Текст книги "Домой хочу! Или как выжить?"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

   – А мне... что сына увижу не скоро... и что-то про оберег... типа, сбережет его любовь материнская. И мне точно, сына-то я недавно увидел, а ему почти шесть!

   ЗИНА. Дельфины, похоже, предчувствуя, что будет праздник, заявились с утра, и детки, едва успев умыться и кое-как позавтракав с разбегу влетели в воду, где началась каша-мала из детей и дельфинят. Взрослые же особи держались поодаль, пока на берегу не появились мужики, которые тоже недалеко ушли от деток в плане баловства!

   – Мамочка, иди скорее, тебя тоже ждут мамы дельфиняток.

   У мамочки тоже от восторга слов не осталось, плавала и ныряла, целовалась со всеми дельфинами, особенно с маленькими, а с берега грустно смотрел на нас Стёпа. Он воду в большом количестве не любил, да и дельфин – это не Муська, когтями уцепиться не за что, и седло не прикрепить.

   Полдня вот так пролетело незаметно, а когда выходили из воды, мне в руки ткнули какой-то шарик, в подарок, похоже. Дочка, едва выйдя из моря, закричала:

   – Смотрите, какой красивый шарик мне дельфинчики подарили, – на ладошке у неё был точно такой же, размером с 'Чупа-Чупс', шарик, переливающийся в лучах светила голубовато-розоватым перламутром.

   – Ох ты, это же 'Слеза моря' – самый редкий и дорогой жемчуг, которого в мире едва ли десяток найдется!

   Таши взял жемчужину в руки и повернул её другой стороной – она заиграла, было ощущение, что цветные блики как бы волнами отходят от середины шарика.

   Проняло даже кота:

   – Клёво! Шикарно!

   Мы с дочкой поклонились посвистывающим дельфинам, которые начали отплывать от берега.

   -Вот как ты умудряешься к себе таких разных... э-э... личностей притягивать, хотел бы я знать? – вопросил кот, – вроде обычная баб... женщина, а глянь, и морские красавцы на тебя клюнули?

   – Не на меня, кот, на детей!

   – Не, детей на побережье полно. А они целенапрвленно к тебе приплыли, чувствую!

   – Самое хорошее, что приплыли и подружились со всеми нами.

   – Мама, я посчитал, их было шесть больших и три маленьких.

   – Сейчас пойдем обедать, да надо потихоньку домой собираться, не пищите, будем сюда теперь часто приходить, если папа разрешит.

   Детки тут же повисли на папе.

   – Я даже в мыслях не держал, какое разрешение, это ваш дом, – пробормотал атакованный и расцелованный папочка.

   Вечером со слезами распрощавшись с морем, явились в Тилью, где уже ждал деда Поля, на которого тут же вывалили ворох новостей, восторгов и похвальбы.

   Кот почему-то сразу же подался к Муське, поприжимался к её раздувшимся бокам и опять что-то ей выговаривал, она же, опустив морду, только кивала. Потом Степа, почесав макушку лапой, обнял её за шею и, повисев на ней, махнул лапой и пошел к нам, ворча:

   – Все бабы как бабы, а эти, мне достались... ду... Луча, не слушай плохие слова, иди Федота своего найди, тоже наказание растет, похож на меня, а характер дурной, Дуськин.

   – Стареешь, ворчишь постоянно!

   – Заворчишь тут, одна парочку родила и вторая тоже туда же, заразная ты, однако. Пусть только попадется мне этот, «любовь всей жизни» Муськи, морду обдеру.

   – Ну, радоваться должен, что два лошадёнка будет!

   – Радоваться, ага, как вспомню, как ты рожала... радуюсь!

   – Сам выбрал таких вот, рекордисток, ожеребится твоя Муська, не боись!

   – А, – махнул лапой кот, – пойду с Васькой пообщаюсь лучше.

   Худой, как-то нетвердо идущий, Васька как раз вышел из-за угла дома, его тут же схватила Любава, прижимая к себе и щебеча что-то, потом его взяла я, кот только блаженно жмурился и урчал.

   – Тоже рад вас видеть, – перевел Стёпка. – Я, пожалуй, этих умников, Тархуна и Тахирона озадачу. Пусть придумывают магический разговорник для котов, не могу же я по всему Лиарду быть переводчиком с кошачьего.!

