Текст книги "Он+Она (ЛП)"
Автор книги: Мишель Уоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Она наклоняется и копается в своем рюкзаке, а я вижу, что на её трусиках сзади написано «СРЕДА». Эта девушка заставляет меня улыбаться, что кажется приятной переменой в жизни, после той драмы, которую мне довелось пережить.
– Да, но думаю, что этот наряд лучший, – признаюсь, бесстыдно разглядывая её, пока она этого не видит. И тогда я замечаю длинный шрам на внутренней стороне её ноги, поднимающийся от коленки до бедра.
Надев майку, она оборачивается и, кажется, замечает мой взгляд, затем быстро пожимает плечами.
– Мне кажется, на тебе не те трусики.
Я указываю на великолепную округлость её попы.
Она смотрит через плечо на доказательство, приподняв ягодицы.
– Я купила бракованную упаковку нижнего белья: там было две «среды» и ни одного «понедельника». Представляешь?!
Натягивает обрезанные джинсы, застегивает их и садится по-турецки рядом со мной.
– Ты кажешься мне знакомым. Мы где-то встречались?
– Нет, я …
– Подожди. Не называй своё имя.
Она прерывает меня, положив свой палец на мои губы.
– Скажи мне имя, которым всегда хотел, чтобы тебя называли.
Мои глаза расширяются от её фразы, и я вижу, как она медленно убирает палец от моего рта, как будто убери она его слишком быстро, мое настоящее имя случайно сорвалось с уст. Она точно сумасшедшая. Замираю на секунду, раздумывая над тем, действительно ли хочу продолжать этот разговор. Кто спрашивает ненастоящее имя? Неловко поворачиваюсь и блуждаю взглядом по парку, надеясь, что кто-нибудь придет мне на помощь, может голые велосипедисты? Нет, похоже, в этот раз я сам за себя. И делаю то, что у меня получается лучше всего: уклоняюсь от ответа.
– Ладно, назови имя, которое ты всегда хотела для себя.
– Это легко. Ши. По крайней мере, я выбрала его для себя на этой неделе. На следующей, возможно, будет другое.
Она меняет позу, прижимая колено к груди.
– Так, теперь ты.
Она наклоняет голову.
– Хорошо…
Я смотрю вверх и усиленно думаю, что ответить, так как для нее это важно. И хоть я и далек от своей зоны комфорта, отвечаю, только потому, что мне интересно узнать, что же будет дальше.
– Мне всегда безумно нравилось имя Хьюитт. Произносится х-ь-ю-и-т-т.
– Как марка компьютера?
Она смеётся.
– Да, кажется так. Но какое твоё настоящее имя?
– Просто зови меня Ши, а я буду звать тебя Хью. Ты похож на Хью.
– Что привело тебя в Сан-Франциско, Ши?
Вопрос вырывается изо рта, прежде чем я осознаю, что эта тема может быть опасной территорией. Так как я видел её в самолете, то, конечно, предполагаю, что она сбежала сюда, однако, не исключено, что она может здесь жить.
Ши кладёт подбородок на коленку, тщательно подбирая слова.
– Давай просто скажем, что я здесь с целью личностного развития. А ты?
Она достает упаковку Twizzlers из рюкзака и предлагает мне. Качаю головой.
– Что-то вроде того же. Я здесь из-за собеседования.
Указываю на свой костюм.
– И как прошло?
Она откусывает конфету.
– Честно говоря, я не уверен. Итог может быть любым.
– Дай угадаю, кем ты работаешь.
Она осматривает меня, анализируя каждую деталь, словно кожа на щеке или узор на галстуке, смогут дать точный ответ.
– На тебе костюм, значит, ты определенно принадлежишь к деловым кругам, но…
Она оттягивает мой воротник и проводит пальцами по шее, вызывая неожиданный поток тепла, который разливается по груди и заставляет меня заерзать на месте.
– У тебя из-под рубашки видна татуировка, а твои волосы похожи на …
Она замолкает.
– Похожи на что?
– Нет, нет, такой симпатичный начёс.
Она смеётся.
– К тому же все модники, ну типа…
Она делает волнообразное движение своим Twizzler и говорит:
– Итак, ты модный деловой парень. Это означает, что ты архитектор или что-то вроде того.
