Текст книги "Удержи меня (ЛП)"
Автор книги: Мишель Херд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 5
Ками
Боже, такое чувство, что я пытаюсь общаться с кирпичной стеной.
Я включаю телевизор и продолжаю смотреть Теорию большого взрыва. Я люблю комедии и ситкомы, и, наверное, это четвертый раз, когда я смотрю это шоу.
Открыв упаковку чипсов Lays, я начинаю есть, изо всех сил стараясь сосредоточиться на телевизоре. Как только Макс выходит из кухни, мой взгляд притягивается к нему.
Этот человек приводит в бешенство. Его замкнутость и откровенно холодное поведение совершенно не помогают. Такое чувство, что я пытаюсь взаимодействовать с роботом.
Я подавляю вздох и отправляю в рот еще один чипс, наблюдая, как он поднимается по лестнице.
Я на самом деле обнадежилась, когда он позволил мне задавать вопросы. Но потом этому человеку пришлось оскорбить меня, и теперь я расстроена и зла.
Ну и что, что я не любительница опрятности? Я ненавижу, когда меня осуждают, и, будучи светской львицей, мне часто приходится с этим сталкиваться.
Вот почему я не приглашаю людей к себе домой. Это должна быть зона, где нет осуждения.
Я бросаю взгляд на задернутые шторы, которые закрывают вид на мои растения в горшках на террасе.
Положив пачку чипсов на кофейный столик, я нажимаю на паузу и встаю с дивана.
Я никогда не чувствовала клаустрофобии в своем пентхаусе. До сегодняшнего дня – никогда. И это только первый день.
Это для твоей безопасности.
В меня уже стреляли один раз, и это было достаточно травмирующе, чтобы хватило на две жизни.
Как только эта мысль приходит мне в голову, я качаю головой и запихиваю ее подальше.
Мне нужно выйти.
– Макс? – зову я, спеша к лестнице.
Он выходит из своей комнаты.
– Да?
– Мне нужно выйти. Просто прогуляться. – Я бросаюсь в свою спальню и захлопываю за собой дверь. Моя грудь наполняется эмоциями, которых я никогда раньше не испытывала. Кажется, что сердцу не хватает места, чтобы биться.
Я быстро переодеваюсь в кремовые брюки и свитер в тон. Хватаю свои черные ботинки, натягиваю их, затем проверяю свой макияж в зеркале и выбегаю из комнаты.
Макс ждет у лифта, и когда я подхожу к нему, он хмурится.
– Я думал, ты собираешься прогуляться.
– Именно.
Он сканирует карточку-ключ, чтобы двери лифта открылись.
– В этом?
Я фыркаю, когда захожу внутрь и скрещиваю руки на груди.
– Спортивные штаны не будут хорошо смотреться на первой странице журнала People.
– Хорошо, – бормочет он, нажимая кнопку вестибюля.
Пока лифт спускается, меня осеняет мысль, что меня защищает только один мужчина. Прежде чем я успеваю остановить слова, я спрашиваю:
– Ты всего лишь один мужчина. Как ты остановишь группу людей?
Не колеблясь, Макс отвечает скучающим тоном:
– Я могу уничтожить группу из пяти человек, не вспотев. Со мной ты будешь в безопасности.
Ого. Это говорит об уверенности в себе.
– Как скажешь, – бормочу я, когда двери открываются. Я вхожу в вестибюль и улыбаюсь Пьеру, швейцару здания.
– Вы выглядите прелестно, как всегда, – делает мне комплимент пожилой мужчина.
– И вы выглядите прекрасно, как всегда, – говорю я с ослепительной улыбкой. – Как Женевьева?
– Все еще работает над моими последними нервами, – бормочет он.
Я указываю на швейцара и моего телохранителя.
– Это Макс Левин. Он мой телохранитель, так что вы будете часто с ним встречаться.
Они пожимают друг другу руки, после чего я говорю:
– Мы собираемся прогуляться.
Пьер улыбается нам.
– На улице прекрасный день. Наслаждайтесь свежим воздухом.
Когда мы выходим из здания, я оглядываю улицу вдоль и поперек, не зная, в какую сторону направиться. Мне кажется, что в паре кварталов отсюда есть парк, поэтому я поворачиваю налево и иду в том направлении.
– Иди ближе к зданию, – приказывает Макс, становясь между мной и дорогой.
