Текст книги "Удержи меня (ЛП)"

Автор книги: Мишель Херд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Макс

Прошла неделя с тех пор, как мы сбежали в хижину. Ками спит у меня на коленях, а я сижу за столом в подземной комнате, и для работы у меня свободна только одна рука.

Я отправил запрос в Академию Святого Монарха о любой информации о нападении на пентхаус, но пока ничего не получил в ответ.

В данный момент я просматриваю подпольные сообщения в поисках собственных подсказок. Там продается информация обо всем – от сексуального рабства до контрабанды наркотиков и оружия, но ничего о нападении на Ками или о том, кто за этим стоит.

А это значит, что это кто-то не из моего мира. Вот почему я не трогаю политиков. Все скрыто за сотнями брандмауэров.

Я открываю программу, разработанную Братвой для взлома, и, преодолев первую стену, проникаю через черный ход в DSGE, французскую версию ЦРУ. Все мое внимание сосредоточено на мониторе, пока я набираю код за кодом, пока не взламываю секретный файл Мориса Дюбуа.

Информация выплескивается на экран, и я ищу хоть что-нибудь, что даст мне зацепку.

Требуется более высокая степень очистки, чтобы получить доступ к засекреченной информации, пока мой взгляд не останавливается на одном предложении.

Имеет знакомых в Братве.

Морис имел дело с Братвой только для того, чтобы продвигать свою экологичную политику во Франции. Человек, угрожающий ему, должен быть высокопоставленным в правительстве, чтобы знать эту информацию.

Я проверяю финансовые показатели Мориса и все, что касается его бизнеса по производству солнечных батарей. В настоящее время он расширяется и занимается ветряными турбинами.

Но это не то, ради чего стоит убивать.

Разочарованный, я выхожу из всех секретных файлов. После того, как я выключаю систему, я беру Ками на руки и поднимаюсь на ноги. Вынося ее из подземной комнаты, я возвращаюсь в хижину и направляюсь в спальню, чтобы уложить, ее и она могла бы продолжать спокойно спать.

Я снимаю штаны и боксеры, затем иду в ванную, чтобы быстро принять душ. Пока я смываю пену, входит Ками, и я смотрю, как она раздевается.

Когда она заходит в душ, я беру средство для тела и брызгаю немного на ладонь. Придвигаясь к ней ближе, я не торопясь намыливаю каждый дюйм ее кожи.

Я знал, что это произойдет в тот момент, когда трахнул ее – она прорвалась через большую часть моей защиты и вошла прямо в мое сердце, где стала чувствовать себя как дома.

Мои взгляд останавливается на ней, и я вижу свои эмоции, отражающиеся в ее радужках, словно смотрюсь в зеркало.

Она чувствует то же самое.

Я поднимаю руки к ее влажным волосам и, сжимая их в кулаки, прижимаюсь своим лбом к ее лбу. Под льющейся на нас водой я смотрю на первую женщину, которая мне небезразлична с тех пор, как я потерял сестру и мать.

Единственная женщина на свете, которой удалось пробудить во мне эмоции. Она растопила лед вокруг моего сердца, и теперь этот гребаный орган бьется для нее.

– Что мне с тобой делать? – Спрашиваю я мягким тоном, настолько близким к нежности, насколько это вообще возможно.

Улыбка изгибает ее губы, и она дразнит меня:

– Я могу придумать пару вещей. – Она бросает на меня соблазнительный взгляд. – Ты мог бы научить меня стрелять из пистолета?

Услышав ее просьбу, я приподнимаю бровь.

– Это хорошая идея.

Я закрываю краны и, схватив полотенца, протягиваю одно Ками. Мы быстро вытираемся, а затем идем в спальню одеваться.

Когда я натягиваю серые спортивные штаны, ее глаза загораются желанием, пока она надевает шорты, футболку и кроссовки.

Я хватаю два пистолета и коробку с патронами, а затем мы направляемся в помещение за хижиной.

– Тебе следует надеть обувь, – говорит она, когда мы останавливаемся в паре ярдов от линии деревьев.

– Я в порядке, – отвечаю я, проверяя Glock, прежде чем передать его ей.

Ками сжимает пальцами рукоятку.