Напрягаюсь, на мгновение мое сознание застывает. Нахожусь в полном шоке и не могу произнести ни слова. Эта девушка, с которой я раньше никогда не встречался, с кучей странностей, угадала абсолютно верно. Приняв свой самый непроницаемый вид, что означает затаить дыхание за суровой маской, я вступаю в спор.
– Или что-то вроде того, – удается ответить мне.
Пытаюсь собраться.
– Интересное наблюдение. Но если ты не хочешь знать моего настоящего имени, то, возможно, и не хочешь знать, права ли по поводу профессии.
Ши одаривает меня ослепительной улыбкой.
– Я почти уверена в своей правоте. Я, как одна из тех людей на ярмарке, которые могут угадать дату твоего рождения, вес и рост, но ещё я специализируюсь на профессиях.
– Значит ты ярмарочная гадалка-экстрасенс? – смеюсь я.
– Возможно, на этой неделе.
Она встаёт.
– Ты голоден? Не хочешь пообедать?
Глава 6
Она
Хью одаривает меня стеснительной кривоватой улыбкой, когда я приглашаю его на обед. В его карих глазах я уже вижу отрицательный ответ. Но стоит ли его за это винить? Если уж на то пошло, то он, скорее всего, видел меня в платье Брайдзиллы (прим. пер.– англ. bride невеста, Godzilla – динозавр-мутант из японского фильма), а сейчас я вообще полуголая, в трусах «неделька» катаюсь по городу на велосипеде с группой сморщенных стариков – хиппи-нудистов, тех, кому за семьдесят.
– Клянусь, я не сумасшедшая, – добавляю, чтобы приглашение стало более заманчивым.
Он смеряет меня оценивающим взглядом.
– Разве не так говорят сумасшедшие, чтобы убедить других в обратном?
– Конечно. Ну…мне так говорили, но я не безумнее любого в этом городе.
Указываю на голых велосипедистов в парке, которые устроили пикник на траве, развалив свои прелести на солнышке для всеобщего обозрения.
– Мы будем обедать с ними?
Он кивает головой в их направлении.
– Если только ты захочешь.
Выражение его лица вызывает у меня смех. Бедный парень выглядит крайне огорченным.
– На самом деле я слышала, что на Коламбус Авеню есть великолепный итальянский магазинчик.
В ожидании ответа поднимаю велосипед за руль.
– Но ты меня едва знаешь.
– Мы все незнакомцы, пока не познакомимся. Правильно? Вдобавок, ты сказал, что видел меня три раза, а я тебя, по крайней мере, один, хоть и не могу вспомнить где. По-моему, сама судьба говорит нам пообедать вместе.
Я так буднично говорю об этом, надеясь, что ход моих мыслей будет понятен.
После минутного размышления он, наконец, говорит:
– Ладно, раз уж ты так говоришь об этом, то как я могу отказать судьбе?
– Правильное решение, потому что она может вести себя, как настоящая сука. Поверь мне.
Пока я везу велосипед через парк, Хью идет рядом со мной. Он развязывает галстук, аккуратно скручивает его и засовывает в пиджак, затем расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, демонстрируя ещё один дюйм своей татуировки. Она одноцветная и геометрическая, и меня так и подмывает потянуться и дотронуться до неё, как люди дотрагиваются до животов беременных женщин. Но я так не делаю из-за страха, что в итоге он убежит в противоположном направлении.
Пока мы идем, я очарована тем, как подпрыгивают его темные волосы, которые сейчас ему каким-то образом удалось уложить в идеальную прическу. У него сильный мужской профиль с отличительной особенностью: горбинкой на носу, как у мужчин на бюстах времен Римской Империи. Его можно было бы принять за итальянца, благодаря загорелому телу.
– Ты всегда приглашаешь незнакомцев на обед? – он снимает пиджак и перекидывает его через руку, затем смотрит на меня выразительными темными глазами.
– Только симпатичных, – поднимаю глаза и игриво хлопаю ресницами.
– То есть это пикап?
Его губы складываются в ещё одной кривой улыбке, однако на этот раз более уверенной.
– Нет! – быстро отвечаю я и тут же чувствую, как горячий румянец заливает щеки. Он симпатичный и очень даже сексуальный. В этом нет никаких сомнений. – Я имею в виду, конечно нет.