Мы идем молча, и свежий воздух не помогает прогнать ощущение сдавленности из моей груди.
А все потому, что причина клаустрофобии находится совсем рядом со мной.
Это отстой.
Отказываясь от прогулки, я разворачиваюсь.
– Давай вернемся домой.
Глаза Макса останавливаются на моем лице.
– Почему? Если ты беспокоишься о своей безопасности, не надо. Ничего не случится, пока я тебя охраняю.
– Я не волнуюсь, – возражаю я, возвращаясь в направлении своего здания. – Я чувствую себя переполненной, и никакие прогулки с тобой рядом не избавят меня от этого.
Когда он не комментирует то, что я сказала, я спрашиваю:
– Ты не из тех, кто любит людей, не так ли?
Он качает головой.
– Вовсе нет.
– Тогда зачем быть телохранителем? Ты наверняка должен уметь ладить с человеком, которого охраняешь?
Он снова качает головой.
– Нет, мне просто нужно сохранить тебе жизнь.
Долбаная кирпичная стена.
– Забудь об этом, – бормочу я, чувствуя себя более разочарованной, чем раньше.
У этого человека нулевые навыки общения. Придется сделать все возможное, чтобы притвориться, что его здесь нет.
Надеюсь, папа выяснит, кто стоит за угрозами, и посадит этого человека за решетку, тогда моя жизнь сможет вернуться в нормальное русло.
Да, этого не случится. Даже если человек будет разоблачен, папа не уберет телохранителя.
Возвращаясь в мой дом, мы поднимаемся на лифте наверх.
Я поднимаю взгляд и вижу, что Макс бесстрастно смотрит на закрытые двери.
– Как долго ты охранял кого-то?
Его взгляд скользит вниз, чтобы встретиться с моим.
– Не волнуйся, Камилла. Я не задержусь здесь надолго. Как только твой отец избавится от того, кто тебе угрожает, он наймет кого-нибудь другого для твоей охраны. Я просто нахожусь здесь, пока высок риск нападения.
Двери лифта открываются, и он приказывает:
– Подожди здесь.
– Ты собираешься обыскивать весь пентхаус каждый раз, когда мы возвращаемся домой?
– Ага. – В этом единственном слове чувствуется раздражение.
Возможно, я расстраиваю его так же сильно, как он расстраивает меня. Наши характеры не совпадают.
Я жду, пока он обыщет квартиру, и когда он снова присоединяется ко мне внизу, то говорит:
– Давай ознакомимся с правилами.
– Правилами?
– Ты никогда никуда не ходишь без меня, – констатирует он очевидное. – Ты не запираешь двери, и если не пользуешься ванной или проявляешь фотографии, я ожидаю, что двери останутся открытыми.
Другими словами, моя личная жизнь закончилась.
Мое разочарование перерастает в гнев, и я скрещиваю руки на груди, просто глядя на него.
– Всякий раз, когда мы выходим из квартиры, ты без колебаний выполняешь каждую мою команду. Если я скажу "ложись", ты становишься единым целым с полом и не поднимаешь головы, пока я не разрешу.
Мои глаза прищуриваются, когда я смотрю на него.
– Я обыщу общественные туалеты, прежде чем разрешу ими воспользоваться.
Господи, у него вообще есть эмоции? Я никогда раньше не встречала такого жесткого человека.
– Что, если у меня свидание? – спрашиваю я.
Я не была на свиданиях несколько месяцев, но хочу услышать, каких правил он от меня ждет.
– Ты ни с кем сейчас не встречаешься.
– Меня могут пригласить на свидание в любой момент, – возражаю я.
– Если это произойдет, мужчина будет тщательно проверен. Как только я удостоверюсь, что он не представляет угрозы, тебе будет разрешено встречаться с ним.
Моя бровь приподнимается.
– И ты присоединишься к нам?
– Да.
Мои глаза снова сужаются.
– Я не занимаюсь сексом втроем.
В напряженном взгляде Макса мелькает раздражение, но он никак не комментирует то, что я только что сказала.
Атмосфера напряженная, и, зная, что ничего из сказанного не вызовет у него реакции, я ухожу и направляюсь в свою спальню, чтобы переодеться в удобную одежду.
Я знаю, что должна рассчитывать на свои блага, но моя контролируемая жизнь становится невыносимой. Она монотонна и утомительна.
