Текст книги "История аварцев"

Автор книги: Мурад Магомедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Горцы были известны также как искусные мастера резьбы по дереву. Среди образцов тонкой и своеобразной резьбы можно выделить деревянные конструкции дома Хаду Гитино в с. Тидиб Шамилевского района.

Ислам, проникая в горные районы, в значительной степени изменил древние традиции народного изобразительного искусства. Многочисленные памятники художественной резьбы по дереву и камню с изобразительной тематикой были испорчены, памятники объемной скульптуры разбиты, выдающиеся архитектурные сооружения постепенно развалились. Мусульманская религия коренным образом изменила естественный ход развития изобразительного творчества горных народов. Она на многие века определила новое направление в развитии изобразительного искусства, навязывала местным умельцам новые каноны и догмы, накладывала специфический мусульманский отпечаток на творчество мастеров (Шихсаидов А. Р., 1984).

Вместе с тем, вопреки религиозным запретам, особенно на изображение людей, в средневековой Аварии высокой степени развития достигли изобразительные формы, нашедшие свое воплощение в различных видах искусства. Даже на мусульманских культовых зданиях и на памятниках культового искусства встречаются изображения живых существ, их выполняли также на металлических изделиях и деревянных предметах и т. д. С виртуозным мастерством включали художники изображения людей, животных и птиц в орнаментальные композиции, подчиняя их общему декоративному решению узора.

Малоизученной областью культуры является средневековый фольклор народов горного Дагестана. При полном отсутствии записей приходится пользоваться текстами песен, легенд. Несомненно, что горцы создавали замечательные произведения устного творчества и передавали их из поколения в поколение. Как говорил М. Горький, «от глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует истории». Сохранившиеся до настоящего времени календарные обрядовые песни уходят корнями в глубокую древность и связаны с хозяйственной жизнью горцев. У аварцев отмечали праздники первой борозды и наступления лета с песнями.

Аварцы создавали богатую содержанием и выразительностью бытовую обрядовую поэзию (свадебные песни, плачи и т. д., целый цикл сказок о птицах, животных, богатырях). Большое место в устном народном творчестве горцев занимали исторические легенды и предания. В них народ давал верную оценку историческим событиям. В народе до сих пор сохранились предания об упорной борьбе горцев против персов, арабов, полчищ Тимура, о христианстве и исламе в Дагестане. О довольно широком распространении в этот период арабского языка и грамоты свидетельствуют многочисленные надписи, сохранившиеся во многих селениях горного Дагестана. Большинство из них строительного характера, хотя встречаются политического и социального содержания.

В горах Дагестана при некоторых мечетях функционировали и медресе, в некоторых из них преподавали арабский язык, основы мусульманского вероучения и некоторые светские науки.

Еще с XIII в. широкое распространение в горах получило грузинское письмо. Грузинским письмом в основном пользовались в Аварии, где найдено большое количество древнегрузинских надписей (на крестах, крупных стенных блоках), на которых выгравированы грузинские слова. Особый интерес представляют двуязычные тексты – на грузинском и аварском языках, что свидетельствует о попытках использовать грузинский алфавит для создания аварской письменности.

XVI–XVIII вв. являются периодом интенсивного проникновения в горные районы культуры арабского мира. Этот период не без основания назван И. Ю. Крачковским ренессансом средневековой арабской культуры. С этого времени целая плеяда дагестанских ученых-арабистов выступает общепризнанными авторитетами по теологии, праву, грамматике, естественным наукам и т. д. не только на Кавказе, но и на всем мусульманском Востоке.

Процесс утверждения ислама и арабо-мусульманской культуры в Аварии начался с XVI в. К этому периоду относится и возникновение местной аджамской письменности и письменной литературы. Известные исследователи арабоязычной литературы М.-С. Саидов и М. Гайдарбеков отмечают, что в XIV–XV вв. в аварских районах были ученые, которые имели свои трактаты или комментарии к работам по законоведению, хадисо-ведению и грамматике арабского языка. Среди них известный шейх Асельдер из Аркаса (XIV в.), дарвиш Имададин из Тануси (XV в.), Адам бен-Кирхаиб из Хунзаха (XV в.), Али-Мирза из Анди (XV в.), Шахбан из Обода и др.

