Текст книги "Поцелуй тьмы (ЛП)"

Автор книги: Мишель Роуэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Он нахмурился.

– Ты часто видишь такие беспокойные видения о будущем?

Я откашлялась.

– Не часто. Но это возможно? Если старая гвардия захочет сделать это, то сделает? Если миссия провалиться?

– Миссия не провалиться, – сказал Крейвен. – Это точно. Не думай об этом, детка. Мы с этим разберемся.

Почему то его заверения не успокоили меня. По спине пробежал холодок, что удивило меня. Я думала, что полностью окоченела.

Бишоп провел рукой по волосам, он осунулся, словно он очень устал. То, что я с ним сделала, ослабило его.

– Я больше не смогу вернуться.

– Не говори так.

Я двинулась к нему, но постаралась не подходить слишком близко. Даже стоя в нескольких шагах от него, его запах дурманил меня и снова пробуждал во мне голод. Я так сильно хотела его поцеловать, что почти уже перестала держать расстояние между нами. Он воздействовал на меня так, как никогда раньше. Я сжала руки так, что мои коротенькие ногти впились в ладони. Боль помогла мне прийти в себя.

– Почему? Это ведь правда. Возможно, я всегда веду себя как помешанный, но я не дурак.

Он удерживал мой взгляд, лицо было напряжено так, словно он чувствовал то же притяжение, что и я, но потом он отвернулся и посмотрел на Коннора.

– Меня должны были забрать сразу, как только я разберусь с Источником. Я прошел через барьер, значит, я бы мог вернуться назад. Теперь такого не случиться. И, возможно, из-за души, которая во мне, я не вернусь туда вообще, только если они не изменят все.

– Когда я вернусь, я постараюсь тебе помочь, – сказал Коннор.

– Ты когда-нибудь слышал о падшем ангеле, который вернулся в Рай?

Коннор на секунду замолчал. – Нет.

– Я так и думал.

У меня защемило в сердце. Его слова прозвучали так, словно он уже смирился, что это конец.

Вернуться в Рай и излечиться от сумасшествия, которое заставляло его страдать, это было все, чего он хотел с тех пор, как прибыл сюда, это был своего рода маячок во тьме для него. Если он не сможет вернуться назад, он будет таким же бездомным, как тот парень, которого я видела. Затем я поняла, что даже не знаю его имени. Я не спросила о нем.

– Я встретила кое-кого, – сказала я, нарушив тишину. – Бездомного человека, который ошивается возле "Жажды". Он немного не в себе, просто болтает всякую чепуху. Когда я дотронулась до него, то почувствовала искры, похожие на те, которые я ощущаю, когда прикасаюсь к Бишопу. Он тоже ангел.

Падший ангел.

– Не удивительно, – сказал Крейвен. – В человеческом мире полно падших ангелов. От Рая гораздо больше падших, чем от Ада. Если демон остается в человеческом мире, то для него это вознаграждение, а не наказание. Если, конечно, он не был официально сослан.

Бишоп пристально смотрел на меня, и я видела боль, омрачавшую его взгляд, так как он рассеяно прикоснулся к своим губам снова. Его взгляд перескочил на Крейвена.

– Ты знал об этом?

– О чем именно? – спросил демон. – У меня не очень хорошо получается следить за разговором.

– Что я падший? Что со мной что-то не так не из-за простой дезориентации, причиной которой был барьер?

Крейвен сжал губы. – Я видел признаки. И, да, я думал, что ты падший. Я не был уверен.

– Почему ты ничего не сказал?

В суровом выражении лица Крейвена не было ни тени сожаления.

– Это не моя вина, что ты не сделал свою домашнюю работу. Думаю, как в старые времена, а? Доверься не тому человеку, и плохо закончишь.

Без предупреждения Бишоп напал на него, схватил демона и швырнул вниз на землю. Если бы Крэйвен был человеком, то он, вероятно, сломал бы позвоночник. Бишоп даже пару раз ударил демона по лицу прежде, чем Зак и Коннор схватили его и попытались удержать. Прямо сейчас он выглядел абсолютно сумасшедшим, и это испугало меня. Я замерла на месте... все, что я могла сделать – наблюдать и попытаться понять все это.