Самое поганое, что я понимаю, почему каждую деталь моей жизни контролирует мой отец, а теперь еще и Макс.
Но все же мне хочется, чтобы в жизни было нечто большее, чем правила и бесконечный список мероприятий, которые я должна посетить.
Хотелось бы спонтанности и волнения.
Хотелось бы… большего.
Глава 6
Макс
Прошла чертова неделя с тех пор, как я начал охранять Камиллу.
Очевидно, она очень обиделась на мое замечание о том, что не любит заниматься домашними делами, потому что с тех пор она держит пентхаус в чертовой безупречной чистоте.
Она ни разу не выходила фотографировать, а вместо этого проводит все свое время между своей спальней и фотолабораторией.
Кроме того, что мы здороваемся по утрам и она следит за тем, чтобы я поел, мы почти не общаемся.
Она несчастна, и причина – я.
Спросите меня, как пытать и убивать, и я смогу вести беседу часами. Но общаться с нормальными людьми чертовски сложно.
Я привык к насилию, а не к тому, чтобы нянчиться с женщиной.
Зарабатывание на жизнь убийством притупило мои эмоции и сделало меня чертовски асоциальным. Камилла из другого мира, где ей приходится часто общаться. Я знаю, что моя жесткая внешность – причина раскола между нами, но не знаю, как это исправить.
Тем не менее, могут пройти недели, а то и месяцы, прежде чем угроза будет устранена. Камилла не может так жить. В какой-то момент она выйдет из себя.
Если напряженная атмосфера беспокоит меня, то, должно быть, это сводит ее с ума.
Ты обязался охранять эту женщину, когда встретился с Николаем на его острове. Отступать нельзя, пока она не будет в безопасности.
Сегодня вечером она должна быть на вечеринке по случаю дня рождения Софи Ренуар, так что она, по крайней мере, выберется из пентхауса.
Когда мы вернемся домой, я должен буду усадить ее и прояснить ситуацию между нами. Если это вообще возможно.
Я жду в гостиной, когда слышу, как открывается дверь спальни Камиллы. Я перевожу взгляд на прихожую, и когда она появляется, каждый мускул в моем теле напрягается.
На ней черное платье, которое едва прикрывает ее задницу. Черные туфли на высоком каблуке делают ее ноги чертовски длинными и стройными.
Когда она спускается по лестнице, я вижу, как низко расположен ее вырез, обнажая слишком щедрое декольте.
Камилла подходит ко мне и поднимает голову. От вида дымчатых теней для век, подчеркивающих зелень ее глаз, и красной помады на полных губах мой член твердеет.
На каблуках она выглядит как порнозвезда.
Господи, мужчины будут стекаться к ней толпами.
Ее волнистые волосы оставляют открытой стройную шею, и у меня в голове мелькает мысль о том, чтобы пометить ее кожу своими зубами.
Нет.
Черт возьми, нет.
Ты не станешь разгуливать со стояком из-за этой женщины.
Это просто работа.
– Готова? – Спрашиваю я, мой тон более резкий, чем обычно.
На ее лице мелькает разочарование, прежде чем она кивает.
Когда открывается лифт, я жду, пока она войдет, и только потом присоединяюсь к ней. Двери захлопываются, и тонкий аромат ее духов наполняет воздух вокруг меня.
Она пахнет свежестью, как хрустящее зеленое яблоко.
Блять, я больше никогда не смогу смотреть на зеленое яблоко так же, как раньше.
– Подожди, пока я не скажу тебе, что выходить из лифта безопасно, – приказываю я.
От Камиллы нет ответа, что, должен признать, начинает меня чертовски раздражать.
Когда открывается дверь на парковке, я выхожу первым и убеждаюсь, что все чисто, прежде чем пробормотать:
– Выходи.
– Я не собака, – бормочет она себе под нос.
Идя к машине, я говорю:
– Дай мне ключи. Ты не поведешь.
Камилла достает ключи от машины из сумочки, и на мгновение кажется, что она собирается швырнуть их в меня, но потом она передумывает и поднимает их в воздух, брелок для ключей свисает с ее указательного пальца.
Мои глаза встречаются с ее, когда я беру ключи.
– Я была бы признательна, если бы ты был менее роботизированным и более человечным с моими друзьями. Последнее, что мне нужно, это чтобы ты оскорбил одного из них.
