Текст книги "Девушка хочет повеселиться"

Автор книги: Морин Мартелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Я сделала вид, что хочу ее стукнуть, но тут вошел Джерри.

– Кто это приезжал к нам в большом «Паджеро»? – поинтересовался он.

– Ростовщик! – засмеялась Сандра.

– Кончайте ломать комедию, – устало сказал Джерри и прошел в свой кабинет.

21. ДОСТОЙНО САМОГО ШЕРЛОКА ХОЛМСА. НУ КАК МИНИМУМ ДОКТОРА ВАТСОНА

Работа в агентстве восстановила мое умение развязывать гордиевы узлы. Однако теперь мне грозила опасность надорваться, поскольку я проверяла каждый клочок бумаги, который попадался мне на глаза. Особенно клочок с цифрами. Я любила цифры. Мое кредо гласило: цифрам можно доверять. Они всегда что-то означают. Даже если это всего лишь обрывки.

Потом я начала проверять счета Джерри. Как агентство умудрилось просуществовать восемь лет при таком состоянии бухгалтерских документов, оставалось для меня тайной за семью печатями. Я так и не смогла понять правила, по которым они велись.

Больше всего меня раздражал пресловутый фонд на мелкие расходы. Казалось, он использовался для покупки всякой ерунды и оплаты приходивших в офис счетов за телефон. Но, как выяснилось, не только. Из этого же фонда оплачивались услуги одной проститутки с Бэггот-стрит. Я проверила настольный календарь и выяснила, что эта дама еженедельно получала пятьдесят фунтов, поскольку вела тайное наблюдение за владельцем машины с известным регистрационным номером. Если верить распискам, валявшимся в несгораемом ящике вперемешку с наличными, она получала эти деньги примерно семь месяцев, приходя за ними каждую пятницу, в шесть часов вечера. Но когда я включила компьютер и залезла в только что составленный файл со списком клиентов, выяснилось, что дело, которое она «помогала» раскрыть, было закончено еще четыре месяца назад. В связи со смертью обвиняемого от легочной эмболии. Проще говоря, от закупорки легких.

Слово «закупорка» идеально подходило к этому случаю.

Дождавшись перерыва между визитами клиентов, я отозвала Джерри в сторону и спросила:

– Ты когда-нибудь проверяешь счета?

– Ох, Энни, у меня нет на это времени.

– Ну, если бы у тебя было время, ты бы узнал, что оплачиваешь слежку за человеком, которого уже четыре месяца нет на свете.

– Что? Дай-ка глянуть… О, это почерк Сандры. – Он тут же утратил всякий интерес к этому делу.

Я быстро прошла в приемную.

– Сандра, это твоя подпись? Она уставилась на листок.

– Похоже.

– Да или нет?

– Да. – Сандра снова потянулась к клавиатуре.

– Ладно. Тогда объясни мне, за что ты каждую пятницу платишь Мэри Малдун пятьдесят фунтов.

– Легко. Она следит за одним старым пердуном с Бэггот-стрит. Для Джерри.

– Этот «старый пердун», как ты выразилась, умер четыре месяца назад.

С нее тут же слетел имидж Иваны Трамп.

– О, дерьмо! Не верю! Не может быть! – простонала она.

– Что сделать, чтобы убедить тебя? Провести эксгумацию трупа и проверить, не подает ли он признаков жизни?

– Черт бы его побрал! А вместе с ним и эту заразу Мэри Малдун!

Я была готова присоединиться к ее пожеланию. Однако именно мертвый Джеймс Мэрфи и слишком живая Мэри Малдун позволили мне оказать большую услугу всем сотрудникам сыскного агентства. Правда, выяснилось это не сразу.

Как ни странно, у этой процветающей фирмы существовали финансовые проблемы.

– Как ты подводишь итоги в конце месяца? – спросила я Сандру.

– Это делается не каждый месяц.

– А когда? Каждые полгода? Каждый год? Каждый век?

Она насупилась.

– Деньги нам выдает Джерри. Получает их в банке.

– Снимает со счета агентства?

– Не знаю.

– Неужели со своего личного счета? Пожалуйста, скажи мне, что это не так.

– Откуда я знаю? – Она вздернула подбородок. – Я кончала курсы делопроизводства, а не бухгалтеров!

