Текст книги "Домой хочу! Или как выжить?"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

   – А чегой-от ты друган, на Богинюшку серчаешь?

   – Обещать не надо, а то пообещала она, а потом некогда ей было, в хозяйстве порядок наводила, видите ли, предатели у них там завелись, говорили ей кошке... др... хмм... неуемной, не любовь это у альфонса, куда там! А надо было, как твой Артёмка, чтобы зуб давала при обещании. Не выполнила – гони зуб передний и ходи потом, шепелявь. Я на Земле ни разу не видел Зинушу в бессознательном состоянии, а здесь от её интриг, сколько? Ладно, это наши с ней разборки! Величество, я ведь мухлевал и передёргивал специально, хотел посмотреть на Лучикову реакцию... слушай, из него ведь, на самом деле, толк выйдет. Смотри, какая выдержка, представь Антипиного прохиндея – он бы драться полез, а у нашего только улыбка, любуюсь и горжусь им. А теперь марш деток делать, Богиня ваша добро дала – Таможня даёт добро!

   – Я в столицу, у нас с Громоданом стрелка забита, Антипа ты идёшь?

   Пол пошел в гостевую, мы же ещё посидели, полюбовались на ночное небо, понаслаждались запахами ночных цветов.

   Глава 20

   Утром, стараясь потихоньку встать, была поймана за лодыжку.

   – Куда? Нельзя с утра оставлять мужа без сладкого!

   – Ох, чует моя пятая точка – недолго мне непраздной ходить!

   – Нам Богинюшка, а самое главное – кот, добро дали, вот и будем стараться, – жарко нашептывал мне невозможный Повелитель, уводя меня в сказочную страну – туда, где не остается ничего, кроме бесконечно длящегося восторга ... – Я начинаю бояться... ты с каждым разом выглядишь до неприличия сияющей, это твое сияние вызывает у мужиков слюну и кой чего ещё. – Дим внимательно смотрел на меня.

   – Не знаю-не знаю, я как-то кроме тебя, особо никого не замечаю, а вот насчёт Вас, Мой Повелитель – это проблемно... хочется постоянно трогать и, мурлыча, тереться возле ваших рук.

   Повелитель засиял:

   – Желание обоюдное!

   Пока шептались, утро разгулялось, пришлось быстренько готовить завтрак, и как раз проснулись детки

   – Мама, папа, у нас сегодня выходной! А давайте, мы навестим тёти Каллен заведение, там такие классные бассейны с горками для ныряния!

   – Сначала посмотрим на камни для Храма, а потом купаться, такое впечатление, что вы у меня тоже дельфинчики, замаскированные!

   Затем деда Поля сказал про обучение у него. Всё, деда крупно попал – его выспрашивали обо всем... что? где? зачем? когда? – вопросы сыпались из деток, не переставая.

   Лучик согласился сразу, не раздумывая, что было удивительно:

   – Мамочка, там будут маленькие всякие зверятки, и они с нами дружить будут, смотри – у нас есть друзья: Муська с жеребёнками, Зять из другого леса, дельфинчики, коты, теперь ещё другие будут... – зеленые глазки блестели.

   Я расцеловала сыночка, тут же подлезла Любава, «так ведь нечестно, одного Лучу целуешь», подключился папа, перецеловав всех.

   Пришел кмет Колян с мальчиком – будущим архитектором, пошли смотреть камни. До выработки добрались незаметно, в массе камень смотрелся намного лучше, особенно понравилось, что в тени он становился более насыщенного голубого цвета, и Храм от этого только выиграет! Выработку забросили, когда Тилья захирела, спроса на камень не стало, и бывали здесь только вездесущие мальчишки. Вот кмет и запомнил, как в детстве они тут сражения устраивали.

   Дим сказал, что добычу камня возобновят, тем более, что камень выходит на поверхность и затраты на производство будут небольшие. Велел кмету составить карту всего месторождения и прибыть в столицу через седмицу.

   – Ваша любимая Тилья ещё больше оживится, Унгар догонит по числу проживающих, а по красоте и благоустройству третий год – первая. Я, пожалуй, наше кметство в полном составе сюда на пару дней загоню, пусть поучатся, как можно и нужно обустраивать свой город.