– Держи себя в руках, – предупредил Зак Бишопа. – Ты только делаешь все хуже.

Это был первый раз, когда я услышал оттенок гнева в голосе ангела. Возможно, он не всегда был мягкосердечным целителем.

Крэйвен вытер кровь в углу рта и поднялся с земли. Его глаза пылали красными.

– Да, я знаю. Это дерьмо. Но ты не можешь винить меня в этом. Это не моя ошибка.

– Ты должен был сказать мне, – прошипел Бишоп.

– Зачем? Что бы это дало? У тебя мозг плавится. Если бы не она, – он указал пальцем на меня, – ты бы сейчас был в комнате с мягкими стенами, пускал слюни и раскачивался из стороны в сторону, а остальные ели бы из мусорных бачков и спали на скамейках в парке. А в это время город стерли бы с лица земли вместе с нами, как в видениях твоей подружки.

Боль на лице Бишопа разрывала меня изнутри.

– Что я могу сделать? – спросила я.

Крейвен злобно посмотрел на меня.

– Держись от него подальше.

– Я не знала, что такое может произойти.

В груди уже поднималось рыдание.

– Я верю тебе. Но это ничего не меняет. Ты распробовала вкус. Если бы мы тебя не остановили, ты бы забрала всю душу?

У меня перехватило дыхание. Я почувствовала ее, распробовала ее. Душу Бишопа. Я чувствовала, как она оставляет его и переходит в меня. И мне хотелось больше.

Рот взглянул на Бишопа так, словно он был поврежденным товаром, который нужно отправить прямо в помойку.

– Ему, возможно, понравится это. Высосешь душу, и, может быть, он смог бы вернуться обратно в Рай без оковы на своей лодыжке.

– Или, вероятнее всего, это полностью разрушило бы его, и его отправили бы прямо в Бездну, – сказал Коннор без нотки юмора. – Я уже видел это раньше. Ничего смешного.

– Почему ты так думаешь? – спросила я, встревоженная всем этим.

Он посмотрел на меня.

– Мы не люди. Теперь не люди. Когда нам дали шанс стать ангелами или демонами, нас полностью изменили. – Он вздрогнул. – Это больно, поверь мне. Но как только превращение заканчивается, мы начинаем работать без души. Если у нас будет душа -

– Она все испортит, – закончил Крейвен. – Но это проигрыш. Без души падший ангел или сосланный демон умрут в мире людей. С ней ты рискуешь потерять рассудок.

– Может быть, – сказал Коннор, пожимая плечами, – А может быть и нет. Когда дело касается Бишопа. То, что случилось с ним, было ошибкой, а не наказанием. Возможно, с ним все будет в порядке без души.

Возможно. Это слово не может заставить меня ему довериться.

Бишоп опустился на землю. Но он наблюдал за мной, его лицо было расстроенным, его глаза были наполнены чем-то еще... чем-то, что я не могла назвать. Чем-то болезненным и безграничным и наполненным потребностью. Все было направлено на меня. Это испугало меня, потому что я почувствовала, что смотрю на него точно также.

Прямо сейчас он должен ненавидеть меня. Но нет. Совсем противоположное.

Я поняла, что двигаюсь к нему снова, когда Крэйвен дернул меня назад, его рука сжалась на моем запястье.

– Не подходи к нему, – прорычал он мне.

Зак присел за Бишопом, положив руку тому на плечо, поскольку он начал подниматься. Это должно было удержать его от меня на полпути. Он был мотыльком, я – пламенем. Прямо сейчас я знала, что могу сжечь его. Несмотря на почти подавляющее желание бороться с хваткой Крэйвена, я остановилась.

– Я чувствую это теперь, – сказал Бишоп, прижимая руку к груди. – Моя душа. Она тяжелая.

– Легче, чем она была, тем не менее, – добавил Крэйвен, недружелюбно мне улыбаясь. И тут я подумала, что мы почти стали приятелями. Хотя нет. – В конце концов, ты был просто обедом для своей новой подруги.

Я ненавидела все это. И не было абсолютно ничего, что я могла сделать, чтобы стало лучше. Крэйвен дернул мое запястье.

Я бросила на него сердитый взгляд. – Что?

– Я отведу тебя домой.

