Текст книги "Зуб дракона"

Автор книги: Н. Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Сайрус схватил Антигону и отпрянул в сторону. Пока он пытался подняться на ноги, человек двинулся в их сторону, непринужденно шагая мимо горящих обломков и широко оскалившись в подобии улыбки. Неестественно белые зубы ярко выделялись на перепачканном сажей лице и казались очень мелкими и жутковато заостренными, как у акулы. В его очках тоже не осталось стекол, а волосы, спутанные и засыпанные золой, торчали во все стороны на слишком маленькой голове.

– Детки, задержитесь-ка, – сказал он, сладко улыбаясь. – Я не могу найти кое-что важное. Неужели знаменитый Костлявый Билли больше не носит это с собой? – И он махнул пистолетом в сторону тела Скелтона. – Будь талисман по-прежнему при нем, я бы вряд ли застал его в таком плачевном состоянии.

С потолка обрушилась плита, и горящие кусочки обшивки разлетелись по всей комнате. Все окутал густой дым. Закашлявшись, Сайрус попытался прикрыть лицо руками. Глаза жгло так, будто их заливали кислотой.

Странный человек даже не шелохнулся.

– Что старый Скелтон подарил своим гадким утятам? – И он поднял пистолет. – Ну-ка, расскажите дядюшке Макси.

Сайрус никак не мог нормально думать в дыму, ему не хватало воздуха. Мозг уже начинал плавиться. Легкие вот-вот разорвет на куски. Антигона крепко сжала его руку.

– Сай! Тигс! Где вы? – Дэн, босой, в одних трениках, показался у грузовика. Даже не глядя в его сторону, человек перекинул пистолет через плечо и отправил в сторону грузовика пару крутящихся белых мини-метеоров.

Отплевываясь в футболку, закрывающую лицо, Сайрус потянул сестру за собой. Пистолет уже ничего для него не значил. А дым и огонь значили очень многое. Пошатываясь, дети двинулись в сторону гостя, прямо к осыпающемуся выходу. Сайрус готовился к столкновению, к борьбе. Даже к огненному шару в живот.

Вместо этого они вывалились в проход и ударились о нос грузовика и свисавшие с него ноги убитого Скелтоном типа. Сайрус почувствовал, как их обхватил Дэн и как вокруг движется холодный, свежий воздух. Кажется, он увидел звезды. Вокруг сверкали огни, воздух разрывал вой сирен.

Чьи-то руки, более крепкие, чем у Дэна, приподняли Сайруса и оторвали его от сестры. Он слышал, как она кричала, как пыталась вырваться. Но еще более громкие голоса отдавали какие-то приказы, работали моторы, мигали красные проблесковые маячки, и кто-то положил ему на лицо что-то холодное и мокрое, и поднес кислородную маску к его рту.

Пожарник посадил Сайруса на капот полицейского автомобиля.

– Оставайся здесь! Спасатели тебя осмотрят. – И пожарник исчез.

Сайрус сердито сорвал с лица кислородную маску. От «Лучницы» поднимался гигантский столб дыма. Крыша превратилась в бушующий костер. Сайрус попытался встать на неверные, ослабшие ноги. Хорошо, что кислород привел в порядок его рассудок. Где же Антигона? И Дэн?

Какие-то люди в респираторах выносили из номера 111 что-то, похожее на тело. Сайрус похлопал себя по карманам. Ключей нет. Но не все ли равно? Он сорвал чешуйчатое ожерелье с шеи, но оно изогнулось в его пальцах и накрепко обвилось вокруг запястья. Какая теперь разница. Он заметил, что дверь в 110-й номер открыта. Фотографии его сестры были гораздо важнее, чем ключи мертвого старика или его загадочные талисманы. Ведь они все могут сгореть – и папа, и мама, все крупицы счастливого прошлого, другого дома в совершенно другом мире.

Сайрус бросился вперед, перепрыгивая через брандспойты, перескакивая через огромных людей в желтых асбестовых костюмах и шлемах, прямиком в ревущее пламя и ускользающее прошлое.

