Текст книги "Гостья из котла (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17

– Хм?

Я не стала притворяться обрадованной.

– Мель! – парень расцвёл.

Смуглый, чернявый, темноглазый, в жёлтой рубахе и сочных синих штанах, босоногий и встрёпанный, он мог бы показаться симпатичным, если бы не навязчивость, с которой он лип. Неужели караулил?

– Прощаю, – махнула я рукой. – Проводишь к колодцу?

Всё равно не отцепится, так лучше делом занять.

Шен отступил.

– Прекраснейшая и несравнейнейшая! Цветок под Небесами!

Я фыркнула:

– Решил дополнить букет?

– Да! То есть…, – Шен смутился, но тотчас воспрянул. – Я соберу для тебя тысячу тысяч васильков!

– Если так, то хорошо, но знай, что я тщательно пересчитаю стебли. Тысячу тысяч, и не одним меньше.

– Пересчитаешь? Ты представляешь, сколько придётся считать? – прозвучало насмешливо.

Я заверила:

– Если ты можешь их собрать, то разумеется, я не позволю себе быть небрежной.

– Суровая Мель, – Шен скорчил рожу.

Воду из колодца доставали «цаплей» – жердь, укреплённая на двух столбах. К одному концу прикреплены камни в сетке, а к другому – цепь с ведром. Шен присел у колодца и принялся вещать на тему моей красоты, которой даже боги позавидуют. Помочь достать воду ему и в голову не пришло.

Я воздержалась от намёков, спокойно подняла ведро сама. Шен продолжал разглагольствовать, его не смущало даже отсутствие энтузиазма с моей стороны. Я наблюдала. Не люблю балаболов, но то, что парень не распускает рук, не пытается облапать, не лезет целоваться и вообще дистанцию соблюдает, мне нравилось.

– Я издалека. С удовольствием бы послушала о местной жизни, – перебила я очередной комплимент.

– О!

Шен сбился, и целую минуту мы провели в тишине. Не мало, учитывая, что мы за это время прошли треть пути к выданной мне повозке.

– Мель, я покажу тебе город. Пойдём сейчас? До вечера успеем обойти самое интересное, а вечером я приглашаю тебя к своему костру.

И почему в последней фразе мне мерещится некий особенный смысл, будто за словами скрывается нечто большее, чем совместные ни к чему не обязывающие посиделки.

– Мне надо устроиться, – я попыталась отказаться, но парень меня просто не понял.

– Магда же тебя вчера устроила.

Я открыла рот, чтобы возразить, но не нашлась, что сказать. Делать-то мне и вправду нечего, разве что вещи по сундукам раскидать, однако это не может быть срочным делом.

– Мель, почему нет?

Шен перестал кривляться, спросил совершенно серьёзно, и мне показалось, что ответ для него важен, что он примет отказ, если я буду настаивать. Я подумала ещё немного. Увидеть город, познакомиться с укладом здешней жизни – это то, ради чего я покинула дом господина Тая.

– Мне интересен город, но я не хочу, чтобы ты принял согласие на прогулку как согласие на нечто большее.

Шен взмахнул руками:

– Конечно, нет! Как можно?! Прогулка это только прогулка. Но всё равно я зову тебя к своему костру.

– Тогда, пожалуй, посмотрим город.

– О! Я сейчас, несравненная!

Шен умчался.

– А завтрак? – спросила я вслед.

– В городе! – крикнул он.

Я не стала спорить.

Воспользовавшись недолгим одиночеством, вытащила из чугуна прохудившийся чайник, набила его железными обломками и утащила в повозку. Проглотить чайник будучи человеком я не могу, зато я могу поставить его на самый край сундука, обратиться, боднуть сундук и поймать чайник.

Я трижды успела набрать порции металла и «съесть» прежде, чем Шен вернулся. Парень заметил, что чугуны уже не так полны, но промолчал. Зато я молчать не стала.

– Ты переоделся?

Жёлтая рубаха сменилась белой, добавился чёрный жилет, а сверху Шен накинул подобие пальто, только ярко-красное, на груди и рукавах расшитой золотой нитью.

Шен кивнул.

Подняв голову, он посмотрел на меня с некоторым недоумением.

