Текст книги "Девушка хочет повеселиться"

Автор книги: Морин Мартелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Я была убеждена, что в офисе сразу же все поймут. Какая другая причина могла заставить меня опоздать почти на час? Однако, к моему изумлению, никто ни о чем не догадался. Значит, это не было написано пылающими буквами у меня на лбу.

– Доброе утро, Энни, – как обычно, небрежно улыбнувшись, сказала Сандра.

– Энни, ты уже составила досье того мальчишки, который удрал к борцам за охрану окружающей среды? – спросил Барни. – Он опять ударился в бега. Его мать раздобыла номер моего мобильника и названивала мне все утро. – Он выглядел выжатым как лимон.

– Почему ты не отправил ее к Джерри? – спросила Сандра. – Он знает, как иметь с ней дело.

– Я пытался, но он, должно быть, отключил мобильник. Интересно, чем он занимался, если не хотел, чтобы его прерывали?

Я покраснела, как спелый помидор. Но они и этого не заметили.

– Энни, пришел факс от поверенного Бичемов. Будешь читать?

– Спасибо, Сандра. – Мы с Джерри еще не говорили остальным о будущем слиянии. Решили подождать сообщать о грядущих переменах в жизни агентства, пока не закончится дело с Бичемами.

Как и о грядущих переменах в нашей личной жизни. Я попросила Джерри, чтобы пока это оставалось нашей маленькой тайной.

– Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что мы вместе, – сказала я.

– Верно. Но привыкай быстрее. Потому что я сейчас оденусь и начну переносить сюда свои вещи. О'кей?

– Лучше, чем о'кей. Это совершенно необходимо для моего здоровья и настроения. – Я хихикнула.

– Для моего тоже, – подтвердил он. После чего мы приступили к третьему туру.

Ну и что? Мы и так слишком долго соблюдали целомудрие.

Мое предложение привело Бичемов в восторг. Даже в экстаз.

– Они просили передать вам благодарность за терпение и понимание. И за чуткость, с которой вы отнеслись к их нуждам, – доложил мне мистер Дидди.

Терпение и понимание? Чуткость? Да уж… Особенно по сравнению с терпением, пониманием и чуткостью, которые они проявили, когда узнали, что дом завещан мне.

– Передайте им, что теперь они могут вернуть беседку на место.

Мистер Дидди растерянно хихикнул:

– Это что, шутка такая?

– Нет. Они украли беседку.

– О боже…

Пенелопа позвонила спустя четверть часа и извинилась.

– Энни, клянусь, ни я, ни Джейми не имели представления о том, что сад был… ограблен.

– Что ж, это сужает список подозреваемых, – сказала я. Время работы в сыскном агентстве не прошло для меня даром.

– Я… э-э… могу сказать только одно: она была ужасно расстроена. Тем, что мама завещала вам дом. Чувствовала себя ограбленной. Была вне себя.

– Понимаю. И совершила вполне логичный поступок. Взяла лопату и отправилась в сад.

– Боюсь, что так.

– Тогда мне сильно повезло, что она не бросилась с лопатой на меня.

Пенелопа сделала паузу.

– Энни, вы не могли бы простить ее? Ради нас. Кажется, мы вас не обижали.

Моя пауза была дольше.

– Неужели вы не догадывались, что существовал еще один ребенок?

Она молчала целую вечность.

– Вообще-то мы с Джейми часто… Однажды ночью мы подслушали их ссору. Мамы и папы. Мама обвиняла его, что он заставил ее отказаться от ребенка. Папа ответил, что не собирается воспитывать чужого ублюдка. Он… а еще он сказал: «Я дал тебе шанс». Вот и все, что мы слышали. Мы были маленькими. Иногда мы говорили об этом. Но только друг с другом. И лишь в детстве. Потом я начала думать, что это был один из тех подслушанных взрослых разговоров, которые дети понимают неправильно. И только когда она оставила вам дом, я начала… – У нее сорвался голос. – Мне очень жаль, Энни. Очень. – Она повесила трубку. Почти тут же раздался новый звонок.