Земля совершила еще один поворот, выставила одно свое полушарие из тени, и на материке начался рассвет. В мотеле «Лучница» все переменилось. Выбоины на парковке были залиты смесью воды и размокшего пепла. Кое-где к асфальту прилипли расплавленные полиэстеровые занавески. Лестница на второй этаж обрушилась и утянула с собой часть самого второго этажа. По раскрытым номерам гулял утренний ветер, и в них не хватало стен, словно в разобранном кукольном домике. Виднелись обугленные матрасы, почерневшие шкафы и кое-где даже оплавленные телевизоры. Все это было обвито желтой клейкой лентой.

Фигура лучницы, слегка бледноватая в дневном свете, все еще светилась.

Солнце уже потихоньку наливалось летним полуденным жаром, на небе не было ни облачка. Когда солнце стало подниматься к зениту, от залитых водой развалин мотеля и покрытой лужами парковки начал подниматься пар. Завоняло горелой краской и синтетикой от ковров и занавесок.

Разломанная дверь уцелевшего номера зияла пустым проходом на внутренний дворик. За ней на гигантской двуспальной кровати безвольно распростерлись двое. Сайрус и Антигона крепко спали.

Волосы Сайруса местами обгорели, а кожа блестела от сажи и пота. На его шее мелкими пузырьками виднелся след от ожога.

Антигона спала, крепко обхватив руками небольшую стопку фотоальбомов и жестянок с кинопленками. Две камеры, лишившиеся своих стеклянных линз, были водружены сверху. Ее проектор, теперь больше похожий на пирамидку из оплавившегося черного пластика, стоял на полу у кровати.

Дверь распахнулась. В комнату впорхнул маленький человечек с усталыми печальными глазками, в измятом костюме серо-стального цвета и очках-половинках. Он громко откашлялся.

– Прошу прощения. Пардон. Проснитесь!

Он постучал по стене. Сайрус, застонав, потянулся. Затем открыл глаза и увидел маленького человечка в дверях, моргнул, некоторое время осмысливая увиденное, после чего резко сел в постели. А этого делать не стоило. Кто-то надул его голову, словно шарик. А легкие набил использованными пепельницами. Надбровные дуги готовы были треснуть от боли, в глаза насыпали стальной стружки, а во рту будто жгли резину.

– Мне очень жаль, – сказал маленький человечек. – Мои соболезнования по поводу мотеля. Вы были застрахованы?

Сайрус молча потер глаза, затем надавил на брови, пытаясь водворить свой лоб на место, задохнулся, закашлялся и зарычал, стараясь избавиться от пропитанной сажей мокроты внутри. Безвольно уронив руки, он сплюнул прямо на ковер и наконец открыл глаза. Стены вокруг будто то прогибались внутрь, то изгибались наружу. Почему он в комнате Дэна? Не надо было тут плевать. Только не на пол. Дэн же будет ругаться. Сайрус лихорадочно заозирался в поисках салфетки. Ни салфетки, ни Дэна. Только человечек, знакомый ему со вчерашней ночи, и спящая Антигона, свернувшаяся, как улитка в домике.

Вчерашняя ночь.

Как же на него злились пожарные. И Дэн тоже. Он уже не помнил, чем все кончилось, но сейчас Антигона держала охапку фотоальбомов. Значит, ему удалось пробраться к ней в комнату. Или это удалось ей самой. Он сунул руку в карман и ощутил холодное прикосновение ключей. Толстый кусок стекла в другом кармане слегка кольнул его слабым электрическим разрядом. Горящий жук. А вот карточка с клятвой исчезла.

Сайрус покосился наверх.

– А где Дэн?

– А, – замешкался человечек. – Не могу сказать. Вообще-то я здесь по официальному поручению.

Он одернул рукава, поправил очки и извлек бумагу из внутреннего кармана пиджака.

– С сожалением вынужден вам сообщить, что постоялец этого мотеля, Уильям Скелтон, погиб сегодня рано утром в результате возгорания.

Сайрус растерянно моргнул.

– Возго… чего? Пожара? Ага, – сказал он. – Я знаю. Я там был.

– Смерть мистера Скелтона констатировали практически сразу по прибытии в больницу. Да обретет его мятущаяся душа покой. – И тут он бросил взгляд на Сайруса. – Хотя лично я бы на это не поставил и гроша.

Внезапно он отвлекся от своей бумажки и склонился над спящей Антигоной.

– Мисс Антигона. Я прошу прощения, но было бы намного лучше, если бы вы соизволили составить нам компанию.

