Текст книги "Никто мне не верит"

Автор книги: Молли Катс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава третья

Кара пришла на работу со свежими бутербродами с луком, которые Линн очень любила. Она намазала один маслом и отнесла Линн на стол.

– Спасибо, не надо, – сказала Линн. – Только немного кофе.

Кара посмотрела на две пустые чашки, стоявшие на столе. Линн повернулась на своем вращающемся стуле и начала набирать что-то на клавиатуре.

Кара спросила:

– Во сколько ты сюда пришла?

– Около семи, – ответила Линн, не поворачиваясь.

Кара обошла стол и встала, загородив собой монитор.

– Ты не хочешь поговорить?

Линн вздохнула:

– Совсем нет.

– Это связано с Грегом? Как прошел вчерашний вечер?

– Так себе. – Теперь она посмотрела на Кару. – Знаешь что? Я хочу поработать. Забудь о том, что у меня плохое настроение и включайся в работу.

– Ты в этом уверена?

– Да. У нас в плане стоят новые шоу и пробный показ, и… Мне надо отвлечься. Какие новые поступления? Есть что-нибудь интересное?

– Я вчера кое-что записала. – Кара отыскала несколько сообщений и блокнот с отрывными листами среди кучи бумаг на столе Линн, где снова царил страшный беспорядок. – У нас есть звонок от добровольного члена Лиги защиты животных в Брайтоне. Ее зовут Кэрол Хирш. Она спрашивает, не можем ли мы показать некоторых щенков и котят и дать ей возможность рассказать об их программе воспитания малышей.

– А это не способ убедить людей брать себе домой животных?

– Возможно, но…

– Но это необходимо. О’кей. Но не целое шоу, иначе мы все будем рыдать и потащим всех животных к себе домой.

– Рождество?

– Подойдет.

Кара просмотрела свои записи.

– Меры пресечения. Какой-то судья хочет прийти и рассказать о злоупотреблениях.

Линн пожала плечами:

– Это прекрасно, если у него действительно есть материал, который мы не знаем.

– Я позвоню ему и узнаю. О’кей, звонил человек по имени Филипп Танк и предлагал материал для публичного разоблачения того, как выписываются рецепты на наркотики.

– Только не это. Уже было.

– Он говорит, что у него есть доказательства.

– Ну… смотри сама. Но проверь его как следует, о’кей? Ты знаешь, что я ненавижу сомнительные разоблачения.

– Знаю. – Кара в последний раз просмотрела свои записи. – Пожалуй, все.

– Что у нас с шоу о Департаменте паркового хозяйства?

– Я вчера разговаривала с этой женщиной. – Кара потянулась за блокнотом. Пеннина Руссо. Она была помощником эксперта, а теперь отвечает на телефонные звонки. Она говорит, что ее перевели на эту работу после того, как она подняла шум, когда этот эксперт, Аллен Дрей, продолжал настаивать на свидании.

– Так она придет на шоу?

– Она уклоняется от прямого ответа. Она хотела прийти, пока не узнала, что мы хотим пригласить и всех четырех экспертов. Ей только двадцать шесть лет.

– Дезири Вашингтон было восемнадцать. – Линн взяла блокнот, нашла телефон департамента и позвонила.

– Попросите, пожалуйста, Пеннину Руссо. Привет, это Линн Марчетт. Печально слышать, что вы до сих пор отвечаете на телефонные звонки. Мне хотелось бы помочь вам и изменить ваше положение.

Не кладя трубку, Линн взяла бутерброд с луком и съела его.

Наконец она сказала:

– Я не виню вас. Но дайте мне возможность объяснить, почему мы так поступаем. Поймите, присутствие на программе ваших оппонентов только укрепитваши позиции. Вы даете им веревку…

* * *

Незадолго до ленча в дверь постучали.

– Войдите, – крикнула Линн.

Пэм внесла продолговатую коробку, завернутую в бумагу.

– Для тебя, Линн.

Линн посмотрела на квитанцию.

– Это из магазина в городе Вивиан. Где это?

Пэм наблюдала, как Линн снимает обертку с коробки.

– По-моему, это где-то рядом с Зоной боевых действий.