– Пенелопа?

– Это миссис Нэгл. Передайте детективу Даннингу: пусть попробует поискать в северном Керри. Около Гелтахта. Я слышала, что там обосновалась банда этих паршивых борцов за охрану окружающей среды. Ничуть не удивлюсь, если они бегают там голышом. Мой муж очень расстроен. Мой бедный Алан никогда в жизни не видел обнаженной женщины.

– Мне очень жаль, миссис Нэгл, но нас в первую очередь волнует ваш сын.

– Алан и есть мой сын!

– О, прошу прощения. Я не так вас поняла… Я немедленно свяжусь с детективом Даннингом.

Чтобы оформить продажу дома и мое полноправное партнерство в сыскном агентстве, понадобились усилия целой толпы адвокатов. Я скрежетала зубами из-за проволочек этих крючкотворов, а Джерри, ненавидевший бумажки, все делал играючи и считал это лишним доказательством безукоризненности наших контрактов с точки зрения закона.

– Какого черта ты хочешь этим сказать? – кипятилась я.

– Если через два года Пенелопе взбредет в голову из-за какой-нибудь закорючки на листе бумаги претендовать на часть акций агентства, ей это не удастся. – Он засмеялся.

В те дни Джерри был наверху блаженства. Ничто не могло поколебать его чувства юмора. Он даже привел в офис сыновей и познакомил их со мной.

– Это Энни, она новый здешний босс, – сказал он.

– Правда? – Шестилетний мальчик уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Нет. Настоящий босс – это твой папа. А я только притворяюсь.

К счастью, Джерри был далеко и этого не слышал. Мальчики не были похожи на него. И слишком хорошо себя вели.

– А у меня есть компьютер «Паккард-Белл»! – похвастался восьмилетний Брайан.

– Очень рад за тебя, – ответил Барни. – Может быть, ты покажешь папе, как им пользоваться.

Поскольку Джерри попал в лапы миссис Нэгл, которая принесла в агентство все имевшиеся у нее фотографии ее Алана, начиная с младенческого возраста, о голодных сыновьях Джерри пришлось позаботиться нам с Сандрой.

– «Макдоналдс»! «Макдоналдс»! – хором воскликнули мальчики, когда мы спросили, куда бы они хотели пойти.

– Все в папочку. Такие же транжиры, – засмеялась я. – Яблоко от яблони недалеко падает!

– Ну разве они не прелесть? – умилялась Сандра, когда мы следили за тем, как мальчишки зарылись носами в чудовищные биг-маки, появившиеся словно из воздуха. И в большие пакеты с жареной картошкой. – Тебе не хочется парочку таких же?

– Биг-маков? Ни в коем случае!

– Я имела в виду детей.

– Нет.

– А мы с Джимми хотим родить троих.

– По очереди или одновременно?

Она пару секунд хлопала глазами, а потом рассмеялась.

К ней присоединились двое маленьких мальчиков со ртами, перепачканными кетчупом.

Сыновья у Джерри были замечательные.

Но сейчас мне было не до них. У меня на уме было другое.

Поверенные, которые должны были продать дом и выручить за него приличную сумму, вымотали мне душу. Однако это было еще не все. Пенелопе взбрело в голову стать моей лучшей подругой. Она взяла за правило звонить мне в самое неподходящее время.

– Кого там черт несет? – спросил Джерри однажды в воскресенье, когда на часах было три пополудни.

Мы находились в постели. Приближался критический момент.

– Пусть звонит, – пробормотал он.

Но это было выше моих сил. Звонок отвлекал меня. В отличие от Джерри, которого не смогла бы отвлечь даже ядерная атака. Я подняла трубку.

– Алло?

– Энни, мы не могли бы встретиться за чашечкой кофе? – спросила Пенелопа.

– Что, прямо сейчас? – спросила я. Тем временем Джерри водил языком по моей левой груди.

– Нет. – Она засмеялась. – Завтра.