Сайрус встал и, шатаясь, попробовал сделать пару шагов.

– Мы уже общались, но не были представлены друг другу официально. Я – Джон Гораций Лоуни Седьмой, душеприказчик мистера Скелтона, – сказал маленький человечек. Он снова посмотрел в глаза Сайрусу. – И его адвокат.

– Ага, – ответил Сайрус. – Я знаю.

– То, что я должен сказать, касается вас обоих.

– О, черт. – Кашляя и задыхаясь, Антигона села, почесывая свою поблекшую от пепла голову. – Такое ощущение, будто я съела ящик углей.

Она взглянула на маленького адвоката и облизнула зубы.

– Вы вернулись? Что вы тут делаете? И где Дэн?

– Позвольте мне продолжить, – ответил тот. Он весь подобрался, выпрямился, снова уткнулся в свою бумажку и начал торжественно читать: – Мистер Уильям Скелтон, Хранитель Ордена Брендона, оставил после себя только крестника и крестницу, которых ранее избрал своими учениками, помощниками и, как из этого следует, наследниками всего его имущества по правилам вышеупомянутого Ордена. – Он свернул бумажку, спрятал ее в карман пиджака и глубоко вздохнул. – Вот что. У нас всех выдалась непростая ночка, и лично я счастлив, что смог ее пережить. Конечно, я должен был явиться весь в черном, чтобы объявить вам подобные новости, но я не вылезал из этого костюма со времени нашей прошлой встречи. Я уже выразил вам, как потерявшим родственника, официальные соболезнования по поводу смерти крестного отца?

Сайрус посмотрел на сестру. Она медленно моргала, раскрыв рот.

– Наследники? – переспросила она. – Так вот что означала эта карточка?

Сайрус выкашлял новую порцию сажи. Кожу на шее жгло, как от солнечного ожога. Он аккуратно коснулся шеи и провел пальцем по ряду маленьких волдырей, вспомнив обжигающее ожерелье, доставшееся ему прошлой ночью.

Джон Гораций Лоуни Седьмой снял очки и устало помассировал горбинку на носу.

– Я могу пригласить вас обоих на завтрак? Нам нужно обсудить очень многое, и на это у нас совсем мало времени.

Сайрус покачал головой.

– Спасибо, но не стоит. Здесь у нас есть все необходимое для завтрака.

Антигона рассмеялась.

– Кто-нибудь хочет вафель? – И она повернулась к маленькому человечку. – Завтрак, почти как в ресторане.

– Неподалеку есть небольшая закусочная, если я не ошибаюсь. – И человечек поднял брови. – Я слышал, как ее рекомендовали несколько дальнобойщиков.

– Дэн! – завопила Антигона и поковыляла к двери. Сайрус вышел за ней в затопленный и засыпанный пеплом внутренний дворик. Босиком они побрели на парковку и замерли как вкопанные.

Перед ними стоял обгорелый каркас лучницы.

Сайрус смотрел на нее, ощущая, как обожженный язык снова начинает пересыхать. Вот это уже плохо. Куда они теперь пойдут? Никакой страховки у них не было. Закрыв рот ладонью, Антигона схватила его за руку. Грязные, склеившиеся от сажи волосы свисали ей на лоб, а в глазах стояли слезы. Он не должен этого делать. Только не плакать. Не сейчас. Когда они лишились дома в Калифорнии, ему было всего десять. Так что в этот раз он справится.

– Дэн! – завопила Антигона. – Дэн, где ты?

ГЛАВА ПЯТАЯ

ПРИВЕТ, МАКСИ

Сайрус разглядывал обгорелые останки того, что когда-то было его комнатой. Неподалеку Антигона все еще звала Дэна, упрямо, до хрипоты. Они обошли мотель вдоль и поперек, заглянули в Красного Барона и в каждую сгоревшую и не сгоревшую комнату, в которую способны были забраться. Без лестницы второй этаж стал недоступным.

Сайруса мутило то ли от жары и голода, то ли от нервов, то ли от всего вместе. Дэн ведь не мог уйти просто так. Он мог уехать с полицейскими. Вполне возможно. Но тогда он хотя бы оставил записку.