   – Так, мы Ваше Величество, с радостью, только вот заслуга-то самая большая в этом Вашей супруги, нашей всем городом обожаемой Зиналии.

   Я засмеялась:

   – Колян, счастье, что кот не слышит, обидится ведь, в усмерть.

   – Про Степана отдельный разговор, он у нас заслуженный судья по всем видам спорта, кроме плаванья, мы ему, по секрету, приготовили медаль и несколько дипломов. Вот, резчиков эффирских буду просить, чтобы необыкновенную рамку вырезали, поместим туда все дипломы, и Степану вручим. Весь город в курсе, и ждет такое событие, спортсмены его боготворят!

   – Мы тоже придем, нашего Стёпку поздравлять, Лучик, надо придумать ему подарки, давай... – дочка зашептала ему на ухо... – сынок кивнул, – только секретище большой!

   Мы улыбнулись, секрет есть секрет, папочке перед сном ведь расскажут, опять же, если захотят.

   Затем было много веселья у тёти Каллен, пока я зависала на массаже, все дружно ныряли и плавали. Опять же, посмотрев на все это, посоветовала расширить и сделать аквапарк с размахом, учитывая, что впереди открытие Храма и появление многочисленных паломников и туристов, спросом он будет пользоваться.

   Каллен даже запрыгала как Любава:

   – Зиналия, я столько раз возносила горячую благодарность Богинюшке, что привела вас в наш город, горжусь тем, что близко знакома с вами, вы такие необыкновенные с котом, у вас такие восхитительные идеи! Вы такие добрые, дарите их бескорыстно, мы вас ждем на праздник Года! – она хитро улыбнулась, – должен же город поблагодарить вас за то, что встряхнули и оживили нас, мы не нарадуемся переменам! У меня ведь жизнь была затхлая, сон до полудня, визит к «подругам», перемывание костей друг другу и все, а сейчас... мне же времени катастрофически не хватает, выспаться бы как-нибудь. Так что от лица всех жителей Тильи выражаю надежду, что на праздник Года вы нас посетите!

   – А мы со Стёпкой специально выбрали тихий городишко когда-то.... а вот... не получается тихо в уголке отсидеться, всё дела да случаи.

   Вечером уже в столице ввалились Таши со Стёпкой – сияющие:

   – Зинуша! – с порога заорал кот, – внимательно посмотри на это рыжее чудо и скажи, что видишь?

   – Ваши сияющие физии, как будто миллион выиграли!

   – Бери выше... вот этот красавец, дай я тебя поцелую, оказался даже не семи пядей, а сто семи пядей во лбу – они с Вилькой мне такую кайфовую вещь сообразили – разговорник для котов!

   Таши посадил кота на его любимый диванчик:

   – Степ, ты меня всего уже облизал, хорош! Мы с Виликом придумали преобразователь кошачьих мявов в слова, заучили все 'мяу' с разными интонациями, Степка перевел, и придумали такую штуку, подбежит котишка к преобразователю, лапой дотронется, мяукнет, а кристалл специально настроенный, выдаст слова. Типа – нужна помощь, вижу вора, нападение и всякие другие мяу. Пока только самые необходимые десять, но будем расширять, пусть котишки научатся правильно мяукать, чтобы путаницы не было.

   – А где ваши преобразователи поставите?

   – Уже, у мусорок сбоку – ну крутятся там кошки и крутятся, кот поймет что это «бойцы невидимого фронта»? Сегодня весь день котиков обучали, результат радует! А как рад я... – кот зажмурился, – это сколько у меня времени теперь появится, а то был один, блин, переводчик на всю страну, даже с Лучиком пообниматься некогда, поменяет вот меня на Федотку, а тот мудростью и умом не блещет!

   – Себя не похвалишь... ты не звездиться начал?

   Кот вытянул лапу в мою сторону:

   – Ты когда меня ценить начнешь, жестокая? Ты ж для меня, как старый чемодан без ручки – и не нужон, и выбросить жалко...

   Я только улыбнулась:

   – Мели, Емеля, твоя неделя!

   Стёпа посерьёзнел:

   – Я вот, пока детки на практику к Полу пойдут, хочу к дедку рвануть, справишься без меня?

   – К какому дедку?