Я качаю головой.
– Это настолько человечно, насколько я могу.
Она качает головой и вздыхает, после чего забирается в Бугатти с пассажирской стороны.
Когда я сажусь за руль, она бормочет:
– Может, тебе стоит хоть иногда улыбаться?
Прежде чем я успеваю остановить эти слова, я отвечаю:
– Улыбаться – не моя работа.
– Точно, – вздыхает она.
Честно, я не могу вспомнить, когда в последний раз улыбался. Может быть, когда я разговаривал с Николаем?
Я завожу машину и проверяю, пристегнута ли Камилла ремнем безопасности, прежде чем кладу руку на ее подголовник и выезжаю с парковки задним ходом.
Как только я собираюсь включить передачу, мои глаза встречаются с глазами Камиллы. В тусклом свете парковки она выглядит чертовски сексуально.
Я делаю глубокий вдох и вдыхаю аромат ее духов.
Этот момент кажется интимным, и меня это не устраивает.
Я быстро перевожу взгляд на дорогу и вывожу нас с парковки. Я кладу руку на подлокотник и случайно задеваю Камиллу. Она быстро отстраняется и выглядывает в окно.
Поездка до ночного клуба, где будет проходить вечеринка, наполнена неловким молчанием, но у меня нет ни малейшего желания заводить разговор.
Я правда не думаю, что у нас с Камиллой есть что-то общее.
Когда мы подходим к ночному клубу, я говорю:
– Не исчезай от меня, как только мы окажемся внутри. Там будет много людей, и любой из них может представлять угрозу.
– Поняла, – шепчет она.
Когда я устраивался на работу, я ожидал, что Камилла закатит адскую истерику из-за того, что с ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю будет находиться телохранитель. Но она отнеслась к этому с пониманием.
Я нахожу место для парковки недалеко от клуба.
– Подожди, пока я открою тебе дверь, – приказываю я, прежде чем вылезти из Бугатти.
К счастью, Морис раздобыл для меня специальную лицензию, так что я могу носить скрытое оружие в общественном месте.
Прежде чем открыть пассажирскую дверь, я убеждаюсь, что пиджак прикрывает мой Heckler & Koch, и оглядываю окрестности на предмет угрозы. Когда Камилла вылезает, я обнимаю ее за поясницу и притягиваю ближе к своему телу, чтобы иметь возможность переместить ее в любой момент.
– Вау, – выдыхает она, упираясь рукой мне в грудь.
Только тогда я понимаю, насколько интимно это может выглядеть.
– Мне просто нужно, чтобы ты была рядом со мной, пока мы не окажемся внутри.
– Зачем спрашивать.
Я ослабляю хватку, но продолжаю держать руку на пояснице.
– Иди.
– Господи, – шепчет она.
Когда мы подходим к вышибале, проверяющему длинную очередь людей, пытающихся попасть в клуб, губы Камиллы растягиваются в вежливой улыбке.
– Привет, Луи, – приветствует она его. – Это мой телохранитель.
Вышибала бросает на меня взгляд, после чего отцепляет красную веревку, чтобы мы могли пройти. Внутри клуба нас останавливает еще один охранник, и на этот раз меня обыскивают. Кажется, мужчине немного не по себе рядом со мной.
После предъявления моей лицензии на оружие, которое я ношу с собой, нам разрешается отправиться на танцполы.
Клуб уже полон, и на этот раз, когда я притягиваю Камиллу к себе, на меня не огрызаются. Я веду ее в VIP-секцию, где тише, и когда замечаю ее группу друзей, отпускаю и отступаю.
Серьезно, эти светские львицы выглядят как точные копии друг друга. Но ни одна из них не носит мини-платье так, как Камилла.
Мой взгляд задерживается на ее соблазнительной заднице на секунду дольше, чем нужно, а затем сканирует каждого человека, находящегося поблизости.
Ты должен перестать пялиться на ее задницу.
Когда я снова смотрю на Камиллу, я вижу, как она поздравляет Софи с днем рождения. Она приветствует других своих друзей и садится.
Джульетта Фор замечает меня и о чем-то спрашивает Камиллу. Вероятно, о том, кто я такой.
Подойдя к бару, я прошу бутылку воды. Я как раз собираюсь открутить крышку, когда Камилла жестом приглашает меня подойти ближе.