– Я могу сделать это сама.

– Хаха. Считай меня своим сопровождающим, который должен удостовериться, что ты не крадешься назад сюда, пытаясь просунуть язык в его горло снова. – Он оглянулся через плечо. – Рот, пойди с Коннором в патруль. Зак, ты заботишься о моем дорогом душевнобольном брате. Проверь, что он не последует за нами. Похоже, что он хочет это сделать.

– Погоди, – сказал Коннор. – Бишоп твой брат?

Когда Крэйвен потащил меня прочь, я оглянулась, чтобы посмотреть на Бишопа, страдая от мысли оставить его так. Его синие глаза горели как мои. Путаница, безумие, гнев... и желание... все смешалось вместе в его взгляде. Необходимость помощи и вина, и это было то же самое, что чувствовала я.

Я хотела плакать, но мои слезы высохли. Теперь мои глаза просто щипало. Я хотела закрыть их и попытаться убрать все воспоминания о том, что просто произошло.

Когда я сначала нашла его, сидящим на тротуаре, потерянного и напутанного, неспособного найти прожекторы, я помогла ему тогда. Я могла уничтожить его сегодня вечером. Меньше чем за неделю дошла от одной крайности к другой.

– Итак, ты наконец попробовала ангельский вкус, – сказал Крэйвен после нескольких минут ходьбы. Каждый шаг дальше от Бишопа чувствовался тяжелым и принудительным. – Действительно ли это того стоило?

– Я не хотела делать этого.

Он наконец ослабил свою хватку и немного отстранился. Мы вышли из этой захудалой области города и вошли в район с высокими деревьями, подстриженными газонами и модными кондоминиумами. Как день и ночь, заключенные в пространство в несколько блоков.

– Хорошо. Ты просто невинный подросток, ищущий любовь совсем не там, где надо.

У Крэйвена был действительно удивительный талант бесить меня.

– Ты знал об этом и ничего не сказал. Ты мог предупредить его.

– Это была просто догадка. Он прошел через барьер без защиты от его разрушительного воздействия. И мог легко получить сумасшествие из-за этого. Что я, экстрасенс? Это твоя работа, сладкая.

– Он будет в порядке?

– От вашего первого поцелуя? Да. Он выздоровеет. Вполне уверен, что у тебя заняла бы больше времени на высасывание его души. Что касается будущего... я не знаю. Он – всегда выживает. Отчасти как таракан. Когда ты подумаешь, что он, наконец, мертв, он вернется снова и начнет махать крыльями.

Все, что я могла сделать, это сконцентрироваться на своих шагах. Мои руки были скрещены плотно на груди, и я не спускала глаз с тротуара, простирающегося передо мной. Мое горло сдавило так, что было почти невозможно глотать.

– А что насчет меня?

– Хороший вопрос. Что насчет тебя?

– Ты действительно ведешь меня домой? Или ты ведешь меня к гибели?

Он пристально посмотрел на меня.

– К гибели? Сладкая, ты смотришь слишком много фильмов.

Я выдохнула.

– Так что же мне теперь делать? То, что ты сказал раньше? Остаться дома, закрыть шторы и спрятаться от мира?

– Хах. Я уверен, что в конечном счете ты влипла бы в неприятности и там. – Он мрачно усмехнулся. – Иди в школу как хорошая девочка и присматривай за своей маленькой подружкой. Кроме того, я посоветовал бы тебе держаться подальше от Бишопа, пока все это не закончится.

Это на самом деле заставило меня резко рассмеяться. Он нахмурился.

– Что смешного?

– Похоже, ты мог бы просто забить на то, что происходит с твоим братом. И тут я подумала, что вы двое ненавидите друг друга намного больше, чем просто ангел и демон.

– Я ничего не чувствую к нему. – Его челюсть напряглась. – Что бы ты не подумала о нас, это неверно. Мы были связанны когда-то. Это было давным-давно. Нет между нами ничего, кроме нескольких плохих воспоминаний.

– Так ты его не ненавидишь?

– Ненависть может быть полезной эмоцией.

Это не было настоящим ответом, но я и не думала, что он будет откровенен. Я сконцентрировалась на нем на мгновение, и меня удивило то, что его барьер снизился.