– Он выглядит тяжелее, чем кажется.

Подойдя ближе, я показываю на части оружия.

– Это предохранитель. Чтобы выстрелить, нужно перевернуть его в эту сторону. Всегда держи пистолет на предохранителе, если не собираешься в кого-то стрелять. – Ками кивает, жадно впитывая информацию. – Нажми на это, чтобы освободить обойму.

Я демонстрирую, как освободить и зарядить обойму, затем говорю:

– Теперь ты.

Она выполняет приказ и проверяет у меня, правильно ли она все сделала. Я киваю ей, что вызывает у нее улыбку.

Я принимаю боевую стойку и поднимаю свой Heckler & Koch на уровень глаз.

– С левой ветки свисает мертвый лист. – Делаю выстрел, и лист исчезает вместе с пулей.

– Мне нужна мишень побольше, – бормочет она, оглядываясь по сторонам.

Я почти смеюсь, указывая на ветку.

– Целься и стреляй.

Ками наводит прицел на ствол, и когда она нажимает на курок, оружие щелкает.

– Предохранитель, – напоминаю я ей. – Никогда не забывай о предохранителе.

– Прости. – Она переворачивает рычаг и снова прицеливается.

На этот раз выстрел эхом разносится в воздухе, и Ками отшатывается назад.

Я подхожу к ней сзади и кладу руку ей на бедро.

– Это называется отдачей. При следующем выстреле не двигайся.

– Куда попала пуля? – спрашивает она.

– Да хрен его знает.

Она усмехается, но делает следующий выстрел. Я чувствую, как напрягается ее тело, и когда она стреляет, дергаются только ее руки.

– Хорошо, теперь держи руки неподвижно, – приказываю я.

– Да, сэр, – соблазнительно шепчет она.

После третьего выстрела Ками удается оставаться неподвижной, только ее руки совершают малейшее движение.

– Очень хорошо, – хвалю я ее. – Теперь попробуй на самом деле попасть по ветке.

Не в силах сопротивляться желанию отвлечь ее, я провожу стволом своего Heckler & Koch по ее животу.

Она делает еще один выстрел, который исчезает бог знает где.

– Еще раз, – приказываю я, просовывая ствол пистолета между ее ног и медленно потирая клитор.

– Ты не облегчаешь мне задачу, – жалуется она.

– К тому времени, как я закончу с тобой, обещаю, ты попадешь в цель, – говорю я, продолжая потирать ее клитор. – Нажми на курок.

Смотреть, как Ками обращается с пистолетом, чертовски сексуально. Я прижимаю свой член к ее заднице, продолжая тереть ствол Heckler & Koch между ее ног.

– Макс, – стонет она.

– Продолжай стрелять, – приказываю я. – Если хочешь кончить, тебе лучше попасть вон в ту ветку.

– Ты убиваешь меня, – хнычет она, но продолжает стрелять.

Ее тело дрожит, и я наблюдаю, как приоткрываются ее губы. Она втягивает воздух, затем, наконец, попадает в гребаную цель. Я опускаю пистолет и засовываю руку ей под шорты. Массируя ее клитор, я говорю:

– Ты можешь кончить, детка.

Она хватает меня за предплечье свободной рукой и прижимается затылком к моей груди, когда находит разрядку.

Ее крики следуют за пулями, которые она выпустила ранее в деревья, и я прижимаюсь ртом к ее трепещущему пульсу, сильно посасывая, чтобы оставить свой след на ее коже.

Господи, всего одна неделя, когда Ками была полностью в моем распоряжении, и я знаю с абсолютной уверенностью, что никогда не смогу ее отпустить.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого никогда не случилось, потому что она становится причиной моего дыхания.

Ее дыхание замедляется, когда она отходит от кайфа, и поворачивается ко мне лицом.

Как только наши глаза встречаются, я говорю:

– Я не оставлю тебя.

– Неужели тебя так возбуждало смотреть, как я стреляю из пистолета? – хихикает она, прежде чем поцеловать меня в губы.

Я отстраняюсь и, глядя на нее с клятвой, написанной на моем лице, говорю:

– Ты моя, Ками. Я на многое способен, но отпустить тебя – не одно из них.