В XVI–XVII вв. в Аварии наблюдается своеобразный ренессанс средневековой классической мусульманской культуры. Среди главных деятелей возрождения были Мухаммед из Кудутля, Таиб из Карахи, Абубакар из Аймаки и др. Выдающийся исследователь арабской культуры академик И. Ю. Крачковский отмечал, что «дагестанские ученые того времени владели уже всей полнотой общеарабского наследия своих веков. В равной степени их интересовали и науки грамматические…, и трактаты по математике…, по астрономии».

Известные знатоки истории просвещения в Дагестане П. К. Услар и М. Н. Покровский отмечали, что «эта груда скал (Дагестан. – М. М.) была одним из наиболее просвещенных уголков России, снабжавших Кавказ знатоками арабского языка, мударисами и кадиями».

Среди арабо-мусульманских ученых и мыслителей Аварии особое место занимает Мухаммед, сын Мусы из Кудутля, который являлся основателем первой научно-философской школы Дагестана. Все русские и советские востоковеды, писавшие об арабо-мусульманской культуре в Дагестане, называют его одним из шести наиболее известных деятелей ренессанса, а дагестанские досоветские мыслители – первым учителем дагестанских ученых. Мухаммед из Кудутля был крупным энциклопедически подготовленным ученым, сыгравшим выдающуюся роль в научной и общественно-политической жизни Дагестана. Наследие школы, созданной Мухаммедом, представляет важный этап в развитии научной и философской мысли народов Дагестана. Он и его ученики считали, что все народы независимо от социальной, религиозной и национальной принадлежности равны и нужно в равной мере их уважать. Они вдохновляли горцев на борьбу против ханов и беков, притязавших на общественные и личные земли горцев. Будучи мусульманскими просветителями, Мухаммед и его ученики оказали огромное воздействие на последующую историю и духовную культуру аварцев.

Среди учеников Мухаммеда из Кудутля особо выделялся Махад из Чоха, который приобрел популярность главным образом как знаток естественных наук, в частности астрономии, математики, медицины. С его именем связано дальнейшее распространение в Дагестане идей великого узбекского астронома Улуг-бека.

Махад вырастил талантливых ученых и мыслителей Махти-Мухаммада из Согратля, Дибир-кади и Нурмухаммеда из Хунзаха и др.

Шайтан Абдулла из Согратля обладал большими способностями в математике, астрономии и предсказывал время лунного и солнечного затмений и другие необыкновенные явления природы. Он достиг такой популярности в народе, что его прозвали Шайтан Абдуллой за талант предсказателя.

Нурмухаммед из Хунзаха был известен и как Нурмухаммед Аварский. Он получил серьезную подготовку по астрономии, геометрии, алгебре и другим наукам. Нурмухаммед был активным государственным и общественным деятелем, служил кадием в Хунзахе, где и погиб вместе с семьей аварского хана.

Высокоталантливым ученым был Махти-Мухаммед из Согратля, которого считали самым крупным из дагестанских муалимов. Махти-Мухаммед был не только ученым с широкой эрудицией, но и философом, хорошо знавшим воззрения древнегреческих и средневековых мыслителей. Он первым перевел с греческого на арабский работы Платона и Аристотеля. Известный дагестанский ученый Халим-эфенди Карахский отмечал: «Если бы не было Махти-Мухаммеда, то в Дагестане философия не оставила бы столь заметных следов».

В отличие от других мировых религий, ислам отрицает возможность представления божества в зрительном образе, что привело к отказу мусульманской религии от изобразительного искусства как от средства пропаганды своих идей. По этой причине в Дагестане наблюдается вытеснение изобразительных сюжетов и усиление орнаментализма.

При всем своем огромном влиянии исламская идеология не смогла, однако, упразднить сложившиеся культурные традиции местных народов. Наиболее наглядно это проявляется в культовой архитектуре. В основной массе мечети Дагестана по своим конструкциям повторяют традиции строительства жилищ. При внесенным является непременный атрибут мусульманской мечети – михраб, а также минарет.

Вопреки религиозным запретам в средневековом Дагестане даже на мусульманских культовых сооружениях встречаются разного рода изображения живых существ. С виртуозным мастерством включали местные художники изображения людей, животных и птиц в композиции памятников камнерезного искусства, бронзового литья, резьбы по дереву, керамическое искусство и т. д., которые составляют весомый вклад в сокровищницу мирового искусства (Шихсаидов А. Р., 1994).