– Ох…

– Ну, тогда во вторник. Этот день вас устраивает? – Да!..

– Вот и отлично. – Ее искренне обрадовал мой энтузиазм.

И Джерри тоже.

– Я позвоню вам утром. – Она дала отбой.

И сделала это очень вовремя, потому что язык Джерри устремился на юг.

31. ВЕЛИКИЕ ПОБЕДЫ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

Вроскошном ресторане гостиницы «Шелберн» Пенелопа чувствовала себя как дома. Я была здесь лишь однажды. С миссис Бичем. Мы зашли выпить чаю после посещения кабинета мистера Морана на Меррион-сквер. Тогда я чувствовала себя незваным гостем. Старомодный шик гостиницы выбивал меня из колеи.

Сегодня мне было ничуть не лучше. Так же неловко, как и тогда.

В прошлый визит я так нервничала, что нечаянно заказала «Лапсан Сучон» вместо успокаивающего «Лайонс Грин». Совершенно запуганная миссис Бичем и смущенная ее высокомерным отношением к официантам, я предпочла молча выпить весь чайник. После этого меня два дня мучила диарея.

На этот раз я решила ограничиться кофе.

Пенелопа надела одну из своих бесконечных шляп – бледно-лимонного цвета с вуалью до колен – и напоминала королеву-мать на скачках в Эпсоме.

– Я хотела поговорить с вами о маме.

Лично я предпочла бы еще один чайник «Лапсан Сучона».

– Теперь мы с Джейми совершенно уверены, что папа не был вашим отцом. Энни, вы согласны с этим?

– Да. Его слова о нежелании воспитывать чужого ублюдка говорят сами за себя. – Я нервничала и поэтому отвечала почти грубо.

Ее лицо за вуалью слегка напряглось.

– Энни, тут мы на вашей стороне.

– Очевидно, с тех пор, как я вернула вам дом.

– Вы недовольны ценой? Но ведь мы достигли согласия. – Настала ее очередь нервничать.

– Дело не в деньгах.

– Я вас не осуждаю. Конечно, в детстве вам пришлось перенести немало горя. – Пенелопа выглядела так, словно ее тоже вот-вот хватит сердечный приступ. – Но мы с Джейми готовы помочь вам всем, чем можем.

– Помочь мне? Как?

– Мы хотим помочь разыскать вашего отца.

Это еще что? Внезапно я ощутила горечь во рту и отодвинула чашку. Разыскать моего отца?

И тут до меня дошло. Ну конечно. Они боялись, что я стану претендовать на бичемовские миллионы. Я продала им дом за сумму ниже рыночной стоимости, а они все еще считали меня корыстной тварью.

Пенелопа подняла вуаль и пригубила чашку.

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам разыскать вашего настоящего отца, – сказала она.

Еще бы. Эти люди пойдут на что угодно, чтобы доказать, что я не имею отношения к Бичемам и поэтому не могу покушаться на их деньги. Я чуть не рассмеялась. Они понятия не имели, что мне нужно. Считали, что все объясняется презренным металлом. Деньги были для них рулеткой, с помощью которой можно измерить все на свете.

Я смотрела на Пенелопу, сидевшую с видом члена монархического семейства и следившую за мной из-под поднятой вуали. Конечно, они вылезут вон из кожи, чтобы помочь найти моего настоящего отца. Но зачем притворяться, что они оказывают мне большую услугу? Зачем делать вид, будто я для них что-то значу?

– Энни, вам не нравится кофе?

– Кофе как кофе.

– Может быть, вы хотите чего-то другого? – Она поискала глазами официантку. – Только скажите.

– Это могло бы стать девизом Бичемов. «Только скажите».