   – Уникум ты мой!

   – Не, – вмешалась дочка, – иск... икслю... икслюзивный, вот!-

   – Да уж, икс, точно.

   – Ты лучше подумай, в чем к Коське пойдешь, надо чтобы ты меня не опозорила. Дай волю, так в своих любимых, – он скривился, – бриджиках, пойдешь, а там люди приличные будут. А мы чай самого модного портного в Лиарде представляем.

   – Ой, котёнище, что я без твоих советов?

   – Вот, вот, завтра с утра к Юллису и пойдем, надо же оценить мужским взглядом, что вы там напридумывали. Лучик, как настоящий мужичок, с нами не пошел, предпочел занятия с Драганом, Любава же приплясывала от нетерпения, ведь ей же тоже сшили красивое платье – интерес появился из-за Мстидара.

   Сначала слышались восхищенные ахи по поводу платья невесты, а там было на что посмотреть: нежно голубое воздушное, расшитое по лифу серебристым жемчугом на миниатюрной брюнетке смотрелось изумительно! Дочка, выдохнув, сказала:

   – Какая ты красивая, я тоже, как вырасту, такой буду!

   – Ты будешь ещё лучше, – поцеловала её Тиаль. -

   Платье Саллии – облегающее вверху, нежно сиреневое с разрезом от бедра, вызвало у той сначала шок, а потом она начала хихикать:

   – Ох, пап наш побесится, а ничего, больше ценить будет!

   Кот же, как истинный мужчина, был непривычно галантен и нарядами эффирских девочек остался доволен.

   Повосхищавшись, девочки торопясь ушли, настало наше с дочкой время. Любава в платьице из непривычноой расцветки ткани – от нежно-лимонного вверху до огненного на пышном подоле, смотрелась как маленькая фея.

   – Вот, можешь же быть нежной девочкой, а не фулюганом, – проворчал кот.

   – Стёпа, скажи, я такая жениху понравлюсь?

   – Хотел бы я посмотреть на того, кому ты не понравишься, жених будет в восторге!

   – Мамочка, теперь ты.

   Цвета солнышка платье, с вышивкой на груди, с достаточно скромным вырезом, но глубоким вырезом на спине, необычными рукавами, которые и не были рукавами, просто от плеча расходились красивыми складками ткани до локтей, с поясом и пышным подолом смотрелось очень неплохо.

   Кот, заставивший меня повертеться и пройтись, помолчал, а потом сказал:

   – Да, не завидую я Величеству, от ревности изведется!

   – Где Величество, а где мы, – хмыкнула я, – у него там отбоя от элитных красавиц не будет, хорошо, если поздороваться осилит.

   Юллис вцепился в мои эскизы для полных, потом начали думать о переводе части производства в Унгар – кот с дочкой давно ушли – затем осмотрели образцы новой партии обуви, домой выбралась уже к вечеру.

   – Как я отвыкла от этих торжеств, – ворчала утром, злясь на то, что полдня убью на косметические процедуры в салоне Каллен, времени катастрофически не хватало, надо было срочно смотреть и обустраивать дом в Унгаре, скоро начиналась учеба.

   – Один день погоды не сделает, а Коська нам не чужой!

   – Только что!

   Пошли на торжество с постоянным своим партнером – Полом.

   Торжество, как уже повелось, началось с храма Богинюшки – необыкновенно нежная и нереально красивая Нитиль, сияющие родители невесты, Антипа с женой и сестрички со стороны жениха, все красивые и торжественно важные шли к воротам храма.

   Опять молодые вошли одни, и Коська, подхватив жену, на руки встал на постамент, в этот раз их просто окутало сияющим коконом, и через пару минут он распался, вызвав восторженный рев окружающих!

   Затем все переместились во дворец иль Джамов, в разгар веселья по огромному залу началось оживление, послышались шепотки:

   – Смотри-ка оба Повелителя и Верховные маги почтили своим присутствием!

   – Ну, так жених-то – первейший советник и друг Лиардийского... а наш отец невесты тоже один из первых лиц в Эффирии.