Устойчивость традиций местных художественных школ наиболее наглядно прослеживается и в развитии крупнейших промысловых центров Дагестана (Унцукуль, Гоцатль, Анди и т. д.).

БОРЬБА НАРОДОВ АВАРИИ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В XVI–XVIII вв.

В начале XVI в. Сефевидская держава, протянувшаяся от Аму-Дарьи до Евфрата и стремившаяся овладеть стратегическими позициями на Кавказе, столкнулась здесь с военными планами Оттоманской Порты. На стороне Порты выступал ее вассал – Крымское ханство, которое не раз принимало участие в военных действиях в Дагестане и Закавказье. Ряд походов, предпринятых Сефевидами на Ширван в начале XVI в., встретили здесь ожесточенное сопротивление местных народов, на помощь которым неоднократно прибывали и горцы Аварии.

В 1578 г. на Кавказ вторглась 200-тысячная Османская армия под камандованием Мустафы Лала-паши, в помощь которому выступил и крымский хан Мухаммед-Герей, который через Северный Кавказ добрался до Дербента. Успеху османо-крымских войск в немалой степени способствовало и то, что находившееся под гнетом Сефевидов население Ширвана и Дагестана восстало против кызылбашей. Стараясь подчинить своей власти местное население, Османы стали устанавливать здесь свои порядки и управление, что вызвало ответные восстания местного населения.

Осман-паша с крымскими войсками неоднократно предпринимали грабительские походы и в глубь Дагестана. Горцы с оружием в руках защищали свою свободу. Наиболее крупное сражение с янычарами произошло в 1582 г. Объединенным силам аварцев, лакцев и даргинцев удалось нанести серьезное поражение Османам. Однако огромное войско, направленное султаном против горцев, жестоко расправилось с непокорным населением. За короткое время Османы, покорив почти весь Азербайджан, опустошили не только Южный Дагестан и Дербент, но и ряд аулов горной части (Кумух, Хунзах, Согратль и др.).

В этот же период, с раширением юго-восточных границ России в результате присоединения Казани (1552) и Астрахани (1556), ее территория вплотную подошла к Северному Кавказу. Русское правительство, заинтересованное в укреплении своих юго-восточных границ, охотно шло на сближение с владетелями Северного Кавказа, поскольку через эту территорию проходил ряд военно-стратегических и торговых путей, имевших важное политическое и экономическое значение. На Северном Кавказе Россия принимает все меры, чтобы установить свой контроль над торговыми путями, чего окончательно она достигает лишь ко второй половине XVIII в. Мужественое сопротивление, оказываемое широкими народными массами Дагестана войскам султана и шаха, со своей стороны, содействовало успехам восточной политики Российского государства.

Феодальные владетели Дагестана и Аварии в частности, сознавая, что им в отдельности не устоять перед силой шаха, обратились за помощью к России. Русское правительство сконцентрировало на Тереке значительные воинские силы и потребовало от шаха вывода войск из Дагестана. Не желая вступать в открытую борьбу с Россией, шах возвратил свои войска в Закавказье. Это еще больше подняло престиж русского правительства на Кавказе и усилило ориентацию народов Дагестана на Россию. Упорная и самоотверженная борьба широких масс Дагестана, помощь и поддержка их со стороны России не дали осуществиться завоевательным планам шаха Ирана на Северо-Восточном Кавказе.

Во второй половине XVII в. между владетелями Дагестана и Российского государством устанавливаются прочные связи. Горцы Дагестана, ведя самоотверженную борьбу за независимость, искали покровительства у русского правительства. Тарковские правители Гирей и Ильдар Сурхаевы и бывшие с ними семь князей и мурз (Алибек Казикумухский, Мехти Аварский, Сурхай Карабудахкентский и др.) присягнули на верность царю. Об укреплении связей Дагестана и других народов Северного Кавказа убедительно говорит тот факт, что в Смутное время для России в связи с польско-шведской интервенцией терско-гребенские казаки продолжали поддерживать добрососедские отношения с горскими народами Северного Кавказа. В конце 1614 г. из Дагестана в Москву прибыл аварский Мехти-князь. Каждый раз, когда над народами Страны гор нависала угроза со стороны шахского Ирана, русское правительство брало их под свое покровительство и предотвращало агрессию Ирана. Естественно, что Москва постоянно оказывала помощь тем феодальным владениям, которые придерживались русской ориентации. Последовательная политика России в Дагестане дала свои положительные результаты. Намного укрепились в эти годы отношения между шамхалом Султан-Махмудом, аварским ханом и другими правителями Дагестана.