– Ты ненавидишь его. Но не так, как ты ненавидишь себя, верно?

Я пожалела, что сказал это, как только слова прозвучали. Опомнившись, я поняла, что снова задела его за живое.

– Ты не должен так себя чувствовать, – сказал я. – Я имею в виду, я не знаю, что произошло между вами, когда вы были людьми, но...

– Просто заткнись, серая. Это вообще возможно?

Я вздрогнула. Я попала в точку: он ненавидел себя глубоко внутри. Но и для ненависти ко мне оставил достаточно места.

Двадцать долгих минут спустя, когда мы дошли до конца моей дороги, я наконец рискнула взглянуть на него, но он уже повернулся и начал уходить.

Я быстро вошла в дом. Единственный признак того, что моя мать была уже там, был пустой бокал в раковине. Когда я стояла в темной кухне, чувствуя себя совершенно и абсолютно одной во всей вселенной, я заметила кое-что важное.

Впервые за почти неделю, я не была голодна вообще.

***

Когда моя мать вернулась домой немного после десяти, она предположила, что мое плохое настроение из-за того, что я наконец узнала, что была приемной. Она выглядела настолько виноватой, что скрывала это от меня, и ей было трудно смотреть мне в глаза.

Я была расстроена этим, но не так, как она могла подумать. Это был шок, но это также помогло многим вещам обрести смысл. Я задалась вопросом, что она могла подумать, если бы узнала, кем были мои биологические родители.

Она не поверила бы этому. И я тоже, если бы была на ее месте. Она могла быть моей приемной матерью, но я всегда была реалисткой и скептиком точно так же, как она.

Хотела бы я сказать, что у меня есть план как все наладить. Но его не было. И после еще одной беспокойной ночи, когда я спала не больше получаса, я снова потащилась в школу. Счастливая пятница.

Мои мысли не были заняты только с собственным горем. Нет, я не могла прекратить думать о Бишопе. Это была пытка, думать о нем, думать о том, что произошло. И его лицо, когда он узнал, что действительно пал. Он немедленно предположил, что это значило, что он не может вернуться на Небеса... даже если это была их ошибка. Но это было не его ошибкой. Он пошел на многое, чтобы возглавлять эту миссию. Должен же быть способ.

Бездомный человек тоже пал. Это означало, что у него также была душа. Сердце мое сжалось, при мысли, что у Бишопа тоже будет такой взгляд... полный безумия, что он также будет блуждать один по улицам. Я сделала вдох и попыталась не наталкиваться на стены школы.

Я не хотела, чтобы Бишопу причинили боль. Я хотела, чтобы ему стало лучше ,а не хуже. Он был такой храбрый. Он добровольно предложил руководить миссией, чтобы помочь спасти город от разрушения... чтобы помочь поддержать баланс всей долбаной вселенной. И теперь ему, возможно, придется остаться здесь навсегда. И становиться все сумасшедшее с каждым днем.

Это было настолько несправедливо. Я хотела помочь ему, коснуться его и заставить его безумие уйти, а Крэйвен не хотел, чтобы я была рядом с ним снова. Но Бишоп нуждался во мне... несмотря на то, что произошло между нами.

Я должна найти его. Я должна быть близко к нему, чтобы удержать его... чтобы целовать его... Черт побери, Саманта, не думай об этом. Я потерла лоб настолько сильно, что почувствовала, что он саднит.

Но тот поцелуй... это был не просто поцелуй. Это был бесплатный образец крэка, данный наркоману. Я отчаянно нуждалась в большем. Я нуждалась в нем. Я хотела его. Сейчас. Завтра. Навсегда.

Но я не могла получить его. И та мысль была подобно острому золотому кинжалу, медленно глубоко вонзающемуся в мою грудь.

Мои кроссовки скрипели по линолеуму, когда я прокладывала путь через оживленные коридоры к моему шкафчику. Кожаная сумка давила тяжестью на плечо сегодня, даже при том, что я не брала книг на этой неделе. Не делала никакой домашней работы вообще... это была последнее о чем я могла думать.

Я повернула замок шкафчика, чтобы открыть его, и посмотрела внутрь. Что же делать? Почему я все еще здесь сегодня? Чтобы следить за Карли.