Воспоминания о прошедшей ночи были беспорядочными и запутанными, но достаточно четкими, когда дело доходило до Дэна. Он был там: живой, рассерженный и полный сожаления. Он даже извинился за то, что уступил комнату Сайруса Скелтону.

На секунду представив себе обожженное тело, погребенное под обломками стены, Сайрус поспешно отогнал эту мысль прочь и лихорадочно затряс головой. Они не нашли тело, потому что Дэн не погиб. Он вообще не был там, где был пожар.

Сайрус вышел из комнаты. Казалось, его вот-вот вырвет, но в желудке остались лишь кислота и пепел от пожара. Он обернулся, стараясь дышать размереннее и успокоить свои бунтующие кишки.

Гораций стоял, опершись о кузов желтого грузовика.

– Его здесь нет, – сказал адвокат. – Я же уже вам сказал. Я долго его разыскивал, прежде чем разбудить вас. Ведь он был вашим законным опекуном, и мне нужно было переговорить с ним.

– Он не был, – поправила Антигона. – Он и есть наш законный опекун.

Она так злилась, что даже под слоем сажи и копоти было видно, как раскраснелись ее щеки. А еще это означало, что Антигона очень волнуется. Сайрус видел, как она пытается собрать волосы сзади и решительно скрещивает руки.

– Сай, нам надо что-нибудь съесть. Он, скорее всего, в полиции. Давай оставим для него записку и пойдем.

Закусив губу, Сайрус в который раз оглядел руины. Если только они не собираются питаться тестом для вафель и пить из луж на парковке, нужно куда-нибудь пойти. Даже вафельное тесто и то скоро закончится.

Он повернулся к адвокату, перетасовывая в голове воспоминания о прошедшей ночи.

– А вы знали, что все это должно случиться?

Гораций недоуменно поднял брови.

– Нет. Но я знал, что что-нибудь обязательно произойдет. Я знал, что это странное братство Скелтона преследует его по пятам, а еще я знал, что он хочет умереть. Но я даже не предполагал, что случится пожар и вашему имуществу нанесут такой вред. На данный момент я знаю, что Скелтон отдал вам некую вещь, которую очень хотят заполучить крайне опасные джентльмены, что мы с вами умираем от голода и что существуют важные юридические вопросы, которые требуют нашего с вами внимания. И, как я уже сказал, времени у нас в обрез.

Сайрус опять сплюнул серой жижей прямо на асфальт.

Гораций посмотрел на часы и спрятал их в карман жилета.

– Поговорив с полицейскими и администраторами больницы рано утром, я узнал, что, помимо случая Уильяма Скелтона, на месте происшествия зарегистрировано три летальных исхода и вашего брата среди них нет. Я знаю, зачем эти бандиты приходили, но не знаю, сколько их было вначале и кто именно там был.

– Я видела только четверых, – сообщила Антигона. – Одного из них звали Мопс.

– Ах да, – отозвался Гораций. – Мопс. Благодаря своей ужасной жизненной позиции, он нас безвременно покинул. Хотел бы я посожалеть об этом, да не могу.

Сайрус посмотрел на сестру. Он и сейчас все еще слышал первый взрыв, видел последовавшие за ним языки пламени, плавящееся стекло, изящную фигуру человека, поймавшего их у тела Скелтона.

– Они говорили что-то о докторе. И одного из них звали Макси.

– Макси? – Гораций медленно моргнул и посмотрел по очереди на Сайруса и Антигону. – Как много об этом знал Дэниэл?

Антигона пожала плечами.

– Что вы имеете в виду?

– Вы ему не рассказывали о том, что сделал Скелтон? Что он вам отдал?

Сайрус невольно потянулся к карману.

– Вы имеете в виду, ключи? Нет, не думаю.

Гораций вздохнул.

– Ну что ж, его неосведомленность в некотором роде может его защитить.

Антигона посмотрела на брата, склонив голову набок, и повернулась к Горацию.

– А что насчет ключей? Они спалили дотла мотель и убили Скелтона за связку ключей?

– Да. Именно так. И за то, что висит на этой связке. Хотя я также уверен, что немалую роль в этом сыграла и их неукротимая злая воля. И прошу прощения, если покажусь слишком занудным и дотошным, но раз ключи им заполучить не удалось, в скором будущем мы можем ожидать следующую попытку.