Я подумала о Сандре. О том, что сегодня утром она пришла в офис с глазами, опухшими от слез. Именно это вывело меня из себя. Я думала о том, как она изо дня в день приходила и работала допоздна, ни разу не заикнувшись о своих взаимоотношениях с отцом. Ни разу не пожаловавшись на причиненные им обиды. Она просто принимала это как должное. Но сегодня Сандре пришлось признать, что ее мечта о свадьбе так и останется мечтой. Не будет ни большого шатра, ни оркестра, ни толпы пьяных гостей, орущих приветствия, засыпающих ее цветным конфетти и ахающих при виде ее свадебного наряда. Сандра была готова к тому, что ее семейная жизнь станет цепью сплошных разочарований. От начала до конца.

Когда я услышала, что отец снова истратил большую часть ее сбережений, у меня из ноздрей повалил дым.

– Энни, он не плохой человек. Просто не может бороться со своей маленькой слабостью, – сказала Сандра.

Лично я считала кражу нескольких тысяч фунтов очень большой слабостью, но Сандра не захотела обращаться в полицию.

Я смотрела на Пенелопу, пившую кофе, и на ее руки с безукоризненным маникюром, которые в жизни не ударили палец о палец.

– Вы действительно можете кое-что сделать.

– Только скажите.

– Это не для меня, а для моей подруги. В этом году она должна была выйти замуж, но все ее сбережения украли.

– О боже…

– Она всю жизнь мечтала о пышной свадьбе.

– Понимаю. – Пенелопа все еще искала взглядом официантку.

– Свадьба еще может состояться, если она сумеет найти подходящее место. Недорого. Практически задаром. У них есть друг, который мог бы дать им шатер. Но им нужно место. Вы позволите ей отпраздновать свадьбу на Хейни-роуд?

Ее лицо под вуалью посерело.

– Позволите?

– Ох… я… э-э… я должна спросить… вернее, подумать.

– Отлично. Подумайте, Пенелопа. А потом позвоните. Спасибо за кофе.

У дверей я обернулась и помахала ей рукой. У Пенелопы был такой вид, словно ее вот-вот вырвет. Я надеялась, что она успеет поднять вуаль.

Рассказ о Пенелопе и шатре привел Джерри в восторг.

– А ты злая, Энни. Хотел бы я видеть ее лицо. Значит, она поверила, что ты говоришь серьезно?

Я захлопала глазами.

– Энни, так ты не шутила?

– Конечно, нет. С какой стати?

– Ну, потому что… потому что они Бичемы.

– И это говоришь ты, великий поборник равенства? Чему ты так удивляешься? Почему бы Сандре не отпраздновать свадьбу на Хейни-роуд?

– По одной простой причине. Бичемы этого не позволят.

– Посмотрим.

– Энни, нельзя вмешиваться в жизнь других людей.

– Что вы сказали, мистер Частный Сыщик?

– Я детектив. Делаю свое дело. Собираю доказательства. Не вмешиваюсь в чужую жизнь, а предъявляю улики.

– А как быть с «преследователем Доки»? Ты надел на него наручники. Разве это не вмешательство в чужую жизнь?

– Энни, не заговаривай мне зубы. Ты всегда пытаешься отвлечь меня. Я хочу сказать только одно: на Хейни-роуд Сандра будет чувствовать себя неловко.

– С чего ты взял? Да она будет прыгать до неба! Когда ты в последний раз смотрел на эту девушку?

– Послушай, я не понимаю, из-за чего мы ссоримся. Все это не имеет значения. Они ни за что не согласятся.

– Хочешь пари?

– О господи, Энни, что с тобой случилось? Ты становишься вторым Макиавелли. Тебе следовало бы править страной. – Он засмеялся.

– Разве я не Бичем? Гены берут свое.

Мы встретились с Пенелопой в кабинете ее поверенного. Едва я вошла, как он двинулся мне навстречу.

– Миссис Бичем-Пауэрс сообщила мне о вашей просьбе. Боюсь, что это невозможно.

Я небрежно пожала плечами и повернула обратно. Эта сцена была прорепетирована мною заранее.

– Дело ваше, – сказала я.

– Энни! – Пенелопа преградила мне дорогу. – Куда вы?

– Домой. Хочу еще раз подумать, стоит ли продавать вам особняк.

– Вы не можете так поступить! – возопил поверенный.