Я посмотрела из-за шкафчика, и увидела, что она движется прямо ко мне. На мгновение я подумала, что она могла бы выглядеть виноватой, но, нет. Фактически, она выглядела чрезвычайно счастливой.

Карли, которую я знала, могла засунуть руки в пчелиный улей, но она точно почувствовала бы укусы. Это была не она. Не совсем она.

– Эй. – Она поприветствовала меня, широко улыбнувшись. – Как дела?

Опасный вопрос. Я побоялась сказать ей правду. Все врали мне, так что, я полагаю, и мне можно было соврать.

Я нацепила улыбку на свое лицо. – Довольно неплохо. А ты как?

– Замечательно.

– А ты с Полом...?

– О, Боже. – Она вся засветилась. – Он такой потрясающий. Не могу поверить, что ни разу не давала ему шанс.

– Да, я тоже не могу поверить. Но, – как мне выразиться так, чтобы не усугубить ситуацию? – ты поцеловала его.

Она копалась в своем шкафчике и вытащила какие-то материалы для урока по искусству, потом закрыла его и прислонилась к нему плечом. – Я знаю, ты сердита на меня за это.

– Я не сержусь, я...обеспокоена.

– Он в порядке. Ты сама его видела. И я тоже в порядке. Давай не будем делать из мухи слона, ладно?

– Как это произошло? И...случалось ли такое до этого?

Ее лицо немного омрачилось.

– Это был первый раз. Я ничего не могла с этим поделать. Он так невероятно пах, я не могла себя остановить. И он хотел меня поцеловать. Я его не принуждала. Вместо того, чтобы выглядеть виноватой, она выглядела задумчивой. – Он был таким вкусным, я даже не могу это объяснить.

Я съежилась от воспоминания о поцелуе с Бишопом, который был одновременно и замечательным, и ужасным по разным причинам. – Ты должна пообещать, что это не повториться.

Ее улыбка исчезла. – Не знаю, могу ли я это пообещать.

– Карли -

– Послушай. – Ее голос изменился с игристого до резкого за две секунды. – У меня все было под контролем. Я поняла предостережения – не ешь слишком много, а то полностью потеряешь контроль над собой. Я не буду есть слишком много. Но я не могу совсем не есть. Больше не могу. Так что просто прекрати меня доставать с этим, ладно?

Я вздрогнула. – Я просто волнуюсь за тебя.

– Не надо. С Полом все хорошо. Я уже виделась с ним утром. Он в порядке. Так что перестать пытаться заставить меня чувствовать вину, это не сработает. Может, ты лучше сосредоточишься на себе, чем на мне. У тебя есть проблемы.

– Неужели?

– Да. Две. Оба ростом выше ста восьмидесяти девяти, великолепные, очень опасные?

Ну, один из них точно такой. Другой – просто под метр девяносто, великолепный и… опасный.

Сегодня Карли казалась другой. Она не думала, что то, что она сделала, было плохо. У меня было чувство, что если бы я продолжала настаивать, заставила бы ее пообещать мне не целовать Пола... или кого-то еще... снова. Она разозлилась бы еще больше.

– Давай забудем обо всем этом, – сказала я. – Я доверяю тебе.

– Рада слышать. – Ее улыбка немедленно полностью вернулась, ярко сияя. – Мы должны вернуться в Жажду снова сегодня вечером. То что я встречаюсь с Полом, не значит что он должен быть единственным и неповторимым. Ведь парни меня теперь просто осаждают. Осаждают. Я никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.

Мне хотелось плакать. Старая Карли увидела бы в этом проблему. Большую проблему. Эта Карли, с отсутствующей душой... она изменилась. Мне так жаль. Я сделаю все, что я могу, чтобы исправить это. Исправить тебя. Я обещаю.

– Жажда, сегодня вечером, – сказал я, кивая с энтузиазмом. – Это великолепно звучит.

– О! Я почти забыла. У меня есть сообщение для тебя от Натали. – Она достала свой кошелек и вытащила запечатанный конверт.

Мои плечи напряглись. – Это от Натали?

– Ага. – Она вручила его мне. – Мы поговорим за ленчем, хорошо?

– Да, конечно. Хорошо.