   – Да к шаману энтому, интересно поглядеть, что за людишки, страна, опять же, неизученная, обстановку на предмет верности-предательства изучить. Антипа с тремя выпускниками – ведовыми, ну, а как же без меня?

   – Зная твоё неуёмное любопытство... конечно, иди, а как море-то перенесёшь, ведь укачает?

   – Тёмная ты, скажу по секрету – наладили переход туда, для особо засекреченных агентов и магов, они когда доплывут, «тута я и появлюся», всё схвачено!

   – Джеймс Бонд, засекреченный!

   – Не, я лучше как Штрилиц, этот понятнее и роднее!

   – Таши, ты поешь?

   – Спасибо, Зинуш, я бы с удовольствием, но жена дома ждёт, готовит для меня, а если я где-то перехвачу, обижается, слезы сразу, сама понимаешь, беременная женщина. Ну, через месяц дочку родим, там не до слез будет, – он зажмурился, – вот и опыт имеется: роды принимал и с детками грудными дело имел, и навык есть, а так страшно, где-то внутри.

   – У вас с Вирушкой совместимость полная, Антипа сказывал, ихие ведовые легко дитёв рожают, не накручивай себя, все будет хорошо.

   Дворец все больше прихорашивался, очень интересным вырисовывался выставочный зал – часть оставили под картины начинающих художников, часть заняло детское творчество – работы учащихся Магвера, часть отвели под народное творчество пока только своей страны, но в перспективе собирались показывать и изделия мастеров из других стран. Только правое крыло дворца оставалось нетронутым, там была офисно-деловая часть-кабинет и канцелярия Правителя и всяких других деятелей.

   По всему Унгару шли соревнования, молодежь до темна не расходилась со спортивных площадок, в моду вошли брусья, кольца, канат, – из меня выжали всё, что я помнила, а больше всего всех очаровал батут. Вот и кипело всё вокруг.

   Были и недовольные, особенно среди дам из знати:

   – Какая-то не пойми откуда, плебейских кровей, наверняка не обошлось без приворота, вон как Повелитель над ней трясётся, столько достойных вокруг, а выбрал... такую... – дальше шел неразборчивый шепот (не приведи Богиня, услышат, из столицы сразу вышлют!) с нами посидеть пообщаться, всё у неё времени не хватает, ни одной задушевной подруги...

   А нам действительно не хватало времени, многие дамы, кто поактивнее, сначала из любопытства, а потом, загораясь, начинали заниматься делом: кто-то обследовал сиротские приюты и школы, кто-то вплотную занимался налаживанием культурных связей между городами и странами, кто-то организовывал женские клубы. Кто-то мотался по стране, рассматривая и оценивая местные достопримечательности – развитие туризма открывало большие перспективы для страны, и надо было предусмотреть всё.

   Объяснять кому-либо, что «задушевной подругой» у меня самый лучший из мужчин – Димандан, не собиралась, были какие-то приёмы, где мы должны появляться вместе. Я плевалась, чертыхалась про себя, но натянув маску вежливости, ходила, вела себя там «положительно» – по оценке кота.

   Кот смотался к чарфи. Впечатлений было много:

   – Народишко совсем замученный, считай на одних бабёнках и выживали, но сейчас потихоньку начинают возрождаться. Эти мужики, из мышей летучих, нарасхват, уже много беременных есть, ожидается прирост населения. Наши маги много уже для них сделали, да и Бастика (он упорно не желал её называть Богиня) постаралась – когда изволили гневаться, сравняла прилично горушек, и в шторм на появившиеся равнинные места накидало много мусора, ила, земли какой-то. Сейчас все площади и даже клочки обработаны и засажены всякими ягодами – овощами, чарфи за столько лет изоляции научились со скудных клочков земли по два урожая снимать. Детишки у них славные, очень стеснительные, напомнили мне муравьев, все время чем-то заняты. Антипа пятерых привёз, сказал, ведовыми им не быть, но с местными хижинами – домами, те халупы, где они живут, назвать нельзя, сумеют говорить. Дедок мне насовал своих зелий. Сказал одно тебе передать, для поддержки, и мне велел пить какую-то дрянь, 'непременно, если хочешь Лучезара увидеть взрослого', короче для поддержки штанов. Вот, тебе вручаю, ты проследишь за мной лучше, я ща забурюсь куда-нить и забуду, – он помялся. – А Лучика оставлять без себя не хочется, по земным-то меркам, мой поезд уже к конечной станции подкатил.