Линн остановилась. У нее появилось странное чувство. Но Пэм и Кара смотрели на нее с нетерпением, поэтому она сняла бумагу и открыла коробку. Она развернула серебристо-розовую ткань внутри коробки и в ее руках оказался каскад черного шелка, держащийся на двух тоненьких полосках ткани, украшенных горным хрусталем.

– Какое платье, – только и смогла выдохнуть Пэм.

В коробке лежала карточка. Кара протянула ее Линн, которая перекинула платье через руку, чтобы прочитать ее.

– Это от Грега. «Для нашего следующего вечера. Я не могу дождаться минуты, когда увижу тебя в нем». – Она улыбнулась.

– Кажется, ты сказала, что вчерашний вечер прошел не очень хорошо? – спросила Кара. – Хотелось бы мне знать, что он пришлет, когда все будет прекрасно?

– Я… поражена. Мне кажется, он сошел с ума.

– Дай-ка мне. – Пэм взяла платье. – Посмотрите на его верх.

– Ты имеешь в виду лямки?

– Нет. – Пэм прижала платье к себе. Кончики ее грудей, обтянутых красным свитером, просвечивали сквозь ткань.

Рука Линн непроизвольно потянулась к горлу.

– Мой Бог, – сказала Кара.

Пэм закружилась, не выпуская платья из рук.

– Татуировка, отель «Рид», а теперь это платье. У меня нет слов.

Кара протянула руку.

– Дай-ка я примерю. Линн, ты – счастливица. Никто и никогда не высказывал желания увидеть меня в какой-нибудь такой вещи, не присылал мне ничего подобного.

Линн потребовалась минута, чтобы понять, что она была в комнате единственным человеком, которого этот подарок не привел в восторг.

– И ты бы не возражала, если бы тебе прислали что-нибудь подобное? – спросила она.

– Возражала? – сказала Кара. – Я бы сделала этому мужчине предложение. Я бы отдалась ему.

– А тычто – против? – спросила Пэм.

– В общем-то, да.

– Почему? – спросила Пэм таким тоном, словно Линн на ее глазах заказывала на ленч набивку для матраса.

Линн развернула верхнюю часть платья, которое Кара держала в руках.

– Это сексапильно? Или все-таки унизительно? Всего две недели назад я не была даже знакома с Грегом. Не слишком ли рано он себе такое позволяет.

– Иногда, – сказала Кара, – любовь спешит. Это и произошло с вами двумя. Грег не просто познакомился с тобой и выпил вместе чашку кофе, а потом подумал: «Не стоит ли мне послать шокирующей личный подарок этой женщине, с которой мы успели только обменяться рукопожатиями». Вы спали с ним целую неделю.

* * *

Когда чуть позже в тот день Грег позвонил ей на работу, она уже успокоилась.

– Ты примерила его? – спросил Грег.

– Еще нет.

– Ты будешь в нем неотразима. – Он говорил тем же мурлыкающим баритоном, который она помнила с их первой встречи. – Я хочу, чтобы ты надела его, когда мы в следующий раз куда-нибудь пойдем.

– Когда куда-нибудь пойдем? Но я не могу!

Кара, наблюдавшая за ней через офис, улыбнулась.

Грег сказал:

– Ты должна его надеть. В этом весь смысл. Не беспокойся. Верх платья запахивается, поэтому его можно открывать только тогда, когда мы сами этого захотим. – Последние слова он прошептал в трубку.

– Как ты доехал?

– Спокойно. Только мне было очень одиноко. Надеюсь, что смогу скоро снова выбраться на Восток.

– Мои друзья Мэри и Гидеон Эли на следующей неделе устраивают пикник. Тебя пригласили прийти вместе со мной.

Снова шепот:

– Как я хочу пойтис тобой.

Невольно Линн ощутила внезапное возбуждение.

Не услышав ее ответа, Грег спросил:

– Ты не одна?

– М-м.

– Это Кара? – Он довольно захихикал. – Тогда ты в моем полном распоряжении.

– Нет, – сказала она, так как не была настроена на игру, – я… потому что я должна уходить. Ты говорил серьезно насчет пикника? Ты сможешь это устроить? – Она услышала, как он снова начал хихикать, и поспешила прервать его вопросом: – Так ты будешь там?

– Нет. Я не могу уехать так быстро.

– Жаль.

– Но я почитаю за честь твое желание продемонстрировать меня.