– Ключи! – завопила Антигона и угрожающе направилась к брату. – Сай! Я же просила вернуть их. Что ты о себе возомнил?

Сайрус отступил назад и поднял вверх обе руки, как бы оправдываясь. Он не хотел, чтобы сестра злилась. Особенно теперь.

– Тигс, погоди минутку! Я пытался. Честное слово!

Антигона встала нос к носу с ним и сердито изогнула брови.

– Я не хотел их забирать, – сказал Сайрус. – Он заставил меня оставить их себе.

Гораций громко хмыкнул.

– Мистер Сайрус, может быть, я и адвокат, но я был свидетелем данной сцены и знаю правду.

Вытянув из нагрудного кармана часы, он откинул крышку и нажал какую-то кнопочку.

– Мистер Скелтон предложил вам ключи, а не заставлял их забирать.

Часы отправились обратно в карман.

– И, если я не ошибаюсь, подарок был вручен вам с жутковатыми предостережениями и темными метафизическими предсказаниями.

Он посмотрел в сторону дороги.

– Почему вы не забрали ключи себе? – обратилась Антигона к адвокату. – Вы ведь знали, что от них исходит опасность, и позволили ребенку взять их?

Гораций кивнул.

– Да. И это еще одна причина, по которой я благодарен вашему излишне опрометчивому братцу. Сложившаяся ситуация устраивает меня гораздо больше той, которую вы только что предложили.

Он взглянул на Сайруса и мрачно улыбнулся.

– Итак, я уже вызвал свою машину, и она фактически за углом. В нашей необычной ситуации я и так перешел все границы профессиональной этики, но, несмотря на это, я не могу больше находиться здесь. Как адвокат Скелтона, я становлюсь следующей мишенью, поскольку обязан знать местонахождение ключей. Так что мне необходимо перебраться на более безопасную территорию. Вы либо едете со мной на короткий завтрак, где я все объясню, либо не едете. – Он отвернулся к дороге. – Если вы поедете, я смогу рассказать вам о наследстве, что вам досталось, и кто за ним может прийти. Если же вы не поедете, то скорее всего мы больше никогда не увидимся и ваше наследование будет считаться недействительным.

Из-за угла вылетел широченный низкий черный седан и проехал по парковке.

Гораций поспешил к нему.

– Оставьте записку, если хотите, – на ходу бросил он. – Но поторопитесь.

Антигона выразительно посмотрела на Сайруса.

– Я пошла писать записку. Не смей лезть в машину, пока я не вернусь. Ты меня понял? – И, ткнув его в грудь, она почти бегом направилась во внутренний дворик. Сайрус смотрел ей в спину, затем окинул взглядом худого водителя в черном костюме, который открывал Горацию дверь, и пронаблюдал, как толстенький человечек юркнул в машину. А потом он оперся на старый деревянный фургон, прицепленный к желтому грузовику, и стал ждать.

Фургон.

У Сайруса подскочило сердце в груди, и он распрямился. Фургон был сбит из досок, расположенных горизонтально, швы и пустые сучки в древесине были забиты каким-то уплотнителем грязно-желтого цвета, который торчал во все стороны. Что-то похожее можно было увидеть на старых лодках. Никаких окон в нем не было. Сайрус шел, задумчиво ведя ладонью по сухому дереву, и остановился прямо перед узенькой дверцей. Основание замка с маленькой замочной скважиной было будто выдавлено из двери и свисало на изломанной пружине.

Затаив дыхание, Сайрус распахнул дверь и заглянул внутрь, в сырой и затхлый полумрак.

Плотный, тяжелый ковер на полу был завален нечистыми простынями, пустыми картонными коробками, бутылками из-под виски, потрескавшимися ящиками для молочных бутылок, излохмаченными книжками и использованными салфетками. Наверху валялась замусоленная подушка. Стекло в маленьком потолочном окошке расплавилось и вытекло, и так и осталось затвердевать на ковре. В фургоне воняло псиной.

Сайрус заглянул поглубже.

На одной из стен висели фотографии, аккуратно расклеенные в два параллельных ряда по десять штук. Большинство из них были черно-белыми. Все с портретами людей, и поверх каждого лица синими чернилами был грубо намалеван череп. Прямо под потолком во всю стену были наклеены огромные буквы:

ВИНА

– Ну ладно. – Сайрус медленно выдохнул. – Вот это уже действительно жутко.