Покусываю губу, потому что это правда, и надеюсь, что он меня правильно понял.
– Всё нормально? Мне жаль, но правда в том, что я одна, и, кажется, ты тоже одинок. От тебя идет эта энергетика, ты ведь один?
– Энергетика одиночества? – с притворным ужасом он смотрит на меня.
Быстрый отрывистый звук моего искреннего смеха срывается с губ. Это хорошее изменение, по сравнению с теми днями, которые я провела в слезах.
– Прости.
– Ну ладно, так уж и быть. По факту то я один. Я думал, что несколько дней после собеседования буду наслаждаться городом, возможно, покатаюсь по окрестностям, присмотрю место, где мог бы поселиться, если получу работу. Но по правде, я здесь никого не знаю.
– Ну, теперь ты знаешь меня.
Мы доходим до верхней точки первого холма, который ведет к сердцу района Маленькая Италия, и Хью предлагает повезти мой велосипед.
– Итак, чем ты в действительности зарабатываешь на жизнь, Ши?
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Кем ты работаешь?
– Ну, по твоим словам, я ярмарочная гадалка, – объявляю я.
– Правила запрещают мне знать твою профессию?
– Есть только одно правило: никаких настоящих имен.
Если я оставлю всё так, как есть, то смогу хорошо провести время, не сблизившись с ним. Всё, что мне нужно прямо сейчас – друг. Даже если при этом мне жаль, что выбрала такого красивого парня, ведь, будучи честной перед собой, я осознаю, что пока могу справиться только с дружбой.
– Это странное правило.
– Мы просто гуляем и веселимся: никаких привязанностей, электронных писем или эсэмэсок по окончанию всего этого. – Машу рукой в воздухе.
– Тогда получается два правила, и это заявление означает, что мы начали «всё это». – Хью посылает мне мальчишескую ухмылку.
– Начали. Мы друзья. – Я скрываюсь в магазине под названием «Сабатино Бразерс Дели» (Sabatino Brothers Deli), оставляя его снаружи, чтобы прикрепить велосипед на замок.
Глава 7
Он
Трудно описать наш восхитительный обед. Ши удаётся очаровать меня, несмотря на то, что она не рассказывает о себе практически ничего конкретного. А в правдивости тех историй, которые она излагает, я не уверен.
Она говорит, что писала картины на реке Сена в Париже, как настоящий художник; каталась на платформе во время праздника Марди Грас в Новом Орлеане, может топлес, а может и нет. Я всё-таки думаю, что топлес. Мне нравится эта картинка в голове. Она пела караоке с моим любимым футболистом в Балтиморском кабаке, хоть и признает, что не умеет петь, и выделяет понравившиеся футбольные команды, основываясь лишь на цветах их «костюмов». Она не определилась с любимым фильмом: либо это «С 9 до 5» с Долли Партон, либо «Ксанаду» с Оливией Ньютон-Джон, но больше склоняется к «Ксанаду», так как любит кататься на роликах. А ещё она преподавала искусство для обездоленных детей. Несмотря на мои критические вопросы по каждой истории, на которые она убедительно отвечает, Ши всё же подмигивает мне, когда клянется, что всё это правда. Даже если это и не так, мне все равно, потому что я понимаю, что просто хорошо провожу время. Нам удается вести беседу о всякой ерунде.
* Марди Грас – народный праздник, который отмечают во вторник на масленичной неделе.
Тем не менее, я рассказываю ей только правду, но тоже подмигиваю. Таким образом, подвергая сомнению мою честность. Создается впечатление, что мы играем в игру, в которой стремимся обскакать друг друга, с помощью наших удивительных историй. А когда я отклоняюсь от основных событий моей жизни, то эти рассказы делают меня совсем неинтересным человеком. Конечно, опускаю недавние события, которые довели до реабилитационного центра и тюрьмы. Однако всё могло быть намного хуже, если бы не мой великолепный адвокат, отработанные часы, хорошее поведение и непоколебимое чувство раскаяния.
– На втором курсе колледжа, – говорю я, – я ездил в Бразилию, чтобы устанавливать солнечные батареи на крышах домов в маленькой деревушке в Андах.