Она этого не говорила, но это было правдой.

– Тогда в следующий раз.

* * *

Он всегда отличался красивой внешностью, что редко встречалось в семьях соломенных рабов. Еще в детском возрасте он пользовался большим успехом. Люди тянулись к нему. Стоило ему посмотреть на кого-нибудь своими серыми глазами, окруженными густыми угольно-черными ресницами, и сложить свои пухлые маленькие губки в улыбку, как мужчина или женщина не могли сдержать ответной улыбки и чувствовали себя согретыми живостью и сверканием этого маленького совершенного существа.

Дети соломенных рабов очень редко оказывались вблизи хозяйских домов. Но Грега заметили. Семья владельца поместья, увидев чудесного мальчика, давала ему мелкие поручения и работу, а иногда награждала его какой-нибудь поношенной обувью или фруктами.

Иногда эти поручения позволяли Грегу попасть в дом хозяина, где он видел жизнь настолько отличную от его жизни, что он ощущал себя насекомым, случайно залетевшим в незнакомое место. Он возвращался в ту лачугу, которая в этот период называлась его домом, и спрашивал родителей, почему они живут так, а не иначе.

«Потому что», – говорил отец.

«Умывайся и ложись спать», – говорила мать.

* * *

Спустя три дня Линн нашла в своем почтовом ящике большой конверт, присланный из Лос-Анджелеса и надписанный от руки. Внутри лежал каталог женского белья с приложенной к нему запиской: «По этому каталогу я хотел купить тебе следующий подарок, но подумал, что ты захочешь выбрать что-нибудь сама. Мечтаю о встрече. С любовью, Грег».

Линн перелистала страницы. Это было совсем не то, что она ожидала – не изящное кружевное женское белье, а отвратительные на вид вещи с вырезами и кисточками. Там были бюстгальтеры с овальными отверстиями на месте сосков; белье, предназначенное скорее всего для гаремов; колготки, у которых на месте ластовицы был разрез, именно те, о которых говорил Грег. Манекенщицы были сфотографированы в позах, типичных для порнографических журналов, оттуда же были взяты тупые и пошлые выражения.

Она выбросила каталог в помойное ведро на кухне и резко захлопнула крышку.

* * *

– Что ты выбрала?

– В каком смысле?

– Из каталога.

Линн решила солгать. Но она никак не ожидала, что он позвонит именно сегодня вечером и сразу об этом спросит.

– Из какого каталога?

Минуту он молчал.

– Я послал тебе подарочный каталог и просил тебя там что-нибудь выбрать. Не могу поверить, что ты его не получила.

Это всего лишь фраза, сказала себе Линн, чувствуя легкую слабость и утешая себя тем, что журнал был похоронен глубоко под фруктовыми очистками и яичной скорлупой. Он вовсе не имел в виду, что знает о моей лжи.

Она перевела разговор на другую тему, и они еще немного поболтали. К ее облегчению Грег, казалось, забыл о каталоге; больше он о нем не спрашивал.

На следующей неделе она получила по почте большую коробку из магазина Буллока в Вествуде, штат Калифорния. Она нашла ее, когда вернулась с работы. У нее сразу возникло чувство беспокойства и безнадежности, но она затащила коробку на кухню и разрезала упаковочную ленту ножом.

– Ха! – сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, когда увидела то, что было внутри. Грег прислал ей модную и дорогую кофеварку фирмы «Браун» и два больших пакета кофе. На карточке, украшенной голубыми цветами, были написано: «Теперь у тебя всегда для нас что-нибудь найдется».

Улыбаясь, Линн открыла коробку и достала сверкающую белую кофеварку.

Улыбка мгновенно исчезла, и она выронила кофеварку на кухонный стол, оцарапав блестящий хром.

В коробку был вложен еще один экземпляр каталога.

– Извини, что заставила тебя ждать, – сказала Кара, пристегивая ремень безопасности. – Я хотела сходить с Ники на прогулку, прежде чем уеду. Что ты взяла с собой?

Линн отъехала от тротуара.

– Я хотела достать вина, но потом решила, что оно уже всем надоело. Поэтому я купила сангрию.

– Прекрасно. Я приготовила салат из помидоров с огурцами.

– Мэри будет довольна.