   – А я? Земля – это теперь так далеко... тебе Богинюшка обещала долголетие, откуда такие мысли?

   – Обещать, моя милая, не значит жениться! – хмыкнул кот, – ты лучше расскажи, как практика у саксаула проходит?

   – Восторгов много, и не у Любвы, а у нашего серьёзного сыночка, он столько много зверюшек маленьких увидел, но не буду говорить, сам тебе всё расскажет.

   – Мальчик мой любимый! – расплылся кот, – смотрю, у него и твои, и папины, и мои черты характера проявляются! Надо будет в школу забежать, проверить, как они там. Не дуйся, вы – родители, а я как бы приятель, мне по секрету можно что-то тайное рассказать. Я с ними, как у чарфи немного жизнь устаканится, смотаюсь туда, им интересно будет.

   Весь вечер шли разговоры-переговоры, мне же было как-то не очень хорошо, и я задремала. Подлезла Любава:

   – Мамочка, а какие у вас на земле имена были?

   – Всякие, там столько стран и огромное множество имён.

   – А вот, в твоей России, скажем, на букву А?

   Перечисляла долго, дочка задумалась...

   – Красивых много имен, а на букву Л?

   Присоединились Лучик с котом, и комментарии кота всех развеселили, я называла полное имя, а кот добавлял:

   – Анна? Аня, Анютка, Нюра, Нюся, Нюша, Нюрок, – дети смеялись, рассказывая пришедшему папе производные имена.

   Всё было как всегда – утром детки отправились к Полу на два дня, в сопровождении котов и охранников, у Дима встреча с новыми послами Малиша, Стёпка на обучении котов новым 'Мяу', я же засиделась в кабинете директора Национального музея.

   Галюня все делала добросовестно, тщательно проверяя и перепроверяя все поступающие экспонаты, мы только радовались такому директору. Не повышая голоса, она умела построить и вразумить всех, и за небольшое время подобрала хороший коллектив для работы, что только радовало. Я пошла в кабинет к Величеству, зная, что он точно освободился и ждёт меня.

   В коридоре у двери на меня чудом не налетела спешащая куда-то девица, скорее всего из оставшихся в обслуге, буркнув извинения и небрежно присев, чем меня сильно удивила, во дворце все были вышколены и приседали на загляденье, поспешила дальше.

   И из-за угла, коридор как раз поворачивал, услышала какой-то шум и сдавленный крик:–Помо... гите!

   Оглянулась – нигде никого, опять послышались вскрики и рыдания, решила помочь, зная, что кто-то из котишек, да крутится здесь поблизости.

   И повернув за угол, попала в железный захват, дернувшись, поняла, что не вырвусь. И ещё поняла, что дурища картонная стопроцентная. В полутемном коридорчике стояла эта девица и три каких-то молодых мужчины, один из которых крепко держал меня, не давая возможности шевельнуться.

   – Ну вот, а вы волновались, эта глупая курица сама в наши руки влетела! Делайте с ней мальчики, что хотите, и как вам хочется. А я пойду Повелителю глаза отводить, минут тридцать у вас в запасе, а потом, чтобы эта выдра сдохла. – девица, вильнув подолом, пошла по коридору.

   – Ну что, красотка, думала, если нас из дворца выкинула, так до тебя никто не дотянется? Вот мы сейчас и попробуем от чего так ошалел наш, – он как выплюнул слово, – Повелитель. А потом пусть он пользуется замаранной бабой, если выживешь, а мы ещё и слухи пустим по Лиарду, что жена-то из шлюх была. Я что держать её так и буду? Нет уж, договорились оба сразу, так и сделаем.

   Третий, как-то судорожно сглотнул и сказал:

   – А может не стоит? Ведь не поздоровится нам?

   – Поздно, теперь только вперед, – второй схватил меня за горло, державший сзади отступил, и меня с силой впечатали в стенку. От удара выступили слёзы.

   – Что, плакать будешь, умолять? Поздно, раньше надо было думать, мы, знать, не потерпим какую-то шлюху над нами, знай своё место!

