Текст книги "Фальшивка для тёмного мага (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Черс стоит на верхней ступени крыльца и смотрит на меня сверху вниз. Исходящая от неё злоба настолько густая, что кажется осязаемой. Черис… пугает меня одним своим видом, но я усилием воли давлю страх и заставляю себя приблизиться вплотную.
Флакончик почти обмораживает ладонь.
Я взбегаю по лестнице.
Ударит?
Взгляд многообещающий, но Черис косится на толпящихся слуг. Похоже, при них устраивать сцены она воздержится. По крайней мере пока. До решения Совета? Не важно. Сейчас Черис прикажет мне следовать за ней и за закрытыми дверями…
– Тётушка! – восклицаю я и леплю на лицо самую придурошную улыбку, какую только получается изобразить. – Мне жаль, что я заставила вас волноваться. Но посмотрите, что у меня есть!
Ни слова лжи – мне жаль, потому что её волнение грозит мне побоями.
Я вытягиваю руки и чуть ли не в нос ей упираю флакончик.
Черис отшатывается:
– Что это? – морщится она.
Я угадала – переключается она быстро. Ярость сменяется интересом и недоумением. Видимо, подобные флакончики на дороге не валяются.
– Не знаю, – снова правда.
Я держу флакон слишком близко к её лицу, Черис явно неудобно, и она, видимо, решив, что я нашла его где-то в саду, не чувствуя подвоха, осторожно забирает его у меня двумя пальцами.
Интересно, она не чувствует холода?
Черис рассматривает флакон всё с большим интересом, а я вот замечаю, что стенки потеют, будто и впрямь настоящий лёд оказался в тепле.
Поводок тянет, вынуждая предупредить, сказать правду, но я терплю давление, отступаю вниз.
– Госпожа! – выкрикивает брюнетка, моя личная горничная, имя которой я так и не успела узнать.
– Госпожа Черис, – вторю я. Давление чуть ослабевает, мне удаётся глотнуть воздуха, и я снова замолкаю.
Предупреждения проходят впустую.
Стенки флакончика истончаются в местах соприкосновения с её пальцами. Появляются трещины, с хрустом флакончик складывается, как смятая скорлупа. Черис успевает отбросить его от себя, но заключёння в нём тьма всё равно выплёскивается, и я оказываюсь в кромешном мраке точь-в-точь, как было в храме. Там Тьма не причинила мне вреда. А здесь…?
Я слепо пячусь.
Поводок вопреки ожиданию ослабляет свой удушающий захват. Я касаюсь горла – давление чувствуется, но оно не мешает, только дискомфорт вызывает. Чем-то похоже на ощущение от очень тугого ворота.
Мрак развеивается.
Бесчувственная Черис, раскинувшись, лежит на ступенях крыльца.
Глава 7
Замерев, я смотрю на свою… хозяйку.
С одной стороны, я испытываю невероятное облегчение. Пока Черис без сознания, она не причинит мне вреда, не отдаст абсурдный, неприемлемый для меня приказ. Но с другой стороны… Меня захлёстывает новой тревогой. Только что я убедилась, что поводок не даёт гарантий безопасности. Черис дышит, грудь мерно поднимается и опускается. Больше похоже не на обморок, а глубокий сон. Черис жива. Но и только.
Откуда мне знать, что Ариэль не использует не усыпит меня?
– Госпожа! – к Черис бросается горничная-брюнетка, опускается на колени, зовёт.
Преданность или игра?
– Тётушка, что с вами? – я поднимаюсь на крыльцо.
– Что вы сделали с госпожой?! Что вы ей дали?
Хм?
Я понимаю, что брюнетка знает правду и не воспринимает меня настоящей госпожой. Но это не значит, что я буду терпеть подобный тон. Да и другие слуги смотрят…
– Девочка, притихни.
У меня получается достаточно неплохо. Брюнетка широко распахивает глаза и действительно замолкает. Или она не на командную интонацию среагировала, а удивилась, что девочка из трущоб спокойно приказывает?
Оглянувшись, я пытаюсь высмотреть Ариэля. Вроде бы самое время для эффектного появления, но нет, Ариэля не видно. Неужели рванул за ключом? Но ведь он говорил, что получить ключ без доступа к потокам магии не может…
– Госпожа? – ко мне с поклоном обращается дворецкий, если я угадала его должность. Старший над слугами – в этом я уверена.