   Девицы оживились, началось лихорадочное прихорашивание, меня же тихонько взял за локоть неслышно появившийся Арди:

   – Зинуша, ты бесподобна! Не удивляйся, я тебя представлю как свою дочь и наследницу эффирскому Повелителю, – это уже документально подтверждено!

   – Зачем?

   – Я один как перст, а теперь у меня есть и дочь и внуки, и ни одна падла, как скажет Стёпка, не вякнет в сторону моих дорогих! НЕ ворчи, это в интересах внуков!

   – Без меня меня женили!

   – А чего жевать... э-э... – он заулыбался, – набрались мы вашего могучего и великого... Пойдем!

   Он предложил мне руку, и мы пошли к окруженным толпой правителям.

   Арди, хитрюга, как-то подгадал, что мы подошли, когда народ потихоньку расходился, готовясь к первому официальному танцу, который открывали наши сиящие молодые.

   – Позвольте, Ваше Величество, представить мою дочь, Зиналию Лигерд, – с почтением наклонив голову, сказал Арди.

   Приседая, я краем глаза увидела изумленное выражение на лице Дима, а эффирский, типично восточный, с заинтересованным взглядом, мужчина, расплылся в улыбке и начал говорить комплименты.

   Я присела перед его супругой, которая заинтересованно рассматривала мое платье.

   Зазвучала музыка, и начался танец, Арди подхватил меня:

   – Все, Зинуша, ты попала, Лиссиль с тебя теперь не слезет, платья ваши её, ой, как заинтересовали!

   – Да мы только рады, плохо разве?

   Опять поймала внимательный взгляд Дима, который отстраненно танцевал с какой-то, безудержно говорящей, с ярким макияжем, девушкой. На второй танец меня утащил Пол, весь танец, посмеиваясь, он невзначай пару раз провел рукой по открытой спине:

   – Все, я труп! Прибьют меня нонче!

   – Вы что-то не то сегодня съели, чудите! – я с удовольствием танцевала, как, оказывается, соскучилась по танцулькам.

   А вот третий танец ввел меня в ступор – едва зазвучала 'любимая музыка Повелителя', он как из-под земли вырос передо мной:

   – Третий танец мой! – и повел меня в танце, я удивленно осознала, что мне очень уютно в его руках, он же бережно и осторожно кружил меня.

   – Ты хоть осознаешь, что произвела фурор среди мужиков?

   – С чего бы это? Тиаль – это да!

   – Тиаль и положено, а среди всех других – Саллия и ты в центре внимания!

   – Величество, ты Любаву в платье для жениха не видел, вот там действительно – восторг!

   Папочка засиял, при упоминании дочки:

   – А я уже безумно по ним соскучился! Чем они там занимаются? О, танец заканчивается, а ты мне про Муську не досказала, ещё один танец мой!

   Я, недоумевая, что это сегодня с мужиками, пошла с ним к Полу и Арди, он же почему-то забыл руку убрать с моей талии, выступать не стала – народу полно. Во время следующего танца Дим неожиданно сказал:

   – Больше всего я хочу свалить отсюда, посидеть с детьми на берегу нашей бухточки, чтобы никого не было в зоне видимости, давай сбежим?

   – С удовольствием. Только я ещё не отдала подарок Косику с Тиаль.

   Он задумался, потом сказал:

   – Спорим, я знаю, что ты им в подарок приготовила?

   – Я такая предсказуемая?

   – Нет, – он покачал головой, – просто Стёпка сказал, что ты отдашь для дорогих тебе людей, последнее, так, думаю, ты приготовила им 'Слезу моря', прав я?

   – Да, надо же, Величество, ты меня удивил!

   – «То ли ещё будет, ой-ой -ой», – пропел он! – У меня абсолютный музыкальный слух, запоминаю сразу, а эту песенку частенько мурлычет Стёпка. Пошли к молодым!

   Отдав коробочку с жемчужиной, хотели уйти, но его отвлек эффириец, я же пошла 'носик припудрить'... припудрила, блин.

   Там тусовались три девицы, одна из которых, сильно возмущаясь, держала в руках бокал с каким-то напитком.