   – Но ведь, – опять попытался сказать третий, стоящий в стороне и нервно озирающийся, – обруч-то её признал!

   – Ха, штучки его любимого рыжего, и до него дотянемся. Чего смотришь, рви одежду – да побыстрей, время идет.

   Второй потянулся с ножом к вырезу платья – из темноты беззвучно выскочила темная молния и вцепилась в руку насильника, тот вскрикнул, выпустил нож и начал трясти рукой, пытаясь сбросить кота, вроде это Федотка, шипя от боли.

   Держащий меня за горло чуть ослабил хватку, и я, наверное, чудом, сумела вытащить правую руку из-за спины, на месте тату обруча мгновенно стало горячо. Я вцепилась рукой в руки насильника, он сжал горло сильнее, начала задыхаться, и тут от тату полыхнуло – эта козлина отлетел, впечатался в стену и замер без движения.

   – Ну, кто еще хочет отведать комиссарского тела ? – заорала я.

   В это же мгновение коридор осветился, раздалось рычащее:

   – МЯФФФ!– черная шипящая молния врезалась в того, что сумел отбросить котишку и повернулся, собираясь бежать.

   Стёпа вцепился ему в голову, тот, что сомневался, стоял на коленях, а бледный до синевы Дим подскочил ко мне, судорожно ощупывая меня, он ледяным голосом отдавал команды:

   – Стёпа, успокойся! – кота еле оторвали от воющего насильника.

   – Всех в пыточную! Этого, – он кивнул на ободранного котами,– перевязать и с него и начинайте. А этого, – он вгляделся в впечатанного, как выковырните... максимальное прочтение.

   Стоящий на коленях взвыл:

   – Ваше Величество, не губите!

   – Убрать здесь! Тех, кто должен был сопровождать её Величество, тоже в пыточную!

   Подхватив меня на руки, стемительно пошел в кабинет, где уже ждали целитель и Тахирон.

   В приемной сидела спутанная по рукам и ногам давешняя девица, увидев меня, она забилась в путах, а потом резко обмякла.

   – Она меня заманила, – стуча зубами, едва выговорила я, меня начало трясти, отходняк пришёл. Меня напоили каким-то зельем, Дим укутал в теплый плед, а меня всё трясло.

   – Зина, ты в состоянии говорить, – спросил он меня, когда в кабинет влетел Громодан.

   – Дда!

   – Как всё случилось?..

   Объяснила – пошла на крики, уверенная, что этой девицей из обслуги захотел полакомиться кто-то из знати, а увидев меня, прекратит, но попала в подготовленную ловушку. Спасибо котику, если б не он...

   – Где была охрана?

   – Спит охрана, – мрачно сказал Громодан, – пока ожидали Её Величество, принесли легкий перекус, в напитке было добавлено сонное зелье. Главкухарь сказал, что лично собирал и наливал питье, а вот относила как раз вот эта девица. Котишка что вцепился в руку, получил серьёзные травмы, сейчас с ним маги занимаются.

   Дим, прижав меня к себе покрепче, сказал:

   – Тебе несказанно повезло, что директриса выйдя вслед за тобой, сильно удивилась, что тебя уже не видно, пошла ко мне в кабинет, удивляясь, не бегом ли ты убежала... У меня же зажгло руку в том месте, где тату обруча, и влетает обеспокоенная Галюня... кот в стойку. А в приемной девица, что-то бормочущая, с бегающими глазками, махнул Тахирону, чтоб спеленал магически, и рванули сюда. Громодан! Девицу на прочтение, первую!

   – Да, Ваше Величество! Стёп, ты со мной?

   Кот какой-то вялый, мотнул головой:

   – Не, я что-то устал, Зин, пойдем домой, а?

   Дома, обессиленные, уснули вместе с котом, кот давным-давно не спал у меня на животе, а тут сам подлез. Дим не стал нас будить, и я проснулась утром между двумя мужиками.

   – Кот, ты чего молчишь, я уже приготовилась про тройничок услышать? – хрипло скзала я. Горло болело, и наверняка, синячищи будут.

   Стёпа как-то вяло махнул лапой. Я встревожилась:

   – Э-э-э ты чего? – полезла трогать нос, вроде холодный, – Стёп?