Он испуганно оглянулся. Черный седан ждал на месте. Горация не было видно.

Сайрус влез в фургон и стал разглядывать фотографии. Мужчины. Женщины. Молодые и старые. Веселые и серьезные. Все лица были закрыты страшной росписью. Но в самом конце нижнего ряда он заметил женское лицо, только наполовину закрытое синей чернильной мазней. Белые волосы разметались по больничной подушке. Глаза были мирно закрыты во сне.

Кэтрин Смит.

– О нет.

У Сайруса сдавило горло, он даже не мог сглотнуть. Это же мамин ореол светлых волос. Ее закрытые глаза. Задыхаясь, он сорвал фото со стены. Сначала хотел смять его, но понял, что не сможет так поступить с ней. Он снова посмотрел на стену, ища глазами. Верхний ряд. Слева. Второй с конца. На одном из немногих цветных снимков хорошо видны светлые волосы. Глаза смеются за жуткой чернильной маской, слегка видны зубы и крупный нос. За плечами папы виден океан и утесы.

В одном из альбомов Антигоны хранилась такая же фотография.

Сайрус потянулся к ней, но его рука замерла в воздухе. За папиной фотографией было спрятано еще что-то. Еще одна. Подцепив полароидный снимок за белый уголок, он выдернул его наружу.

Фотография была сделана здесь, в фургоне. Поникшая голова Дэниэла опиралась на стену прямо под нижним рядом изрисованных фотографий. На лбу у него запеклась кровь.

Сайрус ошарашенно перевернул фотографию в руках. На оборотной стороне кто-то нацарапал:

Прах к праху, вы все падете.

– Сай! – Голос Антигоны вырвал его из мучительного оцепенения.

Сорвав фотографию отца со стены, он выскользнул из темного погреба фургона на солнечный свет, и глаза тут же заслезились. Антигона, уже бушуя, бежала в его сторону со сжатыми кулачками и гневно раскрытым ртом. – Черт возьми, Сай! – Заметно было, как она успокоилась, по привычке убрала назад волосы и затем стукнула Сайруса в грудь. – Не смей так больше исчезать!

Моргнув, он невольно отступил назад. Он не знал, что сказать или как можно это сказать.

– Если ты тоже исчезнешь, я тебя все равно достану и сниму с тебя скальп, – не унималась сестра.

Небо будто хотело перекувырнуться вверх дном, когда Сайрус смотрел на него, собираясь с духом, и заставлял себя дышать, едва сдерживая в глазах злые, обжигающие слезы. Страх всем своим неимоверным весом опустился ему на грудь и сдавил ребра и легкие, заполнив все его существо. Три фотографии в его руках были тяжелы, словно надгробные камни. Сестра вынула их из его онемевших пальцев.

– Что? Что это озна… – Она запнулась. Сайрус отвернулся в сторону и попытался стать бесчувственным, слепоглухонемым. Он не мог и не хотел видеть лицо сестры. Непослушные ноги сами понесли его к поджидающему седану.

Они ехали в напряженном, гнетущем молчании. В автомобиле оказалось просторно, и два задних сиденья, больше похожих на диваны, были развернуты друг к другу. Антигона никак не могла успокоиться и прийти в себя и поэтому села поближе к Сайрусу. Она орала на Горация. Она требовала телефон. Она уговаривала их вызвать полицию. Но как только «Лучница» скрылась за поворотом, Сайрус уже не слышал ничего, игнорируя ее истерику. Он безвольно уронил голову на ветровое стекло, и она подскакивала вместе со всем автомобилем на дорожных колдобинах. Рассеянно водя пальцами по азбуке Брайля из волдырей на своей шее, он смотрел в окно на проносящиеся мимо сточные канавы, бурлящие по гравию мимо выцветших банок из-под газировки, пластиковых стаканчиков, зарослей бурьяна и жухлой травы и заляпанные навозом лужи. Прямо как его никчемная жизнь. Ни на что нет ответа. Ни над чем нет контроля. Он не мог заставить что-либо происходить согласно своему желанию и не мог предотвратить, когда что-то случалось против его воли. И, как правило, случалось только одно конкретное «что-то». Он был куском мусора в волнах прибоя, комком водоросли-ламинарии, вырванной течением, и равнодушные волны донесли его до самого Висконсина.