– Замолчи! – Ши возбуждённо ударяет по столу.
– Нет, правда, – наклоняюсь и отталкиваю в сторону пустую тарелку. – Признаюсь, что согласился, так как это дешёвый способ посетить Южную Америку, но быть волонтёром и иметь возможность улучшить жизнь целой общины оказалось невероятно полезным.
Я не упоминаю о том, что пропустил выпускной класс и получил диплом архитектора только прошлым летом.
– Получается, ты действительно парень что надо, – она откидывается и скрещивает руки. – Не думаю, что я также хороша. Мне бы хотелось быть лучше и сделать что-то подобное.
Я хочу сказать, что вовсе не такой уж и хороший. Я тот, кто не заслуживает даже обедать с такой девушкой, как она. Но вместо этого, отгоняю прочь все эти мысли. Собственная вина мучает меня достаточно долго. Здесь я пытаюсь начать все заново. Я заслуживаю того, чтобы начать все сначала. Каждый заслуживает, даже я.
– Ты преподавала искусство детям. Разве это не хороший поступок?
Когда она неловко пожимает плечами и отворачивается, я задаюсь вопросом: а не было ли это ложью? В её бегающем взгляде видны такие же глубокие шрамы, как на лице и ноге. Почему она не может быть самой собой, честно назвать свое имя и рассказать кое-что о себе? Что, чёрт возьми, произошло с ней в Мэриленде?
Ши берёт бумажную обёртку и скручивает её, болтая о вчерашнем походе в Китайский Квартал за покупками. Ловлю себя на мысли, что сравниваю её с моей бывшей девушкой, Карой. Они абсолютно разные. Ши такая беззаботная, притягательная и кажется полной надежд, несмотря на прошлое. Кара, ну, она поверхностная и безрассудная, и отчасти поэтому всё закончилось именно так. Она была лучшей подругой моей сестры Бет. Они вдвоем были погружены в мир вечеринок, а я, как влюбленный идиот, мечтающий о свидании с Карой, таскался за ними по пятам, словно младший брат.
Через несколько часов, посреди разговора о способах использования конфет PopRocks и Mentos в научных экспериментах, в которых она казалась экспертом, Ши резко встает.
– Не знаю, как у тебя, но у меня уже задница стала плоской от долгого сидения, – она трясет ногами и потягивается.
– А ты думаешь, почему я кручусь? У меня пальцы уже десять раз онемели, пока мы тут торчим.
– Значит, нам надо прогуляться, – она поднимает меня на ноги, и её волосы касаются моих рук. Наклонившись над ней, чувствую цветочный аромат её шампуня. Что-то в этом запахе активизирует мои чувства, возбуждает и заставляет ладони вспотеть.
С дрожащими ногами, она вытаскивает меня из магазина и поворачивается лицом:
– Было весело. Спасибо, что составил мне компанию сегодня. – Она набрасывает лямки рюкзака на плечи и идёт задом.
– Это всё? Ты уходишь? – я потрясённо поднимаю руки, пытаясь двигаться вместе с ней, чтоб оттянуть прощание.
– Быть может, ещё увидимся, – она широко улыбается, продолжая идти.
– Можешь дать мне номер телефона?
– Помни о правилах, – кричит она, затем поворачивается и уходит прочь.
Я, словно идиот, молча стою и смотрю, как она удаляется. Видимо она говорила серьезно о «правилах», но я не осознал этого. Я думал… вот дерьмо. Черт возьми, не знаю, о чем я думал.
Какого хрена я хочу её увидеть снова? Я не должен. Разумеется, у неё есть проблемы: она сбежала со свадьбы и, кто знает, что она оставила в Мэриленде. И ни один нормальный человек не стал бы играть в эту дурацкую игру «никаких имён».
Но в этот момент, когда она гордо удаляется от меня, я думаю точно не головой. Прокручиваю в уме все те неприятные вопросы, странные и грандиозные истории и улыбаюсь, потому что представляю, как слово «среда» на её трусиках подпрыгивает вверх и вниз, когда она покачивает своей маленькой совершенной попкой.
Боже, она чертовски милая.