– Господи, – вздыхаю я. – Это выше моих сил.
Я подхожу ближе к группе женщин и приподнимаю бровь, глядя на Камиллу.
– Джульетта хочет знать, в какой компании ты работаешь, – сообщает она мне.
– Я независимый подрядчик, – говорю я, впервые не солгав о своей настоящей работе.
Я сильно сомневаюсь, что кто-либо из этих женщин знает, что это значит. Они, вероятно, даже не знают о Братве, мафии, ассасинах, контрабандистах или секс-торговцах. Вот почему они становятся такими легкими мишенями.
Мысль проносится в памяти, и тут же появляется вспышка пули, попадающей в спину Камиллы.
Я быстро загоняю это обратно в выгребную яму вины и обращаю внимание на свое окружение.
Глаза Джульетты смотрят на меня со слишком большим интересом. Это придает ей легкость и отчаяние, в которых нет ничего особенного.
– Какая жалость, – мурлычет она и указывает на свободный стул. – Присоединяйтесь к нам. Вам не обязательно стоять у бара.
Игнорируя женщину, я встречаюсь взглядом с Камиллой.
– Это все?
В глазах моей подопечной мелькает удовлетворение, когда она кивает.
– Спасибо, Макс.
Интересно. Ей нравится, что я не уделил Джульетте внимания.
По крайней мере, для разнообразия я сделал что-то правильно.
Уходя, я слышу, как Джульетта бормочет:
– Он грубиян. Тебе следует поставить своего телохранителя на место.
– Его работа – защищать меня, а не развлекать тебя, – защищает меня Камилла, и впервые за долгое время мне хочется улыбнуться.
Глава 7
Ками
Не буду врать, когда Макс полностью игнорировал Джульетту, это привело меня в восторг.
Ни один мужчина никогда не оказывал ей холодного приема, и уж точно не на публике.
Но я была права. Как только она узнала, что Макс – мой телохранитель, она тут же захотела себе такого же, как будто он какой-то аксессуар, который я ношу с собой.
Если бы только она знала, каким неприятным может быть этот мужчина.
– У меня есть теннисный браслет, который стоит двадцать семь тысяч, – говорит Софи, чтобы произвести на нас впечатление. – Смотрите.
Боже, я чувствую, как съеживается моя душа.
Я застряла в своем пентхаусе на целую неделю, а теперь мне приходится слушать, как эти женщины пытаются превзойти друг друга.
Мы все восхищаемся ее браслетом, но тут Джульетта снова переводит разговор на Макса.
– Зачем тебе телохранитель?
Не желая, чтобы все знали об угрозах, я говорю:
– Мой отец считает, что мне пора его завести.
Три женщины смотрят на Макса, который сидит у бара и практически свирепо смотрит на всех в VIP-секции.
У этого человека просто нет навыков общения с людьми и слишком много агрессии.
– Он такой горячий, – мечтательно вздыхает Лилиан.
– Вы все видели его глаза? – Спрашивает Софи. – У меня мурашки побежали по коже, когда он посмотрел на меня.
– Он не смотрел на тебя, – отчитывает ее Джульетта. – Его глаза были прикованы ко мне.
Боже правый.
В этот момент к нам подходят Генри Дюран и его друзья, и я вздыхаю с облегчением.
Отец Генри играет в гольф с моим, и я знаю его пару лет. Мы иногда встречались, но между нами никогда не будет ничего серьезного.
– Дамы. – Он улыбается своей обычной игривой улыбкой. – Что мы празднуем?
– Мой день рождения, – сообщает ему Софи. – Почему бы вам не присоединиться к нам?
Генри, Андре и Лоран садятся, и мужчины заказывают бутылку дорогого шампанского.
Андре сразу же привязывается к нашей имениннице. Лоран уделяет внимание Лилиан, поскольку Джульетта неоднократно давала понять, что ни один из них недостаточно хорош для нее.
Она настаивает на браке с Ранье Оливье, сыном известного бизнесмена.
Генри кладет руку на спинку нашего дивана, и его пальцы касаются моего бицепса.
– Как у тебя дела, ma chérie3?
Мой взгляд возвращается к Максу, который наблюдает за Генри, как ястреб, который вот-вот набросится и проглотит свою добычу.
Я действительно чувствую опасность, и в тот момент, когда встречаюсь взглядом с Максом, ободряюще улыбаюсь ему, чтобы он не разрушил мои шансы на секс сегодня вечером.