   – Да какая-то выскочка с переферии, никто не смеет мне переходить дорогу, сказала, Димандан будет мой, значит будет! Подумаешь, спину оголила, переспит с ней и забудет!

   Одна из девиц, видно, поздрвомыслее, сказала:

   – Я в таком участие принимать не буду, это чревато, – развернувшись, она увидела меня и замолчала.

   Теперь обернулись и эти две, та, которая держала бокал, оскалилась:

   – О, как раз, вовремя. Не надо заманивать никого, сама пришла. Сейчас я тебе устрою веселье. Будешь знать, как заманивать чужих мужчин.

   – Он тебе это сам сказал?

   – Что? – растерялась девица.

   – Что твой навеки?

   – Да ты... сейчас я тебе слегка видок подпорчу, я тебя... – взяв поудобнее сумочку приготовилась врезать по морде, подумав, что как в родном мире разборки, не хватает только вцепиться в волосы друг дружке.

   Сзади раздался шипящий голос:

   – Личико хочешь в клеточку иметь? Ща нарисую! – Из-за спины вышел кот. Не зная, что может мой Стёпа, девочка нарывалась.

   – Девушки, объясните ей, что кошачьи царапины очень долго заживают, а лицо так и останется в шрамах.

   Девица размахнулась, чтобы выплеснуть на меня жидкость, кот прыгнул и, как в волейболе, отбил подачу. Жидкость, попав на её платье, зашипела, и тут же появились дыры, платье расползалось на глазах, девица заорала, брызги попали на руку и там вздулись волдыри.

   – Ты же сказала, что просто хочешь облить вином платье и все, а тут... ты идиотка! – истерично закричала девушка.

   В комнате как-то враз стало много народу, воющую девицу осматривал Нархут, какой-то эффирец спрашивал у девиц, как было дело, Тахирон осматривал меня на предмет дыр, кот отвечал на вопросы другого эффирца.

   Затем нарисовались Дим и какой-то важный солидный мужчина, который кинулся к воющей девице, а потом, углядев дыры на платье, вскричал:

   – Идиотка, ты зачем серинус взяла? Ваше Величество, я и предположить не мог, что она залезет в лабораторию.

   – Это называется покушение на убийство! – отчеканил Дим. – Умышленное! Тем более, дочери близкого мне человека. Может быть, имеет место заговор против нашего Лиарда и меня в частности?

   Одна из девиц, вскрикнув, упала в обморок, другая, которая хотела уйти до этого, побледнела и часто дышала, с отца девицы сполз весь лоск, у него тряслись руки и щеки, он упал на колени.

   – Помилуйте, Ваше Величество!

   Я повернулась к выходу.

   – Что-то мне поплохело!

   Дим тут же подскочил ко мне, бросив отцу:

   – Мой Верховный разберется и доложит мне, а я буду решать, такое безнаказанным оставлять нельзя. Стёпа, ты тоже присмотрись! – и утащил меня на море.

   – Опасно с тобой, Величество, дружбу водить, вот так, ни за что и получила бы...

   – Веришь ли, я до сегодняшнего дня её ни разу не видел, отца встречал, а вот девицу...

   – Жениться надо, тогда охотницы угомонятся, ведь такой приз – неженатого Правителя захомутать...

   – А ты бы не хотела... захомутать?

   – Боже спаси! Это ж какой стервой надо быть, чтобы в таком гадюшнике обитать, – меня передернуло.

   – Вот и моя мама так же не хотела, поставила в свое время условие, чтобы мы с ней жили отдельно. Она так же, как и ты, очень тряслась надо мной, тоже не хотела, чтобы меня использовали в подковерных играх, да вот, добрались до неё, когда мне три было. А потом меня Арди спрятал и воспитывал, считалось, что я сирота, и воспитываюсь дядькой по матери. Отец был ещё молодой, думалось, что лет пятьдесят ещё я свободен от этого 'счастья' – быть Правителем, а вот не сложилось... Я так тосковал по маме и долго ждал, что она придет... А у наших деток есть мы оба... – он долго молчал, так и сидели, глядя на море. Луны обе были на небе, и на море две серебряные дорожки переливались и сверкали, особенно когда ветер налетал порывами, казалось, что дорожки бегут наперегонки к берегу.