– Как деньги поступают на банковский счет?

– В виде чеков и переводов с кредитных карточек. Клиенты платят прямо в банк.

– А какой процент от этих сумм составляет жалованье сотрудников?

Сандра захлопала глазами.

– Ты знаешь, каков ваш ежегодный доход?

– О, это по части Джерри, – с облегчением сказала она. – Но денег достаточно, чтобы выдавать жалованье. Оплачивать расходы. И даже устраивать встречу Рождества.

Встречу Рождества? Я посмотрела на настольный календарь. Там не было живого места. Следовательно, через агентство проходили немалые деньги.

Похоже, что здесь не обошлось без жульничества.

Я просидела в офисе до поздней ночи. Запаслась кофейником и зеленым козырьком для защиты глаз от яркого света. И поклялась, что не усну, пока не раскрою эту тайну.

Ключ к ее разгадке нашелся только после полуночи. Я так разволновалась, что чуть не опрокинула кофейник, потянувшись за фломастером. А потом начала листать страницы гроссбуха, отчеркивая один месяц от другого. В моей крови бушевал адреналин.

Я обнаружила поразительную вещь. Как она могла остаться незамеченной в конторе, где работало три детектива?

Кто-то бесстыдно обкрадывал Джерри.

В настольном календаре раз за разом повторялись названия трех коллективных клиентов. Крупных фирм, регулярно пользовавшихся услугами агентства. И делавших это уже почти два года.

Я проверила отчеты сыщиков. Там не было никаких отклонений. Огромные бумажные простыни подтверждали, что работа для фирмы выполнена.

Я сопоставила даты отчетов с данными гроссбухов.

Сомневаться не приходилось: крупные корпорации были выгодными клиентами. Все три заслуживали доверия и были прочно связаны с агентством. Никогда не требовали отчетов и не угрожали подать в суд, что нередко делали некоторые частные клиенты, если дело оборачивалось не так, как они надеялись. Количество их заявок все время увеличивалось. В общем, о таких клиентах можно было бы только мечтать.

Если бы не один маленький изъян.

За два года никто из них не заплатил агентству ни пенни, хотя работа была выполнена полностью и в срок.

Я позвонила Джерри по мобильнику.

– Ты знаешь, что три коллективных клиента, поставляющие тебе львиную долю заказов, за два года не провели ни одного платежа?

– Ты хочешь сказать, что они не оплачивают наши счета? – поразился Джерри.

– Ну, во всяком случае, я не нашла никаких письменных свидетельств этого.

– Энни, что ты говоришь?

– Голову на отсечение не дам, но очень похоже, что кто-то перехватывает эти деньги.

– О боже!

На рассвете Джерри созвал совещание. Часы показывали половину восьмого.

Ночь, проведенная за бухгалтерскими документами, вымотала меня до предела. Но после горячего душа и количества черного кофе, способного подхлестнуть самую летаргическую нервную систему на свете, я чувствовала себя так, что могла бы легко обогнать городской автобус.

Пропустить это совещание я не могла. В агентстве работали три опытных детектива, но раскрыла преступление именно я. Для моего самолюбия, немало пострадавшего за последние месяцы, это была манна небесная.

Кто-то регулярно обкрадывал агентство в течение двух лет. Это было верхом подлости по отношению к такому обязательному человеку, как Джерри. Он был справедлив со служащими и клиентами и никогда никого не подводил. А как его отблагодарили? Я была счастлива, что сумела обнаружить мошенничество. И не ждала за это похвал. Это было самое меньшее, что я могла для него сделать.

Джерри, вернувшийся после ночного дежурства, вошел в офис с таким грозным выражением лица, что мне стало страшновато. Я убедилась, что он относится к этому делу всерьез.

Он поддерживал дружеские отношения с сотрудниками и ценил проделанную ими работу, но дураком не был. Джерри не стал бы поднимать шум, если бы речь шла о мелких хищениях из кассы, где хранились наличные. Даже мог бы посмотреть на это сквозь пальцы. Но тут речь шла как минимум о четверти годового дохода агентства. Спустить дело на тормозах было нельзя.