Единственное удовлетворение, которое женщина может получить от своего друга на батарейках. Иногда мне нужно что-то настоящее, и сейчас Генри как нельзя более реален.
Переключив свое внимание на Генри, я отвечаю на его вопрос:
– Как всегда. Я давно тебя не видела.
– Я был занят на работе. Мой отец планирует уйти на пенсию.
Я поднимаю бровь.
– Он не такой старый. Правда?
– В этом году ему исполняется пятьдесят пять.
Я киваю.
– Эй, это хорошая новость для тебя. Поздравляю.
Официант приносит бутылку шампанского, и вскоре шипучая жидкость переливается из бокала в бокал.
Мы все берем фужеры, затем Андре произносит тост:
– За самую красивую именинницу в клубе. Пусть у нее их будет еще много.
После того, как я делаю глоток, Генри наклоняется ближе и шепчет:
– Ты согласна сегодня провести ночь, или мне следует найти кого-нибудь другого?
– Такой романтик, – поддразниваю я его.
Его прямота никогда не беспокоила меня. Я вообще ценю то, что он не играет в игры разума.
Мой взгляд снова устремляется к Максу, который осматривает комнату в поисках каких-либо угроз.
Как бы сильно я ни нуждалась в хорошем обслуживании, с Максом на расстоянии слышимости это будет неловко.
Образ того, как я кричу во время оргазма, а затем Макс врывается в комнату с пистолетом в руке и случайно стреляет в бедного Генри, заставляет меня покачать головой.
С сожалением я отказываюсь:
– Сегодня я пас.
Вот и кончается моя сексуальная жизнь.
Прежде чем Генри успевает уйти, я добавляю:
– Выпей с нами пару стаканчиков, прежде чем отправишься на поиски.
– Конечно.
Андре восхищается теннисным браслетом Софи, а Лоран уже целует Лилиан. Джульетта бросает на меня скучающий взгляд.
Уф, я не в настроении развлекать ее.
Нуждаясь в том, чтобы сжечь немного энергии, я предлагаю:
– Давай потанцуем.
– Я не хочу потеть, – протестует Джульетта, но когда мы с Генри начинаем выходить из-за стола, она быстро присоединяется к нам. – Только одна песня.
– Ты не обязана присоединяться к нам, – напоминаю я ей.
– Я не стану смотреть на публичное проявление любви за столом.
Я усмехаюсь, потому что она собирается наблюдать за этим на танцполе.
Когда Генри встает передо мной, я поднимаю руки вверх и начинаю двигаться в такт музыке.
Я чувствую руки Генри на своих бедрах и растворяюсь в ритме. Время отпускает меня, и одна песня сливается с другой, пока я не чувствую, как на коже выступает пот.
Генри придвигается ко мне сзади и прижимается своим телом к моему, затем я слышу его шепот себе на ухо.
– Не заставляй меня искать кого-то другого. Я хочу тебя сегодня вечером.
Не стану лгать, мне приятно слышать его слова.
Я ни в коем случае не рискую навлечь беду, забирая Генри с собой домой, но в этом ночном клубе есть много темных уголков, где мы можем оторваться по полной.
Взяв его за руку, я утаскиваю его подальше от толпы и направляюсь в коридор, где находятся туалеты. Это не кабинки, как на нижних уровнях, а роскошные комнаты с дверьми, которые можно запереть.
Мы уже занимались сексом раньше, и это было захватывающе. Никто не слышит стонов и криков из-за громкой музыки.
Мы доходим до туалета, и, затаскивая Генри внутрь, я поворачиваюсь и кладу другую руку ему на шею, одновременно приподнимаясь на цыпочки.
Генри захлопывает дверь, но прежде чем его рот успевает завладеть моим, дверь распахивается. Она бьет Генри по спине, и он, шатается вперед, его тело врезается в мое. Мы теряем равновесие, и секундой позже Генри оказывается распростертым на мне.
Моя задница и бедра содрогаются от боли при падении, и ошеломленная, я изо всех сил пытаюсь осмыслить то, что только что произошло.
– Какого хрена? – Рявкает Генри, но прежде чем он успевает оглянуться через плечо, Макс отрывает его от меня и отталкивает в сторону.