– Должно быть, ты очень издалека, – пришёл он к выводу. – Народ детей дорог живёт по своим законам и следует своей Дорогой. Законы королевства не для нас. Что такое страна? Сегодня мы здесь, а завтра уйдём через границу. Мы истопчем целый мир! Но когда мы хотим избежать неприятностей, мы временно соблюдаем законы, и чтобы это показать, надеваем кафтан. Что-то вроде негласного соглашения, которое мы соблюдаем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ясно. А девушки?

– Белая шаль.

Я вернулась в повозку и нашла нужную вещь. Накинув её на плечи, последовала за Шеном.

Парень предложил мне руку, и я не стала сопротивляться, зато старалась выставить свой локоть так, чтобы приблизиться больше, чем я позволю, Шен не мог. Он и не пытался. Вёл меня вперёд, рассказывал про город.

Поначалу я приняла городок за обычный провинциальный, слишком небольшим он был, чтобы воспринимать его уездным центром, однако Шен опроверг мои предположения:

– Южнее Бегонийский лес начинается к югу отсюда в трёх часах пешего перехода.

– Хм?

– Мель, прости, забываю, что ты совсем ничего не знаешь. Бергонийский лес – источник самых ценных ингредиентов. С одной стороны лес горним хребтом, с другой – одной из великих рек. На карте получается что-то вроде бутылки с узким горлышком, войти можно только с нашей стороны, и город, фактически, столица алхимии.

– Маловат для столицы.

– Так алхимиков мало, – рассмеялся Шен. – Алхимия – высшая ступень магии!

– Даже так?

Шен кивнул:

– А как ты думаешь? Да простейший пример! Кто-то слёг с лихорадкой, и помочь может только маг. Но пока ты его пригласишь, пока он прибудет… Принять таэру гораздо быстрее, правда?

– Таэры – это лекарство?

Шен в очередной раз удивился, но продолжил рассказывать:

– Нет, совсем нет. Таэра – это концентрат магии, чары в основе могут быть абсолютно любыми.

– А как изготавливают таэры?

Парень пожал плечами:

– Подбирают ингредиенты, бросают в специальный алхимический котёл, потом… получают таэру.

Я разочарованно вздохнула. Надеялась узнать побольше, но по сравнению с Шеном меня можно считать экспертом.

Пустырь, отделявший оккупированную народом детей дорог Утиную площадь, остался за спиной, мы вошли в лабиринт улиц ремесленного квартала. Я рассматривала добротные деревянные дома, приусадебные огороды, людей, спешащих по своим делам, отмечала немаркую закрытую одежду, хмурые лица.

На нас с Шеном косились с неодобрением, сторонились, некоторые и вовсе, чтобы избежать встречи, переходили через дорогу.

– Пфф! – Шен скорчил рожу. – Невежды.

– Куда мы идём?

– Более-менее интересен только центр города. В квартале грибников ловить нечего…

– Грибников? – переспросила я.

– Ага… Если не умеешь хорошо драться, то не вздумай называть их так в лицо. Бойцы они отменные. За одну ходку зарабатывают столько, сколько булочник за год не зарабатывает, – мы как раз проходили мимо пекарни. – Грибники продают добычу скупщикам, те – перекупщикам, дальше – по аукционам. Так что деньги через город проходят сумасшедшие.

Не трудно догадаться, что часть оседает в карманах детей дорог, и часть немалая.

Шен привёл меня в трактир, расположившийся в самом конце ремесленного квартала, ближе к более респектабельной части города. Мне трактиры представлялись чем-то мрачным и нечистым, однако заведение «У старого Нориша» сразу расположило большими окнами, через которые проходил яркий дневной свет, лакированными столами, которые уборщица усердно тёрла белой тряпкой. Мы сели за ближайший столик, и к нам тотчас подошла официантка.

Девушка не выразила никаких эмоций:

– Добрый день, господа. Добро пожаловать. Сегодня «У старого Нориша» предлагает похлёбку, отварную индейку, жареную свинину, запечённого карпа. На гарнир греча или картофель.

Я выбрала рыбу, Шен предпочёл свинину.

Девушка приняла заказ и отошла.

– Чем ты раньше занималась? Что мы всё обо мне и обо мне?

На самом деле о Шене не было сказано почти ни одного слова. Я даже не знаю, кем он приходится старухе, лишь догадываюсь, что близкой роднёй.

– Всяким-разным.

Про то, что я шоколатье, решила не рассказывать. Не поймёт.

– М?