Если бы он это сделал, я бы потеряла к нему всякое уважение. Со служащими можно быть щедрым, но позволять себя обворовывать – это уже чересчур. Кто-то из сотрудников Джерри постоянно перехватывал платежи. И сорвал таким образом немалый куш.

Кто из них так нуждался в деньгах, что не смог устоять перед искушением?

Сандра? Она копила деньги на свадьбу. А отец не гнушался накладывать лапу на ее жалованье ради возможности купить несколько бутылок виски. Кроме того, именно она чаще всего возилась с платежными документами.

Казалось, Барни на такое не способен. Но у его подружки были большие запросы. Он часто жаловался на это.

– Чтобы сделать ее счастливой, нужно ограбить банк, – однажды сказал мне Барни. Может быть, он нашел способ полегче?

А Деклан? Этот человек был для меня загадкой. Никто не знал его мыслей. Он ни с кем ими не делился. Но был честолюбив. Очень честолюбив. Хотел получить диплом юриста и пробиться наверх. Иногда мне казалось, что он страдает комплексом неполноценности. Джерри взял его на работу, но никто другой этого делать не хотел. Потому что в молодости у Деклана были нелады с полицией. Нет, ничего особенного. Главным образом, мелкие хищения. Может быть, он вернулся к старому? Но перешел на новый уровень?

Совещание началось с речи Джерри. Она была короткой, деловой и в то же время дипломатичной. На такое был способен только он.

– Послушайте меня. Кто-то долго обкрадывал агентство. Никто из вас не выйдет из этой комнаты, пока я не узнаю, чьих рук это дело.

Последовало напряженное молчание. Один Барни выглядел так, словно считал это шуткой. Двое остальных казались испуганными.

Я встала:

– Джерри хочет сказать, что мы должны попытаться выяснить судьбу крупной суммы, которая… которую агентство должно было получить, но так и не получило. Либо эти деньги не поступали… либо они не были отражены в платежках.

– Именно это я и сказал! – Лицо Джерри приобрело убийственное выражение.

Первым заговорил Барни:

– Не смотри на меня так. Я сыщик, а не бухгалтер. Я к твоим бумагам и близко не подхожу. – Он продолжал злиться на то, что его вызвали на работу в выходной. И хотел поскорее вернуться к своей беспутной подружке. Подозревал, что стоит ему повернуться спиной, как эта стерва бежит к жильцу из верхней квартиры.

Но в данный момент меня больше заботил Деклан. Он переводил взгляд с меня на Джерри. Его узкое небритое лицо осунулось, глаза превратились в щелки. Впрочем, в этом не было ничего странного. Деклан пришел прямо после ночного дежурства у дома, владельца которого подозревали в том, что он организовал у себя подпольный бордель.

Сандра была здесь единственной, кто выглядел прилично. Это была моя заслуга. На ней был костюм, который не постеснялась бы надеть сама Ивана Трамп. Во всяком случае, стоил он недешево.

– Кто может что-нибудь сказать о пропавших деньгах? – спросил Джерри.

Никто не произнес ни слова.

– Никто?

Ответа не последовало.

– Прошу прощения, Джерри, – сказала я. – Я не уверена, что об этих деньгах можно говорить как о пропавших. У нас нет доказательств, что они действительно выплачивались. Ты понимаешь, что я имею в виду? Если компании их не платили, то нельзя говорить, что они пропали.

Я обвела собравшихся взглядом. Теперь смущенными казались все.

– Верно. – Джерри был сбит с толку не меньше остальных. – О'кей, начнем сначала, – сказал он. – Пока что я знаю только одно: мы работали на компании «Киллара», «Беллавон» и «Гринмор» два года. Но лично я не получил от них ни пенни. Если кто-нибудь из присутствующих получал деньги хотя бы от одной из этих фирм и не отмечал это в гроссбухах, я должен об этом знать. Немедленно!

Сандра подняла руку, как школьница.

– Извини, Джерри. Может быть, причина неполучения денег заключается в том, что мы никогда не посылали им счетов.

Воцарилась мертвая тишина. Потом Джерри позеленел.

– Почему?

– Потому что, когда я начала здесь работать, ты сказал, что это очень важные клиенты и с ними нужно обращаться аккуратно. Сказал, что я не должна лишний раз их беспокоить. И что посылать им счета следует раз в год.

– Раз в год?

