Текст книги "История аварцев"

Автор книги: Мурад Магомедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Мурад Гаджиевич Магомедов
История аварцев

Автор выражает искреннюю благодарность генеральному директору ОАО «Сулакэнерго» АЛИЕВУ Нурмагомеду Алиевичу, главе администрации г. Хасавюрта УМАХАНОВУ Сайгидпаше Дарбишевичу и председателю правления культурно-исторического общества «Фонд Шамиля» ДАДАЕВУ Юсупу Усмановичу за содействие в издании этой книги

ПРЕДИСЛОВИЕ

Аварцы – один из древнейших и наиболее многочисленных народов Дагестана, с которым связаны яркие героические страницы нашей истории. Воссоздать историю аварцев при этническом разнообразии и перемешанности более 30 народов в условиях Дагестана – задача сложная и ответственная. Однако в последние годы с началом перестройки в стране и бурного роста национального самосознания дагестанских народов вышло огромное количество печатных трудов, претендующих на принципиально новое освещение истории как отдельных аулов и обществ, так и народов Дагестана. Многие из этих работ, к сожалению, написаны с позиции полного игнорирования научно-методологических основ исторической науки, при этом авторы часто опускаются и до уровня примитивного национализма. Подобные труды вызвали неоднозначные отзывы специалистов, отметивших элементы субъективизма и националистических перегибов, особенно в монографии «Кавказская Албания-Лезгистан». Не лишены субъективизма и работы по истории лакцев, даргинцев и кумыков, что можно объяснить демократической вседозволенностью, особенно в условиях Дагестана, где с началом демократизации общества стали проповедовать и националистические идеи. Поэтому естественно, что подобные идеи часто проявляется в многочисленных и неапробированных специалистами изданиях. И как следствие авторы подобных сочинений и производят продукцию, пользующуюся спросом у своих националистически настроенных заказчиков. При этом имеют место и случаи, когда одеяло общедагестанской истории в подобных работах перетягивают на собственные народы с целью возвеличивания их роли в общедагестанских исторических процессах.

Необходимость написания истории аварцев вызвана общественной потребностью в объективной оценке существующих сознательных искажений уровня развития и роли аварцев на различных этапах исторического развития народов Дагестана.

Аварцы (самоназв. маарулал) – коренное население Дагестана, численность в России 544 тыс. человек (по переписи 1989 г.). Аварцы населяют в основном нагорные районы Дагестана: Гергебильский, Гумбетовский, Гунибский, Казбековский, Тляратинский, Унцукульский, Хунзахский, Чародинский, Ботлихский, Цумадинский, Ахвахский, Бежтинский, Шамилевский, Буйнакский и Левашинский, а также отдельные селения Рутульского, Кизилюртовского, Хасавюртовского и других районов. За пределами Дагестана аварцы компактно проживают в Закатальском и Белоканском районах Азербайджана, а также в Калмыкии, Грузии, Казахстане, в некоторых областях Российской Федерации, а также в странах Ближнего Востока.

Язык аварцев относится к иберийско-кавказской семье языков, из которой исследователи выделяют группу нахско-дагестанских языков.

На базе палеоантропологических материалов установлено, что население Дагестана, в том числе и аварцы, по своим антропологическим данным было длинноголовым, узколицым и принадлежало к южной индо-средиземноморской ветви европеоидной расы, к которой относится также население Закавказья и Передней Азии.

Традиционные занятия аварцев – пашенное земледелие, садоводство и скотоводство, которое преобладало в высокогорных районах. С древних времен развиты домашние промыслы и ремесла.

Необходимо отметить, что названия некоторых современных народов Дагестана, в том числе аварцев, судя по древним письменным источникам, впервые упоминаются в античную эпоху. Окончательное оформление и распространение названия местных народов получают лишь в средние века. Отпочкование отдельных племен из общедагестанского единого субстрата и формирование современных народов Дагестана представляли собой сложные этногенетические процессы. Поэтому воссоздать историю отдельных народов Дагестана на древнейших этапах их формирования и развития практически возможно лишь с античной эпохи, когда впервые в источниках встречаются наименования наиболее крупных племен Дагестана.