В 10-30-е годы XVII в. многие владения Дагестана вошли в состав России. Это отвечало экономическим и политическим интересам местных народов и способствовало в целом процессу вхождения Кавказа в состав России.

В начале 40-х годов XVII в. обстановка на Кавказе осложнилась. В 1639 г., заключив мир с Портой, шах Ирана Аббас II открыто стал вмешиваться во внутренние дела Дагестана. В 1645 г. в Терском городке послы правителей Северного Дагестана подтвердили верность их России. В том же году в присутствии представителя России, сына боярского, в Аварии в резиденции аварского хана в Хунзахе состоялась церемония принятия в русское подданство аварского нуцала. В 1658 г. на русское подданство присягнул Ахмед-хан, сын Мехти Дженгутайского.

Дагестано-русские политические связи в начале 40-х гг. XVII в. крепли. Подданство России было принято почти всеми феодальными владетелями Дагестана. В конце первой четверти XVII в. Терская крепость становится крупным торговым центром, где имелись торговые ряды и гостиные дворы, в которых велась торговля между русскими, северокавказскими, закавказскими и восточными купцами.

Из Дагестана в Россию шли кумачи красные, платки, паласы, ковры, сафьян, кожа, овчины бараньи, сабли, нефть, марена, орехи грецкие, курага и др. У горских народов казаки приобретали также лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, продукты скотоводства и земледелия. На основе экономических и других связей между горцами и казаками зародилось и укрепилось куначество – своеобразный обычай кавказского побратимства. Горцы оказывали влияние и на материальную культуру русских переселенцев. Казаки перенимали у горцев снаряжение, вооружение и пр. Общение на Северном Кавказе укреплялось на почве взаимных этнических проникновений и нивелировки форм одежды и быта.

Русское правительство, нуждаясь в обеспечении безопасности южных границ государства, старалось привлечь народы Северного Кавказа на свою сторону. Еще в 1700 г. Петр I приказал астраханскому воеводе Мусину-Пушкину укреплять дружественные и торговые отношения с горцами Дагестана, оказывать им возможную помощь и поддержку. Русское правительство продолжало укреплять свои позиции в Прикаспий.

В 1721 г. присягу на подданство России дал в крепости Святой Крест владетель Аварии, а в 1731 г. – андийцы. Народы Дагестана склонялись на сторону России, поскольку она гарантировала им внешнюю защиту и обеспечивала хозяйственное развитие региона.

РАЗГРОМ НАДИР-ШАХА В АВАРИИ

Как уже отмечалось, на протяжении XVI–XVIII вв. Дагестан был объектом бесконечных вторжений шахов Ирана и полчищ Османской империи, стремившихся овладеть стратегическими позициями на Кавказе. Основными территориями, где происходили кровопролитные сражения между Ираном и Османской империей, являлись Ширван и Южный Дагестан. Ожесточенное сопротивление борющимся за овладение южными районами Дагестана иноземным вторжениям оказывали местные народы, на помощь которым неоднократно приходили и горцы Аварии.

Шахи Ирана и Османские султаны считали Дагестан своей территорией и на этом основании постоянно вмешивались во внутреннние дела дагестанских владетелей. Сефевидский Иран в начале XVIII в. представлял для народов Дагестана, в том числе и жителей союзов сельских общин, силу, угрожающую национальной независимости и способствующую усилению социального гнета. Этим объясняется и то, что идея антифеодального протеста сливалась в сознании горцев с их антиколониальными устремлениями.

Первыми против владычества Ирана в 1707 г. восстали авар– цы Джаро-Белоканского союза сельских общин, к которым при– iсоединились цахуры и азербайджанцы. К восстанию со временем подключилась и часть феодалов, а также местное мусульманское духовенство.

В 1711 г. против иранских завоевателей снова поднялись жители Джаро-Белоканского союза, которых поддерживали лезгинские союзы вольных обществ и лакцы. Вскоре, после взятия Худата восставшими, в Кубинское ханство прибыли уцмий Кайтага Ахмед-хан и правитель Казикумуха Сурхай с многочисленным ополчением, значительная часть которого состояла из жителей горных союзов сельских общин.

Весной 1712 г. объединенные отряды горцев во главе с Хаджи-Даудом и Чолак Сурхаем осадили торгово-ремесленный и административный центр Северного Азербайджана Шемаху и штурмом овладели ею.