Глава 8
Она
Я очень быстро удаляюсь от, возможно, самого привлекательного и хорошего парня в Сан-Франциско, так как он не должен увидеть, что я плачу. Слёзы катятся по щекам, и мне едва удается сдержаться, чтобы не зарыдать. Я дала себе обещание не делать этого, пообещала, что больше не пророню ни слезинки. Однако когда осознаю, как весело мне было, накатывает чувство вины, снова открывая все живые раны и направляя меня в знакомую темноту. Я просто должна уйти.
Когда я подхожу к началу Юнион Стрит, все мои слёзы выплаканы, и я уже абсолютно не могу дышать.
Где-то позади, Хью скорее всего задается вопросом «Что, чёрт побери, только что произошло?», но я не упрекаю его. Не его вина, что он такой обаятельный парень, которого я практически заставила обедать со мной, и который, бесспорно, сводит меня с ума.
Медленно снимаю рюкзак и бросаю на парковую скамейку. Роюсь в его содержимом, экстренно разыскивая спасительное средство – злосчастный пузырёк. Когда я сжимаю его в руках, всё тело дрожит, и меня накрывает неприятная волна холодного пота. Как у собаки Павлова, начинает выделяться слюна, когда вижу цвет и размер пузырька, держу его скрученными пальцами. Дрожащими руками, кладу в рот очередную белую таблетку и запиваю её водой из бутылки.
Облегченно вздыхаю, так как знаю, что таблетка успокоит нервы и прогонит мысли. Если бы только я могла освободиться от них и всего, что с ними связано. Где бы я ни находилась и как ни старалась не принимать лекарства, мои проблемы всегда сидят в глубине сознания, контролируют меня и, словно мерзкое чудовище, только и ждут момента, чтобы выйти на первый план.
После того, как я прихожу в себя, единственным утешением становится то, что у меня есть прекрасная возможность полюбоваться закатом. Усаживаюсь напротив подножья возвышающейся башни Койт, с которой открывается вид на город. Этим вечером солнце окрашивает небо в яркие пурпурные и фиолетовые тона. От этого зрелища мне становится ещё печальнее, ведь я не могу остаться здесь навсегда. В конце концов, знаю, что должна буду встретиться лицом к лицу со своими проблемами, но не сейчас. Во мне пока ещё недостаточно сил.
И тут меня настигает очередная ясная мысль: «Я забыла велосипед. Тьфу!»
Вздохнув, кладу голову на колени. После того, как солнечный свет переходит в сумерки, иду назад, вниз по Юнион Стрит и возвращаюсь в Маленькую Италию. Однако, когда подхожу к магазинчику, где мы с Хью обедали, то не нахожу там велосипеда. Либо он забрал его, либо кто-то ещё.
Задумавшись на секунду, какую сумму спишет отель с моей кредитной карты за утерю велосипеда, быстро выкидываю это из головы. Мне пофиг. У меня множество серьезных проблем, так что дурацкий потерянный велосипед – наименьшая из них. Мне бы хотелось, чтобы он был единственной моей проблемой.
Когда, наконец, возвращаюсь в отель, то вижу много людей, выходящих из здания в нарядных одеждах, явно направляясь в клуб или на роскошный ужин. Влюбленные и счастливые пары садятся в лимузины и такси. Как бы мне хотелось оказаться на их месте, но вместо этого я нахожусь сама по себе в городе, который всегда хотела посетить с Бреном. Наблюдая, как жизнь вокруг бьет ключом, и у каждого есть близкий человек, хотя бы друг, я чувствую, что еще никогда в жизни не была так одинока.
– С возвращением, – портье улыбается и открывает дверь, давая мне возможность зайти внутрь. Я иду на ресепшен.
– Чем могу Вам помочь этим вечером? – спрашивает женщина из-за стойки.
– Сегодня утром я воспользовалась одним из бесплатных велосипедов, а когда отлучилась, кто-то украл его.
– О, нет. Мне очень жаль. Назовите, пожалуйста, номер вашей комнаты.
– Комната 616, – я склоняюсь над стойкой, уронив подбородок на ладони, пока она вводит информацию в компьютер.
– Да, с утра Вы взяли прогулочный велосипед, но, похоже, Вы его уже вернули сегодня вечером. – Она поднимает взгляд из-за пряди окрашенных рыжих волос, больше похожих на цвет крови вампира, и черных очков в стиле Бадди Холли. Здесь все невероятно модные.