Целью настоящей работы и является воссоздание истории народа, выступавшего на разных этапах своего развития государствообразующей нацией и ведущей силой по объединению народов и сохранению независимости страны в борьбе с многочисленными внешними врагами, неоднократно вторгавшимися в Дагестан на протяжении веков.

Исследование проблемы формирования и развития аварцев является задачей не только актуальной, но и востребованной, особенно на современном этапе. В эпоху социализма сама постановка вопроса о написании истории отдельных народов Дагестана была практически невозможна. При тоталитарной системе, когда идеи консолидации и смешения народов бывшего СССР целенаправленно и настойчиво претворялись в жизнь, подобная постановка вопроса исключалась полностью. Запреты и архаизация в освещении целых периодов нашей истории многочисленны и еще свежи в памяти старших поколений историков. И в этом плане наиболее показательны запреты в освещении истории Кавказской войны и деятельности легендарного Шамиля и др.

Архаизация и сознательное искажение истории народов Дагестана и аварцев в частности начались еще в царской России. Естественно, что самодержавие не могло себе позволить, чтобы у покоренных царской Россией народов также были свои яркие героические страницы истории, особенно у народов национальных окраин. Поэтому одно из важнейших положений русской дореволюционной историографии гласило, что дагестанские народы, и аварцы в том числе, на нынешней территории являются пришельцами. По мнению ряда дореволюционных авторов, древний Дагестан во времена мировых катастроф и переселения народов был убежищем для различных племен. Сторонники этих взглядов фактически отрицали культурное наследие местных народов, которые были для них дикарями, не имевшими никакого представления о гражданском устройстве. Наиболее четко сформулирована подобная концепция у царского генерала Р. А. Фадеева, автора книги «Шестьдесят лет Кавказской войны», написанной по заданию наместника Кавказа кн. А. И. Барятинского. «Население гор, – писал он, – несмотря на коренные различия между племенами по наружному типу и языку, всегда было проникнуто совершенно одинаковым характером людей, до того сроднившихся с хищничеством, что оно перешло к ним в кровь, образовало из них хищную породу, почти в зоологическом смысле слова» (Фадеев Р. А., 1890).

Наряду с довольно положительными высказываниями об уровне культуры, с позиции колониализма рассматривал вопрос о прошлом дагестанских народов и выдающийся лингвист-кавказовед барон П. К. Услар. Он писал: «Если мы от отвлеченных рассуждений о влиянии местности на людей обратимся к положительным историческим фактам, то найдем, что никогда, ни при каких обстоятельствах, кавказские горцы не играли никакой исторической роли, несмотря на всю беззащитность примыкающих к ним равнин, ни в какую эпоху, даже на короткое время, не успевали они ни создать, ни даже разрушить там чего-либо надолго; внешняя деятельность их никогда не возвышалась над грабежом и разбоем» (Услар П. К., 1870). Этим самым обосновывалась неполноценность местных народов.

Попытки всячески принизить уровень развития местных народов предпринимались и другими исследователями. Известный кавказовед А. Дир писал, что «Кавказ не имеет культуры, выросшей на родной кавказской почве. Там почти все позаимствовано». Дореволюционные историки не только принижали уровень общественного развития горских народов, но и игнорировали многие проблемы их истории и культуры или освещали их крайне тенденциозно. Местные народы рассматривались ими как отдельные этнические группы, находившиеся на примитивной стадии развития и вечно враждующие между собой.