– В лавке за кассой стояла, – часть правды. – Магазин прибирала, за товаром следила.

Шен чуть поскучнел:

– Это никуда не годится. Ни один торговец не наймёт тебя. Придётся подумать о чём-то другом.

– Например? – я заинтересовалась.

– Пойдём ко мне? Я по вечерам картишками развлекаюсь. Будешь помогать доить богатых телков.

– Хм…

Официантка принесла заказ. Положила перед нами лист желтоватой бумаги, вероятно, заменявшей скатерть. Я осмотрела вилку на свету – чистая. Одобрительно кивнув, принялась за еду.

Разговор сам собой прервался, я налегала на карпа, но при этом не переставала размышлять. Мелко-криминальный образ жизни меня ни разу не привлекает. Люди, к которым я попала милые в общение, щедрые, готовые протянуть руку помощи, но при этом… двусторонне щедрые, не видят ничего зазорного в том, чтобы собственность из чужого кармана переложить в свой.

Надо будет отплатить за гостеприимство, а заняться… Собственно, зачем что-то искать, если я уже наткнулась на золотую жилу? Кое-какие ингредиенты у меня от господина Тая ещё остались. Поэкспериментирую немного, и вернусь в волокуну. Теперь я по крайней мере понимаю, как строить разговор и о чём просить, в какую сторону двигаться.

– Мель?

– Всё было вкусно.

Шен расплатился бумажными деньгами, уточнил, не хочу ли я вернуться. Я сказала, что ещё немного поброжу по улицам. Если бы Шен ушёл, я бы повторила маршрут до дома господина Тая, но Шен остался, и мы отправились бесцельно бродить по улицам, быстро осмотрели центральный проспект, площадь, перекусили пирожками у краснощёкой лоточницы. Перемежая рассказы о городе рассказами о вариантах заработка, Шен заливался соловьём. Я расспрашивала, но всерьёз его варианты не рассматривала.

Время перевалило за полдень.

Мы уже собирались возвращаться, свернули одну из улиц, прошли вперёд.

Шен что-то продолжал говорить. Я не слышала. Я на полушаге замерла перед витриной, и весь мир сузился до пространства за стеклом. В миниатюрных корзинках лежали шоколадные конфеты, конфеты с орехами, шоколадные брикеты.

– Мель, да ты сладкоежка!

Профессионально ненавижу сладкое. Но я не ответила. Я продолжала смотреть, в груди рождалось странное чувство. Вот же, моя работа – а я не могу войти. Мне очень хотелось расспросить про шоколад, сравнить.

Шен схватил меня за руку и затащил в лавку.

– Эй, любезнейший! – крикнул Шен продавцу.

Я осмотрелась… А почему в магазине, явно специализирующемся именно на шоколаде, на витрине нет ни одной шоколадной фигурки? Какое упущение.

Забыв про Шена, я направилась к застеклённым стеллажам.

– Госпожа ищет что-то конкретное? – подобострастно уточнил продавец.

Для начала я всё же собрала мозги в кучу и посмотрела на Шена.

– Мель, ни в чём себе не отказывай, – великодушно отмахнулся он.

– Даже если я захочу весь имеющийся шоколад?

– Если его будет недостаточно, то мы закажем ещё, – спокойно пообещал Шен.

Я пожала плечами. Сам виноват. Как тут устоять?

Я принялась расспрашивать продавца обо всех видах шоколада, какие мог предложить магазин. Белый и молочный меня почти не интересовал, как и конфеты с всевозможными начинками, начиная от ягодных и заканчивая коньячными. Больше всего меня заинтересовали брикеты горького щоколада. Чем выше содержание какао – тем лучше для моих целей.

У меня родилась безумная идея.

– Хочу их! – заявила я, не заботясь о том, что звучит требование капризно и довольно бесстыдно.

Для себя я решила, что обязательно верну долг. Не впрямую, конечно, а ответными подарками. Пары-тройки таэр, полагаю, будет достаточно, но прежде, конечно, стоит уточнить цены.

К продавцу присоединился владелец магазина. Мужчина в возрасте напомнил мне хозяина бутика, в котором я работала. Было какое-то неуловимое сходство, и я решилась задать осторожный вопрос:

– Горький шоколад бывает только в такой форме?

Мужчина озадаченно погладил подбородок:

– Госпожа, на заказ мы может изготовить шары…

– Ясно. Не стоит, – я обернулась к скучающему Шену. – Хочу десять брикетов и мёд.