Улыбка исчезает с ее лица, но вместо страха в ее глазах сияет счастье.

– Ты просишь меня стать твоей девушкой?

Я опускаю голову и позволяю своим губам коснуться ее губ.

– Мне все равно, как ты это называешь, лишь бы ты знала, что ты моя.

Захватывая ее в поцелуе, наполненном мрачными обещаниями и одержимостью, я игнорирую предупреждения о том, что это может плохо закончиться.

Пока она не узнает о моем секрете, я смогу справляться со всеми препятствиями, с которыми нам придется столкнуться как паре.

Пара.

Господи Иисусе.

Впервые в жизни у меня завязались отношения с женщиной, и я заманиваю ее на темную сторону жизни.

Глава 22

Ками

После двух недель, проведенных в хижине, мы собрали свои вещи, которых было немного, и заперли дом.

Сидя на пассажирском сиденье внедорожника, я смотрю на меняющийся пейзаж, пока Макс везет нас в отель, где мы заберем мой паспорт.

Папа отправил документ туда по просьбе Макса, так как он хочет забрать меня в Швейцарию до окончания выборов.

Похоже, мистер Де Ротшильд станет нашим следующим президентом, а это значит, что папа точно будет его премьер-министром.

Не знаю, как это решит все проблемы.

Переводя взгляд на Макса, я спрашиваю:

– Как думаешь, прекратятся ли угрозы после того, как мой отец станет премьер-министром?

Не отрывая глаз от дороги, он качает головой.

– Он все равно будет заниматься политикой.

Я вздыхаю.

– По сути, если мой отец не уйдет из политики, я никогда не буду в безопасности.

– Ты со мной, Ками, – бормочет он. – А значит, ты в безопасности.

– Ты не можешь вечно быть моим телохранителем, – констатирую очевидное.

Его взгляд метнулся ко мне.

– Нет, но ты моя девушка… – Он делает паузу и хмурится. – Ненавижу это слово. – Его челюсти сжимаются, когда он снова сосредотачивается на дороге, а затем ворчит: – Ты моя. И точка.

Прошла всего неделя с тех пор, как мы сделали все "официально", но мы так ничего и не обсудили. Макс просто сказал, что оставляет меня и ничего больше.

Мы просто встречаемся?

Закончатся ли наши отношения, когда угроза будет устранена?

Он вернется к своей работе ассасина. Я вернусь к своим обязанностям светской львицы.

Как будут развиваться наши отношения?

Вопросов бесконечное множество, но я не задаю их вслух. Между нами все хорошо, и я не хочу создавать лишние проблемы.

Просто наслаждайся временем, проведенным с Максом, а когда через месяц выборы закончатся, можно будет заняться реальностью.

Последние две недели заполняют мои мысли, и на губах появляется улыбка. Макс научил меня стрелять из пистолета и обращаться с ножом. Занятия были жаркими и всегда заканчивались оргазмом.

Никогда в жизни у меня не было столько секса, и я поняла, что Макс контролирует каждый аспект своей жизни. Не то чтобы я возражала. То, как он выкрикивает приказы, меня возбуждает.

Господи, все, что он делает, заводит.

Также можно с уверенностью сказать, что мое влечение к нему стало гораздо сильнее. Я не готова признаться себе, насколько сильнее, поэтому стараюсь не думать об этом.

– Ты что-то притихла, – бормочет Макс, сворачивая на Мюлуз, который находится прямо на границе Франции и Швейцарии.

– Просто задумалась, – бормочу я.

Его взгляд скользит по мне, а затем возвращаются к дороге.

– О чем?

Я качаю головой и улыбаюсь ему.

– О том, как мы провели время в хижине и как сильно все изменилось.

– Хм. – Звук вырывается из его груди. – Тебе понравилось наше пребывание там?

Я протягиваю руку через консоль и кладу ее ему на бедро. Макс тут же кладет свою поверх моей.

– Это было потрясающе.

Уголок его рта приподнимается в горячей ухмылке, которую мне не часто удается увидеть.

– Что тебе понравилось больше всего?

Я двигаю рукой вверх по его бедру, пока не касаюсь внушительной выпуклости за тканью его брюк-карго.

– Больше всего мне понравилось, когда ты сдался и впервые поцеловал меня до чертиков.