– Тётушку нужно перенести в спальню, – киваю я.
Наверное, я сейчас я меньше всего похожа на любящую племянницу, за которую пыталась себя выдать, но меня это не заботит. Я хочу чтобы Черис унесли с глаз долой и… не тревожили. Пусть спит, пусть видит счастливые грёзы, отдыхает… Пусть в её мечтах ей хоть весь мир принадлежит, не жалко.
Дворецкий степенно кивает и начинает давать распоряжения: зовёт слуг-мужчин, одну из горничных посылает за покрывалом, на которое можно переложить Черис. Как по мне, проще поднять на руки, Черис не худышка, но и особенно тяжёлой не выглядит. Однако дворецкий действует иначе.
Без суеты, но всё делается с приятной быстротой.
Я поднимаюсь следом, когда Черис переносят в спальню и укладывают на кровать. Мужчины сразу же уходят, а горничные остаются переодеть Черис в спальную сорочку. Наблюдать за процессом нет ни малейшего желания, да и неприлично, поэтому я оставляю горничных.
От основного коридора спальню отделяет небольшой будуар – отличное место для ожидания. Я подхожу к окну, взгляд сам собой прилипает к огненно-красному лесу, обступающему дом. В сумерках он по-прежнему смотрится ярким кричащим пятном, и даже вечер не затемняет буйства красок.
На меня наваливается усталость, я прижимаюсь лбом к прохладному стеклу, но тотчас отстраняюсь. Холодным был флакон…
Куда делась брюнетка? Больше всех хлопотала вокруг Черис на крыльце, но в спальне её нет.
И почему дворецкий не предложил позвать врача или мага?
Свалить бы все эти безнадёжные вопросы на Ариэля…
Из спальни выходят горничные:
– Госпожа Льяна, госпожа Черис спит.
Хоть одна хорошая новость.
Я отпускаю служанок, но в последний момент меня озаряет:
– Я не очень хорошо себя чувствую, помогите мне дойти до моей комнаты, – прошу я. Проблема с незнанием, где жила настоящая Льяна, решена.
Горничные слетаются стайкой, и мне остаётся идти туда, куда ведут. Служанки наперебой предлагают чай, травяной отвар, притирки и примочки. Я вяло отнекиваюсь, а, оказавшись в комнате, и вовсе отсылаю их, но на пороге оказывается дворецкий:
– Госпожа Льяна, не нужно ли пригласить врача? Позволю себе заметить, что после длительного восстановления, когда здоровье особенно хрупкое, следует быть осторожной.
Вроде бы забота, а взгляд внимательный. Он что-то подозревает?
– Спасибо, но я в порядке, – качаю я головой.
– Рад, что вы в порядке, госпожа.
Поклонившись, дворецкий выходит. Вроде бы ничего не случилось, но мне не по себе. Передёрнув плечами, я избавляюсь от сомнений. Всё, что мне нужно – это продолжать.
А пока…
Я с удовольствием сбрасываю сидящие не по стопе туфли, замечаю на каблуках уличную грязь. Мимолётно удивившись, что по дому полагается ходить в том же, в чём и по улице, я босиком прохожу из будуара в спальню.
И понимаю, что я сглупила – избавиться от платья самостоятельно я не смогу. Звать горничных обратно? Не хочу…
Я откидываю край покрывала, сажусь на кровать прямо в платье. В вечернем полумраке комната кажется серой, лишь местами видны проблески позолоты. Присмотревшись, я замечаю лепной орнамент, бегущий по стыку стены и потолка. Трюмо на гнутых ножках словно вышло из покоев венценосной особы. На меня обрушивается роскошь, которую я до сих пор замечала, но не воспринимала, с сейчас, оставшись с ней наедине, я будто в музее оказалась.
Прикасаться к экспонатам в музеях нельзя – я давлю в себе порыв вскочить.
Чужое место, чужая атмосфера. Безотносительно всех перипетий судьбы, я бы предпочла оказаться в лачуге…
О чём я думаю?!
Вот теперь я вскакиваю, чтобы обессиленно рухнуть обратно на кровать и ощутить под рукой мягкость простыней. Я ведь не к родителям хотела вернуться, я испугалась видимого богатства и вместо того, чтобы радоваться комфорту, пожелала спрятаться в привычную нору бедности.