Некоторое время они ехали молча. Было воскресенье, и машин было мало. Дул холодный и сырой ноябрьский ветер, но солнце еще грело.

* * *

– Я рада, что сегодня не очень холодно, – сказала Кара. – Помнишь пикник, который они устроили в апреле? Гидеон готовил во дворе цыпленка, надев парку и лыжную шапочку.

– М-м.

– Жаль, что Грег не смог приехать. У него была бы прекрасная возможность развлекать потом своих загорелых приятелей рассказами о нравах на Востоке. Как он?

– Я не разговарила с ним на этой неделе. Он… посылал мне вещи.

– Прекрасно.

– Не уверена, что это так.

– Что же он прислал? Что-нибудь похожее на это великолепное платье?

– Кофеварку и кофе. И каталог непристойного нижнего белья. Он хотел, чтобы я там что-нибудь выбрала.

– Ты выбрала?

–  Нет. – Линн затормозила гораздо резче, чем это требовалось, чтобы объехать место для парковки. – Оно было некрасивое. Оно было отвратительное.

Линн и Кара достали из багажника сумки с едой и сангрией и направились по дорожке к дому Мэри и Гидеона. Дом состоял из трех частей с отдельным входом в офис Мэри; сзади находился крытый дворик, где и устраивался пикник. Летом они располагались прямо в нем, разложив на траве подушки.

Двадцать или более гостей уже приехали и теперь общались между собой, разойдясь по разным комнатам.

– Сколько человек придет сегодня? – спросила Кара у Мэри, когда они отыскали ее на кухне, где она ставила пирог в духовку.

– Должны приехать еще несколько человек. Всего двадцать восемь. А у васкак дела? – Мэри крепко обняла их.

Кара осмотрела бутылки и блюда с едой.

– Стол, накрытый как всегда в спартанском стиле. Все выглядит великолепно. Разве этоне чудо? Она взяла новый сверкающий набор для гриля, сделанный из бронзы, с черными деревянными ручками. – Гидеон прекрасно подготовился.

– Это – подарок, – с таинственной улыбкой сказала Мэри. – Нам его только что вручили.

– Мы привезли не столь впечатляющие подарки, – заметила Линн, доставая две бутылки сангрии. Кара достала салат.

– Сангрию любят все. М-м, это летние помидоры?

– Парниковые, – улыбнулась Кара.

Мэри установила кухонные часы на нужное время и тронула Линн за руку.

– Пойдем со мной. У меня для тебя сюрприз.

Ее мягкие светлые волосы качнулись, словно мерцающий занавес, когда она пошла впереди Линн в кабинет, заполненный людьми. Кара последовала за ними. Линн увидела Гидеона, стоявшего в группе мужчин у камина, оживленно беседовавшего и размахивавшего бутылкой пива, которую он держал в руке. Он поднял глаза, когда они подошли. Один из мужчин обернулся. Это был Грег.

Линн была обрадована и смущена, довольна и насторожена. Замерев от неожиданности, она даже не пошевелилась, когда он протянул руки и обнял ее. Она видела, как Мэри, Кара и Гидеон с улыбкой смотрели на них. Ее окутал запах Грега.

Когда он отпустил ее, Линн сказала:

– Я думала, что ты не сможешь приехать.

Грег подмигнул ей.

– Он вчера позвонил, – объяснила Мэри. – Сказал, что все уладил и хочет сделать тебе сюрприз. Мы объяснили ему, как добраться, и вот он здесь. Вместес восхитительным набором для гриля. Он приехал за час до вас.

– Что было очень хорошо, – сказал Гидеон, – так как у нас была возможность его проверить.

Грег усмехнулся:

– Я прошел экзамен удачно?

Гидеон усмехнулся в ответ под своими густыми усами:

– Пока. До тех пор, пока ты будешь заботиться о нашей подружке.

Мэри сжала кисть Линн.

– Он просто чудо. Прекрасный выбор, – многозначительно сказала она.

Линн неотрывно смотрела на Грега.

– Откуда ты взял их номер?

– С помощью адресной книги. К счастью, их зовут не Боб и Барбара Смит. В чем дело? – Он взял ее за руки. – Разве ты не рада видеть меня?

– Конечно рада.

Мэри отошла.

– Я должна выставить на стол еду для таких грубиянов, как вы.