Если фальсификацию нашей истории со стороны дореволюционных исследователей можно объяснить следствием Кавказской войны и стремлением царской России навязать свою «цивилизаторскую» роль в отношении «диких горцев», то искажение истории горцев Дагестана в советскую эпоху не только не было преодолено, но обрело новых сторонников и имело несколько иные тенденции. Наиболее показательны в этом плане суждения Л. Н. Гумилева, который писал, что «…дагестанские народы являются осколками разбитых в Прикаспии различных племен, бежавших от преследования в горы». Этим он объясняет причины многоязычия местных народов, называя их «полудикими горцами» (Гумилев Л. Н., 1967).

Примечательны и исследования М. М. Блиева, Б. Б. Виноградова и др., в которых также предприняты целенаправленные усилия по архаизации истории народов Дагестана. В их трудах вольные общества Дагестана рассматриваются как застывшие на стадии родового строя…или отождествляются с «пережитками племен» (Блиев М. М., 1984). Подобные негативные оценки нашей истории являются следствием абсолютной убежденности тоталитарной системы в непогрешимости, а главное – в прогрессивной исторической роли СССР в судьбах народов, объединенных в его составе. Тоталитарный режим в лице вышеназванных авторов сознательно принижал уровень развития народов Дагестана и, соответственно, исключал возможность наличия прогрессивных тенденций в их самобытной истории и культуре. Местные народы считались не только отсталыми, но и бесписьменными, соответственно, нуждавшимися в прогрессивной исторической помощи России, а затем и Советской империи в их просвещении.

А между тем история знает немало примеров крушения подобных насильственно насаждавшихся не только идей и теорий, но и целых империй, поскольку любое общество настолько сложная система, что не поддается однозначному моделированию никакой теорией. Испытание временем выдержали лишь учения великих учителей человечества – Будды, Христа, Мухаммеда и др., потому что они не собирались переделывать общество по одним им известным законам, а предлагали принять, и притом добровольно, морально-этические принципы личной жизни и таким образом достичь спасения и, соответственно, улучшить общество. И сегодня на наших глазах история вновь подтверждает объективный характер развития любого общества и бесперспективность всего надуманного и неестественного, каковой являлась система, в которой мы жили в недавнем прошлом. Ярким примером сознательных искажений и насаждавшихся мифов и противоестественных теорий может служить и история аварского народа.

К ИСТОКАМ НАШЕЙ ИСТОРИИ

Природно-географическая среда проживания парода, как отмечал великий французский мыслитель Шарль Монтескье, оказывает значительное влияние не только на его хозяйственную деятельность, но и на формирование мировоззрения и культуры. Характеризуя физико-географическую среду обитания местных народов, в том числе и аварцев, необходимо отметить, что формирование рельефа Дагестана, как и Кавказа в целом, началось, по мнению специалистов, около 10 млн лет назад и протекало в условиях постоянных вспышек вулканической деятельности. Поднятие гор и погружение межгорных прогибов, неоднократные оледенения, наступление и отступление морей и образовали ту постоянно меняющуюся природную среду, на фоне которой протекала с древнейших времен человеческая деятельность. В итоге длительной деятельности геологических факторов Дагестан предстает перед нами регионом исключительного разнообразия рельефа и резких природных контрастов, территория которого протянулась от северо-восточных склонов Большого Кавказа до Прикаспийской низменности. Высокие горные системы с отдельными вершинами, поднимающимися выше 4000 м и увенчанными шапками вечных снегов и льдов, сменяются здесь обширными плоскими низменностями, опускающимися ниже уровня Мирового океана. По характеру рельефа область проживания аварцев подразделяется на четыре части: низменности, полоса предгорий, горный и высокогорный Дагестан. Прикаспийская низменность состоит из обширных просторов Терско-Сулакского междуречья на севере страны и узкой полосы вдоль берега моря на юге. Терско-Сулакское междуречье представляет слегка наклонную в сторону моря степную поверхность, сложенную мощной толщей элювиальных отложений рек Терек, Ярыксу, Акташ и Сулак.