– Десять?

Похоже, я хватила лишку.

Шен расплатился, причём от сдачи небрежно отказался. Я получила коробку, обёрнутую расписной упаковочной бумагой. Счастливо прижав сокровище к груди, я обернулась к Шену.

– Мель, какая ты сладкая девочка!

Он рассмеялся, но мне за его словами почудился намёк. Неприятный намёк.

Передёрнув плечами, я напомнила, что мы собирались вернуться, и Шен не стал спорить, даже экипаж нанял, так что меньше, чем через полчаса мы добрались до Шумихи. Извозчик, как и вчера, не стал подъезжать вплотную, высадил нас у пустыря.

– Не любят нас, – с деланным огорчением вздохнул Шен.

Я молчала.

Шен проводил меня до выданной мне повозки. Мы остановились перед тремя чугунами.

– Здесь стало меньше?

Заметил, надо же.

– Съела, было очень вкусно и питательно, – с самым серьёзным видом заверила я.

Шен рассмелся.

– Спасибо за прогулку, это было замечательно.

– Мель, сегодня вечером я приглашаю тебя к своему костру.

Глава 18

– Мель!

Я обернулась. Спасение от неудобного вопроса пришло в лице Магды. Женщина замахала, подзывая меня, и я, оставив Шена без ответа, повернулась к ней.

– Мель, скоро обед. Ты должна пойти со мной.

– Мель, встретимся на обеде, – Шен отступил.

Я же смотрела только на Магду. Обычная вроде бы фраза, но почему «должна»?

– Минутку, ладно? – попросила я. – Сниму шаль.

– Быстрее, – Магда не стала спорить.

Я взлетела в повозку, сбросила белую шаль, убрала в первый попавшийся сундук шоколад и поторопилась на приглашение.

Магда схватила меня за руку и нетерпеливо потянула за собой. Я нахмурилась, пытась сообразить, чего мне ждать. Вряд ли сюрприз порадует. Впрочем, я опасалась неприятностей, но не боялась. У меня всё ещё есть козырь в рукаве – обращусь в котёл и сбегу. В крайнем случае – покусаю.

К шатру старухи я вышла с чувством уверенности. Площадка, которая вчера пустовала, заполнилась людьми. Посредине развели костёр, натаскали брёвен, на которых и расселись. Одно бревно оставалось свободным, если не считать притулившегося с краю вчерашнего мальчика. Слева от него стояло деревянное кресло, в котором с комфортом расположилась старуха.

Я начала догадываться, что меня пригласили, чтобы представить.

– Девочка, иди сюда, – махнула старуха.

Магда заняла место на свободном бревне, и я предположила, что место на нём осталось для меня.

Я подошла к старухе:

– Доброго дня, – я сообразила поклониться, но не знала, как низко следует склонить голову.

– Не глупи, Мель.

Я не могла понять, одобряет старуха моё приветствие и ворчит для вида или по-настоящему недовольна.

– Мель, подойди.

Я подчинилась.

Старуха цепко ухватила меня за запястье и заставила повернуться к собравшимся:

– Дети, – заговорила она. – Все мы дети дорог, мы те, кто способны истоптать миры. Порой нас разделяют океаны и пустыни, горы и равнины, но мы всегда остаёмся детьми одного народа. Наша Мель пришла издалека, из мест, где привыкли совсем к другим правилам и обращениям, но для нас это не имеет никакого значения, Мель дитя дороги, и мы признаём её как собственную сестру. Мель, тебе не нужно благодарить. Разве должен ребёнок благодарить мать за то, что она называет его своим ребёнком? Дети, я прошу вас помочь Мель освоиться.

Я улыбалась, но улыбка получалась натянутой. Как я не люблю сладость…

– Садись, Мель. Сегодня у нас семейный обед.

Я подчинилась.

Магда выдала мне миску с густым супом, в котором плавали большие куски мяса, лепёшки и ложку. Я невольно отметила, что угощение более сытное, чем то, которое мне предложили вчера на ужин. Возможно, вчера мне достались остатки со дна, но скорее всего мне просто специально демонстрируют щедрость и обещают сытую жизнь. Что же надо старухе?