– Ну, потому что они платят нам большие деньги. И являются нашими постоянными заказчиками. Именно так ты и выразился.

– И поэтому ты не высылала им счета вообще? – Джерри говорил таким тоном, словно у него в горле застрял теннисный мяч. Если не теннисная ракетка.

– Ты сказал, чтобы я не делала это без твоего разрешения. Однажды я подошла к тебе и попыталась спросить, но ты разговаривал по телефону с женой, кричал, ругался и велел мне уйти. А я только что закончила курсы и не знала, как оформлять накладные. У остальных клиентов все было по-другому. Им я посылала счета сразу по окончании работы. Я думала, что с этими большими фирмами ты заключил особый договор… – Она начала плакать.

Лицо Джерри стало пепельным. Казалось, его вот-вот стошнит.

– О господи, Джерри! Ведь ты практически обвинил нас в том, что мы обворовывали агентство. – Дек-лан неодобрительно покачал головой. И даже зажег сигарету, что было строжайше запрещено инструкцией.

– Какое там «практически»! Обвинил во всеуслышание! – Барни побелел от злости. – Созвал и заявил нам в лицо, что мы воры!

Униженный Джерри скорчился на стуле. Он созвал совещание, чтобы обличить того, кто его обкрадывал, но это обернулось против него самого. Служащие всегда уважали его. Высоко ценили. Считали, что ему нет равных. Он был всеобщим любимцем. А теперь ему приходилось сидеть и выслушивать критику в свой адрес.

Это была моя вина. Именно я раздула эту историю с пропавшими деньгами. Именно я позвонила ему среди ночи. Можно было поступить по-другому. Постараться найти разночтения в платежных документах, прежде чем поднимать шум. Вернее, прежде чем обвинять служащих. Но мне не терпелось показать себя. Пусть все знают, на что я способна. Моя жизнь полетела кувырком, и я решила доказать, что умею обращаться с цифрами. Продемонстрировать свой единственный дар.

Что я наделала?

Я посмотрела на опозоренного Джерри. Казалось, он был готов убить себя.

Или меня.

Сандра и Барни начали ссориться. На первых порах негромко.

– Могла бы хоть раз подумать собственной головой, – сказал Барни.

– О чем? Перестань! Я не могла посылать счета без разрешения босса.

– А касса с наличными? Чтобы запускать туда руку, тебе разрешения не требуется.

– Ты обвиняешь меня в…

– На воре шапка горит.

– Я никогда не беру оттуда деньги, не оставив расписки, и ты это прекрасно знаешь! – Сандра забыла про свой новый имидж и вновь превратилась в коренную жительницу Дублина, которой была всегда. Как смеет деревенщина из какого-то Чейпилизода говорить, что она нечиста на руку?

– Немедленно брось эту проклятую сигарету! – внезапно зарычал на Деклана Джерри.

– Не ори на меня! Устроил тут черт знает что, а потом срываешь на мне злость!

– Это мое агентство! Что хочу, то и устраиваю!

– Дерьмо ты, а не босс. Ничего удивительного, что жена ушла от тебя к этому хлыщу.

Джерри вскочил со стула и шагнул к Деклану.

Началась свара.

Я схватила пальто и обратилась в бегство.

Их крики были слышны даже на улице. Я добежала до крошечной пивной на углу и забилась в нее. Мне было нестерпимо стыдно.

Сандра назвала меня «поцелуем смерти». Наверно, так оно и было. Все, к чему я прикасалась, обречено.

22. ДЕВУШКА ОБЯЗАНА БОРОТЬСЯ ЗА ТО, ВО ЧТО ВЕРИТ

Следующие несколько дней атмосфера в агентстве была напряженной. Все продолжали делать свое дело, но товарищеский дух был утрачен. Хуже того, Джерри бродил по офису как потерянный.

Я смотрела на него и умирала от чувства вины. Если бы он ударил меня или как-нибудь обозвал, мне было бы легче. Но он не говорил мне ни слова.

Нужно было что-то сделать. Найти способ возместить причиненный мной вред.