Чем я лучше мамы, которая убрала новый сервиз далеко в шкаф и продолжала пользоваться чашками с трещинками и сколами?
Что я вообще делала со своей жизнью? Почему, стремясь наверх, работая и открывая для себя новые возможности, я одновременно продолжала разрушать своё будущее, себя? Почему, имея все возможности, я палец о палец не ударила, чтобы улучшить качество своей жизни? Мне кажется, я не справлюсь… Даже сейчас я вроде бы пытаюсь найти выход из западни, борюсь, но одновременно я погружаюсь в отчаяние. Сдаться легко, починить себя… невозможно?
Мне себя так жалко становится…
Может быть, это стресс слезами вытекает? Хочется думать, что я сильная, а минуты слабости бывают у всех, что завтра будет новый день, взойдёт солнце, разгонит мрак и отчаяние, и с новыми силами я встану.
А сегодня можно дать эмоциям волю, и всхлипываю. Подушка становится мокрой.
Я реву, как не ревела с начальной школы, когда потерялась в “Детском мире”, также по-детски, также безутешно, но мне становится по-настоящему легче, и уверенность постепенно возвращается.
Я чувствую осторожное прикосновение к плечу.
От неожиданности я вздрагиваю, испуганно оборачиваюсь.
Рядом со мной на кровати Ариэль.
Парень выглядит обескураженным. Даже ошеломлённо-испуганным, будто ни разу не видел плачущих девушек, а слёзы вместо того, чтобы прекратиться, текут ещё быстрее. Мне стыдно за мою истерику, за изуродованное плачем лицо, но в то же время во мне будто новая личность проклёвывается. Или это разум берёт верх над комплексами? Внутренний голос успокаивает, что чувствовать не стыдно.
Я разрываю зрительный контакт, пытаюсь отвернуться, спрятаться в подушку – нарыдаюсь всласть и никакой Ариэль мне не помешает. Но он неожиданно удерживает меня за локоть.
– Ты плачешь, – с недоумением сообщает он.
Капитан Очевидность.
А с таким же недоумением ищу и не нахожу в его взгляде отвращения. Красная, опухшая, на что он смотрит?
Ариэль, едва касаясь, проводит подушечками пальцев по моей щеке. И тотчас разбивает очарование момента:
– Госпожа, вам бы… умыться.
Он издевается?
– Не хочу! И вообще, что ты здесь делаешь? Вламываться в спальню…
– Я к своей законной жене пришёл, – перебивает он. – Вместо жены почему-то кикимора.
К Ариэлю возвращается его усмешка. Одарив меня снисходительным взглядом свысока, он попросту подхватывает меня на руки. Я только пискнуть успеваю, как он прижимает меня к себе и совершенно по-хулигански дует куда-то за ухо, щекочет дыханием затылок.
Вроде бы я не вчерашняя школьница, чтобы краснеть и теряться, а теряюсь. Ариэль не даёт мне ни мгновения, чтобы собраться с мыслями. Одной рукой он держит меня под лопатки, другой – под колени. И ухитряется словно невзначай поглаживать прямо сквозь ткань платья.
Надо сказать, чтобы прекратил…
Ариэль опускает меня на пуфик у раковины, открывает воду в кране, трогает, проверяя температуру.
– Можно же позвать горничную, – предлагаю я. Когда я успела успокоиться? Ни слёз, ни истерики. Главное, на отражение в зеркале не смотреть… Сразу покажет, кто на свете всех страшнее.
– Я за неё, – фыркает Ариэль.
И я получаю пригоршню тёплой воды в лицо.
– Хей!
В ответ вторая пригоршня.
Вода попадает на волосы, льётся на платье. Ариэль опускает ладонь мне на затылок, мягко подталкивает наклониться и… умывает как маленькую. Больше всего меня поражает бережность его касаний, и я молчу, позволяю ему мне помочь.
Ариэль закрывает воду. Стопка чистых полотенец дожидается на полке. Ариэль берёт верхнее и сам же промакивает моё лицо. А затем небрежно отбрасывает полотенце прямо на пол.
– Так-то лучше, – заявляет он.
– Даже не знаю, возмущаться или благодарить?
Ариэль усмехается, и я снова оказываюсь у него на руках. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы пресечь его поползновения, но в этот раз он не даёт волю рукам и просто возвращает меня в спальню. Приобняв словно невзначай, он принимается за пуговицы.