Приморская полоса, протянувшаяся почти на сто километров от города Махачкалы до реки Самур, местами достигает 25–30 км в ширину. На некоторых участках у г. Махачкалы, мыса Буйпак и г. Дербента горы близко подходят к морю, и приморская полоса сужается до 2–3 км. Полоса предгорий шириной от

25 до 50 км поднимается от 150–200 м у Прикаспия до 1200 м у внешних склонов внутреннего Дагестана. Предгорья расчленены здесь широкими долинами рек и каньонов, между которыми простираются обширные, относительно ровные горные плато.

Область внутреннего, или горного Дагестана, отделена от предгорной зоны высокой (до 2500 м) стеной хребтов Андийского, Салатау, Гимринского, Чонкатау и др. Горы здесь гораздо выше и расчленены более глубокими долинами и котловинами. Таковы долины 4 дагестанских рек (Андийского, Аварского, Кара-Койсу и Казикумухского) – притоков Сулака, вырывающегося на низменность, прорезая хребет Салатау и образуя самый высокий на Кавказе каньон глубиной до 1800 м и длиной 43 км.

Наибольшими из котловин, где компактно проживают аварцы, являются Ботлихская, Гимринская, Гергебильская, Ирганай-ская, Хиндахская и др., достигающие 4–8 км в ширину. Над долинами возвышаются высокие (до 2000–2500 м) плато (Хунзахское, Гунибское, Кегерское и др.), имеющие отвесные склоны. Высокогорная область включает северный склон Главного Кавказского и Бокового хребтов, а многие вершины покрыты вечными снегами и значительными ледниками.

Благодаря своему географическому положению Дагестан с древнейших времен служил связующим звеном между Юго-Восточной Европой и странами Закавказья и Древнего Востока. Постоянная борьба за овладение и сохранение этой древней коммуникации но берегу Каспийского моря имела зачастую решающее значение в исторических судьбах местных народов. Являясь основным путем движения северных народов на юг и, соответственно, южных на север, Прикаспийский проход с древнейших времен имел стратегическое значение. Здесь нередко сталкивались целые империи, исход борьбы которых оказывал непосредственное влияние и на народы горных районов. При освещении истории народов, в том числе и аварцев, наиболее сложными являются древнейшие этапы их становления и развития. Объясняется это тем, что археологические памятники, связанные с эпохой первобытнообщинной формации, редко встречаются и еще слабо изучены.

Археологическая наука на основании анализа памятников выделяет несколько периодов в истории древнейших людей. В соответствии с ней, начальной эпохой человеческой истории является каменный век. Его подразделяют на палеолит (древнекаменный век), мезолит (среднекаменный век) и неолит (новокаменный век). Палеолит охватывает время от возникновения человека на земле до начала геологической современности (10 тыс. лет). В палеолите, в свою очередь, выделяют несколько эпох, соответствующих этапам развития человека и его материальной культуры; таковы олдувейская эпоха, соответствующая самому начальному этапу в истории человечества, ашельская (от 400 до 80 тыс. лет), мустьерская (от 80 до 35 тыс. лет) и верхнепалеолитическая (от 35 до 10 тыс. лет). Археологические эпохи, предшествующие мустьерской, объединяют в нижний, или ранний, палеолит, мустьерскую выделяют в палеолит средний, а последующий отрезок времени – в палеолит верхний.

Впервые благодаря открытиям английских исследователей по палеолиту на территории Африки существенно изменились представления исследователей о времени появления на земле ископаемого человека и его предков. Открытия в Олдувейском ущелье в Восточной Африке и в долине Омо в Эфиопии позволили до двух, а новейшие открытия до трех и более млн лет удревнить нижнюю границу появления человека и его культуры. Еще совсем недавно возраст человека на земле определялся примерно в 800 тыс. лет. Первые люди в Европе появились значительно позднее, чем в Африке и Азии. Первоначальное заселение территории Кавказа первобытным человеком было очень сложным и длительным процессом. Освоение новой территории осуществлялось из разных центров обитания и в разное время. По известным в настоящее время археологическим материалам, наиболее древние палеолитические памятники на территории нашей страны расположены в южных районах, примыкающих к зоне, в которой происходило становление древнейшего человека.