Меня хватают за руку и поднимают на ноги. Его рука сжимает мои волосы в кулак, и когда я оказываюсь лицом к лицу с Максом, я вижу мир опасностей, с которыми никогда раньше не сталкивалась.
Его пальцы сжимают мои волосы так чертовски сильно, что вырывается пара прядей. Его пристальный взгляд горит яростью, когда он рычит:
– Комната не была обыскана.
Из-за неловкой ситуации мой гнев извергается в груди, как вулкан. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он только усиливает ее.
– Какого черта, чувак? – Говорит Генри, его голос дрожит от негодования. – Отпусти ее.
Прежде чем я успеваю выразить, что я чувствую по поводу этой безумной ситуации, Генри подходит ближе к Максу.
Выражение, которого я никогда не видела, появляется на лице Макса. Оно смертельно опасное и прямо-таки пугающе, и Генри тут же неуверенно делает пару шагов назад.
Крошечные волоски на моем теле встают дыбом от опасной вибрации, исходящей от моего телохранителя.
Святые угодники.
Смертоносный взгляд Макса возвращается ко мне, и я инстинктивно пытаюсь отодвинуться от него. Он замечает мою реакцию, и ужасающее выражение исчезает с его лица, когда он обуздывает свой гнев.
Что, черт возьми, это было? На мгновение мне показалось, что меня нужно защитить от Макса.
– Что происходит? – Спрашивает Генри.
Надо отдать ему должное за то, что он не оставил меня, потому что он понятия не имеет, кто такой Макс.
– Все в порядке. Он мой телохранитель, – объясняю я.
Все далеко не в порядке. Как только мы окажемся дома, я позвоню папе.
– О. – Генри одаривает меня застенчивой улыбкой, затем направляется к двери. – Для меня это слишком сложно. Увидимся.
Я разочарованно вздыхаю, когда он торопливо выходит из туалета, и тут мои глаза встречаются с глазами Макса. Мой голос низкий от гнева, когда я требую:
– Отпусти меня.
Он подчиняется команде, и когда делает шаг вглубь туалета, чтобы осмотреть территорию, я рявкаю:
– Не беспокойся. Мы уходим.
Я выхожу в коридор и, направляясь к столу, беру свою сумочку. Я не утруждаю себя притворством счастливой светской львицы. Ни с кем не прощаясь, я бросаюсь к лестнице и спускаюсь на нижний уровень.
Я чувствую Макса прямо за спиной, и когда группа пьяных людей почти врезается в меня, когда они, пошатываясь, идут к бару, рука Макса обвивается вокруг меня и дергает назад, пока я не оказываюсь на одном уровне с его грудью.
Которая очень твердая, как скала.
На секунду я действительно впечатлена стеной мышц позади меня, но потом гнев снова берет верх.
Макс все еще прижимается к моей спине, дышит мне в затылок, как злобный питбуль, и мне указывают, куда идти, словно я какая-то марионетка.
Как только мы выходим из оживленного ночного клуба, я отстраняюсь от Макса и направляюсь к своему Бугатти, мое тело дрожит от того, насколько я расстроена.
Он снова хватает меня за руку, и я останавливаюсь, пытаясь забраться в свою машину. Прежде чем я успеваю прийти в себя от всего этого рукоприкладства, Макс рычит:
– Мне нужно проверить машину.
– На что, блять? – возмущаюсь я. – Она была заперта. Сомневаюсь, что бугимен проник внутрь, пока ты портил мне отношения с Генри.
Его взгляд останавливается на мне, и кажется, что он в шаге от того, чтобы убить меня собственноручно.
– Там может быть бомба.
Я сильно сомневаюсь в этом, но стою рядом с Бугатти, пока Макс проверяет машину с помощью какого-то зеркала на палочке.
Убедившись, что угрозы нет, он подходит и открывает пассажирскую дверь. Свирепо глядя на него, я забираюсь в машину и пристегиваюсь ремнем безопасности.
В тот момент, когда Макс садится за руль, я рявкаю:
– Езжай в дом моего отца.
Как всегда, Макс не отвечает. Он заводит двигатель и, не отрывая глаз от дороги, едет к папиному дому.
Что за черт? Я даже не могу побыть с мужчиной наедине. Я видела других людей с телохранителями, и их защитники никогда так не смущали их.
Серьезно, Макс очень далек от телохранителя. Где, черт возьми, папа откопал этого человека?