   – Можно тебя попросить? Как-то ты напевала, что-то... Звездочка моя ясная... Спой, пожалуйста, уж очень мне мелодия понравилась, и слова хочется запомнить.

   Спела потихоньку. Опять долгое молчание.

   – Хорошая песня, за душу цепляет... Ваши земные песни красивые, хочется их постоянно слушать. Надо вас с Коськой посадить, он моментально музыку подбирает на слух, да записать на кристалл, – он издал смешок, – буду слушать, как Громодан, только более мелодичные. А сынок по секрету спел мне про хрустальные башмачки и Мурку, я так понял, вторую Стёпа исполнял?

   – Да нет, я! Они иногда долго не засыпали, и приходилось часа по два петь, не переставая, особенно, когда Лучика усыпитель на блуде зависал. Величество, давай домой, ведь наверняка не спят, ждут.

   Так и оказалось – лежали и шептались, придумывая всякие ужастики и хихикая, а Драган с Младеном делали вид, что не слышат ничего. Увидев красивого папу, конечно же, про сон забыли, папа же серьёзно велел спать ложиться, но Любава сумела выторговать условие, что засыпать будут, если папочка будет на диванчике, рядом. Шептались долго, потом притихли, заглянула и умилилась – все трое спали.

   Малышня устроилась на папе, и он, такой успокоенный и расслабленный, обняв их, тихонько посапывал. Осторожно укрыла всех троих и долго улыбалась, пока не заявился Стёпа.

   – Уфф, умотался! Вот сколько раз говорил, что бабы – дуры... Дебилка натуральная, ни разу не видела в живую Дима, а вбила себе в голову, что непременно он, увидев её, упадет ей в ноги и назовет женой. Сейчас её на вменяемость проверяют. А эту хрень, что кислота какая-то, заранее у отца сперла, для подстраховки, чтобы никто не помешал планам. А он когда с ней танцевал, не обращая внимания на неё, шею выворачивая в твою сторону, вот у неё и замкнуло. Эффирский Правитель рвёт и мечет – из-за одной озабоченной могут испортиться отношения между странами. Папаня-то её какой-то нужный типа химика нашего, какие-то зелья-лекарства варит, короче шухер полный. Говорил же Громодану, создавайте Интерпол, а теперь вот и будут одеяло на себя перетягивать, недоговаривать и хитрить меж своими ведомствами, как же разные государства... Э... – кот зевнул, – учить всех надо! А чего это кавалер от тебя свалил? Я думал, он рядышком, хмм... утешает... по-мужски.

   – Стёп, в кого хоть ты такой умный?

   – Такой вот я! Слышь, я чего подумал, озадачу-ка я Кузему – пусть для нас, БКС, сетку сделает, ну, как в волейболе, надо своих натаскать, вон, как у меня здорово вышло подачу отбить? Я молодец?

   – Молодец, молодец, кот я тебе давно говорила, что я тебя люблю?

   Он задумался:

   – Пожалуй, только там, на Земле, здесЯ, ни фига, ни разу. Да и что от тебя, грубятины, ожидать – ты ж под носом своим ничего не видишь, не ценишь тех, кто тебя любит.

   – Поехали, мы с тобой без подколов никак, дурень ты мой,– я поцеловала его в нос, кот замурлыкал.

   – Давно бы так!

   Потом, вздохнув и зевнув, пошел посмотреть на своих деток, оттуда долго не выходил. Приоткрыв дверь, увидела 'картину маслом': все так же на папе, Любава умудрилась залезть на него полностью, спали детки, а в ногах у Дима растянулся кот.

   Идиллия полнейшая! Эх, ну был бы обычным мужиком, без раздумий уцепилась бы за него, а так... Вот и повода не было никакого, а чуть лицо не сожгли, котка у меня необыкновенный, противный, правда, но спасатель. Вспомнила, как в Болгарии, в магазине, покупая печенку, сказала продавцу, что для кота, а болгарин, стоящий за мной выдал:

   – Хорошая кота у Вас... Котка, которак, котёнище...

   Вот с такими мыслями и пошла спать. Встала пораньше, быстренько сделала блинов, пошла будить Величество.