В 1719 г. шахские войска, воспользовавшись уходом основных сил восставших дагестанцев в горы, захватили Хаджи-Дау-да и заключили его в Дербентскую крепость. Но Хаджи-Дауду удалось бежать, и он стал готовить новые выступления против Ирана. Наиболее боеспособные людские резервы, на которые в своих внешних предприятиях старались опираться дагестанские князья, как отмечают исследователи, были в горных вольных обществах. Население вольных обществ играло активную роль в этом движении и при определенных обстоятельствах вновь готово было спуститься с гор и поддержать крестьянство предгорий, страдавшее под властью иранских феодалов. Описывая эти события, исследователь Ш. Г. Гербер прямо указывал на участие в них жителей сельских общин: «…все каралинцы, куреи, дагестанцы, лезгинцы и прочие из гор к ним пристали и с начала всю Ширванию и Кубу разорили, потом пошли оные к Шемахе». Сефевиды были изгнаны из Дагестана и Северного Азербайджана.

В 30-е годы XVIII в., в результате освобождения от афганцев и с приходом к власти шаха Надира, происходит усиление Ирана. Придя к власти, Надир возобновил в 1732 г. военные действия, стремясь вернуть территории Закавказья, которые принадлежали раньше Сефевидскому государству. Летом 1734 г. Надир двинул свою армию на Ширван и Дагестан. С этого времени начинается новый этап национально-освободительной борьбы горцев Дагестана против персидских завоевателей, в которой самое активное участие принимали и союзы сельских общин.

В начальный период борьбы с Ираном у дагестанских народов не было еще единства, они боролись с завоевателями в одиночку. Но в дальнейшем эта борьба принимает общедагестанский характер, в нее были вовлечены все народы Дагестана: джа-ро-белоканские аварцы, кубинцы, цахуры, табасаранцы, лезгины. Они не признали власть иранских завоевателей, на что последние ответили жестокими репрессиями. Посланные против горцев каратели разрушали селения, грабили имущество, издевались над населением. Однако и после этого горцы не смирились с потерей свободы и независимости.

Осенью 1736 г. анцухцы и джарцы напали на иранцев в Кахетии и вынудили Ибрагим-хана (брата Надир-шаха) подписать с ними мир. Весной 1738 г. вновь восстали джарцы. Им на помощь, по свидетельству источников, прибыли 20 тысяч горцев. Летом того же года Ибрагим-хан во главе 38-тысячной армии выступил против джаро-белоканских вольных обществ. В битве у с. Джиных Ибрагим-хан был убит. Вместе с ним погибли многие иранские военачальники. Понеся огромные потери, иранцы в панике бежали. После этих событий Надир-шах стал обстоятельно готовить новый поход против Дагестана. Одной из главных задач похода была месть шаха джарцам за гибель брата. Многократный перевес иранцев в численности войск и вооружении предопределил поражение джарцев. Несмотря на отчаянное сопротивление, они потерпели поражение, и в стране началось массовое истребление населения. Расправа с джарцами способствовала сплочению местных правителей и вынудила их искать помощи у России и Турции – соперниц Ирана. Однако вместо реальной поддержки они получили лишь пустые обещания.

К концу июля 1741 г. Надир-шах двинул к границам Дагестана 100-тысячную армию. К нему присоединились Хасбулат Тарковский и Мехти-хан. Объединенные силы иранцев по велению Надир-шаха были разделены на две основные группировки. Первая под командованием Гайдар-бека выступила из Дербента и при поддержке Хасбулата Тарковского через Аймакинское ущелье должна была вторгнуться в Аварию. Вторая во главе с шахом Надиром должна была через Агул прорваться в Лакию, а оттуда в аварские земли на Хунзах. На территории Аварского ханства обе группировки должны были завершить покорение Дагестана и в конечном итоге «изгнать горцев из гор».

В начале августа главная группировка Надир-шаха была уже в Кумухе. Отвергнув требования шаха о капитуляции, Сур-хай-хан первым напал на иранцев, но был разбит и отступил под натиском вражеских войск. Сознавая, что конница его сына Мур-тазаали не спасет положения, Сурхай приказал ему отступить в Аварию. Потеряв надежду на успех и понеся большие потери,

12 августа Сурхай-хан вместе с кумухскими старейшинами явился в шахский лагерь с изъявлением покорности.