– Правда? – я выпрямляюсь и нервно смеюсь. – Мне кажется, я бы это запомнила.
Девушка непринужденно указывает на два велосипеда, стоящих перед входной стеклянной дверью.
– У нас их всего два, и они оба здесь. Возможно, кто-то вернул его вместо Вас. На велосипедах есть наклейка с информацией о нашем отеле.
– Гм, ладно. Значит у меня, похоже, есть ангел хранитель.
Хью.
– Я могу Вам ещё чем-то сегодня помочь?
– Нет, спасибо, – я отхожу.
– Приятного вечера, – машет она мне, когда я захожу в ближайший лифт.
Двери закрываются, в зеркальной стене отражается мое озадаченное лицо. Почему мне надо было встретить такого безумно милого и сексуального парня, когда очевидно, что я не готова к чему-то большему? У меня вырывается стон; поворачиваю голову, слегка стукнувшись ей о стену. Звучит сигнал, двери открываются, и я тащусь в свой номер.
Закрываю за собой дверь, скидываю атласные тапочки, бросаю рюкзак на стул, а затем распластываюсь на кровати. Когда поворачиваю голову, то вижу, что телефон мигает светло-розовым сигналом, оповещающим о голосовом сообщении.
Я смотрю на него.
Горит. Не горит. Горит. Не горит.
С каждым миганием моё тело напрягается всё больше и больше. Не хочу проверять его, но должна, так как эта мигающая лампочка будет преследовать меня и не даст уснуть всю ночь. Я никому не говорила, что я здесь. Даже моей семье. Наклоняюсь и поднимаю трубку, следуя инструкциям на телефонном аппарате.
Хоть я и не должна, но всё же надеюсь, что это Хью. Теперь он знает, где я остановилась, но одно преимущество у меня осталось. Он не знает моего настоящего имени. Вместо этого, после того как нажимаю несколько кнопок, к своему ужасу, слышу голос, от которого сбежала. В горле пересохло так, что не могу сглотнуть.
– Малышка, я очень за тебя переживаю. Чёрт возьми, почему ты в Сан-Франциско? Может, ты вернёшься домой, и мы всё обсудим? Я люблю тебя.
Его голос порождает тревогу. Она распространяется по венам, превращаясь в чистый адреналин, инстинктивный механизм, который готовит меня к сражению. Или к побегу.
Но я уже это сделала.
Пытаюсь успокоиться, вспоминая, что всё происходящее реально. Этот дурак должен всё контролировать. Вероятно, он отследил покупки с моей кредитной карты, и таким образом, нашел меня в первом же месте. Это всего лишь один из приятных бонусов его правительственной должности. Он может отследить каждый мой шаг, как проклятый охотник за головами. Если я не отвечу на его звонок, то он прыгнет в самолет и найдет меня, чтобы притащить домой. К счастью, он оставил сообщение незадолго до того, как я вошла в номер. Значит он не сможет приехать сюда сегодня вечером. На дорогу из Мэриленда понадобится не менее пяти часов.
Немного расслабившись – ведь все еще нахожусь под действием белой таблетки – я пытаюсь рационально подойти к этой проблеме. У меня совсем мало времени, чтобы прийти в себя и все переосмыслить, однако, завтрашний день станет последним в этом городе.
Наклоняюсь за рюкзаком, расстегиваю его, достаю пузырек с таблетками и мобильный телефон. Сегодня мне отчаянно хочется больше не зависеть от лекарств. Мое тело требует розовую таблетку, но каждая клетка предпочитает забыть почему. Словно об этом слишком больно вспоминать.
Ставлю пузырек на стол, приказывая себе не прикасаться к нему. Я не хочу, несмотря на то, что должна. Часть моего разума блокирует причину. Эта часть, я точно знаю, злая и неподконтрольная. Даже небольшое воспоминание заставляет меня оказаться на краю. Закрываю руками лицо, впиваясь ногтями в голову и кожу. Мысленное перетягивание каната «пить или не пить» проклятую розовую таблетку наводит в моем разуме нервный беспорядок.