Кара и Гидеон ушли вместе с ней.

Грег был одет в белый хлопчатобумажный пуловер, надетый поверх голубой рубашки. Его загар был ослепителен.

– Я совсем как ребенок, – тихо сказал он. – Я так рад быть рядом с тобой, что просто не могу устоять на месте. Я не мог заснуть всю прошлую ночь, ожидая, когда наступит сегодняшний день.

В комнате было тепло от камина, но лоб Линн покрылся холодным потом. Она слегка дрожала и поэтому пододвинулась ближе к огню.

– Я польщена, – сказала она, хотя ей хотелось сказать и почувствовать что-нибудь большее. Что, черт побери,с ней происходит? Почему появление Грега в доме Мэри привело ее в такое смятение, хотя никого, кроме нее, это не беспокоило, а меньше всего Мэри и Гидеона?

Правда, они не знали о каталоге. Но Кара же знала. Конечно, Кара знала только сам факт; она не видела этих отвратительных картинок, ее не просили выбрать одну из извращенных вещей…

Грег рассказывал о своей поездке из аэропорта, о бостонских водителях такси. Она улыбалась и слушала его вполуха, погрузившись в свои мысли. От камина исходило успокаивающее тепло.

Но, может быть, на самом деле не было ничего, кроме самого факта. По мнению Кары и Пэм, она, кажется, была единственной взрослой женщиной на всем Восточном побережье, которая не находила одежду с порнографическим душком восхитительной.

Также было похоже, что сегодня она здесь единственный человек, который не находит неожиданный приезд Грега очаровательным.

Наверное, ей должно быть стыдно за себя.

* * *

Линн с Грегом помогали Гидеону около гриля, вынося из кухни блюда с ребрышками и горшки с маринадом. Грег бесстрашно протягивал руку над шипящими углями, чтобы полить мясо водой.

– Смотри, не подпали свитер, – сказал Гидеон, поправив рукав Грега. – Прекрасно иметь помощника. И козла отпущения. Обычно ругают меня за то, что я слишком далеко лезу в огонь.

– Надеюсь, никакие части тела при этом не страдают, – усмехнулся Грег.

– Страдают его усы.

Линн передала ему очередную порцию маринада.

Грег размазал его, а затем слизнул каплю с пальца.

– М-м. Острый. А что в него входит?

– Уксус, абрикосовое варенье, мелко накрошенный имбирь…

Гидеон продолжал рассказывать, но Грег уже не слышал его, замерев с кистью для маринада в руке.

Линн проследила за его взглядом и заметила, что он смотрит на высокий густой вечнозеленый кустарник в конце дворика.

– Что-нибудь не так? – спросила она.

Неожиданно он большими прыжками бросился через дворик к кустарнику.

Гидеон и Линн наблюдали, как он скрылся в зарослях.

– Что за дьявол? – спросил Гидеон.

Через пару минут Грег вернулся, отряхивая себя.

– Мне показалось, там кто-то был.

– Ничего удивительного, – сказал Гидеон. – У нас есть соседи.

– Я имею в виду, что кто-то крался в кустах.

– Вы можете остаться без цыпленка, – закричала Мэри.

Гидеон потрепал Грега по плечу:

– Не хочешь пойти перекусить? Или ты предпочитаешь гоняться за ворами с этой маринадной кистью?

Грег в последний раз посмотрел на кусты и усмехнулся:

– Не очень остроумный поступок, а? Должно быть, я влюбился.

* * *

Они ели кто где мог примоститься, иногда прямо на полу. Сангрия пользовалась небывалым успехом, поэтому она закончилась, когда еще оставалось множество еды.

– Мне следовало привезти больше, – сказала Линн Мэри. – Никак не думала, что она будет иметь такой успех.

– У вас есть пара бутылок красного вина и какие-нибудь цитрусовые? – спросил Грег. – Мы могли бы их быстро смешать.

Мэри положила ребрышко на тарелку.

– Великолепная идея.

– Позвольте мне. – Грег прошел на кухню. Линн взяла почти пустой кувшин для сангрии и последовала за ним.

– Что я должна достать? – спросила она.

– Вино. Бренди, если он есть. Корицу. – Грег заглянул в большой двухкамерный холодильник и достал оттуда грейпфрут, апельсины и лимон. – О, содовая.