Кавказ – одна из главных областей первичного заселения территории нашей страны древнейшим человеком, область высокой концентрации памятников эпохи палеолита. Это объясняется, разумеется, соседством Кавказа с переднеазиатским миром. Древние люди находили на Кавказе обильный и самый разнообразный сырьевой материал, необходимый для изготовления каменных орудий (кремень, обсидиан (вулканическое стекло) и др.), а главное – благоприятные природно-географические условия для обитания.

В настоящее время на территории Кавказа известен ряд пещер, в которых сохранились непотревоженные культурные слои, содержащие каменный инвентарь, относящийся к эпохе палеолита. Палеолит – это время существования не только ископаемого человека, но и ископаемых ныне вымерших животных. Наиболее древние следы ископаемого человека на Кавказе зафиксированы в Удабно (Грузия), в Кударо и Азых-ской пещере (Горный Карабах). В свете современных данных наиболее вероятное время первичного заселения Кавказа древними охотниками – вторая половина ашельской эпохи (150 -80 тыс. лет назад). Наиболее ранние палеолитические находки в Дагестане относятся к позднеашельскому времени. Следы деятельности ашельского человека здесь обнаружены в урочище Чумус-Иниц, на границе Дербентского и Кайтагского районов, где представлены грубые рубящие орудия и скребла. Несколько отщепов ашельского облика обнаружено в окрестностях с. Усиша Акушинского района. Эти орудия предназначались для изготовления деревянных изделий, разделывания туш убитых животных и обработки их шкур (Котович В. Г., 1964).

Люди ашельской эпохи были относительно оседлыми и селились главным образом в пещерах, являвшихся естественными жилищами. Здесь они укрывались и от хищников. Орудиями труда ашельских охотников главным образом были грубые скребки, рубящие орудия, различные острия, а также заготовки для орудий. Особенно характерны так называемые ручные рубила – крупные массивные орудия (длиной до 15–20 см). Первобытные люди на Кавказе охотились главным образом на крупных нестадных хищников (пещерных медведей), а также на крупных стадных травоядных животных (бизон, лошадь, дикий баран, козел и др.). Важнейшей особенностью охоты являлся ее коллективный характер. С ашельского времени люди начали пользоваться и огнем.

Средний палеолит, или мустьерская эпоха, охватывает время приблизительно от 80 до 35 тыс. лет от современности. Мус-тьерские люди широко расселяются вдоль всего северного склона Большого Кавказа. В климатически благоприятные времена они проникают и во все геоморфологические зоны Дагестана. На равнине следы их зафиксированы в урочище Чумус-Иниц, Геджухе (Дербентский район), Тарнаире (окрестности Махачкалы), у озера Манас-озень. В горах следы мустьерского человека выявлены в окрестностях сел Усиша и Гента (Акушинский район), Урма (Левашинский район), Обода и Арани (Хунзахский район), у озера Кезенойам и др. Мустьерские памятники Дагестана в большинстве своем являются остатками открытых стойбищ. Пещерные стоянки встречаются здесь довольно редко. Археологические материалы также фиксируют в основном оседлый образ жизни мустьерских охотников, у которых уже появляются многообразные искусственные жилища (хижины и шалаши из деревянных жердей, костей и шкур крупных животных). Фиксируются у них и зачатки религиозных представлений, о чем свидетельствуют остатки каменных погребений. Значительные успехи прослеживаются и в развитии обработки камня, соответственно, и в способах добывания пищи. Орудия становятся разнообразными по форме и назначению. В мустьерских памятниках, например в пещере Кударо, обнаружены остатки более 80 видов крупных позвоночных, грызунов, птиц, рыб и т. д. Эти кости являлись типичными пищевыми отбросами. Охота давала человеку мясную пищу, шкуры (для одежды, одеял, подстилок). Охотничьими орудиями служили деревянные дубины, рогатины, копья с прокаленными наконечниками и др. Охотились на бизонов, козлов, лошадей, оленей, муфлонообразных баранов и др. Наряду с охотой, важной деятельностью древнейших людей и источником растительной пищи было собирательство (злаков и корнеплодов). Судя по археологическим остаткам пещерных стоянок древнейших людей, они выступают самостоятельными экономическими коллективами с определенными нормами общественной жизни (коллективистские производственные отношения, общая собственность на охотнические и собирательские территории и средства труда; половозрастное разделение труда, отношения взаимопомощи и взаимной заботы и т. д.). Человек мустьерской эпохи – неандерталец – по своему физическому облику стоял выше людей предшествующего времени.