Она пошла к холлу, и я долго смотрела на конверт прежде, чем наконец открыть его, и прочитать записку внутри.

«Саманта,

Осталось не так много времени. Мне нужен кинжал, он нужен сегодня. Принеси мне его в Жажду, как только сможешь. Я верю, что ты все сделаешь правильно.

Натали.»

Конечно. Без давления с ее стороны.

Времени осталось не много? Что это значит? Ангел, который саботировал вход Бишопа в Тринити, хотел разрушить весь город, чтобы раздавить угрозу серых. Он представлял серых как вирус, и барьер действовал как карантинная палатка, таким образом, кто не заражен, мог выйти. Многие ли ангелы хотели того же? А демонов?

Или она подразумевала, что Бишоп почти нашел ее? Я знала, что он видел ее, но еще не приблизился. Она боялась за свою жизнь... как и должна.

Я все еще не знала на чьей я стороне. Она была моей тетей... я верила в это. Я не хотела, чтобы она умерла. Она была единственной, с помощью кого я могла найти своего настоящего отца.

Бишоп утверждал, что может помочь ей, если она захочет его помощи. Все еще может закончиться хорошо. Никто не должен умереть. Нет, если я могу что то сделать.

Итак, каков был мой план?

Кабинет английского. Да, это похоже на хорошую идею. Слушать мистера Сондерса о Шекспире казалось лучше, чем что-либо еще, с чем я могла столкнуться прямо сейчас. На уроке английского я могла выдохнуть, перезарядиться и выяснить мой следующий шаг в мире.

– Если вы обратите свое вникание, – сказал мистер Сондерс. Он поправил свои круглые очки, когда я села за свой стол.

Он что-то написал на доске. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он сказал и что это значит.

НЕОЖИДАННАЯ ВИКТОРИНА.

Вот, дерьмо. Вот и ушел мой шанс отдохнуть.

Мистер Сондерс выглядел дьявольски довольным из-за гула, прокатившегося по классу. Это было так нечестно, особенно если учесть, как мало внимания я уделила учебе на этой неделе. Даже несмотря на то, что моя жизнь разрушилась и я не знала, как заново собрать все вместе. Я не хотела рисковать своими хорошими оценками. Я так усердно работала ради них, и они представляли собой потенциальную стипендию, которая помогла бы мне учиться в колледже моей мечты. А также шанс уехать из этого города в первый раз за всю мою жизнь. Для моего...будущего.

Уехать из города, даже несмотря на барьер, удерживающий здесь всех сверхъестественных существ – в том числе и меня.

Мистер Сондерс положил лист с заданиями передо мной, и миллион вопросов пролетели у меня в голове, но ни один из них не был на тему "Макбет" и не подходил под ответы с а) до г).

Я просмотрела вопросы, но не вчитывалась в них. Время шло, а мои мысли были где-то далеко. Если бы Натали удалось покинуть город с моей или без моей помощи, она в конечном итоге могла бы заразить весь мир. Не было бы больше душ. Это и было причиной, почему Рай и Ад вмешались, как только поняли, что Натали в городе.

Если Бишоп и другие не смогут справиться с заданием, то есть те, кто хочет уничтожить этот город так, как я видела в своих видениях. Для них миллион человек были восстановимым ресурсами, но шесть миллиардов не были такими. В конце концов, они бы получат души мертвых в любом случае.

Для меня потеря даже одного человека была слишком большой платой.

Мне очень хотелось поговорить с Бишопом. Он мог сказать что-то, что могло бы помочь мне решить, что делать дальше. И я хотела увидеться не только ради совета. Я страстно желала увидеть его снова. Он был нужен мне. Я скучала по нему. Без него я будто не знала, что -

Щелк!

Видение словно врезалось в меня, заставив меня задыхаться и хвататься за края стола. Мои глаза расширились тогда, когда доска и вся комната превратилась в совершенно другую картинку.

Это была...церковь. Заброшенная церковь.

Крейвен и Зак смотрели на меня. Рот расслабленно сидел слева на деревянной скамье и рассматривал свои ногти. Коннор расхаживал взад и вперед за кафедрой. Свет струился сквозь витражное стекло позади него. При дневном свете я поняла, что это изображение Ноева ковчега.