Я завела будильник на половину шестого и пришла в офис задолго до остальных. Тщательно выбирая слова, составила типовое письмо. Сделала три копии и отправила в адреса трех компаний, которые пользовались услугами агентства, не платя за них. Затем еще более тщательно оформила счета за выполненную работу. И наконец ввела информацию в соответствующие файлы. Это оказалось труднее всего, поскольку файлы, заведенные до меня, были практически недоступны.

Сделав это, я подумала и для пущего эффекта добавила фразу: «Если счета не будут оплачены до конца месяца, агентство будет вынуждено обратиться в суд».

Оставалась еще одна маленькая проблема. Подписать письма должен был Джерри. Существовало неукоснительное правило: все исходящие подписывал только он.

Сандра пришла, когда я распечатывала последнее письмо. Она стояла у меня над душой и следила за тем, что я делаю.

– Энни, Джерри выскочит из штанов. Или пробьет головой крышу. Он сказал, что это мертвые деньги.

– С какой стати? Неужели эти люди думают, что Джерри руководит благотворительной организацией? Он им кто, Венсан де Поль?note 55
  Венсан (Винцент) де Поль(1576—1660) – католический святой, филантроп; принял сан в 1600 г. Будучи взят в плен пиратами и увезен в Тунис, обратил своего третьего владельца в христианство и вернулся во Францию. Основал конгрегацию лазаристов, госпиталь для каторжников, приюты для детей, богадельни.


[Закрыть] – Потом я сделала паузу и, не обращая внимания на ее испуганный взгляд, продолжила: – Пожалуйста, поставь здесь его подпись. – Я протянула ей ручку.

– О боже, Энни, он убьет нас…

– Почему? Ты ведь уже расписывалась за него, правда?

– Да, но… Там было совсем другое дело.

– Разве они не задолжали ему?

– Он сказал, что нам придется списать эти деньги.

– Ни в коем случае!

– Сказал, что эта ошибка должна стать уроком всем нам. В следующий раз будем умнее.

– О господи! Должно быть, снова слушал по радио «Мысль дня». Это не доведет его до добра.

Сандра нервно хихикнула.

– Странный он человек, – сказала я. – Ворчит из-за какого-то забытого мелкого счета. Злится по пустякам. А сам позволяет этим типам удрать, не заплатив.

– Они важные клиенты. Дают нам кучу заказов.

– Ничего удивительного. Потому что их устраивает бесплатная работа агентства.

У Сандры вытянулось лицо.

– Я знаю, это моя вина. Мне нужно было…

– Ох, Сандра, перестань. Если хочешь чувствовать себя виноватой, то запишись в очередь.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что не следует распускать сопли. Подпиши эти чертовы письма, пока не пришел Джерри.

К приходу Джерри мне удалось убедить Сандру, что она должна вести себя как ни в чем не бывало. Обычный рабочий день, только и всего. В присутствии босса ничто не должно мешать делу.

Увидев, что Сандра смотрит на Джерри увлажнившимися глазами, я бросила на нее пару суровых взглядов и приказала шепотом:

– Держи себя в руках!

Джерри был до боли вежлив со мной. Я тосковала по нашим беззлобным словесным перепалкам и взаимному подтруниванию.

Но все мы были так заняты, что времени для шуток не оставалось. Самым веселым событием этого дня стал телефонный звонок.

– Ты не хочешь поговорить с мистером Ленноном? Он снова звонит насчет жены. – Я передала ему трубку.

Жена мистера Леннона бесследно исчезла около месяца назад. Если верить досье, она была очень хрупкой женщиной сильно за восемьдесят. Существовало подозрение, что у нее начиналась болезнь Альцгеймера, то есть старческий маразм. В последний раз ее видели на скалистом берегу в нескольких сотнях метров от дома.

Полиция сделала все, что было в ее силах, но ничего не обнаружила. Вот почему безутешный мистер Леннон обратился в агентство. Сандра говорила мне, что Джерри не хотел браться за это дело. Он был согласен с полицией, решившей, что старая леди просто упала в море. Было бы жестоко внушать старому человеку надежду на благополучный исход этого дела. Но мистер Леннон не успокаивался. Он добился своего и с тех пор звонил дважды в неделю, рассчитывая на то, что у нас есть для него хорошие новости.