Следующие (верхнепалеолитическая и мезолитическая) эпохи характеризуются дальнейшим развитием первобытнообщинного строя, становлением человека современного физического типа и практическим прекращением его эволюции как биологического вида. Памятники верхнего палеолита в горах практически отсутствуют, что, возможно, связано не только со слабой изученностью региона, но и с начавшейся ледниковой эпохой. Из находок на равнине примечательна чаша из кости мамонта, обнаруженная в окрестностях пос. Белиджи (Дербентский район). Белиджинская чаша, изготовленная из головки бедренной кости мамонта, – древнейшая в нашей стране находка подобного рода, предшествовавшая глиняной посуде. Останки мамонта были выявлены также у с. Андрейаул Хасавюртовского района. Эти ископаемые животные, несомненно, были наиболее привлекательными объектами для палеолитических охотников. Следует отметить, что останки холодолюбивых животных – мамонтов, найденные в окрестностях Белиджи и Андрейаула, относятся к послеледниковой эпохе. Установлено, что эпоха верхнего палеолита – это период сурового вюрмского оледенения на планете и сильного похолодания климата. Границы вечных снегов и льдов резко снижались, и палеолитические люди покидали не только северные просторы Евразии, но и покрытые ледниками горные районы, и укрывались в предгорьях, межгорных котловинах или на равнине.

С наступлением мезолитической эпохи начинается общее потепление климата на планете и резко сокращается территория ледников и вечных снегов, что благоприятствовало проникновению первобытных охотников и в горные районы Дагестана. Наиболее ярким среди известных в настоящее время в Дагестане мезолитических памятников является многослойное Чохское поселение (Гунибский район), расположенное в каньонообразном русле небольшого горного потока у подножия высокой обрывистой скалы. Открытие памятника привело исследователей к решению ряда важных вопросов древнейшей истории Дагестана и Кавказа в целом. Всестороннее изучение обширных археологических материалов Чохского поселения позволило пересмотреть многие вопросы древнейшей истории наших далеких предков. По новейшим археологическим материалам и данным геоморфологии и палеоботаники, Чохское поселение, датируется 10-8, 8–6 тыс. до н. э. На поселении выделены два длительных периода его обживания: ранний, относящийся к мезолиту, и поздний, относящийся к неолиту (новый каменный век) (Амирханов X. А., 1985). На раннем мезолитическом этапе основу хозяйства обитателей Чохского поселения составляли охота на безоаровых козлов и муфлонообразных баранов, а также сбор растительной пищи. Охотники вели относительно оседлый образ жизни. Они селились на прилегающей к скале площадке, оградив свое жилище округлой стеной. Среди бытового инвентаря неолитической эпохи на поселении были найдены не известная прежде глиняная посуда, орудия, связанные с земледелием (кремневые серпы, зернотерки), зерна окультуренных злаков (разновидности пшеницы и ячменя), костные остатки одомашненных животных (овец и коз). Все эти материалы свидетельствуют о зарождении первых очагов примитивного земледелия в среде ранненеолитического населения горного Дагестана и Восточного Кавказа в целом. Переход к земледелию и скотоводству означал кардинальный переворот в истории человеческого общества. Недаром его называют периодом неолитической революции.