Линн наблюдала за тем, как он смешивал вино с фруктовым соком, доливал бренди, добавлял нарезанные фрукты. В конце он положил корицу и влил содовую воду. Он протянул ложку Линн.

– Попробуй.

– М-м. Лучше, чем бутылочное.

Они отнесли кувшин в кабинет.

– Фантастика, – сказала Мэри, сделав один глоток. Она повернулась к Линн. – А есть что-нибудь такое, что он не умеет делать?

«Давать мне чувство безопасности», – подумала Линн и тут же устыдилась своих мыслей.

Он прекрасно ладил с ней и с ее друзьями. Всем он нравился. Он был внимателен, галантен, уверен в себе, привлекателен. Казалось, что он обожает ее.

Что же ей еще надо?

* * *

Позже, разнося гостям пирожные, приготовленные Мэри, Линн заметила, когда подошла к Грегу, что стала улыбаться более сердечно. Может это было воздействие трех бокалов сангрии или просто прошло время, но она чувствовала себя гораздо свободнее.

Обойдя всех гостей, она поставила поднос на стол, взяла кофе и села рядом с Грегом.

– Восхитительный кофе, – сказал он.

– Он здесь всегда такой. В этом вопросе Гидеон – настоящий мастер. Кстати, спасибо за кофеварку.

Грег допил свой кофе.

– А я гадал, получила ли ты ее.

– Я пыталась до тебя дозвониться. Твой телефон всегда занят. – Она пыталась дозвониться дважды, намереваясь высказать то, что она думает по поводу каталога. Но так как постепенно ее раздражение прошло и момент для объяснений был упущен, она просто перестала звонить.

– Но она тебе понравилась?

– Я еще не пользовалась ей. Я проводила на студии по тридцать часов в день. Но итальянские жареные кофейные зерна пахнут великолепно.

Линн затаила дыхания, надеясь, что он не станет говорить о каталоге. Но он только взял ее руку и нежно поцеловал ее, и она расслабилась.

Возможно, он почувствовал ее неприязнь к этому вопросу и понял, что тему нижнего белья лучше не продолжать.

Она только что откусила пирожное, когда Грег произнес так тихо, что могла слышать только Линн:

– У меня есть для тебя подарок.

– Опять подарок? – спросила она, не подумав, и смутилась от своей бестактности. – Извини. Я хотела сказать, что ты очень щедр. Меня это немного смущает.

– Пойдем со мной. – Он поднялся.

– Куда? – Она откусила еще.

Грег наклонился и забрал у нее пирожное. Он положил его на стол, так, чтобы она не могла его достать. Не отвечая, он взял ее за руку, поднял с места и повел из комнаты.

Он привел ее к ванной для гостей. Из нее как раз выходила одна из приглашенных дам, высокая блондинка, похожая на манекенщицу. Она с восхищением осмотрела Грега, подмигнула Линн и усмехнулась, когда они вошли вместе в ванную. Грег усмехнулся ей в ответ и захлопнул дверь.

Линн подавила в себе желание немедленно открыть ее.

– Зачем мы сюда пришли?

– Увидишь.

Он засунул руку себе под свитер и достал маленькую коробочку, обернутую тканью цвета лаванды.

– Вот.

– Что это?

Он поцеловал ее в шею:

– Открой и посмотри.

Ее кожа затрепетала от прикосновения теплых губ Грега, она сняла обертку и открыла коробочку. В ней лежало нечто из черного материала, плотно свернутое.

Грег взял это и развернул. Он держал в руках ее подарок: колготки без ластовицы.

Ей показалось, что ее сейчас вытошнит.

Прежде чем она успела что-то произнести, Грег сказал:

– Надень их прямо сейчас.

Она замотала головой.

– Линн.

–  Нет!

Он пристально посмотрел на нее. Он выглядел удивленным.

– Я подумал, что это будет здорово. Я думал, что это поможет. Когда мы в последний раз были вместе, ты не возбуждалась. Это обеспокоило меня.

Она все еще отрицательно качала головой, но Грег продолжал:

– Пожалуйста, Линн, надень их. Я возьму тебя прямо здесь. Разве это будет не восхитительно?

Она схватилась за дверную защелку. Грег посмотрел на ее руку, затем снова на ее лицо.