Теперь Джерри говорил:

– Мне очень жаль, ничего нового для вас нет. Но я буду продолжать поиски. Конечно, она может жить где-то в другом месте. Считаете, она могла завести другую семью? Это не слишком правдоподобно, мистер Леннон. Ну что ж, ладно, если вы так думаете. Нет, полностью исключить такую возможность нельзя. Но вероятность очень мала.

У Джерри голова раскалывалась от забот, однако он находил время выслушивать бредовые мысли старого человека.

– И вам того же, мистер Леннон. Конечно, мы постараемся.

Я взяла у него трубку.

– Бедный старый ублюдок… Думает, что она могла сменить фамилию. Уйти в подполье. Говорит, что когда-то она голосовала за левых демократов.

Мы понимали, что это жестоко, но не могли удержаться от смеха. Правда, это был смех сквозь слезы.

– О'кей. – Джерри встал из-за стола. – Я уезжаю искать сынишку Лоуренсов.

Он ушел.

Хотя я стыдила Сандру, однако сильно сомневалась, что отправленные мною письма принесут какую-нибудь пользу. Всю следующую неделю я вздрагивала от каждого телефонного звонка и ежедневно просматривала почту еще до того, как она оказывалась на столе Джерри.

Я начала ездить в агентство на автобусе. Вежливо молчать в машине во время пробок было выше моих сил. Казалось, он ничего не замечал. Впрочем, Джерри был так занят, что это просто не приходило ему в голову.

– Джерри здесь! – прошипела Сандра, показывая на его машину.

Тем временем в дверь вошел весело насвистывавший почтальон. Я выхватила у него пачку писем.

– Спасибо.

Почтальон перевел взгляд с меня на Сандру и тут же перестал свистеть.

– Есть? – прошептала Сандра уголком рта, как какой-нибудь начинающий мафиози.

Дело доходило до абсурда. Мы обе так нервничали и делали столько глупых ошибок, что стали привлекать к себе внимание. Сбитые с толку сыщики гадали, о чем мы шепчемся. Накануне Сандра стерла с жесткого диска треть важного файла, и понадобилось несколько часов униженно умолять представителя фирмы «Интел», чтобы тот помог восстановить утраченное.

А конец месяца был не за горами.

Однажды я раскрыла утреннюю газету, на первой странице которой была напечатана фотография основателей нового фонда. И как вы думаете, кто смотрел на меня, стоя в самом центре группы модно одетых людей? Не кто иной, как миссис Клара Бичем. Ее точеные черты выгодно освещала уотерфордская хрустальная люстра, висевшая у нее над головой. Она выглядела ослепительно и была совершенно спокойной. Сомневаться не приходилось, мое отсутствие ее нисколько не трогало. На долю секунды я представила себе, что люстра упала с крюка. Но только на долю секунды.

Сквозь стеклянную дверь я увидела, что Джерри переходит улицу. Сегодня у него было лицо кулачного бойца, готового броситься в драку. Но с кем? Я смяла лист бумаги и бросила его в мусорное ведро.

– Сегодня нет. – Я передала почту Сандре. – Но не волнуйся. Если они не заплатят, у меня есть еще один план. Особенно если они пожалуются Джерри. Или отзовут свои заявки.

Сандра тут же вскочила со стула.

– Какой план?

– Мы убежим во все лопатки и сменим фамилии. Если это смогла сделать старая миссис Леннон, то мы и подавно.

– Доброе утро, дамы. – Джерри был у нас за спиной.

– Лучше не бывает, – хором ответили мы. Ошарашенный Джерри молча прошел в свой кабинет.

В тот вечер после работы мы с Сандрой зашли в пивную, чтобы утешиться.

– Я все думаю, станут ли они жаловаться, – сказала я. – Мы ничего такого не сделали. Просто отправили им правильно оформленные счета.

– Вот именно. С опозданием на два года. – Сандра чуть не плакала.

– Самое худшее, что они могут сделать, это отказаться платить.

– Или отозвать свои заявки, – напомнила она.

– Как ты думаешь, он убьет нас? Сандра кивнула и оглянулась:

– Ненавижу пивные.

– Так что же ты молчала? Можно было пойти в ресторан при гостинице.

– Джерри был у себя. Я не хотела, чтобы он стал ломать себе голову, с какой стати мы решили выпить.

– А почему бы нам не выпить?

– Потому что я вообще не пью. Вернее, не пила до сих пор.