– И?

– Когда я, наконец, почувствовала тебя внутри себя.

Его ухмылка превращается в улыбку.

– Это и мой любимый момент.

Макс загоняет внедорожник на стоянку, затем говорит:

– Будь всегда рядом со мной.

– Хорошо.

Он вытаскивает свой пистолет из отсека между сиденьем и дверью, и засовывает его за пояс брюк.

Выбравшись из машины, он натягивает рубашку поверх пистолета, чтобы скрыть его, оглядываясь по сторонам, прежде чем подойти к моей стороне внедорожника, чтобы открыть дверь.

– Пойдем, детка.

– Мне нравится слышать эти слова, – поддразниваю я его, но он слишком сосредоточен на нашем окружении, чтобы улыбнуться.

Он берет меня за правую руку и притягивает ближе к себе, прежде чем мы направляемся ко входу в отель. Это трехзвездочное заведение, и это еще мягко сказано.

К счастью, мы здесь не останемся.

Подойдя к стойке регистрации, Макс едва бросает взгляд на мужчину за стойкой.

– Добрый день, чем я могу вам помочь? – спрашивает мужчина с вежливой улыбкой.

– Три, семь, шесть, девять, один, – вот и все, что говорит Макс.

Улыбка сползает с лица мужчины, и он кивает. Потянувшись под прилавок, он достает конверт и протягивает его.

Макс берет конверт, и, не говоря больше ни слова, мы разворачиваемся и покидаем отель.

Улыбка расплывается на моем лице, когда мы идем к внедорожнику.

– Это было так круто. Я чувствую себя шпионкой.

Макс качает головой, но я замечаю, как подергивается уголок его рта.

Как только мы благополучно оказываемся в нашей машине и выезжаем на дорогу, он говорит:

– Проверь, что внутри конверта.

Я разворачиваю конверт и достаю паспорт и конверт поменьше. На нем папиным почерком написано мое имя.

– Здесь паспорт, – говорю я, открывая второй конверт. Я вытаскиваю единственный листок бумаги.

Камилла,

Мне так жаль, что это происходит. Я скучаю по тебе, mon amour. Пожалуйста, знай, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Франция снова стала безопасной для тебя.

Я открыл счет на твое имя в Святом Монархе. Если со мной что-нибудь случится, Макс поможет тебе получить доступ к деньгам, которые я положил туда на хранение.

Пожалуйста, mon amour, постарайся не волноваться.

Сохрани в тайне следующие номера: 58962

Нет ничего, что я люблю больше, чем тебя.

Папа.

Я не понимаю, что плачу, пока слеза не падает на письмо. Я быстро вытираю щеки и перечитываю слова еще раз.

Внезапно Макс останавливает внедорожник на обочине дороги, и обнимает меня за плечи.

– Что случилось?

Улыбка дрожит на моих губах.

– Это письмо от моего отца. Я просто скучаю по нему.

Он целует меня в лоб, затем говорит:

– Ты скоро его увидишь.

Боже, я надеюсь на это. Как бы мне ни нравились эти импровизированные каникулы с Максом, я ужасно скучаю по отцу.

Мне нужно запомнить номер, прежде чем сжечь письмо.

Я снова складываю письмо и засовываю его обратно в конверт.

– Папа сказал, что открыл для меня счет в Святом Монархе.

Макс отстраняется от меня и, направляя внедорожник обратно на дорогу, бормочет:

– Хорошая мера предосторожности.

Предосторожность или нет, но меня это беспокоит.

Наклонившись вперед, я беру свою сумочку, и засовываю в нее паспорт и письмо. Мой взгляд падает на мобильный телефон, который я не включала с тех пор, как мы покинули мой пентхаус.

Господи, я даже не вспоминала о своем пентхаусе.

Интересно, все ли повреждения были устранены папой? Как он объяснил нападение СМИ?

Боже, я была закрыта от всего мира.

– Как скоро мы доберемся до границы? – Спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

– Тридцать минут. Ты была в Швейцарии?

Кивая, я отвечаю:

– Да. Мы с папой проводили зимние каникулы, катаясь на лыжах в Альпах. – Прочищая горло, я спрашиваю: – Ты знаешь, что произошло после нападения? Был ли пресс-релиз?