   Он уже проснулся и лежал, уткнувшись носом в дочкину макушку, и щурился как кот. Увидев меня, как-то солнечно улыбнулся и показал жестом, что боится деточек разбудить, вставая. Осторожно переложила Любаву на постель, подвинула Лучика, тот заерзал, и кот тут же подлез к ним в серединку и обнял лапой сына.

   Мне такая картина была привычна, а Дим стоял и любовался, пока я его не потянула за рукав. На цыпочках вышли из детской, он пошел умываться.

   Вернулся и с удивлением уставился на завтрак:

   – Это мне?

   – А есть ещё кто-то?

   – Может, ты для себя приготовила, а я как бы... на хвоста, что ли? Ох уж эти ваши словечки, все ими заразились!

   – Завтракай, Величество, небось с утра времени не будет!

   – Ммм... вкуснотища, как давно я ничего домашнего не ел... не припомню, а, на озере плюшков твоих отведал и всё.

   – Да забегай, чего-чего а накормить – всегда пожалуйста. Привыкла, то Таши всегда голодный заскочит, то Пол, то Косик, Арди, здешние, постоянно готовим много, то я, то Антипа.

   Дим нахмурился:

   – Интриганы противные, друзья называются!

   – Это я, они не виноваты, что ты не знал. Смотри, сколько сразу всякого дерьма полезло за последнее время, дети хотя бы подросли, а если б то заклятие на капельного Лучика прилетело...

   – Всё, всё, не драконь себя, всё хорошо, – он приобнял меня. – Я пошел, спасибо! – и, чмокнув в щёку, исчез.

   В столицу прибыли всем 'колгоспом', дом осматривали тщательно и придирчиво, но сошлись во мнении – берём! Магвер был в пяти минутах, улочка тихая, большой сад, и уютный домик в глубине. В домике требовалась перепланировка, и, конечно же, полностью 'поменять начинку'.

   Антипа тут же засуетился, выгнал всех:

   – Ить процесс сурьёзный, и безо всяких шибко умных должон итить, идите прогуляйтеся, детишков повеселите!

   'Нагулялися' славно, у детей впечатлений от столичных аттракционов и прочих развлекаловок горели глаза и устали ножки, обратно ехали на руках – деды не возражали.

   Антипа превзошел сам себя – домик встряхнулся, помолодел, снаружи отмытый и покрашенный в нежный салатовый цвет, радовал глаз.

   Внутри же, на первом этаже – большая гостиная с уютными нишами у окон и большими стеклянными дверями, ведущими в сад, там же появилась крытая веранда. Ещё на первом этаже были две просторные комнаты, одна для игр, другая 'для занятиев, ить мой-от фулюган без друганов никуда, всяко у вас зависать наладится'. Верхний этаж – полностью спальни и гостевые комнаты. Кухню 'оне с домом' приладили сбоку от веранды, получилось весьма неплохо.

   – Осталося меблев приобресть и шторков навесить, ужо сама выбирай, како тебе глянется! А Лучезарушко , по секрету, просил одну комнату наверху специально для папы обустроить, рази ж я могу отказать?

   Три дня выбирала подходящую мебель, прикупала всякие мелочи, дети были в Тилье с Полом, и наконец, подобрав то, что хотела, занялась убранством. Дим прислал троих мужчин из 'Когтей', которые с удовольствием помогали, особенно, когда распробовали пирожки – смеясь, говорили, что за такую вкусную стряпню весь полк согласен таскать и переносить любые тяжести.

   За седмицу управилась. Строгая комиссия в лице дочки и сыночка, облазила и ощупала все – понравилось, одобрили. «Енералу» тоже пришлось по душе, особенно диванчик, специально заказанный для него, сказал, что удивлен заботой о нем.

   Лучик удивленно спросил:

   – Я всегда про тебя помню, зачем так говорить?

   За день до занятий пошли знакомиться с классом и школой. Впечатлений хватило на весь день:

   – Ребятки такие интересные, из разных странов, есть совсем-совсем черные, одна девочка такая маленькая, я её защищу ото всех, ещё сказали, приедут дети от барсовых. Мама, может, и жених с ними будет? Такая красивая Лукерия пришла и дядя Тархун с ней был, ой, Нархут, он мне подмигнул, а Артёмка вертелся и пихался, я ему на ногу наступила. А Луча ругался, что мы неправильно себя ведем, а тётя Луша, ой Лукерия, нас в разные стороны поставила. А ещё была такая важная тирра, она будет у нас классною дамою, как мама, только в школе, но, ни разу не мама.