После сдачи Сурхая с покорностью явился к Надир-шаху и Ахмед-хан – уцмий Кайтагский. Добившись капитуляции двух предводителей антииранской борьбы, Надир-шах стал готовиться к продолжению похода на горный Дагестан, чтобы покорить Аварию. Как отмечает английский историк Л. Локкарт, «пока Авария оставалась непокоренной, ключ к Дагестану был в недосягаемости Надир-шаха».

До начала активных действий против Аварии Надир еще надеялся на прибытие аварского нуцала Мухаммед-хана ему на поклон. Не дождавшись его покорности, разъяренный шах приказал войскам немедленно перебраться через Казикумухский мост и направиться в Аварию (Сотавов Н. А., 2000).

Грозная опасность, нависшая над Аварией, сплотила местные народы. С посланием о поддержке ко всем народам и джамаатам обратился кадий Пир-Магомед и религиозный руководитель Ибрагим-Хаджи Гидатлинский. До этого Ибрагим-Хаджи дважды обращался к Надиру, уговаривая шаха не вести ненужную войну с мусульманами. Более того, к шаху, судя по преданиям, были направлены послания и парламентарии из Андаляла. Дело кончилось их казнью. После этого аидалальский кадий сказал: «Теперь между нами не может быть мира. Пока рассудок наш не помутится, будем воевать и уничтожим вторгшегося врага».

Начало сражения в Андаляле, по планам Надир-шаха, должно было совпасть с наступлением на Аварию отрядов Люфт Али-хана, Гайдар-бека и Джалил-бека через Аймакинское ущелье. Вместе с ними должен был наступать и шамхал Хасбулат Тарковский. Усиленная подготовка к решительной битве с Надиром шла и среди горцев Андаляля, на помощь которым стекались отряды со всех концов Аварии. В ряды защитников Андаляля вливались добровольцы (гидатлинцы, карахцы, чамаляльцы, богуляльцы, койсубулинцы и др.). По тылам противника пробирались в Андаляль лакцы, даргинцы, лезгины, табасаранцы и др., а также джарские ополченцы. В Андаляль прибыл и аварский хан со своими отрядами. Грозная опасность, нависшая над Аварией, способствовала примирению и согласованным действиям ранее враждовавших между собой местных обществ, которые заключали между собой мирные договоры и также спешили в Андаляль. Они клялись биться за родную землю до последней капли крови. Либо смерть, либо победа – решили питомцы гор.

Для обсуждения создавшегося положения и задач предстоящих сражений с участием авторитетных военачальников и духовных лиц был созван военный совет, определивший детальный план разгрома противника. Оперативное руководство вооруженными силами горцев было возложено на андаляльского кадия Пир-Магомеда и Чупалава. Местом главного сражения было определено поле Хициб ниже Согратля. Была выработана и эффективная тактика для достижения цели: сначала угнать иранские табуны и лишить мобильности кавалерию врага, а затем самим неожиданно напасть на персов. Выполняя этот замысел, горцы угнали значительную часть боевых коней, что фактически вывело из строя кавалерию врага. После этих событий развернулось сражение на территории от Аймакинского ущелья до Согратля. Битва началась нападением горцев на 20-тысячный отряд Люфт Али-Хана в Аймакинском ущелье, который был почти полностью истреблен, но командующему удалось спастись бегством с поля боя с несколькими сотнями воинов. Такой же участи подвергся 10-тысячный отряд Гайдар-бека, от которого после разгрома осталось 500 человек. Почти целиком был уничтожен и 5-тысячный отряд Джалил-бека, который также спасся бегством. Жестокие сражения с шахскими войсками происходили во многих местах. Крупная победа горцев над отрядами Ага-хана, Мухаммед-Яр-хана и Джалил-хана была одержана в местности Койлюдере. В сражении с горцами был убит Джалил-хан, остальные шахские военачальники спаслись бегством, увлекая за собой оставшихся воинов. Победители захватили в плен более 1000 человек, много пушек, боеприпасов и других трофеев.