Макс кивает.

– Да, все думают, что это неудачная кража со взломом. Им сказали, что отреагировала полиция, и завязалась перестрелка. Ты сейчас в столь необходимом отпуске на Бали, чтобы оправиться от травмы.

Мои губы приоткрываются от потрясения.

– И они в это поверили?

– Деньги могут скрыть что угодно и купить чье угодно молчание, Ками.

– Верно, – я откидываюсь на спинку стула и снова кладу руку ему на бедро. – Тем не менее, это хорошие новости, и у меня есть история, когда я вернусь из этого отпуска.

На мгновение воцаряется тишина, затем Макс спрашивает:

– Ты хочешь вернуться?

Мои брови приподнимаются.

– Во Францию? Конечно.

– Нет, я имею в виду твою жизнь, – объясняет он. – Быть светской львицей.

– Честно? – Я на мгновение задумываюсь. – Нет. – Мой язык высовывается, чтобы облизать губы. – Я подумываю о том, чтобы поговорить с отцом, чтобы я могла отойти от всеобщего внимания.

– И что ты тогда будешь делать? – спрашивает он: – Продавать свои фотографии?

– Да. – Я вздыхаю. – Помимо всего прочего. – Я поворачиваю голову и смотрю на Макса. – Я просто хочу заниматься чем-то более приятным.

– Ты всегда можешь стать моим наблюдателем, пока я на работе, – шутит он.

Я усмехаюсь.

– Не думала, что у тебя хватит духу пошутить.

Глаза Макса на секунду встречаются с моими, и улыбка сползает с моего лица.

– Ты серьезно?

Он пожимает плечами и кладет свою руку поверх моей.

– Могу пообещать, что это будет гораздо интереснее, чем быть светской львицей.

Я с сомнением усмехаюсь.

– У моего отца будет сердечный приступ.

– Тебе двадцать семь, Ками. Принимай свои собственные решения в жизни.

Я качаю головой.

– Ты сумасшедший.

Между нами снова воцаряется тишина, и остаток пути до границы мои мысли наполнены дикими фантазиями о том, как мы с Максом становимся парой, как Бонни и Клайд.

Но это так и останется лишь дикой фантазией.

Глава 23

Макс

Когда я, наконец, останавливаю внедорожник у своего убежища в Берне, мое тело чертовски устало от вождения. Ками предложила поменяться местами, но я знаю, что у нее нет навыков защитного вождения, поэтому отказался. Кроме того, я помешан на контроле.

Я вылезаю и разминаю мышцы, окидывая взглядом окрестности.

– Здесь красиво, – комментирует Ками, обходя машину спереди. – Все твои убежища – это домики?

– Большинство из них, – отвечаю я, направляясь к входной двери. – Я всегда стараюсь держаться как можно дальше от других людей.

Домик стоит на озере и довольно уединенный, поэтому он мне и нравится. У меня есть пара квартир в городах по всему миру, но я использую их в основном, когда занят работой.

Я отпираю дверь и, толкнув ее, распахиваю, в воздухе танцуют пылинки.

– Я давно здесь не был, – говорю я, открывая окна, чтобы впустить свежий воздух.

– Он больше, чем тот, другой, – замечает Ками, оглядываясь по сторонам.

Я направляюсь в спальню и ставлю спортивную сумку у кровати. Когда я слышу Ками позади себя, говорю:

– Сделаю еще один заход за припасами, пока не стемнело.

– Не мог бы ты, пожалуйста, принести мне нижнее белье и лифчик?

Уголок моего рта приподнимается, когда я качаю головой. Я поворачиваюсь к ней лицом.

– Мне нравится знать, что под твоей одеждой ничего нет. – Я подхожу ближе к ней и просовываю руку под ее футболку. Обхватив ее грудь, моя улыбка становится шире. – Легкий доступ.

Ками наклоняет голову набок и, прищурившись, смотрит на меня.

– Моя вагина закрыта, пока ты не принесешь мне нижнее белье и лифчики.

Как только она игриво отстраняется от меня, начинает звонить мой телефон. Вытаскивая устройство, я вижу, как на экране высвечивается имя Николая.