– Излишне, – отстраняюсь я.
– Госпожа, – он возвращается к прежнему стилю обращения, – платье мокрое, а сами вы не справитесь. О чём вы думаете?
Ариэль вроде бы спорит, но на шаг отступил.
– Зачем ты пришёл? – повторяю я вопрос.
– Хм? Я думал, вы будете рады. Неужели вы собираетесь меня отвергнуть? Госпожа, в первую брачную ночь вы разбиваете мне сердце!
“Думал, что вы будете рады”? – из всей тирады именно эта фраза ответ на мой вопрос.
Во внезапно вспыхнувшую ко мне страсть я не верю.
Ариэль хорош собой, привлекателен. Другая бы, наверное, действительно радовалась, а я ищу подвох и скрытый смысл. Неужели хочет привязать меня эмоционально, чтобы я растеклась у его ног сиропной лужицей и не доставляла проблем? Похоже на правду.
– Скажи, – улыбаюсь я, злясь на попытку задурить.
Безобидное начало, но я вижу, как Ариэль напрягается, потому что “скажи” не что иное, как прямой приказ, ослушаться который он не сможет.
– Да, моя госпожа? – всякое сочувствие смело, от Ариэля вновь исходит ярость. Не сомневаюсь, что мог бы – убил бы.
Я невольно ёжусь.
На собственной шкуре ощутив, каково это – быть на привязи – я тем не менее дёргаю за привязку. Вроде бы не со зла, я не хочу ничего дурного. Но забываю, что сам факт неволи ужасен. А как иначе получить ответ на свой вопрос?
Как не утонуть в сладкой иллюзии?
– Если бы наш брак получился таким, каким ты и задумывал, ты бы тоже требовал брачную ночь, Ариэль? – я стискиваю край одеяла.
Ариэль чуть расслабляется, криво усмехается:
– Нет. Я рассчитывал на фиктивный брак, моя госпожа. На всех официальных мероприятиях мы бы в соответствии с требованиями протокола появлялись как пара, а в личном отношении… жили бы раздельно. Вы здесь или в столице, или где-то ещё, по вашему желанию. Я бы жил в де Мракай и никоим образом не препятствовал вам проводить время в чьём угодно приятном обществе. И себе бы не отказывал.
Звучит неплохо.
По крайней мере он не собирался запирать Льяну в четырёх стенах.
– Так почему бы тебе и дальше не искать развлечений на стороне? – вот теперь формулировка ни к чему не обязывающая.
Ариэль подаётся мне навстречу, его лицо оказывается близко-близко, и сердце снова срывается в галоп, пульс грохочет в ушах. Я уверена, он замечает мою реакцию, иначе откуда этот проблеск самодовольства?
– Потому что у нас полноценный тёмноэльфийскй брак, госпожа, – шепчет он. – Даже с прямого разрешения жены измена невозможна. Даже по приказу.
– Оу…
Ещё один повод желать мне скорой смерти?
– Не волнуйтесь, госпожа. Ограничения касаются только мужчин, – то ли меня успокаивает, то ли уже над собой посмеивается.
– Знаешь, Ариэль, мне сейчас совершенно не до личной жизни, – отворачиваюсь я.
Ещё бы разбушевавшиеся гормоны приструнить…
Воспользовавшись моментом, Ариэль садится рядом, приобнимает за плечи, но в его жесте больше нет ни желания, ни страсти, только бережная поддержка:
– Что бы ты ни думала, я тебе не враг и не хочу твоей смерти.
– Моя смерть тебя освободит. Разве плохо? – хмыкаю я, но позволяю Ариэлю обнять крепче, сама приваливаюсь к его плечу. – Знаешь, у меня есть просьба.
– Тебе достаточно приказать, – напоминает он.
– Нет. Это именно просьба.
– Да?
– Моя семья. Родители и младшая сестра. Я влезла в авантюру Черис только из-за того, что они в бедственном положении. Я не прошу осыпать их золотом, но прошу помочь им выбраться из нищеты. Если со мной…, – завершить фразу трудно, я сглатываю ком в горле.
– Хорошо, – удивительно легко соглашается Ариэль.
Я чувствую лёгкий, почти мимолётный поцелуй куда-то в висок.
А потом… я засыпаю?
Засыпаю, как заснула Черис?!