   – Лученька, а ты что молчишь, не нравится?

   – Я пока не разобрал, в классе поглядел, игры есть задумчивые (надо думать, логические) и снаряды всякие для спорта. Стёпка всегда говорит, надо заниматься много, чтобы вырасти мужиком.

   Вечером весь ворох новостей и большой-большой секрет был вывален папе, который с интересом слушал и выспрашивал всякие мелочи, потом дружно пили чай с новым маминым печеньем, потом пошли слушать папины истории.

   – Ты не ревнуешь их к нему?

   – Стёп, у меня был горький опыт воспитания без отца – сама так росла, сыны-то, как бы, при отце были... только, что мог дать как раз к переходному возрасту спившийся папан? Нет, наоборот, рада, что у них такое взаимопонимание есть. Они же все лиардийцы, я весьма довольна, он же им много больше даст. Я все равно чужачка в этом мире, много каких нюансов и обычаев не знаю, кто лучше папы их наставит и научит? Хорошо бы так было подольше, а то жена встанет в позу и не будет такой любви!

   – Тьфу, зараза упертая, разуй глаза-то!

   – Опять ты за свое, такого быть не может, потому что не может быть.

   ГЛАВА 15

   ДАЛЬНИЙ МАТЕРИК В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ.

   В том, что Богинюшка наказала чарфи за дело, знали все. Сначала, потомки тех, кто поддержал бунт против неё, хорохорились и храбрились, что пройдет немного времени и все позабудется, утрясется, и опять станут чарфи вольными и смогут летать. Но шли годы, проходили века, ничего не менялось, выживали оставшиеся совсем немногочисленными чарфи как могли. Казалось, не будет числа их бедствиям – не всегда успевал созреть урожай, то налетала буря, выворачивающая все посевы с корнями, то ударял заморозок, необычный для их местности, все меньше становилось в горах живности, и все чаще возвращались охотники с пустыми руками. Опять поддались на уговоры иногда появлявшегося у них, странного мага, молодые крепкие мужчины-чарфи, и отправились на большой материк, воевать. Когда грузились они в лодки, чтобы переплыть Большое море, пришел на берег ланда, шаман-отшельник, много лет не появлявшийся на людях, и сказал такие слова:

   – Одумайтесь, пока не поздно, гнев Богинюшкин будет страшен! Много веков мы страдаем из-за своей горячности, пожалейте остающихся матерей и детей, не повторяйте судьбу ушедших тогда! Не дайте прерваться славному племени чарфи, не слушайте чужака!

   Но не слушали ланду молодые, кричали они ему всякие обидные слова, плевали в его сторону, один наглец, желая выслужиться перед магом, пустил стрелу в ланду – от такого святотатства замерли и люди и небеса!

   Ланда же, уже много лет как ослепший, небрежно махнул рукой, и стрела полетела назад и вонзилась наглецу в глаз, и упал тот замертво.

   Сказал ланда с горечью:

   – В глупую голову нельзя вложить умные мысли, вы выбрали свой путь!