   – Да хреновато мне, полежу вот, дедовых капель мне нацеди.

   Капли не помогли, занедужил мой защитник, за весь день ничего не съел, только воду пил.

   И вот тут я запаниковала... больше, чем когда стояла перед несостоявшимися насильниками. Мой единственный, противный, ехидный кот был не похож сам на себя.

   Дим тут же вытащил Таши, Тахирона, Нархута – те просканировали всего кота -ничего угрожающего не нашли, какие – каналы подправили, а котка или спал или лежал, уставившись в одну точку. Я взяла его на руки и носила как грудного ребёнка, под окнами сидели котики с печальными мордашками, охранники тоже ходили смурные.

   – Кот, Лучик с Любавой вот-вот придут, ты их-то не пугай!

   Он приоткрыл глаз, мякнул и опять задремал. Дим аккуратно взял его у меня из рук – я же еле сдерживалась, чтобы не разреветься ... Пошла приготовить какую-то еду, даже печка умудрилась напортачить, подгорела запеканка... у меня сердце упало в пятки...

   Ввалились мои счастливые взбудораженные детки с Полом, мой мальчик в момент просёк:

   -Мамочка, ты почему такая?

   – Кот заболел! – мои солнышки рванули к папе, Любава, забрав кота, тут же начала гладить его, щедро поливая его зеленой своей магией.

   – У него болит сердечко и ничего не хочется, он в какой-то депрессии ,–определил Лучик.

   Пол опять начал зеленеть

   – Деда Поля, ты не расстраивайся, мы его вылечим!

   Весь вечер кота гладили, жалели, он немножко взбодрился, чуть поел, но всё равно был вялым. Опять спала с котом, всю ночь дергалась, периодически дотрагиваясь до него. Утром, перед школой Лучик ещё раз посидел возле котки, похмурился, и опечаленные дети пошли учиться. Автоматически делала домашние дела, естественно проверяя кота через каждые несколько минут, он соизволил сделать замечание:

   – Зин, не дергай меня, дай поспать!

   Пошла в сад, начала выпалывать ненужную траву, такая работа немного успокоила, присела на стульчик под окном и задумалась, очнулась от разговора:

   – Стёп, а ты свистун-врун конкретный! – Лучик.

   – Че-го? – замедленно проговорил кот.

   – Того! Помнишь, когда мне было четыре годика, ты мне сказал – Луча, мы с тобой горы свернем, я всегда буду рядом, пока не женишься?

   – Я такое говорил? Ох, Луча, устал я как, что-то ничего мне не мило, ничего не хочется!

   Вздох сына:

   – Старый ты стал и противный! Я же вижу, что ты себя жалеешь, а как же я?

   – У тебя есть столько людей вокруг, все тебя любят.

   – Ты совсем дебил, да? У мамы есть папа теперь, У Любавы -Дар, даже у Антипки есть Цвета, а у меня – ты, должно же быть у меня что-то совсем-совсем мое? Когда вырасту, может, будет жена избранная, а может, и нет, я всегда, если Артёмка хвастается, говорю – А у меня есть Степка, кот говорящий. Хорошо, мамочка не слышит, как я плохие слова начну говорить – свинья ты неблагодарная и шакал паршивый! Мамочка у нас деточек заимела опять, а ты её расстроил, она, вон, еле сдерживается, не плакать чтоб. А папа сказал, что ей сейчас никак нельзя гориться, на ребеночков повлияет.

   – Чё? Серьёзно? Луча, ты не врёшь?

   – Луча никогда не врёт, это ты врать любитель! – припечатал сын.

   – Э-э-э, ты сказал – ребёночков? Чё, опять двойня?

   – Пока неясно, или два, или три!

   – Ай да папа у вас!! Силён мужик!

   – Ты не проговорись мамочке, она ещё не знает, а мы хотели сказать, когда чётко высветятся ауры, пока общее пятно, мелькают то ли две, то ли три ауры. Через седьмицу должно устаканиться!

   – Эх, и поболеть не дадут, голубушку мою как оставишь теперя? Вставай, поднимайся, рабочий народ! Луча, я сегодня покисну, а завтра, зуб даю, встану.

   – Конкретно, который, выбью сразу.

   Тяжкий вздох:

   – Научил на свою голову, сокровище сокровищное, я тебя люблю.