– Я должен через час уехать, я не могу остаться даже на ночь. Это единственное время, когда мы можем быть вместе. Учти это.

Линн рывком открыла дверь и выбежала из ванной.

* * *

– Извини, – сказала Линн, прижав телефонную трубку к уху, – мне действительно очень жаль.

– Но что случилось? Казалось, что вы с Грегом прекрасно проводите время. И вдруг ни с того, ни с сего ты убегаешь отсюда.

– Я знаю. Я чувствую себя ужасно неловко. Оставила его вам… бросила Кару… – Линн лежала дома на диване и пыталась растереть шею, чтобы хоть немного снять напряжение, возникшее в ней. – Вечеринка уже закончилась? Все уже уехали?

– Последний гость уехал незадолго до твоего звонка. Энн Боден. Высокая блондинка в оливковом жакете. Она, кстати, спрашивала меня про Грега. Я сказала ей, что он занят. Она видела, как вы с Грегом вместе входили в ванную.

Линн не хотелось ничего рассказывать Мэри. Она сама еще толком ни в чем не разобралась, а уж тем более объяснить что-то постороннему человека она не могла. Особенно человеку, для которого подобные разговоры являются профессией. Она позвонила только для того, чтобы извиниться за свое стремительное исчезновение. Больше не хотелось ни о чем сейчас говорить.

Но она была так несчастна. Ее квартира, где совсем еще недавно она была не одна, угнетала ее. В который уже раз она убеждалась в том, что проблема соединения с другим человеком, столь легко разрешимая для других, ее ставит в тупик.

– В любом случае, – продолжала Мэри, чувствуя, что ответа от Линн ей не дождаться, – ты никого мне не оставляла. Грег долго не задерживался. Они уехали вместе с Карой на такси.

Шея у Линн болела сильнее, чем обычно. Она попыталась растереть ее еще немного.

– Что он сказал, когда я уехала?

– Совсем немного. Он был расстроен. Он сказал, что чем-то тебя обидел, но сам толком не понимает чем. Он сказал, что ему невыносима мысль, что он уезжает, не помирившись с тобой, но он должен быть в Лос-Анджелесе. Он поблагодарил нас за чудесный вечер.

Линн молчала.

– Итак? – спросила Мэри, побуждая ее к разговору. – Ты не хочешь поговорить?

Она раздумывала над тем, с чего начать разговор, надеясь, что он поможет ей избавиться от страданий, которые так угнетали ее. Но Мэри еще не закончила.

– Потому что, Линн, я хочу помочь тебе. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы ваши отношения плохо закончились. Грег… мы все считаем, что он просто великолепен.

Линн очень хотелось поговорить, но… нет. Это невозможно, если отправной точкой разговора станет подобное утверждение.

Она еще раз извинилась и повесила трубку.

* * *

Гидеон вошел в кухню, неся сумку с мусором.

– Ну?

– Не знаю. Она уклонилась от ответа.

– Это ее право.

– Конечно. – Мэри убрала свои золотистые волосы с глаз. – Где, черт побери, мой ободок? Я ничего не вижу от пота.

Гидеон нашел ободок за тостером и протянул ей. Она предпочитала убирать волосы с лица, а не протирать его салфеткой.

– Прилив?

– Угу.

– Ты попросила Линн дать тебе кассету с записью того шоу?

– Забыла. Я была слишком занята тем, что старалась наладить ее личную жизнь. Как они вели себя на улице? Все было нормально?

– Да. И он мне очень помогал. Правда, когда не рыскал по кустам.

– Зачем?

– Ему показалось, что там кто-то прячется. Позже он признался мне, что очень давно у него была женщина, которая до сих пор не хочет оставить его в покое. Ситуация по типу «Леттермэн». Это сделало его немного нервным.

– Вполне понятно, – сказала Мэри. – Мужчина, который привлекателен… Чудесная вещь, правда? Мэри прикоснулась к набору для пикника.

– Да. – Гидеон сложил все предметы обратно в коробку, убрал ее в шкаф и направился к выходу из кухни.

– А почему бы не убрать его вместе с грилем в сарай?

Он остановился:

– Не знаю, могу ли я это сделать.

– Это же не свадебный подарок. Его не обязательно возвращать, если они разойдутся.

