но потом вздохнула и ответила:
– Проклятие, – и замолчала.
Ты издеваешься?
Меня начала раздражать эта медлительность.
– Ну и?
– Там сложно.
Она отвернулась, хмуро сводя брови. И это было удивительнее всего, ведь показалось, что ей стыдно. Краской не залилась, но пыталась как можно дальше отвести взгляд, только чтобы выглядеть непричастной ко всей этой дурацкой ситуации.
Там сложно… Вот как с Ней разговаривать? Искать определенный подход или вытрясти всю правду?
Я потер глаза, давая себе время хоть что-то придумать. Но ничего не приходило в голову. Не знаю как с Ней обращаться. И это дезориентирует. Смотришь на милое личико, которое любыми способами пытается отвернуться от тебя, и не понимаешь – на самом ли деле его обладательница лишила жизни человека. И вроде бы говорим – если можно это подобие назвать разговором – о каком-то проклятии, все равно внутренний голос задает один и тот же вопрос: «Убила?».
– Хорошо. Можешь сказать только то, что мне стоит знать.
Казалось бы – простая фраза, ничем не ограничивающая и ни к чему не принуждающая, но девица еще сильнее нахмурилась, теперь уже поджимая губы.
– Как от этого избавиться?
Сейчас Она должна была ответить. Но реакция углубилась, голова еще больше отвернулась, а сопение стало слышно с моего места.
Это нормально?
– Говори уже! – не выдержал я. – Или тебя надо заставлять?
Накира резко повернулась, пару секунд еще сжимала губы, но потом выдохнула.
– Загадала желание на красную звезду. И это стало проклятием. А дальше…
– Подожди, – приподнял я руку.
Опять звезда.
Не мог больше сидеть, поэтому встал и начал прохаживаться.
– Когда это было?
– Полтора или два месяца назад, – пожала Она плечами.
Накира попыталась расположиться удобнее, выпрямила спину, вытянула ноги, но только тяжело вздохнула и снова завалилась на бок.
Значит, это та красная звезда. Значит, именно Она появилась в том розовом платье на поляне. Значит, все эти чувства при виде Ее из-за проклятия.
– Желание… – остановился я. – Какое желание?
Она наклонила голову и что-то пробубнила себе под нос.
– Какое? – спросил, присев напротив Ее и приподнимая подбородок, чтобы не могла больше отвернуться.
Но от одного прикосновения все изменилось. Снова ощутил жар Ее кожи, увидел глаза полные ожидания и надежды, почувствовал небывалую легкость в груди, к тяжести в которой уже почти привык. Она рушила вторую стену, возведенную уже между нами, укрепляла связывающие нас нити, заставляла забыть все то отрицательное, что думал о Ней. И призывала снова называть Она с придыханием, восхищением, наслаждением.
Нет!
Я одернул руку, сразу же отворачиваясь.
– Ты издеваешься? – потрясенно выдохнул, только сейчас замечая пропажу.
Его не было, исчез, растворился. Остались висеть только веревки, которыми привязал сарена к стволу дерева. Подошел туда, потоптался на одном месте, узнал, что его освободили с помощью моего же кинжала, ведь четко наблюдался разрез.
Неужели сначала перерезала их, а потом только взялась за себя?
– Зачем отпустила сарена? – повернулся к Ней.
– Кого?
Зверюга, хватить играть со мной.
Поднял Накиру за локоть, не обращая внимание ни на какие чувства, начавшие бунтовать даже от прикосновения сквозь грубый материал, и подвел к дереву, где когда-то был привязан сарен.
– Зачем. Ты. Его. Отпустила? – чуть ли не шипел я.
– Ты про гигантскую ящерку? – от этих слов глаза Накиры на миг блеснули оранжевым цветом.
Это напугало и заворожило одновременно.
Что ты такое, зверюга?
– Отпустила погулять, – и улыбнулась, смотря куда-то вдаль.
Сарена погулять? Отпустила сарена ПОГУЛЯТЬ. В лес?
Хотелось стонать в голос, долго, громко, непрерывно.