   Долго ждали жены и матери ушедших с магом, но не дождались, только три летучие мыши, едва живые, прилетели с Большого материка, они-то и поведали ланде о беде. Долго убивались оставшиеся чарфи о своих глупых сыновьях и мужьях, осталось их совсем немного, стали они жить в одном поселении, что расположилось у подножия горы, где в пещере обитал ланда. Ланда за эти годы совсем усох и при его малом росте и худобе напоминал маленького ребенка. Но если бы не ланда, не выжили бы все оставшиеся тут чарфи, он умудрялся своими молитвами-песнопениями приманивать горных коз, которых ловили в хитроумные ловушки женщины. Детей рождалось совсем мало, оставшиеся мужчины чарфи старели, всю тяжелую работу взвалили на свои плечи женщины, их было больше, совсем нерадостно стало в поселении. В год появления тех летучих мышей-чарфи бывшие, превращенные Бастикой – заблудились двое малых деток в горах, полезли мальцы за яйцами птичьими, и сорвался Ухра со скалы. Еле вытащила его Жгана из ущелья, а поскольку силенки закончились у неё, сидела и скулила возле Ухры, тогда-то и явился на её тоненький плач ланда. Это потом уже Жгана задумалась, как мог слепой ланда найти их в горах, а пока, заикаясь, поведала, что случилось. Погладил её ланда узенькой ладошкой по голове и сказал, что вылечит Ухру. А когда узнал, что нет у обоих них родителей и что сирот кормят сердобольные женщины, оставил их у себя, стал учить. Долго удивлялись старики, помнившие, что ланда никогда не брал никого в ученики, как бы его не просили, говоря, что время не пришло. Теперь же он требовательно и настойчиво учил Жгану и Ухру, они собирали лечебные травы, сушили их, варили зелья для всех чарфи, занимались какой-то необычной борьбой, умели много. Ухра становился все более сильным магически, и ланда говорил, что он сменит его, когда придет время.

   Лет шесть назад летучие мыши, основавшие на дальнем, непригодном для жизни, горном массиве донесли ланде, что в скалах, уходящих в море, появлялся этот гад, маг, что виновен в гибели молодых чарфи, и что закладывал он в укромных местах какие-то непонятные предметы. Встревожился ланда и отправил Ухру с Жганой на разведку, наставляя, как можно незаметнее осмотреть эти предметы.

   Долго добирались до другого конца побережья уже совсем взрослые ученики, пригодились им все навыки, что закладывал в них столько лет ланда.

   Наконец, добрались до колонии летучих мышей, там передохнули и полезли обследовать все эти тайные места – оказалось везде лежат какие-то твердые камни, в форме яйца. Ухра и Жгана тщательно обследовали все эти захоронки, всего, оказалось, пять мест по три в каждой. Взяв из каждого по такому яйцу и наказав мышам неустанно следить и при малейшем изменении сообщить ланде, отправились в обратный путь, который вышел короче и быстрее.

   Ланда, ощупав эти каменные яйца, заволновался:

   – Это ж струдж, если они вылупятся, то будет много беды.

   И теперь каждый день до позднего вечера ланда пытался найти средства уничтожить их, но пока результата не было, наконец, ланда сказал своим ученикам:

   – На Большом материке есть страна Лиард, там всегда были сильные маги, да и Богиня им покровительствует! Готовься Ухра плыть к ним за помощью, пречувствую я, что скоро нас ждут неприятности, надо успеть предупредить и попросить помощи для нашего малочисленного народа. Беда будет для всех стран, если эта гадость оживет. Сдается мне, по какому-то магическому действию они оживут, придерживает их этот проклятый песчаный для чего-то жуткого, хотя, скорее всего, власть захватить над всем нашим миром! Сколько их уже было, ничему таких не учат чужие печальные последствия.

   С того времени закипела работа, все живущие в поселении торопились, нашли старый баркас и крепкую лодку заново её покрасили, просмолили, собрали провиант и воду на дорогу, на утро Ухра отправлялся по Большому морю в неизвестность.

   Жгана же с несколькими подростками – два мальчишки и семь девушек уходили на скалистое побережье, нагруженные специально приготовленной магической жидкостью, которая воспламеняясь, выжигала все, даже каменная порода, кроме базальта, разрушалась после такого огня. Достигнув побережья, молодежь должна была заранее залить эти гнезда жидкостью, а потом при малейшей опасности кинуть туда небольшой камешек это взялись сделать летучие мыши.

   Ланда сказал, что они верят, что за помощь избавления от струджей, Богинюшка смилостивится и вернет им людской облик. Ланда всю ночь молился и исполнял ритуалы, призывал Бастику и просил удачи в исполнении задуманных переходов и Ухры и Жганы.

   ЗИНА. Через месяц нашей учебы, в тихий такой вечер, когда велись неспешные разговоры, резко подорвался Стёпка:

   – Я в Тилью, Муська рожает! Ох, бабы! Сиди не рыпайся, Таши поможет, сообщу тогда!

   Утром, уставший, но довольный, заявился перед уходом деток в школу.