Глава 8
Пробуждение резкое. Как из пруда выныриваю. Когда ещё грань между сном и явью не стёрлась, мне даже кажется, что я действительно выныриваю, и сейчас экипаж захлопнет дверцу, салон наполнится тёплым воздухом, и выйти я смогу только в де Мракай.
Но нет, никакого пруда, никакого салона. Я в спальне, и солнечные лучи подсвечивают золото на стенах, в отделке.
Рядом никого, Ариэль, очевидно, ушёл. Причём… судя по тому, как смято постельное бельё, он ночевал со мной. Платье исчезло. Точнее, вон оно, висит на плечиках, зацепленных за специальную перекладину. Забавный контраст с брошенным на пол полотенцем. Или с платьем уже горничная постаралась? Не знаю… Я зябко обхватываю себя за плечи. Нижняя одежда явно не тронута, ночь была, но никакой не брачной, просто спали на разных сторонах широкой постели. Однако от одной мысли, что Ариэль меня раздевал, становится не по себе.
Раздевал, умывал…
И куда-то ушёл. Разве мы не должны как можно скорее поехать в Совет, чтобы оформить для Ариэля доступ к магическим потокам?
Я бы позавтракать не отказалась. Здоровый аппетит – к здоровому самочувствию. Вчерашняя истерика в свете дня кажется немного смешной, но правильной. В тех слезах я будто искупалась, обрела ясность мысли, чистоту взгляда.
Так…
О Совете пусть Ариэль беспокоится, я готова хоть сейчас переписать прошение в его пользу.
Позвать горничную? Чуть позже.
Если вчера роскошь казалась угнетающей, то сегодня, комната во всём её великолепии вызывает смесь любопытства с удивлением – зачем в спальне позолота? Комната шикарна, но ей катастрофически не хватает домашнего уюта. В спальне совершенно не чувствуется характер хозяйки – всё прибрано, вылизано, безжизненно. Только висящее на перекладине платье, туфли, появившиеся у двери, с присохшей глиной и смятая постель выбиваются из антуража идеальности.
Встав, я обхожу комнату, заглядываю в ящички, шкафы – знакомлюсь, чтобы хоть немного начать ориентироваться.
Книг нигде нет, жаль. То ли Льяна не любила читать, то ли не носила из библиотеки в спальню.
Разглядывая комнату, я перебираю в памяти события вчерашнего дня, начиная с того момента, как мама принесла мне чай. Пришедшие через серую прореху щупальца тянулись не только ко мне – к Лизи, к папе. В этом я уверена – запомнила. Когда я очнулась в этом мире и увидела родителей, я логично посчитала, что провались мы все вместе. Одежда на них была местная. Ну так и я была в местно. Вот почему такой казус – я помню Землю, а они – здешнюю жизнь? Загадка…
В дверь раздаётся короткий стук.
Я прыгаю обратно в постель, прикрываюсь одеялом:
– Да?
Входит Ариэль, и я с первого взгляда понимаю, что-то случилось. Что-то явно нехорошее, раз он мрачнее тучи, и недовольство вроде бы не связано со мной.
Я могу предположить только одно:
– Неужели Черис проснулась?!
– Нет. С чего бы?
– Тогда… что? Ты совершенно не выглядишь, как человек, заглянувший пожелать доброго утра.
Ариэль криво усмехается:
– Доброго утра, моя госпожа, – и тотчас снова мрачнеет. – Я сожалею…
– Что?
Почему у него взгляд… виноватый?
– Рано утром я отправил своих людей, чтобы пригласить твоих родителей в де Мракай. Слуги вернулись одни и сообщили, что ночью семью, старшую дочь которой недавно забрала к себе богатая госпожа, по описанию Черис, увёз экипаж. В неизвестном направлении. Муж, жена и их дочь садились добровольно. По крайней мере, их не затаскивали силой, девочка не плакала.
П-похитили? Но…
В ушах шумит, на миг я словно выпадаю из реальности, и воображение рисует ужасы из кино и сводок новостей. Лизи ещё подросток, но уже вполне оформившаяся, и страшно подумать, что с ней могут сделать за закрытыми дверями. То, что родители и она сели в экипаж добровольно, не означает, что с ними и дальше будут обращаться хорошо. Но в то же время есть шанс, что их, например, просто запрут, не тронут.
Втянут в очередную авантюру…
Я хватаю ртом воздух и усилием воли давлю панику.