На территории нашей страны исследователями выделены три древнейших очага возникновения земледелия и скотоводства: это юг Средней Азии, северо-западное Причерноморье и Кавказ. Однако до последнего времени ни на одном из них не удавалось проследить начало этого процесса. Новейшие археологические исследования в Чохе ликвидируют этот пробел в изучении кавказского очага земледелия. Благодаря раскопкам в Чохе горный Дагестан представляет собой один из регионов Кавказа, где удается проследить процесс становления древнейшей земледельческой культуры (Амирханов X. А., 1987).

Помимо Чоха, в горных районах Дагестана известны такие мезолитические памятники-стоянки, как Мекеги и Козьма-нохо, которые расположены в среднегорной части. Вряд ли оставались незаселенными и более благоприятные для обитания предгорные и горные районы. Однако памятники мезолитической эпохи здесь пока не обнаружены. Судя по материалам исследованных памятников Дагестана, в мезолитическую эпоху происходят заметные изменения в образе жизни людей и в характере их материальной культуры. Наиболее значительными достижениями этой эпохи были широкое распространение лука и стрел и приручение собаки. Лук и стрелы обладали рядом важных преимуществ перед другими видами метательного оружия. Обладая более легким весом, лук с большим запасом наконечников стрел существенно повысил вооруженность и мобильность древнего охотника и, соответственно, индивидуализировал эту важную часть его хозяйственной деятельности. Собирательство становится более интенсивным и, судя по заключительному этапу развития Чохского поселения, складываются предпосылки для возникновения производящего земледельческого хозяйства. Ведущее место в технике обработки камня занимают микролитические изделия. Составные орудия из микролитов получают широкое распространение.

О характере духовной культуры мезолитического населения горного Дагестана можно судить по остаткам наскальных изображений. Они сохранились в гротах Чувал-Хвараб-нохо и Чин-на-Хита. На стенках этих гротов краской нарисованы безоаровые козы, зубры, многочисленные солярные (солнечные) изображения, которые являются ранними памятниками мезолитического искусства (Котович В. М., 1976).

Люди в мезолитическую эпоху жили небольшими группами в укромных и хорошо защищенных местах, как правило, на солнечной стороне.

Таким образом, в эпоху мезолита, как считают исследователи, в горном Дагестане была распространена своеобразная культура, которая получила название чохской. Памятники этой культуры в настоящее время известны в основном на территории Гунибского и Левашинского районов. И важно отметить, что исследования мезолитических памятников свидетельствуют, что не прерывающееся впоследствии обживание людьми территории горного Дагестана началось с послеледниковой эпохи, около 10-9 тыс. лет тому назад (Амирханов X. А., 1987). Именно в это время в горном Дагестане впервые складывается своеобразная чохская культура, отличавшаяся от других кавказских культур того времени. К этому времени исследователи относят и начало формирования пронахско-дагестанской этнической и языковой общности, существование которой обосновано данными сравнительно-исторического языкознания (Бокарев Е. А., 1961).

Люди, оставившие памятники чохской культуры, переселились, по мнению некоторых исследователей, из Северного Ирана в горный Дагестан по окончании ледниковой эпохи, около 10 тыс. лет назад. Однако с учетом того, что уровень Каспия с началом оледенения также резко понизился и, соответственно, обширные пространства его северного шельфа превращались в плодородные межречные долины, здесь, возможно, и зародилась культура, распространившаяся с поднятием уровня моря в горных районах Дагестана.

В целом, как свидетельствуют комплексные данные археологических исследований, материалы сравнительно-исторического языкознания и палеоантропологии, еще на заре первобытнородового строя в горных районах Дагестана сложилась одна из самых древних на Кавказе этнокультурных общностей, объединявшая предков носителей восточно-кавказских, или нахско-дагестанских, языков (Гаджиев М. Г., 1991). Создателями этой общности, судя по месту зарождения культуры и данным языка, очевидно, являлись далекие предки горцев Дагестана.