Разговоры за обедом были ни о чём, о погоде, о лошадях, о любителе взяток заместителе главы города, о том, что старик Шагер на исходе жизни отправился на запад и забрал с собой красавицу внучку, едва встретившую совершеннолетие, о том, как некая Иола делает успехи, гадая прохожим жертвам по линиям на их ладонях.

Магда раздала кубки с вином. Я про себя порадовалась, что могу пить и не пьянеть, достаточно сливать вино в котёл.

Я почти уверилась, что про меня забыли. Это было наивно.

– Мель, – позвала старуха.

– Да?

– Да, бабушка, – тотчас подсказала Магда.

– Да, бабушка? – повторила я.

– Мель, ты задумывалась о своей Дороге?

– Хм?

– Ты пришла издалека, Мель, и мы тебя принимаем. Но я хочу спросить, идёт ли твой путь дальше, или ты осядешь, пока Дорога не позовёт тебя вновь?

– Я не знаю, позовёт ли меня Дорога, это не то, в чём можно быть уверенной. Жизнь непредсказуема. На некоторое время, день ли или сотня лет, я собираюсь остаться в городе.

– Очень хорошо! – одобрила старуха. – Мель, если бы ты шла дальше, то ты бы шла дальше. Когда ты остаёшься, ты становишься не только дочерью детей дорог, но и моей приёмной дочерью.

Пфф!

– Я не совсем понимаю, что это означает.

Старуха улыбнулась:

– Мои дети получают кров, защиту, пишу… работу.

– Не быть нахлебницей – справедливо. Я думаю, я знаю, кем я могу устроиться в городе.

– Устроиться? – переспросила старуха и рассмеялась скрипучим смехом. – Нет, Мель, это не для нас. Для начала составь компанию Шену. Ты красива, и тебе не составит труда убедить перебравших господ поднять ставки. Позже подумай, у кого ты хочешь учиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А вот это не хорошо, совсем не хорошо. Я не против платить за постой, но я категорически против участия в криминале.

Отставив пустой кубок, я поднялась:

– Я до утра обдумаю ваши слова, бабушка. Завтра я скажу, иду я дальше или остаюсь.

Старуха поджала губы, но спорить не стала.

Влез Шен:

– Мель, скоро огни зажгут. Пойдём к костру?

– Я обещала бабушке хорошо подумать. Я пойду выполнять обещание.

Кажется, вернуться к господину Таю придётся чуть раньше, чем я собиралась. Хотя…

Шен пытался что-то сказать, но я сбежала. Я затащила в повозку очередную груду железок и ещё раз внимательно осмотрелась. Повозка выглядела годной для жизни, но не жилой. Взгляд то и дело спотыкался о циновку на полу. Сундуки старые, но добротные, кровать поплоше, но тоже годная. В одежде Магда недостатка не испытывает, вон сколько мне принесла. Почему драную циновку не заменили ковриком? Я присела на корточки, откинула угол циновки.

Догадка оказалась верна!

В полу оказался небольшой люк. Потянув за кольцо, я подняла крышку и заглянула внутрь. «Платформа», на которой крепились стенки телеги внутри была полой, частично забита мешками. Я протянула руку, но тотчас себя остановила. Я в гостях, нехорошо лезть в чужое. Гораздо больше меня заинтересовал ещё один люк – в днище. Теперь у меня есть путь отхода.

Я вернулась в повозку, вернула циновку на место и сосредоточилась на том, чем действительно хотела заняться. Для начала я закинула в котёл железки и больше часа вдумчиво переплавляла металл. Я не просто ставила заплатки, нет. Я полностью восстанавливала каждый миллиметр котла. Больной участок раскалялся, становился мягким как пластилин, и, остывая, металл намертво сцеплялся, от трещин не оставалось следа.

В общей сложности я провозилась несколько часов, но оно того стоило. Когда я закончила, меня распирало от гордости за проделанную работу и валило с ног от усталости. Небо потемнело, за стеной вновь шумела Шумиха.

Я опасалась наткнуться на Шена, но всё равно выбралась на улицу и отправилась на поиски Магды. Я помнила, где она сидела в прошлый вечер. Магда нашлась всё там же, и, как и вчера, мужчина, чьего имени я то ли не знала, то ли забыла, терзал струны.

– Мель?

Я улыбнулась.

– Мель, прости, но выглядишь ужасно. Что ты там делала?

– Ничего. Кажется, я плохо реагирую на смену климата.

– Хм… Разве такое бывает?

Упс.