Ариэль стоит передо мной, опустив голову, что выглядит несколько странно, будто и впрямь он ждёт приговора. Только в чём его вина? В том, что отправил слуг не сразу, а утром? Но кто мог предположить?
– У меня нет причин винить тебя, – выдыхаю я. – Насколько реально найти…?
– Я отдал распоряжения.
Я киваю.
В голове не укладывается.
– Но кому могла понадобиться моя семья? – спрашиваю я, будто Ариэль может знать. – Жили в нищите никому не нужные, пока… на них не вышла Черис из-за моего сходства с Льяной. Как она их нашла, не понятно. Знаешь, я бы не удивилась, если бы их вывезла Черис. Для неё это имеет смысл – шантажировать меня. Но благодаря тебе Черис спит.
– Вы приехали с горничной, среднего роста, темноволосая.
– Да, – соглашаюсь я.
– Она исчезла сразу после того, как Черис была усыплена. Если предположить, что она пешком покинула де Ривей и добралась до дороги, а потом в течение двух-трёх часов передала сообщение гипотетическому сообщнику Черис, то он как раз успевал забрать вашу семью. Моё упущение.
– И моё, – пожимаю я плечами. – Я заметила её отсутствие, но не отправила никого в погоню, хотя следовало быть особенно внимательной. Ты говоришь, соучастник?
Надо сосредоточиться на важном.
Толку назначать виноватых? Да, я могла бы обрушиться на Ариэля с потоком обвинений, и он, судя по его настрою, принял бы это. Однако лучше исправить ошибки и учесть на будущее.
Ариэль поясняет:
– Черис слишком глупа и неуравновешена, чтобы провернуть подмену. Я не понимал, как ей удалось. Получается, за ней кто-то есть.
– Тот же, кто помог Совету не увидеть проблем с контуром в Туманной низине? – уточняю я.
– Других вариантов у меня нет.
Удивительно, как наши с Ариэлем мысли совпали.
– Получается, найдём твоего врага – найдём моих родителей? – приободряюсь я. – Но в Совет, наверное, лучше не соваться? Если ты сообщишь о нашем браке, потребуешь доступ к магическим потокам, а соучастник Черис раскроет подлог и ты окажешься в очень невыгодном положении?
– Именно. Поэтому… Я прошу вас вернуться в де Мракай, госпожа.
Почему он продолжает звать меня госпожой? Неприятно, если честно. Но это терпит.
– Хорошо, – у меня нет причин отказываться. – Неужели ты собираешься перехватить потоки магии силой?
А что ещё?
Ариэль усмехается:
– Госпожа, я себя чувствую перед вами… обнажённым. Ничего не утаить. Я пришлю горничную и прикажу подготовить экипаж.
Не дожидаясь моего ответа, он выходит.
Я остаюсь в одиночестве. Недолго. Только нарушает его отнюдь не горничная. Бесшумно сдвигается позолоченная панель, и из проёма в стене выходит моя копия.
Внешнее сходство поразительно. Я будто в зеркало смотрю. Но в то же время перепутать меня с настоящей Льяной может только чужой человек. Никогда я не смотрела на окружающих с такой брезгливостью, никогда не задирала подбородок, никогда не склоняла голову чуть набок, чтобы подчеркнуть длину шеи.
Разве Льяна не мертва? Это она, если, конечно, у нас не завёлся ещё один двойник.
Над плечём девушки трепещет стрекозиными крылышками миниатюрная феечка.
Какова вероятность, что псевдомёртвая и есть сообщница Черис?
Ха!
– А…, – открываю я рот. Позвать его – единственно правильное.
Феечка взбивает крыльями воздух, сыпятся искорки-блёстки, и мой голос будто не может пробиться сквозь магию. Вместо крика выходит стихающий шёпот.
Льяна неприятно ухмыляется:
– Бесполезно, дорогуша.
– Попробовать стоило.
– Конечно, – легко соглашается она, – но впредь веди себя правильно. Ты же не хочешь, чтобы твоя милая младшая сестра пострадала?
Шагнув в комнату, Льяна задвигает панель, а затем, ухмыльнувшись ещё более неприятно, достаёт из клатча перетянутый ниткой светлый локон. Срезан у Лизи? Цвет один в один. Льяна подходит и небрежно роняет прядку в мою ладонь. Ей не нужно спрашивать, узнала ли я. Узнала, осознала, прониклась.