– Ничто из того, что я собираюсь сказать, не является правдой, – говорю я Ками, прежде чем ответить: – Привет, мне начинает казаться, что ты меня ненавидишь.

Николай усмехается:

– Почему?

Я подмигиваю своей женщине, затем отвечаю:

– Ками – гребаная головная боль.

Она кладет руку на бедро и приподнимает бровь. Я подхожу ближе и целую ее в лоб.

– Ками? – Спрашивает он. – У тебя уже есть прозвище для Камиллы?

Я уверен, что мы уже говорили об этом. Это лишний раз доказывает, насколько чертовски нервным он был во время нашего последнего разговора.

– Заткнись, – ворчу я, затем мой тон смягчается, потому что я беспокоюсь о своем друге. – Как ты?

Я отстраняюсь от Ками и выглядываю в окно спальни.

– Я женюсь, – Николай сбрасывает на меня бомбу.

– Что? – Рявкаю я, ошеломленный до глубины души. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что он сказал, затем я спрашиваю: – На Эбигейл?

– Да. Она та самая.

Наконец-то Николай нашел кого-то, кто делает его счастливым. Мой взгляд скользит к Ками, когда я усмехаюсь.

– Черт возьми, брат. Это здорово. Когда свадьба?

– В это воскресенье. Пожалуйста, скажи мне, что сможешь взять выходной. Я пришлю за тобой частный самолет.

Блять. Я ни за что не оставлю Ками одну. Мой разум лихорадочно соображает, но, не желая разговаривать по телефону с Николаем, я лгу:

– Позволь мне поговорить с мистером Дюбуа. Уверен, что кто-нибудь из других охранников сможет присмотреть за Ками в течение дня.

Мой друг прочищает горло:

– Я прошу своего отца быть моим шафером. Ты ведь понимаешь, да?

– Конечно, – отвечаю я. Само собой разумеется, что мистер Ветров будет шафером своего сына. – Я просто чертовски счастлив, что ты встретил любовь всей своей жизни. Ты заслуживаешь этого, Николай.

Его слова звучат эмоционально:

– Это очень много значит, услышать такое от тебя.

Мое сердце сжимается, когда в голове проносится моя сестра Аня. Накатывает волна эмоций.

– Слушай, мне нужно идти, но я свяжусь с тобой по поводу воскресенья. Во сколько свадьба?

– В десять утра, – отвечает он.

– Хорошо. Скоро свяжемся.

Я завершаю разговор и бросаю телефон на кровать.

– Ты в порядке? – Спрашивает Ками, ее пристальный взгляд изучает мое лицо.

Я закрываю глаза и киваю, позволяя волне грусти пройти через меня.

– Мой лучший друг женится в эту субботу.

– Ты расстроен из-за этого?

Я качаю головой.

– Нет, просто такое чувство, что он позвонил, чтобы спросить моего разрешения, потому что был женат на Ане.

– Ох. – Она подходит ближе и обнимает меня за талию.

Я притягиваю ее к своей груди и прижимаюсь лицом к ее волосам. Переводя дыхание, я признаю:

– Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Аня умерла, но иногда мне кажется, что это случилось совсем недавно. Мы были очень близки.

Ками целует меня в грудь, но не предлагает пустых слов утешения.

– Тем не менее, я рад за Николая. Он заслуживает этого больше, чем кто-либо из моих знакомых.

Она отстраняется и бросает на меня строгий взгляд.

– Я – головная боль? – В ее тоне нет язвительности, поэтому я знаю, что она шутит. – И ты наймешь мне няню?

– Я не хотел вдаваться в подробности по телефону. Я хочу рассказать Николаю лично, поэтому солгал.

– Почему лично? Он только что сказал тебе, что женится по телефону.

Я снова прижимаю ее к своей груди, прежде чем ответить:

– Он беспокоился обо мне, потому что я веду затворнический образ жизни, и я хочу увидеть выражение его лица, когда расскажу ему о тебе.

Она одаривает меня прекрасной улыбкой.

– Так ты идешь на свадьбу в это воскресенье?

– Мы идем на свадьбу, – поправляю я ее. – Ты нужна мне там как живое доказательство того, что я не вешаю ему лапшу на уши.