– Тогда зачем ты заказала бренди?

– Энни, не задавай глупых вопросов. – Она сделала большой глоток «Хеннесси». – Не знаю, что я буду делать, если потеряю работу. Тогда о свадьбе придется забыть.

– Послушай, перестань волноваться. Если возникнут сложности, я все возьму на себя.

– Нет. Мы сделали это вместе. Почему ты должна отвечать одна?

– Потому что идея отослать счета принадлежала мне. Ты должна продолжать работать, чтобы накопить денег на свадьбу. Передо мной такая проблема не стоит.

– Думаю, да. Наверно, ты никогда не выйдешь замуж. – Она немного повеселела.

– Спасибо, Сандра. Знаешь, я еще не окончательно поставила на себе крест.

– Я не хотела тебя обидеть. Но… тебе не слишком нравятся мужчины. Правда?

– Некоторые нравятся. Даже очень. Просто я еще не встретила подходящего человека, вот и все. Может быть, я слишком разборчива. Не хочу ложиться в постель с кем попало. Сандра засмеялась.

– Именно так говорила моя мать. А потом сбежала с арабом.

Я так и не поняла, шутит она или говорит правду. Во всяком случае, лицо у нее было серьезное.

– Энни, у тебя есть парень?

– В данный момент нет.

– А Джерри? – Она внимательно следила за мной.

– Мы просто друзья, – бросила я.

– Ладно, ладно. Можешь не хрустеть пальцами. Я только спросила.

– Мы с ним друзья, понятно?

– Именно так моя мать говорила про своего араба. До того как они убежали. Однажды в воскресенье она пригласила его на чай. Приготовила для него салат. Огромную миску. Открыла банку лосося, положила зеленые оливки в блюдо, которое тетя Маура привезла с Майорки. А потом мы узнали, что она в Триполи.

– Ты шутишь?

– Нет. Теперь она живет в Саудовской Аравии. Или в одном из этих странных государств, где женщина должна прикрывать лицо вуалью, чтобы какой-нибудь торговец фруктами не воспламенился при виде того, как она щупает его фиги. Так говорила моя тетя Маура. «Пощупай его фигу». Правда, смешно?

Но Сандра не смеялась. Наоборот, была очень печальна.

– Она познакомилась с ним в больнице, где ей делали маммографию. Сидела в больничном кафетерии и пила чай, чтобы успокоиться. Ну, сама понимаешь… А он сел за ее столик. Сказал, что у нее красивые глаза и что он доктор. Отец протрезвел только через три недели после ее ухода. Потом выяснилось, что этот малый всего-навсего носильщик. Паршивый носильщик. А она ради него бросила моего отца. Только потому, что он сказал, что у нее красивые глаза. А мой отец – десятник. Вернее, был им, пока не стал инвалидом. Свалился с лесов и повредил позвоночник. Вот почему он пьет. А потом она убегает с каким-то носильщиком. С паршивым арабом.

– Мне очень жаль.

– А, ладно. Мы с отцом не ссоримся, когда он трезвый. Но стоит ему выпить, как он становится совсем другим человеком. Именно поэтому я и не пила. Достаточно насмотрелась на пьяных у себя дома. Поклялась, что никогда не прикоснусь к этой дряни. – Она подняла бокал: – За нас с тобой, Энни.

Мы чокнулись.

– Ты могла бы развестись с таким мужчиной, как Джерри? – внезапно спросила она.

– С Джерри?

– Ты могла бы развестись с ним?

– Только в том случае, если бы он был моим мужем! – засмеялась я.

Она следила за мной прищуренными глазами.

– Не морочь мне голову. Ты сохнешь по нему, верно?

– Пей свой бренди.

– Сохнешь. Я вижу. Когда он останавливается у твоего письменного стола, у тебя бывает странное выражение лица.

– Это от досады.

– Или от сексуального возбуждения. – Она хихикнула.

Я бросила в нее салфеткой. Но знала, что Сандра шутит. Просто шутит.

Когда до конца месяца оставалось меньше двадцати четырех часов и я умирала от страха каждый раз, когда Джерри раньше меня забирал почту, мы наконец получили бесспорное доказательство того, что бог есть.

Три долгожданных чека прибыли. Два доставили курьеры. Третий принес почтальон.