– Почему, мистер Уиллиби? Мы еще не подписали купчую. Я могу взять свое предложение обратно. По зрелом размышлении я решила, что дала согласие на продажу под давлением. Теперь я понимаю, что в тот момент испытывала сильный эмоциональный стресс, вызванный известием о том, что миссис Бичем оказалась моей родной матерью. – Я приложила руку ко лбу. —

Известием о том, что она бросила меня и долгие годы не желала обо мне знать. Подобная душевная травма любого выбьет из колеи, разве не так? – При этом я краем глаза следила за Пенелопой.

– Вы можете использовать дом для свадьбы! – едва не выкрикнула она.

Я улыбнулась.

– Весь дом нам не нужен. Только сад. И, может быть, коридор от парадной двери до черного хода. – Я села.

Мистер Уиллиби начал кипятиться:

– Это не так просто, как вам кажется. Позволить толпе… людей воспользоваться частным домом и садом с точки зрения закона очень сложно. Кроме того, речь идет о страховке. Страховка дома не предусматривает компенсацию повреждений, нанесенных отдельными лицами.

Я посмотрела на него с невинным удивлением.

– Ну что вы, мистер Уиллиби. Это же свадьба, а не спортивные состязания. Мы не собираемся никого калечить. Хотя должна с вами согласиться, – тут я улыбнулась, – ничто так не оживляет свадьбу, как хорошая драка.

Он побагровел.

– Это только шутка, мистер Уиллиби. Но столь опытный юрист, как вы, мог бы без труда составить договор об условиях аренды помещения для такого романтического события, как свадьба.

Они посмотрели друг на друга. Пенелопа кивнула. На ней была шляпа, которую я сначала приняла за плоский стетсон. Но потом я присмотрелась внимательно и увидела, что ее поля отделаны мелким жемчугом – немыслимое сочетание.

– Красивая шляпа, – одобрила я, покривив душой.

Казалось, она слегка струхнула.

– Ох… Спасибо.

– Мне потребуется письменное подтверждение вашего согласия на использование сада для свадьбы. На всякий случай. Сами знаете, как некоторые люди заботятся о соблюдении дурацких формальностей. – Я сделала паузу. – Знаете, может быть, в это разрешение все же следует включить дом. На всякий случай.

Мистер Уиллиби начал кусать губы.

– Ах да, чуть не забыла. Невеста очень любит конфетти. Ну, такие кружочки из цветной бумаги. Вы ведь не станете возражать, если в саду разбросают конфетти, правда?

Казалось, мистер Уиллиби готов был взорваться. Но надо отдать ему должное: когда Пенелопа подняла руку, он сдержался.

– Как пожелаете, Энни. В этот день и дом, и сад будут в вашем распоряжении.

Мы посмотрели друг на друга. Если бы в этот момент мистер Уиллиби не начал шумно шелестеть бумагами, мы могли бы обняться. Не с мистером Уиллиби, а с Пенелопой. Хотя мне этого и не хотелось. В конце концов, она была одной из этих ужасных Бичемов. Хотя и не слишком афишировала это.

Джерри созвал совещание, чтобы сообщить сотрудникам агентства сногсшибательную новость о нашем партнерстве. Нет, не о том, которое мы сегодня утром отпраздновали еще раз, страстно совокупившись под горячим душем; то партнерство было еще слишком хрупким, чтобы объявлять о нем публично. Мы хотели сообщить служащим лишь о нашем деловом сотрудничестве. Когда Джерри огласил эту новость, они удивились. Но не слишком.

– Я знал, что между вами что-то происходит. Только не мог понять, что именно, – улыбнулся Барни.

– И я тоже чувствовала: что-то носится в воздухе! – встряла Сандра. – В последние несколько недель у Энни был странный вид. Она не находила себе места, когда Джерри оказывался рядом. Что я вам говорила?

Джерри перехватил мой взгляд и засмеялся.

Деклан не промолвил ни слова, просто кивнул. Его узкие глаза, как всегда, были непроницаемыми. Но этого человека заботили предстоящие экзамены, и ему не было дела до нашего партнерства.