– Тогда я поеду с тобой. Я ни за что не позволю тебе купить мне платье, которое не одобрю.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Но ты будешь выполнять мои приказы безоговорочно.

Она кивает и приподнимается на цыпочки, чтобы быстро поцеловать меня.

– И прежде чем мы отправимся за платьем, мне нужно купить нормальный наряд, потому что я устала носить шорты каждый день.

Я опускаю руки к ее заднице и крепко сжимаю ее.

– Мне нравится твоя задница в шортах.

Я наклоняюсь, пока наши лица не оказываются в дюйме друг от друга, но прежде чем я успеваю завладеть ее ртом, она говорит:

– Ты позволишь мне контролировать ситуацию хотя бы на этот раз?

– О чем ты?

– О сексе.

Моя бровь приподнимается, но потом я киваю.

Она вырывается из моих рук и выбегает из спальни, но через несколько секунд возвращается, неся стул из кухни.

Она ставит стул у изножья кровати, затем приказывает:

– Сядь.

Я никогда никому не давал контроля над тем, что касается меня, но для Ками сделаю исключение.

Я сажусь на стул, затем поднимаю бровь.

– Что теперь?

– У тебя где-нибудь завалялась веревка?

– Веревка? – Я качаю головой. – А что?

Она бросает на меня соблазнительный взгляд.

– Я хочу связать тебя.

Я не знаю, как отнесусь к тому, что меня свяжут.

Я долго смотрю на нее, прежде чем сказать:

– В спортивной сумке есть кабельные стяжки.

– Отлично!

Ками выглядит чертовски счастливой от идеи связать меня. Мои глаза сужаются, когда она хватает стяжки и подходит ближе.

– Руки за спинку стула, пожалуйста, – ласково просит она.

Неохотно я выполняю ее приказ.

Она застегивает стяжки на моих запястьях, а затем соединяет их еще одной.

Когда она опускается передо мной на колени и тянется к моей лодыжке, я качаю головой.

– Нет.

Она смотрит на меня несколько секунд, затем кивает.

– Хорошо, не ноги, но тебе не разрешается двигаться, пока я не разрешу.

– Хорошо, – соглашаюсь я, все еще бросая на нее скептический взгляд.

– Перестань выглядеть так, будто ты боишься, что я тебя убью.

– О, поверь мне, я не беспокоюсь об этом.

– Я планирую помучить тебя.

Мои глаза прищуриваются, глядя на нее.

– Лучше бы это было то, о чем я думаю.

На ее лице появляется нервное выражение.

– Может, это и глупо, но я всегда хотела попробовать. Если я буду выглядеть глупо, просто представь, что я самая сексуальная из всех, кого ты когда-либо видел.

– Ками, – шепчу я, – ты самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел. Мне не нужно притворяться.

– Хорошо. – Она подскакивает ближе, целует меня в губы, затем снова отстраняется.

Я смотрю, как она медленно снимает футболку и шорты. Несмотря на то, что я видел ее обнаженной каждый день в течение последних двух недель, это зрелище не надоедает.

Мой член твердеет, когда она заползает на кровать. Она взбивает подушки и укладывает их друг на друга, прежде чем лечь на спину, широко раздвигая ноги и открывая мне полный вид на ее киску и грудь.

– Я определенно одобряю это, – говорю я, чтобы подбодрить ее.

Не сводя с меня глаз, Ками проводит пальцами по своей правой груди, а затем пощипывает сосок.

Господи, это чертовски горячо.

Другая ее рука скользит вниз по животу и между ног, и я наблюдаю, как моя женщина начинает играть сама с собой.

Не в силах спокойно смотреть, я приказываю:

– Ущипни себя за сосок.

Она подчиняется без возражений и дает мне то, что я хочу. Она уже собирается ввести в себя палец, но я говорю:

– Прекрати. Только мой член может быть внутри тебя. Поласкай свой клитор.

Видеть ее руки на своем теле – уже эротично, и я начинаю натягивать кабельные стяжки.

А потом она, блять, стонет.

Ее движения становятся торопливыми, когда она продолжает массировать свою грудь и ласкать клитор. Ее губы приоткрываются, а ресницы опускаются.

Блять.