Феечка сбрасывает с крыльев новую порцию мерцающих блёсток, но на сей раз искорки падают на локон, и в воздухе появляется картинка. Лизи сидит на кушетке, обняв колени, а рядом с ней… чужак. Мужчина одет во всё тёмное, голова повёрнута так, что лица не видно. Лизи его явно боится, но не настолько сильно, как если бы он… её обидел.
Родителей “в кадре” нет.
Картинка тает.
– Ты будешь вести себя правильно? – с улыбкой спрашивает Льяна. – Бедная девочка может рассчитывать только на тебя.
– Да, буду.
Она же не уточняет, что считать правильным.
Льяна подцепляет меня за подбородок острым ногтем. Ещё одно отличие – я подпиливала коротко и всегда выбирала овальную форму. Я позволяю ей поднять моё лицо.
– Поразительное сходство, – хмыкает Льяна.
Мне кажется, что она хочет добавить нечто злобное, но в последний момент проглатывает фразу. Для себя я делаю вывод, что ничего хорошего меня не ждёт.
Жаль, я не представляю, можно ли позвать Ариэля с помощью магии. Или не стоит пытаться? Не исключено, что фея или сама Льяна сумеют засечь мои потуги. То есть пытаться стоит, но не при них.
– Кто бы мог подумать, что из-за внешности я огребу столько проблем, – откликаюсь я.
Льяна улыбается. Мой ответ её позабавил?
– Встань, – приказывает она.
Ладно.
Я поднимаюсь.
Феечка тотчас залетает мне за спину. Ощущение неприятное. Сразу остро чувствуется собственная уязвимость. Обернуться… Но Льяна снова ловит меня за подбородок, вынуждая смотреть на себя.
Кожу на запястьях начинает покалывать, рывок болезненно отдаётся в суставах. Я выдыхаю сквозь зубы, привыкая к магическим оковам, на пробу шевелю пальцами – руки стянуты надёжно. И интуиция мне подсказывает, что освободиться будет не так просто, как от верёвки. Впрочем, и от верёвки избавиться нелегко.
Феечка на одних руках не успокаивается. На глаза опускается непроницаемая повязка.
Льяна касается моего плеча, чуть надавливает, подсказывая направление:
– Вперёд.
– Зачем я тебе?
Я не жду ответа. Льяна не похожа на барышню, страдающую нарциссизмом, вываливать на меня все детали плана, лишь бы я восхитилась её гениальностью, не будет. Льяна нетерпеливо подталкивает меня.
Наверное, это иллюзия, что здесь, в комнате, у меня ещё есть шанс сбежать. Крошечная феечка играючи создала оковы. Уверена, подавить любое сопротивление ей не составило бы труда. Да и угроза Лизи держит меня крепче любых оков, поэтому я послушно иду, куда направляют, и гадаю, как быстро Ариэль догадается, что я в беде. Он ведь сказал перебраться в де Мракай, а я исчезну, как есть, в сорочке. И платье, и выпачканные туфли останутся в комнате. Если фея мимоходом не приберёт…
Мне придётся справиться самой?
Надо бы оставить Ариэлю подсказку. В сказке даже маленькие дети догадались оставлять россыпь хлебных крошек, но у меня ни хлеба, ни, в отличи от сказочных детей, идеи, что бросить и как указать на Льяну.
Коснувшись моего плеча, она заставляет чуть повернуть, я догадываюсь, что мы проходим через дверной проём и, судя по тесноте хода, дальше пробираемся потайным лазом в толще стен.
Через несколько десятков шагов Льяна придерживает меня за плечо, и миг спустя откуда-то снизу ударяет порыв ветра. В “Бертоне” на воздушном лифте я уже каталась. Мне даже удаётся не вскрикнуть, хотя внутри от ощущения падения дух захватывает.
Волшебный лифт движется вниз. Кто бы сомневался, Ариэль меня тоже первым делом под землю поволок.
Спуск длится довольно долго. Видимо, подземелье меня ждёт глубокое.
Наконец стопы касаются холодного каменного пола, и дальше идти пешком. Шаги Льяны гулко отдаются эхом. В помещении затхло и сыро, а в одной нижней сорочке ещё и прохладно, не говоря уже о том, что я босиком.