– Тогда почему мне не хочется им пользоваться?

Мэри улыбнулась:

– Я устала от тебя.

Он размышлял еще минуту.

– Я просто невыносим. – Он взял набор и понес в сарай.

* * *

Когда на следующий день Линн пришла на работу, Кара была где-то в другом крыле здания. Линн с удовольствием занялась своими обычными делами: разбирала бумаги, отвечала на телефонные звонки. Работа всегда была для нее лекарством, которое помогало отвлечься и успокоиться.

Около десяти в ее офис ворвался, размахивая блокнотом, Деннис Оррин.

– Полный рейтинговый отчет о тестовом показе. Ты будешь счастлива.

– Деннис! Правда?

– Очень счастлива. – Они склонились над блокнотом. – Посмотри на эти цифры. Отлично в Чикаго.

Линн указала на цифры в блокноте.

– Какой успех в Лос-Анджелесе!

– И очень хорошо в Кливленде, Балтиморе и Миннеаполисе. Единственное место, где нам не удалось попасть в яблочко, – Детройт, но там по кабельному показывали два футбольных матча с участием местных команд.

Линн опустилась на стул:

– Мне нравится.

– Ты вышла на орбиту, детка. КТВ просто проглотит эти цифры. Они будут ломиться во все двери, лишь бы увидеть пробный показ. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Я должен бежать, чтобы не терять ни секунды и выжать как можно больше из этого отчета.

Линн вскочила и начала ходить по офису, почувствовав необыкновенный прилив сил. Она снова и снова вспоминала цифры в блокноте Денниса и представляла, как начальство на всех станциях будет их читать, и ощущала прилив гордости и возбуждения.

Она вспомнила Грега. Эта мысль не замутила ее радости, но слегка расстроила. Даже за такое короткое время мнение Грега стало ей не безразлично.

Ей хотелось… Она очень хотела рассказать ему обо всем.

* * *

Она позвонила Пеннине Руссо и обрадовалась, когда услышала, как чужой голос ответил: «Департамент паркового хозяйства».

– Нет, – сказала Пеннина, когда их соединили, – меня не вернули на прежнее место, но я звонила, чтобы рассказать, что я теперь не отвечаю на звонки, я разбираю почту. Возможно, это справедливое решение сейчас, когда все мои неприятности выплыли наружу.

Они попрощались, но последние слова Пеннины не выходили у Линн из головы.

Линн имела четкое представление о том, как должно проходить это шоу. По непонятным причинам ее мнение и ее суждения стали известны всем на студии, и под общим давлением она вынуждена была заменить заключительное слово, заранее написанное и отрепетированное, на свой собственный монолог.

– Сегодня мы говорим о власти, – сказала Линн, обращаясь к камере. – Тайная сила скрыта темнотой – той темнотой, в которой она существует, и той темнотой, которая появляется тогда, когда мы отказываемся что-либо слышать или видеть.

Это не просто противостояние мужчины и женщины. Это совсем не так просто.

Мы наконец начинаем говорить о том, что мы думаем о сексуальных домогательствах, использовании служебного положения, насилии – о том, что имеет место там, где есть власть.

Что мы думаем об этом сейчас? Что мы думали раньше? Есть ли какая-нибудь разница между нашими словамии поступками? Кто действительно делает жертву жертвой? Не виноваты ли сами женщины в том, что с ними происходит? Не верим ли мы в душе, что это их вина? Не хотимли мы в это верить?

Мы все должны быть благодарны, что на свет выплыли такие случаи, как с Пенниной Руссо, случаи Хилл-Томас, Боумен-Кеннеди, Вашингтон-Тайсон. Однако такое может случиться только в темноте. А ее осталось очень много. Но мы начинаем зажигать огни и открывать двери… и это единственный путь, ступив на который, мы можем надеяться, что победим эту власть.

Шоу стало одним из важных пунктов плана, который Линн разрабатывала для программы, предназначенной для пробного показа на КТВ.

Теперь ее каждодневные программы становились плацдармом для победы одной темы – той темы, о которой она с такой страстью говорила в своем заключительном слове: сложный комплекс вопросов, связанных с различными формами преследования.

Где же можно было найти лучшую тему для пробного показа, чем детство – то время, когда человек подвергается первым преследованиям?