И что сейчас делать? Идти спасать чешуйчатого или вытрясти из этой девицы все глупости из головы? Первый вариант хорош тем, что, найдя пропажу, мне не придется выплачивать бешеную сумму, не надо будет придумывать нелепые отговорки. Просто найти его в одной из множества ловушек и достать. А вот со вторым сложнее, ведь кто знает что твориться там, под этими волосами. Вдруг одной встряски будет недостаточно?
Я отпустил Ее локоть, не желая больше прикасаться. Мне вообще хотелось побыть одному. Пусть идет к своим кентаврам, живет с ними, только чтобы меня это никоим образом не касалось.
– Как от этого избавиться? – и потер грудь, куда давно залили каменную крошку, что сцепила органы воедино, делая их одной большой еле удерживаемой глыбой.
За все время разговора не повысил голос на Накиру, вел себя сдержанно, кроме одного раза, но теперь так захотелось поддаться. Нуждался в том, чтобы перестать подавлять себя, показать эмоции, чтобы поняла насколько мне неприятна вся эта ситуация, насколько не хочу находиться рядом с Ней.
Она отошла, прислонилась к дереву, поглядывала вдаль, куда, скорее всего, убежал сарен, но не ответила.
– Накира! – не смог удержать возмущение, появившееся в голосе.
– Я не знаю, – резко повернула ко мне голову.
– Что значит не знаю, – это уже было слишком. – Быстро сказала мне все об этом проклятии, – с каждым сказанным словом я приближался к девице, чувствуя сковывающую тяжесть в груди сильнее и сильнее.
Она отступила назад, обходя дерево. Но я притянул обратно и прижимал Ее к стволу.
– Падала звезда, – Накира вздохнула, заливаясь краской и опуская глаза.
Сложно давалось молчание. Так и подмывало поторопить. И это при том, что я обычно довольно долго могу дожидаться. Вот только с Ней ничего не работает как надо, как привык.
– Ну я и загадала тебя.
Меня?.. Ты в своем уме?
Не ожидал подобного. Чуть отстранился, пытаясь заметить на лице девицы хоть какое-то отражение вранья, маленькую долю, крупицу. Но не увидел.
– Ты ведь не могла загадать: «Дайте мне Арикана».
Вот теперь Она удивилась. Девица всматривалась, пытаясь понять мою реакцию на озвученное. Но я знал, что у Накиры не получиться прочитать не сможет. Только у Герни это выходило последние дни. Другим вряд ли под силу.
– Нет, – покачала Она головой.
– Говори дословно.
– Суть такая же, – но все равно продолжила: – Захотела встретить парня, не похожего на меня, чтобы не могли долго находиться друг от друга. Все.
Надеюсь, что на моем лице ничего не отразилось. Ведь более глупого желания я никогда в жизни не слышал. Тем более такого длинного. Поразительно, что успела его сказать за время падения звезды.
– Дальше, – без каких-либо эмоций в голосе потребовал продолжения.
Накира попыталась дернуться в сторону, но я до сих пор прижимал Ее к этому стволу одной рукой. Специально находился на довольно приличном расстоянии, чтобы не появлялось лишних желаний. Но что-то все равно исходило от места соприкосновения, проникало маленькими извилистыми струйками под кожу, медленно двигалось совершенно в ненужном направлении – к мозгу.
– Месяц было нормально, потом руки начали менять цвет и становились грубыми. Пошла искать тебя. А еще появилась невидимая черта, которая насильно гнала к тебе. Если переступить ее, то в груди начинается пульсация.
– И в ушах звенит? – перебил, вспоминая свои ощущения.
– Да, но это если долго находиться за ней.
– Ясно. А убежала ты после… – специально не продолжил, не желая говорить вслух свое предположение.
– Поцелуя, – выдохнула Накира, опуская глаза вниз.
– Все? Только поцелуй?
– Да, – протянула Она, смотря с недоверием.
Ты правильно поняла, зверюга.
Сделал шаг вперед, приподнял ее подбородок…
– Но я не…
И поцеловал. Знал, что передо мной красивая девушка, что губы ее такие же вкусные как тогда. Но в этот момент перед глазами стоял образ гатагрии, которая облизывала, неприятно царапая кожу своим шершавым языком. Отступил назад и чуть не сплюнул от омерзения.