– Янри! – узнаю я звонкий голос Лизи. Сестрёнка напугана гораздо сильнее, чем было на картинке, но голос бодрый, что успокаивает.
– Лизи, тебе придётся быть храброй и потерпеть, – отвечаю я и сама поражаюсь спокойствию, с которым мне удаётся это сказать.
Льяна не позволяет мне увидеть сестру, ведёт дальше.
Голосов родителей я не слышала. То ли они в другом месте, то ли промолчали.
Одно я понимаю точно – от Лизи меня куда-то уводят, но вроде бы идём мы по прямой, никуда не сворачиваем. То есть при удачном стечение обстоятельств отыскать Лизи я, наверное, смогу, а пока меня примиряет с отвратительной действительностью, что она вроде бы одна, мужчина с картинки не с ней.
От Льяны исходит нетерпение.
Она прибавила шагу, будто мы вплотную у цели.
Её напряжение передаётся не только мне, но и феечке – крылья заработали чуть ли не со сверхзвуковой скоростью.
Льяна подталкивает меня вперёд, и я, больно ударившись большим пальцем правой наги, налетаю на преграду высотой чуть выше колена. Рывок за руки. От неожиданности и боли в теперь уже в суставах я вскрикиваю. Оковы почему-то раскрываются, сама я от очередного толчка заваливаюсь на спину.
Миг свободы, и оковы возвращаются, фея заставила меня завести руки за голову.
Кажется, я догадываюсь…
Повязка слетает с глаз. Проморгавшись, я поворачиваю голову, чтобы убедиться – меня уложили на алтарь.
Проклятье!
Алтарь совсем не такой, какой я видела у Ариэля. Продолговатый, скруглённый, формой немного напоминает лодку – в столешнице устроено углубление, и по бокам от меня приподнимаются края-бортики, частично закрывая обзор.
Льяна счастливо улыбается, что не мешает ей отмахнуться от феи как от назойливого мотылька. Приблизившись, Льяна вытягивает руку у меня над лицом, и затылок тотчас неприятно стягивает, будто я выпила слишком много кофе.
– Он такой предсказуемый, – удовлетворённо хмыкает она и опускает руку.
– Что?
– Ариэль, – в этот раз Льяна откликается. – Непревзойдённый маг, лучший из лучших, привык считать себя непобедимым, но… что такое сила против ума? Стоило наметить для него путь, поманить морковкой, и он, как тупой баран, пришёл прямиком на бойню. Осталось затянуть петлю и показать ему его настоящее место – у моих ног.
По-моему, она тоже сумасшедшая. Не как Черис, но по-своему.
Пропавшая из поля зрения феечка возвращается, сопровождаемся непонятным дребезжанием. Я приподнимаю голову. Льяна никак не препятствует и позволяет мне увидеть четырёхколёсную тележку с разложенными на ней инструментами: чаша, несколько кинжалов…
– Надо полагать, живой я с алтаря не встану? – ко мне приходит смертельное спокойствие.
Не смирение, не безразличие, а именно спокойствие.
Мы одни – Льяна, феечка и я. Хотя я связана, у меня всё ещё есть магия. Помню, как Черис взбесилась, обнаружив, что мне удалось выпустить серый дымок. Скорее всего, Льяна не только не в курсе моих успехов, но и не ждёт, что я ударю.
А я ударю – убив меня, Лизи она не отпустит. Зачем Льяне напрягаться?
– Верно, – улыбается Льяна. – Сейчас ты уступишь мне место.
– Что?
Льяна, естественно, не отвечает, она берёт нож и, оттянув на мне ворот сорочки, делает разрез, обнажая область декольте. Я сглатываю. Уже сопротивляться или ещё подождать? Чем больше Льяна увлечётся процессом, тем легче мне будет. Лишь бы не упустить время… Но пока что идёт подготовка. Льяна торопливо раздевается, остаётся в одних панталонах и лёгкой маечке.
– Ты не боишься, что Ариэль узнает о моей пропаже и придёт?
– Не узнает. Он ещё вчера ходил к порталу и пытался перехватить контроль над потоками. Представляешь, у него начало получаться, и он решил, что это его заслуга. Папа с ним сейчас играет… Даже если Ариэль прозрел и уже бросился на твои поиски, сюда он не попадёт. Всё продумано, не надейся.
Я надеюсь… на себя.
Льяна проводит рукой по краю алтаря, и бортики становятся на ладонь выше.