Пока я расписывалась в ведомости, почтальон пялился на ноги Сандры, а она нахально улыбалась ему, прекрасно зная, что в сидячем положении подол едва прикрывает ее лобок.

– Сандра, одерни юбку!

Но она не обращала на меня внимания. Наверно, я напоминала ей мать, сбежавшую с арабом.

Проверив чеки и не обнаружив никаких неточностей, мы крепко обнялись и, ликуя, отправились в кабинет Джерри.

– Как это могло случиться? – Он был в полном замешательстве.

– Может быть, в них внезапно проснулась совесть. – Я улыбнулась Сандре.

– Да? И она же подсказала им точную сумму долга? Причем всем троим одновременно? – Он нахмурился.

Сандра вдруг вспомнила про какую-то срочную работу и вернулась в приемную.

– Сандра! – окликнула я. Но она уже с деловым видом набирала номер телефона.

– Ну? – Джерри ждал объяснений.

– Джерри, не сердись. Отправить им счет… этого требовал бизнес.

– Я сказал Сандре, чтобы она списала деньги.

– Извини, но я не могла позволить ей сделать это. И… ты сам доверил мне бразды правления бухгалтерией.

– Но я не помню, чтобы позволял тебе надоедать клиентам.

– Я им не надоедала. Просто послала деловое письмо. Очень вежливое.

Джерри держал чеки между большим и указательным пальцем, как будто они были раскалены добела. И могли обжечь ему руки.

– Это твои деньги. Они тебе задолжали. Он молчал.

– Хочешь, чтобы я ушла?

– Тебя тоже ждет какое-то срочное дело?

– Я имею в виду агентство.

Глаза Джерри мерцали, а плечи тряслись от сдерживаемого смеха.

– С какой стати я буду выгонять человека, вернувшего фирме деньги, на которых я поставил крест? Кем ты меня считаешь? Полным кретином?

Я с облегчением хихикнула.

– Ну, может быть, не полным. Вошел Барни:

– Это правда? Дай глянуть. Джерри передал ему чеки.

– Вот черт! – Это произвело на Барни сильное впечатление.

– Скажи спасибо Энни. Я бы списал эти деньги. – Джерри зашаркал ногами. – Теперь я смогу погасить ссуду. И оплатить неотложные счета. В общем, вернуть долги, в которых я не хотел признаваться. – Он неловко покосился на меня.

Неужели я опять унизила его? На глазах у всех?

Я этого не хотела. И поклялась, что подобное не повторится. Но что мне было делать? Бухгалтерские документы были моей заботой. А он заработал эти деньги потом и кровью. И честно признавался, что ничего не смыслит в бухгалтерии. Ему нравилось помогать людям, а не копаться в цифрах. Правда, одно не исключало другого. Но говорить об этом сейчас было не время и не место.

– Не забудь про Сандру, – непринужденно сказала я. – Она подделала твою подпись. Без ее помощи я бы не справилась. Ты должен ей выпивку.

– Она не пьет.

– Теперь пью. – К нам присоединилась Сандра. Новый слой помады, нанесенный на и без того безукоризненные губы, еще сильнее подчеркивал ее сходство с Иваной Трамп. – Желательно шампанское. Если повезет, я успею привыкнуть к нему еще до свадьбы.

– Черта с два! Скажи спасибо, что я не выгоняю тебя с работы за подделку моей подписи.

У нее сморщилось лицо.

– Сандра, он шутит! – Я потянулась к ней. Он ведь шутил, правда?

– Знаю, – еле слышно пробормотала она.

– Ладно, так и быть, будет вам шампанское, – смягчился босс. – Пойдем в ресторан напротив и выпьем за процветание агентства. И всех его сотрудников. – Джерри посмотрел на меня.

Услышав всеобщий ликующий клич, он спохватился:

– Конечно, после работы. Сандра, садись к телефону. А ты, Барни, ступай в местную школу и проверь машину, которая так беспокоит директора. Ему кажется подозрительным, что эта машина каждый день во время ленча паркуется напротив школы. Если почуешь, что пахнет жареным, немедленно звони в полицию.

– Но директор сказал, что не хочет обращаться в полицию. А вдруг это просто какой-нибудь слишком бдительный папаша?