– Возможно, я ошибаюсь.

– Если ты плохо себя чувствуешь, иди к бабушке. Она смыслит в лечении.

– Ничего серьёзного. Думаю, высплюсь, и к утру пройдёт.

Магда подала мне миску, и я с радостью замолчала, набив рот. Женщина хмыкнула. Она больше ничего не спрашивала. Прикрыв глаза, она привалилась к своему мужчине, но когда я сделала последний глоток, Магда села прямее и подала мне вторую порцию. Я приняла.

– Мель, ты не хочешь жить с нами? – в лоб спросила она.

– Вы приняли меня как свою, и я тронута. Но я привыкла к иному образу жизни. Я люблю бродить по незнакомым местам, люблю отправляться, куда глаза глядят, люблю скорость, люблю, когда картинки за окном меняются одна за другой. Но прежде я всегда возвращалась домой. И… я городская девочка. Для меня не проблема сходить к колодцу, но я привыкла, что вода течёт из крана. Но дело не только в этом. Я всегда уважала законы страны, в которой жила.

Магда качнула головой:

– И что?

– В смысле? – не поняла я.

Она повела плечом:

– Какой закон нарушает девушка, когда подбадривает мужчину обязательно отыграться, продолжить сражаться за груду сокровищ на столе? Или когда предлагает выпить ещё один кувшин вина?

– Деньги от подбадривания не заведутся.

– Заведутся, когда научишься разводить телков на подарки. Мель, куда ты пойдёшь? Завтра третий вечер, как ты с нами, и завтра тебе придётся принять решение.

– Магда, скажи мне… Принято, чтобы каждый сдавал некий обязательный внос или принято выплачивать долю?

– Четверть, но не меньше ста королей в месяц.

Знать бы, сколько это, сто королей.

– Делиться мало, Мель. Мы свободны в своей жизни, но бабушку, что бы она ни сказала, следует слушать.

– Спасибо, что объяснила. Завтра я дам ответ.

Магда кивнула.

Я вернулась в палатку, забралась под покрывало и заснула сном без видений.

Легла я рано, наверное и восьми вечера не было, поэтому проснулась задолго до рассвета. С удовольствием потянувшись, я села, прикинула, что у меня есть несколько часов на реализацию своего сумасшедшего плана. Точнее, подготовительного этапа плана.

Алхимия и шоколад.

С шоколадом проще, всё же процесс я знаю досконально, так что сначала прочувствую, как оно происходит, добьюсь результата, потом возьмусь экспериментировать. Я забросила в пространственный карман мёд, брикеты, обернулась котлом.

Вот интересно у меня получается. Всё, что я успела накидать в котёл, во время оборота в реальный мир не возвращается, и надо выкидывать усилием воли. А есть ли у кармана лимит? А что будет, если я забуду, что именно у меня хранится?

Пожалуй, начну с генеральной уборки. Я «выплюнула» весь накопленный мусор. Оставила только доставшиеся мне алхимические ингредиенты, продукты.

Подумав, снова сходила за железками. Мне ведь не обязательно их сразу поглощать, пусть лежат в кармане про запас.

Вроде бы всё учла… Я вернулась в облик котла. Приступаю… Меня охватил мандраж, и котёл завибрировал. Я направила на брикеты тепло, и шоколад постепенно начал таять. Я не торопилась. Сейчас важно очень тщательно перемешать жидкий шоколад с мёдом – строго по рецепту учителя. Перед глазами проносились сотни картинок. Вылепить принцессу в бальном платье или сразу пару влюблённых? Нет уж, начну с простого. Во-первых, незачем без опыта замахиваться на нечто грандиозное. Во-вторых, если я сразу продемонстрирую потолок своих возможностей, то уже завтра мне будет нечем удивлять.

Пусть будут пара рыбок, пара уток и один кролик с ушами прижатыми к голове. У всех трёх образов в основе формы яйцо, и обойдёмся без тщательной детализации.

Я не спеша подогревала и мешала, мешала, мешала, добиваясь, чтобы смесь стала однородной. Теперь делим на пять частей.

Первой будет рыбка.

Я следила, как формируется фигурка. Всё же непривычно действовать не руками, а направлять невидимый глазу поток тепла. Впрочем, я быстро приспособилась. И котёл, и идущее через его стенки тепло я ощущала как часть себя. Я довольно быстро справилась и с парой рыбок, и с остальными фигурками. Осталось подождать, пока шоколад окончательно остынет.