Решающие битвы в горах Дагестана, в которых участвовали отборные иранские войска, произошли на территории Андаляля. Военные действия начались нападением шахских войск на аулы Согратль, Мегеб, Обох и Чох, где они встретили подготовленный

отпор. Как отмечает турецкий историк Шерефетдин Эрел: «Смотрящие смерти прямо в глаза дагестанцы… стояли, как гранитные скалы…» «Потери с обеих сторон были велики. Особенно ожесточенный характер битва носила у аулов Мегеб, Обох, Согратль. В селах Андаляля в боях с врагами сражались не только мужчины, но и женщины». Чтобы разбить полчища врага, наличные силы горцев были разбиты на несколько отрядов, которые возглавляли Магомед-Кади, Дибир-Муса Согратлинский, Муртазаали – сын Сурхай-хана и др. В бой в урочище Уданив на чохской дороге вступили отряды хунзахских тухумов Дайтилал и Угузилал. В хунзахской песне о битве с Надир-шахом дается детальный перечень участвовавших в сражениях джамаатов: голодинцы (джарцы), гидатлинцы, карахинцы, телетлинцы, келебцы, Дайтилал; перечисляются и их предводители – Hyp-Магомед, Гаджи-Муса, Хочобский Молла и др. Наиболее ожесточенные сражения происходили у селений Чох и Согратль. Сначала защитники Чоха оказались в трудном положении по причине многократного численного превосходства сил врага. На помощь чохцам прибыло подкрепление под командованием Магомед-хана из Согратля, где произошло главное сражение 12 сентября 1741 г. Здесь на поле Хициб иранцам был нанесен сокрушительный удар, и они потеряли значительную часть своей непобедимой армии. В результате поражения, нанесенного Надиру в местности Хициб, была одержана победа и в сражении под Чохом. Память об этой победе сохранилась в аварской исторической песне. В ней говорится, что…«из-за отсутствия пополнения стали слабеть позиции защитников Чоха». Надир в диком восторге предвкушал победу. Но вдруг он увидел, что к последним защитникам подоспели свежие силы, которые являлись последним резервом. В сражение вступили женщины. Это были сестры, жены, матери и дочери защитников Чоха. Сражаясь рядом с мужчинами, горянки своей отчаянной самоотверженностью еще больше поднимали дух поредевших защитников Чоха. В это время к мужественным защитникам Чоха стали подходить и добровольческие отряды из других мест. Вовремя подоспевшая помощь и особенно подкрепление под командованием Магомед-хана и определили перелом в ходе сражения. Потерпев сокрушительное поражение под Согратлем и Чохом, Надир во избежание полной катастрофы 28 сентября 1741 г. начал отступление из Аварии. Горцы преследовали воинов шаха, потерявшего в бою казну и личную корону. Отступавшие воины шаха подвергались нападениям и со стороны жителей временно покоренных аулов (Сотавов Н. А., 2000).

Разгром полчищ Надир-шаха в Аварии вдохновил на борьбу и народы, временно находившиеся под гнетом иранцев. Дагестанские аулы, покоренные Надиром, один за одним поднимали восстания и громили отступавших воинов шаха. В этой связи вызывают удивление суждения Р. М. Магомедова, который отмечает, что у Али Каяева сохранилась якобы копия аварского источника, в котором поражение иранцев между Уллу-чара и Таити ставится рядом с Андаляльским и Аймакинским сражениями. Очевидно, Р. М. Магомедов согласен с подобными сравнениями, поскольку не комментирует и не указывает, о каком конкретно источнике идет речь. И вообще, в монографии Р. М. Магомедова «Даргинцы в дагестанском историческом процессе» нет ни одной ссылки на труды историков и тем более на источники. Поэтому многие вопросы, освещаемые автором монографии, базируются на преданиях, рукописных записях различных вариантов, не отличающихся особой достоверностью. Тем более что эти источники не являлись предметом критического анализа специалистов. Подобный характер источников и дает возможность сравнивать несопоставимые по масштабам события. Сопоставление разгрома в панике отступавших отрядов иранцев под Таити и Уллучара с грандиозными сражениями в Андаляле и Аймакинском ущелье принижает значение этих сражений, основными участниками которых были аварцы (Магомедов Р. М., 1999).

После этих сражений в ноябре 1741 г. Надир с остатками разбитой армии вернулся в Дербент. Из более чем 100-тысячной армии Надира, по данным русского резидента при персидском дворе И. Калушкина, боеспособных воинов оставалось 25–27 тыс. Именно в Аварии завоевателям был нанесен сокрушительный удар, который подорвал военно-политическую мощь Ирана. По определению исследователя А. Н. Новосельцева, «звезда Надира закатилась в горах Дагестана».