Наконец, сдаюсь. Хватаю пузырёк и дрожащими руками отвинчиваю крышку. Мой рассеянный мозг и ослабевшие пальцы не могут найти правильную таблетку, отчего я высыпаю их на стол. Таблетки раскатываются повсюду, некоторые падают на пол, но я не обращаю на это внимания, потому что вижу, как катится розовенькая, аккуратно остановившись на краю стола. Склоняю голову, практически целую стол, и, словно пылесос, засасываю твердый шарик, проглатывая его без воды. Быстрое решение проблемы.
Когда лекарство оказывается внутри, закрываю глаза. От него в голове становится туманно, однако сквозь него я могу что-то делать. Впервые за эти дни, включаю мобильный телефон. Тридцать восемь пропущенных звонков и более пятидесяти эсэмэсок, в каждой из которых меня умоляют позвонить или вернуться домой. Я немедленно удаляю их, точно так же мне хочется стереть их из памяти.
Глава 9
Он
С пяти утра я сижу на блестящем ярко-зелёном диване из искусственной кожи в необычном отеле Ши. За это время успел, по меньшей мере, двадцать раз сосчитать огромные цветы на обоях в стиле шестидесятых над стойкой ресепшен, причем постоянно получая разное количество. От неудобства, скрещиваю руки на груди. Мои веки опускаются, сначала тяжело, а потом и вовсе закрываются.
Я не спал этой ночью из-за размышлений о собеседовании, о моём прошлом, о сумасшедшей, но невероятно красивой девушке, с которой познакомился, а также неопределённом будущем. Слышу, как парень за стойкой менеджера громко покашливает, пытаясь меня разбудить. Не обращаю на него внимания, так как персонал не оставляет меня в покое вот уже несколько часов. Объясняю, что жду человека, но если Ши не появится в ближайшее время, то они выпроводят меня за дверь.
Вздрагиваю от того, что кто-то трясет меня за плечо. Сон резко проходит, и я снова готов отстоять свое присутствие здесь.
– Сколько ты уже здесь сидишь? – удивляет меня Ши. Она стоит неподвижно с двумя небольшими сумками, перекинутыми через плечо. Похоже, выезжает из гостиницы.
– Ты уже уезжаешь? – расстроенный, я стараюсь игнорировать её вопрос.
– Да. Подумала, что одной ночи в Сан-Франциско будет достаточно, – она поправляет сумку со странным неловким видом. Уже нет той беззаботной девушки, которую я встретил вчера, и в этот момент понимаю почему. Это из-за меня. Я зашел слишком далеко, и теперь она думает, что я её преследую.
– Извини. Мне не следовало приходить. Честно признаться, мне было так весело вчера, что я просто подумал, мы могли бы встретиться снова, а это единственное место, где я мог тебя найти.
– Хорошо, хорошо, – она тревожно озирается, словно ожидает встретить кого-то.
Вчера она сказала, что приехала одна, но, похоже, это не означает, что и сегодня она будет одна. Какой же я болван, раз допустил мысль, что она тоже захочет встретиться со мной. Мое возбуждение испаряется.
– Слушай, мне приятно было снова увидеться. Но, видимо, у тебя на сегодня другие планы, поэтому мне лучше уйти, – засовываю руки в карманы и пытаюсь как можно быстрее скрыться, желая положить конец этой неловкой встрече.
Портье открывает передо мной дверь, выбегаю на улицу и с трудом тащусь вверх на холм по Грант Авеню через Ворота Китайского квартала, направляясь к себе в отель. В любом случае, мне надо поспать. Оказавшись на вершине холма, вдруг слышу её.
– Хью! Подожди!
Всё в этом голосе – его мягкость и медовая сладость – заставляет меня замереть и повернуться, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Ши бесшабашно бежит через дорогу, уклоняясь от машин, как в дурацкой видеоигре Frogger, и для меня становится облегчением, когда она, целая и невредимая, оказывается рядом на тротуаре.
– Я хотела тебя поблагодарить, за то, что вернул мой велосипед, – говорит она, приближаясь.
– Не за что.
– Знаешь, мы могли бы сегодня погулять. Мне, правда, больше нечем заняться.
Мои глаза расширяются от изумления.
– Ты серьезно? Я не хочу нарушать правила игры, – смягчаю тон, пытаясь не показать эмоций.