Дэна больше нет рядом. Почему? Есть люди, которые легко убили бы за ключи в его кармане. Старик – его крестный отец? – был убит за них прямо в его комнате. Неужели эти головорезы подумали, что ключи у Дэна? Или что он знает, где они спрятаны?

Теперь они лишились еще одного дома.

Сайрус слегка приподнял голову, так, чтобы стучаться лбом об окно. Он не должен был брать ключи. Скелтон все равно бы погиб. «Лучница» все равно бы сгорела. Но Дэн, ругающийся по поводу сгоревшего мотеля, отсутствия еды и воды, был бы рядом с ними. Он, как обычно, вышел бы к завтраку.

Сайрус выпрямил ногу и достал из кармана ключи. Антигона затихла. Гораций, по-птичьи примостившийся на своем сиденье спиной к водителю, выразительно поправил очки.

Сайрус просунул палец через кольцо брелока так, чтобы ключи свободно свисали вниз.

– Если это именно то, что им нужно, кому я должен их передать? – равнодушно спросил он. – Тому парню по имени Макси? Вы случайно не знаете, где его найти?

Антигона перевела ошарашенный взгляд на Горация. Маленький адвокат скептически поджал губы. Глаза водителя метались в зеркале заднего вида.

– Ну и? – первой не выдержала Антигона.

Гораций откашлялся.

– Слава богу, нет. Я не знаю.

Антигона повернулась к брату. Сайрус ожидал увидеть в ее глазах ярость, но там не было ничего подобного. Сейчас она смотрела на него так же, как это делала мама в те моменты, когда он попадал в какую-нибудь переделку или калечился по неосторожности. А такое бывало достаточно часто. Она не злилась. Она просто страдала.

Сайрус потупился и посмотрел на ключи в своей руке.

– Тигс, прости меня. Я не знал. Я не мог знать.

– Я понимаю. – Она поправила челку и прижалась щекой к его плечу. – Я бы тоже оставила их себе, Сай. Ты и сам знаешь, что я бы так сделала.

Гораций придвинулся поближе, потянулся к ним и положил одну ладонь на колено Сайруса, а другую – на колено Антигоны.

– Сейчас я скажу одну вещь, которая на первый взгляд может показаться жестокой и бесчувственной. – И он деликатно откашлялся. – В мире случаются штуки гораздо страшнее, чем ваше нынешнее положение. И все они могут произойти, если в руки к господину Макси попадет то, что досталось вам, мистер Сайрус. И это будет гораздо хуже как для вас, так и для всех остальных. – Он выпрямился на сиденье. – Ах да, завтрак. И мой гонорар.

Автомобиль свернул с дороги и остановился. Сайрус распахнул тяжелую дверь и шагнул на засыпанную гравием парковку в липкий утренний зной.

Антигона последовала за ним, захлопнув за собой дверь. Гораций уже торопливо шагал к приземистому желто-зеленому домику с мутными окнами. За ним виднелись ограда из колючей проволоки, заросшая неаккуратными пучками кустарника, и одинокая корова, трущаяся о вздыхающий заборный столб. На крыше домика виднелась большая потрескавшаяся картонная вывеска с намалеванной краской надписью «Пэтс».

Антигона пнула камень и сказала, глядя, как он укатывается прочь:

– Я сейчас не могу ничего есть. Особенно в таком месте. Как думаешь, у них тут есть телефон?

– Кто знает, – ответил Сайрус. Они вдвоем шагали к двери. – Как ты думаешь, это хозяина этой хибары так зовут – Пэтс? Или просто здесь больше чем один Пэт?

Гораций стоял перед дверью. Открыв ее, он посторонился, уступая им дорогу, и улыбнулся Сайрусу.

– Мистер Сайрус, вот уж не думал, что вы будете обращать внимание на грамматические тонкости. – Сайрус только злобно посмотрел на него. – Ладно. Ну что ж, здесь действительно два Пэта. И это место принадлежит им обоим.

Когда они вошли, Гораций потрусил в противоположный конец длинного, полутемного зала и втиснулся за столик в самом дальнем углу. Антигона раздраженно огляделась.

– Вот это дыра. Сай, ты не заметил телефон?