Может быть, мне стоит открыть шоколадный бутик в столице? Не просто бутик, но совместить его с чайной, а позднее приобрести шоколадную фабрику. Я рассмеялась над смелостью своих фантазий. Уж если фантазировать о несбыточном, то не замахнуться ли мне сразу на собственную шоколадную империю? Шоколадный бутик «Мель» в каждом городе!

Шоколад достаточно остыл, и я наткнулась на новую проблему. Как вытащить фигурки из котла? Если я перевернусь на бок и просто вытряхну их, рискую сломать. Прикинув варианты, я вспомнила, как отращивала спицы, повторила трюк, только на сей раз я отращивала их внутри котла. Плавно переместив шоколадки на заранее подготовленную тарелку, я убедилась, что всё в порядке, и приступила к следующему пункту плана.

Я ничего не знаю об алхимии, обрывки полученных сведений не в счёт. Разумнее всего сначала почитать учебник, но многообещающий фолиант «Теория алхимии. Практикум. Сто простейших рецептов» господин Тай у меня отобрал. Придётся изобретать велосипед самой.

Я вытряхнула из пространственного кармана ассорти алхимических ингредиентов. Подумав, разделила смесь на три части и две вернула обратно. Всего у меня будет три попытки. Я помнила главное – таэра – это, грубо говоря, законсервированные чары. Логика подсказывает, что сами по себе порошки значат мало, они лишь впитывают и хранят в себе магию, которую вложил алхимик. А что есть магия и как её можно вложить? Если верить ощущениям, то магия – это то самое тепло, которым я работаю. Но от чего зависит выбор ингредиентов? Не зря же Тай сделал старухе заказ с вполне конкретным перечнем названий.

Не приняв окончательного решения, я направила в котёл тепло, и стала следить, как перемешиваются порошки, как они скручиваются в небольшой пыльный смерч.

По идее, надо вложить в таэру некое намерение, и подозреваю, что, чем сложнее «начинка», тем сложнее будет изготовление таэры. Допустим… Таэра бодрости! Я постаралась как можно чётче представить желаемый эффект. Казалось, вместе с теплом в котёл потекли мои мысли, магия стала жарче. Я сплавляла крутящиеся песчинки в единое целое.

В прошлый раз слепить кубик получилось легко, каждая пылинка послушно вставала на своё место, и я точно помню, что в этом была моя заслуга. Я никак не ожидала, что сейчас молотый корень неведомого растения внезапно «взбунтуется». Песчинки не только не принимали мою магию, они её отвергали. Я подумала, что мне не хватает сил, увеличила напор, и это стало ошибкой. Желание, которое я пыталась вложить в таэру, не соответствовало природе корешка. Мои усилия дали обратный эффект. Я почувствовала, что все ингредиенты теряют свои свойства. Я не могла понять, откуда ко мне пришло это понимание. Это было что-то из восприятия котла.

Со вздохом приняв первое поражение, я накренилась, а затем и вовсе встала на голову, то бишь дном кверху. Испорченные ингредиенты высыпались в циновку, и я с гулким стуком опустилась на пол.

Заход второй.

Пришлось немало повозиться, чтобы из общей кучки выбрать песчинки молотого корня. Я почувствовала себя золушкой, которую посадили отделять гречку от риса, или как там у Шарля Перро было. Ба слишком давно рассказывала…

Ухватив последнюю вредоносную пылинку, я закрутила в котле смерч и прислушалась к ощущениям. Одна единственная частичка корня, и таэра будет испорчена… Вроде бы выловила все. Я позволила смерчу свободно покрутиться ещё минуту, а затем направила в него желание взбодрить.

Ошибки не было, ингредиенты слипались и постепенно соединялись в единое целое, однако я по-прежнему ощущала, что процесс идёт не слишком хорошо. Как будто я навязываю ингредиентам нечто чуждое, им не свойственное. Магия никак не хотела усваиваться. Она не впитывалась, как это было с радужным чудиком, я вталкивала магию с немалым усилием.

Смерч вращался всё быстрее, тепло стало жаром.

И наконец в котле полыхнуло. На дно упала серо-бурая горошина – победа!

На радостях я совершенно забыла про свои железные габариты, подпрыгнула. Раздался глухой «бум», телега вздрогнула.