   – И не бросишь?

   – Не!

   – Завтра пойдем в Тилью, у статуи клятву дашь, а то опять обманешь.

   – Что мне ваша Богинюшка сделает?

   – А хоть бы и хвост твой ненаглядный облезет, и будешь как животное лев из вашего мира, голый хвост с кисточкой... – и оба захихикали.

   Я перевела дух, хихикает, значит, на поправку пошёл. И тут же окатило жаром – два или три дитёнка? Вот почему Любава именами интересовалась? Как рожать-то, опять такая страсть будет? Ах, заговорщики-хитрованцы! Ладно, подыграем им – я ж ничего не знаю, вот оно магическое преимущество, в момент все увидели! А кота надо потихоньку от всех этих интриг-расследований уводить, энтузиаст хренов. Вот и надорвался морально.

   Потихоньку отошла от окна, я ж ничего не слышала

   – Мамочка, Стёпке получше стало, он поесть просит, пойдем котика кормить? – мой зеленоглазый сын сумел вытащить кота из депресии, откуда у семилетнего ребёнка такие умения? Потом вздохнула про себя – сколько раз говорено, что дитё с очень большими способностями, наверняка и беременность первым увидел.

   – Лученька, ты у нас такая умничка, мы тобой гордимся и очень любим!

   – Я знаю. Мамочка, я вас тоже всех люблю, но Стёпка самый-пресамый, ты не обижаешься?

   – Сыночек, я эту любовь с первых дней вашего рождения наблюдаю, нам бы его как-то от шпионской работы отвести?

   Сынок подумал, покачал головой:

   – Пока не надо, пусть работает, попозже, когда совсем вредным с тобой станет, сейчас он прокислый!

   – Мальчик мой, самый славный! – я расцеловала его и пошли кормить кота.

   – Что, вьюноша бледный со взором горящим, кушать захотели?

   Кот махнул лапой:

   – Я пока не в форме, издевайсси, дозволяю!

   – Лученька, а где же Любава?

   – В школе, я отпросился у Драгана, сказал, что кот заболел, он опечалися и отпустил, я пошёл назад, у нас там серьёзные парные бои сегодня.

   Кот потихоньку ел, я сидела, подперев рукой щёку, и смотрела на него.

   – Ну чё ты смотришь жалестно? Ну слабак я!

   – Ни разу не слабак, просто взял на себя непосильную ношу, ты не вопи, а может тебе и впрямь бросить все эти шпионские дела? Суди, вон, игры потихоньку?

   Кот помолчал:

   – Раз пошла такая свадьба... знаешь,Зин, я как-то неожиданно сломался... молчи, слушай... Я же просто кот, никого не терял, никого не хоронил, это ты у меня железобетонная, смогла выдержать такую жуть. А я?...Сколько можно видеть тебя в беде? У меня в этот раз такая... ядрёная ненависть была, загрыз бы, Дим ведь на эту тварь полог поставил, у меня лапы вхолостую работали. А потом, как что-то внутри сломалось, и стало так по фонарю всё. Я и тебя где-то там, на задворках воспринимал. Вроде и слышу, а и фигли?.. А Луча... – он помолчал, а потом выдал, – а Луча твой, идеальный, меня дебилом и шакалом паршивым обзывает, и ваще всякие гадости говорит, врун я, свистун... мал ещё так со мной!!

   – Стукачом работаешь?

   – Не, ну обидно, опять же, слова-то мои, да к месту как, ой, дипломат растёт, папане до него далеко. Этот умник умеет зацепить парой предложений, горжуся и хвастаюся! И знаешь, вот покис я, но чётко понял, я обязан доскрипеть до его взросления. Он мужик скрытный, но уйди я... для вас всех тяжело – видел я, как суетились и даже зеленели некоторые, а для Лучика... трагедия точно. Будет взрослым – переживёт, а в семь лет... Охохонюшки, помереть и то нельзя!

   – А не хапай больше, чем можешь съесть!

   Я опять прижала его к себе.

   – Котёнище, ты моя неотъемлемая часть, не пугай меня больше, валяйся вон целыми днями, нуди, вредничай, но скрипи!

   Меня обняли лапами и лизнули в щёку:

   – Вредина ты моя!