Тот лишь покачал головой.

Чудом умещаясь между двумя рядами столиков, к ним подкатилась необъятная дама.

– Милочка, уж не знаю насчет «дыры», – и она подмигнула Антигоне, – но многие люди зовут это место раем. – Повернувшись к Сайрусу, она ткнула в другой конец зала: – Проходите, присоединяйтесь к вашему маленькому другу за угловым столиком. Я скоро подойду. Меню на столе. – Она кивнула Антигоне: – Юная леди может проследовать за мной, если ей действительно нужен телефон.

Женщина обошла стойку, у которой выстроилась шеренга стульев, и прошла в кухню к пламенеющему грилю. Антигона вприпрыжку побежала за ней.

Сайрус сделал глубокий, сильный вдох. В кафе было шумно от готовящейся снеди, пахло жареным беконом, а во фритюрнице подпрыгивали золотистые ломтики картошки. Немногочисленные посетители, все без исключения мужчины, сидели поодиночке за отдельными столиками со своими утренними газетами, зубочистками, широкополыми шляпами, дымящимся кофе и заляпанными жиром руками. Найдя фото Дэна, Сайрус думал, что раз и навсегда перестанет хотеть есть, но соблазнительные запахи пробудили в нем дикого голодного зверя. Он истекал слюной, а в желудке бил набат. Телу Сайруса необходима была пища, он осознавал это и злился сам на себя. Дэн пропал. Возможно, его схватили. Он не должен есть. Не должен вдыхать этот запах. Ему самому нужно было сгинуть вместо Дэна.

Сайрус на автопилоте проходил мимо столиков, рассеянно кивая другим посетителям, но их ответные кивки были гораздо более отточенными, и приветствие выражалось лишь в легчайшем поднятии головы и быстром взгляде немигающих глаз.

Сайрус проскользнул за столик под низко нависающим абажуром, который не горел. Когда он наклонился, в одну ногу впилась связка ключей, а в другую – стеклянный брусок с жуком. На шее саднил «Брайль» из маленьких ожогов, а запястье ужасно чесалось. Навстречу ему из-за стола перегнулся Джон Гораций Лоуни и задумчиво сложил пальцы домиком.

– Что вы будете?

– Что угодно, – пробубнил Сайрус, морщась и недовольно ерзая на своем месте. Он пытался на ощупь распределить поудобнее содержимое своих карманов. – Хоть землю. Мне все равно.

Гигантская женщина тяжело двигалась в их сторону, держа на подносе что-то похожее издали на пинту свежевыжатого морковного сока. Гораций улыбнулся ей во весь рот, и она улыбнулась в ответ. Как утверждал пластиковый бэйджик на ее необъятной груди, ее звали Пэт.

– Ваши пупсики готовы сделать заказ? – пророкотала она. – Что мне вам принести? Гарантирую, что таких вафель, как у нас, вы не пробовали ни разу в жизни. Вы до самого Рождества есть не захотите.

В желудке у Сайруса забурчало, и он взвыл. Сайрус заставил себя посмотреть вверх.

– Извините. Все дело в вафлях…

Пэт пожала плечами.

– Даже не волнуйся по этому поводу. Просто ты не вафельный ребенок, вот и все. Ну что ж, с нашим меню все равно не ошибешься, что бы ты ни выбрал. Кроме того, любое блюдо за счет заведения. Это завтрак от Пэт и Пэт. Выбор непростой, так что я тебе не завидую.

Она замешкалась.

– Вы ведь из мотеля «Лучница», да?

Сайрус стыдливо посмотрел на свои перемазанные сажей руки, а затем снова на женщину.

– Угу. В мотеле теперь нет воды. И душа.

Она ласково похлопала его по плечу.

– Если вам нужно будет поесть, смело говорите Дэну, чтобы он вез вас сюда.

Сайрус молча кивнул. Гораций поднялся из-за стола.

– Мадам, – начал он. – Пэт, мы готовы сделать заказ. – И вернул ей меню. – Вы ведь делаете свежевыжатый апельсиновый сок?

– Я собственными руками давлю апельсины.

– А где они выросли?

– Вы же знаете, – ответила она. – Я не могу этого сказать. Но они солнечные и такие сладкие, что их можно есть даже с кожурой.