Все были искренне рады перемене. И радовались своей прозорливости.

– Может быть, после такого вливания всем нам повысят жалованье? – нахально спросил Барни.

– Уймись, Барни, – сказал Джерри.

– Энни, ты собираешься проводить какие-нибудь изменения? – поинтересовался Деклан.

– С какой стати? Мне кажется, бизнес процветает. Последовал всеобщий вздох облегчения.

– Единственным изменением будет новое помещение. Мы уже присмотрели одно подходящее здание неподалеку от порта. Не волнуйтесь, это всего в нескольких шагах отсюда. Правда, Энни?

Да. Если ты марафонец…

– Там потрясающая панорама. Видна вся бухта. Иностранные суда, входящие в устье реки. А здесь мы видим только загазованную улицу, – быстро добавил он, как будто ждал возражений.

Но их не было.

– По-моему, здорово! – улыбнулся Барни. – Хейзл вечно жалуется, что я работаю в трущобах. Говорит, что ей становится стыдно, когда она проходит мимо этого места со своими дружками. А этот актеришка из квартиры наверху хвастается, что летом будет работать в театре «Эбби». – Он саркастически засмеялся. – Работать-то он будет, только не в театре, а в кафе с таким же названием! Можно привести Хейзл и показать ей наше новое помещение?

– Мы устроим новоселье и пригласим всех! – внезапно осмелела Сандра.

– Кроме дружков Джерри из полиции! – хором пропели Барни и Деклан. Эта была наша дежурная шутка.

– Как ты относишься к этой идее? – посмотрел на меня Джерри.

– Положительно, – ответила я.

– Ох, не могу дождаться, когда мы переедем! – Сандра дрожала от радости. – Джерри, а у меня будет стол со стеклянной крышкой? И такое большое растение с дырявыми листочками? Или об этом следует просить тебя, Энни? Ведь теперь ты мой босс!

Джерри громко закашлялся.

– Ну, не совсем, но я уверена, что мне тоже можно будет принимать кое-какие оперативные решения, – важно заявила я, задрав нос.

– О господи! Последнее оперативное решение было принято тогда, когда Джерри вбил себе в голову, что босс не должен дежурить по ночам. Еще одно такое решение, и мы объявим забастовку!

– Не волнуйся, Барни, я от своих ночных дежурств отказываться не собираюсь, – заверила я.

– Ты слышишь, Джерри? Вот о таком боссе я мечтал всю жизнь!

– О'кей, а теперь за работу. Если вы станете базарить весь день, никакого агентства не будет.

– Настоящий сладкоголосый дьявол, верно? Не партнер, а сплошное очарование! – пробормотала я.

Все покатились со смеху.

Взгляд из-под ресниц, которым одарил меня Джерри, мог бы выдать нашу тайну. Потому что мне тут же захотелось сорвать с него одежду. Я взяла блокнот и быстро ушла в приемную, боясь, что кто-нибудь обратит внимание на мои пылающие щеки. Там я позволила себе довольно вздохнуть. День складывался как нельзя лучше. Я занималась любимым делом. Стала партнером процветающего агентства. Продала дом, который вызывал у меня неприятные воспоминания. На горизонте маячило новое помещение. Я была окружена дружелюбными людьми, которые хорошо ко мне относились. А пару минут назад Джерри смотрел на меня так, словно не мог дождаться минуты, когда мы останемся наедине.

И это в середине рабочего дня! Трудоголик Джерри Даннинг выглядел так, словно хотел бросить все и подхватить меня на руки. Уложить меня на неприбранный широкий стол со следами кофе и отметинами зубов злющего маленького тойтерьера, которого пришлось привязать к ножке, пока за ним не пришел его пожилой владелец. Нет, слава богу, что Джерри этого не сделал. То есть не подхватил меня на руки. Но такая мысль у него была. Она читалась в его глазах.

О лучшем нельзя было и мечтать. Или все-таки можно?