– Ты должен перестать чувствовать себя виноватым, – огрызнулся Крейвен.

– Кто? Я? – смущенно спросила я.

– Я не чувствую себя виноватым, – зарычал на него Бишоп. Это был его голос, но я нигде его не видела.

Крейвен закатил глаза. – Но ты винишь себя. Прям как в старые времена, брат. Это жалкое зрелище.

– Иди к черту.

– Я уже был у него.

Пара рук закрыла мой глаза – руки Бишопа, словно он пытался закрыться от мира, и затем -

Щелк!

Я снова в своем классе.

Это был Бишоп. Я только что смотрела глазами Бишопа. Что происходит?

Вскоре я поняла, что все смотрят на меня. Некоторые повернулись ко мне, когда сдавали свои работы мистеру Сондерсу в передней части класса. Что же я сделала или сказала только что, чтобы привлечь так много внимания к себе?

Класс был почти пустой. Я взглянула на часы и обнаружила, что осталось всего пять минут.

– Мисс Дэй, – мистер Сондерс нахмурился. – Вы в порядке?

– Н-не думаю.

Я думала, что он разозлиться на меня за то, что прервала окончание теста, но вместо этого он смотрел на меня с беспокойством.

– Вам нужно выйти?

Я только кивнула, собрала свои вещи и выскочила из класса так, словно меня преследовали. И мне казалось, что так и есть.

Глава 20

Когда я добралась до своего шкафчика, я рухнула на пол и прижала папку к груди.

Я только что видела глазами Бишопа. И я понятия не имела, было ли это видение будущего или что-то, что происходило прямо сейчас.

Я могла читать чужие мысли, если они не пытались меня блокировать, но не мысли Бишопа. Я пыталась, и ничего не вышло. Но это... это совершенно не было похоже на чтение мыслей. Я не чувствовала ни его эмоции ни его мыслей, я увидела и услышала именно то, что видел и слышал он.

От этого у меня ужасно разболелась голова. Я зажмурилась и потерла виски, пытаясь отдышаться. Когда я вновь открыла глаза, Колин стоял на коленях рядом со мной. Я подавила крик.

Мне так долго удавалось его избегать.

– Сэм... привет, – сказал он осторожно. – С тобой все нормально?

Я посмотрела на него.

– Я думаю, что у меня есть лишь небольшой шанс на спасение, но я не совсем уверена в этом.

– Ты – забавная. – Он немного улыбнулся, все еще хмурясь. – Что случилось?

– У меня ужасно болит голова.

– Я постараюсь быть тихим.

– Тебе не нужно оставаться со мной.

– Я не против. – Он сел рядом со мной и потянулся, чтобы убрать волосы с моего лба. Не хорошо. Он был слишком близко к...

Щелк! Коридор исчез, и внезапно я вернулась в церковь.

– Я должен найти ее. – Бишоп казался сердитым. – Ты не можешь держать меня здесь вечно.

– Ты не пойдешь к ней, – спокойно ответил Зак. – Не тогда, когда ты так чувствуешь себя.

– Я в порядке. Я трезво мыслю.

– Мне все видеться немного иначе. Демоны, пожалуй, не понимают, почему то, что ты отрезан от Рая, такая большая потеря. Но я понимаю. Думать, что еще есть шанс вернуться, было бы для меня слишком не выносимо.

Бишоп выдавил смешок. – Ты пытаешься помочь или сделать еще хуже.

Зак поморщился, но придвинулся поближе, чтобы положить руку на плечо Бишопа.

– Мне действительно жаль. Все, что я хочу сказать это то, что ты можешь доверять мне, пока я здесь. И когда я вернусь, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Коннор сделает тоже самое. Я знаю, ты думаешь, что она может помочь тебе, но она может только сделать хуже. Саманта опасна, Бишоп. Ты просто должен остаться здесь и...

Щелк!

Я вернулась в школьный коридор, как будто кто-то переключил канал в телевизоре. Колин схватил меня за плечи, и он выглядел смущенным и заинтересованным. Я чувствовала пульсацию в голове, и мое сердце колотилось. Я прижалась спиной к шкафчику, чувствуя холодный металл через тонкую синюю рубашку.