– Всё в порядке, – её губы изгибаются в улыбке, словно она смотрит сквозь меня. – Слушай, мне нужно было выселиться из отеля, поэтому ты не будешь против, если я оставлю часть вещей у тебя, пока мы будем гулять?
Она держит свою маленькую сумку, а я не пойму, где, черт побери, её остальной багаж, но потом вспоминаю, что в аэропорту у неё не было чемодана. И все же, кто путешествует по стране, практически без ничего?
– Ладно? – она подталкивает мою руку, и я отвлекаюсь от списка вопросов, которые сложились в голове.
– Конечно, без проблем.
• • •
– Знаю, он не слишком хороший, – говорю я, когда мы оказываемся перед отелем Хельга Инга.
– Думаешь, меня волнует твой отель? – она поднимает бровь и берет меня за руку, подталкивая к ступенькам. Как и вчера, ее прикосновения удивляют меня. Они такие легкие и естественные.
Мы входим в вестибюль, если его можно так назвать, он не слишком новый и достаточно тусклый. Признаю, мне более чем стыдно приводить её сюда. Этот отель – первоклассная дыра, однако когда я оформлял бронь, то думал, что мне нужно место, где можно бросить кости, а никак не впечатлять девчонок.
– Ты прав, – она поворачивается и скрещивает руки. Я волнуюсь. – Ты не сказал мне, что у тебя в холле стоит музыкальный автомат, – она практически вприпрыжку приближается к грязному агрегату, зажатому между торговым автоматом 70-х годов и древней стойкой с туристическими листовками. – У тебя есть мелочь? – бросает сумки на пол и протягивает ладонь. Шарю в карманах в поисках нескольких четвертаков и даю их ей. Она опускает их в прорезь для монет и выбирает песню. Аппарат щелкает несколько раз, и вскоре слышится мелодия, заполняя пустой вестибюль и заставляя проснуться задремавшего менеджера за треснувшим стеклом.
Ши кладет руки на края автомата и начинает томно покачиваться, пока мелодия не утихает. Несмотря на то, что я не могу этого видеть, знаю, слово «вторник» покачивается вместе с ней; от этой мысли у меня поднимается температура. Слова песни пробиваются сквозь музыку, и она поворачивается ко мне, театрально шевеля губами в такт песне «Dancing Queen» группы ABBA. Я посмеиваюсь, когда она скользит ладонью по моей груди и обходит вокруг, соблазнительно пританцовывая и покачивая бедрами. Её тонкие пальцы оставляют горячие следы на моей коже. Сжимаю руки вдоль тела, пытаясь не реагировать, однако мне это дается тяжело, ведь её сексуальность накрывает с головой.
– Не притворяйся, что не знаешь слов, – она хватает мои руки и начинает ими размахивать, вовлекая в свой танец.
– Нет, нет, – отстраняюсь назад, прижав ладони. – Мне нужно прилично выпить, прежде чем я приму участие в этом унижении.
Я больше не хочу выпивать, с меня хватит. По крайнее мере, я делаю всё возможное, чтобы не возвращаться к этому, но эта битва бесконечна. Не могу оторвать взгляд от её движений, сияющих глаз, дикой копны волос, невероятно тонкой талии и округлых форм сзади. Почему мне должно хотеться танцевать, если я могу наслаждаться ее павлиньими движениями вокруг меня?
Когда она, смеясь, откидывает голову назад, мне хочется опуститься на колени и преклониться перед этой девушкой. В её взгляде на жизнь и притягательной страсти есть нечто, что хочется впитать в себя и сохранить. Мне хочется взглянуть на жизнь её глазами, хотя бы чуть-чуть.
Навязчивая песня затихает, и мелодия прекращается.
– Может, в следующий раз, – говорю я и беру её вещи.
– Просто запомни, – серьёзно произносит она. – Следующего раза может и не быть.
Ши проходит мимо меня и направляется к лестнице. Иду за ней, пытаясь понять, что она имеет в виду, но потом осознаю, что даже не знаю её настоящего имени. После сегодняшнего дня, мы, возможно, больше никогда не увидимся. Насколько мне известно, она может сбежать в любую минуту, как сделала это вчера, а я до сих пор не знаю причину. Когда мы проходим первый лестничный пролет, то кажется, что к ней вернулось хорошее настроение.