   – От и славно, ить весь Унгар в страдании – Степан заболел, я испереживалсси, а и возможностев забежать не было, ить опять у чарфи зависал. Како узнал, бросил всё и сюда! На-ко, тебе ланда передал, сказывал, многосильное средствО, брателло, ты тако ужо не пугай, ить мы без тебя, како безрукие и слепые. – Антипа схватил кота и прижал к себе, – Стёпушко, мне ить без тебя никак! От и Поля, – он кивнул на скромно присевшего Пола, – зеленеть зачал, у ево энто признак сильного волнения, ужо выучил.

   Кот заважничал:

   – Всё, ша, я уже поправляться зачал! Вечером ужо приходите всем семейством, ить девчушку давно не видели, поди замуж собралась?

   – Оне ноне шустрые, если в братика, то тоже годов в пять родителев озадачит. Ить я убежал, в вечеру появимсси.

   Пока не пришли дети, Стёпа и Пол затеяли баталию в карты, я же задремала. Проснулась от обнимашек – папа пришёл.

   – Стёпку видел, порадовался, мешать баталии не стал, они там мухлюют и оба хохочут, им позитив нужон.

   К вечеру набежали все, моя тёзка такая славная малышка, улыбалась беззубым ртом всем, охотно сидела на чужих руках, но больше всех её заинтересовал деда Поля.

   – Ить не отдам в твое лесное царство, самому нужна, – выдал Артёмка.

   – Зачем она тебе, мелкая, пищит?

   – Ужо подрастёт, обучу всему, како сдачи давать, како стрелять из рогатки, да много чему, боевая будет, ужо за нос цепляется – еле отрываю.

   Вечер получился весёлый, детки скакали, играли, потом проводили Агриппу, наши уснули, и начался сурьёзный разговор.

   Дим спросил:

   – Зина, а что ты кричала про какое-то комиссаровское, что ли, тело?

   Кот засмеялся.

   – А, это фильм у нас черно-белый, там женщину после революции на корабль назначили комиссаром, ну начальником большим, а на корабле одни мужики, да уже битые-перебитые, служили тогда подолгу, лет по двадцать, что-ли, ну и попытались её подмять, или на испуг взять, она одного пристрелила, а фраза эта её стала крылатой, вот я во гневе её и вспомнила.

   – Понятно, а мы с Громоданом голову ломали. Значит так, прочитали мы этих двух, нападавших, кучка, как ты говоришь 'золотой молодежи', а проще бездельники, прожигающие деньги родителей, очень недовольная, что их выдворили из дворца, где можно было есть-пить на халяву, портить горничных, красоваться друг перед другом, надумали устранить причину зла. Инициатором была эта девица, уж очень ей не хотелось отправляться на периферию, здесь-то она блистала. Составили список, кого и за кем убирать, вторым шёл Таши, далее все здесь присутствующие, кроме Пола – того побоялись даже вслух вспоминать, у него руки длинные. Меня в расчёт не брали, рассчитывая, что убитый горем, позволю им поселиться заново. Сегодня у Громодана много работы, вся золотая молодежь арестована, ждет своей участи. Эта девица и два подонка, что посмели тебя мучить, приговорены к смертной казни, я обычно подписываю прошение о помиловании, здесь такого не будет! Не так хотел сказать, не в такой обстановке, НО прощать покушение на убийство четверых, тем более, трёх не родившихся, я не намерен и не буду.

   Он прижал меня к себе, мужики загудели,

   – От ить Величество, ты како батюшка мой, пордистай! – все засмеялись, «пордистай» сказал:

   – Я наверстываю упущенное! – Потом добавил, – одному, что пытался их отговорить, заменили двадцатью годами службы в отдаленном гарнизоне, рядовым. Зинуша моя, как катализатор, вся муть всплыла наверх, и я очень прошу вас всех, и вы будьте осторожны, внимательно приглядывайтесь ко всему, малейшее несоответствие тут же сообщайте Громодану, я не хочу и не желаю вас терять из-за каких-то идиотов. У щенков, подаренных мачорцами, теперь уже свои щенки, пять штук – Таши, Косику, Арди, Антипе, всем по натасканному щенку, эти чужих близко не подпустят, один нам. Такая вот информация.