Бишоп хочет найти меня. Мое сердце переполнялось. Я думала, что он ненавидит меня теперь, у него было время, чтобы переварить то, что произошло вчера вечером, но он хотел видеть меня снова. Но они не разрешали ему.

– Ты такая бледная. Хочешь, я отведу тебя в кабинет медсестры?

– Нет, я в порядке.

Я заставил себя встать на ноги. Потом, я открыла шкафчик, запихнула папку внутрь и вытащила сумку. Зак был прав. Я опасна для Бишопа. Если бы я его поцеловала снова, то я могла бы уничтожить его полностью.

Колин тоже встал.

– Я волнуюсь за тебя.

– Спасибо, но … ты не должен. – Я действительно не хотела вовлекать его во все это. Я была опасна, и не только для Бишопа.

Он вздохнул.

– Слушай, я знаю, что ты пыталась избегать меня всю неделю.

И тут я подумала, что была трусливой и коварной. А из этого разговора я поняла, что была еще полной неудачницей

Он продолжил, – Я сожалею, если показалось, что я требовал у тебя ответ. Я понимаю, что ты не хочешь портить свою дружбу с Карли, но я действительно чувствую, что между нами что-то есть.

Я посмотрела на него, вспоминая о годах в средней школе, когда любовный треугольник был моей самой большой проблемой.

– Ты так думаешь, да?

– Ну, ага. А ты нет?

Я напомнила себе, что в этом не было вины Колина; он был просто невинный знакомый. Но то, что он был рядом, все только усложняло. Мой голод уменьшился с тех пор, как я поцеловала Бишопа, но чем дольше Колин стоял рядом, тем сильнее возрастала вероятность его оглушающего возвращения. Он так хорошо пах, что я не могла этого не заметить.

То, что Колин стоял близко ко мне, действительно вызвал мой голод, но это было ничто по сравнению с тем, что я чувствовала, когда была с Бишопом. Колин хорошо пах, и я чувствовала, что он приманка... но он не был Бишопом.

Никто не затронул меня так, как это сделал Бишоп.

Все же, Колин был реальным отвлечением и еще одним напоминание о моем голоде, и, о том что бы произошло, если бы я поддалась ему.

– Ох, Колин, – сказала я, закрывая глаза на мгновение прежде, чем открыть их снова и холодно на него посмотреть. – Ты сделаешь только хуже, если будешь рядом со мной.

Он моргнул.

– Ох.

Я покачала головой, мое сердце сжалось. Я не хотела причинять ему боль, но я не видела никакого другого способа удержать его подальше от меня.

– Я должна идти.

– Куда?

– Домой, возможно. Я... я не знаю. Мне нужно уйти отсюда.

Его лицо напряглось.

– Ты имеешь в виду от меня.

Я со свистом выдохнула, ненавидя, что мой голод сделал все настолько трудным. Я должна была закончить это прямо сейчас.

– Боже, Колин, намеки впустую да? – Я выдавила слова. – Я не интересуюсь тобой. Мне жаль, если я заставила тебя думать по-другому, но ты мне не нравишься. Ты мне не нравишься вообще после того, что ты сделал Карли. Поэтому просто держись от меня подальше. Я попыталась не вздрогнуть, когда боль отразилась в его глазах.

– Да, нет проблем. Я думаю, что могу понять намек, когда его объявляют так громко.

Он ушел, школьники заполнили коридор после уроков.

Я вздохнула и прислонилась к своему шкафчику, мягко ударившись затылком.

– Мило, – сказал кто-то. Я повернулась и увидела, что Джордан стоит здесь со скрещенными руками, ее длинные рыжие волосы были подобно занавесу на ее левом плече. – Опустить его красиво и легко, ха?

– Ты слышала это?

Она пожала плечами. – Ничего не могла поделать. Ты почти кричала. Ты на самом деле обманула меня тем утром. Думала, что он тебе нравится.

– Отвали, – пробормотала я. У меня не было сил, чтобы справиться с ней сегодня утром, и она заставляла меня чувствовать себя хуже из-за того, что я сказала Колину.

Это было для его же пользы, напомнила я себе. Но это не делало ситуацию немного легче.

– Отвали? – Ее брови поползли вверх. – Это лучшее, что ты приготовила для меня сегодня? Довольно жалко.